Текст книги "Паркер Джонс, помоги"

– Костик, – засмущался Олег. – Подожди.

– Олежек, что такое?

– Да понимаешь…

Олег свел тонко выщипанные брови. Его глаза забегали. Пальцы забили по подлокотнику невпопад. Личная музыка будто бы замедлилась, стала тревожной.

А Костик сохранял внешнее спокойствие. Ни один мускул не дрогнул на безмятежном лице.

Олег нажал на кнопку на панели стола. Что–то сказал вполголоса. Лера попыталась разобрать, но не вышло. Она осторожно осмотрелась и увидела на стенах несколько фотографий в рамках. Похоже, Костик и Олег часто путешествовали по Европе. Они позировали в обнимку на фоне светящихся в ночи кабинок Лондонского колеса обозрения. Гуляли, держась за руки, по улочкам Парижа. Загорали в знойный полдень на скамейке у Ратуши в Стокгольме.

– Мой отец состоятельный человек, – небрежно произнес Костик. – Крупная сумма денег завещана сыну, которого пока у меня нет.

– Не шнеле, Костик, – бормотал под нос Олег. – Не гуд.

Но Костик продолжал говорить. Он смотрел на Леру и обстоятельно рассказывал о порядках и законах в странах, где, как поняла Лера, ему и Олегу разрешат иметь детей.

– Вам нужен сын? – перебила Костика Лера. – При чем тут я?

Костик не успел ответить. Дверь со скрипом приоткрылась. В кабинет зашел высокий мужчина с круглыми глазами и мягкими светлыми кудрями. На нем была голубая рубашка с коротким рукавом. На шее пестрел платок. Мужчина держал поднос. А когда увидел Леру нахмурил бесцветные брови.

«Кофе…», – догадалась Лера. Ароматный, пряного сиропа не пожалели, и пенка. Плотная, густая, бело–коричневая.

– Вы то как раз и при чем, – задумчиво произнес Костик.

Лера взяла ближнюю к ней чашку, отпила из нее немного и обожгла язык, настолько кофе оказался горячим.

– Костик! Давай не сейчас. Лучше пусть Лера скажет, зачем мы ей понадобились, – встрял Олег.

– Ну хорошо, послушаем Леру, – согласился Костик.

И оба уставились на нее. Мужчина с платком на шее что–то прошептал Костику на ухо и выскользнул в коридор.

– Мне нужно выследить Паркера Джонса, – сообщила Лера. – Он приедет в сентябре в Москву. У меня к нему дело. Сами понимаете, где я и где Паркер. Организаторы скрывают, где он будет жить. Мы не знаем, в каком аэропорту сядет его самолет. А мне нужно вручить Паку одно письмо. Важно, чтобы он прочел его и ответил мне.

– Паркер Джонс? – усмехнулся Костик. – Хм, понимаете, Лера, мы не занимаемся подобными делами.

– Не занимались, так займемся! – перебил Костика Олег.

Он порывисто встал из своего синего кресла, подошел к Лере и схватил ее за руку. Лера опешила. Грубая хватка обожгла, как кофе минуту назад. И запахло от Олега терпким парфюмом с примесью чего-то восточного.

– Но есть условие, – жестко произнес Олег.

– К… какое?

Чашка в трясущейся руке задрожала и кофе плеснул на юбку.

– Деньги? – спросила Лера. – Если деньги, назови любую сумму, я позвоню Славику и он одолжит. Учились вместе, помнишь?

– Что, тот самый Славик? – усмехнулся Олег. – Костик, прикинь, этот Славик себя возомнил великим музыкантом. И тот прыщавый Макс, его дружок, тоже.

– Олежек, ты достал россказнями о неудачах своих одноклассников.

– Не, эти пели тра–та–та и тра–ра–ра. Помнишь?

– Олежек! – Костик повысил голос и Олег на минуту умолк.

Костик глубоко вздохнул, откинулся на спинку черного кресла, взял со стола книгу и вынул из средины оранжевую закладку.

– Лера, имей ввиду. Услуги нашего агентства стоят дорого, – сказал Олег. – Очень дорого. Но от тебя денег не нужно.

– Олег, отец у Славика состоятельный человек. Я заплачу.

– Я сказал, никаких Славиков! – Олег отшвырнул руку Леры, будто это неодушевленный предмет, и забарабанил по спинке желтого кресла. Теперь его личная мелодия ускорилась, стала агрессивной.

– Хорошо, – сдалась она. – Чего ты хочешь?

– Помнишь, что было той ночью?

Плечи Леры дернулись. Она сузила глаза и расправила юбку, на которой расползалось горячее кофейное пятно.

– Нет, не помню, – соврала она Олегу.

Но она помнила. Каждую минуту и до мельчайшей детали. Как Олег привел ее в родительскую спальню. В просторной комнате, подсвеченной торшером, крутилась на старом виниловом проигрывателе пластинка. Какая–то женщина протяжно пела по–английски. Они с Олегом танцевали под блюзовую мелодию, пили из тонких бокалов и Олег, обнимая ее, шептал на ухо жаркие глупости. Он говорил и нежно, и шутливо, будто бы все было взаправду. И Лера верила его искренности до тех пор, пока утром в школе Олег не прошел мимо нее, когда она окликнула его.

И сейчас взрослый Олег смотрел на нее сверху вниз и долбил спинку ее кресла как дятел. Он, конечно, и не знал, сколько слез она пролила, сколько раз пыталась убедить себя – «забуду, забуду, забуду», а забыть не получалось.

Костик отложил книгу и постучал пальцем по циферблату наручных часов. Потом он со скучающим взглядом зевнул и демонстративно посмотрел на стену, где висела огромная карта Европы.

– Лера, мы знаем правду, – с нажимом произнес Олег, обнял Леру и, касаясь сухими губами мочки уха, спросил. – Павлик мой сын?

– Павлик – сын Максима, моего мужа, – как можно увереннее ответила Лера.

– Неа, – покачал головой Олег. – Я видел мальчика. Он похож на меня. Русоволосый. Глаза карие.

– Ты ошибаешься, Олег. Мне нужно идти…, – Лера встала.

– Я не разрешал! – Олег пихнул ее обратно в кресло. – Мы организуем наружку за Паркером Джонсом, но взамен ты позволишь мне и Костику прогуляться с Павликом, мы сводим мальчика в кино, купим ему подарок.

– У Павлика все есть, – Лера снова попыталась встать. Мысленно она позвала Пака–защитника. И серая тень возникла на карте мира: Пак словно владел всеми континентами. Но тень не двигалась, не бросалась спасать. А защита была необходима, потому что Олег, крепко ухватив Леру за локоть, презрительно процедил сквозь зубы:

– Можешь отрицать очевидное, только мы с Костиком знаем правду и скоро получим доказательства.

– Это шутка? – спросила Лера.

– Нет, – ухмыльнулся Олег. – Мы же не в школе.

– Пусти меня, – Лера попыталась вырваться. – Не нужно было приходить.

Олег, пренебрежительно скривившись, отпустил ее. Лера потерла свой локоть. Олег будто бы притворялся, что говорит серьезно. На самом деле он, как и в школе, смеялся над ней и втягивал в игру, где в качестве главного приза, как вишенку на торте, разыгрывали ее сына. Ее Павлика. Мальчика, которому Максим посвятил песню и который был нужен другу Олега Костику.

Олег продолжал что–то говорить, а Лера не слушала его. Она вертела головой и видела фотографии на белой стене. Костик и Олег обнимались и безмятежные лица обоих светились от счастья.

– Ладно, совсем ты Леру запугал, – Костик провел ладонью по своей безупречной стрижке. – Понимаете, Лера. За встречу с Паком мы хотим кое-что другое. Мы и так с Павликом погуляем. Я прав?

– Не шнеле Костик, – только и смог вымолвить Олег.

– Нет, шнеле Олег. Лера… За встречу с Паком мы попросим сенсацию. Вы сфотографируете Паркера Джонса, когда он поцелует фанатку, или чихнет, или кто–то станет драться в его гримерной. Мы хотим знать, как Паркер Джонс, который пропагандирует здоровый образ жизни и не ест мясо, ведет себя за кулисами.

– Зачем?

– Помимо агентства мы владеем интернет–изданием о звездах шоу–бизнеса. И наш журнал набирает среднюю стабильную популярность, но нужна привлекающая внимание новость. Паркер Джонс – то что нужно.

– Я могу подумать? – Лера встала.

На этот раз Олег не удерживал ее. Он снова взгромоздился на краешек стола и начал перебирать какие-то бумаги. Лера решила, что нужно бежать, пока он сидит и в ее сторону не смотрит. И она пошла к выходу.

– Хорошо, подумай, – мягко произнес Костик. – Только недолго.

Лера снова засмотрелась на его гладко выбритые запястья и сложенные домиком ладони.

– Возьми у секретаря в пятьсот пятом офисе мою визитку и позвони до конца недели. Мне. С Олегом, вижу, ты не захочешь говорить.

Лера кивнула.

– Ну вот и хорошо.

Костик впервые оставил свое кресло. Лера увидела, что он высокий, стройный и очень гармоничный. Костик вежливо проводил ее и приоткрыл скрипнувшую дверь. В коридоре, как угорелые, носились от лифта и обратно сотрудники с бумагами и телефонами. Из пятьсот пятого офиса вывалились сразу двое. Жестикулируя, они болтали и смеялись.

– Павлик…, – негромко пробормотала Лера, глядя на Костика. – Мальчик – не сын Олега.

Но Костик не ответил, любезно улыбнулся и аккуратно прикрыл дверь в кабинет. Сразу раздались голоса. Лера невольно прислушалась.

– Так Павлик не твой сын? – взвинчено спрашивал Костик.

– Мой, Костик! Все гуд будет. Не переживай. Ради своего Пака…

– Замолчи, Олежек. Ничего знать не хочу.

– Костик!

– Не высовывайся, ясно? Сам правду узнаю. Ты спугнешь ее.

Лера отшатнулась от двери и к лифту зашагала в тревоге. На кнопку в кабине нажимала в подавленном состоянии. Погасшая лампа и скрежет показались мелочью по сравнению с заговором, о котором она догадалась в детективном агентстве.

Нет!

Лифт распахнул дверцы на первом этаже и Лера, не оборачиваясь на предупреждающий шепот призрака Пака, побежала через проходную прочь.

Неровные шаги Леры удалялись по коридору. Загрохотал в шахте лифт, увозящий ее на первый этаж. Костик с размаху плюхнулся в свое черное кресло.

– Ну ты чего надулся! – ласково спросил Олег.

Костик вскинул ладонь, призывая умолкнуть. И Олег послушался, хотя воцарившаяся в кабинете тишина его напрягала. Он не знал, о чем думает сейчас Костик. А роднее человека у Олега не было. Родители бросили, уехали за границу, едва узнали о нем правду. Мент–лейтенант пользовался им и вызывал к себе в обитый старыми фанерными панелями кабинет, когда Олег был ему нужен. А если услуги Олега не требовались, мог запросто сбрасывать звонки и не отвечать неделями.

Костик был рядом всегда. Костик утешал, Костик готовил в кофе–машине вкуснейший мокко. Костик читал книги вслух, и Олег любил слушать его голос. Костик планировал их путешествия и всегда знал, что они увидят в центре города и какой музей посетят.

Олег никогда не скучал в компании Костика. Он любил путешествовать с ним вдвоем.

У них даже появилось в Европе свое особенное место. Сам городок не был примечательным, но с холма открывался удивительный вид. Узкие, будто гравированные улицы, острые шпили соборов, морской залив и скользящие по нему треугольники парусов.

И каждый раз он и Костик старались заехать в этот городок, чтобы еще раз испытать ту особую близость, которая возникала между ними на заветном холме. Олег верил, что Костик – это его судьба и что Костик думает также.

В тот день моросил противный дождик. Но они все равно решили забраться на холм. И весь недолгий путь Олег держал Костика под руку и нес над ним большой черный зонт.

– Олежек, чувствуешь какой воздух? – спросил Костик и сделал вдох поглубже.

– Воздух прекрасен, – согласился Олег. Хотя без Костика он бы подосадовал на ветер, изморось и слякоть под ногами.

– А теперь вниз посмотри, – сказал Костик уже на вершине холма.

И Олег посмотрел на раскинувшуюся внизу панораму. Привычные очертания города утратили четкость, но краски стали намного ярче. Можно было увидеть и желтый автобус, виляющий по жилым кварталам, и тронутое пеленой дождя море. И красную черепицу бесконечных крыш. И миниатюрные трубы, из которых струйками тянулся слабенький дымок.

Костик расстелил на мокрой скамейке свой шарф и оба присели.

– Отец мой болен, как ты знаешь, – сказал Костик. – А на прошлой неделе он вызвал нотариуса, составить завещание, и меня перед этой нашей поездкой с последней волей отца ознакомили… Олежек, представляешь… Недвижимость, машины, акции… Все отписано моему сыну, которого у меня быть просто не может… И отцу прекрасно известно об этом, но он, по словам нотариуса, решил такими невыполнимыми обязательствами наставить меня на путь истинный. Я возмутился и попросил передать мое несогласие отцу. Тем же вечером меня отвели к нему в спальню, и отец прямо в лицо прошипел, а говорить ему, Олежек, было трудно, что ничего в завещании он не изменит… Как бы я не просил его понять… Войти в мое положение. Так что, если я не женюсь, и жена не родит мне сына, все состояние моей семьи отойдет социальным фондам и благотворительным организациям…

– Да нет, Костик, – поспешил успокоить друга Олег. – Сына заиметь не проблема. Бегает тут за мной одна курица. По уши была влюблена в меня в школе. Ну я с ней ради спортивного интереса и переспал. Представляешь, после той ночи она залетела. И отец ребенка, кажется я. Недавно в ее аккаунте смотрел фотографии… Выложила со дня рождения сыночка. Дата, если посчитать по срокам, вроде совпадает… Замуж она вышла позже. Костик, смотри какой мальчуган…

Олег вытащил из кармана кожаной куртки телефон и показал Костику фотографию светловолосого мальчика в красном колпаке. Парнишка стоял возле стола и задувал девять свечей на очень большом торте.

– Да! – воскликнул Костик. – Пацанчик симпатичный. Он мне нравится. Заметил, какой живой взгляд…

– И, между прочим, этот мальчик талантливый музыкант, будущий Рихтер, так у курицы в постах написано, – восторженно произнес Олег и показал Костику еще одну фотографию, где маленький Павлик сидел на сцене актового зала музыкальной школы за очень большим роялем.

Костик долго смотрел на снимки и на лице его возникла тихая улыбка.

– Ну да, ну да, – задумчиво пробормотал он. – Олежек, а мы… мы сможем доказать, что этот мальчик твой сын?

Олег кивнул.

– И у нас получится забрать его себе?

Олег снова кивнул.

– И ты знаешь… знаешь как?

– Придумаем, – сказал Олег. – Но как запасной вариант, предлагаю рассмотреть и детский дом. Так надежнее.

– Разумеется, – согласился Костик.

Тем временем желтый автобус достиг подножия холма, на котором они сидели, немного постоял возле остановки и снова двинулся в путь. А в низких облаках над морем появился первый просвет. Олег сложил зонт.

Спустя неделю Олег вернулся в Москву и добавил Леру «в друзья». Он внимательнейшим образом изучил ее аккаунт, просмотрел все альбомы с фотографиями и почти под каждой влепил «лайк», хотя ему запомнилась только одна. Лера здесь была похожа на ту, которую он пригласил когда–то давно пойти с ним. И она стояла где–то в парке между деревьями в золотистой листве и казалась счастливой и влюбленной… Позировала своему мужу, Максиму. Именно он разместил фотографию на странице Леры…

Сегодняшний визит Леры стал для Олега неожиданным подарком. Он раздумывал, как к ней подступиться, а тут она явилась сама. И не просто так.

Олег видел ее фотографии в социальной сети, но все равно ужаснулся, когда заметил бывшую одноклассницу в дверях офиса. Располневшую, неумело накрашенную, в вытянутой трикотажной кофточке и в стоптанных босоножках, явно купленных в стоковом магазинчике.

В школе Олегу казалось, что доводившая всех мальчишек до смеха нерасторопная и неуклюжая Лера замуж никогда не выйдет и будет вечно мечтать о нем. И Олега забавляла влюбленность Леры, поэтому он и пригласил ее на ту прогулку…

А сейчас она имела то, что было нужно Костику. Лера имела сына, Павлика.

– Олежек, думаю Павлика нам не отдадут, – сказал Костик, вращаясь и покачиваясь в своем кресле.

– С чего взял? – удивился Олег. – Костик, поверь, наш план осуществим. Все будет гуд. Тебе же понравились фото пацанчика? В детском доме был же один похожий и ровесник. Такой же светловолосый, правда глазенки голубые, а не карие.

– Да был…, – перебил Олега Костик. – Но мы на такие неприятности нарвались, вспомни. Я уже и договорился, и бумаги собрал, и подписи всех чинуш. По всему городу бегал. А у мальчика сестра вдруг нарисовалась и их обоих отдали в полную семью. Да… Одинокой женщине не просто усыновить ребенка, а одинокому мужчине…

Костик вздохнул.

– Вот видишь, Костик! Это наш реальный шанс. При успехе мы создадим и полноценную семью, все же Павлик мой биологический сын, и выполним условие по завещанию.

– Условие то выполним, – скептически произнес Костик. – Сына я получу, как и свои двадцать четыре с половиной процента в медиахолдинге. Но Лера… Она беспокоит меня. Твоя Лера не так проста и туповата. И бумаги добровольно она не подпишет.

– Дурында она… Думает о своем Паркере Джонсе. Приперлась в офис с просьбой помочь выследить его. Такой дуре сын явно не нужен. Она же замуж вышла и родила, чтобы мать из дома не выгнала. Мне Ирина, Леркина подружка, попьяни всю правду выложила…

– Тише, Олежек, – сказал Костик, поглядывая на дверь. – Есть одна идея… Если ты уверен, что семья Лере не нужна, можно попробовать свести ее с обожаемым Паркером Джонсом. Она в него по уши влюблена, это же заметно. Паркер Джонс в нее – вряд ли. Он даже не подозревает о существовании Леры. Но можно Леру одеть, причесать и накрасить, как ему нравится. Тогда, может, и обратит он на нее внимание. Уверен, в сети столько фоток его возлюбленных можно найти… Мы и найдем, тщательно изучим каждую, создадим из Леры идеальную пассию и подсунем Паркеру Джонсу. Только деликатнее с Лерой. Олежек, прошу.

– Все будет гуд, – обрадовался Олег.

– Принарядим Леру и пусть шагает к своему счастью. Лера и не заметит, как после встречи с Паркером Джонсом отдаст мальчика тебе, родному отцу. Павлик просто станет ей не нужен… Как и семья… Если будет так, то я согласен следовать плану и дальше.

– Точно, точно…

Начинавший соображать Олег снова задумался. По его лицу проскользнула довольная улыбка. Костик молчал не потому, что злился на него, Костик вносил поправки в его, казалось бы, продуманный план. И самые главные пункты в этом плане, свести Леру и Паркера Джонса. И он, Олег, с радостью это проделает. Возьмет у знакомой в бутике платье, заставит Леру причесаться, накраситься, прокатит ее на шикарной машине и лично толкнет в объятия кумира…

– Олежек, самое главное не поддаваться эмоциям сейчас и с Лерой быть обходительным, вежливым.

– Да понял я, – воскликнул Олег.

– И нужно договориться с ней о встречах с Павликом. Мы будем гулять с мальчиком, забросаем его подарками. Музыканту много нужно. Современный компьютер, программы и примочки всякие, электропианино… Веронику к делу привлечем, если потребуется. А Лера… Лера сбежит после московского концерта с Паркером Джонсом. И Павлик не так болезненно к этому отнесется, если полюбит нас, привяжется к нам…

– Сделаем, – улыбнулся Олег. – Не переживай.

Буквально в тот же день детективное агентство приступило к работе. На протяжении двух часов Костик не отходил от компьютера, пытался найти в сети заметки о личной жизни Паркера Джонса.

– Олежек, он что из наших? Ничего нет. Только бешеные европейские или американские фанатки бросаются под лимузин или виснут у Паркера Джонса на шее где–то за кулисами! И все как одна в рваных джинсах и в майках с его портретом!

– Быть такого не может. Паркер Джонс – точно не наш. Поищи еще, Костик.

Костик вздохнул и ввел в строке название зарубежного поисковика. Следующие два часа он потратил на просмотр статей на англоязычных сайтах и только ближе к вечеру показал Олегу одну интересную фотографию.

– На эту глянь, Олежек. Есть что–то общее с Леркой. Только эта девица не серая забитая мышка, а вполне себе страстная и обаятельная женщина. Паркер Джонс был влюблен в нее. Она работала у него второй ассистенткой. Где мисс Софи сейчас неясно, но ты запиши, Олежек…

– Подожди, Костик!

Олег раскрыл блокнот и жестом показал, что он готов записывать.

– Волосы строго до плеч, – диктовал Костик. – По цвету – светло–русые. Глаза – серые. Ага… У Лерки такие же. Супер. Платье с открытыми плечами, не слишком длинное. Желательно – белое. Макияж у оригинала не слишком яркий, но мы добавим красок. Глаза необходимо строго черной подводкой, а не карандашом подкрасить, чтобы взгляд околдовывал. Все записал?

Олег кивнул и закрыл блокнот.

– Теперь нужно придумать, как мы этого Паркера выследим, – сказал он. – Ну чтобы с Леркой свести.

– Конечно! – воскликнул Костик и снова защелкал по клавишам.

Мгновенно, практически синхронно, у обоих появились идеи, кому позвонить и как узнать, где можно будет застать Паркера Джонса в Москве во время его визита.

Костик предложил мента, их покровителя, теперь подполковника. Олег знакомого официанта Гоху в Поднебесном. Олег почему–то сразу догадался, что мега–звезду вроде Паркера Джонса повезут тусить именно в этот клуб.

Сначала Гохе позвонил Костик. Договорился с ним о встрече. Уже дома приоделся, надушился и тайком от ревнивого Олега сбегал со смазливым официантом на свидание, но о визите Паркера Джонса так ничего и не узнал.

Утром Олег принялся звонить сам. И не Гохе, а сразу в компанию «VAS», крупнейшее московское концертное агентство. Олег притворился директором одного известного певца, имя ему подсказал Гоха, после обеда лично явился в «VAS», нашел там секретаршу ведущего промоутера, который занимался букингом зарубежных артистов и сам, по ее словам, планировал программу приема Паркера Джонса.

Немного полюбезничал с пухленькой девицей (кому-то ее формы показались бы соблазнительными, но Олегу она напомнила тесто в кадушке), сводил девушку на свидание в Поднебесный и на следующее утро благодарная секретарша мигом свела его со своим шефом.

И за две личных встречи в одном пафосном ресторане «новый приятель» Олега выложил о визите рок – звезды все, что знал:

– Запоминай, Олежек. Посадка в вип–терминале аэропорта Внуково, поздний завтрак в отеле, закрытый ужин, preparty в Поднебесном, там же встреча с победительницей конкурса meet&great, саундчек, выступление разогревающей группы, концерт «VictoryGA», afterparty в Поднебесном, самолет в Новосибирск… Пометка – под окнами отеля обязательно должны быть фанаты! Круглосуточно.

– Круто, чувак! – воскликнул Олег, довольный тем, что в его ежедневнике появилась программа визита Паркера Джонса.

– Если что–то изменится, звякну, – пообещал ведущий промоутер.

V

Лера шла по улице, обсаженной кленами. Щебетали птицы. Сквозь молодую листву проглядывало ясное небо. Еще вчера она бы наслаждалась тугими пестрыми тюльпанами и дурманящим запахом черемухи. Сегодня было не так. Лере казалось, что зелень поникла, а щебетание птиц было похоже на металлический стрекот ножниц.

И Пак в наушниках тихо напевал что–то грустное и меланхолическое, а Лера не прислушивалась. Вспоминала, как кричал Олег:

«Павлик мой сын! Мой!».

Лера вздрогнула, сняла наушники и спрятала плеер в сумочку. На скамейке под высоченными липами сидели двое. Один усатый, со сведёнными в суровую линию бровями на смугло–румяном лице, ковырялся в телефоне. Второй, в светлой бейсболке и со сломанным носом, прятал толстые руки в оттопыренных карманах ветровки и смотрел то на мусор, валявшийся у него под ногами, то на яркую растяжку с рекламой кухонного гарнитура, то на Леру.

Лера остановилась у входа в музыкальную школу. Сначала из открытых окон донеслись протяжные звуки скрипки. Затем кто–то отчаянно заколотил по клавишам и фортепиано загремело, застонало. Потом был голос. Высокий, лиричный. Пела незнакомая девочка.

Лера спиной чувствовала, что двое смотрят на нее. Мир благоухающей весны окончательно померк. Она позвонила Олегу.

– Слу-у-у-шаю, – пропел одноклассник.

– Я разрешу тебе и Костику увидеться с Павликом. Только прикажи своим людям уйти. Не нужно следить.

– А, заметила, значит. Тогда говори, когда приведешь Павлика. И Костик снимет наружку. Временно.

– Суббота, – нехотя пробормотала Лера.

– Суббота так суббота. Еще позвоню. Не ответишь шнеле, так мужу наберу.

В трубке раздались протяжные гудки. Сидящие на лавочке зашевелились. Тот, кто ковырялся в телефоне, услышал вызов и поднес аппарат к уху, а тот, кто в бейсболке вытянул шею, прислушиваясь к разговору. Лера догадалась, что шпионам позвонил Костик. Потом оба лениво поднялись и вразвалку побрели прочь.

Лера с облегчением вздохнула. Она открыла дверь, переступила через высокую ступеньку–порог и оказалась в просторном холле с высокими потолками, где ярко и мертвенно горели лампы дневного света, а на деревянных скрипящих половицах лежала затертая ковровая дорожка.

Лера присела на низкую скамеечку у раздевалки. Хлопнули одновременно двери классов, расположенных рядом с учительской. В коридор выбежали ученики и один за другим понеслись, галдя, открывать шкафчики.

А Лере показалось, что кто–то поет совсем близко. Голосом Пака. Она заозиралась, но никого не увидела.

Тут ее дернули за руку.

– Павлик! – Лера обняла сына и поняла, что никому она его не отдаст.

– Мама, ты представляешь! – выпалил Павлик. Глаза у него загорелись ярко–ярко, а лицо засветилось. И посмотрел он на Леру, как Пак на фотографиях в журнале. Весело и приветливо. – Я впервые отобрался на конкурс пианистов. Только все лето нужно будет заниматься.

– Здорово, сынок, – Лера потрепала сына по русой макушке и поднялась на ноги. – Я рада. И папа будет тоже очень рад.

Тут Лера снова услышала музыку.

– Посиди здесь немного. Я сейчас, – сказала она и пошла как завороженная на фортепианные звуки, доносившиеся из класса напротив раздевалки.

На минуту показалось, что самый настоящий Пак нашел на Варшавском стадионе письмо, прочел, проникся просьбами фанатки, быстро купил билет на самолет, тайно прилетел в Москву, в музыкальной школе отыскал фортепиано, сел за инструмент и стал играть концовку из песни «506». И тихая мелодия звала, а голос вел по тоннелю на свет.

Лера осторожно заглянула в класс. Пака не увидела, но разглядела на подоконнике засохшую фиалку в горшке, толстый слой пыли на закрытой крышке рояля, высокие книжные шкафы и девочку с косичками лет восьми, со скрипкой. Ученица, прикрыв глаза и напрягая лоб, старательно водила смычком по струнам, а ее преподаватель, сидевший на стуле к Лере спиной, говорил отрывисто «раз и, два и, три и» и счетом помогал не сбиваться с ритма.

Лера извинилась, прикрыла дверь и вернулась в раздевалку.

Павлик ждал у шкафчика. Пришла с урока и Кристина. Дочка сидела на скамеечке и переобувалась. Лера бросилась помогать ей.

Кристина была на два года младше Павлика, и в музыкальную школу захотела, потому что Павлик взахлеб рассказывал ей об интересных уроках и как здорово самому уметь читать музыку с листа и наигрывать мелодии, когда родители не просто слушают, а хвалят и аплодируют.

– Мама, – Кристина подняла голову, и Лера увидела, что глаза у дочери красные, круглые щечки опухли от слез, а колено разбито. Лера молча потрогала ушиб. Кристина зашипела сквозь сжатые зубы.

– Болит, – пожаловалась она.

– Мама, смотри! – Павлик показал Лере кулаки. Лера ахнула, заметив у сына сбитые костяшки указательного и среднего пальцев на правой руке.

– Кристина подралась с хористом, – гордо пояснил сын. – Я, как старший брат, вступился. Папа говорит, нужно уметь давать сдачу.

– Зачем вы в драку лезете? – возмутилась Лера. – Сколько раз говорила, руки беречь нужно. – Сама до дома сможешь дойти? – обратилась она к дочери.

– Я ей помогу, – Павлик предложил сестре руку. – Кристина, держись за меня.

Лера поспешно завязала дочери шнурки, поправила курточку. Павлик подхватил Кристину под локоть и повел сестру к двери. Лера пошла за детьми.

– Валерия Павловна, завтра в три часа к директору не забудьте зайти! – послышалось за спиной.

Лера обернулась. Высокая девушка в светлом брючном костюме стояла у зеркала и приглаживала короткие черные волосы. Рядом на стуле лежала большая сумка, из которой выглядывала пачка нотной бумаги.

– Вы мне? – спросила Лера.

– Вам конечно, – ответила брюнетка и повернулась.

Теперь Лера узнала Веру Станиславовну, учительницу Павлика и Кристины. Новая стрижка и новый цвет волос сильно ее изменили.

– Кристина не сдала зачет по сольфеджио. Я не могу перевести вашу дочь в третий класс, – строго сказала Вера Станиславовна.

Лера вздохнула:

– Хорошо, я поговорю с директором об успеваемости.

– Родители Смирнова тоже придут. Ваш Павлик ударил его. У Смирнова синяк под глазом.

– Знаю, Павлик похвастал.

– Нашел чем хвастать. – Вера Станиславовна пожала плечами. – Накануне конкурса портить репутацию… Учтите, на поведение тоже будут смотреть.

– Муж поговорит с сыном, – пообещала Лера.

– Да уж пожалуйста.

Вера Станиславовна сощурилась и в ярко накрашенных глазах проскользнула усмешка. Лере показалось, что Олег приходил в музыкальную школу, и не только успел полюбезничать с преподавателем, но и все ей рассказать. И Вера Станиславовна уже знала правду, которой Лера боялась столько лет.

– Я пойду, – сказала она. – Павлик и Кристина там одни…

– Ну идите, – Вера Станиславовна осуждающе покачала головой и направилась в класс, а Лера выбежала на улицу.

Павлик и Кристина сидели на скамейке под липами. Русые волосы на голове сына шевелились на ветру. И аккуратно подстриженные прядки переливались в солнечных лучах. И встреча с Паком будто бы состоялась, а Олег и Костик забыли обо всем и сбежали в свою Европу.

Та же самая музыкальная школа много лет назад. Контрольная по сольфеджио.

– Определи тональность, размер и количество нот в такте. Голосом напой мелодию и сама поймешь, как все легко и просто, – убеждал Максим.

– Ничего себе просто! – возмутилась Лера и сунула свою тетрадь Максиму.

И Максим безропотно написал за нее диктант за семестр. Лере впервые поставили отлично и после урока она долго смотрела на записи в нотной тетради и налюбоваться не могла пятеркой.

– Лер, а давай на улице посидим, – предложил Максим, когда в классе стало совсем пусто.

Лера закрыла нотную тетрадь и положила ее в рюкзак к учебникам по специальности.

– У меня кое–что есть, – не сдавался Максим. – Один крутой альбом. Тебе понравится.

– Ну идем, – согласилась Лера и встала. – Послушаем что ты там принес. – Она улыбнулась и вышла из класса.

– Да! – воскликнул Максим. Стащил со стула свой рюкзак и побежал за Лерой.

Уже на улице, когда они присели на скамейку под липами, Максим передал ей черный наушник с буквой «R» и включил кассетный плеер. Лера услышала, как кто-то играет на пианино, а вокалист тихо поет «open your eyes, open your eyes…».

– Лер, я что хотел сказать…

– Ты что–то спросил? – Лера вынула наушник.

– Нет, просто мне нравится, когда кончики твоих волос щекочут мне руку, – сказал Максим смущенно.

Тут Лера заметила, что ее волосы и правда касаются запястья Максима. А сам Максим блаженно улыбается. Лере он вдруг показался лишним. Под музыку тогда еще неизвестного Паркера Джонса получалось думать только об Олеге. Она попыталась скрутить волосы в тугой пучок, но Максим не позволил. Резко схватил за локоть.

– Макс, перестань! – крикнула Лера.

Максим отпустил руку.

– Всегда так…, – пожаловался он.

Лера достала из кармана рюкзака длинную шпильку и все же сделала пучок. В тот весенний вечер все цвело и благоухало. Дорожка–аллея пустовала. Занятия в музыкальной школе давно закончились, и над крышей деревянного крыльца зажегся одинокий фонарь.