Текст книги "Как учиться за рубежом бесплатно. Личный опыт студентов иностранных университетов"

Образовательная миграция занимает третье место в мире по количеству переезжающих людей после трудовой миграции и программ по переселению соотечественников. И ее объемы продолжают расти – если в 1980-е образование за границей получали 800 000 человек, спустя почти 30 лет это число возросло в пять раз – сейчас в мире, по разным данным, от 4 до 5 млн[19]19
  Institute of International Education, Open Doors Report on International Educational Exchange 2014, https://www.iie.org/Why-IIE/Announcements/2014-11-17-Open-Doors-Data.


[Закрыть] таких учащихся. При этом это социально одобряемая иммиграция – к таким приезжим чаще всего относятся с уважением.

По данным ЮНЕСКО за 2015 г., лидером по количеству иностранных студентов стали США – сюда приехали 907 251 студент, при этом за пределы страны уехали учиться всего 67 250 американцев (из них 14 000 уехали в Великобританию). У Великобритании показатели ниже практически в два раза – сюда приехали учиться 428 724 студента и уехали 30 338 (интересно, что все в основном уехали учиться в США).

Очевидно, что из-за численности населения и одной из самых быстроразвивающихся мировых экономик основным импортером иностранных студентов является Китай – отсюда студенты едут учиться в США (более 300 000), Австралию, Великобританию и Японию (около 90 000 в каждой стране), в России же учится чуть менее 8000 китайских студентов. При этом в Китай учиться пока никто не едет – но проблема «капитализации интеллектуального потенциала» университетов уже стоит, правительство собирается вывести на мировой уровень около 100 китайских вузов. А срок многих магистерских программ уже сокращен с принятых когда-то трех лет до приемлемых мировым студенческим сообществом 2–2,5.

Решение о том, куда поехать учиться, каждый человек принимает, исходя из трех основных факторов:

1. Удаленность (а скорее, близость) относительно родной страны: у каждого государства существуют свои традиционные образовательные маршруты – здесь география играет немаловажную роль до сих пор.

2. Качество образования – где можно получить лучшее образование (а впоследствии, возможно, и работу) по конкретной специальности.

3. Позиция страны и конкретного места обучения на рынке международных образовательных услуг. С середины – конца XX в. многие страны работали над тем, чтобы завоевать имидж места, куда можно и нужно приезжать учиться. Для некоторых это часть внешней политики, для других важный источник дохода – многие иностранные студенты учатся за свой счет или за счет грантов отправляющей стороны, а эксперты оценивают рынок образовательных услуг в $100 млрд (доля высшего образования – 50 %)[20]20
  Айдрус И. А., Филиппов В. М. Мировой рынок образовательных услуг: Учеб. пособие. – М.: РУДН, 2008.


[Закрыть]. Например, для Австралии оказание образовательных услуг – это третья по значимости экспортная отрасль, а для США – пятая. И конечно, поехать учиться в страну, где традиции международного обмена существуют давно, намного безопаснее. Студент получит гарантированный результат в виде качественного образования, а также не столкнется с неудобствами, сопровождающими процесс обучения, – вуз уже, скорее всего, обдумал проблему размещения студентов, наладил грантовую систему, организовал международные студенческие центры, а вопросы толерантности были решены еще 50 лет назад на региональном уровне.

Всего пять стран: США, Великобритания, Франция, Германия и Австралия – обслуживают 62 % мирового объема рынка высшего образования. И если у каждой страны из этой первой пятерки довольно сильные позиции, то среди тех, кто ниже в списке, разворачивается настоящая борьба за студентов, на рынок выходят новые, зачастую неожиданные игроки. Кроме исторически сложившихся центров студенческой миграции – западноевропейского и североамериканского – отмечается быстрый рост еще одного такого центра – тихоокеанского[21]21
  Иноземцева Е. С. Мировые лидеры внешней торговли на рынке услуг высшего образования: текущее состояние и перспективы // Креативная экономика. 2013. № 2.


[Закрыть]. Последние 5–10 лет интернационализацией образования активно занимаются Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, Таиланд, Тайвань, Малайзия, ОАЭ и ЮАР. Например, в Новой Зеландии количество иностранных студентов в начале 2000-х увеличилось на 700 %, в Южной Корее – на 200 %. Именно здесь начинается высокая конкуренция за студентов.

Россию называют важным «новым старым игроком» на рынке экспорта образования – начиная с 1990-х количество студентов увеличилось в два раза, до 213 000 иностранцев. При этом за границей образование получают в четыре раза меньше русских – по данным ЮНЕСКО, около 54 000 человек[22]22
  UNESCO Institute for Statistics, Global Flow of Tertiary-Level Students, http://uis.unesco.org/en/uis-student-flow.


[Закрыть]. А всего опыт заграничного обучения имеют около 0,5 % от всех студентов. Самые востребованные направления среди русских студентов:

1. Германия (9480 человек).

2. США (4885).

3. Чехия (4379).

4. Великобритания (3933).

5. Франция (3599).

6. Финляндия (2799).

7. Италия (2019).

Один из факторов, которые стоит учитывать при выборе места для обучения (и работы), – это то, где сконцентрированы лучшие специалисты в конкретной области. Кластеризация – то есть распределение людей по профессиям в разных местах на планете – наиболее свойственна творческим профессиям. Также в мире есть признанные финансовые, технологические и медицинские центры знаний – со временем этот эффект будет усиливаться еще больше. Пока это разделение довольно эфемерно и люди все еще находятся в состоянии «сортировки», но очертания формирующихся центров можно проследить уже сейчас, причем на разных уровнях.

Ричард Флорида, автор теории кластеризации, считает, что она бывает региональной и глобальной. Региональная кластеризация зависит от особенностей устройства государства – диверсификации экономики, централизации управления и других факторов. То, какой может быть региональная кластеризация, хорошо видно на примере США: здесь практически каждый регион обладает своей специализацией, реже – несколькими:

1. Сан-Хосе – программирование.

2. Лос-Анджелес – индустрия развлечений.

3. Сан-Диего – биотехнологии.

4. Лас-Вегас – азартные игры.

5. Санта-Фе (Нью-Мексико) – антропология, археология.

6. Остин (Техас) – полупроводники.

7. Хьюстон – нефтегазовая индустрия.

8. Новый Орлеан – морское дело.

9. Нашвилл (Теннесси) – музыка.

10. Андерсон (Южная Каролина) – текстиль.

11. Вашингтон – юриспруденция, политология.

12. Нью-Йорк – дизайн.

13. Филадельфия – биология и медицина.

14. Терре-Хот (Индиана) – машиностроение.

15. Фарго (Северная Дакота) – картография и др.[23]23
  Флорида Р. Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства. – М.: Strelka Press, 2014.


[Закрыть]

Глобальная кластеризация приводит к появлению мегарегионов и их различных специализаций. Например, четвертый по величине в мире и главный мегарегион Европы – Ам-Брюс-Тверп, в котором живет более 60 млн человек, которые производят товаров на $1,5 трлн. Или британский мегарегион, состоящий из Лондона, Лидса, Манчестера, Ливерпуля и Бирмингема, – он специализируется на финансах и креативной мысли, и соревноваться с ним может только Нью-Йорк. Здесь активно развивается кино, театр и музыка, именно отсюда берут начало самые известные группы – The Beatles, The Rolling Stones, Sex Pistols и др. Крупнейший мегарегион мира – Большой Токио, здесь живут 55 млн людей, которые зарабатывают $2,5 трлн на финансах, дизайне и технологиях[24]24
  Parag Khanna, Connectography: Mapping the Future of Global Civilization (Random House, 2016).


[Закрыть].

Если посмотреть на Землю из космоса, то благодаря ночным огням можно увидеть не две сотни разрозненных стран, а 50 мегарегионов, урбанизированных мировых центров – у каждого из них своя специфика, свои проблемы и особенности. Именно в этих мегарегионах, а не в отдельных странах, происходят и будут происходить самые интересные события – и нужно просто выбрать один из них.

4. Зачем нужна индивидуальная образовательная траектория и как подобрать программу для себя

Этап рефлексии – важный и для многих самый сложный. Это то самое время, когда нужно бесстрастно проанализировать свой опыт, ничего не забыв и не утаив. Ответив на вопросы о себе – себе, будет проще пересказывать этот отрепетированный рассказ другим. А рассказывать придется много и в разных формах: в CV, мотивационном письме, с помощью портфолио и в устной форме, если дело дойдет до интервью. Приемные комиссии университетов и стипендиальных программ отбирают студентов из большого числа желающих и постоянно задают вопросы: насколько опыт кандидата релевантен поставленной цели, что кандидат сможет дать международному сообществу, имеет ли он возможность повлиять в будущем на развитие сферы в целом. Важно представить свой опыт таким образом, чтобы приемные комиссии находили ответы на свои вопросы, а новые вопросы не появлялись.

Если представить свой опыт визуально, то это должна быть не самая прямая, но логичная линия. Большинство грантов рассчитаны на будущих лидеров, которые смогут изменить мир к лучшему. Обычно это люди, которые точно знают, чего хотят: их не бросает из одной стихии в другую, они применяют ранее полученный опыт в каждом следующем проекте, а также обладают широкими кругозором. Поэтому этот опыт нужно упаковать именно таким образом: четко и последовательно, умея объяснить, почему в разные времена были приняты именно такие решения, как это отразилось на общей картине и почему сейчас пришло время принять следующее судьбоносное решение.

Составление собственной образовательной траектории проходит в несколько этапов:

1. Глобальный анализ ситуации: что представляет собой кандидат на настоящий момент, какой путь был пройден, чего уже удалось добиться. Это этап отделения важного от неважного. (Причем для разных грантов картина может незначительно варьироваться – для аспирантуры важно расставить акценты на опыте научной деятельности, а для стажировки – на опыте работы и волонтерской деятельности.)

2. Формальный анализ ситуации: что из выявленного в предыдущем пункте получится подтвердить документально. Дипломы, рекомендации, языковые сертификаты, публикации – все пойдет в дело. Если нужных ингредиентов не хватает – самое время их добыть.

3. Составление плана: чего хочется достигнуть в будущем, чего для этого не хватает и что для этого нужно сделать. Получение образования должно быть инструментом для достижения высшей цели.

План прост, тем и хорош.

Наверное, все-таки никто не сможет сказать, что именно стоит изучать студенту, кроме него самого. Попытки искусственно вычислить наиболее выгодный способ, как распорядиться своими ресурсами, – это довольно занимательное занятие, но только до тех пор, пока не придет время воплощать придуманный план в жизнь. Сразу окажется, что этот план придуман как будто для какого-то другого человека и жить так совсем не хочется. Но, чтобы все-таки определиться с направлением или даже скорее скорректировать его, стоит не забывать про некоторые, отчасти довольно очевидные вещи. Вот несколько правил.

Выбирайте то, что действительно нравится. Задавайте себе вопросы, а не навязан ли этот выбор нынешними условиями или мнением других людей, и перестаньте мыслить стереотипами в духе «высокооплачиваемая профессия – надежное будущее». Если отвлечься от беспокойства за собственное будущее и оторваться от контекста, скорее всего, окажется, что жизнь гораздо интереснее. Изучением того, как неблагоприятные условия влияют на выбор людей, занимался экономист Леонид Полищук. В одной из своих лекций он рассказывает, как по-разному распределяется человеческий капитал в разных условиях[25]25
  Лекция Леонида Полищука «Институты и человеческий капитал» на сайте «ПостНаука» (2016 г.), https://postnauka.ru/video/66424.


[Закрыть]. Один из важных факторов, который оказывает влияние на выбор области применения своих талантов, – качество институтов, то есть условия, которые созданы в стране или даже городе для развития предпринимательской деятельности, личности человека и общества. Хорошие институты надежно защищают права собственности, обеспечивают конкуренцию, эффективное функционирование экономики, созидательную деятельность, а при плохих институтах, наоборот, права собственности недостаточно защищены, рынки неконкурентны и доступ к ним ограничен, производительная деятельность затруднена. Если в первом случае люди вносят вклад в достижение общественного богатства, то во втором они тратят силы на борьбу друг с другом. При хороших институтах люди больше вкладываются в предпринимательство – находят новые рынки, новые технологии, новые способы организации производства, новые продукты. При плохих институтах люди пытаются преуспеть в бюрократии и способах, позволяющих завладеть чужой собственностью. Результаты исследования показали, что в странах с хорошими институтами студенты чаще всего выбирают инженерные или естественно-научные дисциплины, а в странах с плохими институтами наблюдается гипертрофированный рост интереса к юридическим специальностям или к дисциплинам, связанным с государственным управлением. Леонид Полищук подчеркивает, что довольно сложно определить роль юристов в экономике и четко отнести этот вид деятельности к производительному или непроизводительному труду. С одной стороны, юриспруденция обслуживает закон и обеспечивает функционирование этих институтов. С другой – юристы могут как защищать своих клиентов от посягательств на их права собственности, так и принимать участие в таких посягательствах. Поэтому при хороших институтах юриспруденция по-прежнему остается уважаемой и интересной сферой, но количество людей, отдающих ей предпочтение, гораздо меньше. Именно этим ученые объясняют ажиотажный спрос на юридическое образование в России в последние 20 лет. При этом наиболее явственны различия на уровне самых талантливых людей – чем хуже качество институтов, тем больше студентов с высокими оценками и другими достижениями (те самые 5–10 %, от которых зависит развитие общества) отдают предпочтение таким неоднозначным специальностям.

Что делать, если вы – гуманитарий

Владимир Орлов, музыкант, обладатель наград Overseas Award и стипендии Gates Cambridge Trusts, выпускник программы Fulbright, преподаватель Кембриджского университета

В каждой программе есть определенный план, комиссии желательно набрать людей с самым разным профилем. Так, например, гуманитарии всегда составляют немалый процент от всех принятых. Кроме того, так же, как и в областях точных наук, у нас существуют свои фонды и гранты, в основном ориентирующиеся на гуманитариев. Например, NewDem Foundation в Будапеште. И это логично, так как именно гуманитариям принадлежит прерогатива изменения культурного сознания общества, именно мы способны оформить и направить общественные дебаты в необходимое русло. Так вырисовывается одно из наших важнейших преимуществ: мы гораздо сильнее «чистых» ученых связаны с общественной жизнью. Так, в различных университетах Англии, насколько мне известно, пианистов и других музыкантов брали на программу PhD достаточно охотно, поскольку именно на них возложена основная часть миссии по повышению престижа учебного заведения – они выступают на концертах, рекламируя университет. И тем не менее шансы этих людей трудоустроиться после получения образования значительно падают по сравнению с представителями точных наук. Поэтому многим из них предпочтительнее опять поступить на PhD, чем сидеть без работы. Сегодня для многих учиться становится легче, чем работать.

Когда я получал стипендию от Gates Cambridge Trusts, задал вопрос о характере отбора и «процентной норме» музыкантов в Кембридже. Мне ответили, что университет выделяет средства на аппликантов в соответствии с общим количеством студентов на факультетах. Таким образом, большие факультеты получат больше стипендий, но и конкурс на них выше. Так что нам – музыкантам, художникам, писателям – даже повезло: конкурс у нас намного ниже.

Для того чтобы заявка гуманитария оказалось успешной, ему требуется всего лишь совершить ту же работу, что и представителям точных наук, – очень вдумчиво и требовательно подойти к проблеме, быть способным взглянуть на себя со стороны и изложить свои мысли на бумаге.

Проработав в области академической музыки уже около 10 лет, я с уверенностью могу сказать, что наши люди очень часто являют собой пример законченного консерватизма, неспособности искать позиции, анализировать и внимательно читать требования к аппликантам, работать над собой в этом направлении и изучать требования, писать заявку на иностранном языке. Так, я уверен в том, что, если бы наши музыканты и остальные гуманитарии были бы настолько же активны в поисках грантов и стипендий, как математики, физики и прочие ученые, такого сильного перевеса в сторону успешных аппликантов из области точных наук не было бы.

Многие вышеназванные гранты и стипендии вообще первостепенное внимание уделяют упомянутым leadership qualities, потенциалу кандидата – сможет ли он стать величиной (даже не столь важно, где и в какой области). И сложно сказать, почему столь мало гуманитариев подают на эти конкурсы, которые они бы действительно могли выиграть. В России я проводил презентации программы Fulbright, стремясь рассказать людям о том, как и почему, что нужно делать для подачи на данные гранты. Как правило, везде был довольно низкий отклик – люди не хотят знать и участвовать в программах, которые им же готовы платить и улучшать их профессиональные данные.

Помните о существовании реальной опасности, что роботы начнут вытеснять некоторые профессии с рынка. Не бойтесь этого, но будьте готовы – если это коснется выбранной сферы, придется действовать быстро, подстраиваться и подключать фантазию. Историк и ученый Юваль Ной Харари в своей книге[26]26
  Yuval Noah Harari, Homo Deus: A Brief History of Tomorrow (London: Harvill Secker, 2016).


[Закрыть] пытается предсказать, может ли в ближайшей перспективе искусственный интеллект вытеснить хоть какие-то профессии с рынка, как это произошло в эпоху индустриальной революции – тогда людям, занятым в сельском хозяйстве, пришлось переквалифицироваться в рабочих и заняться производством. По мнению Харари, в грядущей революции может образоваться новый класс людей – экономически не задействованных. Уже сейчас понятно, что рано или поздно на дорогах появятся автомобили, которыми будет управлять искусственный интеллект. Такие машины будут намного безопаснее, чем машины, управляемые людьми, – они не могут внезапно уснуть, сесть за руль пьяными, разговаривать по телефону или быть не в настроении. Их все можно соединить – это уже не индивидуальные автомобили, а сеть, которая знает о намерениях всех участников движения. И если профессия шофера не относится к рынку интеллектуального труда, то более шокирующим является то, что искусственный интеллект может вытеснить с рынка 50–70 % врачей. Больше всего времени врач тратит на то, чтобы угадать, чтó не так с пациентом, – то есть пытается поставить ему диагноз. И делает это в условиях ограниченного времени (обычно на прием у врача есть 5–10 минут) и с помощью обрывочных данных (он успевает задать пациенту 3–4 вопроса). В будущем персональный врач может быть в кармане у каждого – с помощью датчиков, которые могут быть помещены на теле и внутри тела, такой доктор сможет узнавать о болезни еще раньше пациента и, возможно, даже без его ведома начинать лечение.

Перестаньте мыслить стереотипами в духе «технари против гуманитариев» и помните о междисциплинарном подходе. С годами специальности все больше дифференцируются. Профессор интеллектуальной истории и английской литературы Кембриджского университета Стефан Коллини иллюстрирует это утверждение следующими данными: в 1930-х гг. в Англии половина всех студентов училась на факультетах искусств (при этом в Оксфорде и Кембридже их доля была еще выше – 70 и 80 % соответственно), а в 2009 г. количество таких студентов уменьшилось до 11 %[27]27
  Коллини С. Зачем нужны университеты? – М.: ИД Высшей школы экономики, 2016.


[Закрыть]. Процент изучающих чистые науки рос все это время, но существенно увеличился лишь за последние два десятилетия. Чистых наук все меньше, и уже не совсем понятно, что считать факультетами искусств (кажется, что раньше к этому определению относились куда свободнее) и куда относить программы, на которых журналистов учат программировать. «Двумя наиболее популярными предметами среди “искусств” остаются, как и прежде, английский язык и история: в 2009 г. 60 000 человек изучали первый, а 52 000 – вторую (считая студентов и аспирантов вместе). В том же году 131 000 человек изучали право, 148 000 – инженерию, 293 000 – “предметы, связанные с медициной” (не считая, соответственно, тех, кто получал медицинскую степень, то есть еще 63 000), а 330 000 – абсолютный рекорд всех времен – изучали предпринимательство и бухгалтерский учет», – пишет Коллини. Даже если выбранная специальность не относится ни к одной из найденных грантовых программ (например, медицина или юриспруденция), стоит подумать о том, как можно по-другому использовать свой опыт – такие решения чаще всего находятся на стыке дисциплин, когда одна из них активно развивается. Практически в каждой сфере необходимы специалисты по машинному обучению со знанием специфики других областей – например, можно стать тем самым врачом, который будет учить роботов лечить людей.

Наталья Гаранина, студентка Томского политехнического университета, стипендиатка программы Erasmus Mundus: «Все началось с работы над дипломом. Дело в том, что я получала одновременно три образования: основное дневное – по специальности “прикладная математика и информатика”, вечернее – ”международный менеджмент” и на базе вечернего еще дополнительное – “переводчик в сфере профессиональных коммуникаций”. При выборе темы диплома я особых проблем не испытывала, так как хотела написать что-то соединяющее математику и маркетинг. В итоге занялась темой “Математические методы для оценки эффективности рекламы”.

Однако литературы по данной теме либо вовсе не было, либо она была на английском (слава богу, особых проблем это мне не доставляло). И именно тогда я поняла, что за рубежом эта тема более актуальна. Решила, что магистерскую диссертацию я должна писать за пределами родины. Далее нашла очень интересную специальность в университете в Париже – Quantitative Methods In Economics. Стала искать пути туда попасть. Выяснила, что специальность поддерживает Erasmus Mundus, а также консорциум. Консорциум предложит ограниченное количество стипендий, которые будут распределены по университетам. Они доступны для всех студентов (из стран ЕС и из стран, не входящих в ЕС). Размер каждой стипендии составляет половину стоимости обучения. Решила заручиться поддержкой (главным образом финансовой) с обеих сторон и начала готовить пакет документов.

В итоге комиссия отнесла мою анкету к типу А (что означает “принята со стипендией”), но выяснилось, что QEM именно в этот год не финансируется Erasmus. А обучение стоит €4000. И это не считая затрат на жилье и транспортные расходы. В конце концов комиссия мне написала, что дает €2000 от консорциума, то есть оплачивает только половину стоимость обучения. Денег у родителей брать не хотелось, да и сама я на тот момент не работала, времени еле-еле хватало на образование. Сотрудники фонда длительное время, вплоть до начала занятий, писали мне письма со ссылками на другие стипендии, которые я могла бы попытать счастье выиграть, – но я решила повременить и поступать на полную стипендию еще раз».

Отдавайте предпочтение не самой популярной дисциплине. Эдвард Осборн Уилсон, пулитцеровский лауреат, ученый и биолог, профессор Гарвардского университета, добился мировой известности благодаря своим исследованиям в области мирмекологии – науки, изучающей муравьев. Сейчас он много времени посвящает подготовке молодых людей, собирающихся посвятить себя науке, – ученый сформулировал несколько правил, которые не устает повторять, в меру скромно называя их «Правило Уилсона №…». Одно из правил касается мудрого выбора, в какой области и над какой проблемой работать: «При выборе предмета исследования или эксперимента на мировом уровне обратитесь к той части выбранной дисциплины, которая наименее исследована. Судите о возможности по тому, сколько студентов или ученых занимаются тем же. ‹…› Возможно, вы слышали военный афоризм: двигайтесь на звук пальбы. В науке полностью наоборот: уходите от звука пальбы. Наблюдайте на расстоянии, но не ввязывайтесь в бой. Создайте свою собственную битву. Когда вы определились со специальностью и профессией, которую вы будете любить, вероятность успеха заметно возрастет, если вы изучите ее достаточно, чтобы считаться экспертом. Существуют тысячи профессионально разграниченных предметов, разбросанных от физики и химии до биологии и медицины. И также социальные науки, где за относительно короткий период можно достичь авторитета. Если предмет все еще слабо изучен, трудом и упорством вы можете добиться мирового признания»[28]28
  Edward O. Wilson, Letters to a Young Scientist (NY: Liveright Publishing, 2013).


[Закрыть].

Оксана Сытник, студентка PhD Universidad de Cádiz, стипендиатка Erasmus Mundus 2011–2014 гг. и Erasmus Mundus Master Grant 2009–2011 гг.

«Мысль об учебе за границей появилась у меня совершенно спонтанно. Однажды получаю от своего преподавателя письмо с предложением: “Есть такая программа, Erasmus Mundus называется. Не хочешь попробовать?” Я попробовала. На сегодняшний момент я окончила Erasmus Mundus Master in WCM Water and Coastal Management, первый семестр в Плимуте (Великобритания), второй и третий – в Кадисе (Испания) и Алгарве (Португалия). Сейчас являюсь PhD-студентом Erasmus Mundus Macoma – Marine and Coastal Management. Выбор этой специальности не случаен – я родом из приморского города Новороссийска, окончила океанологический факультет РГГМУ в Санкт-Петербурге по специальности “комплексное управление прибрежными зонами”. Сейчас я продолжаю обучение, и выбранное мной направление связано с морскими науками, охраной окружающей среды и менеджментом прибрежных территорий.

Во время магистерской программы у меня были многочисленные полевые работы, лабораторные исследования по биологическому разнообразию, компьютерное моделирование прибрежных и русловых процессов, участие в тематических семинарах и конференциях. Однако больше всего запомнился курс научного дайвинга, организованный во время обучения на втором семестре в университете Кадиса. Тем, у кого не было опыта подводных погружений, представилась необыкновенная возможность не только получить лицензию для последующих ныряний, но и увидеть своими глазами вселенную моря и много больше: понять, как эта вселенная функционирует, какие чудеса она в себе скрывает».

Если не уверены ни в чем – пробуйте новое. Возможно, вы просто еще не нашли свое призвание. Кен Робинсон, один из ведущих специалистов в области образования, отмечает, что, выбирая профессию, люди часто составляют списки, но в эти списки попадают только те профессии, в которых человек или уже успел себя попробовать, или имеет о них представление. «Как вы можете знать, получится у вас что-то или нет, если у вас нет ни малейшего опыта в этом деле? Призвание не распределяется между людьми в соответствии с четкими квотами и нормативами. Вы можете иметь несколько талантов, в том числе и те, о которых до поры до времени не подозревали просто потому, что пока не имели такой возможности. Иными словами, отнюдь не исключено, что вы добьетесь очень больших успехов в самых разных делах, которыми никогда не пробовали заниматься, а то и вовсе о них ничего не слышали. Если вы живете далеко от большой воды и ни разу не бывали на яхте, откуда вам знать, есть ли у вас способности к парусному спорту? А если ни разу не сидели в седле – что вы прирожденный наездник? Вполне вероятно, вы ни разу не держали в руках скрипку или бильярдный кий, не пробовали себя в столярном деле или ткачестве, ни разу в жизни не были в научной лаборатории, не играли в шахматы, не стояли у плиты, не посадили ни одного дерева, никогда не работали с детьми или не пытались выучить французский»[29]29
  Робинсон К. Найти свое призвание: Как открыть свои истинные таланты и наполнить жизнь смыслом. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013.


[Закрыть], – напоминает о безграничных возможностях Робинсон. Конечно, начать все заново сложно, но не невозможно.