Текст книги "Без драм"

16

Аня ехала домой своим привычным маршрутом. Спустившись в метро, она зашла в вагон, села и привычно уткнулась в телефон. Напротив нее сел парень и начал заигрывающе улыбаться, пытаясь поймать ее взгляд. Она машинально улыбнулась ему в ответ, даже не заметив этого, и продолжила листать ленту в телефоне, не обращая ни на кого внимания. Он воспринял это как сигнал к действию и начал кривляться, посылая ей какие-то знаки, будучи абсолютно уверенным, что Аня видит его. Но ей было глубоко все равно и на него, и на остальных людей в поезде. Она в очередной раз думала, кто может ей помочь выкинуть из головы мысли, которые уже начинали сводить ее с ума.

За полгода ее состояние не улучшилось, и не ухудшилось. У нее было все то же ощущении внутреннего умерщвления, и она все еще постоянно думала о смерти, которую не хотела и которой боялась. Аня даже начинала думать, что ее мысли предвещают, что скоро с ней случиться нечто ужасное, хотя никогда не верила в судьбу и прочие не зависящие от человека предрешения. Но то, что происходило в ее голове никак от нее не зависело. Она могла менять визуальный образ подавляющей ее силы, но не могла изменить факт ее присутствия и то, как она воздействует на психику.

Аня пыталась что-то читать про разные ментальные расстройства, что было для нее самым логичным ответом, но ничего из прочитанного не резонировало с ее состоянием, и она решила, что бесполезно углубляться в психологию, от которой она была очень далека. Позже Аня даже нашла статью про древних духов, вселяющихся в душу и разрушающих ее изнутри, но все эзотерическое казалась ей таким глупым, что даже глубокое отчаяние не могло заставить ее поверить в подобное. Она аккуратно спрашивала у знакомых, не сталкивались ли они с похожим, но никто не понимал ее. Открыто рассказать она все еще боялась.

Прервал ее рассуждения парень, уставший ждать невербальный ответ, сидя напротив. Он подсел к ней и спросил: «Хэй! А что ты тут читаешь?». Аня недоуменно посмотрела на него, отвернув телефон, и грубо сказала:

– Моя станция. Как жаль, что нам не по пути, – и, не дождавшись никакой реакции, резко встала и вышла из вагона.

К счастью, это действительно была ее станция. Аня была привыкшей к знакомствам в метро, но наглость парня ее крайне возмутила. Если бы ей сказали, что она сама улыбнулась ему, дав неформальное разрешение на подкат, Аня с чистой совестью отрицала бы это, будучи уверенной, что даже не поднимала глаз на сидящего напротив.

Аня сделала переход на свою ветку, думая о бесцеремонности современной молодежи, и встала на платформе в ожидании своего поезда. Она смотрела вниз, на рельсы, и те же мысли, что в атриуме торгового центра начали заполнять ее голову. В этот раз она приняла их без испуга, как будто смирилась со своей участью. Она думала о том, как глупо было бы сделать шаг под подъезжающий поезд, но продолжала об этом думать, как о реальной возможности. Она стояла у самого края, и ее тело было парализовано прокручиваемыми в мыслях сценариями. Поезд с грохотом приближался к платформе, пронзительно сигналя пассажирам. Вероятно, он прогудел именно Ане, стоящей так близко к краю, что развеянные ветром волосы ударялись о прибывший состав.

Аня спокойно вошла в поезд и снова уткнулась в телефон с бесконечной бессмысленной лентой. Пролистывая глупые видео, она все больше понимала, как отличается от других людей. В прошлом она листала ту же ленту и находила во всем этом ценность и значимость. Хотя на самом деле она никогда и не искала смыслов. Просто тогда все вокруг ей казалось правильным и своевременным, а теперь таким серым и пустым, что трудно было день изо дня проживать настоящее, зная, что в будущем будет все то же самое. С каждым днем она все меньше верила, что ее состояние временно, и что когда-то то, что сейчас кажется таким нелепо бессмысленным, может вновь наполнится жизнью.

Придя домой, Аня сразу легла в кровать. Кот, не привыкший к изменению будничных ритуалов хозяйки, все еще пытался понять, в чем дело. Он запрыгнул на кровать и снова встал над лицом Ани, уставившись на нее своими огромными выпученными глазами. Она взяла его на руки и начала крепко обнимать, как будто он был тем единственным, что держал ее на земле, и сейчас кто-то собирается это отобрать. Кот попытался выбраться из удушающих объятий, но понял, что это невозможно и, поддавшись, начал мурлыкать.

– Хорошо тебе, Гаря, не иметь человеческий мозг, – пожаловалась коту Аня и отпустила его на свободу.

17

В назначенный день, Артур приехал позже всех, хотя обычно приезжал первым. Он не хотел оставаться наедине с Сергеем, который, как он знал, настраивал бы его против остальных. Артур понимал, что на него повесят роль судьи, и не хотел занимать чью-то сторону. Он был миролюбивым человеком и предпочитал держаться подальше от любых конфликтов, но сегодня ему бы это никак не удалось.

Он зашел в квартиру напряженным и поздоровался со всеми достаточно сухо. Даша уже была настроена идти в атаку и ждала, когда Артур будет готов начинать разговор.

– Ну что же… – аккуратно начала Даша, но Артур тут же ее перебил.

– Вы отправили все, что я просил?

– Да, да, курьер вчера все забрал, – ответил Сергей, уже готовый защищаться.

– Супер, тогда можем поговорить про Польского, – Артур не хотел отдавать бразды модерации разговора в руки Даши, поэтому старался проговорить все сам. Аня сразу поняла его тактику, и улыбалась, смотря на его мастерство переговоров. – Что мы имеем? Польский точно вставлял палки в колеса другим командам, но нам (вроде как) ничего пока плохого не сделал. У него есть мотивация нас слить, и нет мотивации нам помогать (вроде как). Получается, что на данном этапе он нам не может быть полезен, и, так как мы все еще участвуем в конкурсе, мы можем просто продолжать готовиться без него.

– А как же презентация…? – Аня переживала за свое творение больше всех остальных.

– Ах, да, у нас же преза не отправлена… – Артур продумал все, но напрочь забыл про презентацию. – Ну… Отправить ее организаторам самим не вариант, да?

– Нет, там огромными буквами на первой странице написано – «отправленные при регистрации материалы редактированию и замене не подлежат», – Даша изучила весь сайт конкурса вдоль и поперек.

– Печалька… Ну тогда остается только одно – отправить ее Польскому, а там посмотрим. Если что, будем выступать со старой.

– Да как так-то… – разочарованно пролепетала себе под нос Аня. Она не могла смириться с тем, что полтора месяца ее ежедневной работы могут уйти коту под хвост.

– Да если мы на этом финале выступим – это уже чудо будет, – Таня не верила, что они все еще участвуют в конкурсе, и пыталась найти подвох в действиях Польского.

– Мы в списках, значит все нормально, – продолжил Артур. – Работаем, как работали, а ближе к делу посмотрим, что да как. Сейчас волноваться из-за этого нет никакого смысла, все равно ничего большего не узнаем, – Аня поняла его последние слова по-своему и снова впала в экзистенциальные размышления, лишающие ее сил нормально существовать. Со стороны в такие моменты она выглядела особенно грустной, потому что забывала надевать маску «обычной Ани». Артур же подумал, что ее так сильно расстроил вопрос с презентацией, и решил поддержать коллегу. – Презентация нам все равно когда-нибудь пригодится, она такая крутая получается, что мы ее кому-нибудь другому потом покажем, и все супер будет, – он не смог быстро придумать, как можно будет ее использовать, поэтому сказать какую-то глупость. Аня приняла дружеский жест Артура и просто улыбнулась в ответ на его слова.

– Ладно, – снова серьезно начала Даша. – С Польским, допустим, разобрались. Теперь давайте перейдем к…

– Да, вторая тема нашей встречи, – Артур достаточно грубо перебил Дашу, но был уверен, что сделать это необходимо. Он начал издалека. – Итак, сначала в нашей команде было два человека, потом к ней присоединилось еще три, и вот уже больше года мы работаем как коллектив из пяти человек. Но если оставить формальные вопросы, то полноценным членом команды уже больше полугода была и Таня, которая активно участвует в развитии проекта. В частности, месяц назад мы совместно с ней разработали стратегию, которая принесла очень хорошие результаты. Об этом мы, кстати, поговорим позже, – Артур старался не сбиваться и держать официальный тон, перебить который было просто невозможно. – Однако, она не имеет ни соответствующей финансовой поддержки с нашей стороны, ни юридических прав полноценно участвовать во внутренних процессах компании, – уровень официоза его речи явно не соответствовал обстановке. Его целью было доказать Сергею правильность этого решения, используя только факты, а не личные отношения. – Поэтому я считаю правильным поднять вопрос об официальном включении Татьяны в нашу команды. Конечно, сначала я хочу узнать у Тани, хочет ли она полноценно включиться в проект, – на самом деле, Артур накануне уже поговорил с ней и узнал, стоит ли вообще начинать этот разговор, поэтому был уверен в утвердительном ответе Тани.

– Да, я неделю назад закончила участие в другом крупном проекте и сейчас могла бы полностью посвятить свое время работе над нашим делом, – Сергея передернуло от слова «нашим». Таня старалась говорить в соответствующий Артуру манере и делала вид, что вчерашнего разговора не было.

– Есть ли у кого-то возражения против принятия Тани в команду? – Артур старался не смотреть в сторону Сережу, хотя всем было очевидно, что вопрос адресован именно ему. Все искоса поглядывали на отошедшего коллегу, а Даша без стеснения смотрела прямо ему в лицо, ожидая ответа. Через несколько секунд молчания, он, наконец, отреагировал, почти огрызаясь:

– Вероятно, нет.

– Ну вот и славненько, – вдруг включился прежний, мягкий и добрый Артур. – Значит, решили. Теперь перейдем к рабочим вопросам.

Сергей все еще стоял отдельно и скрежетал зубами от переполнявших его эмоций. Он воспринимал этот разговор, как личное оскорбление всех присутствующих и особенно Артура, так подло построившего разговор, что у него не было шансов вступить в конфронтацию. Пересилив себя, он все-таки подошел к ребятам, инстинктивно стараясь держаться подальше от Тани, и включился в обсуждение рутинных задач.

Через несколько дней законченную презентацию отправили Польскому. Он поклялся, что ею заменят старую, и все будет именно так, как он обещал, но его оптимизм казался уже издевательским. Работа продолжилась, и о мероприятии забыли до апреля.

18

Аня всегда любила дни перехода от одного сезона к другому. Поздняя осень и ранняя весна, ненавидимые всеми ее знакомыми, приносили ей радость и успокоение. В ее жизни часто складывалась так, что сменяемость в природе знаменовала изменения и в ее жизни. Она ждала начала зимы, ждала Новый год, первые дни весны и другие «поворотные точки вселенной», но в этот раз ничего не менялось. Она также делила свое сознание с инородными разрушающими мыслями и все также не могла найти ничего, что вызвало бы у нее смех или хотя бы искреннюю улыбку. Но больше всего, она хотела не посмеяться, а суметь расплакаться. Невозможность открыть доступ к слезам пугала ее еще сильнее, чем отсутствие внутри радости за ее, казалось бы, хорошую жизнь.

Впрочем, за это время в жизни Ани произошло действительно много хорошего. Она побывала свидетельницей на свадьбе своей лучшей подруги и даже поймала букет. Наконец получилось побывать в тех местах, путешествие в которые Аня планировала много лет. Она купила себе новую плиту, чайник и платье, которое давно хотела, но раньше не могла себе позволить. Гари перестал драть обои, что было для нее особым достижением. Аня легко находила общий язык с коллегами, и работа ей нравилась, к тому же приносила хороший заработок. Аня жила так, как мечтала и к чему стремилась. Но каждый день, приходя домой, она ложилась на кровать и смотрела на рисунок с человеком, которому сломали крылья, и думала, как ненавистно ей ее сознание.

После очередной рабочей встречи Аня шла от метро и думала, как хорошо, что она успела сделать все задачи вовремя, и, придя домой, успеет досмотреть фильм, который начала еще пару дней назад. Эти мысли странно переплетались с размышлениями о бессмысленности и жестокости бытия. Будничные вопросы находились как бы внутри этого бесконечного тлетворного монолога. Она не считала такие мысли своими, они были для нее чужеродными, но в то же время не давали ее настоящим порывам развиваться и обретать эмоциональную наполненность. Она могла думать о хорошем в общечеловеческом понимании этого слова, но для неё оно таковым не было. Аня знала, что в колористике есть понятие «средне-серый» – тон, воспринимаемый и не светлым, и не темным. Такими она ощущала все свои эмоции. Без оттенков и полутонов. Даже ужасные, мрачные, жуткие размышления о смерти были для нее такими же средне-серыми, как и радость от просмотра хорошей комедии с подругами.

Придя домой, Аня решила прибраться и начала разбирать вещи со стола. Она взяла какой-то старый блокнот и хотела кинуть его в прикроватную тумбочку, которая была для нее складом всего ненужного. Открыв ящик, она увидела книгу «Мастер и Маргарита». Она остановила на ней взгляд и долго не могла его оторвать. Через пол минуты оцепенения Аня медленно потянулась за книгой, пролистала ее и, открыв на том месте, где была закладка, прочитала – «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.» Аня вспомнила свой старый сон, все еще в деталях помнившийся ей. Она пробежала глазами текст, цепляясь взглядом за отдельные строчки. Страница завершалась репликой одного из героев: «Без драм, без драм» – прочитала Аня и снова задумалась.

– Без драм, – мысленно повторила она, закрыв книгу и пытаясь найти ей более достойное место на полке. – Без драм.

19

На следующие утро она проснулась от истошных криков кота. Он любил поговорить, но только когда его слушали, поэтому такое утреннее пробуждение было крайне необычным. Она открыла глаза и увидела толстого Гари сидящим на узком подоконнике. Казалось, что половина его тела, не поместившаяся на окне, висела в воздухе, но ему явно было удобно.

– Гарфилд, ты что? – крикнула ему Аня. Кот ей тут же ответил, как ему казалось, предельно ясно объяснив ситуацию, но хозяйка поняла лишь то, что за окном есть кто-то, кто его невероятно заинтересовал.

Аня подошла к окну, чтобы узнать причину беспокойства кота. Оказалось, что он разговаривал с птичкой, которая, видимо, тоже наслаждалась этим диалогом. Она прыгала с ветки на ветки и чирикала, наблюдая за собеседником в окне. Птица эта была очень необычной для города. Она была похожа на гиперактивного экзотического дрозда с яркими перышками. Гари тоже был экзотическим и ярким, но, в отличии от нового друга, максимально пассивным. Возможно, именно об этом они и беседовали. Аня погладила кота, удивившись его социальности, и пошла собираться на работу.

Когда она пришла, в офисе уже началось рабочее собрание. Аня больше отвечала за визуальную часть проекта, поэтому все равно не участвовала в разгорающимся разговоре. Даша о чем-то спорила с Таней, которая пыталась доказать подруге, что та совсем не понимает, о чем говорит, и все устроено сложнее, чем ей кажется, но в конце концов сдалась в попытках быть услышанной.

– Хорошо, тогда давайте делегируем решение этого вопроса Артуру, – предложила Таня, понимая, что он точно сделает так же, как она.

– Да что тут делегировать, давайте просто отправим так, – настаивала на своем Даша.

– Так нельзя! Это потом нам дороже выйдет!

– Мы всегда отправляли так, и было все нормально, – поддержал легких способ решения проблемы Сергей.

– Сейчас у нас объемы больше, это другие нормы! Если вы не верите мне, просто напишем Артуру, он все решит, как надо.

– Что ты все на Артура скидываешь постоянно? – Сережа в глубине души все еще злился на Таню за то, что она теперь являлась членом команды. Но сегодня его раздражение было особенно высоким – в его сторону в очередной раз прилетела нелестная шутка, да еще и до того, как началось рабочее обсуждение.

– Это я скидываю?! Я говорю вам, как правильно сделать! Давайте просто сделаем так и никого не будем спрашивать, – с упорством доказывала Таня. – Но вы же ведь против.

– Потому что ты усложняешь жизнь!

– Потому что так правильно!

– Реально, – включился контрастно-умиротворенный голос Толика. – Если не можем решить, давайте напишем Артуру. Он же шарит.

– Мы тоже «шарим», – обиделся на принижение своих компетенций Сережа. – Здесь все и так понятно.

– Окей, я могу согласиться, – Таня начала говорить эмоциональнее и заметно покраснела от череды споров. – Но потом за штрафы тогда ты из своего кармана будешь платить!

– Ооой, – надменно и высокомерно отреагировал Сергей. – Да я и так за все из своего кармана плачу, – это было абсолютной неправдой.

– Да что ты говоришь, – эти слова сильно задели Таню, знающую о каждой копейки компании. – Это за что ты там платишь, интересно, если вся бухгалтерия через меня проходит. И вообще, не говори, про что не знаешь. Раздражаешь.

– Ты меня, знаешь ли, не меньше раздражаешь, – Сергей тоже начал заводиться. – Не делай из себя самую умную. Это не так.

Таня хотела возразить, но Аня не дала конфликту развиться:

– Стоп, стоп, стоп. Брейк. Что началось опять?

– Пусть научиться вести себя как мужчина, – Таня внутренне радовалась тому, что придумала, как оскорбить его так, чтобы не дать сказать ничего в ответ. Это действительно ввело Сергея в замешательство.

– Все, все, прекратили. Ведете себя, как маленькие, – Аня не слушала их спор, поэтому не могла придумать, как направить диалог в правильное русло. – Если не можете решить, отложите вопрос на другой день.

– Тут тянуть уже некуда, – продолжила защищаться Таня. – Тем более, что завтра ничего не измениться, – ее тон явно намекал на упрямство Сережи.

– Если бы кое-кто не было таким упертым, мы бы давно все решили, – огрызнулся Сергей.

– Да я же как лучше хочу! Я что виновата, что знаю лучше!

– Да конечно, ты всегда все знаешь лучше остальных! Как обычно! – Сережа даже обрадовался, что Таня сама дала повод прикопаться к словам.

– Нет, но в данной ситуации…

– Ребята! – снова вмешалась Аня – Ну хватит уже.

– Все, – Таня уже не могла больше спорить. – Я пишу Артуру. Пусть хоть он вас вразумит!

Сережа в этот раз промолчал, а Даша уже давно не вступала в дискуссию, завороженно глядя на одного из единорогов, в котором всегда в такие моменты искала силы.

Аня, измученная ссорами, ушла с работы раньше и возвращалась домой все по той же узкой тенистой дороге, по которой шла каждый день, и на которой представляла в ноябре человека с черными поломанными крыльями. Под голыми фигурами деревьев лежали серые сугробы. Они уже начали таять, из-за чего дорога тоже была мокрой. Вспомнив о том осеннем дне, Аня снова увидела в воображении человеческий силуэт, идущий под желтым светом знакомых фонарей. Но он был уже совсем другим. Его спина была истерзана красными кровоточащими ранами. Крыльев с ним уже не было. Аня представила, как они с нечеловеческой силой и жестокостью были вырваны из его лопаток и брошены под колеса проезжающих равнодушных машин, которые перемешали их с грязью и слякотью мартовских дорог. Образ шел все также ровно, как будто не чувствуя боли и смирясь с участью больше никогда не подняться в небо. Ане не было жалко этого человека, но она жалела брошенные умирать крылья.

Аня перестала фантазировать, остановилась и подняла глаза на небо, на котором было видно только одну неяркую звезду. Она не верила ни во что на свете, но в этот момент ей показалась, что этой одинокой звезде верить было можно, и она мысленно взмолилась, обращаясь к ней:

– Помогите… Хоть кто-нибудь, помогите… Скажите, ну что мне надо сделать? – ответа ожидаемо не последовало. Аня заметила, что на неё странно коситься какой-то мужчина с собакой и зашагала дальше в сторону дома. – Боже, я сошла с ума. У меня ведь все нормально, в моей жизни все отлично, я просто сошла с ума, – Аня продолжала внутренний разговор. – В этом ведь нет ничего страшного, ведь да? Я просто хочу провалиться сквозь землю и очнуться где-то в другом мире. В том мире, где я умею чувствовать, где нет этих дурацких мыслей о… Я просто хочу в тот мир, который был год назад. Просто пустите меня туда! Я больше так не могу! Господи, как бы все было на самом деле легко, если бы я просто сошла с ума. Просто забыла бы обо всем этом. Ведь умалишенные не думают о таком, они вообще ни о чем, наверное, не думают. Я тоже хочу не думать. Пожалуйста! – она снова посмотрела на звезду и тут же закрыла лицо руками. – Я справлюсь, я справлюсь. Это пройдёт. Это точно должно пройти, – и ей снова вспомнился образ человека без крыльев.

Аня вошла в квартиру и сразу побежала в комнату, где висел рисунок крылатого человека. Она сдернула его со стены, скомкала и бросила в угол, как будто он был причиной всех ее несчастий. Ей снова хотелось разрыдаться, но она не могла. Она старалась глубоко дышать, но нервное напряжение судорогой пробирало все ее тело и заставляло непроизвольно махать руками, как будто отгоняя что-то нематериальное. Кот подошёл к ней с невозмутимым спокойствием и начал свой привычный громкий монолог. Это отвлекло Аню и она, опустившись на колени, начала гладить свое пушистое создание, успокаивая себя этим. Кот, наслаждаясь компанией Ани, продолжал мяукать, и это заставило ее вспомнить утреннюю сцену с птицей за окном. Аня подумала, что Гари, вероятно, намного счастливее ее и каждый день наслаждается своей ленивой кошачьей жизнью. В очередной раз удивившись габаритам кота, она, не переставая чесать его толстый бок, сказала ему:

– Надо было назвать тебя Бегемот. Тебе бы больше пошло.

Кот как будто понял ее слова и стал возмущаться, доказывая, что его имя ему несомненно подходит, и к тому же очень нравится.

– Ладно, ладно, Гарфилд тоже ничего.