Текст книги "Кусочек рая"

Мария Феррарелла
Кусочек рая

1

На стадионе было душно и влажно почти как в сауне. Глаза закрывались словно сами собой. Тонкая синяя футболка липла к спине, словно целлофан, по коже сбегали капельки пота.

И вообще, сегодняшний день совсем не подходил для бейсбольного матча. В такой день хорошо было бы сжимать в ладонях запотевшую банку с каким-нибудь прохладительным напитком и мысленно возносить хвалу изобретателю кондиционера, наслаждаясь прохладным воздухом, наполняющим комнату.

Однако вместо этого Аманда Фостер сидела на раскаленной скамейке и ждала своей очереди выйти на поле.

Прищурив глаза, она наблюдала за зрителями. Любовь американцев к бейсболу всегда поражала Аманду. Казалось бы, в такой день, как сегодня, они должны бы не вылезать из своих бассейнов или, на худой конец, прятаться где-нибудь в тени, вместо того чтобы поджариваться заживо, наблюдая за игрой.

Однако трибуны были наполнены до отказа. Это означало хорошую прибыль для благотворительной организации, на счета которой пойдут деньги, вырученные от проведения этого матча, устроенного компанией, где работала Аманда, и несколькими конкурирующими фирмами. «А еще, – угрюмо подумала Аманда, – это значит, что я вскоре получу прекрасный шанс опозориться с бейсбольной битой в руках при огромном скоплении народа. Ведь до этого я играла в бейсбол всего один раз в жизни».

Аманда увидела, как Пол, сидящий в первом ряду, укоризненно качает головой. Интересно, почему это ему удалось увильнуть от участия в матче, а ей нет. Сколько же еще будет продолжаться эта игра? Аманда никак не могла вспомнить, какой сейчас период. Она посмотрела на доску с результатами. Оказывается, шестой. Их команда выигрывала, но это не имело для нее никакого значения. Больше всего ей хотелось оказаться отсюда подальше. Не слишком приятно чувствовать себя идиоткой, даже в благотворительных целях.

Аманда покачала головой, разминая слегка затекшую шею. Когда она нервничала, мышцы всегда напрягались так сильно, что вскоре начинали неприятно ныть. Она, наверное, умрет от жары, пока наступит ее очередь снова выйти на поле. Мысль эта почти что доставляла удовольствие. Смерть спасет ее от позора.

Слава Богу, что у нее хватило ума не говорить Карле, чтобы та привела на матч Кристофера. Бедная женщина ни за что не справилась бы одновременно с жарой и Крисом.

В последнее время с ним вообще трудно было справиться. «Может быть, – с улыбкой подумала Аманда, – жара немного утихомирит моего неугомонного сынка. А может, и нет». Похоже, ничто не способно успокоить Кристофера, кроме разве что веревки или уздечки. Но, несмотря на то что к концу дня дом являл собой жалкое зрелище, сынишка по-прежнему казался Аманде настоящим чудом, посланным ей небесами. Единственное счастье, которое принес ей брак с Джеффом.

Пирс Александр заметил улыбку, блуждающую на губах Аманды, и попытался угадать, о чем она сейчас думает. Аманда улыбалась нечасто. Особенно так, как сейчас, когда она позволила себе полностью расслабиться. Ее умное красивое лицо было обычно предельно сосредоточенным.

Пирс решил, что улыбка очень идет Аманде, делает ее настоящей красавицей. Но дело было не только в красоте. В чертах лица, во взгляде Аманды всегда было что-то завораживающее.

Вложив доллар в потную ладонь продавца прохладительных напитков, Пирс рассеянно поднес бутылку к губам – на самом деле он сразу же забыл о жажде, как только взгляд его остановился на лице Аманды.

Пирс поймал себя на том, что в последнее время слишком часто думает об этой женщине.

Логично было бы предположить, что после той ужасной истории с Маршей он вообще не захочет больше знаться с женщинами. И действительно, разрыв с женой оказал на Пирса огромное влияние, хотя он старался не признаваться в этом даже самому себе. Пирс никогда не верил в вечную любовь, но всегда считал, что супружеская верность имеет свои достоинства. И старался следовать своим убеждениям на практике.

Чего, как выяснилось, нельзя было сказать о его жене.

Вернее, о его бывшей жене, мысленно одернул себя Пирс. Вспоминая о том, как застал Маршу с любовником, он до сих пор испытывал обиду и бессильную злость. А ведь он даже не догадывался, что их брак давно успел стать для Марши неприятной обязанностью.

Пирс затушил и выкинул окурок сигареты. И вместе с ним выкинул из головы мысли о Марше. По крайней мере, на какое-то время. Гораздо приятнее было думать об Аманде.

Он наблюдал за нею в течение всей игры. У Аманды были красивые длинные ноги и тело, способное доставить мужчине массу приятных минут. Возможно, в ее объятиях он смог бы найти полное забвение, о котором так мечтал.

Да, Пирс много думал об Аманде Фостер. Она прочно заняла в его мыслях свое место с того самого дня, когда он впервые увидел ее в студии. Пирса восхитило отношение Аманды к своей работе. Это было приятной неожиданностью. Обычно комментаторы-женщины бывали озабочены только тем, как выглядят перед камерой, и им было совершенно все равно, что они говорят.

Впрочем, то же самое относилось и ко многим комментаторам-мужчинам. Всевидящее око телевизионной камеры превращало некоторых коллег Пирса в настоящих параноиков, озабоченных только своей внешностью, ведь конкуренты кружили вокруг, как голодные ястребы, дожидающиеся смерти своей жертвы.

Однако Аманда не допустила до сих пор ни одного промаха, потому что относилась к своей работе очень серьезно. Она была по-настоящему увлечена своей работой и старалась выполнять ее как можно лучше. Пирс работал на «К-DEL» уже полгода и с самого первого дня искренне восхищался Амандой.

Однако далеко не все относились к ней подобным образом. Пирс заметил, что у Аманды были скрытые недоброжелатели. Ее, например, недолюбливал редактор, отвечавший за текст. Аманда требовала у него распечатку задолго до выхода в эфир, чтобы ознакомиться заранее с текстом, и довольно часто вычеркивала оттуда то, что не очень ей нравилось. И еще Аманду буквально ненавидел главный менеджер их студии. Он вообще не любил тех, кто держался независимо, а Аманда никогда не играла ни с кем в одной команде. Разве что сегодня, на поле…

Именно эта черта отличала Аманду от других, делала ее еще интереснее. И дело не только в том, что у этой женщины роскошное тело, думал Пирс, мысленно раздевая сидящую на скамье запасных Аманду.

Чертовски роскошное тело.

В глубине души Пирс подозревал, что менеджер ненавидит ее именно по этой причине. Ни для кого не было секретом, что Джон Гримзли давно был неравнодушен к Аманде Фостер. Он занимал достаточно видную должность, чтобы облегчить продвижение Аманды по службе, но ее, казалось, нисколько не волновал этот факт. По слухам, Аманда очень вежливо, но недвусмысленно дала понять, что Гримзли лучше оставить ее в покое и убираться к чертовой матери.

На трибунах раздались торжествующие крики – Сол Вебстер, читавший сводку погоды в шестичасовых новостях, перехватил у соперника мяч и добежал с ним до первой линии.

Пирс приветственно засвистел и захлопал в ладоши.

Он заметил, что Аманда с недовольным видом сменила позу – скоро ей пора выходить на поле. Аманда была загадкой-головоломкой, в которой отсутствовали самые важные куски. Пирс любил головоломки. Однако на этот раз ему приходилось составлять свое представление об Аманде, пользуясь лишь ходившими в студии слухами. А этого было мало. Он знал, кем работала Аманда раньше, но понятия не имел, что представляет собой эта женщина. Он знал, что Аманда разведена, одна растит маленького сынишку и что она пришла на студию за три месяца до него, оставив работу комментатора ночных новостей на местной радиостанции в Таосе, Нью-Мексико. Перед этим Аманда работала в еще нескольких небольших компаниях.

Впрочем, все то же самое можно было сказать почти про каждого из них.

Пирс сделал еще глоток из бутылки. Что ж, возможно, так оно и лучше. Чем хуже он знает эту женщину, тем меньше шансов, что влюбится в нее по-настоящему.

С тех пор как Марша лишила его последних иллюзий по поводу женского пола, Пирс еще не встретил ни одной женщины, которая не просто возбуждала бы его, а вызывала бы к себе настоящий интерес.

Аманда Фостер была, пожалуй, исключением, подтверждающим правило.

Она ответила отказом, когда месяцев пять назад Пирс пригласил ее пообедать вместе. При этом Аманда не позаботилась даже о том, чтобы изобрести благовидный предлог для своего отказа, просто вежливо произнесла: «Спасибо, нет», дав Пирсу еще раз насладиться своим чувственным низким голосом, при звуках которого он почему-то всегда думал о черной кошке, трущейся о бархатную штору.

Обычно Пирс тут же забывал отказавшую ему женщину. Однако, как ни странно, мысли об Аманде продолжали жить где-то в глубине его сознания, словно старая песня, которая постоянно вертится в голове.

Пирса влекла прямота и честность Аманды и еще что-то, чего он не мог пока описать словами, но это одновременно отдаляло его от Аманды и делало ее еще интереснее, еще привлекательнее.

И еще желаннее.

Пирс умел быть терпеливым, но умел также рисковать, когда ситуация требовала риска. Он давно доказал это, работая зарубежным корреспондентом. Дожив до тридцати двух лет, Пирс практически не имел иллюзий, немного пренебрежительно относясь к жизни вообще и к сексу в частности.

Он снова взглянул на Аманду. Длинные белокурые кудри, завязанные на затылке голубой лентой, падали ей на плечи. Интересно, надушилась ли она сегодня своими любимыми духами. Запах этих духов всегда словно летел перед ней, когда она входила в комнату. В нем была какая-то странная сместь невинности и сексуальности, которая очень нравилась Пирсу.

Он снова ощутил то странное, но приятное чувство, которое испытывал каждый раз при взгляде на Аманду. Пирс знал, что рано или поздно между ними что-то произойдет. Что-то сильное и страстное… Надо только правильно выбрать для этого время и место. И правильно рассчитать, чем можно привлечь эту женщину.

Он может подождать. Ему некуда торопиться. По крайней мере пока.

Аманда подняла волосы с плеч, пожалев еще раз о том, что потеряла на поле заколку. Бейсбол окончательно перестал ее интересовать. Она упорно не понимала, почему это взрослым людям кажется интересным сидеть на жаре с затекшими спинами и ждать, пока кто-нибудь ударит битой по мячу.

Когда Джонатан Феннелли, отвечающий за связи с общественностью, попросил ее принять участие в этом матче, Аманда была твердо намерена отказать ему. Но он сумел нащупать ее слабое место. Джонатан – высокий симпатичный итальянец – знал, кого и как убеждать.

– Это не просто развлечение, Аманда, – сказал он, сверкнув двумя рядами безукоризненно ровных и белых зубов, которые смог вставить благодаря щедрости одной богатой вдовы, наслаждавшейся раз в неделю его визитами. – Мы устраиваем эту игру в благотворительных целях. Будем играть с комментаторами пятого канала, а все сборы от матча пойдут в Фонд помощи детям-инвалидам. Неужели ты откажешь несчастным крошкам, Аманда?

Она знала, что не сможет отказаться после таких слов, но все же попыталась робко возразить.

– Но ведь я не помню даже, каким концом бейсбольной биты надо целиться.

Джонатан рассмеялся, продемострировав свое неотразимое обаяние, которое помогло ему выбраться из небольшого городка в штате Джорджия и добиться завидной должности на студии «К-DEL».

– Битой не целятся, – сказал он, – а просто бьют по мячу широким концом.

Аманда вздохнула, почувствовав себя побежденной.

– Выручи, Аманда… Я говорил уже со всеми, кроме тебя, Аманда. – Джон взял ее за руки. – Но Чак растянул ногу и просто не в состоянии выйти на поле, а Игана не удастся втиснуть ни в одну форму.

Иган Симеон действительно сильно прибавил в весе за последнее время. Должно быть, он слишком усердно дегустировал блюда в ресторанах, о которых рассказывал по пятницам в специальной программе. Аманда с трудом подавила улыбку.

Карие граза Джона победно сверкнули.

– Я вижу, твое сопротивление слабеет, – сказал он.

– Джон, я не…

В словаре Джонатана Феннелли не было слова «нет».

– Ну, пожалуйста, Аманда, – не сдавался он. – Я буду считать твое согласие одолжением мне лично, это благотворно отразится на твоей служебной характеристике.

И Аманда согласилась. Конечно же не потому, что ее очень волновало, какая запись появится в ее личном деле, а потому, что не могла отказаться от участия в игре, сборы от которой будут использованы в помощь больным детям.

Но теперь она очень жалела о том, что дала согласие.

Ведь она могла сидеть сейчас в комнате с кондиционером, слушать нытье Карлы по поводу того, как ей хочется домой, и радостные крики Кристофера, которыми он оглашал дом всякий раз, когда находил, что еще можно сломать. Эти обычные раздражители казались сейчас желанными по сравнению с изнуряющей жарой и пережитым на публике унижением.

Аманда выпрямилась и попыталась следить за игрой. Ей очень хотелось пить. Атака развивалась довольно вяло. Еще немного – и ей снова придется выйти на поле, с ужасом подумала Аманда.

– Мне кажется, вы нуждаетесь в этом, – раздался вдруг над ухом приятный мужской голос.

Аманда встрепенулась, удивленная и слегка напуганная тем, что кто-то сумел подойти к ней так близко, а она даже не заметила этого. Прикрыв глаза рукой от солнца, она посмотрела вверх. Неотразимый, как всегда, Пирс Александр, улыбаясь, протягивал ей бутылку газировки.

«Бойся назойливых журналистов, приносящих дары», – напомнила себе Аманда.

На такой жаре мысль о холодном лимонаде казалась чертовски соблазнительной. Как, впрочем, и мужчина, который протягивал ей бутылку, неохотно признала Аманда. Она знала, что на студии достаточно женщин, мечтающих о том, чтобы привлечь внимание Пирса. Множество женщин, которые наверняка решили бы, что Аманда не в своем уме, так как она старательно избегала общества Пирса.

Пирс был красив опасной для женщин красотой, и тем не менее Аманда часто ловила себя на том, что он немного раздражает ее. Он относился к работе совсем не так, как сама Аманда. Там, где она сражалась до конца, Пирс предпочитал отступить без боя. Тем не менее результаты часто оказывались одинаковыми.

Из-за своей неотразимой внешности Пирс был невероятно популярен. В прошлом месяце один популярный женский журнал объявил конкурс, попросив своих читательниц ответить на вопрос: с кем из известных мужчин им больше всего хотелось бы оказаться вдвоем на необитаемом острове. Пирс занял почетное место.

Что касается Аманды, для нее он был на последнем. Она считала, что в жизни существует множество куда более важных вещей, чем барахтанье под простынями, пусть даже шелковыми. А Пирса Александра, судя по слухам, интересовало только это. Недолгие легковесные связи, не налагающие никаких обязательств. Что касается Аманды, у нее были эти самые обязательства, и она не собиралась от них уклоняться.

– Спасибо, не стоит, – несмотря на жажду, Аманда заставила себя отвернуться от протянутой ей бутылки лимонада.

2

В любом другом случае Пирс просто пожал бы плечами и отошел, потеряв всякий интерес, но это не относилось к Аманде, поэтому Пирс опустился на скамейку рядом с ней.

Аманда сразу напряглась, как натянутая струна, и это не укрылось от внимания Пирса.

– Неужели я никогда не услышу от вас ничего другого? – спросил он.

Этого человека не остановишь, просто не обращая на него внимания. Поэтому Аманда повернулась и посмотрела на него в упор:

– Что?

Пирс сделал еще один большой глоток из бутылки. Сама того не желая, Аманда не могла отвести взгляд от его губ, прижатых к горлышку бутылки. В каждом его движении было что-то чувственное. Аманда повела плечами, чувствуя, как нарастает напряжение.

Пирс смотрел на нее несколько секунд, прежде чем пояснить:

– То же самое вы сказали, когда я пригласил вас пообедать со мной: «Спасибо, не стоит».

– Родители научили меня быть вежливой.

Счет был три – два. Еще один гол, и ей так или иначе придется подниматься. Напряжение постепенно спускалось ниже, захватывая желудок и поясницу.

Лицо ее блестело от пота, и по какой-то непонятной причине это очень возбуждало Пирса. Он подумал, что, наверное, точно так же она выглядит после нескольких часов бурного секса. И в один прекрасный день он надеялся проверить, подтвердится ли его догадка.

– А быть упрямой вас тоже научили родители?

Этот парень явно не собирался сдаваться. Наверное, именно благодаря своей настойчивости Пирс был таким хорошим репортером. Но эта же самая настойчивость очень раздражала Аманду.

– Отказаться от лимонада – вовсе не упрямство.

«А отказаться от встречи с тобой – вообще верх рассудительности», – добавила она про себя.

Пирсу нравился огонек, который зажигался в глазах Аманды, когда она сердилась. Она напоминала ему сейчас раскаленную докрасна спираль электроприбора. И, сам не сознавая почему, он находил это очень привлекательным, прекрасно понимая, что его реакция лишена всякого смысла. Впрочем, поступки людей не всегда согласуются с доводами рассудка, и в этом смысле Пирс Александр был вполне типичным представителем человечества.

– Именно упрямство в том случае, когда вам хочется пить.

– А кто сказал, что мне хочется пить?

Пирс невесело усмехнулся.

– На такой жаре, леди, даже камням хочется пить. И у меня как раз есть то, что вам нужно.

Пирс быстро взял Аманду за руку и обвил ее пальцы вокруг горлышка бутылки, на секунду задержав свои руки поверх ее. Прозрачно-голубые глаза Пирса дразнили Аманду, словно призывая решиться – убежать ей или остаться. Он не отводил от нее взгляда, пока Аманда делала глоток из бутылки, которую всего несколько секунд назад сжимали его губы.

Глупо было даже думать о том, что она при этом почувствовала. И все же Аманда не смогла бы отрицать, что между ней и Пирсом словно прошел электрический разряд. Кожа на шее горела.

Всего-навсего жара – и ничего больше.

У нее вдруг засосало под ложечкой. Ну хорошо, может быть, не так уж просто. И возможно, дело даже не в жаре.

Аманда со вздохом опустила бутылку, едва отпив из нее.

В Пирсе, несомненно, было что-то привлекательное и в то же время опасное. Аманда не могла не признать, что в нем был свой особый шарм. Пирс был совсем не таким, как Джон. Джон всегда был предсказуем и никогда не заставлял ее чувствовать себя так, словно по всей береговой линии вот-вот взорвутся ракеты с ядерными боеголовками.

А рядом с Пирсом она чувствовала себя именно так.

Обаяние Пирса было не таким явным, более деликатным. Возможно даже, это было вовсе не обаяние, а что-то большее. Аманда видела его в работе рядом с операторами. Пирс умел, сказав всего несколько слов, заставить людей проникнуться к нему доверием, разговорить их в те моменты их жизни, когда им не хочется ни с кем разговаривать. И дело было не в том, что он говорил, а в том, как он это делал. Его манера вести беседу заставляла людей раскрыться.

И все же в этом человеке было нечто такое, что излучало угрозу спокойствию Аманды. Она ни за что не смогла бы объяснить словами, что именно так тревожило ее в Пирсе. Это было все равно как водка, которую наливают в пунш. Ее нельзя увидеть, нельзя почувствовать ее запаха, но точно известно, что она там есть.

– Лучший способ напиться, – тихо сказал Пирс, глядя на Аманду, застывшую с бутылкой в руках, – заключается в том, чтоб поднести бутылку ко рту и наклонить ее.

Протянув руку, Пирс легко коснулся пальцем губ Аманды, и весь мир вокруг застыл вдруг неподвижно, а воздух стал еще жарче.

Аманда резко отклонилась. Губы ее горели, словно Пирс коснулся их не пальцем, а кончиком спички. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы снова обрести дар речи.

Откуда-то издалека донесся голос Джона:

– Аманда, твоя очередь!

Испытав неожиданный прилив энергии, Аманда сунула бутылку обратно в руки Пирса, радуясь тому, что появился повод отвести взгляд. Она вдруг почувствовала себя мангустой, оторвавшейся от глаз гипнотизирующей ее кобры.

Аманда потерла о шорты влажные ладони. Но это не помогло. С видимым неудовольствием она взяла биту из рук Джона.

– Ты еще не пожалел, что втянул меня во все это?

Что касается Аманды, она успела пожалеть об этом бессчетное количество раз.

– Пока нет, – рассмеялся Джон. – Ведь мы по-прежнему ведем.

«Только не благодаря мне», – подумала Аманда.

Сжав пальцами клюшку, как учил ее Пол, она вдруг почувствовала, как пересохло в горле.

– Первая подача! – объявил высокий худощавый мужчина за ее спиной.

Аманда не успела даже пошевелиться. Мяч пролетел очень низко, у ее ног. Пол велел ей отбивать только те мячи, которые летели прямо в грудь.

Аманда повела затекшим плечом, чтобы хоть немного расслабиться. Она чувствовала себя грязной и липкой, казалось, что бита весит не меньше тонны, глаза заливал пот. И, по какой-то непонятной причине, никак не шел из головы Пирс Александр. День явно не задался.

Она попыталась ударить по следующему мячу, но промахнулась.

– Вторая подача.

Аманда оглянулась на Джона, который сокрушенно покачал головой.

На какую-то долю секунды ей захотелось вдруг запустить в него клюшкой. Ведь это по его вине она оказалась в такой дурацкой ситуации.

«Нет, Аманда, – сказала она себе в следующую секунду. – Джон тут ни при чем». Никто не нес ответственности за ее поступки, кроме нее самой. Так что за то, что она стоит здесь сейчас, винить было некого, кроме самой себя.

Снова подача. И снова Аманда промахнулась.

Когда она вернулась на скамейку, Пирс был все еще там. На скамейке сидели еще три человека, но Аманда видела только Пирса, который по-прежнему раздражал ее.

Увидев Аманду, он покачал головой.

– Хотите один совет?

Аманда выдавила из себя улыбку, с которой обычно появлялась перед камерой – одну из тех, за которой не стояло ровно никаких чувств и эмоций.

– Спасибо, обойдусь.

Она умела быть холодной, когда хотела этого. Но Пирс готов был спорить, что эта женщина будет совсем другой, если только мужчина сумеет нажать на правильные кнопки. Надо было только решиться и попробовать найти эти кнопки.

– Надо менять форму, – продолжал Пирс с таким видом, словно она охотно готова была его выслушать.

Аманда вздохнула и вызывающе подняла подбородок.

– Не внешнюю форму, – в голосе Пирса послышался вдруг южный акцент. Аманда знала, что Пирс родом из Джорджии, но обычно это было незаметно в его речи. С ленивой улыбкой на губах он шарил глазами по ее телу. – Не думаю, что в этом смысле надо что-то улучшать.

– Спасибо, что вы это заметили, – сказала Аманда ледяным голосом и пошла прочь.

Но Пирс успел поймать ее руку. Аманда сердито посмотрела на него, не желая устраивать сцену на глазах у такого количества народу. Впрочем, если понадобится, она готова была это сделать.

Он заговорил ровным, спокойным тоном, словно речь шла о том, чтобы выпить чего-нибудь холодненького под тенью магнолий.

– Дело в том, что вы неправильно держите биту. – Пирс взял биту, прислоненную к скамейке. – Надо вот так.

Аманда едва поборола искушение использовать биту в весьма неспортивных целях.

– Послушайте, я…

– …собираюсь оставаться такой же упрямой и в этом вопросе. Понимаю, но каждый должен знать, как правильно держать бейсбольную биту. – Он сунул биту в ладонь Аманды.

Она сжала ее так, словно держала в руках оружие.

– Почему?

– Потому что вы живете в Америке, – Пирс с улыбкой подмигнул ей.

Аманда смотрела, как он погружает пальцы в свои густые черные волосы. Аманда лично знала по меньшей мере семь женщин, которые мечтали бы сделать то же самое или хотя бы дождаться, что Пирс подмигнет одной из них. Число его преданных поклонниц увеличивалось с каждым днем. Они восхищались его синими глазами, ямочкой на подбородке, его улыбкой, которая делала его похожим одновременно на озорного мальчишку и страстного любовника. Все это действовало, безусловно, и на Аманду.

– Не думаю, что наши национальные границы окажутся в опасности, если я так и не научусь держать бейсбольную биту.

Она сунула рукоятку в руки Пирсу, но он не взял ее.

– И все же давайте я покажу вам.

Прежде чем Аманда успела остановить его, он уже стоял рядом и сжимал руками ее руки. Она почувствовала спиной его мускулистую грудь. Запах пота и одеколона – в нем было что-то очень мужское и в то же время тревожное, наводящее на мысль об опасности.

Он подвинулся ближе, так что щека его почти касалась щеки Аманды. И Аманда поймала себя на том, что ей хотелось бы коснуться щекой его щеки.

Аманда чуть не заскрипела зубами, заметив, что сидящие на трибунах с любопытством наблюдают за этой сценой.

– Мне казалось, вы хотели показать, как держать бейсбольную биту, а не как танцевать с ней вальс.

– А вы умеете?

Аманда резко обернулась и тут же осознала свою ошибку. Теперь она почти прижималась грудью к мощному торсу Пирса.

– Умею что?

– Танцевать вальс. – Перед мысленным взором Пирса возник вдруг прелестный и соблазнительный образ кружащейся в вальсе Аманды.

Почему он так ведет себя с ней? Что это – какая-то игра, доставляющая ему извращенное удовольствие?

– Я знаю, как это делать, если вам так уж интересно знать.

– А что еще вы знаете, как делать, мисс Аманда Фостер?

– Еще я знаю, как бить мужчину локтем в солнечное сплетение, – с очаровательной улыбкой произнесла Аманда. – Хотите, продемонстрирую?

Пирс поднял подбородок и чуть разжал руки.

– Я хочу знать о тебе очень многое, Мэнди, – сказал он. – Но не хочу, чтобы мы подрались у всех на глазах.

Мэнди. Ни один человек на свете никогда не называл ее Мэнди, кроме Бреды, экономки ее родителей. Единственный человек, который уделял Аманде внимание, когда она была ребенком. Она не хотела, чтобы Пирс называл ее Мэнди, не хотела, чтобы между ними возникало что-то личное. Пирс должен оставаться за пределами того круга, внутри которого стоит она.

– Что ж, тогда вам крупно не повезло. Драка – единственное, что я могу вам предложить, – сообщила Аманда, по-прежнему улыбаясь, чтобы не разочаровать тех, кто наблюдал за ними с трибун.

Ей очень не понравилась улыбка на лице Пирса – он улыбался так, словно знал что-то такое, чего она не знала.

– Что ж, посмотрим.

На трибунах радостно закричали – Кен Райли, спортивный комментатор, забил очередной мяч.

Теперь Кен, расслабившись, бежал по полю. Пирс подумал, что молодой человек напоминает ему игрушечного жирафа.

– Похоже, Кен знает, что такое хорошая игра, а не только, как ее комментировать, – сказал Пирс.

Он по-прежнему стоял близко от Аманды, и, когда говорил, она чувствовала щекой его дыхание. И от этого ей снова стало не по себе.

Аманда попыталась отодвинуться и только тут поняла, что, хотя Пирс и ослабил хватку, он по-прежнему крепко держит ее за руки.

– Если вы не отпустите меня, я сейчас растаю от жары.

– О Боже, Мэнди, а я и не знал, что вам так жарко, – рассмеялся Пирс.

– Жарко, Александр, – процедила она сквозь зубы. – Жарко.

– Вы тоже заметили это, да? – ехидно улыбнулся Пирс.

Раздражение Аманды росло с каждой секундой, и все же что-то внутри ее не хотело прерывать этот разговор.

«Просто у тебя давно не было мужчины, Аманда», – строго сказала она себе.

Что ж, скорее всего их не будет еще долго. Пирс Александр не подходит ей в качестве партнера по постели. Выбрать его было бы все равно, что взять револьвер и играть в русскую рулетку с шестью патронами в барабане. Ей не хотелось снова попасть в беду. Чего-чего, а этого в ее жизни уже было достаточно. Неплохо было бы для разнообразия пожить немного спокойно.

Кто-то за их спиной нарочито громко кашлянул. Одновременно оглянувшись, Аманда и Пирс увидели подошедшего к ним Джона.

– Пора выпускать нового игрока, – сказал он. – Вы так и собираетесь отнимать друг у друга биту или кто-нибудь все-таки выйдет на поле?

Джон даже не пытался скрыть удивления, охватившего его, когда он увидел их вместе. Джон был абсолютно уверен в том, что в жилах Аманды, несмотря на всю ее приветливость, течет не кровь, а ледяная вода.

Ну что ж. Джон почувствовал вдруг в собственной крови прилив желания.

– Вообще-то мы собирались… – с хитрой улыбкой начал Пирс.

– Выйти на поле, – закончила за него Аманда, освобождаясь из его объятий. Бита упала на землю. Схватив из-под скамейки свою перчатку, Аманда выбежала на поле, даже не оглянувшись.

Ей не надо было оглядываться, чтобы догадаться, что Пирс смотрит ей вслед. Она знала это.

– Тебе подавать, – сказал Джо, бросая Пирсу его перчатку.

Пирс надвинул шапочку на глаза.

– Никогда не считай гейм законченным, пока не выкинули последний мяч.

В ответ Джон только пожал плечами.

– Что ж, дело твое.

Пирс выгнул брови, глядя на покачивающиеся бедра Аманды, обтянутые шортами, на ее длинные загорелые ноги. Он представил себе эти самые ноги, обвитые вокруг его тела, и ее низкий чувственный голос, повторяющий его имя.

– Хотите, сходим куда-нибудь отпраздновать победу? – спросил Пирс Аманду, когда матч закончился.

Аманда покачала головой.

– Я не внесла своего вклада в успех нашей команды.

Пирс беззаботно пожал плечами.

– Вы появились на поле.

– Возможно, если бы этого не было, мы бы выиграли с более крупным счетом.

– Вы принимаете все слишком близко к сердцу, Мэнди, – рассмеялся Пирс.

Аманда едва увернулась от полного энтузиазма болельщика, пытавшего заключить ее в свои объятия. За бордюром команда соперников зализывала раны, бормоча что-то о необъективном судействе.

– А вы воспринимаете все слишком легковесно, – парировала Аманда.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас в душ.

– Совершенно верно. – Пирс смотрел, как она собирает свои вещи, не пропуская ни одного ее движения. – Жизнь и так слишком сложна, чтобы воспринимать ее серьезно. Может, вы знаете путь к компромиссу?

Аманда готова была поставить ему пять с плюсом за решительность, но и только. Один раз она уже сдалась. Пожалуй, хватит.

– У вас нет никаких шансов, Александр, – твердо заявила она.

С этими словами она закинула за плечо сумку, собираясь уйти.

– Возможно, я сумею вас приятно удивить, – прокричал Пирс ей вслед.

Она взглянула через плечо и произнела тоном судьи, выносящего приговор:

– Серьезно сомневаюсь в этом, Александр.

«Не сомневайся, – подумал Пирс, в то время как кто-то из болельщиков схватил его за руку. – Даже не рассчитывай на это, Мэнди. Это произойдет не сегодня и не завтра, но где-нибудь, когда-нибудь это случится».