Текст книги "Тайник"

Данила держался за край помоста и вытирал лицо от озёрной воды, он бешено водил глазами по ребристой от ветра поверхности озера, но нигде не было даже намёка на присутствие человека в воде.

– Данила, не дури! Вылезай! Ну не найдёшь ты её! Двадцать минут без воздуха невозможно. А если у тебя дыхалки не хватит, то и тебя ещё искать будем. Жабры-то не отрастил. Данила, будь мужиком. – Ласточкин схватил его за руку и дал знак Береговому, помочь вытащить Данилу наверх из воды.

Данила вылез, остановился в полной растерянности и долго озирался по сторонам. Так не могло быть просто не могло. Встретить ту, ради которой хочется встречать новый день, обнимать небосвод и совершать подвиги и тут же потерять. Так не бывает! Данила набрал воздуха и снова решил нырнуть. Ласточкин успел подскочить и оттянуть его с края.

– Данила, ты если свою жизнь тоже загубить хочешь, то дай я хотя бы за угол уйду, чтобы меня совесть не мучила потом. – Ласточкин крепко выругался. – Я не могу потерять третьего человека за сутки.

Вдруг Данила уловил, что в конце помоста сквозь ветви что-то пробивается. Ласточкин увидел, как изменилось лицо Данилы и проследил его взгляд. Там куда он смотрел, сквозь валежник толчок за толчком пробивалось что-то мохнатое, испачканное в земле и это что-то упорно прокладывало себе дорогу. Пока, наконец, наверх не вырвался клубок какой-то грязи на конце длинной палки. Когда они подбежали к этому месту, то услышали приглушённый крик.

– Я здесь, – еле слышно доносилось из-под земли. – Помогите мне.

– Это Лиза, – встряхнулся Данила и готов был, кинутся вниз.

– Стоять. – Ласточкин снова удержал его. – Это просто невозможно, я не могу тебя всё время держать. – Он лёг на землю. – Мы сейчас сообразим, как вытащить вас.

– Давайте быстрее, вода прибывает. Уже по колено. – Плачущим голосом проговорила Лиза.

Ласточкин поднялся и увидел, что Данила и Береговой быстро скидываю брюки и ремни, связывают их вместе.

– Я кину свою куртку, одень её на голову, чтобы не поранится, когда мы будем тебя вытаскивать. – Ласточкин скомкал кожанку и метнул её вниз.

– Пожалуйста, быстрее, вода прибывает!

Лиза сидела на самом высоком месте, но вода, начавшая вдруг прибывать, заливалась через край грота и уже плескалась возле её талии. Девушка делала отчаянные попытки допрыгнуть и уцепиться за потолок, сплетённый из прутьев, но тщетно. Ласточкин сверху ломал неподатливую древесину, и через минуту появилась голова Данилы. Он максимально свесился в расширенное отверстие и спустил Лизе импровизированную верёвку.

– Застегни ремень на поясе и обмотай брюками руки. Голову курткой накрой обязательно!

Вместе с его словами в грот залилась новая порция вода и Лизу затопило почти по шею.

Данила резко вскочил и закричал.

– Быстро вытаскиваем. Ласточкин страхуешь голову её. Поехали!

– Стойте! – Девушка соскользнула в воду, схватила найденную палку и крикнула, что теперь готова.

Ремень впился в локти, сдавил талию, куртка спасла лицо и голову, но открытый живот, спина и рука, прикрывающая повреждённую руку, испытали на себе глубокий пилинг жёсткими корнями травы, лесной подстилкой, землёй и обломками прутьев.

– Второй раз тебя обретаю, и опять ты вымазана грязью так, что не узнать. – Данила аккуратно подхватил её на руки, и обессиленная девушка даже не пыталась сопротивляться.

– Палку возьмите с собой, которой я подавала сигнал. И рюкзак не забудьте.

– Палка-то тебе зачем? – Удивился Данила.

– Посмотри не неё внимательно, такие вещи просто так не валяются у нас в лесах! Как же рука болит. – Лиза отняла руку от раны на предплечье, футболка виг набухла кровью и в её затухающем сознании мелькнула спасительная мысль, что она рада тому, что о ней есть кому позаботиться.

– Заполошная девица! – Буркнул Ласточкин. – Пошли быстрее.

Им навстречу к пещерам уже мчалась машина из дома и уже через минуту бесчувственную Лизу поместили на заднее сиденье, Данила положил её голову себе на колени, и они отправились в усадьбу.

Данила занёс Лизу на руках в дом, окликнул Смирновского, и они вдвоём сразу поднялись в комнату, минуя столовую, где их ждали остальные. Разговоры с родственниками на себя взял Ласточкин. А Вася Потёмкин и Юра Береговой ушли обследовать территорию. Пасечников подошёл к Зинченко.

– О, тебе мил человек это просили передать! – Он отдал ту палку, о которую поранилась Лиза и устало разогнул спину. – Половину этого леса исползали, ну вот как сквозь землю…ай, – он махнул рукой, – и вправду сквозь.

В этот момент он увидел, что к лестнице, ведущей наверх семенит Антонина.

– А вы этой куда? – Он успел перехватить её.

– Я хочу увидеть свою дочь! – Отняла свою руку у Пасечникова женщина.

– У неё там, – участковый задумался, как бы ему отвадить женщину от попытки пройти наверх, – интим!

– Что? – Антонина попятилась.

– А что! Дело молодое! – Участковый снова взял её за руку, – идёмте дама, идёмте.

Столовая жужжала разговорами как рой, Ласточкин тщетно пытался дозвониться до начальства.

– Мне всё это надоело! – Анна вскинула голову. – Я всё чёртово утро торчу здесь! Мне не выйти во двор, не выпить вина, не вернуться в комнату. Я хочу домой! Это я могу сделать?

– Да как? – Вспылила Зинаида. – Речка вышла из берегов, все подъезды затоплены, и когда закончится этот чёртов дождь не знает никто. Но отсюда точно нужно уезжать. Товарищи полицейские, давайте нас эвакуируем отсюда!

– Как? – Ласточкин устало присел и посмотрел на сновавшую между ними Соню. – Милая, сделай мне чаю покрепче. Была бы у меня возможность, я первый, сверкая пятками, убежал, ненавижу я эти лесные приключения с оголодавшими комарами.

На пороге появился Зинченко и кивнул Ласточкину, приглашая пойти за собой.

– Так, всё! Мне это надоело! Энрико, пошли со мной. – Тихо сказала Анна и вышла за дверь. – Развели диктатуру. Уроды. Пойдём, опустошим подвалы Красуцкого, – шёпотом добавила она, – а то я скоро не выдержу.

Энрико молча последовал за ней, испуганно оглядываясь по сторонам.

Лиза пришла в себя и обнаружила, что лежит на кровати. Она поморщилась от боли, когда пошевелилась и тут же увидела, что проснулся дремлющий в кресле Данила.

– Что случилось? Плохо? – Он встревоженно посмотрел на неё.

– Всё хорошо. Ночь уже?

– Да. – Он покивал. – Есть хочешь?

Лиза прислушалась к своим ощущениям.

– Очень.

Данила подхватил со стола поднос и поставил его на кровать рядом с девушкой.

– Мама твоя принесла. Вид у неё какой-то странный был.

– А где она? – Лиза не на шутку перепугалась, подумав, что мама может ночевать одна.

– Не волнуйся, Ласточкин никого без присмотра не оставил. Мама, Зинаида и Тася с Сережей спят в гостиной под охраной Юры Берегового. – Рука болит?

– Ещё у меня болит всё тело, сознание, мозг, и я не понимаю, как я могла попасть в такую передрягу. Ещё болит сердце за Юлю. Что с ней случилось? – Откинувшись на подушках, девушка закрыла лицо руками, потом посмотрела на Данилу. – Спасибо тебе, что ты спас меня. Там было страшно так, что я сейчас даже боюсь вспоминать. – Лиза помолчала. – Что полиция предполагает делать?

– Не знаю, но подмогу на поиски точно не пришлют. Всё воедино сошлось. В городе какие-то важные шишки приехали, там усиление. Здесь может пойти речь об эвакуации целого района, выше по течению реки дожди похлеще, чем здесь. Всё затопило, ни пройти, ни проехать. – Данила убрал поднос и укрыл Лизу ещё одним пледом. – Не холодно?

– Нет. Давай спать, я уже еле говорю. – Она задумалась. – Ты что в кресле собираешься ночевать?

– Или на полу. Не волнуйся я разберусь.

Лиза помолчала, окинула себя взглядом под одеялом, поплотнее укуталась и приподняла плед.

– Иди ложись. Только не надумай себе что-то! Во-первых, с тобой явно будет теплее, во-вторых, я не буду терзаться стыдом, что человек, спасший мою жизнь, корячится где-то на кресле.

– Сопротивляться не буду! – Усмехнулся мужчина и, погасив свет, лёг рядом с девушкой.

Данила обнял её, поцеловал в макушку, и они оба мгновенно погрузились в сон. Они не заметили, как через несколько минут на внешнем балконе возникла тень, как человек подошедший с той стороны пару раз аккуратно надавил на хорошо заблокированную ручку двери, немного постоял и ушёл.

Утро еле забрезжило серым рассветом, бесконечный дождь не прерывался ни на минуту, дом понемногу оживал. Со стороны лестницы слышались звуки и голоса, кто-то быстро пробежал по коридору, пронёсся тревожный вскрик. Лиза открыла глаза и посмотрела на спящего Данилу, она попыталась встать, но саднящая боль пронзила руку, а все мышцы были словно закованы в панцирь.

– Доброе утро. – Прошептал Данила.

– Привет. Разбудила? – Лиза внутренне ругаясь свесила ноги с кровати и встала.

– Нет, я уже давно в таком полусне. Как ты? Как рука? – Данила вскочил на ноги и сделал несколько махов руками.

– Я плохо, и кажется опять что-то случилось. Пойду посмотрю! – Она двинулась к двери.

– Э нет, только со мной! – Данила отпер закрытую на ключ дверь.

Мимо них прошёл с сосредоточенным лицом Потёмкин.

– Что там? – Окликнул его Данила.

Но Потёмкин лишь махнул рукой и ускорил шаг. Данила пожал плечами, и они с Лизой подались за оперативником. Дойдя до дальней по коридору комнаты, они увидели, что внутри с озабоченным видом стоят Ласточкин и Зинченко. На кровати лежала на животе Анна. Голова была неестественно вывернута и было понятно, что ей сломали шею. Лиза задохнулась от увиденного, подавила вскрик прижав ладонь к губам и застыла.

– Так, а с кем спала у нас Аня? – Не двигаясь из центра комнаты, спросил Ласточкин.

– Зачем вы так? – Тихо спросила Лиза. – Она же умерла.

– Я вижу, но если я сейчас поплачу, то быстрее не узна́ю, что происходит в этом доме. Видно же, что она кого-то ждала. В чулках спать не ложатся, бутылка вина́ открыта и два бокала. Она точно кого-то ждала этой ночью. Так зачем, говорите, ходили наверх? – Оглянулся на кого-то позади себя Ласточкин.

Лиза заметила стоя́щего возле открытого окна Энрико.

– Э-э-э, ну я не хотел бы тревожить честь девушки.

– Второй труп за несколько дней, и тем более труп этой девушки даёт повод потревожить её честь. Ну? – Ласточкин уставился на него.

– Она сказала, что очень утомилась ото всех, и ждёт меня, как единственного здравомыслящего человека разделить с ней вино. – Смотря в пол, ответил Энрико. – Она ещё звала меня с собой в винный погреб, но я не хотел идти в такую темноту. И ушёл спать.

– То есть она одна где-то шлялась, а потом всё-таки ждала вас? – Ласточкин вопросительно выгнул брови.

– Я не знаю! Я пришёл принести извинения за малодушие. Я вошёл в комнату позвал её по имени. Подумал, что она уснула, подошёл ближе и услышал, что она не дышит. Ну, почувствовал. – Голос Энрико стал раздражённым. – Это всё!

– Полный абзац! – Резюмировал Ласточкин. – Ну, что же делать, давайте всё по порядку, всё как положено. Где эта хреновина, которую ты просил посмотреть? – Спросил Ласточкин у Зинченко.

– Она внизу, где всё вещдоки и записи. Там участковый охраняет. – Криминалист взял двумя пальцами за занавеску и отодвинул её в сторону. Но гладкое полотно не поддалось, так как кусочек ткани застрял между дверью и косяком. – Вполне возможно, что убийца проник через эту дверь.

– Значит, она знала его, раз впустила и не кричала. Вот дура, зачем наверх-то пошла, сейчас может жива была. – Ласточкин махнул рукой и выглянул в окно.

– Ничего интересного. Даже никаких следов борьбы. Но, скорее всего, она думала, что это француз пришёл. – Мстислав пожал плечами. – Если бы пришли с улицы, то в такую погоду на подошве обязательно принесли грязь. Хорошо что здесь везде водная преграда, а то желтушники уже осаждали бы дом.

– В смысле? – Поперечные морщины сложились на лбу Ласточкина.

– Ну журналисты. Она ведь была известной киноактрисой. Да я сам её не раз видел; сестра сериалы смотрит.

– Ладно, надо собрать всех в кучу и пусть не расползаются по дому. Товарищ настроен серьёзно и, как видно, в зоне риска женщины. – Иван Гаврилович хлопнул себя по колену и вышел вон.

Лиза задумчиво посмотрела на Данилу.

– А ведь к нашей комнате тоже балкон внешний примыкает. Страшно подумать, что он там бродил, а мы спали.

– Н-да, – взгляд Данилы был сосредоточен на трупе девушки. – Пойдём я тебе провожу в гостиную, где все, а мне нужно потолковать с Ласточкиным.

Глава 4

Ласточкин спустился по лестнице, расправил по дороге ногой смятую ковровую дорожку и прошёл дальше, но остановился, как будто споткнувшись. Он вернулся на то место, где находилась последняя ступенька лестницы и, отодвинув носком ботинка дорожку, увидел причину залома.

– Соня, – он громко позвал стоявшую к нему спиной кухарку.

– Да? – Деловито вытирая мокрые руки о передник, спросила Соня и поспешила навстречу.

– Ну, сюда идите, что я орать буду на весь дом. – Ласточкин кивнул на курительную трубку, лежащую на полу. – Это чьё?

– Это же Алексея Даниловича. Он же практически с ней не расставался, курить-то почти не курил, но всегда с собой носил. Это ему друг подарил. Наверное, в суматохе потерял. Он же по дому ходил, прямо места себе найти не мог.

– Вы трубку-то тётке его верните. Это его любимая. – Покачивая головой в разные стороны, говорила Соня.

– Нет себе оставлю! – Рявкнул Ласточкин. – Дайте-ка! – Он снял с плеча женщины чистое полотенце и аккуратно поднял трубку.

– Ой, она бедная так перепугалась, когда у него с сердцем плохо случилось. Так на врачей кричала по телефону, – Соня всплеснула руками, – а нешто они что могут сделать быстрее. Как приехали за ним, так она только успокоилась.

– А как же они проехали? Нам пришлось свою машину бросить наверху и пешком идти. – Иван Гаврилович на минуту оторвался от рассматривания трубки.

– Так они и не приезжали. Они наверху ждали. А сюда санитара прислали, здоровый такой бугай, – Соня развела руками, будто пытаясь измерить гиганта. – Алексей Данилович к тому времени, как они приехали, чуть уже оклемался и шутит: «Мол, что ж ты меня милый на руках, что ли, понесёшь?». Санитар и говорит, если надо, то и на руках, а так мол, если уже шутите, тогда пешочком.

– Так чего врачей-то вызывали, если он ходил, шутил?

– Да что вы, – Соня недоумённо на него посмотрела, – он на пол упал, стал воздух хватать и потом сознания лишился. Мы так все перепугались, рот разжали, влили туда корвалол, и, хотя он в сознание пришёл, Зинаида на враче настояла. Он никуда ехать-то не хотел, но уговорили.

Через два часа Потёмкину и Береговому удалось, наконец, всех собрать в гостиной. Ласточкин раздражённо ходил, пока люди рассаживались по свободным местам, и когда все успокоились, то посмотрел на них и вздохнул:

– Новости крайне неутешительные! Только прошу без истерик, а то времени итак мало, скоро опять стемнеет, а у меня ещё масса дел. Итак, актрису убили этой ночью, – он поморщился, когда женщины стали охать и ахать, – поэтому сейчас мы думаем, как эвакуировать всех из этой опасной зоны, а пока всем собраться в одном месте и никуда, слышите, никуда не расходиться! Гальюн есть за стеной, кухня здесь! Все двери будут перекрыты. Если кому нужны лекарства, подштанники или нюхательная соль, в порядке очереди будут сопровождены ребятами за своими вещами.

– А где Анечка? – Промолвила Зинаида, я хотела бы попрощаться!

– В подвале! Пойдёте? – Мрачно спросил Ласточкин. – Товарищи вы, вообще, отдаёте себе отчёт, что в этом доме происходят убийства и кто это сделал никто не знает!

– Дамы, кто хочет вещи личные взять? – Данила взял инициативу в свои руки. – Сейчас самое время организовать наш ночлег. Верно?

– Вот, мне эта идея очень нравится. Особенно, что не я буду этим заниматься. – Проворчал Ласточкин. – Я пошёл к своим, здесь за старшего Потёмкин.

– Иван Гаврилович, погоди! – Нагнал его Данила. – Поговорить надо!

– Чего. – Недружелюбно отозвался Ласточкин.

Данила огляделся по сторонам и вытащил из внутреннего кармана удостоверение. Ласточкин прочёл его и удивлённо воззрился на молодого человека.

– Я здесь не по делам службы, но хочу показать одну вещь. – Он открыл свой телефон.

На экране показался участок балкона видный сверху. Вдруг из темноты возникла фигура, она словно появилась ниоткуда, подёргала дверную ручку и спустя мгновение исчезла.

– Охренеть! – Только и смог сказать Ласточкин.

– Да, но это он в нашу с Лизой комнату ломился.

– То есть он за Лизой получается охотится? – Иван Гаврилович остановился. – Ох, не нравится мне всё это, не нравится.

– А ты камеру установил, что ли? – Поинтересовался Ласточкин.

– Сразу отвечу на все вопросы! Да. С собой ещё есть такие. Да, я незаметно могу пройтись по периметру и их установить. Работаем?

Ласточкин задумчиво посмотрел на него.

– А здесь я потому, что моя сестра должна была выйти замуж, но праздник для неё сорвался. – Данила кивнул собеседнику. – Теряем время, надо сеть расставить до темноты. И, кстати, запереть все двери, ведущие сюда.

– Поучи меня щи варить, иди «тыркалки» свои устанавливай. – Отмахнулся Ласточкин, но было видно, что он доволен.

До вечера дамы сновали то в свои комнаты, то обратно, то снова что-то забывали, а Береговой и Потёмкин покорно ходили за ними. Наконец, Ласточкин рявкнул на них и женщины несколько ускорились.

– Мама, ты может Соней покомандуешь? – Лиза понимала, что нужно чем-то занять мать. – Надо ужин организовать. Хорошо хоть продуктов полный холодильник.

– Я бы, если честно вина́ выпила. – Призналась Антонина.

– О, а у меня, наверное, теперь стойкая аллергия на алкоголь. – Лиза посмотрела на племянника Красуцкого и его жену, которые всё это время молча сидели в углу и испуганно озирались. – Сережа не нервничайте так, полный дом полицейских.

– Ага, но тем не менее девушку-то убили! – Истерично вскрикнула Тася.

– Милочка, что ж вы так кричите, – поморщилась Зинаида. – Лиза, детка, мужчины такие занятые, а я такая старая, чтобы самой о себе заботиться, подлей мне коньячка, пожалуйста.

Вдруг во дворе раздался громкий хлопо́к, задребезжало и осыпалось стекло, и возле Лизы в стене образовалась внушительная дыра в печной кладке.

Лиза лежала на полу вся в оцепенении, она не могла даже пошевелиться от охватившего её ужаса, боковым зрением она заметила, что судорожно сжимает горлышко разбитой бутылки и из рассечённых пальцев идёт кровь, но она даже не чувствовала боли. Свет в комнате резко погас и раздался приглушённый голос Ласточкина.

– Всем сидеть на местах и не двигаться!

– В гостиной на каждом окне успели, эти как их, ставни, которые катаются поставить! – Плачущим голосом проговорила Соня. – На кухне щиток есть, он возле холодильника стоит и там только на кнопочки нажать надо. Но я не пойду, я боюсь.

– Справа или слева? – Тенью метнулся на кухню Данила.

– Слева. Пошарь по стене и найдёшь. – Сказала Соня.

Через мгновение раздался шорох и ролл-ставни поплыли вниз, Потёмкин по стенке добрался до рамы, где выло выбитое окно и скинул осколки, лежащие на ней. Вскоре окна были наглухо закрыты, оставался только открытый проём, который соединял гостиную и столовую.

– Соня, в столовой можно как-то стеклянные двери перекрыть? Или в гостиную вход заблокировать? – Тихо спросил Данила.

Лиза, в отсвете фонарей с улицы, которые пробивались через незаделанный проём, увидела, что к ней подошёл Смирновский. Он двигался тихо и быстро. Олег Арсеньевич взял девушку подмышки, поставил на непослушные ноги, перекинул через плечо и унёс в каморку возле кухни, где расположилась следственная бригада. Там не было окон, всего один вход, был свет и можно было спокойно осмотреть раны.

– Как вы? – Он внимательно посмотрел в расширенные от ужаса глаза Елизаветы.

– В меня что стреляли?

Конечно, Лиза слышала звуки выстрелов, даже периодически ездила на стрельбища, когда-то бывала в тире, но разве это сравнить с осознанием того, что в тебя на огромной скорости из темноты, разбивая все преграды, летит кусок свинца, который способен в одну минуту оборвать твою жизнь. От страха Лиза могла только еле-еле шевелить языком, ноги были до сих пор ватными, а тело противно пластилиновым.

– Похоже что так.

Смирновский быстро осмотрел царапины и порезы и с облегчением выдохнул.

– Ну, вроде бы, всё в порядке, – он похлопал девушку по плечу.

Лиза в ответ посмотрела на него, прыснула со смеху и через минуту уже смеялась в голос.

– Что с вами? – Его встревоженный взгляд метался по её лицу, Олег Арсеньевич покачал головой и полез в свой сундук за успокоительным.

– Всё хорошо, хорошо, – чуть постукивая зубами, продолжала улыбаться девушка, – это адреналин, наверное, не истерика. Ну просто забавно, когда тебя осматривает судмедэксперт, а ты при этом жива.

– Ну раз шутить можешь, то всё в порядке. – Улыбнулся Смирновский.

Из темноты на пороге возник Данила, он наклонился над Лизой взял её за подбородок и поцеловал, потом прижал её голову к себе и долго стоял, не двигаясь.

– Ладно, вы здесь я смотрю под защитой. – Почувствовав неловкость сказал Смирновский и ретировался.

Лиза попыталась высвободиться, но Данила лишь крепче прижимался к ней.

– Ты меня задушишь сейчас. – Просипела она. – Дышать нечем.

– Прости. – Данила присел перед ней на корточки и положил голову ей на руки.

– Блин, больно, – девушка отдёрнула руки, – я порезалась сильно. Давай, пожалуйста, без этих телячьих нежностей.

Данила резко встал, на секунду отвернулся и выдохнул, после чего присел на стул рядом.

– Ну что, вроде, все входы-выходы мы перекрыли. Мужики там шаманят с пулей, – Данила поднял на неё глаза.

– Пойдём к людям, а то ты меня доведёшь своими охами-вздохами. – Твёрдо сказала Лиза и встала на ноги. – Тем более чувствительность в конечностях уже есть.

Лиза бодрилась, но в душе её поселилось мерзенькое и гаденькое чувство страха. Она бесконечно жалела, что приехала сюда, но устраивать по этому поводу сцены, конечно, не могла. Никто не знает в каком месте нас могут поджидать такие трагические неожиданности.

В гостиной снова горел свет, но все сидели притихшие и встревоженные. Антонина бросилась навстречу дочери, обняла её.

– Я никогда себе эту поездку не прощу, Лиза, это какой-то кошмар.

– Мама не нагнетай, иди сядь рядом с Зинаидой, а ещё лучше помогите всё-таки Соне на стол накрыть. Все уставшие и поверь мне голодные. А на сытый желудок думается легче. – Лиза погладила мать по спине и отстранилась. – Тем более смотри какой защитник у меня есть! – Она обняла стоящего поблизости Данилу, но, когда мама отошла, сразу отстранилась. – Не надо себе надумывать ничего! Это шоу для мамы!

Лиза как-то незаметно для себя смогла увлечь женскую половину хлопотами по хозяйству, а сама подошла к Ласточкину.

– Простите, но мне кажется или это именно меня преследуют? Он же мне сказал тогда, что я пожалею, что не открыла дверь. – Спросила она.

– Вы знаете, я сам в растерянности, если честно. Я постараюсь во всём разобраться, но в первую очередь мне нужно обеспечить сохранность жизни и здоровья всех присутствующих. А вас я прошу подумать, причём так серьёзно подумать о том, какие ваши поступки или знакомства могли иметь такие последствия. – Ласточкин отодвинул стул от стола. – Садитесь и думайте!

– Да что такого могло в моей жизни произойти? – Всплеснула руками девушка. – Да я живу между работой и домом.

– Это мне не ведомо! – Покачал головой Ласточкин. – Сева иди сюда. – Подозвал он неприметного юношу, который всё это время присматривал за праздно шатающимися людьми, чтобы они не натворили что-нибудь в панике. – Сева, сейчас можно не собирать это стадо, – он осекся, – короче, надо опросить того, кто лучше всех ориентируется в доме. Кто это может быть? – Обернулся он к Лизе.

– Соня, конечно!

– Соня, конечно! – Передразнил её Ласточкин. – А мне почём знать Соня это или ещё кто. Ладно, Соня так Соня.

Лиза и Всеволод переместились на кухню, где кухарка и Антонина готовили ужин, а Зинаида периодически прикладывалась к коньячному бокалу и делала им ценные замечания.

– Сонечка, ну что вы так рубите ветчину, это же не капуста! Тоньше надо, тоньше! – Рука её вальсировала с бокалом в пространстве. – И не накидывайте так на тарелку, не колхоз же!

– Я смотрю вы сами уже накидались. – Пробурчала Соня и сунула в руки подошедшей Таси тарелку с мясной нарезкой. – На-ка, неси на стол.

– Я не горничная! – Вспыхнула Тася.

– А я два раза не повторяю! – Взглянула на неё исподлобья Соня. – Лиза, ты чего хотела?

– Ловко вы с ней. – Улыбнулась Лиза, которая порядком устала от капризов Таси.

– Да ну её, приехала из какого-то Новодрищенска и строит из себя прынцессу. И зачем хозяин только позвал. Мне Ася про неё всё рассказывала, что Красуцкий погостил у них и по доброте своей пригласил в город, но они и припёрлись. – Соня осеклась. – Не моё, короче, это дело!

– Соня, можешь вот товарищу план дома рассказать. – Лиза достала из холодильника стеклянную вазу с овощами. – А я пока овощи помою и салат сварганю.

– Чё говорить-то? С виду дом большой, но жилая только эта пристройка перед домом, да вот комнаты под гостей наверху отделали. Винный склад он нашарашил хороший, да и всё, наверное. Дальше разруха, я туда не хожу, страшно там. Не дай тебе кирпич на голову ещё свалится. – Продолжила Соня, – Когда собираются гости, то хозяева нанимают дополнительных людей для уборки, а так мы с мужем справляемся сами.

– А где сейчас ваш муж? – Перебил её Сева.

– Мать у него сильно приболела, – Соня сложила руки на животе, – ему пришлось уехать. А, да, забыла сказать. Внутри есть проход, он соединяет две половины дома, но сюда простенок перекрывается дверью. Железной дверью, сами понимаете, не очень приятно жить в таком большом доме, особенно когда нет уверенности, что кто-то не забрёл в недоделанную часть. – Соня ни на минуту не прекращала сервировать закуски, но при этом не отвлекалась и от рассказа. – Мы же не живём с мужем в доме, у нас домик на заднем дворе, ну как бы свой участок с домом.

– Соня, а сейчас эта дверь закрыта? – Нахмурился Сева.

– Не знаю. Я же через кухню бегала. Надо посмотреть.

Сева быстро встал, взял её за руку и потащил за собой в гостиную.

– Иван Гаврилович, – он громко позвал Ласточкина, – здесь ещё один вход есть.

Ласточкин быстро организовал Потёмкина и Берегового, чтобы они вместе с Соней отыскали дверь и заблокировали её.

– А ключ есть? – Береговой вопросительно посмотрел на Соню. – И дверь куда ведёт?

– Она, вообще, в общий холл ведёт, но оттуда мы уже дверью в гостиную закрыты.

Ласточкин скептически покосился на деревянное полотно.

– Не, надо закрыть, хотя – он махнул рукой, – тогда надо идти остальную жилую часть проверять. Вот на хрена такие махины строить. Лабиринты, – он витиевато закончил свою речь.

– Ну что, мы пошли? – Спросил Потёмкин.

– Нет, не пошли пока. Так, – Ласточкин огляделся. – Мужики, хорош балду пинать. Там объём квадратных метров большой, злоумышленник может прятаться где угодно. Давайте один оперативник и один гражданский. Сева идёт с Данилой, Вася с Павлом, а Юра вот с вами, как зовут? – Ласточкин потыкал пальцем в сидящего в углу Сережу.

– Сергей!

– Вот давай, топай для массовки. Барышня, – обратился он к Соне, – ключ-то где?

Соня пожала плечами.

– Приехали! Даже гипотетически? – Развёл руками Ласточкин. – Зинченко, мастер-рукодел, иди глянь на эту дверь, как можно её закрыть. Пасечкин! – Крикнул Ласточкин. – Где участковый-то? Хватит дрыхнуть. Здесь то стреляют, то ещё хрень какая-то, а ему хоть бы хны. Иди патрулируй периметр, пока мы осматриваемся! – Скомандовал Иван Гаврилович, когда увидел заспанного участкового.

Мужчины выдвинулись в скрытый сумраком коридор, здесь тишина гулко выдавала все звуки. Они напряжённо оглядывались. Ласточкин сделал знак рукой и приоткрыл железную дверь, оттуда потянуло сыростью, запахло мышами и засквозил ветер, но в темноте не было ничего видно. Зинченко осмотрел дверь, потыкал в навесные петли пальцем и через минуту принёс замок.

– Чего здесь думать? – Тихо спросил он и надёжно запер засов.

Вскоре все коридоры были обследованы, накрытый стол манил к себе аппетитными ароматами и люди потянулись ужинать.

Все сидели вокруг стола, понуро ковырялись в тарелках и перекидывались незначительными фразами.

– Нет, – бросила на стол полотняную салфетку Зинаида Ильинична, – такое впечатление, что ничего не происходит! В доме полно полиции, так сказать, а мы все в опасности! Вот что вы мне можете сказать на этот счёт? – Она с прищуром посмотрела на Ласточкина.

Иван Гаврилович с сожалением отложил вилку, только он один ел с видимым удовольствием и взглянул на женщину.

– Медам, я больше всего хотел бы, чтобы этот ваш родственник купил себе дом где-то в другом месте, и я никогда не знал вашу семейку. Но так сложились звёзды! Я что могу сейчас сделать? Обползти по-пластунски весь дом по периметру? Или закричать «пиф-паф злодей выходи»? Давайте лучше каждый из вас подумает, кто может так хорошо знать это, с позволения сказать, родовое гнездо. Соня и ты, Дмитрий Антонович, вы тоже покумекайте! Вы ж с этих мест. Что? Кто? – Ласточкин протянул Соне тарелку. – Милая моя и чудесная кулинарка, насыпь мне ещё горяченького, мне на сытый желудок лучше думается.

– А где этот-то? – Вася Потёмкин поводил головой из стороны в сторону. – Ну, итальянец?

Все присутствующие за столом переглянулись.

– А нет его! И давно? – Сам у себя спросил Ласточкин.

– Да с утра никто не видел, после смерти актрисы. – Поднялся с места Береговой. – По дому ходили, тоже его не видели.

– Так, а из комнаты куда он направился? – Ласточкин резко встал. – Как вы мне все надоели.

– Он, по-моему, выходил на лестницу. Может быть, направился на улицу.

– Надеюсь он на родину утопал. – Зло кинул Ласточкин. – Где мне этого Чиполино итальянского искать теперь?

– Иван Гаврилович давай мы с Васей пошукаем немного? – Береговой встал из-за стола. – Мы по-тихому, всё равно на обход собирались.

– Юра, ты свой героизм прибереги! У Васьки жена с дитём маленьким, а тебе ещё рожать! Ну в смысле, – запутался в словах Ласточкин, – ну ты меня понял!

– Давайте рассуждать здраво! Если бы с ним всё было в порядке, то он давно был бы здесь. – Сказал молчавший до сих пор Данила. – Я предлагаю сворачивать этот ужин, выключать свет и послушать, что будет происходить за окнами. Иван Гаврилович, можно с вами на кухне переговорить?

Они вышли на кухню, Данила достал свой телефон и включил экран.

– Никто к дому с того времени, как я камеры понатыкал не подходил. Если бы итальянец пытался позвать на помощь, мы бы увидели. Остаётся одно, либо это он Анну убил, либо с расстройства побежал на улицу и сам попал в беду. Как только всё затихнет, я думаю наш деятель объявится. Я посижу тихонько в уголке с телефоном и посмотрю. Не против?