Текст книги "Не забудь меня похоронить"

Глава 8. Подарки

Славка

Сквозь сон прорывались шуршание и возня. Что там брат натворил, было неизвестно, но будто коленями об пол долбанулся. Молился так усердно или что? Однако вырвать меня из дремы ему не удалось: после походов по ближайшим торговым центрам я безбожно устал. В итоге нашел подарок и надеялся, что Алисе понравится. Пришлось выгрести всю мелочь из кармана – не хватало шестидесяти шести рублей.

Подарок лежал в рюкзаке, ждал своего часа, а вот у меня терпения не было. Время ползло до ужаса медленно, заставляя мучиться в ожидании Алисы и ее праздника. За короткое время настолько привык к ней, будто знал ее всегда, – я уже не мог представить себя без Алисы. Будто без нее было нечем дышать. Словно околдовала. Только вот не мог выкинуть из головы, как брат о ней расспрашивал. С затаенным страхом и скрываемым интересом. О просто девушке так не спрашивают.

Я хотел одолжить гитару, но не стал. Вспомнил, что Рельса оставил инструмент в церкви. Да и не хотелось у Кира что-то брать для этого. Сам справлюсь. А то еще начнет лекции читать. Глупое ребячество, но я не отправил ему адрес лофта. Маме было почти все равно, где я, но он спрашивал. А я обещал отправить, но специально не сделал. И денег попросил утром у мамы, а не у него.

– Пойдем? – Рысенок подошла ко мне после школы. Слишком буднично, будто мы идем куда-то мороженое поесть. Я-то напялил новую толстовку, а вот она была в обычных джинсах и рубашке, которую надевала уже не раз.

Хорошо, ничего сказать не успел – у ворот стояла машина, за рулем – веселый мужчина в кроссах и джинсах, в салоне еще одна девушка. Алиса представила их как своего тренера и его дочь Лену. Мы проехали полгорода и остановились в новом районе. Тренер высадил нас и поехал еще за кем-то из гостей. Лофт – огромная студия на пятом этаже. Огромные окна, балкон, выход на крышу. Кроме нас, там была еще женщина. Красивая, темноволосая, с пронзительными синими глазами.

Алиса представила ее как сводную сестру. Та оценивающе посмотрела на меня, прищурилась. Под ее взглядом мне сразу стало неловко и за потертые джинсы, и за модную, как мне казалось раньше, толстовку-оверсайз поверх любимой футболки. Под этим взглядом сразу хотелось переодеться не то что в костюм, а в… как его… смокинг.

– Оксана, – она протянула мне руку, – а ты Слава, да? Алиса про тебя рассказывала.

Язык чесался спросить, что именно про меня рассказывала Рысенок, но Оксана продолжала меня рассматривать, словно что-то пытаясь понять.

– Слава. Кого-то ты мне напоминаешь.

Меня никогда ни с кем не путали. Алиса нервно рассмеялась.

– Забей, Славка! Окс, хватит над ним шутить, сейчас гости придут. – Потом снова обратилась ко мне: – Ты прости, она всякой магией увлекается, гаданиями. Любит людей пугать. Пойдем.

– Подожди, я хочу подарок отдать… – По ее лицу видел, что сейчас скажет «ой, не надо, ой, зачем» или что-то другое, не менее неловкое, и торопливо продолжил: – Чш-ш. Ничего не говори. Держи.

Девушка взяла коробочку. Открыла и растопила мне сердце своей улыбкой. Бинго! Угадал!

– Я старался. – Теперь главное не слишком самодовольно выглядеть, наблюдая, как она рассматривает серьги – изящные звездочки-подвески разной длины.

– Вау. красота! – Алиса чмокнула меня в щеку, тут же вытащила «гвоздики» и примерила подаренные серьги. – Как мне, Окс?

– Отлично! Ты парня поблагодари, Элис, а то он голодными глазами смотрит.

Девушка обернулась, и я увидел звезды уже в ее глазах.

– Спасибо. – Она привстала и поцеловала меня иначе. В губы. Серьезно. Только слишком быстро – не успел даже понять, но захотелось повторить. Наверное, мое лицо выглядело разочарованным или обалдевшим, потому как Окс усмехнулась.

– Очаровала парня, молодец. Теперь иди гостей встречай!

Мне нравилось все. Нравилось, как Оксана звала Алису, – это ей шло. Элис. Как в кино. Но гости – гости пришли не сразу. Первый звонок в дверь – доставка гелиевых шаров. Два парня втащили по охапке – и как они только в дверь пролезли! – шаров белого, розового и небесно-голубого цвета. Потом приехал еще курьер, привез торт в красивой упаковке, пару коробок цветных пирожных и фрукты. Тренер с Леной спустились, куда-то уехали.

– Слав, зайди в ванную, пожалуйста, – смущаясь, попросила Алиса, – тут одна комната, а мы переодеться хотим.

Я повернулся спиной к двери и принялся считать. В руках был телефон. Надо было отправить брату адрес, но… я что, маленький, что ли? Надоело отчитываться. За дверью слышался шепот, смех девушек. Шорох тканей заставлял додумывать. Я листал те селфи, которые мне прислала Алиса, и ждал. Снова раздался смех. Да блин, сколько еще они там?

– Слава, встречай принцессу! – Оксана открыла дверь, пропуская вперед мою девушку. Они так долго возились, что я думал, будет грандиозное преображение, как в дешевой мелодраме, из тех, что временами смотрела мама. Эта мысль немного расстраивала, потому что не хотелось видеть Алису «как все». Но ей удалось меня удивить.

Синий топ остался. Только теперь поверх него был корсет со шнуровкой. Легкая, струящаяся по бедрам юбка серо-голубого цвета. На ногах вместо туфель – ботинки на шнуровке. Они добавляли в воздушный образ то, что я успел полюбить в Алисе. Необычность. Алиса достала из коробочки мои серьги и надела. Смотрелись идеально.

– Ну как? – Она повернулась, покрутилась. Волосы, нарочито небрежно уложенные, растрепались, я оценил открытую спинку джинсового топа. А полупрозрачная, пусть и многослойная ткань юбки казалась волшебной.

– Офигеть, – честно сказал я. – На тебя похоже.

Девушки победно переглянулись.

Только здесь я заметил, что Оксана тоже переоделась. Она заколола черные волосы в высокую прическу, подвела глаза, отчего они стали казаться еще ярче, и надела черное облегающее платье с рукавами чуть пониже локтя. На запястье появился металлический браслет, а в ушах – грубоватые серьги-гвоздики, похожие на заклепки. Оксана смотрелась как актриса, Алиса – как живая девушка. Я смутился и отвел взгляд.

– Красиво.

– Да ну? – Женщина рассмеялась, низко и рокочуще. – Сестренка больше нравится, верно?

Я кивнул.

– Это хорошо. А теперь, – она подтолкнула меня в спину поближе к Алисе, – идите и встречайте гостей, голубки. А я вам коктейль налью.

* * *

Народу пришло много. А еще больше Оксана привезла выпить. Сначала я немного даже запаниковал, глядя на бутылки с малиново-красной жидкостью без этикеток.

– Это коктейль, нулевка. Алиса сама на травах и соке делает, – опередила меня Оксана. – Я за то, чтоб молодежь потусила, но с ума не сходила. Так что не бойся. Если хочешь, то есть сок и минералка из магазина.

– Нет, я…

Ко мне подлетела Алиса, глаза блестели.

– Пойдем, Слав, а то я ревновать начну. Окс, где напитки? – Рысенок взяла два красивых бокала. – Давай за любовь!

– И поцелуй! – крикнул кто-то из тусовки. Алиса зарделась. Дико неловко. Не люблю я такое. Я поднял руку.

– Нефиг нас смущать!

– Ладно. – раздался тот же голос из зала. – Но девушку на ее праздник надо радовать!

Мы с Алисой взяли бокалы.

– Ну хоть на брудершафт! – крикнул тот же голос. К нему присоединилась еще пара. Мы перекрестили руки с бокалами, я пригубил. Вкус – немного кислый, немного горький, немного сладкий и обжигающий – смешался. И я сам не заметил, как осушил бокал. Алиса тоже. Мы опустили руки и встретились взглядом. И уже никому не надо кричать нам про поцелуй. Кто-то принес гитару, кто-то включал портативную колонку. Было много разговоров. В перерывах мы выходили на балкон и говорили с Алисой. Вроде ни о чем, но… но мне хотелось быть с ней.

Помню, мы играли в обмен желаний.

– Я сделаю то, что ты хочешь, а ты – что хочу я… повтори, – попросила девушка. А я смотрел только на ее губы.

– Я сделаю все, что ты хочешь.

Алиса прижала пальчик к моим губам.

– Скажи первый, что ты хочешь. Скажи, Слав.

– Хочу, чтоб мы не расставались, Рысенок. – Я взял ее за руку. Кто-то засвистел на фоне. Кажется, этого упыря звали Стасом.

Девушка улыбнулась.

– Я буду с тобой, но я хочу. все. – И дальше шепотом, у моего уха: – Ты исполнишь все, что я скажу, ты будешь на моей стороне. всегда. Согласен?

– Да. – Слово вырвалось само, как дыхание.

– Громче надо, – чуть ехидно, но очень довольно сказала Окс.

– Да! Я буду на твоей стороне всегда! – Я обнял Алису и поцеловал. На фоне щелкнул вспышкой чей-то телефон.

Последнее, о чем я думал в тот момент. В тот момент я вообще ни о чем не думал. Прижимал ее к себе, обнимал. Перебирал пальцами короткие разноцветные пряди, гладил плечи. Под моей рукой был тонкий рубец старого шрама на плече.

– Алиса?

Она испуганно отпрянула и прошептала «забудь». Почему-то я и забыл. на время.

Кирилл

Когда я проснулся, Славка уже ушел. Мне бы тоже на пары надо, но… Я протер лицо рукой. Надо собраться и успеть хотя бы ко второй.

На телефоне мигало сообщение от отца Игоря, он написал про Аню.

Чуть позже пришло сообщение от Оксаны:

«Привет, я тебя жду по адресу: Тихвинский переулок, дом 6/2. Если сложно доехать, то я на машине, могу забрать откуда скажешь».

Нашел адрес на карте – не сказать чтоб далеко, но и не близко. Можно написать, и она заберет меня после занятий. Но не хотелось. Оксана. ее голос и внешность очаровывали. Но я слышал потусторонние нотки в каждом слове, и в душе поднималась паника. Спокойно, Кир. Столько лет жить с кошмаром и встретить такой же голос в жизни – неудивительно нервничать. Но то был детский кошмар.

Ладно, вызову такси. Кошелек со мной не согласился; точно, Славке последний косарь отдал. А до этого расплатился за машину до больницы, потому что отец Игорь так волновался, что забыл про водителя. Бог с ним, доеду после занятий на автобусе.

Пора собираться. Из-под кровати на меня косился угол коробки. Ну а с этим что делать? Я с замиранием сердца снова взял в руку оружие. Лишь бы не уронить, как вчера. Холодный металл, опасная сталь. Узорчатая гравировка «Баюну за борьбу с контрреволюционной нечистью». Рядом удостоверение сотрудника НКВД: Баюнов Александр Иванович. Наградное. И записка:

«Дедовское. Потеряно после войны, выкупил обратно на торгах, но поздно. А он был убежденный, честный. Тоже верил в добро, зло и победу коммунизма. Пользоваться тебе вряд ли придется, но пусть будет у тебя. Вдруг пригодится, нечисть бывает разная. Слов на всех не хватит. Когда-то почти такой же потерял человек, который спас меня и Ваську в лесу от темного зверя. Ему я уже ничего не могу отдать, пусть останется тебе.

P. S. Не переживай, с этой фамилией на стволе разрешения не надо».

В сознании возникло полузабытое воспоминание: мой дед в своем лесном домике чистит старый наградной револьвер, полученный им после войны. Кажется, старик брал его с собой в лес, в тот, последний раз, когда спас браконьеров… Но оружие так и не нашли. Да нет, не может этого быть. Просто совпадение.

Раздался стук в комнату.

– Кир, ты дома? У меня сегодня выходной, я только встала. А ты почему еще не на занятиях?

– Собираюсь, мам!

Я сунул наган в рюкзак, а коробку ногой задвинул под кровать. Лишь бы мама не увидела. Собрался и выскочил на улицу.

Пока шагал до остановки, чувствовал, будто меня сию же секунду должен остановить полицейский со словами: «А есть ли у вас незарегистрированное оружие?» Вдруг кто заметит? Рук с рюкзака не убирал весь день. С облегчением дождался конца пар, сел на нужный автобус и доехал до Тихвинского.

И вот, стоя перед симпатичным двухэтажным домом частного сектора, я почти поверил. В конце концов, голос – это просто голос. А демонов вокруг Оксаны я не видел. Совсем. Как будто обычный, хороший человек. Хотя. почему как будто?

Дверь открылась до того, как я постучал.

– О, заходи. Я тебя ждала. Проходи, разувайся.

Я снял кеды. Оксана была в длинном черном трикотажном платье с воротником под горло. Мягком, домашнем, но совсем не спокойном.

– Выпьешь чаю, Кирилл? – Голос ее был низким и нежным. Сразу захотелось отбросить подозрения и воспоминания.

– Давайте сначала сделаем то, за чем вы меня вызвали. Где ваша сестра?

Оксана повела плечами и улыбнулась. В глазах мелькнула хитринка.

– Ах, Кирилл, давайте все же сначала чай? Все слишком сложно.

– Ну ладно. – Смущение надо как-то спрятать. Еще никогда такая красивая женщина не тянула меня за руку на кухню. Никогда мне не было так страшно и так волнительно. Я заметил, что она все же чуть ниже ростом, – здесь, дома, Оксана была босиком, а не на высоких каблуках, как в церкви. Она усадила меня на диванчик и принялась колдовать с чайником. Аромат трав растекся по кухне. Узнавалась мята, душица, малина. На вкус – то что надо после нервного дня и прогулки в холодной осени. Прежде чем глотнуть, погрел руки о темную горячую керамику. Есть в этом что-то, бумажные стаканчики с кофе не радуют так, как настоящая кружка. Я глотнул чай и заметил, как глаза Оксаны стали ярче. Даже в этом полумраке современной кухни она казалось таинственной.

– Так где ваша сестра…

– Моя сестра еще в школе.

– Но вы.

– А нам она и не нужна. Мне нужен ты, мальчик. – Она облизала губы.

По телу разлилась слабость, будто меня набили ватой. Будто я глубинный ныряльщик в тяжелом, тяжелом скафандре. Только здесь стало понятно очевидное: я не слышал и не видел демонов, а значит, здесь не могло быть и одержимой ими. А еще наган так и остался в рюкзаке, валяющемся в прихожей.

– Зачем я вам? – заплетающимся языком спросил я.

– Зачем? Ты ведь владеешь Словом. Спи, пока можешь. Спи. Мы позже поговорим.

– Я не буду… подчиняться…

Она усмехнулась.

– Будешь. – Она наклонилась, и я уловил аромат ее волос – дикие ягоды и ночные травы. – Ты сделаешь все, что я скажу. – Она провела пальцем мне по шее, коснулась губ. – Скажи «да», мальчик. Скажи, что ты сделаешь все.

– Н… е… т. – Губы не слушались, разум требовал согласиться, но я сжал зубы и мотнул головой. Раздался смех, чувственный и жутковатый. Нежный и приятный. Хотелось, чтоб она продолжала говорить, продолжала смеяться, и в то же время было жутко от того, что мне придется отвечать.

– Соглашайся, Кирилл, ну же.

Очень хотелось ответить «да», будто я должен был многим людям, просто обязан согласиться. Но я молчал.

– Нет? Тогда мы просто не оставим тебе выбора.

Я уже не мог говорить, упал на диванчик, закрыл глаза.

Сквозь дрему раздались шаги и знакомый голос:

– Получилось, Окс?

– Нет. Он слишком упорный, дорогая.

– Жаль. Мне понравился младший, не хочу его обижать.

– Не жалей их, Рысенок.

Здесь я окончательно уплыл в беспамятство и чувство вины: брата мне никак не предупредить.

* * *

Когда я очнулся, за окнами уже стемнело. На языке был горький привкус мяты. Голова гудела. Напротив сидела Оксана. В другом, более изысканном, но тоже черном платье, с грубоватыми серьгами, прической и браслетом на запястье.

– Кто… вы? – Речь давалась мне с трудом.

Она усмехнулась и достала телефон.

– Смотри, что у меня есть. – Оксана показала мне фото. Там Славка пил с Алисой. Целовался с Алисой. Взгляд у брата был затуманенный.

– Что вы с ним сделали?

– Он просто пообещал малышке Алисе, что сделает все, что она скажет. Мы немного поколдовали перед этим, так что он действительно будет вынужден сделать совершенно все, что захочет моя маленькая сестренка. Да ты не переживай, она добрая. Любит играть, но добрая. – Меня передернуло от интонаций. А еще от злости на самого себя. Почему я не понял сразу, что это подвох? Гнев поднимался волной, растекался огнем, заставлял сердце биться быстрее. Я с трудом сел.

– Чего вы хотите?

– Мне нужна помощь такого умного и талантливого мальчика, как ты. – Она чуть улыбнулась, показав ямочки на щеках. – Хорошая, осознанная помощь. Знаешь, я хотела обойтись зельем и голосом, но ты упертый. Или это защита с твоим даром, как знать? Потому пришлось подстраховаться. Просто подумай, – она шептала мне в ухо, – подумай, Кирилл, представь. Твой маленький братик решит попробовать пройти по воде аки посуху. как в Библии. Мне кажется, это будет иронично, ты же верующий. Или решит заниматься самоистязанием. Или. возможностей много. – Она шептала, почти шипела и походила на змею. – Чего молчишь?

Я сглотнул. Язык слушался, но вяло.

– Вы так и не сказали, что вам… надо. Что мне отвечать? И дайте сумку, я матери напишу. Ладно Славка, но я стараюсь предупреждать, если задерживаюсь. После отца она параноит, еще в полицию заявление настрочит. Зачем вам лишние проблемы?

– Без шуточек. – Она усмехнулась, прошла в прихожую и кинула мне от двери мой рюкзак. – Слушай, ты там распятие носишь? Рюкзак тяжелый.

На этот вопрос отвечать не стал, только залез в карман, достал телефон и отправил маме сообщение, что остаюсь у отца Игоря. Коснулся нечаянно холодного металла. Что, если… Тело понемногу отходило. Теперь надо собраться и.

– Ты успокоился?

– Почти. – Я выхватил револьвер и направил на нее. – Отпустите Славку!

Она не двинулась с места, лишь изумленно подняла бровь.

– Ого, мальчик. Да ты не промах! Что ты будешь делать, выстрелишь?

– Выстрелю. – Я попытался говорить твердо, хотя руки дрожали.

– Ой ли. – Она села рядом и взяла наган за ствол. – Видно же, в первый раз в руках держишь. Он ведь даже не заряжен. Но это было смело, ценю. – Снова рядом одуряющий запах ягод и трав. – Убери в сумку. А то не ровен час, поранишься. Ты хоть стрелять умеешь?

– Умею. – Я соврал, но не отвел взгляда.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Если не умеешь – научись. Иногда Слова мало.

Она помолчала минуту.

– Я оценила твою серьезность. Что ж, давай поговорим нормально. Ставки ты понял. Брат – не единственный, до кого я могу добраться. Есть еще твой святой отец. О, не смотри на меня так. Да, он не соблазнится, как Славка. Но принять в подарок что-то от симпатичной девушки он не откажется. Возможно, ладан. Или свечи… А еще твой модный парикмахер. Он-то точно не прочь прогуляться и выпить.

Меня затошнило.

– Эй, я лишь сказала, что могу все это делать, а не то, что буду. Мне не нужно ничего плохого и тем более ужасного. Ты владеешь Словом. Хороший дар. Ты изгоняешь демонов – отлично. Но пока я здесь – ты не должен делать ничего. Если очень хочется кого-то изгнать, то позвони и спроси. И еще будет у меня одна важная просьба.

Я не дал договорить Оксане.

– Почему я ваш голос слышал на кладбище?

Ее лицо изменилось, черты стали острее. Взгляд стал испуганным? Удивленным? Я не мог понять.

– Ты слышал меня, а не «вас». Хватит уже. Но что же. что же «я» говорила, мальчик?

Мне было жутко произносить это вслух. Никогда этого не делал.

– «Ты только не забудь похоронить родителей».

– О, так это был ты, маленький заблудший малыш. – Оксана рассмеялась, заливисто, звонко и красиво. – И, – она понизила голос, – ты похоронил отца? Кинул горсть земли ему на могилу?

Я непонимающе посмотрел на нее. Она прищурилась.

– Наивный ребенок. Ты так ничего и не понял, верно? И зачем дал тебе Бог дар, а? То ли дело я. Эй, куда собрался? – Она с неожиданной для хрупкой девушки силой усадила меня обратно в кресло. – Сиди, сейчас налью нормального чаю, потом – диван есть в гостиной. Ты же мамочке написал, что дома тебя не будет. Куда ты пойдешь в полночь?

Я бы пошел. Вызвал бы такси, соврал матери, что передумал. Что угодно соврал бы всем, лишь бы не оставаться в этом доме.

Оксана принесла стакан, налила кипятку и достала коробку с чайными пакетиками. Запечатанными. Поставила сахарницу. Пить не хотелось, но она сама разорвала пакет, макнула его в кипяток, положила две чайных ложки сахара.

Потом посмотрела на меня, легко поднялась и принесла из холодильника молоко. Налила в стакан. Положила рядом пару таблеток обезболивающего.

– Пей, я сейчас приду.

И ушла, оставив меня с головной болью. Пить чай не хотелось, вспоминалась Персефона, съевшая в загробном царстве всего-то три зерна граната и оставшаяся там навсегда. И вот я сидел как дурак перед стаканом медленно остывающего чая и смотрел на таблетки, как на те проклятые зерна. Ну нет.

Я понимал, что это паранойя… Но смахнул таблетки в мусорку. Шатающимися ногами, держась за стенки, дошел до раковины, вылил чай туда, сполоснул стакан. Трижды. Потом налил холодной воды из– под крана и выпил. Где-то в мозгу маячила мысль, что пить воду из-под крана – хуже ведьминого чая, даже если там что-то и было. После держал руки под ледяной водой, пока запястья не заломило.

– О, ты даже кружку помыл, как это мило! – Оксана зашла в кухню.

– Я умылся, – хмуро ответил я.

– Тоже неплохо. Могу дать полотенце, сходишь в душ.

– Чего вы такая добрая?

– Кирилл. скажи еще раз. Какая я? – Помимо воли я снова перешел на «вы», и это ее бесило. Оксана вздохнула. – Ладно, чего уж, будем страдать дальше. Я не добрая, я практичная. Наган подбери и в сумку спрячь. И не смотри на меня так. Мог бы – убил. А так… Иди в душ. – Она понизила голос. – Богом прошу, иди в душ, парень. Не зли меня.

Я должен был подчиниться. Так вот как звучит мое Слово – с другой стороны. Шагнул. Остановился. Не подчинился. И не подчинюсь!

– Какого хрена я все-таки тут? – пробормотал я, стоя под струями прохладной воды.