Текст книги "Черное эхо: «Эдем»"

Все в порядке. Все идет именно так, как и должно идти. На все неясности найдутся ответы, рано или поздно.

Рената остановилась так неожиданно, что Маркус, погруженный в свои мысли, чуть не толкнул ее.

– Что? – тут же негромко спросил он.

Кордиале как-то по-особенному наклонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. Смотрела она при этом в окно небольшого ресторана, перед которым они оказались.

– Занятно, – протянула Рената с усмешкой. Затем, не раздумывая, перешагнула через порог, предоставляя Маркусу идти следом.

Зал ресторана был ярко освещен, а закрепленные на многочисленных колоннах зеркала зрительно увеличивали пространство, так что легко можно было растеряться. Негромко играл блюз, невысокая блондинка проникновенно исполняла песню. Народу было довольно много – люди обеспеченные и привыкшие к высококачественному сервису.

Рядом с Ренатой тут же материализовался метрдотель, что-то спросил с профессиональной улыбкой. Кордиале ответила и, не останавливаясь, прошла к столику у окна, за которым сидели двое мужчин.

– Здравствуй, Виктор.

Один из мужчин вскинул на нее растерянно-возмущенный взгляд:

– Вообще-то, у нас приватная беседа, мадемуазель, если вы не заметили!

Рената не обратила на него ни малейшего внимания, продолжая изучать насмешливым взглядом второго из мужчин. Тот неспешно вытер губы салфеткой, сделал глоток красного вина, и только после этого посмотрел на нарушительницу спокойствия. Глаза у него были хитрые, прищуренные.

– Довольно неожиданная встреча, ma cher, но весьма приятная, – он поднялся на ноги, оказавшись одного роста с Маркусом. – Позволь познакомить тебя с моим другом и деловым партнером – Бернард Айзек.

Судя по выражению лица, Айзек был не очень рад знакомству, но все же буркнул что-то светское, после чего вернулся к изучению своего ужина, но было ясно, что ему не нравится поведение Виктора.

Рената, ничуть не смущенная этим, спокойно села на свободное место – напротив окна, и принялась изучать меню. Маркус после секундного колебания выбрал себе наблюдательный пункт у колонны, прислонившись к ней и сложив руки на груди. Причем неосознанно он встал так, чтобы видеть лицо Виктора – уж слишком скользким этот тип ему показался.

От Виктора это не укрылось, и он прищурился, выдавая ехидный комментарий:

– Новый охранник?

– Виктор, – Айзек стремительно терял терпение и начинал нервничать, – давай как-нибудь в другой раз продолжим…

– Вы нисколько нам не мешаете, – заметила Рената, равнодушно. Айзек возмущенно дернулся:

– Да что вы такое говорите?! Нет, Виктор, ты как хочешь, а я ухожу. Не имею привычки обсуждать важные вопросы в присутствии хамов, – он кинул быстрый взгляд на Маркуса, резко поднялся на ноги и зашагал прочь, отмахиваясь от метрдотеля.

Рената хмыкнула, принимая бокал с белым вином:

– С каких это пор ты ведешь переговоры с ранимыми нытиками?

– С тех самых пор, как выяснил, что у них куда больше уязвимых точек, чем у таких непрошибаемо гранитных людей, как ты, ma cher, – Виктор усмехнулся, поднося свой бокал к ее. – Рад тебя видеть… тем более, что выглядишь просто классно.

– А вот ты малость потрепан, – Рената пробежалась цепким взглядом по его лицу, костюму, и показала на царапины на внутренней стороне запястья. – Что, решил сам выполнить задание, и напоролся на конкурента?

Виктор негромко расхохотался, глядя ей в глаза. На Маркуса оба не смотрели, словно бы его и не было. Такой расклад его вполне устраивал, и он продолжал наблюдение за таинственным собеседником Ренаты, пытаясь собрать воедино показания интуиции и понять, кто перед ним.

Определенно, хитер – об этом ясно говорит цепкий, прямой взгляд. Продуманные, без суетливости движения, уверенная осанка и манера говорить – человек, который четко знает, что собой представляет, и умеет это подать правильно. Судя по тому, что Рената разговаривает с ним, как с равным – влиятелен, играет не последнюю роль на сцене жизни, социальный статус достаточно высок.

За то недолгое время, что они были знакомы, Рената лучше всего раскрыла одну грань своей личности – холодная стерва, метко бьющая колкими насмешками прямо в больную точку, изучающая его с дотошностью вивисектора, но никогда не отвечающая на вопрос, зачем ей это. Маркус терпел, сколько мог, но в конце концов нервы сдали, он вспылил не на шутку – и внезапно осознал, что эта его вспышка словно дала Ренате ответ на какой-то вопрос, после чего она стала более открытой. Это немного ошарашило его, и Кордиале не замедлила этим воспользоваться, больно жаля, и тут же поглаживая скрытой похвалой.

С ума можно сойти от этих ее перепадов…

Рената оборвала себя на полуслове и жестом пригласила Маркуса присесть за столик на освободившееся место Айзека:

– Не думаю, что ты поймешь, о чем речь, – не удержалась она от шпильки, – но садись и слушай. Проверим твою память.

Маркус закусил губу, чтобы не ответить ей тем же, и сел. Виктор поднял брови:

– Ты уверена, Рената?

– Абсолютно, – без колебаний отозвалась она. – Не отвлекайся.

– Полагаюсь на тебя.

– В чем особенности данной вакцины? – повторила вопрос Рената, разглядывая лицо мужчины. Маркус кинул быстрый взгляд на окно – с обратной стороны по нему медленно ползли капли дождя, и стал смотреть на Виктора в упор. Того подобное внимание ничуть не смущало.

– В том, что при ее разработке использовались… мм, некоторые не совсем лицензированные материалы, – Виктор помолчал. Рената терпеливо ждала. – Примерно то же самое, что было в Вене два года назад, только в этот раз Дольф пошел до конца, так что результат получился именно таким, какого он хотел добиться в самом начале, безо всяких скидок.

– Впечатляет, – согласилась Рената, и уточнила: – То, что он осмелился завершить эксперимент вопреки желанию Совета, я имею в виду.

– О, уверяю тебя, – Виктор улыбнулся, – результат тебе тоже понравился бы.

– Как сильно? – тут же поинтересовалась Рената.

– Думаю, примерно так же сильно, как в прошлый раз, – Виктор протянул руку и дотронулся до ее ладони (Маркуса при этом покоробило, и он нахмурился). – Ты же знаешь, я даю гарантию на все свои услуги.

– Хм. Сбавишь пятнадцать процентов от общей цены, и можешь считать, что я в игре.

– Пять, – тут же откликнулся Виктор. Кордиале лениво улыбнулась, отнимая руку.

– Не будь жмотом, Виктор. Тринадцать.

– Семь, но только как старому другу.

– Ты бы и этого друга продал, если бы нашел покупателя, – усмехнулась Рената. Виктор хохотнул.

– Покупателя на такой эксклюзив трудно найти, милая.

– Оскорбление и комплимент в одном флаконе… ты неподражаем! Десять процентов, и точка. Не мелочись.

До Маркуса дошло, что они ведут разговор о какой-то информации, которую Виктор готов предоставить Ренате в полное пользование за определенную сумму. Кое-что в личности «друга» Кордиале стало понятным.

Торговля информацией – это раз. Широкие связи в научном и деловом мире – это два. Гибкие моральные принципы и совесть – это три. Все вместе дает понять, что следует держаться настороже, когда Виктор рядом. Иначе в один далеко не прекрасный момент кувалдой стукнет осознание, что тебя только что продали с потрохами.

Торги между тем закончились – Ренате удалось убедить инфоторговца, что следует дружить с постоянным клиентом и уступать ему. Виктор поворчал немного, но тут же просиял абсолютно неискренней улыбкой и завел разговор об опере.

Маркус чуть не задремал на середине длинного монолога о новейшей постановке Венского театра, как вдруг его выдернул из полусонного состояния ощутимый пинок ногой под столом. Рената смотрела на него, чуть сузив глаза, всего долю секунды, но Маркус понял, что она хочет, чтобы он прислушался к беседе. И не зря: через минуту разговор опять перешел на научную тему.

В фармацевтике Маркус разбирался слабо, однако сумел уловить основное из реплик, которыми небрежно перебрасывались собеседники. Речь шла о новейшем препарате против гриппа, и телохранитель успел уже предположить, что Виктор попытается продать формулу лекарства. Однако на деле все было сложнее: Рената хотела получить данные о неких разработках, что велись на самых ранних стадиях проекта, но потом от них почему-то отказались. То ли стоимость работ грозила превысить бюджет, то ли еще что.

Маркус слушал и внимательно наблюдал за участниками беседы, одинаково заинтригованный обоими. Сильные личности, со своими желаниями и принципами (весьма гибкими, надо заметить), амбициозные и упрямые, и ни один не хочет уступать.

За двадцать минут он узнал о работе Ренаты больше, чем за эти недели. Разумеется, он сопровождал ее в поездках, но ни одна из них не выходила за рамки обычных мероприятий, посещаемых сотрудником фармацевтической компании.

Тем любопытнее было понимать, что это оказалась только верхушка айсберга.

Сложить вместе предоставленные Виктором данные и намеки, вникнуть в суть упоминаемых в разговоре терминов – и вот, можно достаточно смело делать предположение, что Рената Кордиале, весьма неплохой вирусолог, работающий в крупной фармацевтической компании, и страстно желающий выбраться на самую вершину любым способом, готова ради этого покупать информацию.

Конечно, можно было поспорить о моральной стороне этого дела… но Рената явно не придавала значения таким мелочам, как авторское право, патенты и лицензии. А Виктор с удовольствием поддерживал ее амбиции, если получал требуемую сумму.

Насколько я сам это одобряю? Стал бы поступать так же на ее месте?

Недостаточно сведений, чтобы делать какие-то выводы.

Но ведь мораль никто не отменял, правда? Несмотря ни на что, должно же быть понимание разрешенного и табу? И красть данные – совершенно точно не одобряется моралью.

Недостаточно сведений.

Спор с самим собой в таком ключе мог бы длиться еще долго, если бы Рената не поинтересовалась обманчиво ласковым голосом, о чем это он задумался, и почему бы не заплатить по счету? Маркус с неохотой вынырнул из мыслей и потянулся за бумажником.

Отсчитывая наличные, он пропустил часть беседы, и невольно подумал, не отвлекла ли его Рената специально, и если да, то с какой целью?

– Ах да, кстати, – Виктор театральным жестом дотронулся до своего лба, показывая, что чуть не забыл кое-что. – Ты в курсе, что многоуважаемый Рамирес проявляет недвусмысленное внимание к твоему боссу? Зная его методы, я бы посоветовал синьору Алессандро поостеречься – не ровен час, попадет в какую-нибудь аварию, или еще проще – споткнется на ровном месте и отправится на встречу с архангелами…

– С чего такое внимание к моей конторе? – поинтересовалась Рената. Виктор быстро улыбнулся.

– С того, что я давно сотрудничаю с твоим начальником, и у нас несколько незавершенных дел. А вести бизнес с покойниками непросто, знаешь ли. На этом, увы, вынужден откланяться, – Виктор кинул взгляд на часы, поднялся на ноги. – Выглядишь изумительно, дорогая.

Уж в чем-чем, а в этом вопросе Маркус был с ним полностью солидарен, хотя и недоволен проявляемым мужчиной к Ренате вниманием и ее благосклонной реакцией.

Ревнуешь?

– Если бы ты не хлопал ушами в самом начале, то мог бы услышать немало интересного, – холодный голос Кордиале вырвал его из размышлений. – Но и так вышло неплохо.

Взгляд Ренаты стал задумчивым, она медленно потерла подбородок указательным пальцем, глядя куда-то в стену:

– Возможно, он не соврал… и все действительно обстоит не так уж плачевно.

– О чем речь? – захотел знать телохранитель, делая глоток остывшего чая, заказанного в начале беседы. Навязчивый цитрусовый вкус не понравился Маркусу, и он отставил чашку.

– Но даже если все хуже, чем я ожидаю, это тоже должно дать результаты. Тогда, – Кордиале рассеянно посмотрела на парня, барабаня пальцами по столу, – придется лететь в Вену и навестить кое-кого.

Создается впечатление, что я должен понимать все, о чем она говорит, а то и подавать ответные реплики. Увы, в этом театре я впервые.

– Когда?

Рената изящным движением встала из-за стола, глядя на Маркуса сверху вниз, и скупо улыбнулась:

– Завтра. А сейчас нужно спешить на встречу – ты ведь не забыл, что нас ждут?

13 июля

За полтора месяца Маркус успел понять, что ни о каком тепле между отцом и дочерью и речи быть не может. Оба ученых относились друг к другу почти как к противнику, не горя желанием находиться рядом и делая это только под влиянием обстоятельств, вроде званого обеда с присутствием родни и влиятельных знакомых, для которых надо было изобразить идеальную семью.

Усугублялось это противостояние еще и тем, что оба были специалистами по вирусологии, и успехи одного подталкивали другого к тому, чтобы переплюнуть конкурента.

Подобный расклад первое время удивлял Маркуса, но позже он убедился, что это естественная среда обитания обоих Кордиале, и помешать этому практически невозможно. То же самое, что добровольно лезть между Сциллой и Харибдой, что чревато неприятными последствиями. Так что Маркус старался не встревать в научные разборки. Тем более что дел у него и так хватало.

Рената, верная своему обещанию, изменила отношение к телохранителю, доверяя ему все больше и посылая с различными поручениями. Маркусу довелось побывать в Милане, Риме и Палермо, а кроме того, вместе с Ренатой он слетал в Вену и Вашингтон.

Во время поездок, носивших сугубо деловой характер, он все лучше узнавал характер своей нанимательницы и ее принципы – и все более четко осознавал, что далеко не со всеми из них соглашается. Но в то же время он понимал, чем вызван тот или иной поступок, и даже если не оправдывал ее, то и обвинять не собирался.

Получаемое им образование и тренировки, вечерние разговоры с Ренатой на различные темы и постоянный интерес к новому делали из него интересного собеседника. Вдумчивый, серьезный и рассудительный, он и сам чувствовал, как меняется его личность, и это было ему по душе. Только иногда появлялся вопрос – что из всего этого он знал заранее, и теперь только вспоминал, а что было в новинку?

Разве это так уж важно теперь? Возврата к прошлому все равно нет, только движение вперед.

Со Стефано он старался не встречаться без необходимости. Ученый обладал невероятно неприятным даром угадывать состояние Маркуса, как бы хорошо тот ни скрывал эмоции, и не упускал ни малейшего шанса испортить ему настроение колкостью. Маркус огрызался в ответ, но сознавал, что не обладает опытом Кордиале по части подобных «переговоров». Да и постоянное напряжение снижало уровень сосредоточенности, так что парень предпочитал просто не сталкиваться с ученым, когда мог это сделать.

Фармацевтический концерн «FRC», который представлял Стефано, был заметным игроком на арене, и Маркус не сомневался, что Кордиале вносит немалую лепту в благосостояние компании. Большую часть времени вирусолог проводил в научно-исследовательском комплексе «Эдем» где-то в Конго, изредка нанося визит домой. Выглядел ученый неизменно довольным, но Рената никогда не расспрашивала его, делая вид, что ничего не замечает.

Сама Рената числилась в штате частной корпорации под названием «Бореалис», штаб-квартира которой располагалась в Милане. Маркус знал, что она недовольна своим нынешним местом, считая, что заслуживает большего. К достижениям отца она относилась крайне прохладно, но телохранитель чувствовал, что это только видимость. На самом деле Рената безумно хотела выделиться из общей массы, сделать нечто, чтобы ее заметили все, только вот занимаемое ею место не давало такой возможности.

Мысль обратиться к Стефано появилась у него несколько дней назад, но воплотить ее в реальность Маркус осмелился только после особенно эмоционального монолога Ренаты о том, как ее обошли на финише, оставив без заслуженного трофея.

Стефано к просьбе уделить несколько минут времени отнесся с легким удивлением, но согласился, и в полдесятого ночи Маркус вошел в его кабинет, с трудом скрывая напряжение.

– Не будем терять время на прелюдии, – предложил Кордиале, не отрываясь от изучения материалов на экране ноутбука. – С чем пожаловали, мистер Миллер?

– Ваши достижения в мире науки неоспоримы, – негромко начал Маркус. – Но если мне будет позволено дать совет – с помощником вам будет легче.

– Предлагаете себя? – если бы Маркус не знал натуру Стефано, вполне мог бы подумать, что ученый серьезен. А так – обычная насмешка. – Спасибо, у меня хватает помощников и ассистентов.

– Они вам не ровня. А с кем-то равным вам вы добьетесь куда большего.

Кордиале наконец посмотрел на него, с интересом и вопросом во взгляде:

– Имеете в виду кого-то конкретно?

– Ваша дочь – прекрасный ученый, но ей не дают развернуться, – Маркус смотрел прямо и уверенно. – Она талантлива, вы сами это прекрасно знаете, и поможет вам…

– Она вас послала? – перебил Стефано. Маркус медленно покачал головой.

– Рената не знает, что я здесь.

– Личная инициатива? И что же за нею скрывается?

Маркус неожиданно усмехнулся:

– Желание удовлетворить ее амбиции и вашу потребность в равном по уму партнере и помощнике.

Стефано некоторое время молчал. Маркус боялся даже делать предположения, о чем думает ученый, и все так же стоял, не двигаясь.

Наконец Кордиале кивнул:

– Ладно, я учту это предложение, мистер Миллер. Должен сказать, меня приятно удивили метаморфозы вашей личности, а также ваша смелость. Немногие соглашаются на подобные условия работы.

– Я всем доволен, – честно отозвался парень. – Спасибо, что выслушали.

***

Вирус – неклеточный инфекционный агент, который может воспроизводиться только внутри живых клеток. Поражает все типы организмов, от растений и животных до бактерий.

Вирусные частицы состоят из двух или трех компонентов: генетического материала в виде ДНК или РНК, белковой оболочки (капсида), защищающей эти молекулы, и в некоторых случаях – дополнительных липидных оболочек. Являются облигатными паразитами, так как не способны размножаться вне клетки. В эволюции являются важным средством горизонтального переноса генов, обусловливающего генетическое разнообразие.

Характеризуются как «организмы на грани живого». Похожи на живые организмы тем, что имеют свой набор генов и эволюционируют, а также способны размножаться, создавая подобные копии путем самосборки. Горизонтальная передача является наиболее распространенным механизмом распространения вируса.

Многие вирусы могут быть получены с нуля. При этом синтезируется не сам вирус, а его геномная ДНК (для ДНК-вирусов) или комплементарная копия ДНК его генома (для РНК-вирусов). С помощью вирусов может происходить так называемый горизонтальный перенос генов (ксенология).

«Эдем»

12 декабря 2016

Конго

– Добро пожаловать в «Эдем»!

На вертолетной площадке ее встречали двое сотрудников комплекса, но один, убедившись, что посадка прошла успешно, сразу же куда-то ушел. Остался второй, который протянул Ренате руку, помогая выбраться из кабины. Она не отказалась от помощи, но куда больше ее сейчас занимала окружающая обстановка.

«Эдем». Частичка научно-производственной цивилизации двадцать первого века посреди джунглей во всей их первозданной красоте и необузданной мощи.

Вертолет приземлился у периметра территории, огражденной стеной колючей проволоки. Тщательно расчищенная от растительности площадь представляла собой почти правильный прямоугольник, площадью как футбольное поле. Рената заметила две наблюдательные вышки.

Она изучила карту за время перелета, и определила, что двухэтажное здание, к которому ведет аккуратная дорожка от вертолетной площадки – первый корпус, в котором располагались кабинет руководителя, несколько жилых комнат – в общем, штаб-квартира. Второй корпус, с вирусологической лабораторией, был размещен у реки: длинное одноэтажное здание, явно оставшееся от инфраструктуры завода. В отдалении от лаборатории – жилые помещения, еще дальше – склады оборудования и небольшой причал для лодок.

Похожее на маяк строение, притулившееся у стены джунглей напротив вертолетной площадки метрах в шестидесяти, выполняло роль диспетчерской. Чуть в стороне в неказистом строении располагалась генераторная.

Все это не так удивляло бы, если бы не уникальное расположение комплекса, оснащенного новейшим оборудованием, посреди диких джунглей, вдали от цивилизации.

– Впечатляет, да? – заметил с добродушным весельем ее сопровождающий. Рената кивнула, все еще оглядываясь, и только потом обратила внимание, что ее ладонь все еще в руке мужчины. Она аккуратно высвободила пальцы и посмотрела на нахала.

Высокий синеглазый красавец адресовал ей обезоруживающую улыбку. Подтянутый, статный и широкоплечий, он будто сошел с постера фильма о супергерое, по которому сохнут школьницы.

– Сносно, – сухо отозвалась она и шагнула к дорожке. Красавец подхватил чемоданы и догнал ее.

– Я Ричард Диксон, глава службы безопасности «Эдема».

– Рада за вас, – рассеянно заметила Рената, отмечая, что по мере продвижения к центру комплекса он кажется еще масштабнее.

Особо заморачиваться с архитектурными изысками «FRC» предсказуемо не стал, ограничившись строгими линиями и пропорциями в стиле классицизма с вкраплениями хайтека: много металла, стекла, современных технологий.

Хотелось бы мне увидеть комплекс ночью с высоты птичьего полета. Наверняка, зрелище впечатляющее: высокотехнологичный островок в океане буйствующих джунглей.

– Температурные условия тут, конечно, жестковаты, – продолжал Диксон беззаботно, словно не ощущал ни тени сомнения в том, что его рассказ жутко интересен единственной слушательнице. – Жарко, душно, насекомые, а сейчас еще и сезон дождей.

– Наверное, в вашей службе есть что-то такое, что компенсирует все эти неприятности?

– Для меня это как отпуск, – Диксон ухмыльнулся. – Отдых от людей, за который еще и неплохо платят.

Рената с отстраненным видом кивнула, погруженная в свои мысли. Справедливость утверждения про жару она уже признала: после привычного европейского климата в Конго было попросту неуютно. Одежда липла к телу, вызывая жгучее желание вернуться к моде а-ля Тарзан.

Диксон, кажется, чувствовал себя вполне комфортно. Он бодро вышагивал рядом с Ренатой, словно не замечая тяжести багажа и жары. Под ногами хрустел гравий, разлетаясь мелкими камешками.

Отдых от людей… звучит неплохо.

По предъявленному ей списку, в «Эдеме» работали тридцать семь человек – персонал лаборатории, сотрудники службы безопасности, врач с медсестрой, кухонные и подсобные рабочие. Не так уж много, особенно по сравнению с вечной толкучкой на европейских производствах и офисах.

– Разрешите вопрос? – напомнил о себе неугомонный Диксон. Рената глянула на него:

– Пожалуйста.

– Что привело вас в науку?

– А что страшного или противоестественного в том, что я посвятила себя науке?

– Ничего. Но с такой внешностью вы могли бы стать супермоделью или актрисой.

Рената прищурилась, изучая его лицо насмешливым взглядом. В словах Диксона явно слышался подтекст.

– Вы тоже, – не удержалась она от шпильки, превосходно копируя интонацию. Диксон расхохотался, оценив ответ по достоинству:

– Я думал, дочь Стефано Кордиале окажется занудной брюзгой, и как же приятно ошибиться!

– А безопасники все такие разговорчивые?

– Я вам надоел? – осведомился он вполголоса, с неподражаемой кривой усмешкой. – Прошу меня простить, начинаю забывать, как вести себя с такими чертовски привлекательными девушками.

Комплименты он делал до ужаса прямолинейно, но подобная грубоватая напористость отнюдь не была неприятна. Напротив, после завуалировано-штампованных фразочек, которыми ее потчевали ухажеры в Европе, такая прямота даже импонировала Ренате. А Диксон, кажется, чувствовал, что Рената не против, и только все шире ухмылялся.

Маркуса она отослала пару дней назад в Берлин с поручением к давнему партнеру. Представив себе реакцию верного телохранителя на подобный флирт, Рената не удержалась от усмешки.

Вышла бы эпичная картина.

– Кажется, вы уже успели познакомиться, – раздался полный скрытого веселья голос за их спинами. Обернувшись, Диксон посерьезнел и выпрямился. Рената скупо улыбнулась:

– Здравствуй, отец. Должна сказать, тут довольно мило. В какую цену, ты говорил, обошлось строительство?

– Кое-что нуждалось только в обновлении, – Стефано указал на лабораторию. – Наследие шестидесятых. Строили на совесть. Оборудование, конечно, закупили новейшее. А это здание, – он повернулся лицом к первому корпусу, – абсолютно новое. Вокруг комплекса разбросаны мелкие деревушки, на несколько домов, а до ближайшего города несколько десятков километров. Но в этом тоже есть плюс – учитывая специфику нашей работы, отдаленность от жилья повышает степень безопасности для людей.

После яркого солнечного света снаружи в холле оказалось довольно темно; пришлось ждать, пока глаза привыкнут. Кондиционер обеспечивал восхитительную прохладу, и Рената удовлетворенно вздохнула.

– Лаборатория оснащена всем необходимым для проведения исследований, – продолжил Стефано. – Данные отправляются в Центр по изучению Эбола.

По мнению Ренаты, холл и лестница на второй этаж были демонстрацией ненужной роскоши – ковровое покрытие, дорогая мебель секретарши, перила из темного дерева. Впрочем, платил за все концерн, так что Рената совершенно не возражала против комфорта.

– Твоя комната, – Стефано распахнул перед ней дверь. – Не понравится – подыщем другую. Я пойду, пожалуй. Обед через сорок минут.

– Я могу чем-то помочь? – осведомился Диксон, ставя чемоданы у кровати. Рената покачала головой, подходя к окну:

– Спасибо, нет.

– Всегда к вашим услугам, Рената, – заявил он и удалился, закрыв за собой дверь.

Захваченная открывавшимся из окна видом, Рената даже не заметила его фамильярности и ухода. Она стояла, опершись на подоконник, вдыхая умопомрачительный аромат тропических цветов, и во все глаза смотрела на окружающий пейзаж.

Окно выходило на стену джунглей – стену в прямом смысле, ибо удерживала натиск леса только колючая проволока. Лианы с дивными цветками любовно оплетали металлическую преграду, кое-где пробиваясь сквозь нее. Дальше начиналась дикая территория, полная шорохов, теней, запахов… и чувствовать бурлящую жизнь совсем рядом, а не видеть на экране телевизора – это оказалось настолько невероятным и потрясающим, что Рената некоторое время не могла прийти в себя. Она бы ни за что и никому не призналась в этом, но впервые за очень долгое время у нее по-настоящему захватило дух.

Если Африка и вправду была исторической родиной человека, тогда этот восторг вполне можно объяснить чем-то на уровне генов.

Комната по сравнению с апартаментами в родном особняке показалась маленькой, но, раскладывая вещи, Рената поняла, что большей территории и не надо. Не желая пропускать обед, она наскоро приняла душ, переоделась в легкий костюм и спустилась в холл.

Миловидная и кокетливая секретарша – звали ее Фелисити – проводила Ренату в небольшую, уютную комнату, оформленную в желтых тонах. За столом сидели только Стефано и доктор Карл Левенхауз. Последний встал и приветствовал гостью, а Стефано указал на стул.

– Не стал мудрствовать и заказал ризотто.

– Замечательно, – откликнулась Рената, садясь. – Вы всегда в таком тесном кругу обедаете?

– С этим здесь нет никаких проблем, – отозвался Стефано. – Столовая открыта в любое время, строгого распорядка нет – только в случае опоздания придется есть холодное, или готовить самому.

– Удивительная свобода, – отметила Рената равнодушным тоном. – Не вызывает дополнительных сложностей?

– Как оказалось, наоборот – людям легче привыкнуть к здешним условиям, когда они вольны выбирать, что и когда им есть, когда работать и спать, как именно отдыхать, – Стефано быстро улыбнулся. – Так им работается лучше.

– Понятно.

Несколько минут за столом царила тишина, нарушаемая только стуком столовых приборов.

– Когда проведешь экскурсию по лаборатории? – негромко спросила Рената, поднося к губам чашку с чаем. Стефано пожал плечами:

– Да хоть сегодня. Послать к тебе Ричарда?

– А что, он сможет мне объяснить суть исследований? – не без желчи поинтересовалась девушка. – Лучше уж сам. Все-таки я не в гости приехала, а работать, так что проведи инструктаж, что ли.

– Инициативные работники всегда нужны, – со смешком отозвался Стефано, глядя на дочь чуть исподлобья и покачивая бокал. Рената отвечала прямым взглядом.

– Наверняка ты разглядел во мне не только инициативность, раз позвал работать?

Левенхауз приподнял брови в легком удивлении, Стефано только улыбнулся:

– Безусловно, не только это.

– Что-то не так? – прищурилась Рената, уловив сомнения Левенхауза. Кордиале покачал головой:

– Нет, о чем ты? Карл, я оставлю тебя ненадолго.

– Подожду в кабинете, – Левенхауз допил свой чай и встал. – Заодно проверю отчеты.

– Вот и славно. Рената, идем?

Они вышли во двор. Послеполуденное солнце нещадно пекло: воздух дрожал от жары. В полных жизни джунглях беззаботно-издевательски шелестел ветер, донося звуки ссоры мартышек и птичий щебет.

– Все-таки я не могу понять, зачем концерн решил построить дорогостоящий комплекс в такой глуши, – заметила Рената негромко. – Кайлахун совсем рядом, неужели ресурсов Центра недостаточно для исследований Эбола?

– Я внес предложение о постройке комплекса, напирая на то, что изучение вируса в его непосредственной среде обитания может дать новую информацию. Комитет согласился с этим вариантом.

– А как ты убедил правление концерна раскошелиться?

Стефано с безмятежным видом пожал плечами:

– Сам не знаю. Видимо, в тот день я блистал красноречием, и как-то уболтал их.

– Фламини? – Рената хохотнула. – Брось, это невозможно – убедить Поля в чем-либо вообще.

– Однако мне это удалось, – Кордиале обвел рукой территорию «Эдема». – И до сих пор в «FRC» никто не жаловался. В конце концов, поступления из госбюджета Конго и казны ВОЗ практически полностью окупают все расходы «Эдема».

Рената скептически подняла бровь, но не стала язвить. Затем продолжила:

– А взамен? Что дают исследования?

– Надежду, – негромко сказал Стефано, поднимаясь ко входу во второй корпус. – Надежду, что страшный вирус однажды будет побежден.

Рената устремила на отца долгий насмешливый взгляд:

– Ни за что не поверю, что ты действуешь из побуждений милосердия и сострадания, – тихо сказала она.

Стефано кивнул проходившим мимо мужчине и женщине в белых халатах, и ответил дочери с такой же усмешкой:

– Но ведь не все знают меня так же хорошо, как ты, милая моя.

Лабораторный комплекс не отличался от того, в каком работала Рената раньше: аналогичное оборудование, приборы, автономная система вентиляции и защиты, закрытые помещения. В отдельной пристройке размещался виварий, а еще дальше, у реки – крематорий.

Проходя по длинному коридору, Рената видела через стекло, как сосредоточенно возятся с микроскопами и пробирками люди в спецкостюмах, как они ведут записи, надиктовывают что-то в диктофон, переговариваются друг с другом.