Текст книги "Привет, Каролинка!"

Мария Людвика Крюгер
Привет, Каролинка!

Maria Kruüger

WITAJ, KAROLCIU!

© М. Крюгер, текст, 1959

© К. Старосельская, перевод, 2012

© В. Козлов, макет и иллюстрации, 2014

© ООО «Издательство «Розовый жираф», издание на русском языке, 2015

Все права сохранены.

Моральные права автора защищены.

* * *

Друзья! С Каролиннкой и Пётреком вы познакомились в книжке «Голубая бусинка». А теперь почитайте об их новом удивительном приключении…

Встреча с Каролинкой

Со встречи, казалось бы, и следовало начать. Но наша история начинается с прощания. Почему? Сейчас узнаете.

Железнодорожный вокзал. Народу полно, потому что уже начало лета и многие уезжают из города. Среди уезжающих – взрослые и дети, кто-то идёт торопливо, кто-то – с тяжёлым чемоданом – медленно, а кое-кто уже устроился в вагоне и выглядывает из окна. Одни едут на море, другие – в горы или на озёра, но есть и такие, кто отправляется просто в деревню либо в санаторий, чтобы поправить здоровье и отдохнуть.

Именно в санаторий, подлечиться и отдохнуть, едет тётя Агата. Интересно, узнаете ли вы её в этой толпе? Впрочем, минуточку: сначала надо найти Каролинку. Это будет нелегко, но мы попробуем.

Перроны пронумерованы. Каролинки нет ни на третьем перроне, ни на первом. На пятом ужасная толчея, и неизвестно, удастся ли нам её заметить. Однако продолжаем искать. Вы помните, как она вы глядит? У неё светлые волосы, на макушке собранные в хвостик, на лбу чёлка. Глаза кошачьи – широко расставленные и зеленоватые. Мордашка круглая, как яблочко. За год Каролинка наверняка выросла.

Стоп, а не Каролинка ли вон та девочка в красном пальтишке? Ну конечно же, это она! Стоит, задрав голову, перед одним из вагонов. Рядом стоят её мама и папа. А в окне вагона – тётя Агата. Вот тётя Агата ни капельки не изменилась. Как всегда, добродушная и улыбающаяся. На ней дорожный костюм и шляпка с цветочками. Кажется, это анютины глазки – так, по крайней мере, считает Каролинка.

Тётя Агата уезжает на целый месяц. В санаторий, лечиться от ревматизма.

– Береги себя и не простужайся, Агата! – напоминает мама.

А папа добавляет:

– И обязательно напиши сразу, как приедешь!

Только Каролинка ничего не говорит: ей грустно, что тёти Агаты целый месяц не будет рядом. Это даже трудно себе представить: до сих пор тётя всегда, ну просто всегда была дома. Что бы ни случилось. Но если ей надо лечиться, ничего не попишешь. Должна ехать, без разговоров.

– Пассажиры, заходите в вагоны, поезд отправляется. Провожающие, отойдите от края перрона!

– Трогаемся! – закричала тётя Агата. – Будьте здоровы! Каролинка, не забывай есть фрукты. Каждый день!

– Хорошо, тётя! До свидания!

Стук вагонных дверей заглушил Каролинкины слова, и в ту же минуту раздался свисток – поезда всегда свистят, трогаясь с места. Наверное, так они прощаются.

– До свидания! – напоследок ещё крикнула тётя Агата. Поезд ехал всё быстрее и быстрее, а белый платочек, которым тётя Агата махала на прощанье, становился всё меньше и меньше, пока, наконец, совсем не пропал из виду.

– Пошли домой, – сказала мама и взяла Каролинку за руку.

В новом квартале, куда они год назад переехали, многое изменилось. Теперь здесь очень красиво. Во дворе зелёные газоны, клумбы с разноцветными душистыми цветами, скамейки, на которые можно присесть и поболтать с соседями. Сейчас на одной из скамеек как раз сидели и о чем-то беседовали пани Гжибек и пани Лесневская. У ног пани Лесневской стояла зелёная лейка – вероятно, она собиралась полить грядку. Потому что у каждого жильца – своя грядка, и все рядышком, возле южной стены дома, где всегда много солнца.

– Полей нашу, Каролинка, – сказал папа, – а то мне надо бежать на очень важное совещание.

– И заодно сорви несколько редисок к ужину, – сказала мама. – Только выбирай те, что покрупнее. Маленькие пускай ещё подрастут.

Каролинка кивнула:

– Хорошо, мама. И цветы на балконе тоже полить, да?

Все трое подняли голову и посмотрели на свой балкон. Похоже, он был самым красивым в доме. Хотя – нужно признать – другие балконы не сильно ему уступали. В покрашенных зелёной краской ящиках росли красные пеларгонии и розовые петунии, яркие настурции и пахучая резеда. По верёвочкам вились дикий виноград и, кое-где, декоративная фасоль с мелкими белыми и красными цветочками. А на их балконе папа весной посадил вьюнки. Розовые, голубые и фиолетовые, они оплели весь балкон, который стал похож на беседку.

Уф-ф, и наработалась же Каролинка на этом балконе! А когда, закончив поливку, побежала вниз, чтобы заняться грядкой, на лестнице столкнулась с мальчиком выше её ростом, в синем свитере.

– Привет, Каролинка! Куда бежишь?

– Привет, Пётрек! Поможешь носить воду на грядку?

Вот мы и встретились с Пётреком. Надо сказать, он здорово вырос! И тем не менее его нетрудно узнать. Светлые волосы, голубые глаза, чуть вздёрнутый нос, усыпанный веснушками, и… особенная улыбка. Один только Пётрек так улыбается, за эту улыбку его все и любят.

Ясное дело, он поможет Каролинке носить воду. Оба, разумеется, изрядно обольются, но без этого никак нельзя! Вообще-то они с удовольствием возились бы с водой до самого вечера, но тут на балкон вышла мама Пётрека и позвала его ужинать. Когда мама зовёт, ничего не поделаешь, надо идти.

– Зайди за мной завтра утром, когда соберёшься гулять, – попросила Каролинка.

– Само собой, зайду, – пообещал Пётрек.

– Во что бы нам поиграть? Может, построим вигвам?

– Ух ты, отлично!

Об этом вигваме и о том, как в нём интересно будет играть, Каролинка рассказывала маме, помогая ей накрывать стол к ужину. Без тёти Агаты дел в доме сразу прибавилось.

– Помой редиску и насыпь соли в солонку, – сказала мама. – Потом принеси тарелки и вилки.

Честно говоря, Каролинка прекрасно справилась с домашней работой. Помытые и разложенные на тарелке редиски выглядели очень аппетитно, рядом стояли в вазочке настурции, стаканы для молока аж сверкали – так тщательно Каролинка их протёрла. Осталось только поставить на стол корзинку с хлебом и джем. Мама взбивала яйца для омлета. Папа должен был вот-вот вернуться, а пока Каролинка села смотреть по телевизору передачу «Спокойной ночи».

– Через час наша Агата уже будет на месте, – поглядев на часы, сказал за ужином папа.

– Надеюсь, она не очень устанет за дорогу, – отозвалась мама. – Место у неё отличное, у окна. Завтра на обратном пути из больницы (не знаю, помните ли вы, что Каролинкина мама – медсестра и работает в больнице) я куплю продукты и приготовлю обед. Каролинка мне поможет. Поможешь, верно?

Каролинка кивнула:

– Давай я тоже что-нибудь куплю? Я уже привыкла ходить в магазин.

– Превосходно, – согласилась мама. – Только обещай, что, пока мы с папой не вернёмся с работы, ты не будешь далеко отходить от дома. Самое большее – в ближайший магазин.

– Как, и погулять нельзя? – испугалась Каролинка.

– С чего ты взяла? Если будет хорошая погода, можешь спуститься во двор и поиграть с Пётреком и другими ребятами, не все ведь ещё разъехались. Но в дождь прошу на улицу не выходить.

– А на лестницу можно?

– На лестницу? – Мама немного удивилась, но, подумав, сказала: – Ну ладно уж… в крайнем случае. Хотя я не понимаю, что это за удовольствие. Вот уж неподходящее место для игр. Во всех этих новых домах лестницы страшно узкие! Так или иначе, чтобы под дождём по двору не бегала! Промочишь ноги, забудешь переодеться, и простуда обеспечена.

– По радио на завтра обещали прекрасную погоду, – вспомнил папа, – так что не стоит горевать заранее.

Дождливый, но необыкновенный день

Дождь барабанил по окнам; от этого звука назавтра утром Каролинка и проснулась. Посмотрела на стекающие по стеклу тоненькие струйки и поняла, что из дому в ближайшее время не выйти и ни о каких играх во дворе нечего даже думать. Когда за мамой, как всегда спешившей на работу, захлопнулась дверь, Каролинка совсем приуныла. Непонятно, что делать, хотя, на худой конец, какое-нибудь занятие найти всё-таки можно. Каролинка полила цветы, вымыла чашки и тарелки, навела порядок в коробке от конфет, где хранила ленточки и заколки для волос, а напоследок заглянула к Эвелине и поплотнее укрыла её одеяльцем. Бедная Эвелина – не знаю, помните ли вы, что она была очень некрасивая? Но Каролинка её любила больше всех остальных своих кукол. Ну хорошо, Эвелина спит, и что дальше?

«Выгляну-ка я на площадку», – подумала Каролинка и приоткрыла входную дверь.

Кто-то как раз быстро сбегал по лестнице вниз. Это был Пётрек.

– Привет! – сказал он. – Что делаешь?

– В том-то и штука, что ничего, – пожаловалась Каролинка. – Хотела выйти во двор, но там дождь. А на лестнице торчать – мало радости.

Действительно, мало радости. Лестница узкая, с обыкновенными железными перилами. Ничего интересного.

Но… это всё же лучше, чем сидеть в квартире.

– Давай спустимся, постоим в дверях и посмотрим, как там на улице, – предложил Пётрек. – Вдруг за это время дождь закончится?

Они спустились в подъезд и выглянули наружу, но ничего хорошего не увидели. Не похоже было, что погода быстро исправится. С серого, забитого тучами неба непрерывным потоком текли тонкие струйки.

– Льёт как из ведра, – пробормотал Пётрек. – И неизвестно, когда перестанет.

На проложенной между газонами дорожке бурлили глубокие лужи. Но сегодня никто по ним не бегал, никто не пускал бумажные кораблики. Наверное, потому, что было ещё и довольно холодно, а мамы не любят, чтобы их дети простужались и потом лежали в кровати. Пожалуй, только цветы на клумбах радовались возможности искупаться. Из соседнего дома вышел человек, прячась под чёрным зонтом, и пробежала собака, по уши забрызганная грязью. Каролинка не сразу узнала в ней Не ро, собачонку дворничихи.

– Верно, это Неро! – подтвердил Пётрек. – Ну и что будем делать?

– Ой, не знаю, – пожала плечами Каролинка. – Вернёмся наверх, а там подумаем.

Не успев ещё дойти до второго этажа, они вдруг услышали, что кто-то быстро поднимается по лестнице. И, перегнувшись через перила, увидели совершенно незнакомую женщину – в их доме она точно не жила. Но, поскольку дети они были воспитанные, то вежливо с ней поздоровались.

– Здрасте! – ответила незнакомка и остановилась. На ней был непромокаемый голубой плащ, с которого капала вода, в левой руке она держала сложенный красный зонтик, а под мышкой – большой рулон бумаги. Из кармана плаща торчали неаккуратно заточенные цветные мелки.

– Ну что, ребята? Маетесь в подъезде? – спросила она.

– Мы хотели выйти во двор, но там дождь, – вздохнула Каролинка.

Незнакомка кивнула.

– Да-а, дождь! – пробормотала она. – А может, удастся найти на него управу?..

Пётрек и Каролинка переглянулись. Справиться с дождём? Интересно, как это у неё получится?

Но незнакомка только улыбнулась и повторила:

– Может быть, удастся…

И побежала наверх, как будто очень торопилась.

– Ну что, и мы по домам? – помолчав, спросил Пётрек.

Но едва они поднялись на несколько ступенек, Каролинка увидела, что на лестнице лежит голубой мелок.

– Кто-то потерял! – воскликнула она. – А как узнать, кто?

– Наверняка тётя, с которой мы разговаривали, – догадался Пётрек. – Ты не обратила внимания? У неё из кармана торчали разные мелки.

Однако незнакомки, хотя они добежали до самого чердака, нигде не было.

– Странно… Не успела же она так быстро зайти к кому-нибудь в квартиру!

– Поспрашиваем всех по очереди, – решил Пётрек. – Вряд ли нас станут ругать за то, что мы ищем человека, которому хотим отдать пропажу.

Они прошли по всем этажам снизу доверху, звоня во все квартиры. В некоторых никого не было, но там, где им открывали, они объясняли, что ищут женщину с красным зонтиком, чтобы отдать то, что она потеряла. Однако ни в одну квартиру такая женщина не заходила.

Дойдя до самого верхнего этажа, ребята остановились, не зная, что ещё можно сделать.

– Может быть, она вылезла на крышу? – размышляли они, глядя на небольшую приоткрытую дверь, ведущую на чердак. – Ну а дальше куда?

– А что, если повесить внизу объявление? Напишем так: «Кто потерял голубой мелок, обращайтесь в квартиру номер 5 к Каролинке».

– Это ты здорово придумал, – похвалила Пётрека Каролинка. – Давай пиши.

– Не на чем писать. Я сбегаю домой за бумагой.

– И захвати клей или кнопки, – велела Каролинка.

– Ладно!

И Пётрек побежал вниз в свою квартиру, а Каролинка осталась около чердачной двери. Присев на верхнюю ступеньку, она терпеливо ждала Пётрека. А он всё не возвращался и не возвращался. Слышно было только, как где-то хлопнула дверь и кто-то зашагал по лестнице – но кто? Неизвестно.

Наконец, когда Каролинка уже совсем заждалась, прибежал запыхавшийся Пётрек.

– Ты чего так долго? – спросила Каролинка.

– Да я сразу спустился и прилепил внизу листок с объявлением. На двери подъезда.

– Молодец, правильно сделал. Ведь эта тётя может в любую минуту вернуться и расстроится, когда увидит, что мелка нигде нет…

– Но с ней-то что случилось? Неужели вылезла на крышу?

– Возможно… – Впрочем, у Каролинки были на этот счёт большие сомнения. – Вообще-то такие дамы по крышам не лазают. И даже если она вылезла, должна была потом спуститься… А мы всё время здесь, но её не видели.

– Может, спустилась каким-нибудь другим путем? – задумчиво проговорил Пётрек. – Стоп! Покажи-ка мне мелок. Он голубой, верно?

– Голубой-преголубой! Гляди, а он не похож на наши школьные мелки. И оправа какая-то не такая, да?

Действительно, оправа у мелка была хоть и обычная, деревянная, но тоже голубая, как незабудка, и яр ко блестела.

– Интересно, а какой цвет получится на бумаге? Знаешь что? Я попробую что-нибудь нарисовать…

– Смотри только, не сломай.

– Я осторожно. У тебя случайно нет бумажки?

Пётрек полез в карман.

– Остался кусочек от листка, на котором я написал объявление.

– Отлично! Давай его сюда!

И Каролинка нарисовала на клочке бумаги то, что умела рисовать лучше всего, а именно кошку. Один большой кружок – вот и вся кошка, точнее, кошкино пузо. Сверху кружок поменьше – кошкина мордочка. Наверху два треугольничка – уши. А напоследок глаза, усы, ну и, естественно, хвост.

– Красивый цвет! – заметил Пётрек и хотел ещё добавить, что вообще цвет совершенно не такой, как у школьных мелков, а намного красивее, но не успел. Потому что – о чудо! – рисунок мгновенно исчез с бумаги.

Его как ветром сдуло, на листе ничего не осталось, зато на площадке рядом с ними появился самый что ни на есть взаправдашний кот. Только шёрстка у него была… голубая, да-да, чудесного голубого цвета. Первым делом он обыкновенно, как все кошки, мяукнул, выгнул спину и уставился на Пётрека и Каролинку кошачьими, но тоже голубыми, похожими на крупные незабудки глазами. Лишь нос у этого кота был розовый. Как недозрелая земляника.

– Н-не может быть… – выдавила Каролинка.

– Надо думать, может, – произнёс голубой кот, – раз вы меня видите.

Голос у него, как показалось Каролинке, был слегка с хрипотцой.

– Откуда он взялся? – Пётрек посмотрел на Каролинку.

– Да она же меня нарисовала! Не заметил? – Кот говорил уже с некоторым раздражением.

– Никогда ещё не видел, чтобы нарисованные кошки оживали и спрыгивали с бумаги! – прошептал изумлённый Пётрек. – И вдобавок говорили человеческим голосом.

– Ну а теперь увидел! Разумеется, это только потому, что я нарисован голубым мелком.

– Голубым мелком… – повторила Каролинка.

– Тем самым, который ты держишь в руке. Вы, кажется, уже обратили внимание, что мелок не простой. Что бы им ни нарисовали, это тут же становится настоящим. Как было со мной. Каролинка меня нарисовала – и вот он, я!

– По правде? – недоверчиво спросила Каролинка.

– Ну ты зануда! – буркнул голубой кот. – Не верите – попробуйте ещё что-нибудь нарисовать. Пожалуйста! Ой, чуть не забыл сказать важную вещь: мелок этот принадлежит тому, кто его найдёт. Кажется, его нашла Каролинка, правильно?

– Да, – честно подтвердил Пётрек. – Каролинка.

– Так вот, Каролинка, знай: никто к тебе за ним не придёт! Разве что… разве что Филомена…

– Филомена?!

– Та самая, которая хотела отобрать у нас голубую бусинку?

– Конечно! Кто же ещё! Берегитесь её! Так о чём мы говорили?.. Ага, о рисовании. В общем, Каролинка, смело рисуй всё, что тебе захочется.

– Я не знаю, что… – неуверенно сказала Каролинка.

– Неважно. Всё, что нравится!

– На этом самом листочке?

– Ни в коем случае! Ведь на этом листочке ты уже нарисовала меня. Если нарисуешь что-нибудь другое, там будет очень тесно, а я не люблю тесноты. Я люблю, когда много места, учти.

И с этими словами голубой кот лениво потянулся.

– Да ведь там… листок ведь пустой, – заметил Пётрек.

– Пустой? Ты так считаешь?

Кот издевательски засмеялся, а затем высоко подпрыгнул и – как показалось ребятам – исчез. Однако в следующую секунду они увидели, что на листке снова появилось изображение голубого кота. Каролинка хотела что-то сказать, но рта не успела раскрыть, как бумажка опять была чистая, а кот сидел рядом на ступеньке.

– Надеюсь, теперь вы, наконец, поняли, – проворчал он. – Это мой листок: захочу – на него запрыгну, захочу – спрыгну. Поэтому прошу ничего больше на нём не рисовать.

– Ну, в таком случае… – начал Пётрек.

– В таком случае можете рисовать на чём угодно. Хоть на стене, хоть на деревьях.

– На стенах рисовать нельзя, – строго сказала Каролинка.

– Верно, нельзя, – согласился голубой кот. – Обыкновенным мелком или обыкновенным карандашом. Но голубой мелок – это совсем другое дело. Сейчас сами убедитесь. От рисунка следа не останется. Попробуй, Каролинка! Ну, смелее…

– А что нарисовать? – Каролинка немного растерялась. – Может, ещё одну кошку?

– Я бы предпочел что-нибудь другое, – поморщился голубой кот.

– Давайте я попробую! – вмешался Пётрек. – Можно? – он вопросительно посмотрел на кота. – Например, на чердачной двери?

– Да пожалуйста! Этим мелком может рисовать кто угодно и где угодно, и любой рисунок станет настоящим.

– Ну рисуй же, Пётрек, рисуй! – подбадривала друга Каролинка. – Только что-нибудь красивое.

– Постараюсь!

Пётрек ещё немного подумал, а затем слегка дрожащей рукой нарисовал на чердачной двери деревце. Потому что лучше всего умел рисовать деревья. Как только он закончил, рисунок с двери исчез, зато рядом с ними выросло чудесное голубое деревце с голубыми листьями.

– Убедились? – с удовлетворением произнёс голубой кот. – Надеюсь, вы больше не станете задавать глупые вопросы. Рисуйте всё, что вам вздумается. Естественно, пока не израсходуете голубой мелок. А если собственный рисунок вам не понравится, достаточно будет его перечеркнуть.

– Как это – перечеркнуть? – хором спросили Пётрек и Каролинка.

– Обыкновенно! Крест-накрест! – И голубой кот махнул лапой, показывая, как это делается. – Разумеется, я предпочел бы, чтобы меня вы, к примеру, не перечёркивали. Мне охота немного погулять по крыше и вообще по белу свету.

– Тебя мы ни за что не перечеркнём, – горячо заверила его Каролинка. – Правда, Пётрек? Ни за что!

– Ясное дело! Наоборот, нам очень хочется, чтобы ты остался. Насовсем.

– Там видно будет. Возможно, я время от времени стану вас навещать. А если понадоблюсь, позовёте.

– А как тебя позвать?

Голубой кот нетерпеливо шевельнул хвостом.

– Да обыкновенно: кис-кис-кис! Ага! Напоминаю: берегите мелок. В особенности от Филомены!

И, махнув на прощанье лапой, голубой кот вскочил на лесенку, ведущую на чердак, откуда можно было попасть на крышу.

Который час?

Пётрек и Каролинка, проводив взглядом голубого кота, ещё немного молча постояли около этой лесенки. Первой, глядя на мелок у себя в правой руке, заговорила Каролинка:

– Думаешь, это всё правда? Может, нам только померещилось?

– Померещилось? Ты что?! А голубое деревце? Посмотри!

– Ты прав, – согласилась Каролинка. – Вот оно, деревце! Растёт прямо на ступеньке. И какое красивое! Ствол голубой, листочки голубые. Послушай! Жалко его тут оставлять. Может, заберём вниз?

– Ну ты и скажешь, Каролинка! Да если дерево тут выросло, нельзя его просто так вырвать и перенести! Оно засохнет. Я в таких вещах разбираюсь, у меня дядя садовник.

– Думаешь, надо его оставить? – огорчилась Каролинка.

– Ну да. Хотя… знаешь что? Давай его перечеркнём! Заодно проверим, правду ли говорит кот.

– Ой, а тебе не жалко? Лучше уж пускай здесь растёт. Вряд ли оно кому-нибудь помешает.

– Помешать не помешает, только что будет, когда оно вырастет и пробьёт крышу?

– И пусть пробивает! – решительно заявила Каролинка. – А когда вырастет высокое-превысокое, аисты совьют на нём гнездо.

– Если, конечно, захотят! – вздохнул Пётрек.

– У меня идея! Давай попробуем нарисовать аиста…

– Прямо сейчас? Сию минуту? Да ты что, Каролинка?! Разве он тут поместится?

– Ну тогда какую-нибудь птичку поменьше.

– Зачем?

– А я вот возьму и нарисую, – заупрямилась Каролинка. – Кто нашёл мелок?

– Ну, ты нашла, – согласился Пётрек. – Но сама всё нарисовать не сумеешь.

– Это ещё почему? А кота кто нарисовал?

– Ты. Ты нарисовала. По одной простой причине: потому что всегда и везде рисуешь этих своих кошек.

– Но сейчас я не кошку хочу нарисовать, а птичку. Увидишь, какая будет красивая.

И не успел Пётрек даже слова сказать, как Каролинка быстро нарисовала на чердачной двери птицу с большим клювом.

– И это называется красивая?! – возмутился Пётрек.

Но ничего больше добавить не успел: рисунок с двери исчез, зато на голубом деревце уже сидела приличных размеров птица. Её голубые крылья выглядели даже неплохо, но клюв, хоть и тоже голубой, был очень уж длинный и острый. Разинув клюв, птица каркнула, как ворона, и, замахав крыльями, подпрыгнула на ветке.

– Н-да, не очень-то она мне удалась, – вынуждена была признать Каролинка. – Не знаю, может быть…

И замолчала, не закончив фразу, потому что птица, слетев с ветки, явно вознамерилась её клюнуть!

– Пошла вон! – крикнула, отмахиваясь, Каролинка.

– Вон! – подхватил Пётрек. – Убирайся!

Птица словно поняла, чего от неё требуют: взлетев чуть повыше, описала в воздухе круг и выпорхнула через открытое оконце в крыше.

– Хорошо, что улетела, – с облегчением вздохнула Каролинка. И, помолчав, добавила: – Я, честное слово, хотела нарисовать маленькую симпатичную птичку, а получилась эта уродина.

– Вот именно… – буркнул Пётрек.

Каролинка покраснела.

– Я знаю, что не всё могу нарисовать. И вообще, хватит это обсуждать. Будем рисовать по очереди: раз ты, раз я.

– Ладно, – согласился Пётрек и великодушно добавил: – А мелок пускай всё время будет у тебя!

– У меня нет такого глубокого кармана, чтобы его хорошенько спрятать, – огорчилась Каролинка. – Буду пока держать в руке, а потом…

В эту минуту они услышали далёкий бой часов на башне Ратуши.

– Ой, который же это час? – испугалась Каролинка. – Ты считал? Сколько пробило?

– Не считал, – признался Пётрек. – Давай пойдём к тебе и посмотрим, сколько времени.

Они бегом спустились на второй этаж и влетели в квартиру. Но, сколько сейчас времени, узнать не смогли – стрелки на маленьком мамином будильнике застыли на десяти часах.

Каролинка потрясла будильник, прислушалась, не начал ли тикать, но он упрямо молчал.

– Надо его завести, – сказал Пётрек.

– Завести? – уныло повторила Каролинка. – Мама не любит, когда я завожу. Один раз я что-то испортила, и пришлось нести его в починку. Но даже если заведём, всё равно ведь не узнаем правильное время. Знаешь что? Пошли к тебе. У вас, наверное, есть какие-нибудь часы.

– Есть-то есть. Но тоже не ходят. А те, что ходят, у мамы на руке.

– Ну так что же делать?

– Хм. Можно выйти и посмотреть, сколько времени, на больших часах в витрине часовой мастерской.

– Ты что! – Каролинка даже руками замахала. – Исключено. Я обещала маме не гулять под дождём.

– Тогда я один сбегаю! – предложил Пётрек.

– А тебе мама разрешает? Это ведь довольно далеко…

– Да-а, – признался Пётрек, – вообще-то не очень разрешает.

– Ну видишь. Плохо без часов, оказывается.

– Послушай! – вдруг воскликнул Пётрек. – Мы ведь… мы ведь можем их нарисовать.

– Нарисовать часы?

– Ну да. Голубым мелком.

– Ух ты, отличная идея! – похвалила Пётрека Каролинка и великодушно добавила: – Может, сам и нарисуешь? Наверняка у тебя получится лучше, чем у меня.

– Думаешь? – скромно спросил Пётрек. И взял у Каролинки голубой мелок. – А куда мы их пристроим? Повесим на стену?

– Можно и на стену, или нет… лучше, чтобы стояли на столике… – задумалась Каролинка.

– Конечно, лучше на столике, – решительно заявил Пётрек и нарисовал кружок.

Потом пририсовал подставку и принялся выписывать цифры – от единицы до двенадцати. Получилось, правда, немного вкривь и вкось, но разве это важно? Главное, теперь у них будут часы! Зато стрелки удались на славу, в особенности большая, которая показывает минуты. И, не успел Пётрек закончить рисунок, как на столике уже стояли и тикали необычные часы. Всё-всё в этих часах было голубое – где-то потемнее, где-то посветлее, – и только стрелки тёмно-синие.

– Классные часы, да? – с гордостью произнёс Пётрек.

– Замечательные, – похвалила друга Каролинка. – А время они правильно показывают? Сейчас на них четыре, но…

– На них четыре, – перебил её Пётрек, – потому что я так нарисовал стрелки. Смотри, что получается: часы у нас есть, а который час мы так и не знаем. Жаль, что у тебя нет телефона. Позвонили бы и узнали точное время.

– А ты сможешь нарисовать телефон? Это очень трудно?

– Чепуха! Совсем не трудно. Молодец, здорово придумала!

– Можно будет его поставить на маленький столик около дивана…

– Сейчас, я мигом…

Но это оказалось не так-то просто. Для того чтобы хорошо нарисовать телефонный аппарат с трубкой, Пётреку пришлось изрядно потрудиться. Зато когда он закончил, на столике возле дивана появился красивый голубой телефон. Возможно, с чуточку кривоватой трубкой, но кто же обращает внимание на такие мелочи! Тем более что телефон сразу зазвонил – и очень мелодично.

– Прямо как серебряный колокольчик! – обрадовалась Каролинка и поспешила поднять трубку.

– Алло! – воскликнула она. – Кто говорит?

– Привет, Каролинка! – отозвался знакомый голос. – Узнаёшь?

– Ах, это ты! – обрадовалась Каролинка и, прикрыв трубку рукой, как обычно делают (она не раз видела) взрослые, шепнула Пётреку: – Это голубой кот.

– Спроси, не знает ли он, по какому номеру узнать точное время, – подсказал Пётрек.

– Знаю, конечно, – прозвучал в трубке голос голубого кота. – Звоните девять два шесть. Пока!

– Девятьсот двадцать шесть, – повторила Каролинка, кладя трубку.

Когда они туда позвонили, оказалось, что уже начало первого.

– Ой, как поздно! – всплеснула руками Каролинка. – Через два часа придёт мама, а за ней и папа. Бедная мамочка, ей ещё надо готовить обед. А перед тем купить продукты.

И вдруг Каролинке пришла в голову замечательная идея.

– Послушай-ка, а что, если я попробую сама приготовить обед? Вот мама обрадуется! Представь: она приходит домой с работы усталая, думает, что надо сразу же приниматься за готовку, а тут я предлагаю ей помыть руки и садиться за стол, папу, естественно, тоже приглашаю к столу и подаю вкусный суп, потом жаркое и ещё что-нибудь на десерт.

– А мясо и всё прочее для обеда у тебя есть? – спросил Пётрек.

– Нет… кажется, ничего нет. Мама собиралась купить на обратном пути.

– Так, может, сходим в магазин?

Каролинка замотала головой.

– Не могу. Во-первых, у меня нет денег, во-вторых, я обещала маме не уходить далеко от дома, а магазин, где продают мясо, не близко.

И Каролинка загрустила. Похоже было, из её замечательной идеи ничего не получается.

Они с Пётреком, расстроенные, сидели на кухне, как вдруг Каролинке пришло в голову, что можно прекрасно обойтись без жаркого.

– Я приготовлю обед без мяса. То есть вегетарианский. Мама даже говорила, что вегетарианская пища очень полезна. Например, яйца… Знаю! На второе можно сделать омлет или яичницу! А ещё я сварю помидоровый суп, помидоры в доме есть. И яйца, кажется, тоже. Сейчас погляжу.

В холодном шкафу под окном действительно лежало несколько помидоров и стояла мисочка с яйцами.

– Сейчас посмотрю, сколько их! – решила Каролинка, перенесла мисочку на кухонный стол и стала, по одному вынимая из неё яйца, считать: раз, два, три, четыре…

Но тут случилась беда: яйца скатились со стола на пол (наверное, столешница была неровная) и с негромким треском разбились. Все до единого. Вот тебе и посчитала!

– Ой! – ойкнула Каролинка. – Что же теперь делать?!

Она чуть не расплакалась.

– Если хочешь, я сбегаю и куплю, – предложил Пётрек: он, как всегда, готов был прийти на помощь. Но Каролинка замотала головой.

– Купишь? А на что? Мама не оставила денег.

– У меня есть свои. В свинке-копилке. Могу тебе дать взаймы. Там немного, но на яйца хватит.

– Ой, нет! Мама рассердится, что я занимаю деньги. И ещё надо всё это убрать!

– Я уберу.

И Пётрек принялся за дело. Нельзя сказать, что с лёгкостью, но, в конце концов, он со своей задачей справился. Каролинка же всё это время тупо сидела в кухне на табуретке. Она совсем пала духом.

– Ну а дальше что? Мама, когда узнает, вряд ли обрадуется.

– Это точно, – согласился Пётрек. И присел на другую табуретку.

Так они и сидели молча, но вдруг Пётрек стремительно вскочил.

– У меня идея!

– Какая? – спросила Каролинка, не поднимая головы. И даже слегка пожала плечами. Что можно придумать, когда все яйца разбиты?

– Попробуем нарисовать… понимаешь, я имею в виду… ну, голубым мелком…

– Голубым мелком? – переспросила Каролинка.

– Конечно! Предлагаю нарисовать яйца… – начал Пётрек.

Каролинка с сомнением покачала головой.

– Думаешь, получится? Ведь надо, чтобы они были съедобные…

– Давай хотя бы попробуем!

– Ладно. Хочешь – пробуй. Только на чём ты собираешься рисовать? Прямо на столе? Вряд ли моей маме это понравилось бы.

– А листок бумаги у тебя найдется? Дай-ка мне вот тот… видишь, лежит на подоконнике.

Это был листок из старой Каролинкиной тетради, исписанный одной и той же фразой: «Мама мыла раму». В первом классе, когда Каролинка ещё только училась красиво писать, учительница велела ей двенадцать раз написать эту фразу. А теперь Пётрек на том же самом листочке нарисовал голубым мелком одно за другим три яйца. Каролинка, поначалу не очень-то верившая в успех этой затеи, даже вскрикнула. Потому что, едва Пётрек нарисовал яйца, как они уже лежали на бумаге, грозя – вслед за настоящими – скатиться со стола. От настоящих эти яйца отличались только тем, что скорлупки у них были голубоватые, а на скорлупках там и сям было написано, как у Каролинки в тетрадке, «Мама мыла раму».

– Но они ведь не настоящие! – в отчаянии закричала Каролинка. – Ой, что скажет мама! – На глаза у неё навернулись слезы. Вот уж действительно беда!

– Только не реви, – пробормотал Пётрек. – Может, они чуть-чуть и отличаются от настоящих, но если окажутся вкусными и позволят себя съесть, всё будет в порядке. Надо рискнуть. Сейчас я нарисую ещё несколько, и мы положим их в мисочку.