Текст книги "Замуж за императора. Дневники жены Александра III"

30 ноября/13 декабря. Воскресенье.

Сегодня утром умер милый Барятинский! К завт[раку] приходил ген[ерал] Максимович. Он много рассказывал о военных событиях. После мне нанес визит князь Львов из Москвы. Его повествование о Красном Кресте было очень занимательно слушать. Он сетовал на Маклакова, которого, впрочем, все и так ненавидят. Затем я снова заходила к Ксении и к м[аленькому] беби, где я видела Фогеля, который также был очень интересен. Кроме него сегодня я виделась с к[нязем] Абашидзе – из Полка Папа! Затем ненадолго заезжала к бедн[ой] кн[ягине] Барятинской. Воля все же успел приехать как раз вовремя. В 8 часов, однако, я сегодня снова была у них – но уже на Панихиде.

1/14 декабря. Понедельник.

Впервые за последние дни вся первая половина дня прошла спокойно. Погода – 4 градуса мороза с сильным ветром. После завтр[ака] я вновь была на Панихиде по несч[астному] Барятинскому. Собралась масса народу. Какое же это огромное горе! Вернувшись, заходила к Ксении, а после – к Евгении. У них все по-прежнему. Обедали вдвоем с Зиной. Наконец-то мы, слава Богу, получили хорошие известия!

2/15 декабря. Вторник.

Сегодня принимала Ильина, Куломзина, Волкова, который теперь сменил на посту Дашкова. Затем с визитом были два новоиспеченных кирасира – Швабсрг и Рихтер, а также из Псковс[кого][полка]: Антошини Костяков; из Чуг[уевского] [полка] приходил Лассен (он датчанин). В последний раз я видела его в Видере – тогда он был гвардейцем. Из Новоч[еркасского] пол[ка] был Егоров. Он ранен. После встретилась с г[рафин]ей Огинской. К[нязь] Абашидзе приходил с нами завтракать. То, что он рассказывал, было необычайно интересно слушать. Проводив всех их, я побывала у Ксении.

3/16 декабря. Среда.

Посетила Евгению. Затем, вернувшись, навестила моего милого беби [Васю]. К обеду прибыла милая Ольга, которая здесь останется еще на неделю.

4/17 декабря. Четверг.

Сегодня приняла Булыгина, а после – А. Куракина и Воеводского. Последний до сих пор не оправился от своей контузии в голову и спину, и поэтому ему пока придется оставаться здесь и лечиться. Позже приходила директриса Нико[лаевского] института к[нягиня] Максутова. Поза[втракав], я отправилась к Ксении и моему м[аленькому] беби. Затем мы поехали в Евг[еньевскую] общ[ину], где находились в течение трех часов. Побеседовали со множеством раненых оф[ицеров], в числе которых был Казакевич, а также раненых солдат. С нами ездил Гадон.

6/19 декабря. Суббота.

В 12 часов дня был Те Deum, после которого состоялся большой семейн[ый] зав[трак]. По окончании трапезы я поехала навестить Ксению и м[аленького] беби [Васю], который, слава Богу, чувствует себя довольно неплохо. Получила ответ от Ники из Воронежа. Также сегодня получила письмо от Николая.

7/20 декабря. Воскресенье.

Перед тем как отправиться на богослужение, приняла Волю Бар[ятинского]. В церковь же приходила госп[ожа] Балтазия, а также Саша К[озен] и Дашков[ва]. Все они были потом у нас на завтр[аке]. После их ухода я приняла одного из моих кирасиров – пор[учика] Гросмана, который прибыл с фронта с рапортом от Юсупова, а также нового ком[андира] Арсеньева и док[тора] Иванова из моего госпиталя во Львове. Проводив их, мы отправились навестить Ксению и моего дорогого малыша. Обедали с Митей, который оставался у нас целый вечер.

8/21 декабря. Понедельник.

Утром Ольга читала мне вслух газеты. Затем мы отправились в госпиталь [гвардейского] экипажа. Осмотрели два госпиталя для раненых и Приют для пожилых дам и детей. Все очень понравилось – все хорошо обустроено. После завтрака был запланирован визит в Педагогический инс[титут], где в 3 часа нас ожидал Костя. Однако, так как из нас никто не знал адреса института, мы заблудились. Целый час ездили вокруг. К зданию института подъехали только в 4 часа. Сначала мы навестили раненых, а затем осмотрели и сам инстит[ут]. Одна маленькая девочка прочитала нам прекрасное стихотворение. По возвращении домой мы с Костей и его двоими сыновьями – Габриэлем и Игорем – пили чай.

9/22 декабря. Вторник.

Сегодня приняла троих с докладами: Ильина, Мейндорфа и Куломзина. Затем я писала. После завтрака мы с Ольгой посетили Мариинск[ий] госпиталь, где в основном лежали раненые солдаты, а также лечились и 24 офицера. Одному солдату – очень больному – я привезла награду – Георг[иевский] крест. Это для него было огромной радостью. По возвращении оттуда в 5 ½ мы пили чай у Ксении.

10/23 декабря. Среда.

Сегодня первая половина дня снова выдалась свободной. Ольга читала мне вслух газеты. Затем я написала письмо Аликс. Вскоре на завтрак к нам прибыла г-жа Татищева. Она осталась и после завтрака, была невероятно charmant (очаровательна – франц.) и очень занимательна. После ее ухода я отправилась к Евгении и Алеку, а вернувшись от них, посетила Ксению. У Ксении я встретила Ирину и Феликса, а также и С. Кутузова. Ирина чувствует себя уже намного лучше. Вечер провела лишь в компании Ольги. Сегодня наконец-то получила письмо от моей дорогой Аликс.

11/24 декабря. Четверг.

Сегодня принимала про[фессора] Шателена с тремя студентами из Политехни[ческого] инст[итута], которые подарили мне альбом с фотографиями. Виделась с Булыгиным. Затем приходили княг[иня] Волконская, Арнольди, а после них – Нейдгардт и капи[тан] Рейер, который теперь отправляется на фронт. После их ухода мы с Ольгой еще немного посидели. Затем позавт[ракали], и она отправилась в Павловск. Я также приняла Мэри Васильчикову и посетила несч[астную] кн[ягиню] Ливен, которая сильно больна и очень страдает. Вернувшись от нее, по обыкновению я поехала к Ксении, где также находилась Ирина. Заходила к дорогому м[аленькому] беби. Впервые после большого перерыва виделась с Федором и Ростиславом. Оба, как мне показалось, за это время сильно подросли.

12/25 декабря. Пятница.

Первым сегодня приняла Ильина. Затем приходил Кнорринг, прибывший с Кавказа. У него возникла неприятная ситуация с милой Лили, которая, как кажется, теперь проявляет необычайное властолюбие. Все это очень досадно, глупо и неприятно! Говорят, что несч[астный] Вор. [имя сокращено, вероятно – Воронцов] теперь очень слаб и чувствует себя очень плохо. К зав[траку] приходила Апраксина]. Я прогулялась немного в саду, после чего, как обычно, отправилась к Ксении и милому м[аленькому] беби. По возвращении от них до 6 часов я находилась на моем Складе. Сегодня обедать ко мне наконец-то снова пришла Ксения.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна с удочкой на берегу пруда. Петергоф. 1896.

Из альбома любительских снимков императора Николая II

13/26 декабря. Суббота.

Сначала приняла Куломзина. Затем приходили несколько дам: это были Мэри, Анна Николаевна Родзянко, бар[онесса] Корф, чей муж, губернатор Варшавы, теперь находится в плену. Луиза Корф привезла мне письмо от несчастной Ольги Хейден. В 3 часа я была в госпитале Кавалергардского полка, который был прекрасно оборудован. Он расположен в двух изолированных друг от друга помещениях. По возвращении из госпиталя навестила Ксению.

14/27 декабря. Воскресенье.

На богослужении в церкви с нами был Николаев, который затем остался завтракать. Он очень много рассказывал о своем пребывании в Москве, которое прошло очень удачно. Попрощавшись с ним, я приняла одного из офицеров Финляндского палка. Вчера полк отмечал праздничную годовщину. После этого я снова отправилась к дорогому маленькому малышу, которому теперь, слава Богу, и в самом деле лучше. Сегодня пришло печальное сообщение о том, что погиб А[лександр] И[ванович] Бутиков. Какое ужасное несчастье! Обедала у меня Ксения. Позже приходил Георгий.

15/28 декабря. Понедельник.

Сегодня мы с Ксенией отправились в Покровскую общину – посетить английский госпиталь, где нас принимали сэр Джордж и леди Бьюкенен. Госпиталь был прекрасно обустроен – отделение для офицеров находилось внизу, а особо понравившееся мне отделение для солдат – наверху. Их дочь также работает в госпитале в качестве медицинской сестры. Затем мы навестили раненых [Покровской] общины, где также было очень светло и уютно. Сегодня стоит изумительная солнечная погода. Когда мы вернулись домой, завт[рак] уже был накрыт. За завтраком присутствовал Сережа Долго[рукий], который поделился с нами своими впечатлениями об увиденном. Это было очень занимательно. Позже я навестила Катю Оз[ерову], которая, к сожалению, очень плохо себя чувствует и плохо выглядит. Обедала со мной Зина М[енгден].

16/29 декабря. Вторник.

Принимала Ильина и Куломзина. Затем приходила l’abbesse (аббатиса – франц.) Катерина. Вскоре прибыли гр[аф] и Катя Шереметев[ы], а также Вяземский, которые остались на завтрак, так что общество было очень приятным! После завтрака я, как обычно, отправилась к моему м[аленькому] беби [Васе]. Погода снова ухудшилась. Дует противный холодный ветер. Температура – 6 гр[адусов] мороза. Написала письмо Николаю. К чаю приходил Георгий. Мы с ним затем попрощались, так как сегодня вечером он уезжает в Ставку, чему он очень рад. Сегодня за обедом впервые за последнее время присутствовали Ксения с Андр[юшей] и Федором.

17/30 декабря. Среда.

Сегодня в 12 часов дня мне нанесла визит Апрак[сина]. Кроме нее, больше никто не приходил, и поэтому первая половина дня у меня оказалась свободной. Я начала письмо моей Аликс. Зав[тракала] вместе с моими дорогими Ольгой, Татьяной и Юсуповыми. Он [Юсупов] должен скоро ехать во Францию, Англ[ию] и Бельгию. Затем я приняла очень несчастного человека, ген[ерала] Ренненкампфа, который говорил, что он не понимает, почему его отстранили от командования и в чем его обвиняют. Очень неприятная история! Мне его невероятно жаль[48]48
  После провала Восточно-Прусской операции действия генерала Ренненкампфа П. К. были предметом разбирательства специальной комиссии, созданной генералом Рузским. В октябре 1915 г. он был уволен со службы.


[Закрыть]! После я навестила моего милого малыша [Васю], который был необычайно весел.

18/31 декабря. Четверг.

Сегодня в 10 ½ утра приняла Булыгина, после чего отправилась в церковь Гвардейского экипажа на похороны юного милого А[лександра] И[вановича] Бутакова. Какое неописуемое горе! В особенности для его несч[астной] матери и молодой жены! По моему возвращению оттуда ко мне пришли м[аленькая] Ольга и Татьяна, которые затем остались со мной позавтрак[ать]. После я немного прогулялась по саду. Сегодня я также виделась с м[аленьким] беби. Затем находилась на моем Складе до 6 часов вечера.

19 декабря 1914 г./1 января 1915 г. Пятница.

Вначале я приняла Ильина. Затем написала письмо Ольге. В 3 часа вместе с Ксенией отправилась в Макс[имилиановскую] лечебницу, чтобы навестить больных и раненых офицеров. В этом заведении было уютно и все было организовано хорошо. Нас приняла фре[кен] Данзас – одна из сестер милосердия, очень милая, прекрасно выглядевшая и ladylike (имевшая манеры настоящей леди – англ.). Мы видели двух несчастных офицеров, у которых были ампутированы ноги. Вернувшись, я еще раз навестила м[аленького] беби [Васю]. После находилась дома одна.

20 декабря 1914 г./2 января 1915 г. Суббота.

Сегодня я написала письмо Аликс, после чего приняла Куломзина. Затем приходил юный летчик Орлов, а после него был не менее юный кирасир (фамилия неразборчива и, возможно, сокращена, вероятно – Мусма), который теперь отправляется на передовые позиции. Позже я принимала мадам Штюрмер с дочерью, а затем бар[онессу] Фредерике, у которой только что умер отец. После зав[трака] приходили Андр[ей] и Фед[ор], чтобы попрощаться – они теперь уезжают в Роено. Я дала им еще одно письмо для Ольги. После завтрака отправилась на другой мой Склад, где наполняла небольшие мешки для солдат. Обедали со мной сегодня Ксения и Никита.

21 декабря 1914 г./З января 1915 г. Воскресенье.

Сегодня в 10 ½ утра я приняла сестру милосердия из Красного Креста м[ада]м С.[имя не окончено, указана лишь его первая буква]. Затем по обыкновению была на богослужении в церкви, после чего был завтрак. Чуть позже явился с визитом японский пос[ол], которого я благодарила за организованный ими госпиталь. После его визита был барон де Бейл, чья коллекция была украдена Л. Крпр. (имя сокращено и неразборчиво). Какая подлость! Вскоре после него ко мне приходила Апраксина] и сидела у меня до тех пор, пока я не отправилась в Царское, чтобы повидаться с Ники, который лежит больной. У него простуда и небольшая температура. Я выпила с ним чаю. Он рассказывал мне о своей интересной поездке. Хорошо все же, что он теперь находится в постели – хоть немного сможет rest (передохнуть – англ.) после того напряжения, которое он испытал.

22 декабря 1914 г./4 января 1915 г. Понедельник.

Сегодня в начале 11 утра мне нанес визит Паулин, который был в полном восхищении и удовлетворении от своей поездки. Беседовать с ним было невероятно интересно. Вскоре пришел Сандро Лихтенб[ергский]. Он выглядит и чувствует себя уже намного лучше. Затем был Николай, который остался обедать. Проводив его, я посетила Ксению, которая пока не выходит из дома. Милый маленький беби кушал сегодня с большим аппетитом. После всех впечатлений дня я очень скоро утомилась – вероятно, потому, что последнюю ночь спала плохо.

23 декабря 1914 г./5 января 1915 г. Вторник.

С утра приняла Ильина, Куломзина. Затем был Мордвинов, который только что вернулся из Ташкента, где было 28 гр[адусов] тепла. Он виделся там с саксонским гофмаршалом. За завтрак[ом] сегодня присутствовала Бетси Ш[увалова]. Она рассказала массу интересного. Погода стоит холодная. 10 градусов мороза. На прогулку я сегодня не выходила, работала вместе с дамами на моем Складе. Получили известия о крупной победе в сражении на Кавказе[49]49
  В декабре 1914 г. в ходе жестоких боев Русская армия под командованием генерала Берхмана отстояла Сарыкамыш, расположенный на пути в Карс и далее в Тифлис. Турецким войскам был нанесен сокрушительный удар, в результате чего кавказская армия перенесла военные действия на территорию Турции.


[Закрыть]. Хвала Господу Нашему за это! Обедала сегодня со мной Ксения. Затем приходил Николай. Уже два года назад умер мой дорогой Котя Оболенский. Как мне его теперь не хватает!

24 декабря 1914 г./6 января 1915 г. Среда.

Сегодня в церковь ходила одна. Какое же в этом году печальное Рождество! Сильное чувство одиночества! Раньше такого ощущения у меня никогда не было! В 3 часа я отправилась к Ксении, чтобы побыть вместе с ними и посмотреть на детскую рождественскую елку, которую нарядили у постели маленького беби [Васи], чему он был необычайно рад. С нами были лишь Никита, Дм[итрий] и Ростислав]. Я также подарила по небольшому подарку мисс Костер и Насте. Затем мы с Ксенией пообедали. Впервые в этом году мы с ней встречали Рождество без настоящей рождественской елки.

25 декабря 1914 г./7 января 1915 г. Четверг.

Присутствовали на рождественской церковной службе, затем, как обычно, был накрыт праздничный завтрак! Приходил гр[аф] Шереметев – единственный из наших старых друзей! В 3 ¼ прибыла Ксения, и мы вместе с ней отправились в М. (название сокращено, вероятно, М[аксимилиановский]) госпиталь поучаствовать в рождественской елке, устроенной для моих дорогих раненых солдат. Все было необычайно трогательно и прекрасно и в действительности обернулось настоящим рождественским весельем, которое тронуло меня до самой глубины души.

26 декабря 1914 г./8 января 1915 г. Пятница.

На завтрак к нам сегодня прибыли Майя и Иза. В их интересном обществе время пролетело незаметно. Их рассказы о событиях, происходящих на фронтах войны, были очень занимательны. Уже сегодня вечером они уезжают обратно на передовую. Проводив их, я отправилась навестить несчастную Евгению, которая все еще находится в постели и чувствует ужасную слабость. В 5 ½ была устроена маленькая рождественская елка для моего персонала. Обедали мы сегодня вдвоем с Ксенией.

27 декабря 1914 г./9 января 1915 г. Суббота.

Сегодня сначала приняла Куломзина. Затем написала моей Беби Ольге. В 3 ¼ появилась Ксения, и мы поехали к моим раненым офицерам на небольшую рождественскую елку. Видели четверых моих офицеров из Сиб[ирского] полка. Это было для меня огромной радостью. После посещения госпиталя мы отправились к Ирине, которая уже выздоровела и чувствует себя хорошо. Она очень уютно обустроила свои комнаты. Мы посидели у них и выпили чаю. Там были также Никита, Дмитрий и Ростислав. У меня сегодня обедала Ксения. В 4 ½ приходил Горемыкин.

28 декабря 1914 г./10 января 1915 г. Воскресенье.

Незадолго перед тем, как отправиться на богослужение в церковь, я приняла Саша Козен. За завтраком присутствовал Сер[гей] Долгорукий, с которым мы затем долго беседовали. Я попросила его еще раз зайти ко мне, но чуть позже. Он был очень трогателен и мил, и я очень рада, что он теперь останется здесь – помогать мне. Жаль только, что он так неудачно женился.

29 декабря 1914 г./11 января 1915 г. Понедельник.

Сегодня первым делом написала письмо Ольге. Затем в 12 ½ меня посетил мой дорогой Булыгин, чтобы сказать мне, что он надеялся, что я определенно отклоню все предложения Горемыкина. Я ответила ему [Булыгину], что он не мог отклонить эти предложения, так как они были «приказом». Все это, кажется, уже слишком! Позже он оставался у нас завтракать. После завтрака я одна принимала митрополита и всех монахов. После окончания нашей с ними встречи я отправилась к Ксении, чтобы попрощаться с ней, ибо она сегодня вечером едет в Ровно! Затем оттуда я направилась к Ники, которому сообщила, что не могу обходиться без Булыгина. В этом он конечно же сразу со мной согласился, поэтому теперь я полностью успокоилась и совершенно счастлива.

30 декабря 1914 г./12 января 1915 г. Вторник.

С утра сразу приняла Ильина, Куломзина и Шебеко. К завтраку прибыла Апрак[сина]. Вскоре я отправилась навестить Михень, а затем увиделась с моим милым маленьким беби. Сегодня в пер[вой половине дня] я также встречалась с Акимовым, который привез мне письмо от Лили. Он невероятно интересно рассказывал о военных событиях на Кавказе. В 8 часов приходила дорогая Ольга, которая затем оставалась у меня до 10 часов вечера.

31 декабря 1914 г./13 января 1915 г. Среда.

Первым делом сегодня приняла Куломзина. Затем приходил с визитом Гучков из отделения Красного Креста при 2-й армии. Он рассказывал массу интересных вещей – однако не всегда радостных и оптимистичных. После его ухода я приняла капит[ана] моего 11-го Стр[елкового] Сиб[ирского] полка Иванова-Мумжина, который перенес ранение головы. Но теперь он уже собирается возвращаться обратно на фронт. Он произвел на меня прекрасное впечатление. Также ненадолго приходил Шебеко. Затем в 7 ½ я отправилась в церковь с моими двумя малышами – Дмитрием и Ростиславом, которые по возвращении оттуда пообедали со мной. Они мое единственное утешение в моем теперешнем одиночестве. В 9 ½ приходила Апрак[сина], которая долго сидела у меня. Все же я должна поблагодарить Господа Нашего за то многое хорошее, что произошло в уходящем году!

1915

1/14 января.

Господи, благослови этот новый год, пусть он станет мирным годом.

Приняла всех садовников с цветами, была на службе, совершенно одна, из моих близких не было никого!.. Писала целый день телеграммы, выходила ненадолго в сад. К обеду было большое собрание: Ольга, Митя, четыре сына Кости. Сам он болен[50]50
  Вел. кн. Константин Константинович был болен тяжелой формой астмы, от которой он и умер 2 июня 1915 г. в Павловске.


[Закрыть], так что ни его, ни Мавры не было, как и Николая, и Георгия. Оставались до 10 часов. Ольга хотела остаться дольше, но была в отчаянии по поводу положения Кости. Она отправилась к бабушке.

2/15 января.

Позавтракали с Зинаидой М[енгден] в одиночестве, потом я доехала к моему прелестному беби, где я встретила Орбелиани, который привез мне письмо от Ксении и Ольги[51]51
  Обе дочери Марии Федоровны (Ксения и Ольга) в это время находились в Киеве, где вел. кн. Ольга Александровна занималась попечительской работой в главном городском госпитале.


[Закрыть]. Большая радость. Он прибыл прямо из Ровно. Павел пришел к чаю, выглядел очень плохо, у него катар желудка. Мы говорили долго обо всем (о разном). Очень хорошо. К ужину пришла Ольга. Мы проговорили до 11 часов. Косте стало лучше. Мы слышали, что случилась ужасная железнодорожная катастрофа, между нами и Царским Селом. Бедняга А. В.[52]52
  Речь идет об А. А. Вырубовой, фрейлине императрицы Александры Федоровны. 2 января 1915 г. Вырубова пострадала при катастрофе на Царскосельской железной дороге. Она получила перелом бедра и травму позвоночника и на всю жизнь осталась инвалидом, передвигалась на костылях.


[Закрыть] при смерти. У нее трещина в черепе и в двух местах сломана нога. То же самое с бедным казачьим Офицером Белым. Обе ноги и грудь сильно раздавлены. После обеда виделась с датскими господами Мейером и Муусом, которые были в Сибири, и немецкими дамами[53]53
  По инициативе императрицы Марии Федоровны при содействии Международного Красного Креста и посредничестве Датского Красного Креста датскими, австрийскими и немецкими сестрами милосердия проводился осмотр лагерей военнопленных в воюющих странах. В октябре 1915 г. было заключено соглашение между Россией и Австрией об инспекции лагерей для военнопленных. По распоряжению вдовствующей императрицы в течение 1916 г. должна была проводиться новая серия инспекций. Датская миссия Красного Креста занималась также обменом военнопленными и возвращением их на Родину.


[Закрыть]. Муус – милый, симпатичный старый человек. Рассказывал обо всем, что он пережил, нашел, что с военнопленными обращаются гуманно, но кормят недостаточно. После этого я приняла немецких дам, Кэссе Стакулл и Пассов, но это было для меня очень неприятно. Говорили по-французски. Все прошло вполне хорошо.

1/14 февраля.

Служба была как обычно. К обеду был министр Кривошеин, очень приятный человек. Было очень тепло, 1 градус выше нуля, чем мы воспользовались, чтобы поехать в санях. В первый раз за последние несколько лет! Аликс телеграфировала, что она узнала, что негодяи снова бросятся к Варшаве[54]54
  Речь идет о готовящейся наступательной операции германского командования по окружению русских войск в Восточной Пруссии в районе местечка Августово (варшавское направление), о чем английская королева Александра информировала сестру. «Негодяями» Мария Федоровна называет немцев.


[Закрыть], о чем я написала Ники, так как я боялась, что он об этом не знает. Во всяком случае, я сделала все, что могла. Все время ужасное напряжение. Зина пришла к чаю, Ксения – к ужину.

10/23 марта.

Приняла Воейкова, который жаловался на Вельяминова. Неприятно. Видела датского консула из Ростова – Ниссена, который родился во Фленсбурге[55]55
  Фленсбург – город на границе Дании и Германии со смешанным немецко-датским населением.


[Закрыть]; он развлек меня, рассказывая много интересного, ненавидит немцев, как и я. Весь город праздновал падение Перемышля[56]56
  9 марта 1915 г. сдалась австрийская крепость Перемышль на Сане, которая осаждалась русскими войсками в течение четырех месяцев. Были взяты в плен 117 тысяч человек. По всей России прошли широкие патриотические манифестации. В начале апреля положение на фронтах войны казалось благоприятным. Русские войска занимали две трети Галиции и Буковины, владели хребтом Карпат. Николай II посетил Перемышль (10 апреля) и Львов (11 апреля), где его восторженно приветствовали тысячи людей.


[Закрыть]. Ездила в санях к Евгении. Улицы темны от людей, которые пели и кричали «ура». Весь день до полуночи мимо шли тысячи людей, пели и кричали «ура». Огромный энтузиазм. Написала Аликс. Зина пила у меня чай. Ксения обедала.

22 марта/4 апреля.

Прекрасный пасхальный день! Приняла 426 человек, всем раздавала яйца. Придворным вручила маленькие подарки с моим вензелем. Затем обедала с моими родными. Писала весь день телеграммы. Мальчик и дети[57]57
  Имеются в виду наследник и дочери царя.


[Закрыть] посетили меня, после чего я пошла в сад. Кирилл и Д[аки] пришли к чаю, Павел пришел позже. Ксения появилась к ужину с мальчиками. В церкви были совершенно одни.

Вера Гедройц и императрица Александра Федоровна Романова в перевязочной Царскосельского госпиталя, 1915 г.

«С начала войны обе взрослые девочки и я после окончания курсов работаем медсестрами, перевязываем раненых и подаем инструменты во время операций и ампутаций. Шесть недель я была весьма больна и не ходила на работу (лежала с сердечными болями в постели) – все забываешь, когда заботишься об этих героях и их страшных ранах…» (из дневниковых записей императрицы Александры Федоровны)

28 марта/10 апреля.

Приняла Куломзина и Седерхольма, который был очень интересен и рассказывал о войне. Гадон пришел к обеду. Ездила с Маниной к своей маленькой правнучке на крещение[58]58
  Речь идет о крещении дочери И. А. и Ф. Ф. Юсуповых Ирины (родилась 8/21 марта 1915 г.).


[Закрыть]. Когда проезжала, видела немецких военнопленных, к сожалению, издали. Ники тоже приехал к Ирине. Священник, бедняга, все сделал плохо. Маленькая проглотила слишком много воды. Это меня испугало. Затем родственники пили чай. Из его семьи[59]59
  Имеется в виду семья князя Ф. Ф. Юсупова.


[Закрыть] был только Лазарев, который еще держится, и две кузины, Талова и Башкирева, чей муж сейчас является военнопленным. Приехала домой в 5 ½. Ксения пришла к ужину. Получила письмо от Аликс.

2/15 апреля.

Булыгин прибыл с отчетом, был долгий разговор обо всем. После него был бедный Горяинов, которого я долгое время не видела. Затем [приходили] княгиня Волконская и Голицына Мар[ия] Анат[ольевна]. Слава Богу, она наконец получила сообщение от своего сына, который долгое время считался без вести пропавшим. Он написал ей, пленный, из Берлина, страдающий, но сохранивший веру в Бога. Кнорринг пришел к обеду, принес сумку с золотыми монетами от княгини Апраксиной несчастным солдатам, потерявшим зрение. После обеда я приняла персонал моего санитарного поезда, которому преподнесла яйца. Затем пришел Кирилл, после чего я сидела в моем Складе, немного погуляла в саду. В 6 часов я наблюдала, как мимо шли немецкие военнопленные.

19 апреля/2 мая.

Николаев пришел к службе и обеду. Говорит, что негодяи подошли к Либаве[60]60
  14/27 апреля немцы предприняли наступление на рижском направлении с целью отвлечь внимание русского командования от готовящегося наступления немцев в Галиции (Горлицкая операция). В ходе этого наступления они овладели Либавой и подошли к Митаве. Для прикрытия этого направления была образована новая 5-я армия под командованием генерала Плеве.


[Закрыть], а наших войск там нет, я снова нахожусь в страшной, невыносимой тревоге. Мы недостаточно умны и все проспали. Если бы можно было их поскорее выгнать. Посетила впервые после долгого времени Евгению, видела Алека, который рассказал об Одессе, где плохо вели наблюдение и позволили турецким судам войти в гавань, будучи уверены, что это наши собственные. Все очень неуклюже и глупо. Зина пришла к чаю. Ксения – к ужину. Всю вторую половину [дня] шел снег.

6/19 мая.

Написала Кристиану. В 12 часов пришли Ксения с Ириной. Феликс со всеми дамами, графом Шереметевым и другими были у Денкера, после чего мы пообедали в Голубой гостиной. Боже, благослови моего бедного Ники и дай нам победу! Он находится в Ставке. Все послеобеденное время писала Вальдемару, от которого я только что получила письмо. Георгий пришел к чаю. Зина – к ужину. Написала также Ольге. Вельяминов посетил меня, рассказал много интересного. Но ужасно обеспокоен последними жестокими поражениями.

6/19 июля.

Сравнительно свободная первая половина дня, прекрасная погода. В 12 часов пришел мой добрый Андерсен, большая радость, так как можно снова услышать обо всех и обо всем. Оставался до обеда. Считает, что необходимо заключить мир. Невероятно жестокая бойня[61]61
  В начале 1915 г. наступил кризис боевого снабжения – нехватка снарядов, винтовок, патронов, и вскоре началась цепь крупных неудач Русской армии. Вечером 1 мая/18 апреля активно выступили австро-германские войска у р. Дунаец, между Горлице и Тарновом. Двумстам тяжелым орудиям Русская армия из-за плохого военного снабжения могла противопоставить всего четыре. В результате фронт между Вислой и Карпатами был прорван, и к началу мая русские войска вынуждены были отойти на линию р. Сан. В ночь на 21 мая был оставлен Пере-мышль. Перед российскими властями встал вопрос об усилении государственного регулирования экономики и мобилизации промышленности для удовлетворения нужд фронта. 9 июня австро-германские войска заняли Львов. Таким образом, в течение одного месяца были уничтожены плоды борьбы, тянувшейся три четверти года.


[Закрыть]. Возмутительно. Я отвечала, что мы не хотели войны, но теперь не можем говорить о мире. Он был сначала в Англии, видел Георга два раза, очень удовлетворен своими впечатлениями, естественно, видел Аликс, рассказывал много интересных вещей. Сидели в саду, прошлись немного, к чаю пришли Георгий и Сергей.

8/21 июля.

Приняла 20 несчастных раненых солдат, затем закончила письмо моей Беби [Ольге к именинам][62]62
  Мария Федоровна в записях часто называет младшую дочь Ольгу словом Беби, как и своих маленьких внуков и правнуков.


[Закрыть], послала ей массу вещей для солдат. В 12 часов пришел милый Андерсен, оставался до обеда, были также Вяземский и Гадон. Было очень интересно слушать рассказ Андерсена о том, как он был у кайзера в течение двух часов во французском лагере[63]63
  В середине 1915 г. в воюющих и нейтральных странах начался рост антивоенных настроений. Представители датских деловых кругов, заинтересованные в скорейшем завершении войны, брали на себя функции по – средников-миротворцев. В марте 1915 г. директор Восточно-Азиатской компании, крупный финансист Х. Н. Андерсен посетил германского императора Вильгельма II, с которым был лично знаком. Вильгельм II никакой «склонности к примирению» не проявил. Во время беседы с рейхсканцлером Т. Бетман-Гольвегом Андерсен подчеркнул, что его миссия была «санкционирована королем Дании с целью достижения общего блага». Затем Андерсен отправился в Петроград и был принят Николаем II. Российский император сказал Андерсену, что военные успехи России не допускают мысли о мире.


[Закрыть]. Слушал его речи. Представляет себя почти полубогом. Должно быть, он сумасшедший, страдающий манией величия. Верит, что он всемогущ. Осмелился послать мне привет, бессовестная скотина! Андерсен уезжает сегодня вечером, поэтому я писала целый день письмо Вальдемару в саду, очень жарко. Зина пришла к чаю, Ксения – к ужину. Плохие известия с фронта. Отослала письмо Аликс. В 11 ½ отправилась в Царское. На обеде кроме их самих [Николай II с семьей] были только Ксения, я, Петя и Андрей. Я подарила А.[Александре Федоровне] красивую брошь. Затем я отправилась в Павловск и посетила их всех, посидела сначала немного у Мавры, недолго у Ольги, попила там чаю, посетила Костю, которому немного лучше. Бедняга Татьяна находится на пути в Тифлис, чтобы встретить в Харькове гроб собственного мужа. По возвращении домой рассказала Шерваш[идзе], который находится под впечатлением ужасного сообщения, что гр. Бенкендорф, должно быть, погиб под Гродно! Это ведь ужасно, несчастные родители. Боже, не оставь их! Пришла домой в 6 часов. Ирина была к ужину. Бедняге Тино снова очень плохо.

22 июля/4 августа.

Получила письмо от моей Ольги. Грустные именины. У Миши тоже ангина с температурой, должна телеграфировать. После службы пришли Ольга и Зина М[енгден], а после обеда – Ксения, Сандро, дети. К чаю пришел Ники с пятью детьми, в 7 ½ – Ольга, которая осталась до 10. Смертельно устала, но была довольна, легла спать в 11 часов.

28 июля/10 августа.

Чувствовала себя плохо, слабость. В какой-то момент думала, что могу умереть, совершенно не хватало воздуха. Думала о бедной любимой Мама, как она говорила: «У меня ничего не болит, но самочувствие ужасное». Все время хотелось плакать. Потом пришло милое письмо от Аликс, которое меня снова немного вернуло к жизни. Зина обедала со мною, но я не могла ни есть, ни говорить. Затем пришла Ксения, и я разрыдалась.

8/21 августа.

Павел Бенкендорф посетил меня после долгого перерыва. Мы оба были в отчаянии от ужасных сообщений с фронта и других вещей, которые происходят и о которых говорят. Прежде всего это то, что злой дух Гр[игория] вернулся[64]64
  Г. Распутин с 21 июня по 24 июля 1915 г. находился в с. Покровском Тюменского уезда. Исторические документы, в частности материалы Комиссии по расследованию, проведенному Временным правительством, свидетельствуют о том, что многое из того, о чем писали в предвоенные годы и в годы войны о Г. Распутине в газетах и говорили с трибуны Думы и в петербургских салонах, не имело под собой достаточно веских оснований. Сестра Николая II вел. кн. Ольга Александровна констатировала, что «никогда ни мой брат, ни Аликс не верили тому, что человек этот обладает сверхъестественной силой. Они видели в нем крестьянина, глубокая вера которого сделала его инструментом в руках Божьих, но только для исцеления Алексея. Аликс ужасно страдала от невралгии и ишиаса, но я никогда не слышала, чтобы «сибиряк» ей помог». Вместе с тем вел. кн. была убеждена в том, что у Распутина был природный дар исцеления: «Я видела собственными глазами, и неоднократно, чудотворную силу его воздействия. Я также знаю, что самые знаменитые врачи того времени вынуждены были признать это. Профессор Федоров, лечащий врач Алексея, выдающийся специалист в своей области, также рассказывал мне о подобных случаях; однако все врачи очень не любили Распутина», – заявляла она.
  Обсуждение вопроса о Распутине в Государственной думе очень беспокоило Марию Федоровну. После того, как она узнала от кн. Юсупова, что председатель Думы готовит доклад о Распутине для представления его императору, она пригласила М. В. Родзянко к себе для беседы. «Она пожелала тогда осмотреть все документы, которые у меня были… – пишет Родзянко. – Тут она мне сказала, что она только недавно узнала о всей этой истории. Она, конечно, слышала о существовании Распутина, но не придавала большого значения». «Несколько дней тому назад одна особа мне рассказала все эти подробности, и я была совершенно огорошена. Это ужасно, ужасно», – повторяла она. <…> Далее императрица сказала: «Я слышала, что вы имеете намерение говорить о Распутине Государю. Не делайте этого. К несчастью, он вам не поверит, и к тому же это его сильно огорчит. Он так чисто душою, что во зло не верит».
  По мнению бывшего военного генерал-губернатора П. Г. Курловата специфические условия, в которых оказался Распутин в Петербурге в последние перед революцией годы, дали возможность думской оппозиции и революционным партиям воспользоваться его именем как орудием, направленным непосредственно против династии. Мария Федоровна, как и многие другие члены царской семьи, принимавшая у себя лиц разных взглядов и политических направлений, часто даже враждебных императору и императрице, также находилась под влиянием сплетен и слухов, часто необоснованных.


[Закрыть], а также что А. [Александра Федоровна] хочет, чтобы Ники взял на себя Верховное командование[65]65
  С самого начала войны Николай II воздерживался от непосредственного вмешательства в ход военных действий. Он неоднократно приезжал в Ставку и устраивал смотры войскам, отправляемым на фронт. Но управление боевыми операциями находилось в руках вел. кн. Николая Николаевича. Императрица Александра Федоровна в письмах к мужу неоднократно упоминала, что вел. кн. в своих обращениях к армии и обществу принимает тон, который приличествует только монарху. Однако Николай II доверял главнокомандующему, и пока поло-жение на фронте не стало угрожающим, воздерживался от активного вмешательства в руководство военными операциями. Но 5 мая 1915 г. после посещения Ставки император писал супруге: «Мог ли я уехать отсюда при таких тяжелых обстоятельствах? Это было бы понято так, что я избегаю оставаться с армией в серьезные моменты. Бедный Н, (вел. кн. Николай Николаевич. – /0Х), рассказывая все это, плакал в моем кабинете и даже спросил меня, не думаю ли я заменить его более способным человеком… Он все принимался меня благодарить за то, что я остался здесь, потому что мое присутствие успокаивает его лично».
  Большинство министров были против решения Николая II взять на себя военное командование. Немалую роль в этом играли слухи, что решение принято по подсказке Распутина.


[Закрыть] вместо великого князя Николая Николаевича, нужно быть безумным, чтобы желать этого! Затем пришел Куломзин, 3 раненых офиц[ера]; я получила такую радость оттого, что могла наградить их Георгиевскими крестами. Затем пошли в сад. Ники пришел к чаю.

9/22 августа.

Наконец посетила церковь после долгого перерыва. Прекрасная погода, потом с Ксенией и Беби Ольгой я пошла в сад. Шерв[ашидзе] примчался, чтобы рассказать, что у Риги большая морская победа: несколько, не менее 8 враж[еских] торпед стреляли в песок, а англичане полностью расстреляли наводящий ужас дредноут «Мольтке». Я не позволю себе радоваться, пока не услышу об этом официально. К сожалению, мы потеряли «Сивач» со всем экипажем. Миссис Харинг пришла к чаю, она была очень забавна и импульсивна.

12/25 августа.

Все встали рано, последнее утро моей Ольги. Прекрасная погода, сидела все предобеденное время в саду и писала Аликс до 12.42, что было очень приятно. Юсупов пришел после обеда, рассказывал всякие ужасы, о которых говорят в городе. Ники пришел со своими четырьмя девочками. Он начал сам говорить, что возьмет на себя командование вместо Николаши, я так ужаснулась, что у меня чуть не случился удар, и сказала ему все: что это было бы большой ошибкой, умоляла его не делать этого, особенно сейчас, когда все плохо для нас, и добавила, что, если он сделает это, все увидят, что это приказ Распутина. Я думаю, что произвело на него впечатление, так как он сильно покраснел. Он совсем не понимает, какую опасность и несчастье это может принести нам и всей стране.

18/31 августа.

Приняла князя Имеретинского, который снова едет в Анг[лию]. Потом Куломзина, Мейендорфа, Самарина. Он также в отчаянии от серьезности и опасности момента. Мейендорф (из Копенгагена) прибыл к обеду. Он приехал теперь из Москвы, где происходит все то же самое. В 3 ¾ Ксения и я поехали в Царское попытать еще раз счастья. Ники был в Кронштадте и приехал только в 7 часов. Мы пили чай у Алики, которая говорила обо всем, за исключением того, что меня беспокоило. Имела возможность поговорить с ним[66]66
  Хотя отношения между Николаем II и Марией Федоровной по-прежнему оставались сердечными, влияние императрицы-матери на сына к этому времени заметно ослабело. Влияние же Александры Федоровны все более усиливалось, и, по мнению многих, оно не всегда было позитивным. По свидетельству В. Н. Коковцова, во время встречи, состоявшейся уже после его отставки с поста председателя Совета министров в январе 1914 г., императрица-мать была настроена очень пессимистически. После долгого молчания она сказала: «…Поймите меня, насколько я страшусь за будущее и какие мрачные мысли владеют мной. Моя невестка не любит меня и все думает, что у меня какое-то ревнивое отношение к моей власти. Она не понимает, что у меня одно желание – чтобы мой сын был счастлив, а я вижу, что мы идем верными шагами к какой-то катастрофе».


[Закрыть], но без результата. Вернулась домой в 9 часов.

20 августа/2 сентября.

Алек возвратился из Могилева, привез с собой Дмитрия Павловича, возможно, еще что-то можно сделать. Мы прогулялись немного в саду, затем пришли мальчики, рассказывали о своих впечатлениях от Николаши[67]67
  Мнения о вел. кн. Николае Николаевиче были самые различные. Одни считали его хорошим полководцем, другие, напротив – отрицали это. Так, вел. кн. Александр Михайлович полагал, что «если бы вел. кн. Николай Николаевич оставался на посту командующего до февраля 1917 г., он оправдал бы все ожидания и сумел предупредить февральский солдатский бунт». Противоположного мнения придерживался находящийся при Ставке протопресвитер Русской армии и флота отец Георгий Шавельский, который отмечал дефекты духовного склада вел, кн. «При внимательном наблюдении, – писал он, – нельзя было не заметить, что его решительность пропадала там, где ему начинала угрожать серьезная опасность, это сказывалось и в мелочах, и в крупном. <…> У вел. кн. было много патриотического восторга, но ему недоставало патриотической жертвенности. Поэтому он не оправдал и своих собственных надежд, что ему удастся привести к славе Родину, и надежд народа, желавшего видеть в нем действительного вождя».


[Закрыть], как опасно трогать его, все ему так сильно доверяют. Оставались до чая. Убийственная ситуация.

21 августа/3 сентября.

Приняла только Мейендорфа от Красного Креста. Теперь мы также оставили Гродно. Все очень печально. Чувствую себя очень угнетенной. К обеду пришел Ники с женой. Она была у меня впервые после годичного перерыва. Я еще раз попросила Ники сохранить Верховного, к сожалению, наверное, без всякой пользы. Она была в прекрасном, приподнятом настроении, непонятном для меня. Потом я попрощалась с ним, он уезжает завтра. Мы ели вчетвером с ними и Ксенией.

23 августа/5 сентября.