Текст книги "Никаких принцесс!"

– Что, инкуба? – недоверчиво фыркаю я.

– М-м-м… да, – криво улыбается Дамиан.

На месте королевы я бы бежала от таких советников как минимум в другое королевство. А еще лучше – отправила бы их искать то, не знаю что в море-океан… Или это уже слишком жестоко?

– На самом деле королева обрадовалась, – говорит Дамиан, когда я делюсь с ним моими размышлениями. – Да и кто бы не обрадовался? – Он искоса смотрит на меня. – Только в обряде вызова была маленькая неточность, которой демон через десять лет воспользовался. Он пытался сбежать, преуспел, но наложенное на него в результате обряда заклинание срикошетило на его сына… Результат тебе известен.

В спальне стоят два гроба: с Вейлом и, кажется, с королевой. На полу у открытого окна догорает пентаграмма. Инкуб исчез.

– Так ты снял проклятие? – в замешательстве уточняю я. – Или мне этого демона снова по всем Темным Твердыням искать?

Дамиан бросает короткий взгляд и говорит обиженно:

– Я демонолог, Виола, если ты захочешь, я вытащу тебе из Астрала любого демона. Кроме высшего, – тут же торопливо добавляет он.

Ну-ну, всегда у парней ограничения. Поцелую, как только станешь красивой, найду любого, только не этого…

Кажется, невыспавшаяся, я очень злая. Надо держать себя в руках.

– Но они все еще спят, – я киваю на королеву с Вейлом.

Дамиан усаживает меня на диван, а сам становится на колени у гроба королевы.

– Да, спят. И я пока не знаю, как их разбудить.

«Как же так! Всесильный демонолог – и не знает?» – хочется съязвить мне, но я молчу. Только выжидательно смотрю на Дамиана. В конце концов, я тоже не знаю, а будить полагается мне.

Только фея я, кажется, лишь внешне.

– И самое неприятное, – добавляет Дамиан, – заклинание должно быть снято этой ночью. Как только взойдет солнце, уже будет поздно.

Вот за это я и ненавижу сказки – вечно у них проблемы с дедлайном.

– А п-почему сегодня?

Дамиан устало смотрит на меня и вытряхивает на пол из черной кожаной сумки все содержимое – пузырьки, шкатулки… Стандартный набор зельевара, полагаю. Ну и демонолога.

Забавно, а еще вечером у него этой сумки с собой не было.

– Потому что я разбил связь королевы с демоном. Я думал, это поможет – но получается, я только усилил проклятие. Боюсь, что… боюсь, утром здесь уснут все.

– Все? То есть вообще все? – Я некстати вспоминаю «Спящую красавицу». Нет, советников усыпить еще можно – чай, они насоветовали. Но совсем всех…

– То есть вообще все, – мрачно повторяет Дамиан.

– А будить их потом как?..

– Я не знаю.

Блеск! Значит, вместо освобожденного от проклятия принца я уложу вечно отдыхать всю Ниммерию.

Ну что, отличная из меня получилась фея. Теперь мама точно не возьмет меня наследницей. И слава богу – но королевство жалко.

– А демон, значит, свободен?

– А демон, значит, свободен, – со вздохом повторяет Дамиан. – Виола, я знаю, мне нужно было держать себя в руках, когда я его освобождал, но смысла жалеть об этом сейчас нет. Теперь, пожалуйста… Я честно не представляю, чем ты можешь помочь, но попытайся, ладно?

Ух ты. Мой парень «я-все-могу-и-даже-демона-для-тебя-достану» просит помощи?

Я сажусь на колени рядом и принимаюсь отыскивать укатившиеся склянки.

– Конечно.

Пожалуй, лишним будет говорить, что ничего путного нам в голову не приходит. Наверное, и мучиться не стоило – я же знаю, что во всех сказках все происходит в самый последний момент. Героев озаряет как раз перед дедлайном, принц целует принцессу (я честно чмокнула разок Вейла в щеку – под ворчание Дамиана: «Не поможет»), помощь является, ровно когда ее уже и не ждешь… В общем, всякая спасительная чепуха происходит, когда еще чуть-чуть – и будет поздно.

Наверное, относись Дамиан к жизни проще, он бы согласился на мое предложение просто спокойно попить чайку и подождать рассвета – а уже в последний момент чертить все эти его схемы, портить Вейлу паркет, короче, что-то делать, пусть оно и бесполезно.

С первым лучом солнца, когда злой-злой Дамиан взглядом поджигает свою пентаграмму, я роняю на спящего Вейла какую-то склянку из тех, что до этого сортировала для Дамиана. По запаху – крысиная отрава. Или нет… нашатырь. Меня тут же тянет кашлять, даже привыкший Дамиан морщится и закрывает нос рукой. Но это что! Куда ярче реагирует Вейл – он вскакивает в гробу с таким видом, с каким, наверное, поднимаются перед некромантом-самоучкой его первые зомби.

За зомби я, если честно, Вейла и принимаю, а потому от души бью подсвечником. Бедный Вейл падает обратно в гроб, хрипит: «Воздух!» – Дамиан забирает у меня подсвечник, обрызгивает его какой-то пахучей дрянью и, как кадилом, машет на Вейла. Вейл ругается, восстает из гроба снова – дальше я не смотрю, потому что воздуха и правда не хватает.

А пока открываю окно, потайная комната наполняется звоном, а потом и вскриками и даже визгом. Как оказывается, кое-кто из пробудившихся девиц умудрился порезаться об осколки хрустальных крышек – половина от вида крови бухнулась в обморок обратно в гробы, а половина стала подавать сигналы помощи.

В общем, наступает громкая, визгливая неразбериха, в которой Дамиан с Вейлом – уже привычно для них – кубарем катаются по полу, очнувшаяся королева пытается понять, что происходит, и зовет слуг…

Ну а я примериваюсь выпасть из окна, чтобы, когда они успокоятся и найдут причину этого бедлама… В общем, «причине» лучше быть от них подальше. Желательно в другом королевстве.

Удивительно, но на этот раз мое желание сбывается. Увы, не так, как я загадывала: портал открывается прямо у меня под ногами, и, конечно же, он пахнет мамиными духами.

Два часа спустя, снова в фиалковом платье, с венком на голове я сижу в королевском саду Ромиона, смотрю, как мама попивает чай, снова чувствую себя куклой и очень хочу спать. А еще – съесть что-нибудь нормальное, кроме медовых рулетиков.

– Ужасно, – сообщает мама. – Даже я, даже в свой первый раз не смогла бы так опростоволоситься.

Я тоскливо смотрю на полное блюдо рулетиков (тот момент, когда очень хочется есть, но если съешь еще что-нибудь сладкое, точно слипнется).

– Ты по крайней мере понимаешь свою ошибку? – Мама нынче – сама серьезность.

– Которую? – вздыхаю я. – Не стоило освобождать демона? Лезть к злодеям? Мам, ну не гожусь я в феи…

– Да. Не годишься. – Мама ставит чашку с чаем на стол. – Но у меня нет другой дочери, а наследница нужна уже сейчас. Виола, ты должна была сыграть роль доброй волшебницы. Я же рассказывала тебе сказки в детстве, неужели ты не запомнила, что делают добрые волшебницы?

– Они помогают? – Мне очень-очень хочется провалиться сквозь землю. К Роз.

– Именно, Виола. Помогают.

– Но я же помогла! Я сняла в итоге то проклятие… Не знаю как, но они же проснулись!

– Виола, ты подобрала необходимый компонент для отмены проклятия. Да. – Мама снова отпивает чай, строго глядя на меня. – Но только потому, что ты извратила все, что должно было произойти. Посмотри. – Посреди стола появляется собранная из бабочек фотография… в смысле, портрет какого-то парня, похожего на медведя.

Я недоуменно гляжу на него, а мама продолжает:

– Тебе нужно было найти того, кто снимет заклинание. Найти героя, Виола. У половины из заснувших девушек остались суженые. Они бы с удовольствием отправились на подвиги, лишь бы вернуть нареченных. Это же было очень легко – среди такого количества претендентов! Найти того, кто должен стать героем. А не делать все самой. Добрые волшебницы помогают. Героям. А не снимают проклятия сами.

– Но, мам, меня же притащили во дворец…

– Да, а потом ты притащила туда своего друга-демонолога. – Мама сокрушенно качает головой. – Я же говорила, не к добру ваша дружба.

– Любовь!

– Тем более. Дочь от него не родишь, мешаться вечно будет, на подвиги подначивать. Все эти Темные такие…

– Мама, – решительно перебиваю я. – Но зачем мне искать какого-то медведя, когда я могу сама найти отца принца? Так же будет быстрее! Если я сама все сделаю.

– Вот, – грустно кивает мама, – вот. Выучил тебя отец. Все сама. Виола, милая, мужчины нужны для того, чтобы совершать за нас подвиги. А мы им поможем, мы их подтолкнем…

– Не понимаю!

Мама печально улыбается:

– Завтра ты отправишься на учебу и отдельным предметом будешь изучать основы дарения.

– Чего?

– Ты должна понимать, как думает, как ведет себя фея, – словно не слыша, продолжает мама, – иначе ты никогда не станешь…

– Да я не хочу! Не хочу никем становиться! Мама! Я хочу жить долго и счастливо самостоятельно!

Мама со вздохом допивает чай, но бросает только:

– Звезды, сколько же тут работы…

И исчезает, не дав мне как следует повозмущаться.

Ромион, естественно, чем-то занят. Его маг снова пытается развлечь меня экскурсией, но я прошу только отвести в предназначенные для меня комнаты и оставить в покое. Потом еще час пытаюсь объяснить армии горничных, что они мне не нужны. Совсем. Единственное: пусть закажут мне платья попроще – и все.

Кажется, девушки обижаются, но платья на следующее утро действительно появляются в моей гардеробной.

А я укладываюсь спать – надо же возместить вчерашний недосып.

Во сне я бегу за белым кроликом, и бывшая королева Сиерны просит спасти ее сына. Почему-то получается, что белый кролик – это малыш Томми.

На закате я просыпаюсь в тревоге, разбитая, и не придумываю ничего лучше, как выйти освежиться в сад. Да, Ромион расщедрился на мой личный сад – который примыкает к общим, дворцовым, но по нему придворные не шастают и в беседке никто не целуется.

Бывают и у Ромиона светлые моменты…

…Дамиан сидит на берегу озера, подальше от центральной аллеи, и кормит черного, как ночь, лебедя.

– Ты представляла инкуба как… меня? – говорит мой демонолог вместо приветствия.

– Представляла? Нет, он сам превратился…

– Виола, инкубы принимают ту форму, которую ждет от них человек. Идеал его красоты. Ты видишь идеалом… меня?

– Ну… – Я сажусь рядом, и лебедь, бросив на меня косой взгляд, уплывает на середину озера. – Я же говорила, что ты очень красивый.

И жду, что сейчас Дамиан вспомнит свою любимую песню о том, как все девушки вокруг видят только его красоту (ну а что делать, если она так бросается в глаза?), а в душу и заглянуть не удосуживаются…

Но Дамиан улыбается. Солнечно и… счастливо.

А потом берет мою руку, сжимает – так крепко, как мне нравится.

И мы вместе наблюдаем, как алеет, окунается за черную линию горизонта солнце.

Глава 4,
в которой я посещаю сиернский театр и в честь меня устраивают турнир

– Ваше Высочество, вам пора вставать.

Я сонно таращусь на болтающуюся прямо под носом золотую кисточку балдахина. Молча удивляюсь: вчера эта кисточка висела в районе моего пояса, а теперь, получается, над головой? Потом соображаю, что во сне умудрилась развернуться и улечься в позу кренделя, ногами на подушке. А, и еще мои нынешние длиннющие волосы захлестнуты вокруг шеи – и чудо, что я не задохнулась. Никак не могу к ним привыкнуть – и это уже не первый раз, когда я пытаюсь «повеситься» во сне.

– М-м-м, – мычу я и пытаюсь выпутаться из волос, заодно забираясь в уютную одеяльную норку. А потом, когда меня нахально оттуда вытаскивают и куда-то несут, недовольно повторяю: – М-м-м!

Не помогает – и, пока я сонно прикидываю, кто это такой наглый, я же вчера всех горничных разогнала, а лакеев во дворце на километр в спальню девушки не пустят… воспоминанием ярко вспыхивает, чем подобная сцена закончилась в прошлый раз.

Ледяную воду, в которую тебя окунули со сна, так просто не забудешь.

– Габриэль, не надо! – визжу я, сваливаясь с рук на пол.

– Как скажете, принцесса, – равнодушно отвечает демон, придерживая меня за плечо. – Вы зря вчера прислугу распустили. Я вам хотел с купальней помочь, но не надо – так не надо.

– А чего с ней помогать?.. – Я подползаю к краю бассейна и с изумлением вижу, что он пустой. – Ха. А как…

А потом перевожу взгляд на десятки труб, ползущих к нему, точно змеи, по одной из стен. Вижу, как эти «змеи» переплетаются рычагами и заглушками… И ни одного крана.

– А… а как это включается?

– Вы удивитесь, Ваше Высочество, – магией, – с усмешкой сообщает Габриэль.

И смотрит на меня. Почему я чувствую себя как ученая собака в цирке?..

– Магией, – киваю я. – А поточнее?

Габриэль объясняет. На втором предложении я, кажется, проваливаюсь в сон снова, потому что, вскинувшись, опять встречаюсь взглядом с Габриэлем, и демон молчит. Но улыбается. Очень саркастично.

– Я ничего не поняла.

– Неудивительно, принцесса, вы же не знакомы даже с основами магии.

– Габриэль, помоги мне, пожалуйста.

– Вам следовало сказать это горничным, принцесса, а не портить с ними отношения, показывая, как вы самостоятельны, когда на самом деле…

– Габриэ-э-эль, ну помоги-и-и, пожа-а-а-алуйста!

Демон только усмехается – очень обидно – и вроде бы ничего не делает, но вода в бассейн откуда-то льется. Я опускаю руку, пробую – температура нормальная. Потом пытаюсь понять, где же все-таки спрятали кран, но такое чувство, что вся стена, по которой ползли трубы, превратилась в миниатюрный водопад. Ароматный, сладкий, пенистый водопад. Еще и лепестки роз откуда-то падают.

Я чувствую себя очень глупо.

Поднимаю взгляд – Габриэль, прислонившись к косяку закрытой двери в спальню, смотрит в ответ и улыбается. С истинным наслаждением.

Чувство собачки в цирке возвращается.

– Как ты это сделал?

– «Спасибо» будет вполне достаточно, принцесса.

– Габриэль, ты называл меня Виолой – вот и зови. И да, спасибо. Так как ты это сделал? И когда объяснишь, выйди, пожалуйста, я купаться собираюсь.

Но демон только улыбается. Под его взглядом водопад на стене исчезает, снова являя целые и ничуть не изменившиеся трубы.

– Тебе стоит сегодня внимательнее слушать преподавателя по основам магии, Виола. В числе прочего он еще раз скажет тебе, что демоны не имеют постоянной формы.

– И что?

Мы снова встречаемся взглядами.

– Иными словами, если я превращусь в горничную, ты не будешь смущаться? – улыбается демон.

– Если ты превратишься в горничную, я смогу выгнать тебя хотя бы в спальню? – в ответ интересуюсь я.

Габриэль изгибает бровь и качает головой:

– Вряд ли.

– Тогда так оставайся. – Я зеваю, совсем не эротично скидываю с себя ночную сорочку и очень неизящно падаю в бассейн, окунаюсь сразу с головой.

Вот интересно, почему этот демон до сих пор не пришпилил меня к какой-нибудь булавке, если ему так любопытно? Как исследователь – редкую бабочку.

– Потому что тогда весь интерес пропадет, – отвечает Габриэль, когда я выныриваю. – Пришпиленная бабочка еще какое-то время действительно может двигаться, но уже не летает. Мне интересна бабочка живая, в естественной среде обитания.

– Ты что, мои мысли читаешь?

– Это все, что вы можете сказать мне в ответ, принцесса? – усмехается демон.

Я молча смотрю на него пару мгновений, потом смаргиваю капли с ресниц.

– Нет. Еще, пожалуйста, верни свой водопад обратно, только сделай напор поменьше и подай мне шампунь.

Забавно, но демон слушается. Вода удобно льется мне на голову, а на бортике, прямо под рукой, выстраивается целая армия пузырьков – ароматных масел, странных смесей и даже порошков. Я недоуменно смотрю на них, потом беру первый попавшийся… А Габриэль уже начинает довольно:

– Чтобы сделать аналог шампуня, которым пользуются в твоем мире, местные девушки…

– Спасибо, – обрываю я. – Разберусь сама.

Габриэль замолкает на полуслове. Минуту я тестирую содержимое порошков и масел, а потом просто выливаю их все на голову. Если мои роскошные волосы от них вылезут… Ну и слава богу!

Хотя сомневаюсь, что волосы феи хоть что-то возьмет. Полагаю, даже универсальный растворитель не справится.

А надо, кстати, попробовать. Может, хоть так я обрету привычную прическу каре?

– Почему ты не принимаешь советы? – спрашивает Габриэль. Наверное, устал, бедняга, от тишины. Как только выяснилось, что он демон, его так и тянет поболтать. Дать мне эти самые советы.

– Потому что я сама могу со всем справиться.

– Воду ты вызвать не способна, – поднимает брови демон.

Я промываю волосы. Кажется, в пятый раз. Вот так и мучаюсь с ними каждое утро… Длинные волосы – очень красиво, но, господи, сколько же с ними мороки!

– А зачем мне вызывать воду самой, когда под рукой есть такой удобный демон?

Поток над головой тут же иссякает.

– А ты не думала, принцесса, что твоя дерзость может мне надоесть?

– И ты уйдешь? – улыбаюсь я.

Габриэль молча смотрит на меня. Моргает – и вода возвращается.

– Нет.

– Ну тогда я выбираю брать от жизни по максимуму. Поэтому если остаешься, будь добр мне помогать. Я, может, и редкая бабочка, но наблюдать за мной просто так не позволю. Если ты понимаешь, о чем я.

– Ваше Высочество… – вкрадчиво начинает Габриэль.

– Виола.

– …я прислуживал вам, когда принес клятву вашей сестре…

– По пьяни.

– …теперь же я свободен, и если вы ждете, что я снова буду…

– Габриэль, – я опираюсь на бортик (очень надеюсь, что аки русалка) и заглядываю демону в глаза, – послушай. Я не против изображать из себя бабочку в естественной среде. Я даже не буду возмущаться, видя тебя рядом. И просить Дамиана тебя изгнать…

– Он все равно не сможет.

– …но взамен, будь добр, помогай и ты мне. Или я стану очень скучной бабочкой. Гарантирую, ты сам сбежишь от меня уже завтра. Ну как?

Габриэль встречается со мной взглядом и смеется.

– Принцесса, если вы думаете, что так легко изгнать высшего демона, который хочет остаться…

Я весело смеюсь в унисон.

– Уж поверь мне, я захочу – и больше никогда тебя не увижу, Габриэль. Мне всего-то надо вести себя как фея. Мама будет счастлива.

Смех замирает.

– Принцесса, это шантаж, – замечает демон. – Вас это недостойно. К тому же вам ли жаловаться: я и так за вас всю домашнюю работу делаю!

– Когда тебе этого хочется, – добавляю я. – Нет, Габриэль. Это не шантаж, это симбиоз – взаимовыгодное сотрудничество.

– Что, подпишешь договор кровью? – фыркает демон. – Сделку заключим? Мне контракт приготовить?

– Да нет, я тебе на слово верю, – усмехаюсь я. – К тому же зачем контракт, если все просто: наблюдай за мной, сколько влезет, а в ответ просто помогай, когда попрошу. И советы, так уж и быть, можешь давать. Я честно выслушаю. Ну как?

– Твой демонолог прав, – спустя минуту задумчивой тишины отвечает Габриэль. – Тебе стоило бы попробовать себя ведьмой. Только они так торгуются.

– Это ты с моей мамой мало общался, – фыркаю я. – Я ее от крестной не всегда отличаю, когда она принимается требовать, чтобы я что-нибудь сделала. Хотя нет, моя крестная мягче… Так это значит «да»? Ты согласен?

– Да, – тихо отвечает Габриэль. Потом усмехается: – Почему мне кажется, что от этого договора тянет серой?

– Розами, Габи, принюхайся. Розами. И я тоже буду рада с тобой сотрудничать. А теперь, может, объяснишь, чем я тебе так интересна? Вон сколько принцесс вокруг, фей и прочих золушек. Почему я?

Габриэль «выключает» воду, а когда я выхожу из бассейна, мне под ноги падает банный халат. Мой, домашний, с капюшоном в виде морды единорога.

– Мне скучно, – говорит наконец демон. – Ты удивишься, девочка, как скучно в Астрале.

– Да? – Я укутываюсь целиком и только что не мурчу от удовольствия. И почему все герои книг так боятся заключать с демонами договор? Милые создания. От скуки вон мучаются. – А Дамиан говорит, там весело.

Габриэль усмехается и со странной жадностью наблюдает, как я пытаюсь выпутаться из спутанных волос-удавок.

– Демонологу – может быть. Высшему демону – нет. Там нет никого сильнее, ничего неизведанного, ничего любопытного, странного или опасного. Люди… – Габриэль улыбается. О, он, оказывается, умеет нормально улыбаться – не ехидно или саркастично, а… мечтательно даже. – Люди куда интереснее всего, что живет в Астрале. Но даже они наскучивают, потому что в итоге их схема поведения оказывается слишком простой и понятной.

– А моя схема, значит, непростая и непонятная?

– Ты сама ответь на этот вопрос, – предлагает Габриэль.

Я молча смотрю в запотевшее зеркало, где на меня в ответ глядит силуэт красавицы в стиле «я-упала-с-сеновала».

– Ты ломаешь все здешние законы, – продолжает Габриэль. – Как и любой гость из другого мира. И, как другие, ты понемногу привыкнешь к местной жизни и станешь как все. Тогда я уйду. А пока… Пожалуй, потворствовать твоим невинным желаниям – не такая уж и высокая плата за лекарство от скуки.

– Пожалуй, терпеть рядом скептика-демона – не такая уж высокая плата за исполнение всех желаний, – передразниваю я. – Слушай, а фен ты мне можешь организовать? Пожалуйста?

Как и все нормальные парни, Габриэль особенно интересными считает девушек – то есть чаще всего подглядывает именно за ними. И вот не надо мне заливать, что демоны-де бесплотны и им не важен пол, и все такое. Сам-то Габриэль почему-то предстает передо мной как красавец брюнет, а не какой-нибудь тролль.

– Хотите, чтобы я превратился в тролля, принцесса?

– Габи, подслушивай мои разумные мысли, а не всякую чепуху!

Я это к чему – Габриэль удивительно много знает всяких женских секретиков, которыми мы обычно делимся разве что с подругами, да и то – только с очень близкими. Ну и со всеми остальными, если хотим похвастаться.

Например, как заплести эти чертовы волосы, чтобы они не мешались весь день и выглядели словно распущенные, но на самом деле были заколоты шпильками – и чтобы эти шпильки в нужный момент не выпали.

Когда красавец демон рассказывает тебе такие вещи… Не знаю, кто как, а я долго смеялась. Но волосы действительно больше не мешают, хорошо выглядят и все шпильки держатся.

Ничего удивительного, что этот демон некогда заказал мне гардероб, не измеряя меня сто раз сантиметровой лентой. И не просто угадал с размером – ничего удобнее я раньше не носила.

– Габриэль, а ты не хочешь попробовать себя в модельном бизнесе? – говорю я, выходя (вся такая красивая и довольная) в столовую. – Говорят, там интересно.

– Виола? С кем это ты разговариваешь? – удивляется сидящий за накрытым столом Ромион.

Я оглядываюсь: Габриэль исчез. Или просто стал невидимым. Что ж… Стоило, наверное, оговорить его появление и уход в нашем «контракте», но… На это у меня еще будет время.

– С моим вторым «я», Ваше Величество, – не моргнув глазом, сообщаю я. – Очень приятный собеседник. А что вы здесь делаете? Разве не нашлось никакого посла, способного составить вам компанию за завтраком в это прекрасное солнечное утро?

– Когда у меня во дворце гостит милая фея? – улыбается Ромион, вставая и отодвигая мне кресло. – Ромашковый чай, Виола?

Кажется, я начинаю постигать гениальный план сиернского короля, по которому он продал дом Роз и поселил меня во дворце. Наверняка выторговал у мамы что-нибудь в пользу своего королевства. Плюс брат-демонолог всегда будет под рукой. И «милая фея». Хорошо устроился сиернский король!

Словно тоже читая мои мысли, Ромион улыбается.

– Будут какие-нибудь пожелания, принцесса? – сладенько спрашивает он, когда я сажусь напротив и беру кружку с дымящимся чаем.

– Да. Верни Самсона.

Ромион на мгновение теряет лицо – изумленно поднимает брови и стирает сладенькую улыбку.

– Кого?

– Самсона. Моего медведя. Мне без него плохо спится. – Я отрезаю себе кусочек ежевичного рулета.

– А, – хмыкает Ромион, глядя, как я орудую ножом, – да, конечно. Экономка сообщает, что он еще не высох. А еще она жалуется, что ты…

– Вы что, постирали Самсона? – Моего пушистого, специально набитого гречкой медведя? Страшно представить, во что он превратился.

– Полагаю, горничные сочли это уместным, – пожимает плечами Ромион. – Виола…

– Вы убили Самсона, – дрожащим голосом, с надрывом говорю я.

– Виола… – Ромион начинает сердиться.

– Тише, Ваше Величество, я в трауре, – скорбно сообщаю я и запихиваю в рот сразу весь кусок рулета. К черту вилки, надоело чувствовать себя как на званом ужине.

– Виола! Серьезнее! – просит Ромион. – Твоя мать просила передать твое расписание на ближайшую неделю.

– И для этого она использует короля Сиерны? Как это похоже на маму.

Ромион заливается краской, и мне становится стыдно.

– Прости. – Я вытираю губы салфеткой. – Я тебя внимательно слушаю.

Ромион отводит взгляд и скучным менторским тоном принимается оглашать, несомненно, мамины слова. Я узнаю, что меня ждет школа (кто бы сомневался – разве не учиться я сюда вернулась?), спецкурс по дарению (как мама и обещала), а также поездка в Зачарованные Сады в конце недели.

На этом месте я роняю десертную ложечку и несчастно смотрю на Ромиона. Тот перестает равнодушно перечислять мой список дел и кривит губы в жалком подобии улыбки.

– Виола, ты официальная наследница королевства фей. Неужели ты думала, что тебе удастся быть принцессой и ни разу не посетить свое королевство?

– Если бы ни разу… Ромион, а можно?..

– Нельзя, – обрывает он. – Виола, я говорил с твоей матерью. Не как король, а как твой… друг и…

– Мы друзья? – изумляюсь я. – Правда? С каких пор?

И тут же жалею, что сказала: сквозь маску уверенного в себе, собранного и сдержанного юного короля внезапно проглядывает одинокий мальчишка-музыкант, в которого я не так давно влюбилась. То есть сначала пожалела, а уже потом влюбилась. Та любовь оказалась обманом. А вот одиночество – оно настоящее. И я не хотела бы однажды оказаться на месте Ромиона и почувствовать себя такой же… Одной.

– Я и сам удивляюсь, зачем я за тебя просил? – Ромион старательно смотрит на воткнутую в кусок сливового пирога серебряную вилку. – Ты не моя подданная. Разве что Дамиан расстроится, когда ты уедешь, а расстроенный демонолог создает определенные сложности…

Я двигаю кресло – со скрипом по паркету. Ромион умолкает и удивленно поднимает на меня взгляд. А потом переводит его на мою руку, которой я теперь сжимаю его пальцы, до этого стискивавшие подлокотник.

– Мы друзья, – улыбаюсь как можно беспечней. – Ты странный, но да, мы друзья. Не дуйся.

Медленно Ромион поднимает взгляд, видит мою улыбку. И мгновение спустя сначала тоже улыбается, а потом и смеется.

А я расслабленно откидываюсь на спинку своего кресла. Все, конфликт улажен. А мне правда стоит следить за своим языком.

– Значит, я странный?

– Угу, как лук.

– Как что?

– Лук. У него много слоев, а внутри такая гладкая сердцевина. Вот и ты такой же. Слой, слой – а потом, может быть, доберешься до тебя настоящего.

Ромион смеется – точнее, заходится смехом.

– Виола, ты невозможна…

– И очень горда, – с достоинством добавляю я, корча смешную рожицу, – что меня причислили к друзьям короля Сиерны. А что мне это даст?

Бедняга Ромион уже дышать не может от смеха – только всхлипывать. Я терпеливо жду, когда он успокоится, потом напоминаю:

– Так что хотела моя мама – забрать меня в Сады сейчас?

– Она хотела тебя «забрать в Сады сейчас», еще когда ты отправилась к злодеям на бал, – хихикает Ромион. – Виола, это же додуматься!.. Добрая волшебница – на бал к злодеям, ха-ха! И этот идиот – туда же!..

Это он, кажется, о Дамиане. Ну а что – меня же никто не предупредил, что нужно искать героя! По какому-такому «наитию» я должна была прийти к подобному решению самостоятельно?

– В любом случае… Ты отправляешься в Сады в конце недели. На выходные, но убеди, пожалуйста, Дамиана, что с тобой все будет в порядке. Мне не хочется разгребать последствия еще одного его эксперимента.

– Всего на два дня? – удивляюсь я, размышляя. – А мне про какое-то посвящение говорили…

Ромион с улыбкой смотрит на меня:

– Феи действительно проводят обряд посвящения, но, Виола, ты еще с ролью доброй волшебницы не разобралась… Не бойся, посвящение тебе пока не грозит.

– Тогда оно может мне вообще никогда не грозить.

– На месте королевы фей я бы обзавелся еще одной дочерью, – кивает Ромион. – И, Виола, если вдруг она все-таки лишит тебя наследства – в Сиерне тебе всегда рады. Особенно когда ты сможешь сама контролировать свою магию.

– Угу. Спасибо.

– И еще одно. – Ромион допивает свой чай, ставит бокал на стол и внимательно, уже без смеха, смотрит на меня. – Виола, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Это будет серьезно и сложно, но я верю, что у тебя получится…

– Пропусти эту часть. Мне уже страшно. Что такое ужасное я должна для тебя сделать?

– Сходи в театр на премьеру Изабеллы.

– А?

Мы с Ромионом переглядываемся. Серьезно? Всего-то? Я-то думала, снова кого-то расколдовать! Я же теперь эксперт по снятию проклятий. С помощью «наития». И нашатыря.

– Виола, это была твоя идея – оставить королеву в живых. И ты предложила отправить ее в театр. Поэтому, я считаю, ты должна, нет, обязана посетить ее премьеру как принцесса и наследница фей…

– Хорошо-хорошо, а в чем подвох?

Ромион смотрит теперь в свою пустую чашку.

– Возьми с собой Дамиана и… Вы пойдете вместо меня.

Я удивленно смотрю на него, и Ромион снова поднимает взгляд – для разнообразия настоящий, из сердцевины его «луковицы».

– Она прислала мне пригласительные! На две персоны, Виола! Сказала взять друзей! Как будто она не знает, что у меня нет друзей! И приказала – приказала! – чтобы я играл на премьере! Почему, почему я послушался тебя, а не убил ее, как хотел?! Она отравляет мне жизнь, даже когда я уже стал королем!

– Тихо-тихо-тихо! Я схожу в театр. И Дамиан сходит. Может, даже два раза – для верности. Или вообще весь сезон. Но скажи, если пригласительные тебе… – Я смотрю на побледневшего Ромиона. – Тебе разве не интересно, что она там поставила?

– Я знаю, что она поставила, – ворчит Ромион. – Историю несчастной русалки. Она в моде в этом сезоне, а ее композитор знаменит настолько, что чуть не погиб под букетами поклонников после одного из своих концертов. Виола, это не важно! Важно, что я не хочу идти ни на какую премьеру, ни в какой театр и уж тем более не хочу видеть женщину, снившуюся мне в кошмарах последние несколько лет! Я достаточно посещаю разные скучные балы, приемы – и сам их теперь вынужден устраивать. Я достаточно играю на этих приемах – хотя мне до смерти это надоело. Я понимаю, что это нужно, чтобы Сиерна процветала, и никто не сказал, что новый король недостоин отцовского трона – ах да, ведь старый король не зря так плохо говорил о сыне! Не дождутся. Я сделаю эту страну великой. Процветающей. Богатой! Я…

Я хлопаю. Когда Роз разойдется, аплодисменты всегда помогают привлечь ее внимание. Сестра – заученно – сразу же начинает улыбаться, раскланиваться. И потихоньку успокаивается.

Ромион только вздрагивает и, да, умолкает. А потом снова краснеет. Второй раз за утро – ай-ай, вечно сдержанный Ромион, ай-ай!

– Извини. Я никому это не говорил. – Он снова прячет глаза. – И не должен был. Не понимаю, что на меня находит в твоем присутствии? Хотя нет, понимаю. Твоя легкость, Виола, заразительна.

– Легкость? – Вот уж не замечала у себя никакой «легкости». Даже на вес я не такая уж легкая. Одни волосы теперь сколько весят – ух!