Текст книги "Арабелла"

Глава 2
Май

– Валли, ну ты и придумала, я в восхищении! Как только тебе это в голову пришло? – воскликнула я. Моя ледяная кровь, теперь, казалось, и вовсе застыла.

– Детка, поверь мне, я говорю чистую правду, – терпеливо добавила Валли. – И вы должны гордиться, что я рассказала главную тайну своей жизни именно вам двоим, – Валли не убавляла торжественности в своём голосе.

– Думаю, тебе пора идти, уже поздно, – с надеждой сказала я и посмотрела на Мартина.

Тот заметно переменился в лице, его глаза загорелись, а ладони напряжённо сжались в кулаки.

– Ну ты чего, милая? Давай останемся. Думаю, Валли есть, что ещё рассказать нам с тобой, – он потянул меня к себе, и я, нехотя, снова села рядом.

Валли просияла.

– А он совсем как мы, – сказала она, довольно улыбаясь. – Кажется, он не собирается вызывать мне врачей. Он нам подходит.

Она мне подмигнула.

Я зажмурилась, решив, что всё это, возможно, и правда слишком реалистичный сон, и я никак не могу проснуться. Но голос Мартина вернул меня туда, где я так не хотела быть.

– Валли, если Вы не расскажете, что случилось дальше, я умру от нетерпения, – сказал Мартин, нервно сжимая моё колено.

– Всё, что я вам рассказала – чистая правда. Всё до единого слова. Я помню ту ночь, словно всё это было вчера. Я боялась, что меня посчитают безумной или, хуже того, упрячут в больницу.

– Так что, Валли? После той ночи Вы стали жить обычной жизнью? – нетерпеливо спросил Мартин.

Валли грустно прищурила глаза.

«В то утро, когда я вернулась домой из леса, я довольно долго не могла прийти в себя. Всё это просто не укладывалось у меня в голове. Ещё пару дней мы не разговаривали с Аланом, так что я провела их в одиночестве. Позже я стала выписывать всё на бумагу, боясь забыть какую-нибудь подробность. В общем, совсем скоро эта загадка так меня затянула, что надежда обрести покой совсем оставила мои мысли. Вы должны меня понять: когда ты видишь всё вокруг с одной, привычной точки, а потом, как снег на голову, на тебя обрушивается нечто не вписывающееся в твой мир, разум всеми силами пытается упразднить необычайность этого явления. Я стала читать книги, которые могли привести меня хоть к каким-то ответам.

Довольно быстро запас городской библиотеки иссяк, а мне было мало. Я стала ездить в столичные библиотеки почти каждую неделю. Я брала там книги, дома всё изучала, и вскоре ехала за новыми. Я могла объяснить почти любое физическое явление, кроме, конечно, того, которое так хотела понять. И примерно через год меня одолело отчаяние, и я решила вернуть все книги в библиотеку и больше туда не возвращаться. Тем более мои постоянные разъезды плохо влияли на отношения с мужем, которому я так ничего и не рассказала.

Мои планы нарушила одна удивительная случайность. Я уже сдала все книги и спускалась в холл библиотеки вниз по лестнице, в руках у меня была папка со всеми моими записями и расчётами. Я споткнулась на ступеньке и с грохотом упала на каменный пол. Папка вылетела у меня из рук, все записи разлетелись. Я вскочила и бросилась собирать бумаги. Тут ко мне подбежал приятной наружности молодой человек и стал помогать. Я и не возражала, но он задержал взгляд на одной моей записи. Это было по меньшей мере невежливо, поэтому я тут же забрала листок из его рук. Он извинился, а я поблагодарила за помощь. Дальше юноша уже собрался уходить, но тут повернулся, подошел ко мне и прошептал мне прямо на ухо: «Есть один человек, он думает, что раскол открывается не просто так. Существует способ его открыть. Вот его адрес». Он положил что-то в мою ладонь. Я стояла, находясь в состоянии глубокого потрясения. Молодой человек тут же развернулся и ушёл. Придя в себя, я побежала за ним, у меня была к нему как минимум пара вопросов. Но когда я вышла на улицу, там его уже не было.

Всё моё представление было в миг перевёрнуто. Оказалось, кто-то всё же знает о расколе, да ещё и строит теории. В тот же день, не возвращаясь домой, я отправилась по этому адресу. Мне нужно было сменить два поезда, потом ехать на автобусе. На дорогу я потратила почти все деньги, которые у меня были с собой, но новый поворот в этой истории просто вскружил мне голову. Я не могла думать ни о чём, кроме того, что скоро встречу человека, который сможет мне объяснить то, чего я так долго не могла понять. Через два дня я доехала до пункта назначения. Это был огромный деревянный дом чудаковатой формы. По правде, абсолютно всё, что окружало того человека, было странным, но сейчас не об этом. Я постучала к нему в дверь, когда на дворе было уже темно. Он долго не мог понять, что мне от него нужно, но когда я подробно описала мою встречу с молодым человеком, всё-таки впустил меня в дом. Он проводил меня на кухню и налил кружку чёрного кофе, который был очень кстати после бессонной ночи (£) в дороге. Он был очень высоким широкоплечим мужчиной с густыми, тёмными, падающими на глаза волосами. На вид ему было не больше тридцати пяти. Его имя – Михаил.

Всю ночь мы с ним просидели на кухне. Я говорила, а он хмурился, улыбался, снова хмурился. Если говорить короче, той ночью я познакомилась с великим человеком. Михаил оказался учёным. Его невероятная судьба однажды свела его со Смотрителем. Он тогда ещё был ребёнком и поверить ему было гораздо проще, чем мне. Всю свою жизнь он провёл, исследуя эту тему. Сначала он был не очень рад моему появлению, но вскоре поняв, что я горю этим не меньше, чем он сам, посвятил меня в его исследования. До его уровня осведомлённости мне было далеко, но я могла в общих чертах понять, что он объяснял. Его основная теория заключалась в том, что расколы не возникают случайно, а их кто-то или что-то создаёт. Это значило, что и мы могли сделать нечто подобное.

Следующие пятнадцать лет прошли, как один день. Мы были увлечены. Я постоянно ездила к нему. Мы проводили целые ночи за расчётами и исследованиями, часами спорили. Самое сложное в этом всём было объяснить Алану, почему я постоянно пропадаю, но и с этим я кое-как справлялась.

Однажды ночью Михаил приехал ко мне домой. Этого не случалось ни разу со дня нашего знакомства. Я испугалась, что Алану это не понравится и выбежала на улицу в одном халате. Михаил был взволнован. Той ночью он нашёл способ попасть в Арабеллу и не собирался медлить ни дня. Я была потрясена и счастлива. Но когда Михаил предложил мне отправиться вместе с ним, я отказалась. Это решение было очень сложным, но главным аргументом против было то, что мы рисковали исчезнуть отсюда навсегда, а в этом мире у меня был Алан, и тогда были живы мои родители, я просто не могла их бросить. В общем, это решение стало самым сложным за всю мою жизнь. За пятнадцать лет непрерывной работы мы с Михаилом стали по-настоящему близкими людьми. Мне не хотелось его отпускать, но он был настроен решительно, да и я понимала, что теперь нельзя упускать шанс.

После той ночи я его не видела. Первые несколько лет я верила, что однажды мне придет от него письмо, что он вернётся целым и невредимым. Но шло время, и надежда угасала. Я тогда поддерживала связь с его братом Эдвардом. Им оказался тот самый молодой человек из библиотеки, который свёл нас с Михаилом. Он знал про экспедицию, но не был так заинтересован, как мы. У него была семья и он предпочел заботу о детях нашим исследованиям. Мы оба очень ждали возвращения Михаила. Но с течением времени я стала понимать, что Эдвард решил признать его пропавшим. Письма от него стали приходить всё реже и реже. Последнее письмо пришло через десять лет после того, как Михаил прошёл сквозь раскол. Эдвард писал, что не верит больше возвращение брата, что скорее всего Михаил сам не хочет возвращаться. Он попросил меня больше не писать ему, потому что скрывать от жены эти письма становилось всё сложнее.

Спустя время и я потеряла надежду увидеть Михаила снова. Я пыталась забыть о нём, жить своей жизнью и верила, что в Арабелле ему лучше. После этого прошло очень много времени. Я состарилась, а старик Алан помер. Жизнь была размеренной. Я занималась только огородом, да тобой, Иванна. Город я почти не покидала. И только однажды мне пришлось уехать достаточно далеко. Сестра Алана, Паула, сильно заболела, а кроме меня из родни у неё никого не осталось. Ты, наверное, и не помнишь, Иванна, но тогда мы уехали из города на полгода. Мы оставались с ней до самой её смерти.

Так вот, мы жили в её городе, и как-то утром я шла по бульвару, возвращаясь домой из магазина. На встречу мне шёл пожилой мужчина, он опирался на трость, спина его была сильно сгорблена, а глаза закрывал капюшон. Человек шёл медленно, и как-то так упал луч солнца, что я смогла увидеть его лицо. Оно было сморщенным, каким-то измученным, но у меня не было сомнений – это был Михаил. С нашей последней встречи на тот момент прошло тридцать четыре года. Это огромный срок, я просто не могла поверить своим глазам. От удивления я даже выронила сумки. Я сразу же позвала его, стала объяснять кто я, но он меня не узнавал, говорил, что я обозналась. Сцена была жалкой. Я умоляла его остановиться, посмотреть на меня, стала рассказывать, что ждала его и верила, что он сможет вернуться обратно. Михаил смотрел на меня, как на умалишенную, затем ускорил шаг и сказал, что позовёт на помощь, если я не оставлю его в покое. У меня не оставалось выбора, я дала ему уйти. Он постарел, выглядел совсем иначе, чем в день нашей последней встречи, но я была уверена. Я никогда не перепутала бы его глаза с чужими.

Позже я поехала в город, где когда-то жил Михаил. Я стучала в ворота, кричала, но никто мне не отвечал. Я не могла понять, что случилось. У меня было много предположений, но узнать правду я так и не смогла. Через некоторое время я оставила попытки поговорить с ним. Паула умирала, да и мой возраст давал о себе знать. После похорон я вернулась домой и попыталась обо всём забыть. С того времени я его не видела. Теперь это просто история. Такая вот история».

Мартин неподвижно смотрел на рассказчицу, а когда она замолчала, резко встал.

– Валли, я должен найти его, – громко сказал он. Я вздрогнула от неожиданности, Валли изумлённо подняла брови.

– Найти? Зачем? – невнятно переспросила она. – Но как же. Ты что же, мне веришь?

– Верю, ещё как верю, Валли. И я хочу поговорить с ним. Вы можете позвонить ему?

– Зачем тебе это, Мартин? Чего ты хочешь?

– Это моё дело. Я должен разобраться кое с чем, – неожиданно грубо ответил он.

– Я все ещё помню его номер, но, – она строго смотрела прямо ему в глаза. – Кто ты, Мартин? Что тебе нужно?

– Валли, позвони ему, – тихо попросила я. Но она, не обращая на меня внимания, не отводила глаз от Мартина.

Он от нетерпения уже потянул руку за пояс, туда, где был спрятан нож. Я замерла.

– Нож можешь мне не показывать. Я и так знаю, что он там, – резко сказала Валли.

Мартин опустил руку.

– Ты знала? – спросила я. – Как?

– Я слишком долго живу на свете и слишком хорошо тебя знаю, Иванна, чтобы не заметить, как сильно ты напугана. Я всё вижу по глазам. Но ты не бойся, милая. Не знаю, что насчёт меня, но тебя он не тронет. Ты ему нравишься, – она говорила спокойно, даже холодно.

– Валли, – Мартин пытался держать себя в руках. – Звоните Михаилу. Назовите моё имя. Я буду ждать его здесь сколько придётся. Без него я не уйду.

Валли стала медленно, по памяти, набирать цифры на старом телефонном аппарате. Но только голос раздался в трубке, её рука задрожала и из глаз полились слезы. Мартин нетерпеливо вырвал телефон из её руки.

– Слушай меня, – громко и нервно стал говорить он. – Моё имя Мартин. Я звоню тебе от Валли. Помнишь такую? Так вот. В твоих интересах появиться в её доме как можно раньше, потому что, если этого не произойдёт, я расскажу ей всё сам, а потом найду тебя.

Он с силой бросил трубку телефона на тумбу, так, что она отскочила, треснула и, ударившись об пол, разлетелась на несколько частей, сел в дальнем углу комнаты на пол и закрыл руками лицо.

– Я всё вам объясню. Всё объясню, когда он придёт, – время от времени повторял он.

Так мы и сидели, в тёмной комнате, в леденящей кровь неопределённости, пока спустя часы не отворилась с шумом входная дверь.

Михаил, осторожно делая медленные шаги, вошёл в комнату. Старый, весь в морщинах, но стройный мужчина, был одет в дорогое чёрное пальто по колено, синие брюки и высокие кожаные ботинки. Для своих лет он выглядел неестественно стильно и ухоженно. Его седые волосы лежали на голове ровно, узкие чёрные глаза остановились на Валли. Мартин вскочил на ноги и замер в ожидании, когда Михаил обратит внимание и на него. Но между Валли и нашим гостем происходило нечто непередаваемое. Он стоял перед ней, не произнося ни слова, но затем рухнул на колени, как если бы ему выстрелили в ногу, и опустил голову ей в ладони. Валли же сидела неподвижно, уперевшись взглядом в пустую серую стену.

Я встала и попятилась, пытаясь находиться как можно дальше от этой пугающей картины. Сделав несколько шагов назад, я оказалась рядом с Мартином, который явно был в ярости, но всё же не смел прерывать их немое воссоединение.

– Значит она сказала правду, так всё и было, – сказала я шепотом.

Мартин не ответил.

– Но зачем тебе это? – спросила я.

– Ты скоро всё поймёшь, Сердце мира. Скоро поймёшь, – тихо ответил он.

Валли сидела всё так же неподвижно, как ледяная фигура в зимнем саду.

– Ну, Валли, чего ты ждёшь? Спроси его! Ему есть, что ответить, поверь! – громче, чем требовалось, сказал Мартин.

Я была в замешательстве. Но Валли медлить не стала.

– Где он, где мой сын, Михаил? – спросила она не своим голосом.

Михаил умоляюще поднял к ней глаза.

– Где он? Я хочу знать. Я имею право знать, – ещё тверже и холоднее сказала она.

Михаил молчал, но я больше не могла.

– Валли! Какой ещё сын? Поговори со мной! Ты сведёшь меня с ума! – неожиданно для себя крикнула я.

Валли тут же будто оттаяла и с пониманием посмотрела на меня.

– Видишь ли, Иванна. Много лет назад я родила Михаилу сына. Май. Так его звали. Когда Михаил нашёл способ попасть в Арабеллу, нашему мальчику было всего четыре года. Он был слишком мал для таких приключений, потому я и отказалась идти с ним. Понимаешь меня? Но Михаил не захотел расставаться с сыном и забрал у меня Мая. В тот день я лишилась двух человек, которых любила больше самой жизни. Но теперь у меня наконец есть возможность, и я спрашиваю. Я могу увидеть своего сына?

Валли улыбалась мне, будто рассказывала сказку на ночь. А у меня внутри всё сжалось от непонимания и жалости к себе. Я беззвучно опустилась на пол.

– Ничего, Сердце мира, ничего, – Мартин сел рядом со мной. – Видишь теперь для чего я должен был это сделать? Она имеет право знать правду. Если бы не я, он никогда не приехал бы сюда. Я знаю его, он слишком труслив, чтобы быть честным.

Я посмотрела на Мартина, в его огромные синие глаза. Вероятно, он был единственным честным человеком в этой комнате. И он на самом деле выглядел так, будто получил то, чего хотел. Теперь его поступки не казались мне такими необъяснимыми, как раньше. Всё, что прежде твёрдо и устойчиво служило подножием моему существованию, теперь погрузилось в тёмный густой туман и больше не имело прежнего значения.

Мартин взял своей холодной рукой мою и провёл ей по своей щеке.

– Кто ты? – спросила я, уже не надеясь получить ответа.

– Хотел бы я знать это, Сердце мира, – сказал он.

– Почему она не рассказала мне этого раньше? Почему скрывала?

– Думаю, это слишком тёмная часть её души, понимаешь? Такую боль люди прячут в самые потайные места своего сердца и продолжают жить, словно их и не существует.

– Но всё однажды становится явным, – теперь я говорила ещё тише.

– Так и есть, – Мартин сжал мою ладонь. – Тогда боль взрывается с новой силой и причиняет невыразимые страдания. Валли придётся это пережить. Посмотри на неё. Она неплохо держится.

Валли и вправду не выглядела страдающей. Скорее бесчувственной. В отличии от Михаила, который теперь дрожал, стоя на коленях.

– Михаил, – неожиданно громко позвал Мартин. – Или ты скажешь ей, или скажу я!

Михаила поразила очередная волна дрожи.

– Валли, если ты когда-нибудь будешь способна на это, прости меня, – наконец сказал он. – За старания, на которые я тебя обрёк, я уже поплатился. Можешь быть уверена. Судьба наказала меня. Я получил сполна боли, – он говорил с трудом.

– Где мой Май? – безразлично к его исповеди, снова спросила Валли.

– Я не видел его уже десятки лет. Наши пути с ним давно разошлись, – выговорил Михаил. – Но сегодня он здесь, с нами.

Замерло всё вокруг. Не только мы, но и время, и ветер, и дождь. И планета, казалось, остановилась, чтобы дать нам время осмыслить сказанное и произошедшее.

Мартин неторопливо встал.

– Этот человек – мой отец, Валли, – сказал он, снова садясь в кресло. – Ты сегодня назвала его великим, но я вижу в нем только труса. Однако это вопрос личных предпочтений. Он забрал меня с собой, забрал меня у тебя. И врал мне всю мою жизнь.

Мартин сидел в кресле расслабленно, откинувшись на мягкую спинку, скрестив ноги. Валли была бледной, как смерть, а Михаил и того хуже, обессилено опустил голову и больше не поднимал глаз.

– Я здесь ради одного, Валли, – продолжил Мартин, – хочу, чтобы ты знала, что он разрушил и мою жизнь. Он сделал её буквально невыносимой.

– Он дал тебе другое имя, – сказала Валли, с интересом разглядывая Мартина. – Как же это я тебя не узнала.

Она протянула к сыну руку и провела по плечу, затем по лицу.

– Какой чудесный сон, – вдруг просияв, сказала она. – Ты давно не снился мне, Май. Какой чудесный сон.

Валли была настолько потрясена, что, не выдержав напряжения, растворилась в том моменте, как растворяются в долгожданном, приятном сне.

Мартин не стал переубеждать её и просто позволял ей, женщине с блаженной улыбкой на лице, гладить его голову.

– Что тебе нужно от меня? – спросил Михаил, когда убедился, что Валли больше их не слышит. Теперь его голос звучал спокойно и даже строго.

– Я искал тебя. У меня нет выбора. Ты нужен Арабелле. Симон казнит их всех. Вернись наконец и сделай то, что должен.

– Сделать что, Мартин?

– Сделай то, что ты обещал Лимбо. Она верила, что ты сможешь. Иначе Симон казнит всех, кто живёт в Майме. Совет уже подписал указ, – ответил Мартин. – Не оставляй их. Они верят в тебя больше, чем в Бога.

Михаил поднял взгляд на сына. И впервые я заметила в нём не отчаяние и стыд, а гнев.

– Я не оставлю их. Можешь быть уверен, – Михаил говорил страстно и яростно.

– Ты нашёл способ?

– Мартин, я ушёл не просто так. Я всегда помню о главном. Я рад, что и ты теперь понимаешь меня, – он протянул к сыну руку, но тот не позволил себя коснуться.

– Послушай, я ненавижу тебя всем, что у меня внутри. Ненавижу так же сильно, как и двадцать лет назад. И что бы не сделал Симон, он всегда будет честнее и лучше тебя. Но я не могу допустить того, что произойдет. Вот почему я здесь. Лимбо была уверена, что ты спасёшь своих людей, а я верю ей.

– Я сделаю всё, что должен, не сомневайся, – смирившись с яростью сына сказал Михаил.

Мартин задержал на отце необъяснимого наполнения взгляд.

– Мама, – нежно сказал он и поцеловал Валли в щеку. – Мне пора идти.

– Какой чудесный сон, – таким же тёплым голосом повторяла Валли, когда Мартин поднимался с кресла и выходил из дома.

Мартин исчез, и она также нежно стала гладить по волосам Михаила, который снова уронил голову ей на колени. Я оставила их вдвоём в так внезапно свершившейся вечности.

– Мартин, остановись! Подожди, – кричала я, выбегая из дома, поднимаясь по мокрой, скользкой тропе вверх, к лесу.

Мартин обернулся и остановился.

– То есть ты просто так уйдёшь? – с вызовом спросила я, добежав до него. Дождь всё еще лил, но уже без прежней силы.

– Я должен, – заглядывая мне прямо в глаза, сказал он. – Я нужен Арабелле.

– Я ничего не понимаю. Я хочу проснуться, – севшим голосом сказала я. – Я не верю. Не могу поверить. Валли могла сойти с ума. Но не я. Не я.

– Я знаю, знаю.

Он сделал шаг ко мне, протянул руки и крепко обнял, будто знал меня тысячу лет и теперь прощался.

Мы стояли вновь вымокшие до нитки, вцепившись друг в друга, как-будто не было больше на свете правды, кроме той, что возникла между нами, и которая теперь обжигала изнутри.

– Ты должна поверить в то, что я сейчас скажу, Иванна, – сказал он мне на ухо. – Я знаю, это покажется тебе безумным, даже пугающим. Но просто верь. Я сейчас уйду. После этого будут происходить события, радостные и страшные, встречи и прощания, но через всё это пронеси одну простую мысль. Я найду тебя. Где бы ты ни была, я приду за тобой. Можешь не сомневаться, так и будет, потому что я не могу жить без тебя. Как бы я ни пытался, я не могу. Я сделаю всё возможное, чтобы быть там же, где ты, это всё, что мне когда-либо было нужно. Так что жди меня.

– Я не понимаю!

Он отпустил меня.

– Я люблю тебя, Сердце мира, всегда любил, – сказал он и исчез в лесу, оставив меня стоящей под ледяным ливнем с таким же ледяным страхом внутри.

Из темноты, со стороны дома, ко мне вышел Михаил. Он неуклюже закрывался от дождя шарфом.

– Иванна, я благодарен, что ты была рядом с Валли все эти годы, я виноват и мою вину не искупить, – сказал он, подойдя ближе.

Я молчала и смотрела в его мокрое, напряженное лицо.

– Зачем Вы говорите мне это? Нам с Валли ничего от Вас не нужно, – я хотела ответить резко и грубо, но получилось жалко.

– Нет, Иванна, у тебя другая дорога. Ты больше не обязана быть здесь. Обернись, кое-кто уже пришёл за тобой.

Из темноты раздался незнакомый голос, мягкий и спокойный, как тёплое летнее утро.

– Пойдём отсюда, Иванна. Тут слишком мокро и холодно.

Я нервно оглянулась по сторонам.

– Я здесь! Смотри на меня! Пойдём со мной! Всё кончено, – раздался голос из темноты.

Я наконец разглядела его там, где начинался лес, совсем неосвещённый луной, и сразу его узнала. Низкий и толстый, с торчащими бесцветными волосами, розовыми щеками, смешным носом, точно таким, как описывала Валли.

– Это Лев, ты правильно поняла. Иди за ним и ничего не бойся, – сказал Михаил в ответ на мой протестующий взгляд.

– Когда окажешься там, найди Оливера, он живёт в Майме. Но больше никому не доверяй, слишком сложные сейчас времена. Скажешь, что ты от меня. Передай ему, что я вернусь к ним уже скоро. Пусть не отчаиваются. А пока уходи вместе с ними за Красную Реку и ждите меня там. Мне понадобится помощь.

Мы оба посмотрели в сторону леса, Смотритель неуклюже заковылял к нам.

– О да, я знаю, ты чувствуешь это, Иванна, – мечтательно сказал Михаил, – это чувство ни с чем не спутать и ни на что не променять. Приближение Арабеллы. Я как сейчас помню тот день, когда попал туда впервые. Это совсем нестрашно, я прав? Вопреки пугливому разуму, сердце радуется!

Я пожала плечами и снова промолчала.

– И будто не ты идёшь к ней, а она сама надвигается на тебя, как большая волна, – он растягивал слова.

Я молчала.

– Ну что же. Доброго тебе пути, Иванна! А я вернусь к Валли, – сказал Михаил, сжав ладонью моё плечо, и широкими шагами направился обратно к дому.

– И ещё, Иванна, – уже издалека окрикнул меня Михаил. Я обернулась.

– Мартин мой сын, но я вынужден признать и предупредить: он опасный человек, не стоит ему верить!

Я молча смотрела, как он открывает калитку и исчезает в саду.

Я не могла говорить, даже думать и запоминать было непросто. Теперь будто события и люди происходили со мной, а я просто наблюдала.

С другой стороны ко мне приближался Смотритель.

– Я знаю тебя! – крикнула я, и крик получился неожиданно радостным. – Ты Смотритель! Валли говорила о тебе!

– Ах, Валли! Я всё жду новой встречи с ней! Она чудесная, не так ли? – радостно заметил он.

– Именно так, – ответила я и пошла сквозь темноту к нему навстречу.

Он снял с себя тёплую шерстяную накидку и заботливо положил мне на плечи. Он шёл вперёд, через лес, а я послушно брела за ним.

– Куда ты меня ведёшь? – спросила я, осознавая, что иду за ним просто потому, что не могу не идти. И это было прекраснейшим из чувств – будто сильное тёплое течение несло меня.

– В Арабеллу, конечно, куда же ещё? Разве этот старый обманщик не сказал тебе? – спросил он удивленно.

– В Арабеллу? Ты правда возьмёшь меня с собой? Я могу туда попасть? – спросила я. Лев терпеливо обернулся.

– Ты можешь. Именно ты и можешь. Я долго искал тебя по этой деревне. Нам надо бы поторопиться.

Я тут же ускорила шаг, ничего не ответив. И всё внутри меня теперь пело, несмотря на холод и дождь. Я с изумлением осознала, что впервые в жизни знаю, куда и за кем должна идти. И эта дорога сама по себе спасала меня от изнуряющей пустоты внутри. Я шла вперёд, принимая со смирением все потери и приключения, которые мог принести мне этот путь. Они казались мне неизбежной участью каждого идущего, а от того переставали пугать. Я шла за Львом с чувством, прежде мне незнакомым.

– Ты знаешь Мартина, Лев? – спросила я после долгого молчания, когда мы уже вышли из леса и спускались к океану.

– В Арабелле его все знают, – ответил он, загадочно подняв брови.

– Значит я найду его, непременно, рано или поздно найду.

– Тот, за кем ты идёшь, не тот, кем кажется на первый взгляд. Даже имя его опасно, – сказал Лев, остановившись. Его нахмуренные брови образовали две глубокие морщины. По лицу стекала вода. Он будто и хотел сказать мне больше, но что-то его останавливало.

– Опасно?

– По правде я совсем не должен с тобой об этом говорить, – он смотрел на меня снизу вверх. – Вот что, Иванна, там, где ты скоро окажешься, ты вольна делать всё, что только пожелаешь. Но всё же будь осторожна, смотри по сторонам, никому не верь слепо.

Я вопросительно нахмурилась.

– Ты пойдёшь туда одна. Я лишь проводил тебя.

Я растеряно смотрела на него.

– Видишь, там, между камнями, у воды что-то растёт? Не хочешь рассмотреть его (£) поближе? – предложил Лев. – По-моему, он прекрасен.

И я осторожно, чтобы не упасть на скользких камнях, пошла вперёд. Только я наклонилась к цветку, тьма вокруг сменилась ярким светом, камни густой – травой, звёздное небо – ярко-синим и безоблачным. Исчезли бушующее море, дождь, ветер и Смотритель. Только синий цветок всё также рос у меня под ногами.