Текст книги "Терема России. Самые красивые деревянные сокровища Центральной России и Поволжья"

Терем в Ковернино

Ковернинский край обладает особой фольклорной энергетикой, и это неудивительно. Здесь больше трехсот лет живут мастера уникального народного промысла, не имеющего аналогов в мировом искусстве. Речь, конечно, же идет о хохломской росписи, уже давно ставшей настоящим брендом России.

Истоки хохломы уходят своими корнями в XVII век, когда после проведенной патриархом Никоном церковной реформы иконописцы-старообрядцы бежали от гонений в заволжские леса, в те времена для властей почти недоступные. На новом месте приверженцы старой веры продолжали создавать иконы, выглядевшие словно позолоченные: такой эффект достигался благодаря использованию оловянного порошка и олифы, которые под действием высокой температуры превращались в «золото»[62]62
  Статья «История Ковернинского края» на сайте музея «Отчина».


[Закрыть]. Позже подобная технология стала применяться и для окраски деревянной посуды – так и был рожден легендарный промысел. От старообрядческой культуры хохломские изделия унаследовали также мотивы орнамента и колорит, и постепенно появилось то самое благородное сочетание огненно-красного, черного и золотого, завоевавшее не только российские, но и заморские рынки[63]63
  Фильм «Ковернино – родина хохломы» на канале Россия 24.


[Закрыть].

Терем, о котором я хочу вам рассказать, находится в самом сердце рабочего поселка Ковернино и привлекает внимание наличниками золотисто-желтого цвета, будто намекающими на то, что вы оказались на родине хохломы. Он был построен в конце XIX века[64]64
  Согласно другим источникам, в начале XX века.


[Закрыть] и принадлежал крестьянину Николаю Петровичу Малышеву, занимавшемуся торговлей и входившему в Товарищество нижегородской льнопрядильной мануфактуры.

В Ковернине и его округе получил распространение северный тип крупномасштабного деревянного жилого дома с высоким мезонином, не встречающийся в других уголках Нижегородской земли. Под стать самим домам и массивные наличники окон, создающие выразительную игру света и тени. Их активные формы поражают воображение: высокие, динамично разорванные карнизы очелий, напоминающие кокошники или короны, богато украшенные боковые колонки, развитые подоконные фартуки с фигурно вырезанным нижним краем и крупной растительной розеткой по центру. Ковернинский резной декор не имеет аналогов на территории Нижегородской области: отчасти он напоминает деревянное «сибирское барокко» Тюмени, Томска и Иркутска[65]65
  «Деревянные жилые дома середины XIX – начала XX века в малых и средних городах Нижегородской области». А. В. Лисицына, кандидат архитектуры. Научно-технический и производственный журнал «Жилищное строительство».


[Закрыть].

Дом крестьянина Николая Малышева

В описях имущества Малышева можно найти подробное описание его терема:

«На нижнем этаже семь жилых комнат и торговая лавка. Окон тринадцать, полы крашены, стены и потолки оштукатурены. Печей три – две голландские и одна русская. Дверей шесть столярной работы и две – плотничной работы. Вход с улицы и со двора. На верхнем (втором) этаже восемь комнат и кухня. Печей две изразцовых – одна голландская и одна русская. Дверей девять столярной работы и две плотничной работы. Окон двадцать два с зимними и летними рамами. Полы крашены, стены и потолки оштукатурены, и стены оклеены обоями и потолки окрашены. Ход из верхнего этажа парадный и черный. Над верхним этажом находится холодный мезонин с итальянским окном. Одна каменная кладовая разгорожена на две»[66]66
  Глава написана на основе статьи «Много слышали, да не так много знаем…». Сетевое издание «Ковернинские новости».


[Закрыть].

Сохранились также интереснейшие сведения о внутреннем убранстве терема, в частности предметах мебели. В их числе березовый обеденный раздвижной стол с клеенкой и письменный стол на четырех ножках с двумя ящиками, мягкий диван, оклеенный орехом буфет-горка с застекленным верхом, а также двадцать девять венских желтых стульев и два венских кресла. Упоминаются также «висячая лампа на металлических цепях с белым фарфоровым абажуром» и «красный медный самовар в три четверти ведра с всякими принадлежностями».

В очельях наличников над окнами второго этажа обращает на себя внимание фрагмент декора в виде двуглавого орла: в деревянной резьбе изображение этой геральдической птицы появилось давно, как только она вошла в государственный герб. Облик орлов зависел от мастерства резчика: кто-то делал их похожими на задиристых петухов, кто-то – на куриц, высиживающих цыплят. В данном случае птицы исполнены достаточно схематично, без детализации. Интересно, что после революции орлы, символизировавшие царскую власть, не исчезли полностью с фасадов домов – просто их стали «маскировать» под вазы с цветами и прочие растительные узоры[67]67
  Нижегородская домовая резьба. Федоров В. В.


[Закрыть].

Помимо дома в собственности у Николая Петровича были торговая лавка и два хлебных амбара. Крестьянин ездил со своими товарами в уездный город Макарьев[68]68
  Город Макарьев Костромской области. Не стоит путать его с поселком Макарьево Лысковского района Нижегородской области, где также проводилась ярмарка.


[Закрыть], где несколько раз в год проводились ярмарки: Крещенская в январе, Благовещенская в марте, Ильинская в июле[69]69
  Сайт Макарьевского краеведческого музея Костромской области.


[Закрыть]. Малышеву также принадлежали две бревенчатые кладовые на площади Ковернина, лошади, рабочий скот и экипажи. Однако в какой-то момент удача от него отвернулась.

Очелья наличников напоминают кокошники

Дом в деревне Тарасово, который являлся служебным жильем для работников местной фабрики по производству валяной обуви

В ковернинском музее «Отчина» хранятся архивные документы, из которых следует, что в 1912–1916 годах на имущество крестьянина был наложен арест. Затем грянула революция, и в бывшем доме «кулака» разместился уездный Совет рабочих и крестьянских депутатов. Позже в тереме находились милиция, суд и прокуратура, а сейчас здесь миграционный пункт. Здание является памятником истории и объектом культурного наследия регионального значения.

Советы туристам

Адрес терема Малышева: ул. Советская, 18. Расположенный по соседству дом № 16 тоже весьма интересен и привлекает внимание красивыми наличниками.

В поселке находится музейно-выставочный центр «Отчина», в котором представлены экспозиции, посвященные истории хохломского промысла и крестьянскому быту Заузолья[70]70
  От названия реки Узолы, протекающей в Ковернинском районе.


[Закрыть].

Рекомендую также съездить и в другие поселения Ковернинского района. Во-первых, в деревню Марково, где спрятались от посторонних глаз два великолепных деревянных дома, впечатляющие своими внушительными размерами и резьбой. Адрес: ул. Советская, 11А и 19. Во-вторых, в село Хохлому и деревню Тарасово, где можно увидеть наличники, похожие на те, что украшают дом Малышева в Ковернине. Кстати, именно от базара в Хохломе пошло название хохломской росписи.

В часе езды от Ковернина находится любимый туристами город Семенов: он славится как столица «золотой хохломы» (хотя и не является родиной этого промысла), крупный центр по изготовлению матрешек, а еще здесь очень интересный историко-художественный музей, экспозиция которого широко отражает жизнь и быт старообрядчества.

Республика Марий Эл

Терема Козьмодемьянска

Козьмодемьянск я впервые увидела с воды, когда перебиралась на пароме через Волгу в том месте, где она делает крутой поворот на юг. Город находится на высоком правом берегу, и его историческая часть раскинулась на склоне, спускающемся к реке живописными террасами. Припарковав машину на палубе, я вышла на холодный пронизывающий ветер и наблюдала за тем, как постепенно увеличивается в размере металлическая надпись «Козьмодемьянск», установленная над волжскими просторами. Кричали чайки, и чем ближе мы подплывали к берегу, тем ярче мое воображение рисовало, каким был город в конце XIX века, во времена знаменитой «Лесной ярмарки».

Начиная с 1860-х годов около Козьмодемьянска возник ежегодный торг лесом, который заготавливался в Вологодской, Костромской и Нижегородской губерниях, а потом в плотах сплавлялся по рекам Ветлуга и Унжа «лицами всех сословий». Плоты начинали прибывать примерно с середины мая, в зависимости от раннего или позднего разлива Волги, и располагались в несколько рядов вдоль всего принадлежавшего городу берега. Их количество достигало трех и более тысяч, а общая стоимость товара – 1,2 миллиона рублей! Неудивительно, что Козьмодемьянск считался вторым после Архангельска центром лесной торговли в стране[71]71
  Козьмодемьянск в конце XVI – начале XX века: документы и материалы по истории города / А. Г. Иванов.


[Закрыть].

Если в обычное время в городе проживало чуть больше 5 тысяч человек, то в период ярмарки сюда стекалось до 20 тысяч сезонных рабочих – бурлаков и плотогонов. На заседаниях местной думы отмечалось, что «при такой массе пришлого народа у некоторых домохозяев бывают переполнены даже холодные постройки – амбары и сеновалы», а дворы и улицы невозможно содержать в чистоте. Подобная ситуация объяснялась тем, что до 1893 года ярмарка в Козьмодемьянске функционировала неофициально, и у города просто не было средств на устройство приличных ночлежных приютов. В конце концов страх пожаров и эпидемий вынудил власти ходатайствовать об официальном учреждении лесного торга, и губернатор данное прошение удовлетворил.

Дом купца Шишокина

Разумеется, ярмарка привлекала в Козьмодемьянск не только простой люд, но и солидных купцов и лесопромышленников. Они возводили в городе богато украшенные усадьбы и двухэтажные особняки, служившие своеобразной витриной для их бизнеса. По масштабу и стилистике козьмодемьянские жилые дома близки к деревянной застройке крупных городов, таких как Казань и Нижний Новгород. Очевидно, что они сооружались под влиянием работ профессиональных зодчих, вдохновленных наследием национальной культуры. При этом анализ архитектурных деталей показывает, что черты модерна в облике зданий практически никак не проявляются и почти все городские особняки являются образцами провинциальной эклектики и русского стиля[72]72
  Сохраним провинциальный эклектизм. А. Лисицына / Журнал «Отчина» (№ 10).


[Закрыть].

Интересно, что козьмодемьянская домовая резьба вобрала в себя элементы, характерные для совершенно разных уголков России. Здесь встречаются и виноградные лозы, пришедшие с Украины, и древние солярные знаки в виде лучистых кругов, и сандрики над окнами, отсылающие к нарышкинскому барокко, и марийские обереги. Среди мотивов резьбы, наряду с растительными и геометрическими формами, присутствуют и зооморфные изображения – сквозные фигурки львов, коней, орлов, драконов[73]73
  Шаблеев Н. И. Особенности деревянной резьбы Козьмодемьянска.


[Закрыть]. Такое разнообразие, по всей видимости, объяснялось тем, что купцы приезжали в Козьмодемьянск со всей страны и «привозили» собственные традиции.

Дом с витражами

Заброшенный терем на фотографиях когда-то мог похвастаться великолепными витражами, но последние несколько лет его окна забиты досками. Некогда красивейший особняк Козьмодемьянска гниет и разрушается. Между тем история у этого здания настолько занимательная, что я просто не могла не рассказать о нем в книге. Первым владельцем дома был золотоискатель Яков Федорович Сусленников – личность весьма примечательная. Он был эдаким козьмодемьянским Остапом Бендером и, как и «великий комбинатор», знал «четыреста сравнительно честных способов отъема денег». В архивных документах есть дело о мошенничестве, согласно которому «приезжий мещанин» из города Ржева по фамилии Сусленников украл у внезапно почившего купца Николая Солодовникова весьма значительную сумму. Эта история произошла в 1870 году, когда наш герой жил в Санкт-Петербурге, и ее обстоятельства крайне интересны.

Яков Федорович служил у Солодовникова сначала лакеем, а потом управляющим. В ночь смерти купца он был у него на даче и, прежде чем уведомить общественность о его кончине, стащил из дома «картонку» с мелкой серебряной монетой, золотую табакерку, какие-то бумаги и книгу. На этом Сусленников не успокоился и, взяв ключи от городской кладовой, уехал якобы за доктором, строго-настрого запретив прислуге вызывать полицию. К сожалению для хитрого управляющего, у его преступления было слишком много свидетелей, и спустя некоторое время в квартире Сусленникова был проведен обыск. Там лежали векселя от разных лиц на сумму около 40 000 рублей, 950 рублей наличными и бог знает что еще. Позже выяснилось, что Яков Федорович также продал ювелиру дорогущий перстень купца и мелкие брильянты, вынутые им из оклада драгоценной иконы и замененные на простые стразы. В итоге на суде присяжные признали его виновным в хищении имущества и, по всей видимости, выслали в Сибирь[74]74
  По делу о расхищении имущества умершего Николая Солодовникова. Кони А. Ф. Судебные речи. – М.: Современная гуманитарная академия, 2010.


[Закрыть].

О дальнейшей судьбе Сусленникова мы узнаем из другого архивного документа, в котором говорится, что в 1897–1899 годах он занимался добычей угля и медной руды под Иркутском, а также имел свидетельство на разведку графита в местности по течению ручья Улан-Бургас в Забайкалье. Вероятно, именно в этот период своей жизни Яков Федорович и стал золотоискателем, но никаких письменных свидетельств его успехов нет. Сколотив состояние, пронырливый управляющий решил перебраться в Козьмодемьянск. Здесь в 1900-х годах он в два этапа строит интересующий нас терем, но впоследствии по какой-то причине его продает. Последним дореволюционным владельцем дома был купец 2-й гильдии Василий Андреевич Сиднев, который торговал в городе мукой и владел ренсковым погребом.

Когда-то окна дома Сусленникова украшали витражи

Высокий щипец с узорным гребнем и накладной резьбой

Терем Сусленникова отличался от прочих домов Козьмодемьянска не только окнами с цветной расстекловкой, но и формой кровли: подобный высокий щипец с узорным гребнем и крупной накладной резьбой вы в городе больше нигде не увидите! Крыльцо главного входа раньше находилось под навесом, который поддерживали кронштейны, напоминающие ажурный веер. Мастер, выполнявший обрамление фасадов деревянным кружевом, не установлен, но предположительно это был некий Астафьев, так как щипец выполнен в виде буквы «А». Объемная структура дома состоит из прямоугольной каменной части первого этажа с надстроенным над ней срубом и двухэтажного прируба с восточной дворовой стороны. С севера расположены тесовые «сенцы»[75]75
  Помещение между жилой частью дома и крыльцом.


[Закрыть] с лестницей, ведущей на второй этаж. Все части здания объединены общей четырехскатной крышей[76]76
  Паспорт памятника истории и культуры СССР «Дом Сусленникова». Архив культурного наследия.


[Закрыть].

После революции терем был передан управлению домами города Козьмодемьянска и поделен на коммунальные квартиры. В 1980-е годы фасады здания отреставрировали. В наши дни бывший особняк золотоискателя Сусленникова медленно погибает. Захочет ли кто-нибудь его спасти?

Адрес: ул. Чкалова, 21.

Советы туристам

На территории города сосредоточено около 130 зданий и сооружений XVII–XIX веков, из которых 65 признаны памятниками архитектуры. Чтобы увидеть самые красивые деревянные дома, просто прогуляйтесь по улице Советской. Обратите внимание на:

 дом Сурьяниновых (№ 8) с ажурными львами в очельях окон;

 дом с орнаментальной резьбой (№ 18);

 дом Овчинниковых (№ 20), на наличниках которого изображено фантастическое животное – василиск;

 дом лесопромышленника Шишокина (№ 58), где сейчас находится Музей купеческого быта.

Загляните на улицу Лихачева (№ 15, 27) и Шмидта (№ 9). На улице Чкалова, помимо дома Сусленникова, интересен также дом Таланцева со стилизованными львами во фризе (№ 18) и заброшенная усадьба Губиных (№ 15). Ну и, конечно, не забудьте про улицу Ленина: она проходит прямо вдоль Волги и может похвастаться не только деревянным зодчеством (дома № 22, 18), но и живописными видами.

В Козьмодемьянске функционирует сразу несколько музеев:

 Художественно-исторический – «Малая Третьяковка на Волге»;

 Этнографический музей под открытым небом – небольшая «деревенька», где полностью воссоздана жизнь и быт горных марийцев;

 Музей сатиры и юмора им. О. Бендера (считается, что Козьмодемьянск явился прообразом города Васюки в романе «12 стульев»);

 Уже упомянутый Музей купеческого быта, в котором вам подробно расскажут о «Лесной ярмарке».

Кстати, воспользовавшись паромной переправой Козьмодемьянск – Коротни, вы сможете доехать до знаменитого Шереметевского замка в Юрине и продолжить путешествие по Нижегородской области.

Выражаю признательность Владимиру Леонидовичу Шерстневу – ученому секретарю Козьмодемьянского музейного комплекса – за помощь в работе над главой о теремах Козьмодемьянска.

Республика Татарстан

Терема Казани

Отправляясь в большое путешествие по Поволжью, я заранее знала, что его жемчужиной станет Казань. Последний раз я была в столице Татарстана больше двадцати лет назад, когда еще училась в школе, и с тех пор город настолько сильно изменился и расцвел, что показался мне эдакой Москвой в миниатюре – с образцово-показательными кафешками для хипстеров, «вылизанным» кремлем и развлечениями на любой вкус и кошелек. Правда, мне, как сладкоежке, в Казани пришлось туго, ведь нежно любимый мной чак-чак продается здесь буквально на каждом углу, и лишние килограммы набираются просто с астрономической скоростью.

Первым районом, который мы решили исследовать, стала Старо-Татарская слобода. Она возникла после завоевания Казани Иваном Грозным, когда татарское население отселили за городские стены, на левое побережье озера Кабан. Изначально слобода представляла собой кривую улицу, отделявшуюся от города рогатками и посадскими стенами. Со временем ее площадь увеличивалась, и она все больше начинала походить на одно из поселений Ближнего Востока – с лабиринтом узких переулков и тупиков. В середине XVIII века почти половина земель слободы была отнята у мусульман и передана в церковное ведение. Тогда татарские торговцы пожаловались Екатерине II на притеснение, и императрица предоставила им право записываться в купеческие гильдии, создавать органы самоуправления и строить по утвержденным планам каменные мечети. В общем, теперь они могли самостоятельно решать проблемы в рамках российского закона[77]77
  Книга «Объекты культурного наследия Республики Татарстан». Том 1.


[Закрыть].

Большинство жилых домов в татарских слободах строилось из дерева, иногда с кирпичным полуподвалом. Их возводили в традициях деревенской усадьбы с раскиданными по двору хозяйственными сооружениями. Застройка велась в виде замкнутых кварталов – по восточной традиции. Жилые комнаты были обращены во двор или сад, внутри усадьбы постройки часто соединялись между собой крытыми галереями-террасами с узорчатыми рамами и разноцветными стеклами-витражами, расположенными на уровне второго этажа. В конце XIX века в архитектуре слободы стала заявлять о себе эклектика с восточным колоритом: здесь появились сооружения в мавританском духе и в стиле мудехар, характерном для испано-португальского Средневековья. Однако таких зданий было не так уж и много, а основную часть застройки составляли деревянные дома с выраженными чертами татарского народного зодчества.

Спецификой татарского искусства по сравнению с искусством других поволжских народов является то, что оно сложилось в условиях кочевой жизни тюркских племен. Геометрические узоры тканых ковров, которые украшали тюркские юрты, шатры и палатки, впоследствии перекочевали на стены сооружений сельджуков и османов, а позже отразились в казанской деревянной архитектуре XIX столетия. Таким образом, в традиционных татарских орнаментах – веревках, жгутах, плетенках, узлах – можно видеть отголоски нескольких исторических эпох[78]78
  Татарский архитектурный орнамент. Автор Н. Альменова-Халит.


[Закрыть]. Когда гуляешь по Старо-Татарской слободе, обращаешь внимание на яркую полихромную окраску домов: их зелено-желто-голубые фасады выкрашены контрастными оттенками, иногда в полоску, а ворота декорированы накладной разноцветной резьбой. Истоки подобной колористики обнаруживаются в древней булгарской архитектурной керамике – майолике и мозаике, которая в дальнейшем испытала влияние многоцветья средневековых городов Средней Азии и Золотой Орды[79]79
  Проблема реконструкции традиционной татарской колористики (на примере квартала № 205 Старо-Татарской слободы). Автор Р. Р. Аитов.


[Закрыть].

Территория Старо-Татарской слободы долгое время развивалась в статусе городского предместья и была включена в черту Казани только в 1825 году. Со временем она стала «элитным» районом проживания духовенства и богатых татарских купеческих семейств, которые приобрели известность не только в Москве, Петербурге и Поволжье, но также в Персии и Китае. В южной части слободы (бывшем селе Плетени) в 1850–1870-х начали работу крупные промышленные предприятия. Владельцы одного из них и построили самый красивый казанский терем.

Дом Крестовниковых

В декабре 1855 года в Казани при большом скоплении народа состоялось открытие стеариново-свечного завода братьев Крестовниковых. Уже в следующем месяце была выпущена первая партия товара, которую владельцы с гордостью показали местному губернатору. Во время демонстрации свечи положили в роскошный бархатный футляр, отделанный темно-синим атласом: на его фоне они казались еще белее и краше. Желаемый эффект был достигнут, и впечатленный глава Казанской губернии вскоре лично посетил предприятие[80]80
  Статья «Наследие братьев Крестовниковых: полуторавековые традиции качества» на портале «Казанские истории».


[Закрыть]. Со временем Крестовниковы стали также производить мыло: поначалу только жидкое, для нужд текстильщиков в красильном деле, но затем и «глыбное», представлявшее собой цельные куски размером с ящик. Лавочники разрезали его и продавали на вес. Самым дорогим мылом считалось мраморное, в состав которого входила канифоль. Медленно охлаждая смесь, мыловары получали красивый рисунок, действительно похожий на кристаллическую горную породу. А в 1890 году завод впервые выпустил мыло, которое могло стирать даже в холодной воде.

Дом братьев Крестовниковых в Старо-Татарской слободе

На заводе Крестовниковых была собственная лаборатория, возглавляемая известным казанским ученым-химиком Константином Зайцевым. Здесь рождались многие открытия и ноу-хау, которые к началу XX века превратили предприятие в транснациональную корпорацию, ведущую бизнес в планетарном масштабе. К примеру, в лаборатории впервые была найдена возможность для промышленного расщепления растительных жиров и получения соланина для свечей и мыла без использования самого сала. Чтобы решить эту проблему, потребовался сорок один год исследований! Теперь вы понимаете, почему продукция завода получала многочисленные знаки отличия: большую золотую медаль от Вольного экономического общества, серебряную медаль от министерства финансов, награды на Всемирных выставках в Париже и Филадельфии. Купцы удостоились права использовать на своих изделиях изображение государственного герба с двуглавым орлом как официальные «Поставщики Двора Его Императорского Величества». В царской России это считалось огромной привилегией!

Крестовниковы были московскими фабрикантами, которые разбогатели благодаря успешным торговым операциям со среднеазиатским хлопком. Из-за Крымской войны возник дефицит этого сырья, и братья оперативно занялись «хлопковым делом»[81]81
  Статья «Братья Крестовниковы в Казани: два завода, школа, больница и заводская больничная касса». Автор Герман Фан-Юнг.


[Закрыть]. В процессе они установили контакты с представителями региональных деловых кругов и, как-то раз приехав в Казань, попали на лекцию ученого-химика Модеста Киттары. Именно он подал Крестовниковым идею создания свечного завода, и все дальнейшее развитие предприятия было связано с химическими разработками Казанского императорского университета, где ученый работал. Всего в фабричное товарищество входили семь братьев, два из которых прошли стажировку в Великобритании. Со временем они начинают оказывать значительное влияние на общественную жизнь Казани, инициируя появление различных учреждений: купеческого клуба, биржи, общества взаимной помощи приказчиков, первой частной газеты под названием «Казанский биржевой листок».

Ключевую роль в становлении свечно-мыловаренного завода сыграл Иосиф Константинович Крестовников, который хорошо знал химию и много времени проводил на производстве, лично контролируя качество продукции. Он единственный из всего семейства постоянно проживал в Казани, являясь потомственным почетным гражданином города, мануфактур-советником и благотворителем. Именно по инициативе Иосифа Константиновича на Екатерининской улице (ныне улица Габдуллы Тукая), в непосредственной близости от завода, был возведен жилой дом, который вы видите на фотографиях.

Точная дата постройки терема неизвестна: где-то между 1905 и 1914 годом. Его фасады украшают резные наличники с изображением солнца, птиц и растений в духе северного русского народного зодчества. Главный вход был с торцевой северной стороны. С южного фасада располагалась веранда, на которую выходили через столовую (сейчас она утрачена). В прошлом здание разделялось на хозяйственный (нижний) этаж, выложенный из кирпича, и жилой (верхний), сооруженный из бревен. В интерьере сохранились печи, но изразцы, которые, вероятно, были здесь при хозяевах-промышленниках, не уцелели. Облицовка выполнена из обычной белой плитки советских лет[82]82
  Реставрация на пушечный выстрел: кого скрывает «кирпичный занавес» дома-памятника мыловара Крестовникова. Статья в сетевом издании «Снег»: https://sntat.ru


[Закрыть].

К концу XIX столетия предприятие Крестовниковых настолько разрослось, что им приходилось закупать животный жир для изготовления мыла за рубежом, на Лондонской бирже, откуда австралийское баранье и южноамериканское говяжье сало везли к портам Санкт-Петербурга, а затем в Казань. Продукцию завода продавали по всей Европе. Крестовниковы чуть ли не каждый год участвовали в чикагской выставке, но вдруг грянула Первая мировая война. Все транспортные артерии были перерезаны, деловые связи утеряны, и производство сократилось в пять раз. В это время на заводе начинают делать первый в России аспирин, ведь из-за войны наблюдался дефицит многих лекарств. Крестовниковы имели огромный авторитет среди рабочих и относились к ним по-отечески: к примеру, один из основателей предприятия завещал 100 тысяч из своего капитала для выплаты премий сотрудникам. Братья материально поддерживали семьи работников, ушедших на фронт, и добивались предоставления брони для самых ценных специалистов[83]83
  Статья «Наследие братьев Крестовниковых: полуторавековые традиции качества» на портале «Казанские истории».


[Закрыть].

Наличники с изображением солнца, птиц и растений в духе Русского Севера

Дом Каушчи Каримова. «Каушчи» по-татарски значит «сапожник»

Дом торговца галантереей Сафы Бахтеева

После революции Крестовниковы добровольно передали под контроль рабочих заводскую больничную кассу. Пролетарии установили 8-часовой рабочий день и добились открытия клуба и библиотеки. 6 августа 1918 года предприятие было национализировано и переименовано в «Мыловаренный и свечной завод № 1». Теперь он находился в ведении столичного Центрожира, а его бывшие хозяева вынужденно эмигрировали. В начале 1920-х завод пережил крайне тяжелый период, связанный с отсутствием денег, сырья и грамотного руководства. Тем не менее он устоял и позже был преобразован в комбинат им. Вахитова, ставший стратегически важным предприятием в период Великой Отечественной войны. Дело братьев Крестовниковых живет до сих пор: в наши дни его продолжателем является компания «Нэфис Косметикс».

Дом Бахтеева был воссоздан после пожара 2007 года

Дом в Катановском (Школьном) переулке

В тереме Иосифа Крестовникова в советское время размещался детский сад. Затем здание перешло Мехобъединению, у которого в начале 1990-х его за символическую цену выкупил театр Камала. Рассказывают также, что после перестройки дом какое-то время занимало представительство Венгрии в Республике Татарстан. За годы эксплуатации в тереме пробили дополнительные окна и двери, разобрали историческую лестницу и перепланировали внутренние помещения. А еще его зачем-то обнесли кирпичным забором, заменившим историческую кованую ограду: он мешает восприятию архитектурного памятника. Сейчас в доме живут актеры и сотрудники театра Камала. Кстати, после распада СССР в Казань приезжал потомок основателей мыловаренного завода – англичанин Крис Крестовников. Он читал лекции по экономике в местном университете и осмотрел дом своих предков[84]84
  Реставрация на пушечный выстрел: кого скрывает «кирпичный занавес» дома-памятника мыловара Крестовникова. Статья в сетевом издании «Снег».


[Закрыть].

Адрес: ул. Габдуллы Тукая, 126.

Советы туристам

Район Старо-Татарской слободы идеально подходит для неспешных прогулок: здесь находится пешеходная зона с уютными кафе, где можно выпить травяного чая и отведать татарских лакомств – от чак-чака до талкыш калеве. В 2012–2013 годах был капитально отреставрирован и воссоздан ряд деревянных домов, приведены в достойный вид старинные каменные мечети. Самостоятельный туристический маршрут по территории Старо-Татарской слободы можно построить так: Театр Галиасгара Камала – улица Марджани – улица Сафьян – улица Каюма Насыри – Юнусовская площадь – улица Московская – улица Габдуллы Тукая.

Среди самых красивых деревянных зданий слободы дом Беркутова (ул. Ф. Карима, 11), дом Каушчи Каримова (ул. Ф. Карима, 7), дом Сафы Бахтеева (ул. Г. Тукая, 72), дом Гарун-аль-Рашида Апанаева (ул. Марджани, 40/1), дом Муллина с флигелем (ул. К. Насыри, 11–13), а также одно из старейших сооружений слободы – усадьба Валиуллы Гизетуллина (ул. Марджани, 16). А еще здесь немало интересных музеев: особенно меня впечатлил музей талантливого татарского поэта Габдуллы Тукая, расположенный в эдаком средневековом замке – доме Шамиля. Узнать подробности можно на сайте https://tatmuseum.ru

Хотя Старо-Татарская слобода остается наиболее сохранившейся исторической территорией Казани, деревянная застройка есть и в других районах города. Обратите, к примеру, внимание на дом ювелира Климова – крупного торговца драгоценными изделиями и дорогими напольными часами. Его магазин и мастерские располагались в Александровском пассаже. Особенность планировки дома – расположенные рядом раздельные входы, которые вели на разные этажи. Построил здание архитектор прусского происхождения Федор Амлонг.

Адрес: ул. Достоевского, 6.