Текст книги "Forest"

Хелена продала практически все пледы и стояла со Стефаном, обсуждая удачную торговлю.

Эльза остановилась чуть в стороне, с удовольствием глядя на лицо матери. Открытое. Жизнерадостное. На Стефана – смотрящего также. Она не чувствовала ревности, более того – хотела, чтобы ее мать обрела, наконец, счастье. Хелена увидела ее и помахала рукой. Вместе они быстро погрузили оставшиеся пледы и поехали домой.

– Как у тебя прошел день? – спросила Хелена. – Понравилось?

– Очень. Я много гуляла и сделала много открытий.

При последних словах Эльза вновь вспомнила Анну.

– А ты как, довольна?

– Не передать словами. Не знаю, почему я трусила и не участвовала в ярмарке раньше.

– Мама, ты что-нибудь знаешь про Анну и Ричарда? – спросила вдруг Эльза.

– Почему ты интересуешься?

– Я решила написать про Анну статью. Вернее, про цветы, которые она с Ричардом выращивает. Хотела узнать о них побольше.

– Как раз про Анну и Ричарда я мало, что могу сообщить. Они дружелюбные, со всеми поддерживают хорошие отношения. В общем, крепкая семья, объединенная общим делом.

При этих словах Эльза помрачнела еще больше, ведь, похоже, дело обстояло совсем не так. И она стала случайным свидетелем того, что скрывалось за идеальным фасадом.

Несколько дней молодая женщина провела в смутной тревоге, постоянно возвращаясь мыслями, заметила ли ее Анна и согласится ли увидеться. А если все-таки не заметила, то как Эльзе смотреть ей в глаза? Претворяться, что ничего не знает. Может, отказаться от материала? Тогда Анна обидится, а с соседями в таком маленьком поселке, как Грюнберг, лучше не ссориться. Так и не приняв никакого решения, в назначенный день Эльза с тяжелым сердцем отправилась к Анне.

Она встретила Эльзу как обычно приветливо. Кукольное личико ее жизнерадостно улыбалось.

– Проходите, проходите в гостиную, – суетилась хозяйка. – Сейчас принесу чай.

Пока Эльза устраивалась в мягком кресле в уютной гостиной, Анна хлопотала на кухне. Потом внесла поднос с чаем и лимонными кексами.

–Только из духовки, – сказала она и еще шире улыбнулась.

– Где Ричард? – спросила Эльза, чувствуя себя скованно.

– Уехал за новыми саженцами, так что мы сможем поболтать в женской компании.

Эльза смущенно опустила глаза, потом взяла чашку.

– Чай очень горячий, – предостерегла Анна, – подождите.

Эльза неловко поставила чашку на блюдце, неожиданно встретилась глазами с Анной. Женщина вспыхнула.

– Я рада, что вы пришли, – произнесла она. – Я ждала вас, чтобы поговорить о… о том эпизоде, который вы видели в городе.

Первым порывом Эльзы было сказать, что она не понимает о чем речь, но сдержалась. Обе знали правду, так зачем заставлять друг друга лгать.

– Это был мой приятель… Мы иногда встречаемся, когда я бываю в Бергштадте.

– А Ричард?– вырвалось у Эльзы.

– Дело в том,… вы никому не скажете? Это тайна. Я могу раскрыть ее, только если вы пообещаете никому никогда не говорить об этом.

Анна разволновалась. Руки ее дрожали.

– Я не скажу, никому и никогда, – пообещала Эльза.

Женщина немного успокоилась, хотя продолжала тревожно озираться, будто кто-то неведомый притаился, чтобы подслушать ее признание.

– Дело в том, что Ричард мне не муж.

Эльза удивленно смотрела на собеседницу.

– Не муж, – повторила она, – а брат.

Вот так поворот событий! Анна и Ричард, которых все считали идеальной супружеской парой, на самом деле брат и сестра.

– Но как это произошло?

– А вы точно никому не скажете? – снова спросила Анна.

– Нет, никому, никогда, – заверила ее Эльза.

– Тогда я вам все расскажу. Вам одной. Больше об этом никто не знает. Итак, слушайте.

История Анны и Ричарда

Мы с Ричардом родились в обычной семье. Когда ему было пять лет, на свет появилась я. Отец мой страстно желал девочку и был очень счастлив. Пребывал он в таком состоянии три года, пока не стало заметно, что со мной что-то не так. После обследований доктора выявили некоторые психические нарушения. Это был удар для всей семьи. Особенно для отца. Не знаю, я ли стала тому причиной или что-то другое, но вскоре после этого известия отец ушел от нас. Мама не была сильной по духу женщиной, поэтому главой семьи пришлось стать Ричарду. Он поддерживал нас, рано пошел работать, пожертвовав образованием, в общем, взвалил на свои еще детские плечи тяжелую ношу.

Шли годы. Я росла. С виду я была вполне нормальной, но иногда на меня накатывало. Порой, приступы были такими сильными,что меня приходилось отправлять в больницу. В подростковом возрасте приступы стали вызывать несчастные влюбленности, поэтому Ричард рьяно охранял меня от поклонников, а их было немало, ведь природа, словно в насмешку, одарила меня привлекательной внешностью.

Со временем Ричард женился. Жена его мне не нравилась. Она была холодной, высокомерной, относилась ко мне с презрением. К счастью, мы редко виделись. Зато Ричарду теперь приходилось тянуть две семьи – свою и нас с мамой. Однажды мама тяжело заболела и через год умерла. Сначала я жила одна, но после того как попала с очередным приступом в больницу, Ричард забрал меня к себе. Жена воспротивилась, но в этом вопросе он был непоколебим. Пару месяцев мы прожили вместе, с трудом сдерживая раздражение, потом у меня снова случился приступ, и я снова попала в больницу. Когда мне стало лучше Ричард пришел ко мне и сказал, что они с Мартой разводятся. Он решил увезти меня жить в деревню, тем более доктор считал, что на свежем воздухе, за городом, мне станет лучше. Брат уже и место выбрал, поездил по разным поселкам и нашел хорошенький домик в Грюнберге.

– Где же мы возьмем деньги на переезд? – беспокоилась я.

– Продадим нашу квартиру, – успокаивал меня Ричард. – Я все обдумал.

– А чем будем там заниматься?

– От бывшей хозяйки осталась теплица, она выращивала в ней цветы. Вот я и подумал, почему бы нам не заняться тем же.

– Но мы не умеем выращивать цветы! – возразила я.

– Научимся, – сказал Ричард.

Вот так мы оказались в Грюнберге. Благодаря терпению и упорству Ричарда мы и вправду довольно быстро освоили премудрость цветоводства, нашли места сбыта, у нас появились деньги. Не много, но на жизнь хватает. К тому же доктор оказался прав, здесь мне стало лучше. Припадков почти не бывает. Очень редко, и они такие слабые, что в больницу обращаться не приходится. Единственное, Ричард запрещает мне заводить знакомства с мужчинами, боится, как бысостояние мое не ухудшилось, поэтому не говорите ему, пожалуйста, о том, что видели в городе.

– Но почему вы сказали всем, что вы муж и жена? –недоумевала Эльза.

– Мы и не говорили. Все как-то сами так решили, а мы не стали опровергать. Подумали, к лучшему. Ричард сказал, что больше не женится, а мне выходить замуж из-за болезни тоже нельзя. Получается, мы так и останемся одинокими. Если все продолжат думать, что мы муж и жена, будет меньше внимания и вопросов.

– А если Ричард все-таки встретит кого-нибудь и захочет создать семью?

– Просто уедем в другое место, где нас никто не знает, но я не думаю, что это произойдет.

Эльза смотрела на Анну и не могла поверить, что эта милая женщина больна.

Скоро Анна сменила тему, так что, когда Ричард вернулся с саженцами, застал их обсуждающими удобрения.

Домой Эльза вернулась взбудораженная тайной, обладательницей которой ей пришлось стать.

Мать уже приготовила ужин.

– Как Анна с Ричардом? – спросила она.

– В порядке, – ответила Эльза.

– Хорошая пара, – сказала мать, – так любят друг друга.

Эльза промолчала.

– Ты уже набрала достаточно материала? – снова спросила Хелена, и Эльза порадовалась, что она ушла от темы про счастливый брак Анны и Ричарда.

– Да, материала хватит. Нужно вычитать и отредактировать тексты, отобрать фото.

– Думаю, тебе нужно провести планерку.

Эльза посмотрела на мать с удивлением и любопытством. Откуда у нее взялись познания в журналистике?

– С кем мне ее проводить? С Мартином?

– Почему только с Мартином? Нужно позвать всех героев материалов, совместно вычитать тексты, отобрать снимки. Это пойдет на пользу и журналу, и всем нам.

Женщина задумалась. С одной стороны, собирать весь поселок на планерку было не совсем профессионально. С другой стороны, это было правильно. Люди доверились ей, дали согласие участвовать в новом журнале. Справедливо посоветоваться с ними, прежде чем отправлять журнал в печать. С этого может выйти толк. Или полный балаган.

– Ты права, – согласилась Эльза. – Нужно выбрать день, время и оповестить всех о планерке. Кто захочет, пусть приходит, ведь это наше общее дело.

Мать улыбалась.

– Уверена, эта будет лучшая планерка в твоей жизни, – сказала она.

12

Прийти на планерку согласились все. Поэтому стол из тесной кухоньки Хелены пришлось вынести в сад. Стефан притащил дополнительные стулья. Ариэль испекла пирожки со шпинатом и мягким козьим сыром, тающие во рту. Анна сделала мятного лимонада. Если кто-нибудь из прохожих заглянул бы в сад Хелены, то решил, что здесь отмечают какое-то торжество.

В центре стола за стареньким ноутбуком матери сидела Эльза. Рядом с ней – Мартин. Герои материалов расположились по обеим сторонам от них. Эльза волновалась. Она приветствовала собравшихся, еще раз рассказала про идею журнала, потом приступила к чтению текстов, которые подготовила для печати. Сначала голос ее дрожал, но постепенно женщина увлеклась и волнение исчезло. Конечно, материалы ее читали и редактировали раньше много раз, она к этому привыкла, иногда сильно сокращали, правили, даже снимали с печати, если планы редакции менялись, но никогда еще Эльза не читала свои тексты вслух целой аудитории. Какое впечатление произведет на них ее творчество? Понравится ли? Когда Эльза закончила читать первый материал – про Ариэль и ее курсы, над столом повисла тишина, даже птицы прекратили свою возню на ветках. Молодая женщина проглотила ставший в горле ком. И в этот момент слушатели разразились аплодисментами. После того, как эмоции схлынули, начали обсуждать написанное. В основном просили дополнить текст своими впечатлениями от кулинарного таланта Ариэль. Эльза все помечала в блокноте, кое-что вставляла сразу в материал. Она расслабилась, включилась в рабочий процесс, стала получать удовольствие от происходящего. У кого-то глаза были на мокром месте, когда Эльза читала, кто-то смущенно улыбался, кто-то удивлялся, кто-то согласно кивал головой. Эмма написала про Петера Хирша, который единственный не смог посетить планерку, но она обещала занести ему материал лично. Это была ее первая проба пера. Эмма очень смущалась, боялась читать, но после того как собравшиеся статью одобрили, сидела с видом победителя. Эльза же была счастлива, что в ее редакции прибыло – теперь Эмма могла браться и за другие журналистские поручения. Но самые жаркие дебаты разгорелись, когда стали выбирать фотографии к статьям. Сначала все пришли в бешеный восторг от снимков Мартина. Потом разгорелся нешуточный спор, какие фотографии вставить в выпуск. Нравились все, но нужно было отобрать такие, которые бы наиболее полно сочеталась с текстом, дополняли его, создавали общую гармонию. Из большого объема приходилось выбирать минимум и составлять в красивый, вдохновляющий разворот. Дело непростое, и все порядком устали, когда эта часть планерки подошла к концу.

Напоследок осталось самое сложное – придумать название журналу. Каких только предложений не поступало – от нелепых до остроумных. В итоге, после изматывающих обсуждений, остановились на варианте, который всех устроил – «Форест». За вечер журнал обрел не только содержание, но и имя. И это было заслугой всех собравшихся.

С планерки все уходили какими-то обновленными – необычайно сплоченными, увидевшими себя и своих соседей с неизвестной стороны, получившие возможность взглянуть на себя глазами другого. Это был уникальный опыт. И для Эльзы тоже. Мать оказалась права, эту планерку она запомнит на всю жизнь. Эльза бывала на сотне планерок, но с этой не сравнится ни одна. Если раньше, в редакции глянцевого журнала, все сидели с каменными лицами, скупо делились идеями, держа за пазухой собственные мысли, выгоду и стратегии выживания, то здесь все было иначе – люди горели общим делом, от всего сердца хвалили и давали советы, чтобы стало еще лучше. Это было так искренне, что не забывается. И Эльза чувствовала себя совсем иначе. Не кроликом перед главным редактором в волчьей шкуре, а вожаком большой дружной стаи.

Эльза проводила собравшихся и вернулась в сад. За столом остался один Мартин. Кристоф играл с Хеленой и Орехом в доме.

Над садом сгустились бархатистые сумерки. Фиолетовые тени легли на траву. В небе показался бледный диск луны. Эльза поставила на стол лампу, вокруг которой тут же закружились мотыльки.

– Что дальше? – спросил Мартин.

– Поеду в город, встречусь со знакомым дизайнером-верстальщиком. Мы работали вместе в «Very». Надеюсь, он согласится взяться за мой новый проект.

– Я вот, что подумал, – сказал Мартин. – Тебе нужен сайт, чтобы размещать там журнал, продавать его. Неразумно печатать сразу много экземпляров. Лучше сделать ограниченный тираж, а потом печатать по требованию.

– Отличная идея. Я созвонюсь с еще одним знакомым – программистом.

– Ты сможешь писать на сайт всякие статьи. Жители Грюнберга с удовольствием тебе помогут, да и читать тоже будут с удовольствием. И заказы на журнал можно делать там же, на сайте.

– Эмма уже предложила продавать журнал в своем магазине, – сказала Эльза.

– Это хорошо, – одобрил мужчина. – Тебе еще нужно подать заявки на разные конкурсы, чтобы привлечь внимание к журналу.

– Еще одна идея!

Эльзе приятно было обсуждать журнал с Мартином. Он был искренне заинтересован в успехе этого проекта. С бывшем мужем у Эльзы никогда не находилось общих тем. Она даже представить не могла, чтобы они вот так сидели и разговаривали.

Кристоф заснул за книгой, которую ему читала Хелена, и Мартину пришлось нести ребенка домой на руках.

– Как тебе вечер? – спросила мать.

– Ты оказалась права, это лучшая планерка в моей жизни.

Убрав посуду, Эльза отправилась спать, но возбуждение от вечера не проходило, и сон упорно не шел. Ей было волнительно снова ехать в город, встречаться с людьми из прошлой, словно чужой, жизни. Она пробыла в Грюнберге несколько месяцев, а казалось, что лет. И еще было трепетно и радостно, что идея с журналом оказалась не миражом – от воплощения в реальность ее отделяло всего несколько шагов. У журнала появилась внутренняя логика, он оброс текстами и фотографиями. И главное – у него появилось собственное имя.

Утром, не откладывая, Эльза созвонилась с бывшими коллегами – дизайнером-верстальщиком Маркусом и специалистом по сайтам Рейнером. Оба удивились, услышав Эльзу, еще больше удивились, узнав про ее новый проект, но встретиться согласились.

Эльза взяла материн ноутбук, потрепанную записную книжку, куда вносила все идеи по журналу. За съемное жилье было заплачено наперед, так что срок аренды еще не истек. Женщина решила остановиться там пока решает дела по журналу, забрать остатки вещей и сдать ключи хозяину. С щемящим чувством уезжала она из Грюнберга, от матери и всех, кого обрела в этой деревушке. Не думала Эльза, что это место может стать ей домом, а чужие люди – родными.

Город встретил ее несвойственной для начала июня жарой. Эльза отвыкла от сутолоки, пробок, духоты и пыли на улицах и когда добралась до квартиры чувствовала себя неимоверно уставшей и грязной. И как раньше она постоянно жила здесь, считала себя горожанкой до мозга и костей, не представляла себя нигде, кроме каменных джунглей. Сегодня ей все казалось другим – все, чем она так восхищалась. И сама квартира показалась ей убогой, и оставленные вещи. Предметы интерьера, которые она забрала с собой после развода, выглядели кичевыми и безвкусными, книги – пустыми, вся обстановка – искусственной, безрадостной, в ней не было жизни, воздуха. У продавленного дивана так и осталась стопка журналов, в котором Эльза работала. Она взяла верхний, небрежно пролистала и с отвращением уронила на пол. Нет, такого журнала у нее не будет, она сделает нечто с душей, передающее теплоту человеческих отношений, простоту жизни, искренность. Эльза посмотрела на часы, которые раздражающе громко тикали, хотя раньше она этого не замечала. Через два с половиной часа встреча с Маркусом. Женщина сняла с себя пропитанную потом одежду, приняла душ и встала перед шкафом. Там ровными рядами висели строгие офисные костюмы с претензией на шик. Настоящая униформа, хоть и дорогих брендов. Нет, Эльза не могла ничего из этого надеть. Все ее существо сопротивлялось тому, чтобы снова заковать себя в строгие пиджаки, облегающие брюки, жесткие рубашки, узкие юбки-карандаши и платья-футляры. Нет, нет и нет. Эльза надела домашнюю блузу, шорты и поспешила в магазин. Она специально обходила отделы, где всегда одевалась, и, напротив, заглядывала туда, куда не заглядывала никогда. Через полтора часа из дверей торгового центра выпорхнула молодая женщина в молочного цвета просторном платье, сандалиях, с плетеной сумкой и шляпкой, надетой на распущенные волосы. Эльза шла и улыбалась. И прохожие оборачивались ей вслед. Впервые в ее жизни.

Встречу Маркусу она назначила в кафе неподалеку от издательства. Проходя мимо до боли знакомого здания Эльза с удивлением вспоминала, как три месяца назад рыдала перед входом в эти стеклянные двери, жизнь казалась бессмысленной и потерянной. А теперь она счастливая, свободная, занятая делом. Как сложится ее и журнала будущее не известно, но Эльза ни о чем не жалела. Особенно хорошо ей становилось от осознания, что скоро она вернется в Грюнберг.

Маркус не узнал ее. Наверное минуту он всматривался в Эльзу, не веря, что эта женщина в шляпе и платье, с улыбкой от уха до уха и лицом c веснушками та же, что и женщина с идеальным пучком, в строгом костюме, с холодно вежливым выражением лица.

– Ух ты! – только и сказал он.

– Буду считать это комплиментом.

– Вижу, дела твои идут хорошо, – заметил Маркус.

– От увольнения я оправилась, если ты это имеешь в виду. И у меня новый проект, который, надеюсь, ты поможешь воплотить в жизнь.

– По телефону речь шла о журнале.

– Да, но необычном журнале. Не рекламном глянце, а душевном, атмосферном журнале о деревенской жизни. О ее простоте, красоте, неспешности. При этом я рассказываю, какие необычные люди живут там. Какая удивительная природа окружает. Сможешь сверстать журнал так, чтобы все читатели полюбили и героев публикаций, и само место, и саму жизнь – без суеты, осознанную и духовную, от чего многие отказались ради карьеры и прочих благ цивилизации.

Некоторое время после вдохновленной тирады Эльзы Маркус молчал. Потом коротко сказал, что попробует сделать все от него зависящее, чтобы журнал ее выглядел шедевром. Они еще какое-то время обсуждали сроки, концепцию верстки и будущий гонорар Маркуса, после чего Эльза попрощалась с бывшим коллегой и отправилась на новую встречу – с Рейнером.

Реакция Рейнера при появлении Эльзы была такой же, как и у Маркуса. Он тоже не мог поверить, что перед ним Эльза, которую он знал. Услышав про журнал и будущий сайт, обещал взяться за дело в самое ближайшее время.

Потом Эльза съездила в типографии, которые могли напечатать «Форест». Ознакомившись с предложениями каждой, взяв необходимые буклеты и прайсы, вздохнула с облегчением. Самые важные дела она завершила. Вернувшись в квартиру, Эльза начала «очищать пространство». Все ненужное, а им оказались практически все вещи, сложила в пакеты и отнесла в благотворительный магазин. Себе оставила лишь несколько мелочей, да ноутбук, которого ей очень не хватало.

Ночью, несмотря на жару и духоту, Эльза крепко спала, радуясь скорому возвращению домой. Утром первым делом отправилась в банк, проверила состояние счета, распределила гонорары, деньги на печать журнала, сняла сумму, обещанную Мартину. Приведя в порядок финансы, вернув хозяину ключи от квартиры, занялась приятным – подарками. Эльза купила презенты всем своим знакомым, особое внимание уделила Мартину, Кристофу и Хелене. Мартину она выбрала теплый свитер на зиму, Кристофу – поезд на рельсах, маме – платье. Кроме этого было множество приятных мелочей – книга рецептов для Ариэль и книга сказок для ее малышки, новая кепка и набор садовых инструментов для Стефана, роскошный альбом по садоводству для Анны и Ричарда, шоколад и чай для Петера Хирша. Эльза долго ломала голову, что подарить Эмме. В итоге, купила путеводитель по лучшим фарфоровым фабрикам и мануфактурам Европы и, не удержавшись, юбку. Так, вся в свертках и пакетах, словно на Рождество, вернулась она в Грюнберг. Мать встречала Эльзу на перроне. Брови ее удивленно взметнулись вверх, когда она увидела внушительный багаж дочери.

– Как поездка? – спросила Хелена, когда они ехали домой.

– Удачно. Журнал, надеюсь, уже верстают. Я передала все материалы и пожелания. Сайт делается. Типографию нужно выбрать, но я приблизительно представляю, на какой остановлюсь. Квартира освобождена. У вас здесь как?

– За два дня твоего отсутствия произошла новость.

– Хорошая?

– К Стефану приехали жена и дочь, – коротко ответила мать.

– Что??? Он их ждал?

– Дочь ждал, жену – не думаю.

Эльза посмотрела на Хелену. Лицо ее было непроницаемо.

– Он приходил к тебе? – спросила Эльза осторожно.

– Да, приносил огурцы. Мы почти не разговаривали, он спешил. Выглядел каким-то потерянным. Но… может, мне показалось.

Машина подъехала к дому. После того, как перенесли вещи в комнату, женщина с любовью огляделась вокруг, прислушалась к тишине за окном. Ничего не нарушало покой заснувшего поселка. Только ветер осторожно перебирал листву на деревьях, да насекомые копошились в траве.

– Как Мартин с Кристофом? – просила Эльза, вспомнив своего верного напарника и его сынишку.

– Думаю, все нормально. Я их не видела.

Эльза удовлетворенно кивнула и, выпив вечернего чая с молоком, отправилась спать. Новый день обещал новые встречи.

13

Эльза проснулась и еще раз с наслаждением подумала о том, что дома. Бросила взгляд на часы. Солнце заливало комнату мягким, карамельным светом, в воздухе кружились пылинки, аромат травы и свежести врывался в открытую форточку. Несмотря на раннее время, Эльзе не лежалось в постели. Она поднялась, поскорее выпила чашку кофе, сложила подарки в сумку.

– Куда ты так спешишь? – спросила вышедшая из спальни Хелена. Она только проснулась и с удивлением смотрела на собранную, в ботинках, дочь.

– Хочу отнести подарки Мартину и Кристофу.

Мать понимающе кивнула, но выражение удивления не сошло с ее лица. Эльза не стала ничего объяснять. Выпорхнула на улицу и чуть не вприпрыжку бросилась к дому Мартина. Он уже выгнал овец на пастбище и только вернулся назад. Кристоф ел кашу, щедро поливая ее клубничным сиропом. Оба не ожидали прихода Эльзы, но оба обрадовались. Скоро мальчик увлекся подаренной игрушкой, а Мартин с Эльзой смогли поговорить. Она рассказала про дела с журналом, протянула конверт с гонораром и перевязанный лентой свитер.

– Когда придет верстка, посмотришь со мной? – спросила Эльза.

– Если позовешь, – ответил мужчина, смущенно сжимая в руках подарок.

– Позову, – отозвалась Эльза и непонятно от чего тоже смутилась. Быстро засобиралась назад.

Сердце колотилось как бешеное, жар приливал к лицу. Она шагала по дороге, не веря тому, что только поняла. Она влюблена в сурового, неразговорчивого пастуха-фотографа Мартина. И не знает, прекрасно это или ужасно. Есть возможность во взаимности, или никакой. С Мартиной весь ее прошлый опыт не имел значения. Обычные женские уловки, заигрывания, соблазнения, какие срабатывали с любым другим, с Мартином использовать было невозможно. Эльза даже не могла представить, как кокетничает с ним. Только честность, открытость, искренность. Но как открыто признаться ему в чувстве? Нет, она просто не сможет выговорить этих слов. А если услышит отказ? От прямолинейного Мартина всего можно ожидать. Вдруг, обжегшись раз, он не хочет связываться с женщинами, живет в своем мире, с сыном, и не желает никаких осложнений в виде любовной лихорадки и прочее. Да и готова ли она сама к этим отношениям? Про мимолетную интрижку с таким мужчиной можно забыть, а долгие отношения… Готова ли она навсегда связать себя с этим мужчиной и с этим местом, принять этот образ жизни. Да, сейчас ей хорошо здесь, но не изменится ли все через какое-то время? А если идея с журналом провалится, чем она займется, куда отправится дальше? Нет, она не может дать своему чувству возможность расти и укрепляться, нужно вырвать ростки любви из своего сердца, меньше встречаться с Мартином. Это будет несложно, потому что сам он встреч с ней не ищет.

Дома Эльза застала Стефана. Он стоял в дверях и уже собирался уходить. Хелена была неправа, он выглядел не потерянным, а скорее испуганным.

– Эльза, дорогая, – пробормотал мужчина. – Рад тебя видеть. Хелена сказала, что дело с журналом продвигается. Очень хорошо. Я на минутку заглянул. Принес кабачок.

Голос Стефана звучал так жалостно, что Эльза не знала, как себя вести.

– У меня для вас подарок! – вспомнила она. Сбегала в комнату, принесла сверток. Стефан посмотрел подарки, растроганно обнял молодую женщину.

– Только можно я заберу их потом, – сказал он. – Лишние расспросы…

– Как поживает… ваша семья? – спросила Эльза, раз разговор так или иначе коснулась этой темы.

Лицо мужчины дрогнуло.

– Хорошо поживает, – пролепетал он.

– Может, придете вечером на ужин, – вырвалось у Эльзы.

В ту же секунду она сама испугалась сказанного. А если Хелена против, хозяйка в доме как никак она. Эльза метнула тревожный взгляд на мать.

– Да, приходите к нам вечером, – повторила она.

Стефан облегченно улыбнулся.

– Я передам ваше приглашение… семье, – произнес он непривычное для него слово. И Эльза словно на физическом уровне ощутила, как тяжело бедолаге оставаться длинными вечерами с нелюбимой, изводящей его женой и избалованной дочкой.

После того как мужчина ушел, Хелена с Эльзой переглянулись.

– Придется потрудиться, чтобы угодить гостям,– сказала Хелена. – Но что-то подсказывает мне, им все-равно не понравится.

Женщины раскрыли поваренную книгу и погрузились в непростой выбор.

– А что, если попросить о помощи Ариэль? – предложила Эльза.

– Ни в коем случае. Я приготовлю ужин сама. Как смогу.

В итоге, остановились на рагу с кроликом, кабачковых рулетах с гусиным паштетом и яблочном пироге со сливочным кремом.

Работа закипела. Поставив пирог в духовку, Эльза занялась сервировкой стола. Расстелила свежую скатерть, достала парадный сервиз с узорами из трав и полевых цветов, разложила плотные льняные салфетки и столовые приборы. Потом сходила в сад, набрала и поставила в кувшин свежую мяту, которая сразу наполнила комнату ароматом свежести и умиротворения.

– Что ты наденешь? – спросила Эльза мать. – Может, новое платье, которое я тебе подарила.

– Оденусь как обычно. Не хочу, чтобы гости думали, будто мы ради них из кожи вон лезем.

Эльза не стала настаивать. Возможно, Хелена права.

Стефан с Лорой пришли вовремя, но без дочери.

– У Марианны голова разболелась, – сказал Стефан,– прямо перед выходом.

Но Эльза прочитала в его словах другое. Марианна просто хотела, чтобы родители вышли куда-то вдвоем, как супруги, которыми по сути не являлись.

Жена Стефана выглядела эффектно, будто пришла не на ужин к деревенским соседям, а в лучший городской ресторан. Вечернее платье, меховая накидка, так как вечер был свеж, туфли на высоком каблуке, макияж, прическа. Их познакомили, и Эльза с удивлением поняла, что знает эту женщину. Брала у нее интервью для журнала. Вспомнила роскошную квартиру и картину знаменитого художника, ради которой она и встречалась с Лорой. Вспомнила, что подумала тогда – какая богатая, но одинокая женщина. Разве могла она представить, что женщина эта сохнет по одному единственному мужчине – садовнику Стефану. Лора, похоже, тоже узнала Эльзу.

– Мы где-то виделись? – спросила она. – Ваше лицо кажется мне знакомым.

– Я брала у вас интервью для журнала «Very».

– Ну, конечно! – обрадовалась женщина. Она горячо обняла Эльзу, словно лучшую подругу. – Как вы здесь очутились?

– Приехала к матери. К тому же я больше не работаю в том издательстве.

– Правда? – лицо Лоры выразило скорбь и сочувствие.

– Я работаю над новым журналом. Про Грюнберг.

– Как интересно, – пробормотал она уже без былого энтузиазма. Интерес ее к Эльзе угас, а взгляд впился в Хелену.

– Мой муж много рассказывал о вас, – произнесла она, сделав ударение на слове муж.

– Да, Стефан наш хороший друг и сосед. Постоянно приносит свежие овощи.

Лора просканировала Хелену и Стефана взглядом, но, не обнаружив ничего, что выдавало бы между ними особые отношения, немного успокоилась. К тому же, в простом летнем платье, с волосами, собранными в пучок, Хелена просто не могла быть ей соперницей.

Ужин начался. Стефан ел, уткнувшись в тарелку. Время от времени порывался похвалить Хелену, но перехватив цепкий взгляд жены, замолкал на полуслове. Лора из-за всех сил демонстрировала, какая они дружная семья, хотя все присутствующие знали, что это не так. Стефан чувствовал себя мучительно неловко. И был откровенно рад, когда десертные тарелки опустели и последняя чашка кофе была выпита.

– Ну как ты? – спросила Эльза, когда они с Хеленой мыли посуду после ухода гостей.

– Я так себе и представляла эту женщину, – только и сказала мать.

Эльза не стала развивать тему, потому что не знала, каковы на самом деле чувства матери к Стефану и есть ли они вообще. Единственное, ей было очень жаль и самого Стефана, и его жену. Положительным моментом во всей этой истории было то, что она отвлекла ее от собственных чувств. Но ненадолго. На следующий день они нахлынули на нее с новой силой. Хотелось увидеть Мартина, поиграть с Кристофом. Лица их постоянно стояли перед мысленным взором Эльзы. С большим трудом она заставила себя не думать о них и заняться другими делами. Отнесла подарки Ариэль, Эмме и Анне с Ричардом. После обеда отправилась на прогулку к своему любимому месту. Приближаясь по знакомой тропе к реке, услышала какие-то странные звуки. Остановилась. Сдавленные всхлипы продолжались. Эльза прокралась вперед, выглянула из-за разлапистой сосновой ветки и увидела… Лору. Скорчившись на берегу реки, женщина рыдала. От вчерашней леди не осталось и следа. Помятая юбка с мокрой кофтой, растрепанные редкие волосы, серое лицо с темными кругами под глазами и глубокими морщинами. Эльза колебалась. Остаться или уйти? В конце концов, она приблизилась к женщине и положила руку ей на плечо.

Лора вздрогнула, но увидев Эльзу не убрала руку, не смутилась, что ее застали в момент слабости и отчаяния, не попросила уйти. Как ребенок прячется в поисках утешения у матери на груди, так и Лора прильнула к Эльзе. Постепенно рыдания утихли.