Текст книги "Кофе"

Глава VII. Так бывает

Это случилось в самый обычный день, когда, кажется – ничего из ряда вон выходящего произойти не может.

Ярко светило августовское солнце. Город суетился, с радостью и печалью настраиваясь на предстоящую осень. Маркетологи готовили осенние скидки, психи – осенние обострения, Андрей-сан – осеннее меню.

Всю неделю по дороге на работу Зоя с праздничной гордостью отмечала каждый день: «Это мой первый понедельник в «Куро-лоли», «Это мой первый вторник в «Куро-лоли», «Это моя первая пятница в «Куро-лоли». А теперь настала ее первая суббота.

Зое нравилось работать. Ее радовала атмосфера уютного престижного кафе и обходительность Андрей-сана. Все нужное для приготовления кофе Андрей-сан разместил прямо в зале, чтобы аромат создавал приятное деловое настроение. Так что Зоя могла с интересом наблюдать за жизнью кафе. Она рассматривала посетителей, придумывала всякие истории, которые могли бы здесь произойти, знакомилась с другими работниками. В первый раз в жизни Зое действительно хотелось стать ближе с окружающими людьми. Это была уже не школа, где каждый существовал сам по себе. Кафе-бар представлялся Зое живым организмом, а его работники – опорно-двигательной системой.

Зоя работала только в дневную смену, на верхнем этаже. В просторном светлом помещении было очень спокойно. Днем посетители переговаривались полушепотом, как в музее, обсуждая сплетни и интимные секреты. Ближе к вечеру подтягивались шумные компании, которые заказывали в основном алкоголь – так что Зоя оставалась совсем без дела. Часто играла музыка, в которой звучал клавесин. Его нотки доносились как будто из волшебной истории и уносили Зою в фантазии о новых пышных платьях и собственных фарфоровых чашках.

К сожалению, большинство работников кафе-бара не отвечали Зое взаимностью. И на это были веские причины. Зоя производила впечатление девушки, которая пришла поработать просто от нечего делать. Сразу бросалось в глаза приятельское отношение Андрей-сана. Хозяин бара был давним знакомым Эдика и теперь чувствовал ответственность за его милую и забавную сестру. С большинством работников он был строг – можно даже сказать суров. Ему было принципиально важно, чтобы весь персонал его заведения ходил «по струнке». Это было важным штрихом той эстетики, которую он упорно совершенствовал в «Куро-лоли». Он кричал, снимал штрафы, доводил до слез администраторов, чтобы те, в свою очередь, доводили прочий персонал. Он часто мечтал о том времени, когда, наконец, в баре будут работать киборги – идеальные девушки – прекрасные и услужливые. Но, несмотря на все усилия, ему не удавалась вытравить человеческий фактор.

Зоя даже представить себе не могла, как Андрей-сан поднимает на кого-то голос. Видя ее, он каждый раз расплывался в доброжелательной улыбке и интересовался, все ли в порядке. «Да», – вполголоса отвечала Зоя и застенчиво отводила взгляд. И сердце Андрей-сана радовалось. Он даже готов был простить Зое неидеальную внешность. Большую роль сыграл и стиль одежды Зои. Андрей-сан был очень доволен, что в его баре, чье название он переводил как «сломанная кукла», стало мелькать и суетиться что-то, действительно напоминающее куклу. Правда, радости своей он не показал и сделал вид, что скрепя сердце разрешает Зое приходить в ретро юбках и помпезных блузках. Не отменил он для Зои и главный принцип дресс-кода «Куро-лоли»: светлый верх, черный низ. Но это не помешало Зоя выглядеть прекрасно и для себя, и для него.

Зато совсем не прекрасно Зоя выглядела для барменов, официанток и администраторов. Так что, кроме Жюстины, Зое удалось подружиться только с еще одной девушкой – самой общительной официанткой по имени Снежанна.

В ту последнюю субботу лета Зоя и Снежанна работали вместе. Днем посетителей было мало, и большую часть времени девушки болтали, делясь самыми яркими переживаниями последних лет. Зоя рассказывала об охоте за оригинальными аксессуарами, о любительских фотосессиях, о выпускных экзаменах и увлекательных книгах. Снежанна – о вечеринках, о проваленных кастингах в модельные агентства, о незабываемых свиданиях и мужских причудах. Слушая Снежанну, Зоя становилось как-то пусто и тоскливо на душе. С каждой фразой, каждой улыбкой озорной официантки Зоя все отчетливее видела пропасть. Пропасть, которая лежала у самых носков её лакированных туфель, и по другую сторону от которой находился чудесный мир романтики и любовных интриг. Одно дело читать об этом в книгах, видеть это в фильмах. Совсем другое – стоять в полуметре от девушки, почти ровесницы, которая только и жила этим миром.

Наблюдая за Эдиком, Зоя прекрасно усвоила большинство мужских недостатков и понимала, о чем говорит Снежанна, расстроено надув губки. Но в этом изучении она была лишь наблюдателем и, слушая Снежанну, чувствовала себя как древний звездочет, которого судьба свела с космонавтом.

В конце концов, подходящие истории у обеих девушек иссякли. Оставалось еще много того, что они могли бы рассказать друг другу, но что не подходило для легкой болтовни на работе. Было и то, что каждая из них вообще не собиралась рассказывать другой. Поэтому Зоя и Снежанна просто рассеянно улыбались друг другу и рассматривали посетителей. Когда в очередной раз звякнул колокольчик, и открылась входная дверь, внутри Зои вдруг что-то екнуло.

В «Куро-лоли» вошел молодой человек. На нем идеально сидели футболка, пиджак и джинсы. Он передвигался уверенно и стильно, каждым шагом словно рекламируя дорогие кеды. За ним, виляя бедрами и размахивая сумочкой, вошла высокая блондинка в обтягивающем лиловом топе и синих джинсах. Они заняли столик у окна, и одна из официанток принесла им меню. Зоя смотрела на нового посетителя и не могла отвести взгляд. Она прикусила упавший на щеку локон и подумала:

«Господи, он похож на принца!»

– Он похож на принца, – расскажет Зоя Жюстине.

– Он похож на принца, – расскажет Зоя Лайму.

– Он похож на принца, – услышит Эдик бормотание Зои во сне.

– Он похож…

– Вот этот. Похож на обычного кабеля. Собственно, о чем я тебе сегодня и говорила, – поставила диагноз Снежанна.

– Почему? – спросила Зоя.

– Вот он, – Снежанна показала пальцем на «принца», – часто сюда приходит. И представляешь, каждый, каждый раз с новой девушкой. На такое даже мой бывший не был способен. Ой, прикаперов развелось…

«У нее с ним что-то было?», – предположила Зоя.

– И ходит он только с девушками определенного сорта… Ну ты понимаешь.

«Проституками?»

– Такими гламурными, пафосными.

«Неужели он пафосная нахальная пустышка, как тот посетитель позавчера?»

– …Хорошо, хоть спокойный, не скандальный и чаевые нормальные оставляет.

«Неужели всегда-всегда с разными?»

– Но девушки с ним обычно такие уже… Где таких берет? Кстати, любит кофе.

«Ясно». Зоя заранее достала чашку и блюдце.

«Он похож на принца».

Он действительно был похож на принца. Аристократично худ, высок и бледен. Его выражение лица спокойного умного ребенка, демонстрировало, что он не был испорчен ни жизненными невзгодами, ни переизбытком подарков судьбы. Он напомнил Зое сразу всех персонажей романтических картинок. Снежанна ушла принимать заказ, а Зоя уже готовила капучино. Она очень хотела нарисовать шоколадной стружкой что-нибудь особенное, знаковое, романтичное, но – постеснялась. Когда подошла Снежанна, Зоя подала ей уже готовую чашку. Зоя ожидала, что Снежанна спросит «Как ты догадалась, что он любит капучино?», а она с придыханием ответит: «Я как будто знала это». Но Снежанна решила, что уже упомянула о его предпочтениях и только игриво подмигнула.

Те полчаса, что «принц» провел в «Курололли», показались Зое целой вечностью. Она наблюдала за каждым его движением, безуспешно пыталась прочесть по губам, о чем он говорит со своей спутницей, нервно мяла подол передника. А когда посетитель ушел, мягко придерживая высокую блондинку за талию, Зоя словно уснула, и остаток рабочего дня пронесся как глубокий сон без сновидений.

Домой Зоя вернулась взволнованная. К концу дня в ней сформировалось какое-то новое, совершенно незнакомое чувство, похожее на карамель: сладкое и приятное, но, одновременно, вязкое и тягучее. Она была окрылена фантазиями и мечтами. Высокая блондинка сама собой куда-то испарилась, и остался только он – красивый, изящный, с обворожительной улыбкой и музыкальными пальцами. Всю дорогу домой Зоя никак не могла отделаться от волнующих мыслей и сцен, которые, одна за одной, в быстром темпе проносились в голове.

Вид уже привычного подъезда немного отрезвил Зою, заставив вспомнить о насущных проблемах. Она поняла, что позабыла все на свете: пообедать, забрать старые туфли из ремонта, купить продукты для ужина и завтрака. Войдя в квартиру, Зоя сразу направилась на кухню, надеясь найти что-нибудь в холодильнике.

На кухне за столом сидели Эдик и какая-то девушка. Девушка выделялась пышными красными волосами, мелкими чертами лица и любимой футболкой Эдика. Эдик и гостья курили и разговаривали, делая большие паузы между словосочетаниями.

– …Ты думаешь, если мне пить больше успокоительных, то станет лучше?

– Ну знаешь… Мне кажется, лучше волноваться о том, что тебя могут ночью похитить волки-мунтанты, ну или… или еще что-нибудь в этом роде…

Зоя с несвойственным ей раздражением оценила, каким игривым тоном Эдик общается со своей гостьей.

«Еще один, – подумала Зоя. – Только этот менее избирателен. И девушки у него повторяются. Эту я вроде видела год назад».

– Это кто? – спросила красноволосая.

– Это сестра. Эээ… Зоя.

В спальне пахло травой и, как предположила Зоя, сексом. Она переоделась в домашнюю одежду и села читать книгу. Спустя час гостья ушла. Зоя пошла на кухню и возобновила поиски еды – идти в магазин было лень. Эдик смотрел в окно и курил.

Романтичное настроение Зои окончательно улетучилось. Она как бы увидела то, что происходит с ее «принцем» после посещения «Куро-лоли». Пусть в другом антураже, с другими девушками, и, возможно, без алкоголя или травки. Но все же, если верить Снежанне, сегодняшний принц был определенно похож на Эдика.

Глава VIII. Возвращение Лайма

Лайм вышел из вагона метро и забросил на плечо дорожную сумку. Его чуть не сбил поток спешащих людей. Кто-то задел сумку, кто-то наступил на ногу. Но в Ламе пробудилось едкое, тяжелое желание существовать наперекор общим принципам, и он двигался в медленном ритме, потому что у него не было ни сил, ни желания куда-то торопиться. Натыкаясь теперь уже на входящих пассажиров, он обратил внимание на стоящую у края перрона женщину с мальчиком лет пяти и вспомнил новую песню Эдика, высоким смыслом которой тот доставал его несколько дней перед отъездом. «Скажет мама у края перрона: „Ждем следующий, солнышко, тут людей много“… – Лайм глубоко вздохнул и с горечью подумал, – Да, точно подметил – дети, рожденные ездить в метро».

Лайм окончательно сник. У него давно не было такого подавленного настроения. Он мог злиться, депрессировать, слушать грустные песни, но, впервые за долгое время, он смотрел в будущее таким спокойным удрученным взглядом, не находя слов, чтобы описать свою тоску. Очередная командировка к заказчикам съела кучу времени, которое он мог бы потратить на собственный проект. Лайм чувствовал себя внутри замкнутого круга, состоящего из дешевых подработок, глупых заказчиков и нехватки времени. «Где моя спортивная тачка? – чуть не плача, спросил Лайм у Справедливости. – Где мои шмотки от Prada? Где хотя бы новая стереосистема?» – но Справедливость молчала.

Тем временем дома Лайма никто не ждал. Зоя и Эдик, увлекшись собственными делами, будто позабыли о его существовании, а Жюстина, всего раз услышав о хозяине квартиры, решила оставить все мысли о нем до личного знакомства.

Утром Зоя и Эдик повздорили. Произошло это после того, как Зоя позвонила родителям. Разговор получился не из приятных. Родители считали, что Зоя скоро прекратит свою игру в самостоятельность и вернется домой. Когда же Зоя с гордостью объявила маме, что у нее все хорошо, что она нашла работу и что Эдик – лучший брат в мире, мама начала, с высоты своего возраста и жизненного опыта открывать Зое глаза на правду жизни. В суровой действительности у Зои все было плохо, она устроилась работать в сомнительное заведение, где ее перегружают работой, а потом, в конце концов, обманут, а Эдик вообще развращает ее и приучает к своему нездоровому образу жизни. Зою очень расстроили эти слова. Она поспешно пообещала заехать на неделе в гости, попрощалась и положила трубку. Минут десять она сидела на диване, поджав коленки, и кусала губы. Ее печаль нарастала с каждой минутой и, в конце концов, Зоя расплакалась. В этот момент заскрипел замок входной двери, и вошел Эдик – растрепанный и злой.

– Почему ты плачешь на этот раз? – раздраженно спросил он.

– Мне так больно оттого, что я такая плохая дочка, – вытирая слезы, прошептала Зоя. – Я же хочу как лучше. Я не хочу больше их расстраивать, но, что бы я ни делала, так и получается.

– Хватит сопли развозить! – неожиданно повысил на нее голос Эдик. – Я послал наших любимых родителей куда подальше, ушел из дома, не даю о себе ничего знать уже больше полугода. Я выбрал занятие, которое для них как бы не существует. Я не женюсь, не делаю карьеру и выпиваю в месяц столько, сколько папа за весь год, наверное. Да ты на моем фоне всегда, что бы ты не делала, будешь выглядеть идеальным ребенком!.. Я не знаю, что тебе нужно сделать, чтобы… Ай, ладно!

Эдик махнул рукой. Зоя виновато опустила голову так, что волосы закрыли почти все лицо и, напуганная тоном брата, расплакалась еще больше.

– Ясно, – прошептала она, встала с дивана и побрела в ванну умываться.

Эдик сел на подоконник и стал с кем-то смситься. Придя из ванной, Зоя устроилась в противоположном углу комнаты и начала пришивать бантики к новым гольфам. За этим занятием она отвлеклась от грустных мыслей.

Через час вернулась с работы Жюстина. Всю ночь она танцевала, как сумасшедшая, заставляя свое тело вспомнить все, что оно когда-то знало. Она пришла очень уставшая и, даже не смыв косметику, завалилась спать. Спустя еще полтора часа к Эдику пришла его красноволосая знакомая. Она сразу переоделась в футболку Эдика, достала из рюкзачка две бутылки пива и начала так громко говорить, что разбудила Жюстину. Жюстина решила, что лучше ни с кем не ссориться и, ничего не сказав, злая, мрачная, пошла в душ. После душа она зашла на кухню. Там сидела Зоя, которая предложила Жюстине вместе испечь печенье. Жюстина согласилась и стала помогать Зое. Они по очереди месили тесто, а потом наперегонки стали орудовать чашками как формочками. Но все это радовало только Зою, а Жюстина оставалась мрачной. Поэтому Зоя спросила:

– Ты не любишь готовить?

– Нет, сейчас мне нравится, – безэмоционально ответила Жюстина.

– А почему ты такая грустная?

Жюстина только отмахнулась. Не хотелось рассказывать, как сегодня ночью ей предложили очень выгодный секс и как она, в который раз, отказалась, хотя причину отказа не могла сформулировать даже для себя самой. Когда печенье было уже готово, красноволосая девушка оделась и ушла. Эдик зашел на кухню, съел одно печенье, закурил и стал звонить парням из своей группы по поводу предстоящего выступления. Потом Эдик вернулся в комнату и начал играть на гитаре, Зоя занялась приготовлением кофе с корицей, а Жюстина принялась красить ногти.

А потом приехал Лайм.

Никто, из-за гитары Эдика, не услышал, как он повернул ключ и хлопнул дверью. Лайм, серьезный и поникший, коротким кивком поприветствовал удивленного Эдика и скрылся за дверью свой комнаты.

Когда Зоя поняла, что приехал Лайм, она быстро выключила конфорку, на которой варилось кофе, и в два прыжка оказалась около брата:

– Слушай, что мы ему скажем по поводу Жюстины?

– Я не знаю, – пожал плечами Эдик. – Мы же договорились, что ты сама с этим как-нибудь разберешься.

– Ну, Эдик! Ты же его лучше, чем я, знаешь! – начала ныть Зоя. – Жус сейчас некуда идти. Ее надо как-то оставить.

– Я не против, – ответил Эдик.

– Р-р-р, – зарычала Зоя. – Эдик, ну помоги мне! Поговори с ним, пожалуйста!

Эдик забарабанил пальцами по гитаре.

– Блин… Ну, пусть сама с ним поговорит.

Их спор затянулся. Эдик знал, что, в конце концов, эту проблему все-таки придется решать ему. Поэтому он, из чувства справедливости к самому себе, изводил Зою неоднозначными ответами и сомнительными идеями.

Тем временем Лайм включил музыку, распаковал вещи и отправил своему парню смс, в котором коротко известил о приезде. Спустя пять минут зазвонил телефон, и на экране высветилось «Малой». «Ну, я же ему говорил, что если я шлю смс – значит, не могу или не в настроении разговаривать», – с досадой подумал Лайм и снял трубку.

– Але.

– Але! Приветик! Как доехал?! – протарабанил нежный голос в трубке.

Лайм готов был разбить телефон о стену, лишь бы не слышать этот голос и не отвечать на бессмысленные вопросы.

– Нормально.

– Замечательно! – подхватил Малой – А я вчера с подругой в кино ходил, и мы такой фильм смотрели! Не запомнил название. Может, ты знаешь – там было много вертолетов и еще всякой техники и всякие погони, и вообще все так красиво было снято, что я просто вообще смотрел во все глаза. А в конце была вообще такая романтическая романтичная сцена, что я чуть не прослезился. А когда мы встретимся? – все это он произнес на одном дыхании.

– Не сегодня, – сухо ответил Лайм.

– Почему?

– Ну, я устал, и настроения вообще нет.

– Я подниму, – ответил Малой и захихикал.

– Нет, давай завтра. Сходим куда-нибудь – хорошо?

– Нет, я хочу сегодня!

– Завтра куда-нибудь сходим, – вкрадчиво повторил Лайм. – Целую. Пока.

– Пока, – с утрированной обидой в голосе ответил Малой, и Лайм положил трубку.

Лайм посмотрел на свое отражение в уснувшем мониторе, провел рукой по коротким волосам и пробормотал: «Да когда же это все закончится?» Вопрос был грустный и риторический. Поэтому Лайм тяжело вздохнул, переоделся в домашние шорты и пошел на кухню. Там, за столом, сидела и курила какая-то девушка.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – ответил Лайм.

Он чувствовал такое всепоглощающее отвращение к жизни, что очередной чужой человек в доме не вызвал у него никаких эмоций. Он только почесал нос и мысленно констатировал: «Все-таки хороший у Эдика вкус».

Жюстина выдержала паузу, затушила сигарету, повесила на лицо улыбку и бросила на Лайма хитрый деловой взгляд.

– Меня зовут Жюстина. Можно просто Жус.

– Тогда можешь звать меня Лайм, – ответил Лайм и подумал: «Хотя я же ее вижу, наверное, в первый и последний раз – зачем ей вообще меня как-то звать?»

– Мне Зоя рассказывала о тебе, – сладким голосом проворковала Жюстина.

– Так ты с Зоей знакома?

– Да, мы работаем вместе.

Лайм одобряюще покачал головой и полез в шкафчик, где рассчитывал найти глицин или валериану.

– О… Зоя уже работу нашла… Молодец.

Лекарств в шкафчике не оказалось. Жюстина не знала, как продолжить разговор, поэтому на несколько секунд отвернулась к окну.

– Лайм, скажи, а можно у тебя тут некоторое время перекантоваться?

– Не понял, – Лайм отвернулся от шкафчика, уставился на Жюстину и нахмурился.

– Дело в том, что у меня сейчас кое-какие проблемы. – Жюстина рассеянно подперла лоб ладонью. – Понимаешь, – она облизнула губы, – от парня ушла. Вообще без всего, – она выпрямилась, нервно пожала плечами и, покачав головой, заключила: – Вообще некуда идти.

Лайм стоял и рассеяно смотрел на Жюстину. «Слишком много информации сегодня», – подумал он. В любой другой день он сразу начал бы искать подвох, ругаться и, вполне возможно, истерить. Но сейчас он был настолько размазан и убит жизнью, что тоже нервно пожал плечами и качнул головой.

– Ну, поживи с нами, – он грустно посмотрел куда-то в сторону, – у нас и так тут «мой дом – дурдом».

– Отлично, – сказала Жюстина. – То есть, спасибо.

– Угу, – Лайм понял, что забыл, зачем пришел на кухню и направился обратно.

За дверью кухни его перехватила Зоя.

– Лайм, привет! Как съездил?

При виде доброй лучезарной улыбки Зои, к Лайму стало постепенно возвращаться его привычное настроение.

– Ой, Зоичка, даже не знаю, что тебе сказать.

– Давай уже рассказывай! – крикнул Эдик с дивана. – Ты ж грозился меня выгнать, когда все у тебя станет хорошо.

– Эдик, не трави душу!

– А ты уже с Жус познакомился – да? – взволнованно спросила Зоя.

– Да, – Лайм развел руками, – не знаю, где вы тут все спать будете.

Зоя готова была запрыгать от радости, что все решилось само собой.

– А мы по очереди, – ответил Эдик. – Жюстина, как вампир, – работает по ночам, – сказал он и щелкнул зубами.

– Это кем это?

– Стриптизершей, – призналась Зоя, опасаясь дальнейших острот Эдика.

– О, Господи! – воскликнул Лайм и ретировался в свою комнату.

Так они стали жить вместе. Лайм днями сидел, запершись в своей спальне, и писал программы. Иногда к нему приезжал его парень, иногда – курьеры из интернет-магазинов. Зоя поначалу занималась готовкой, но вскоре ей это надоело, и Лайм с Эдиком вернулись к своему обычному рациону. Жюстина появлялась и исчезала, словно тихое безмолвное приведение. Еще иногда в квартире появлялись друзья и девушки Эдика. И те, и другие вели себя шумно, и весь следующий день Эдику, Зое и Жюстине приходилось выслушивать манерное нытье Лайма о том, как все его достали, и как он хочет побыть один. Зоя на какое-то время забыла о своих романтических переживаниях. Но это была только передышка перед наступающей волной.