Книга: Фокус - Мария Степанова

Писательница М. - героиня повести - рекомендациям Максимилиана Волошина из далекого 1916 (написанным во время "Империалистической" - Первой мировой войны) не последовала. Поселилась в отеле у озера, где проживает с такими же интеллектуалами , как она, собранными по всему свету (удивительно напомнил "Игру в биссер" Гессе ), не пропускает ничего из грязного информационного потока, мучается чувством вины, стыдится "страны, где появилась на свет", злится за Зверя (боясь превратиться в него), стесняется языка, на котором пишет и не хочет больше писать. Невозможно преодолеть противоречие

Она слишком критически относится к своей великой стране, являясь в то же время недвусмысленным доказательством её, страны, достижений.

Если прикрыть глаза, чтобы не так слепила яркость белого пальто, практически - типичный кризис среднего возраста, чему эта повесть, временами притча, посвящена. Волею обстоятельств М. оказалась одна в незнакомом приморском городе, "вне собственной заранее ясной траектории" без видимых дел, обязательств и даже сотового телефона (он разрядился)

Не то, чтобы писательница почувствовала себя вдруг чем-то другим или неожиданным, но какая-то часть её была то ли анестизирована, то ли просто пропала до поры, словно с М. сняли груз, или голову, или хотя бы верхнюю часть головы, и там стало знобко и молодо. ...Она повела себя, как ей не было свойственно, словно это и не она была, а кто-то ещё.

Попытка изменить свою жизнь: знакомство с "человеком с заколками на волосах", с девушками из цирка, участие в в цирковом аттракционе (фокусе по распиливанию её бензопилой), и даже приглашение уехать с цирком на гастроли. Но... не срослось, да и не могло срастись. В escape room, где за 60 минут надо было найти выход, они со спутником даже не приступили к выполнению задачи -ностальгировали, глядя на старые вещи, которые должны были стать подсказками, вспоминали его столетнюю бабушку, которая не хочет жить - "столетье ей досталось так себе." Кругом - слепые: пассажир, который с женой по карте планируют путешествие, директор цирка не видя, указывает куда идти и что делать... Обнулиться не получилось, превратиться из писательницы М. в женщину А тоже. Не вышло, как в любимом в молодости романе про женщину в капюшоне. Надо возвращаться к себе, в себя, наводить порядок на полках в своей голове и что-то решать. Или докуривать чужие окурки в ожидания возвращения цирка. Повесть написана мастерски!

Фокус бродячего цирка? Фокус комнаты эскейп-квеста? Фокус ухода от Зверя, который уже впился когтями в кожу?

Весь фокус новой книги Марии Степновой в метафоричном исчезновении женщины и появления вместо нее другой. Совершенно новой, отбросившей, как ящерица, хвост и все фантомные боли. Боль от потери собственной идентичности, боль от ощущения собственной чудовищной сути, боль от мысли, что и у неё начнет «пробиваться понемногу рыжая шерсть пониже локтя».

Невероятно откровенная книга о потерянности, самоощущении человека во время войны, чувстве оторванности от родной культуры и обнулении прежней жизни.

Рассказ ведется от третьего лица, но в начале похож на автофикшн. Однако морок быстро рассеивается, и становится понятно, что это скорее притча, ну или что угодно еще, я не возьмусь определить жанр.

Героиня повести - писатель, уехала из России вскоре после известных событий. С тех пор она живет в какой-то европейской стране, пишет, участвует в публичных выступлениях, на которые ее время от времени приглашают. Вот и теперь она едет в соседнюю страну на встречу с читателями. Встрече этой не суждено состояться из-за забастовки железнодорожников. Пытаясь добраться до места назначения альтернативным способом, она обнаруживает себя в незнакомом городе, куда приехал цирк.

"Фокус" - о потерянности, о бездомности, о бесприютности. Не только из-за иммиграции. Многие из нас чувствуют себя потерянным сейчас, находясь в собственном доме, никуда из него не уезжая. Текст о том, как человек пытается переизобрести себя и мир вокруг. О желании убежать и скрыться от реальности и невозможности этого. О том, что все равно придется вернуться в мир. О том, как внутренне сжимаешься, когда в другой стране тебя спрашивают, откуда ты. О русском языке, который вдруг стал во всем виноват.

Отстранившись, посмотрев на себя со стороны, как будто бы выйдя из собственного тела, автору удается очень точно зафиксировать мимолетные мысли и чувства, которые сложно уловить в суете, и уж тем более отрефлексировать. Это очень точный и одновременно очень поэтичный, наполненный метафорами, текст. Я страшно благодарна за него Марии Степановой. И за читательское удовольствие, и за точность в передаче того, что я тоже чувствую почти три года, находясь не в иммиграции, а дома. Если и у вас есть потребность почувствовать, что вы не одиноки, то очень рекомендую. Более того, рекомендую купить именно бумажную версию, как документальное свидетельство произошедшего с нами. В книге есть закрашенный отцензурированный кусок, который очень органично вписывается в эту антиутопическую реальность.

Например, прочитав это, я уже точно не могла «пройти мимо»:

«В одной французской книжке, которую М. когда-то очень любила, речь как раз шла про капюшон. М. в те времена было чуть больше тридцати, а героине романа — около пятидесяти, и это уже было утешительно, как платье, пошитое на вырост. Получалось, что и в пятьдесят можно будет изменить свою жизнь до неузнаваемости, перекроив ее наново, да так, как сама от себя не ждешь… Когда изменилась жизнь самой писательницы М., причем изменилась без всякого её участия и даже разрешения, ей тоже было около пятидесяти и она всё ещё ждала, что в какой-то момент ей достаточно будет закрыть глаза, чтобы почувствовать себя дома. Видимо, это было трудней, чем описывалось в той книге, капюшон то и дело отказывался помогать».

И вот эта, читая которую сразу «проживаешь» те чувства, которые появляются у тебя самой во время очередной поездки на поезде:

«где-то шесть часов тихого вагонного сидения, обещающего полную выключенность из времени. Тебя на этот срок как бы нет на свете, никто не имеет права взять тебя за невидимую пуговицу и призвать к разговору. Почему-то принято считать, и это великое благо, что человек, занятый перемещением, выполняет некую работу, требующую глубокой концентрации: в день, когда ты в пути, имеешь полное право не отвечать на звонки и письма, словно находишься в непрозрачной капсуле с табличкой «Не беспокоить», и отвлекать тебя от движения вроде как неприлично». 

Сама книга совсем небольшая и её можно «проглотить» всего за несколько часов. Так что всем, кому, как и мне показались близки приведённые цитаты, книга Степановой, скорее всего, точно «зайдёт».