Текст книги "Дар"

Лезвие проникло мне в корсаж и резко распороло его. Мою грудь прикрывала только сорочка. Затем лезвие еще раз коснулось моей щеки, несколько раз прошлось вперед и назад и резким, но аккуратным движением разрезало повязку на глазах. Перед собой я увидела Энтони. На нем был все тот же фрак, только сверху он набросил черную накидку. Шелдон смотрел вроде прямо на меня, но в тоже время не видел меня. Его взгляд, такой холодный и злой, сейчас не выражал ничего. Я повернула голову и увидела толпу людей. Это были все те же гости в масках, только уже в таких же, как у Энтони, накидках. Я попробовала привстать, насколько это возможно, и увидела, что напротив меня и рядом лежали связанные девушки. Мои догадки подтвердились: мы находились на высоких каменных постаментах, которые были расписаны странными символами и изображениями. Справа от меня на каменной плите распласталась Диана. Она была так же связана, как и я, только ее глаза все еще скрывала повязка. Передо мной тоже лежала девушка, но я не могла увидеть, кто это был.

Энтони с ножом в руке подошел к Диане. Я хотела закричать, но кляп мешал мне сделать это. Он разрезал ее повязку, и она, повернув голову, тут же увидела меня. Мы обе заплакали от отчаяния и продолжали смотреть друг на друга, понимая, что вскоре умрем. Шелдон тем временем освободил от повязки глаза другой жертвы. После чего встал между нами троими, раскрыл книгу, которую принес один из его приспешников, и начал читать ее все на том же непонятном языке.

Толпа медленно окружала Энтони и плиты, на которых мы лежали, плотным кольцом.

– А сейчас я выберу из вас всех двоих, кто вместе со мной проведет ритуал. Этой чести будут удостоены только самые верные.

Люди загудели, кто-то пытался протиснуться ближе к Энтони, но он, я думаю, заранее решил, кого выбрать. Он положил книгу на алтарь, перед которым стоял, и подошел к одному из присутствовавших мужчин.

– Ты! Я выбираю тебя, – сказал ему Энтони. Мужчина тут же рухнул на колени и поцеловал подол плаща Энтони, затем поднялся и подошел к алтарю, откуда с ухмылкой посмотрел на стоявших вокруг людей.

Затем Энтони указал на женщину и сказал, что и ее он выбирает. Женщина проделала то же, что и выбранный до нее мужчина, и встала рядом с ним.

Кто-то поднес Энтони на бордовой подушечке три кубка и три кинжала, два из которых он отдал мужчине и женщине.

– Ты возьмешь ее, а ты – ее, – сказал он им. Мужчина с ножом в одной руке и кубком в другой подошел к Диане, а женщина – к третьей жертве. Сам Шелдон, тоже взяв кубок и кинжал, подошел ко мне. Не глядя на меня, он обратился к застывшим в ожидании людям:

– Сегодня, наконец, настала ночь, которую мы ждали вот уже столько лет. Я нашел ту, которая подарит нам все, о чем мы мечтали. Четвертая в семье отступника, кровь от крови ее и проклятая кровь. Все это нам удалось найти, но я скажу вам больше. Я не просто нашел тех, кто должен завершить ритуал, я нашел нечто большее. Посмотрите на эту девушку, – Энтони указал на меня. – Кто бы мог подумать, что она помечена знаком?! Глядите!

Энтони разорвал рукав на моем платье и провел ножом по коже выше локтя, сделав неглубокий разрез.

– Смотрите внимательно!

С раной произошло то же, что в гостиной Шелдона. Она зажила прямо на глазах. Люди в толпе удивленно смотрели на меня, кто-то начал перешептываться.

– Теперь вы можете быть уверены, что это то, что нам нужно. Ее сердце даст нам силы, каких лишены простые смертные, и мы сможем изменить мир и подчинить его себе! Так призовем же силы четырех стихий, дабы они помогли нам!

Толпа, Энтони и двое избранных начали петь странную песню, покачиваясь из стороны в сторону. Мужчина, стоявший возле Дианы, занес над ней кинжал, одновременно с ним Энтони направил свой кинжал на мое горло. Я зажмурилась изо всех сил и начала молиться. Вдруг раздался оглушающий взрыв.

– Какого черта?! – проревел Энтони.

Я осмелилась приоткрыть глаза и увидела, как комната наполняется зеленоватым едким дымом. Он шел откуда-то из середины комнаты и уже приближался к нам. Люди начали кашлять и хвататься за горло, толпа, еще недавно алчущая крови, кинулась к выходу. Только Энтони и двое избранных продолжали удивленно смотреть на все это. Дым заполнил комнату, и я не могла никого и ничего рассмотреть, даже стоявшего надо мной Энтони. Едкий дым щипал ноздри и не давал дышать. Слева от меня, там, где лежала Диана, послышалась борьба. Я слышала лязг ножей и чей-то сдавленный крик. Вдруг я почувствовала, как кто-то касается моих рук, через секунду они были свободны, а затем этот кто-то освободил и мои ноги. Я тут же вытащила кляп изо рта, – первым моим желанием было броситься к Диане. Но, встав с плиты, я тут же рухнула на пол: мне было нечем дышать. Чьи-то руки подхватили меня и поволокли к выходу. Дым, казалось, разъедал горло. Оказавшись в холле, я зашлась сильным кашлем, перед глазами все плыло.

– Скорее, потом будешь отдыхать, – сказал кто-то и потащил меня вперед.

Я пыталась задержать моего спасителя, чтобы вернуться за Дианой, но он только сказал:

– С ними все будет в порядке, – и, обхватив меня за талию, ускорил бег.

Из глаз текли слезы, мешающие мне разглядеть, куда же я бегу, но мне удалось увидеть, что сопровождал меня человек, присутствовавший при проведении ритуала. Он был в черной накидке, с капюшоном на голове, только сейчас нижняя половина его лица была скрыта темной тканью.

Пока мы бежали, я видела катавшихся по полу людей, кашлявших или державшихся за живот. Никто из них теперь не представлял для меня никакой угрозы. Через какое-то время, выйдя из коридора, мы очутились в холле, который я сразу узнала, – из него Эмма проводила меня в комнату «Орхидеи».

И вдруг Эмма, как по волшебству, появилась перед нами. В руках она держала ружье. Мы резко остановились в нескольких футах от дула.

– От моего хозяина еще никому не удалось скрыться, – сказала она.

Еще секунда – и мне и моему спасителю пришел бы конец, но вдруг служанка схватилась за сердце, лицо ее сморщилось, она упала на колени и рухнула на бок. Я заметила, что в области сердца торчала блестящая рукоятка. «Где-то я все это уже видела», – подумалось мне.

Наконец, мы были у главной двери. Я еле стояла на ногах, так как все еще не могла нормально дышать. Человек в черной накидке попробовал открыть дверь, но она не поддалась. Тогда он достал из-под плаща тонкую серебристую проволок у и, покрутив ею в замке, снова попытался открыть дверь. На этот раз у него получилось, и мы выбежали на улицу.

– Скорее, – сказал мужчина и, взяв меня за руку, потащил по направлению к саду.

Мои туфли то и дело увязали в земле, мне пришлось их скинуть и бежать по холодной траве босиком. Мне показалось, что я слышу конское ржание, и я не ошиблась. Выйдя на поляну, я увидела трех лошадей. На одной сидело двое людей, другие были без наездников.

На непонятном мне языке мужчина, стоявший рядом со мной, обменялся несколькими фразами с незнакомцами.

– Залезай, – сказал он мне и подтолкнул к лошади.

– Я никуда не поеду без Дианы, – хрипло произнесла я и зашлась в кашле.

– На, выпей, – мужчина достал из походной сумки, привязанной к крупу лошади, фляжку. В горле так пересохло, что в тот момент меня не волновало, что в ней – яд или вода. Я взяла фляжку и отхлебнула из нее. Приятная тягучая жидкость, напоминавшая сладкий кисель, обволокла мое горло. Боль и жжение внутри гортани уменьшились.

Мой спаситель, легко запрыгнув в седло, помог мне сделать то же самое.

Раздались шелест листьев и хруст веток. На поляну вышел человек, неся на руках Диану. Я тут же захотела броситься к ней, но сидевший впереди меня мужчина не дал этого сделать.

– С ней все будет хорошо, – сказал он, придержав меня. Человек, несший Диану, перекинул ее через лошадь и сам запрыгнул в седло.

Мужчины, как по команде, одновременно пришпорили лошадей, и мы тронулись в путь.

Мы галопом промчались через парк и, выехав через главные ворота поместья, очень скоро свернули налево, на узкую лесную дорожку. К нашему счастью, на пути мы не встретили преград, и никто пока что не гнался за нами. Мы поскакали через лес, и так как дорога была узкой и, по всей видимости, по ней редко кто ездил, она порядком заросла. Ветки то и дело хлестали меня по лицу. Мне пришлось зажмуриться и еще крепче вцепиться в своего спасителя. Через какое-то время мы выехали на более широкую дорогу, и лошади ускорили свой бег. До того момента я никогда не думала, что лошадь может скакать так быстро продолжительное время. Я постоянно оглядывалась, пытаясь понять, гонится кто-то за нами или нет, но не могла ничего разглядеть сквозь темноту ночи и сгустившийся туман. Казалось, что мы находимся вне времени: туман окутал все вокруг – не было видно ни куда мы мчимся, ни откуда. Однако, судя по глухому топоту копыт, с дороги мы не свернули.

– Куда мы едем? – наконец спросила я мужчину.

– Туда, где нас никто не найдет, – через какое-то время ответил он.

Может быть, он сказал еще что-то, но ветер унес его слова.

Я волновалась за Диану, то и дело оборачивалась, надеясь увидеть третьего наездника с ней, но мелькал только его силуэт. Мне показалось что-то знакомое в том, как он сидит в седле и правит лошадью, но тогда мне было не до раздумий. Мы все скакали и скакали, не делая остановок, лошади постепенно стали ослабевать и сбавлять темп. К счастью, туман мало-помалу рассеивался, и я уже могла разглядеть очертания уходящей в лес дороги.

– Нам долго еще? – поинтересовалась я.

– Нет, потерпи чуть-чуть. Скоро отдохнем, – услышала я в ответ, и мне не оставалось ничего, кроме как ждать.

Вскоре лошадь, скакавшая впереди нас с мужчиной и незнакомой мне девушкой, которую тоже спасли от смерти, остановилась. Мы подъехали, и я попыталась разглядеть двоих незнакомцев и своего спасителя, но на девушке был глубокий капюшон, скрывавший ее лицо, а лица мужчин по-прежнему закрывали повязки.

Через какое-то время нас догнал третий наездник с Дианой. Я увидела, что сестра сидит впереди него, спиной откинувшись на грудь мужчины. Глаза ее были закрыты.

– Диана, – позвала я, но жест мужчины, велевший мне оставаться в седле, опередил мой порыв спрыгнуть и кинуться к ней.

– Она без сознания, но жива, – услышала я. Лошади одновременно повернули в чащу леса. Мне снова пришлось пригнуться и спрятаться за широкой спиной наездника. Утренний свет, казалось, даже не проникал сюда, но лошади шли уверенно, как будто знали каждый кустик в этом лесу. Вскоре мы выехали на тропинку, которая привела нас к маленькому домику в самой гуще леса. Я помню, как в детстве мама читала сказки о ведьмах, живущих в лесу и поедавших непослушных детей. Так вот, этот домик напомнил мне об этих сказках. Он, весь покрытый мхом, даже покосился в левую сторону. Крыша прохудилась, а окон вообще не было.

Лошади остановились, и мы спешились. Диану взял на руки один из мужчин. Я тут же подошла к ней и заметила, насколько бледным было ее лицо. Все в ссадинах и синяках, оно еще хранило признаки былой красоты.

Мужчины направились к хижине, открыв дверь, попросили меня и другую девушку войти внутрь. Мы подчинились, и я удивилась, как чисто и опрятно оказалось в домике – ни мусора, ни пыли, ни грязи. Правда, там вообще ничего не было: только голый пол и сухая трава. Человек, несший Диану, аккуратно положил ее на солому. Я сразу же кинулась к сестре, осторожно положила ее голову к себе на колени и погладила грязные, сбившиеся волосы.

– Располагайтесь, мы привяжем лошадей и придем, – сказали мужчины и удалились.

Я не обратила на них ни малейшего внимания, поскольку занималась сестрой.

– Тебе чем-нибудь помочь? – спросила спасенная вместе со мной девушка.

Она уже сняла капюшон, и если бы в доме было достаточно света, я смогла бы разглядеть ее лицо.

– Нет, спасибо, – ответила я, так и не увидев, с кем разговариваю.

– Я спрошу, есть ли у них вода, – сказал она и ушла.

Я осталась вдвоем с Дианой. Сквозь ее одежду я почувствовала, насколько она похудела. Я слышала ее тяжелое дыхание и молила Бога о том, чтобы она выжила и поправилась.

Глава 6

Вскоре вернулись мужчины и девушка. Они уселись на полу подле меня и Дианы. Один из них зажег толстую свечу, которую вынул из походной сумки.

Хижина осветилась тусклым светом, и я наконец-то смогла всех разглядеть.

В первую очередь я посмотрела на девушку и узнала в ней Ясмин – красавицу-цыганку, участвовавшую в представлении в моем городке. В изумлении я перевела взгляд на мужчин, снимавших в это время повязки с лиц, и чуть не охнула, – это ведь были три брата Хименес! Все трое, в том числе и Алессандро!

– Но… – начала было я.

– А ты кого хотела увидеть? Святых апостолов? – спросил меня Гордий, цыган, вознесшийся над землей во время того представления.

– Я не думала… – запиналась я.

– Я же говорил, что спасу тебя, глупая девчонка, а ты не хотела мне верить, – сказал Алессандро и улыбнулся. – Гордия ты уже знаешь, а это Измир – он спас тебя, – цыган указал на другого мужчину, – ну, а Ясмин, я думаю, ты помнишь, – закончил он.

– Рада познакомиться. Жаль, что при таких обстоятельствах, – приветливо сказала Ясмин.

Она была действительно очень красивой девушкой – смуглая кожа, длинные волнистые волосы и большие печальные глаза. Любой мужчина в здравом рассудке пожелал бы обладать ею.

– Я даже не знаю, что сказать, – начала я, – спасибо, что спасли жизнь мне и моей сестре…

– С твоей сестрой все в порядке. Она потеряла сознание от слабости, потом пришла в себя, но я решил дать ей немного бренди с лекарством, чтобы она смогла уснуть, – перебил Алессандро.

– Лекарство? – удивилась я.

– Да, снотворное. Ей не помешает выспаться. А нам всем не помешает подкрепиться, – сказал он и начал развязывать мешок, принесенный с собой.

Алессандро достал сушеное мясо, несколько яблок и большую флягу воды, которую мы тут же пустили по кругу.

Меня все еще подташнивало от едкого дыма, поэтому я только несколько раз откусила от яблока и, поняв, что еще не готова к еде, спросила:

– Так что же все-таки это было?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Измир.

– Все… Цирк, мой побег из дома, табор, Джером, потом Энтони, его дом и… это, – я не могла найти подходящих слов.

– Это жертвоприношение? – помог мне Гордий.

– Да, именно, это жертвоприношение, – наконец-то закончила я.

Все четверо сидевших передом мною цыган переглянулись.

– Думаю, что начать стоит мне, – сказал Гордий и, отхлебнув немного воды из фляги, стал рассказывать.

– Ты, может быть, думаешь, что мы братья? На представлении Джером назвал нас братьями Хименес, но на самом деле это не так. Мы никакие не братья, только эти двое, – Гордий указал на Алессандро и Ясмин, – находятся в кровном родстве. Они действительно брат и сестра. Правда, я и Ясмин собираемся пожениться, – при этом Гордий ласково взял цыганку за руку, – поэтому мы скоро станем семьей. Если ты думаешь, что это мы виноваты в том, что случилось с тобой и твоей сестрой, то смею тебя заверить, что ты попала бы в эту передрягу и без нас.

Для меня все началось с того, что я, пятнадцати лет отроду, был вынужден покинуть свой родной табор из-за одного мелкого недоразумения.

– Ничего себе, мелкое недоразумение, – встрял в разговор Измир, – ты же покалечил брата вашего барона.

– Он сам напросился, – парировал Гордий, – но, в общем, это неважно. Я решил продолжить бродячую жизнь, но уже в одиночку. Скитался по городам, выполнял мелкую работу. Мне никогда не сиделось на месте, и, пользуясь своим одиночеством, я решил посмотреть весь мир. Так судьба забросила меня в Индию. Я знаю, что мой народ происходит из этой страны, но ничего близкого для себя я там не нашел. Люди были грубы со мной, на улицах грязно, да и делать там, в общем-то, мне было нечего. Я уже договорился с моряками, чей корабль стоял в гавани, что они возьмут меня к себе юнгой, но судьба распорядилась по-иному. За несколько дней до отплытия корабля я решил прогуляться по городу. Мимо меня проехал человек на красивой большой лошади. Все цыгане любят лошадей, и я не исключение. Я залюбовался этим сильным грациозным животным, которое откровенно плохо подчинялось своему хозяину. Через несколько ярдов лошадь попыталась скинуть наездника, но тот чудом удержался в седле. Она встала как вкопанная, и человек принялся хлестать ее что есть мочи. Я решил вмешаться и, подбежав к лошади, взял ее под уздцы и погладил по морде. Хозяин животного уже хотел и меня огреть кнутом, но, видя, как быстро оно успокоилось, передумал. Наездником был Джером. Я приглянулся ему, и он пригласил меня поехать с ним. Он сказал: у него здесь дела, он набирает артистов в труппу, и, возможно, у него найдется работа и для меня. Так я попал в цирк. В Индии Джером нашел не только меня, но и заклинателя змей, близняшек, факиров и фокусников. Выдав нам всем небольшой аванс, он пообещал научить нас цирковому мастерству. Джером действительно учил нас, но делал это, как мне кажется, через силу. Его всегда волновало что-то еще. Мы должны были возвращаться в Европу, но, вместо того чтобы плыть по морю, он решил ехать по суше. Поездка, скажу я вам, была не из приятных. Заклинатель змей умер через несколько недель нашего путешествия, наверное, его старое сердце просто не выдержало разлуки с родиной, а может, он просто устал и решил сделать передышку, которую не захотел прерывать. Остальные артисты вместе с Джеромом продолжали путь.

Джерома узнавали, у него везде были друзья, он часто пропадал на несколько дней, а мы должны были ждать его в очередном глухом городке. Из-за таких остановок мы потеряли двух фокусников. Одному чертовски надоело столь утомительное путешествие, и он решил вернуться назад, а второй познакомился с дочкой хозяина одной из таверн, куда мы захаживали, и остался с ней. Я же относился ко всему происходившему спокойно.

Иногда мы устраивали уличные представления, которые Джером называл «маленькими пробами перед большой сценой», и получали за них кое-какие деньги. Я был доволен всем, разве что по ночам мне становилось жутко одиноко, – я скучал по дому, по табору, мне так хотелось встретиться с кем-то из своих друзей или родственников. К слову, жизнь пока что не предоставила мне такого случая, но тогда я приобрел друга, даже можно сказать брата, в лице Алессандро.

Алессандро к этому времени растянулся на полу, подложил руки под голову и уставился на полусгнивший потолок хижины.

– Мы тогда были вблизи Гималаев. Уж не знаю, почему именно таким маршрутом мы направлялись в Европу, но тем не менее мы оказались там. Нас окружала девственная природа, людей почти не было видно, не говоря уже о городах или даже крупных деревнях, но Джером упорно искал что-то. Однажды мы разбили лагерь в одной из низменных долин. Я думал, что это обычная остановка, но перед тем как идти спать, Джером подошел к костру (он был в походной одежде) и с очень серьезным видом приказал нам оставаться тут и ждать его. Он сказал, что ему нужно уехать на один-два дня и что мы должны обязательно дождаться его. Джером отрицал всякую возможность того, что с ним может что-то случиться, хотя, когда я спросил об этом, в его глазах забегали огоньки страха. Он отказался от всякого сопровождения и, сев на лошадь, ускакал. Мы прождали его день, второй, третий. На четвертый все уже начали волноваться. Мы ведь не знали, куда ехать дальше, как вернуться назад и вообще – что нам делать. Осложнялось все тем, что я не понимал некоторых артистов. Кто-то из них говорил только на хинди, а этот язык я не слишком хорошо освоил. Все решили разбежаться, назревал бунт, который закончился бы неизвестно чем, если бы ночью, когда мы уже ложились спать, не увидели одинокую высокую фигуру, приближавшуюся к костру. Человек был слишком высок и широкоплеч для Джерома. Но, может быть, незнакомец принес нам какие-то вести о нем. Мужчина подошел к костру и спросил, может ли он к нам присоединиться. Английский понимали я и один из фокусников, поэтому ответили ему мы. Я был за то, чтобы он остался с нами. Было видно, что он устал и вряд ли представляет собой опасность, фокусник же быстро подговорил всех остальных не подпускать его. Они говорили что-то про разбойников, которыми кишат Гималаи, привидений и оборотней. Меня взбесили эти глупые доводы, я поднялся и увел незнакомца от костра. Опустившись на землю, я протянул ему кое-что из своей еды. Он с жадностью набросился на нее. Было довольно темно, но я успел разглядеть в нем знакомые черты. И через какое-то время решил заговорить с ним на нашем, цыганском наречии. Стоило мне произнести несколько фраз, как незнакомец уже сжимал меня в объятиях и радостно говорил, как он счастлив встрече со мной.

– Ты преувеличиваешь, Гордий, я не кидался к тебе в объятия, – сказал Алессандро, даже не посмотрев на друга.

Ясмин уже лежала на соломе в углу хижины и, судя по ее спокойному лицу и ровному дыханию, спала.

– Это не столь важно Алессандро, ты же знаешь, – продолжил Гордий, – мы проболтали всю ночь и весь следующий день. Оказалось, что Алессандро, так же как и я, странствует по миру, правда, его не выгнали из табора, он ушел сам. О причинах, заставивших его сделать это, я не знаю до сих пор.

– Не думаю, что кому-то это может быть интересно, – ответил Алессандро, – я выйду на воздух, посмотрю, все ли тихо вокруг.

Я и Гордий проводили Алессандро взглядами, и молодой цыган продолжил свой рассказ:

– На рассвете мы с Алессандро подошли к затухающему костру и к моим просыпающимся попутчикам. Джерома все не было, и, насколько я понял, все уже решили покинуть это место. Большинство хотело возвращаться домой и решало, как это лучше сделать. Я не верил, что Джером бросил нас, и предложил отправиться на его поиски. Но мою идею отклонили. После того как я сблизился с Алессандро, все смотрели на меня настороженно, словно опасаясь, что я вступил в сговор с разбойником. Кое-как мне удалось убедить людей подождать еще одну ночь. К вечеру мы развели костер. Я все же уговорил артистов принять в труппу Алессандро, и теперь мы все сидели рядом, с тревогой глядя на пламя и раздумывая, что нам делать дальше. Вдруг один из факиров толкнул сидящего рядом с ним товарища, указывая пальцем куда-то вдаль. Я тоже посмотрел в этом направлении и увидел фигуру человека, устало бредущего к нам. Я поднялся со своего места и, уже через секунду поняв, что это Джером, бросился к нему на помощь. Подбежав, я заметил, что лицо его осунулось, покрылось щетиной, а одежда местами порвалась.

– Мы уже перестали надеяться. Что случилось с вашей лошадью? – спросил я.

– Потом, я расскажу потом, – прохрипел Джером. Подоспевшие мне на помощь Алессандро с фокусником подхватили Джерома и помогли ему добраться до костра. Напившись воды из фляги, Джером откинулся на мешки с вещами и с довольной улыбкой на усталом лице сообщил, что завтра днем мы снова трогаемся в путь. После этого он, не раздеваясь, отвернулся от огня и заснул. Джером растолкал меня рано утром следующего дня, еще до восхода солнца. Выглядел он уже не таким уставшим, правда, лицо было все еще небритым, но довольно чистым. Свою рваную одежду он сменил на новую. Джером велел мне собирать вещи и подготовить лошадей к переходу. Он расспросил меня и об Алессандро, слушал он, как мне показалось, вполуха и тут же согласился взять его в группу.

Мы снова пустились в путь. Через день, как ни странно, уже оказались вблизи большого и оживленного города. Вся наша команда, включая Джерома, выглядела на фоне горожан довольно жалко, хотя и они не походили на зажиточных людей. Но у Джерома и тут были свои знакомые. Мы подошли к богато отделанному дому, и слуга, только завидев Джерома, тут же впустил нас внутрь. Хозяин оказался очередным приятелем Джерома, и всем нам оказали радушный прием. Мы пробыли в этом городе около недели. Нам с Алессандро не хотелось все дни проводить, сидя взаперти, и мы много гуляли по городу, захаживая в пабы и таверны. Как оказалось, мы задержались не случайно. Из города никого не выпускали, так как полиция вела поиски убийцы одного из приближенных китайского императора. Его убили неподалеку от этого города, на границе Индии и Китая. Нам, насколько я понимал, нужно было попасть в Китай, а оттуда прямым ходом отправиться в Европу. Тогда я не придал значения всей это ситуации, однако, много позже я узнал, что в убийстве был замешан Джером. Человек, которого нашли убитым, вез своему императору какой-то груз. Этот груз представлял интерес для Джерома, вернее, для Энтони Шелдона, поэтому Джером и отсутствовал несколько дней, – ему было необходимо во что бы то ни стало заполучить его. Собственно, это и оказалось целью нашего многодневного перехода из Индии в Китай.

– Но что это был за груз? – спросила я.

– Амулет, очень древний и могущественный, способный наградить его владельца долгой жизнью и оградить от болезней и старости. Он предназначался для императора, но каким-то образом Джерому удалось его заполучить. Признаться, я не верю в подобные байки об амулетах, но Шелдон помешан на них. Мне как-то удалось побывать в его доме, так там буквально все завалено подобным хламом – разные древности, скульптуры, карты и прочее старинное барахло. Он всегда придавал ему огромное значение. Даже тот замок, откуда мы тебя вызволили, полон таких предметов. Похоже, Шелдон – коллекционер. Только вот зачем ему нужны эти вещи?

– Но как ты узнал про тот амулет и убийство?

– Случайно, но позволь мне продолжить. Через несколько дней границу открыли, и вся наша группа переправилась в Китай. Для меня эта страна до сих пор кажется загадкой, и вернуться туда мне едва ли захочется. По пути к порту, где нас ждал корабль, мне довелось познакомиться с бытом китайцев, а также отведать их еду, после которой хотелось умереть, лишь бы не мучиться животом. Но все невзгоды, поджидавшие нас в пути, я переносил все же легче, нежели другие артисты: у меня появился друг – Алессандро.

Путешествие по Китаю заняло чуть больше месяца. Добравшись, наконец, до порта, мы погрузились на корабль, который действительно нас ждал. Капитан корабля был испанец, как и вся команда, однако отправились мы не в Испанию, а в Италию. Путешествие оказалось изнурительным и скучным. Как-то вечером я случайно подслушал разговор капитана и Джерома. Они говорили на испанском. Я немного знал этот язык, о чем никто из них не подозревал. Джером тогда выпил лишнего и, достав из кармана мешочек, вытащил оттуда что-то вроде монеты. Повертев ее перед глазами столь же пьяного капитана, он рассказал, что это древний китайский амулет и что он еле заполучил его у одного человека, которого уже нет в живых. Конечно, Джером не рассказал об убийстве того подданного, и я не могу с уверенностью утверждать, что это дело его рук, но у меня хорошо развита интуиция, и она мне говорит, что это был именно Джером. Позже я видел этот амулет на шее у Энтони. Несколько раз я замечал его у него под рубашкой. Впрочем, я не верю во все эти амулеты, как верит в это Ясмин, – на несколько секунд Гордий замолчал и повернул голову в сторону спящей цыганки. Его взгляд был полон любви и нежности.

– Из-за долгого путешествия наша группа начала нервничать, – продолжил Гордий. – И Джером, видя состояние артистов, каждый день увеличивал наши будущие гонорары в Европе, правда, на словах. Нам некуда было уйти с корабля, поэтому мы продолжали терпеть. Я не стану описывать все путешествие. Не думаю, что тебе это интересно. Хотя, судя по твоему усталому виду, тебе уже ничего не интересно. Может быть, ты приляжешь?

Мне не хотелось прерывать его рассказ, но я и вправду очень устала. Гордий обещал продолжить свою историю завтра, и я, успокоившись, что все же узнаю причину всех недавних событий, отправилась к Диане на соломенную подстилку.

Диана крепко спала, только иногда слегка постанывая. Я легла рядом с ней. Мне казалось, что я должна провалиться в сон, но мысли, заполнившие мою голову, не давали уснуть. Однако через какое-то время я все же заснула. В ту ночь мне снилось, будто я лежу у себя дома в кровати, на улице ночь, а вокруг меня – сплошная тишина. Вдруг ручка моей двери начинает медленно поворачиваться. Я натягиваю одеяло до самого подбородка, но какой-то страх мешает мне встать с кровати и убежать. Дверь медленно открывается, и в комнату проскальзывает темная тень. Она приближается ко мне, а я не могу пошевелиться от страха. Из тени вырастают длинные когтистые лапы и тянутся ко мне. Я зажмуриваюсь, прекрасно понимая, что это не поможет избежать страшной смерти от когтей этого чудовища, но ничего не происходит, я открываю глаза и вижу перед собой улыбающегося Энтони. Он смотрит на меня своими холодными глазами, потом начинает громко смеяться. Я не могу понять причины его смеха и пугаюсь еще больше. «Это ты во всем виновата! Глупая девчонка!» – продолжает смеяться Энтони и указывает пальцем мне на колени. Я медленно опускаю глаза и вижу, что сквозь одеяло проступают красные пятна. Я боюсь откинуть одеяло, боюсь увидеть, что находится под ним, но мои руки сами собой медленно поднимают ткань. У себя на коленях я вижу отрубленную голову Дианы. Мне так страшно и больно, что слезы сами текут по щекам. «Диана!» – шепчу я и протягиваю руку к ее забрызганному кровью лицу. К моему ужасу, Диана открывает глаза и со злобой смотрит на меня, а изо рта доносятся булькающие глухие звуки: «Это ты во всем виновата!»

С ужасом я проснулась и несколько секунд не могла понять, где нахожусь. Мое лицо было мокрым от слез, а тело все в поту, несмотря на прохладу, царившую в доме. Я тут же посмотрела на Диану, боясь увидеть только ее отрубленную голову, но, к моему облегчению, сестра все еще продолжала спать. Я же больше не хотела спать и решила немного погулять.

Осторожно выскользнув из хижины, я оказалась в лесу. Было еще темно, – деревья, да и темные тучи закрывали солнце, поэтому я не могла представить, сколько сейчас времени. Неподалеку я услышала фырканье лошадей и сразу почувствовала себя уютнее.

– Почему ты не спишь? – раздался сзади голос Измира. От неожиданности я вздрогнула. Не дав мне ответить, Измир тут же извинился за то, что напугал меня.

– Тебе лучше пойти поспать. Скоро мы снова тронемся в путь. Ты не должна быть уставшей, – сказал он.

– Не волнуйся за меня, – ответила я, – мне бы хотелось знать, куда мы едем?

– Туда, где все мы будем в безопасности.

– Думаешь, за нами устроят погоню?

– Уверен, что уже устроили, – ответил Измир, сняв с себя куртку и набросив мне ее на плечи.

– Но зачем мы им нужны? – спросила я.