Текст книги "Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг."

Современники и исследователи нередко называли Наполеона III «крестьянским императором», ибо на президентских выборах он был беспрецедентно популярен именно у сельского населения. Это вполне объяснимо: крестьянство – наиболее незащищенная и страдающая категория населения в период революций, что стало очевидно и в 1789, и в 1848 г. Правительство, фиксированное на освобождении промышленного труда и правах рабочих, фактически забросило деревню, не оказывая ей никакой помощи, но при этом обложило ее обременительным налогом. Первая мера, заявленная в президентской программе Луи Бонапарта, как раз заключалась в отмене этого налога, что и было сделано. За этим, уже в период империи, последовало установление выгодных цен на сельскохозяйственную продукцию и снижение таможенных пошлин на ввозимые товары, что способствовало активному обмену в рамках поощряемой императором политики свободной торговли – уже к середине 1860-х гг. импорт и экспорт аграрной продукции почти сравнялись: 3153 млн франков составлял импорт, 3075 млн – экспорт[44]44
  См. Boilet G. La doctrine sociale de Napoléon III. Paris, 1969.


[Закрыть]. Важнейшей мерой по развитию и модернизации крестьянского хозяйства стало внедрение технологических инноваций, машин, облегчавших полевые работы, сбор урожая и обработку продукции. Кроме того, для крестьян были открыты специальные банковские кредиты с низкими процентными ставками (что давало возможность как для перехода от поденного труда к фермерскому хозяйству, так и для сельского предпринимательства), а на сельскохозяйственных рабочих распространялись благотворительные учреждения – кассы взаимопомощи: их доход к 1863 г. составил более 3 млн франков по сравнению с 2 млн в 1852 г.[45]45
  Archives Nationales. Fonds Rouher. Exposé de la situation de l’Empire. 1863. 45 AP-1.


[Закрыть]. Технологические достижения и прибыльность аграрной торговли несколько поднимают экономическое благосостояние деревни, однако процесс становления сельских предпринимателей идет очень медленно – деревня сохраняет традиционный уклад производства, господствуют мелкие надомные ремесленники с несколькими подмастерьями. Столь же медленно происходит и «раскрестьянивание» деревни – небольшое число сельских жителей уходит на заработки в города и сливается с городским пролетариатом. Сельское население империи остается доминирующим, хотя его процент постепенно снижается – с 72 в 1856 г. до 69 % в 1866 г. В конце 1860-х гг. 51 % населения страны продолжает жить исключительно доходами от сельскохозяйственного производства[46]46
  Там же.


[Закрыть]. Исследователи признают, что промышленная революция во Франции второй половины XIX в. слабо затронула аграрную сферу и даже внедрение в деревню технических новшеств не позволяет говорить об «аграрной революции». Сельское хозяйство оставалось архаичным по формам кооперации и производства, неохотно воспринимая сотрудничество с промышленным капиталом[47]47
  Delord T. Histoire du Second Empire. Paris, 1869–1875; Prevost-Paradol L. La France nouvelle. Paris, 1868; Girard L. Napoléon III. Paris, 1986.


[Закрыть]. Кроме того, многие нововведения касались не только сельскохозяйственного оборудования, но и применения удобрений, техники освоения и обработки почвы и новых земель; последнее препятствовало сокращению сельского населения и, наоборот, расширяло посевные площади и возможности существовать на средства, полученные от аграрного производства. Относительная стабильность и благоприятные условия для ведения сельского хозяйства к началу 1860-х гг. удерживали деревню в ее традиционных рамках и препятствовали ее упадку. И все же французская деревня оставалась зависимой от природных факторов: она пережила несколько серьезных неурожаев (1853, 1855, 1861, 1867).

Несмотря на правительственную программу внедрения в деревню новой техники и предоставления кредитов крестьянам, сельское производство оставалось примитивным, передовую технику чаще приобретали крупные и средние собственники, они же получали более 70 % кредитов от специально учрежденных аграрных банков «Crédit foncier» и «Crédit agricole»[48]48
  Plessis A. De la fête impériale au mur des fédérés. 1852–1871. Paris, 1979. P. 144.


[Закрыть]. В то же время сокращается сельская пауперизация: наиболее бедные крестьяне имеют возможность наниматься на работу к более зажиточным, учитывая постоянный рост заработной платы сельского рабочего параллельно с ростом цен на аграрную продукцию – с 1,25 франков в 1851 г. до 2,25 франков к середине 1860-х гг.[49]49
  Ibid. P. 147.


[Закрыть]. Но подобное положение вело и к социальному расслоению деревни, к упрочению прослойки мелких зажиточных хозяев, нанимавших на работу бедняков; внедрялся в деревню и городской опыт буржуазии – возможность жить на ренту от сбережений, помещенных в банк под высокий процент. Тем не менее, в первое десятилетие империи средний крестьянин жил пусть архаично, но стабильно и благополучно благодаря политике государства по поддержанию высоких и постоянно растущих экспортных цен на аграрную продукцию, формировался тот самый «средний класс» крестьянства, который обеспечивал наиболее твердую поддержку императору: «крестьянин был далек от политики и готов был поддержать правительство, гарантировавшее ему процветание, и таким образом становился фактором, обеспечивающим стабильность режима»[50]50
  Ibid. P. 148.


[Закрыть].

Одним из экономических достижений правления Наполеона III был масштаб строительства железных дорог. Можно сказать, это была настоящая транспортная революция. Железнодорожная сеть, покрывшая всю Францию и связавшая ее с соседними европейскими государствами, росла стремительно – если в 1860 г. протяженность железных дорог составляла 9430 км, то к началу 1870 г. – 17 640 км[51]51
  Journal ofciel. 2 Janvier 1870.


[Закрыть]. Их строительство помогло решить проблему безработицы за счет привлечения значительного количества рабочей силы, а также способствовало развитию внутренней и внешней торговли, не говоря уже об уверенном выходе Франции на практически равные позиции с европейскими технологическими лидерами. Документы парламентских дебатов 1860-х гг. свидетельствуют о том, что на большинстве заседаний вопрос о строительстве железных дорог и развитии транспорта был наиболее животрепещущим и наиболее обсуждаемым депутатами и правительством: состояние системы коммуникаций мыслилось как показатель экономического прогресса страны[52]52
  См. Journal ofciel. 1867–1870; Archives Nationales. Fonds Rouher; Archives Nationales. Fonds Persigny.


[Закрыть]. Для контроля за состоянием железных и шоссейных дорог в департаментах создавались специальные комиссии при префектах: они состояли из депутатов местных советов, представителей городской администрации, владельцев местных предприятий и крупных предпринимателей, инвестировавших в строительство дорог; их целью были надзор за состоянием дорог, разработка проектов по улучшению и строительству новых дорог, контроль за сбором и распределением дорожных налогов[53]53
  Archives Nationales. Fonds Rouher. Exposé de la situation de l’Empire. 1863. 45 AP-1.


[Закрыть]

Параллельно с транспортными коммуникациями расширялись масштабы телеграфного сообщения, как внутреннего, так и международного. В 1862 г. был более чем вдвое снижен налог на телеграммы внутри страны, строительство телеграфных линий шло в колониях – Алжире, Сенегале, Кохинхине (Южный Вьетнам), что значительно облегчало работу военного и морского министерств[54]54
  Archives Nationales. Fonds Rouher. Exposé de la situation de l’Empire. 1863. 45 AP-1.


[Закрыть].

Франция уступала Англии по темпам промышленного роста и объему производства, однако лишь ненамного отставала по темпу внедрения новейших технологических изобретений. В конце 1860-х гг. Франция уже обладала паровыми машинами, развивавшими в пять раз больше мощности, чем в начале 1850-х гг. Пароходы начинают вытеснять парусные суда. что опять же упрощает и ускоряет торговый обмен с заморскими партнерами. Шло стремительное развитие новых отраслей – угольной и металлургической промышленности (знаменитые заводы Крезо в Бургундии); так, производство угля возросло с 1852 по 1869 г. в три раза[55]55
  Journal Ofciel. 2 Janvier 1870.


[Закрыть]. В южных и центральных регионах появились новые для промышленного облика Франции шахтерские городки и поселки, до этого считавшиеся отличительной чертой английской индустриальной революции. В 1862 г. Франция блеснула новейшими технологическими достижениями в области тяжелой промышленности и аграрной индустрии на Всемирной промышленной выставке; с этого времени она регулярно принимала участие в подобных выставках и мирового, и европейского масштаба.

Важнейшим пунктом экономической программы Наполеона III был отказ от политики протекционизма, традиционной для Франции со времен второй половины XVII в., когда такие меры были введены как максимально эффективные на тот момент согласно идеям министра финансов Людовика XIV Ж.-Б. Кольбера. «Кольбертизм» Франции традиционно противостоял «невидимой руке рынка» Англии. Подобная политика в свое время была рассчитана на укрепление абсолютизма французских монархов, выражавшегося, в частности, и в строгом государственном регулировании. Канун революции 1789 г. был отмечен требованиями со стороны буржуазии отмены такого принципа – очевидно, что протекционизм был выгоден исключительно короне и сильно ущемлял экономическую свободу промышленников и торговцев. В середине XIX в. такая политика была тем более неадекватна, если принять во внимание возросшее политическое и экономическое влияние буржуазии[56]56
  См.: Dunham A. L. Te Anglo-French Treaty of Commerce of 1860 and the Progress of the Industrial Revolution in France. Detroit: University of Michigan Press, 1930.


[Закрыть]; тем не менее элементы кольбертизма и государственного вмешательства сохранялись во Франции вплоть до падения монархии Орлеанов. Наполеон III вновь как нельзя более точно оценил ситуацию: он понял, что подлинным удовлетворением чаяний французской буржуазии будет прежде всего введение свободы торговли. Буржуазия – это новая реальность и новая власть в государстве, одна из опор процветания как экономики и общества, так и самого бонапартистского режима.

Итак, впервые в своей истории Франция вступила на путь свободного рынка, отказавшись от чтимых традиций и приняв наиболее прагматические и адекватные общей экономической ситуации меры: свобода рынка в представлениях императора, мыслителей и буржуазии того времени означала путь прогресса. Напомним, что Луи Бонапарт являлся преданным поклонником идей Адама Смита – не только в отношении свободы торговли, но и в отношении взаимосвязи развитого капитала и развитого, обеспеченного и «счастливого» рабочего класса. Начать следовало с капитала, ускорив его оборот и приносимую прибыль. Для разработки новой экономической программы император привлекает ряд специалистов – как практиков-промышленников и банкиров, так и теоретиков – экономических мыслителей. Наиболее выдающимся среди них был Мишель Шевалье, прославившийся своими экономическими трудами о свободе рынка для Франции еще в эпоху Июльской монархии. Энергичный деятель и талантливый мыслитель, Шевалье вскоре получил пост сенатора и возглавил комиссию по разработке новых торговых соглашений, самое важное из которых было подписано с Англией в 1860 г. Соглашение вошло в историю как договор Кобдена – Шевалье о свободе торговли и снижении взаимных таможенных пошлин. Предприниматель Ричард Кобден, представлявший английскую сторону, был (вместе со своим не менее известным коллегой Джоном Брайтом, с которым они боролись за отмену «хлебных законов» и стояли у истоков основания новой либеральной партии Англии) одним из давних соратников Шевалье, благодаря которому шел активный обмен идеями и опытом между двумя государствами. Это была одна из самых значительных вех истории Франции Нового времени – «второй государственный переворот», как часто отзывались о договоре современники. Действительно, договор серьезно увеличил товарооборот Франции, который также получил дополнительный стимул в виде развитой сети железных дорог. (Заметим, что деятельность Шевалье и его идеи – еще одна золотая жила для исследователя: экономическая мысль Второй империи и ее связь с промышленным переворотом, как раз представленная Шевалье, явилась не менее значимой вехой для своей эпохи, чем «школа физиократов» Тюрго и Кенэ в XVIII в.)[57]57
  Наиболее глубокий анализ деятельности Шевалье и истории индустриального развития Франции во второй половине XIX в. представлен в: Dunham A. L. Te Anglo-French Treaty of Commerce of 1860 and the Progress of the Industrial Revolution in France. Detroit: University of Michigan Press, 1930.


[Закрыть]

Подлинный расцвет переживает банковское дело – правительство поощряло рост кредитных учреждений (которые были рассчитаны на широкие массы – от промышленников до рабочих), крупных банков (стоит вспомнить влиятельнейших банкиров Шнейдера, братьев Перейр, Лессепса и Перье); огромные состояния наживаются благодаря биржевым играм и спекуляциям. Это были рискованные, однодневные игры, нацеленные на сотворение «денег из воздуха», подчас приносившие в карманы больший доход, нежели реальный сектор экономики. Биржевые спекуляции Франции того времени можно сравнить разве только с американским необузданным финансовым бумом до обвала 1929 г. Деньги, нажитые путем подобных операций, редко вкладывались в развитие промышленности. Одновременно правительство проводит политику поощрения и все большей либерализации акционерных обществ: так, в 1863 г. был принят закон, согласно которому общества, чей капитал не превышал 20 млн франков, освобождались от предварительной регистрации правительством, а в 1867 г. ограничения объема капитала вовсе были сняты – это давало практически полную свободу предпринимателям. При мощной правительственной поддержке создаются несколько крупных банков, чья цель – предоставлять финансовую помощь молодым промышленным предприятиям (приоритетными были угольная, солевая и металлургическая промышленность и железнодорожные компании), а также открывать доступные кредиты для средних слоев. Огромной и наиболее влиятельной структурой был «Crédit mobilier», ставший хозяином практически всех железных дорог Франции, предоставлявший займы железнодорожным компаниям Австрии, России и Испании, финансировавший разработки месторождений полезных ископаемых в нескольких государствах Европы, контролировавший крупнейшие сделки с недвижимостью, финансировавший заокеанские экспедиции и развитие инфраструктуры в колониях. Одной из фундаментальных идей Наполеона III было «всеобщее избирательное право капиталов»[58]58
  Girard L. Napoléon III. Paris, 1986. P. 55.


[Закрыть] – доступ к банковскому кредиту каждого гражданина вне зависимости от социального слоя, ибо равноправие политическое неразрывно должно быть связано с равноправием экономическим. Но в реальной жизни все складывалось иначе – далеко не каждый мог выплатить высокие процентные ставки по кредитам, они были доступны в основном для крупной буржуазии. Оформляется и расширяется целая социальная прослойка рантье, те, кто благодаря играм на бирже и выгодным процентам с банковских вкладов может позволить себе жить только на ренту. Тем не менее экономика Франции была все еще уязвима для негативных воздействий: «финансовые пирамиды» и благоприятные условия внешнего обмена зависят и от ситуации на более стабильных мировых рынках, и от дипломатии в отношении европейских соседей.

И все же при Наполеоне III буржуазия добивается главного: свободы предпринимательской деятельности, возможности легкого дохода и относительной стабильности и поощрения со стороны государства. Некоторым современникам подобная политика представлялась значительным социально-экономическим достижением; как отмечал один из лидеров либералов Эмиль Оливье, «бонапартистский переворот осуждала лишь кучка стариков; зато его последствия дали стране преимущество в промышленности, торговле, банках, предоставили новые места рабочим, ликвидировали беспорядок и установили безопасность»[59]59
  Archives Nationales. Fonds Bonaparte. 400 AP-44. Correspondance avec Ollivier.


[Закрыть]. Один из современников и горячих сторонников реформ 1860-х гг., публицист Максим дю Кам, характеризовал первое десятилетие империи как период капиталистической эйфории: «внезапно буржуазия теряет страх перед большими цифрами, долгосрочными планами и зависящими от них финансовыми обязательствами. Возбужденная возможностью создавать и желанием выигрывать, охваченная лихорадкой спекуляций, она бросается в авантюры без уверенности в завтрашнем дне – после нескольких лет беспорядков, когда приходилось просчитывать и угадывать наперед. Дух предпринимательства восторжествовал во всех сферах общества…»[60]60
  Du Camp M. Souvenirs d’un demi-siècle. Paris, 1949. P. 31.


[Закрыть]. Безусловно, подобная картина была радужной в глазах обеспеченных слоев общества, почувствовавших свободу экономической деятельности и легкий путь к обогащению; но для крестьян и рабочих ситуация мало изменилась.

Мелкое кустарное сельское производство не выдерживает натиска крупной промышленности, тем более поддерживаемых государством отраслей: все большее количество сельских рабочих начинает переселяться в города. Это ведет не только к концентрации и дальнейшему становлению класса пролетариата, но и к установлению региональной специализации в тяжелой промышленности, а также в традиционных аграрной и текстильной отраслях. Мастерские в деревнях и маленьких городах распадаются под влиянием развития новых технологий: на смену устаревшим инструментам приходит новейшее механизированное оборудование, которое приобретают крупные промышленники и таким образом переманивают к себе бывших ремесленников. Однако процесс сосредоточения в городах текстильной отрасли идет значительно медленнее, чем аналогичные процессы в тяжелой и добывающей промышленности: так, в середине 1860-х гг. ремесленный сектор все еще производит 70 % текстильной продукции[61]61
  Plessis A. De la fête impériale au mur des fédérés. Paris, 1979. P. 125.


[Закрыть]. Таким образом, очевидно, что государство предпочло бросить основные силы на развитие новых отраслей (таких, как добыча и обработка железа и угля), тех гигантов, которые не только принесли ощутимую прибыль, но и создадут новую Францию, одну из передовых экономических держав Европы.

Тем не менее своим бурным развитием тяжелая промышленность была обязана скорее технологическим новациям, поддержке крупнейших банков и быстрому обороту капиталов и товара, чем концентрации в ней рабочей силы: так, к 1865 г. в новых отраслях было занято в общей сложности 15 % всей рабочей силы, а в старых отраслях (текстильной, кожевенной, пищевой, строительной, деревообрабатывающей) – около 80 %[62]62
  Kulstein D. Napoléon III and the working class. Te California State College, 1969. P. 101.


[Закрыть]. Разрыв между модернизацией и архаизмом в индустриальной сфере все еще оставался существенным. В немалой степени такое положение обусловливало структуру общественного мышления и отношения к авторитарному режиму: сельское население было слабо затронуто крупным капиталом, новейшей техникой и оставалось далеким от политических веяний эпохи, сохраняло консерватизм мышления и уклада и стремление к стабильности, таким образом обеспечив собой достаточно надежный лагерь поддержки режима Наполеона III; напротив, в городах, в индустриальных центрах, концентрировались передовые силы общества (новые политические группы – республиканцы, социалисты; общественные деятели, студенты, литераторы, инженеры, преподаватели, издатели и журналисты – иными словами, те профессии, что сейчас входят в понятие среднего класса или «креативного класса»), оформлялся рабочий класс со своими специфическими требованиями, процессы переосмысления и критики существующей власти шли динамичнее, глубоко укоренялись новейшие социально-экономические и политические идеи и тенденции.

Социальная политика Второй империи в первое ее десятилетие была противоречивой не столько по методам, сколько по результатам. Наполеон III изначально твердо отстаивал позицию «предотвращения революции путем удовлетворения интересов народа»[63]63
  Archives Nationales. Fonds Bonaparte. 400 AP-44. Correspondance avec Persigny.


[Закрыть]. Неоднократно в беседах с приближенными он именовал себя «социалистом»[64]64
  Du Camp M. Souvenirs d’un demi-siècle. Paris, 1949. P. 130.


[Закрыть], неоднократно историки характеризовали его правление как «социализм на троне», «воплощенный социальный прогресс», основываясь на его обширной, амбициозной и передовой социальной программе[65]65
  См.: Sagnes J. Napoléon III, le parcours d’un saint-simonien. Paris, 2008; Dufreigne J.-P. Napoléon III: Un empereur qui rêvait… Paris, 2007; Смирнов А. Ю. Империя Наполеона III. М.: Эксмо, 2003; Boon Н. Rêve et réalité dans l’oeuvre économique et sociale de Napoléon III. Paris, 1936.


[Закрыть]. Безусловно, для той эпохи внимание к острым общественным, классовым проблемам со стороны монарха было прорывом и чрезвычайно смелым шагом. В личных письмах императора много раз встречаются утверждения о том, что опора его правления – народные массы, и цель этого правления – благо и богатство народа. Конечно, популистские прагматичные соображения не были ему чужды: наученный печальным опытом Июльской монархии, Луи Бонапарт сознавал, что без поддержки народа ни один режим не будет прочным. Но в то же время император настаивал не только на «насыщении» народа, но и обращал внимание на необходимость его духовной зрелости и ее зависимости от материального благополучия: «нам необходим народ мудрый, сильный, благородный… мы должны посвятить себя борьбе с бедностью» (эти мысли отражены в работе Луи Бонапарта «Искоренение нищеты», написанной им еще в 1840-е гг., когда он находился в эмиграции в Англии)[66]66
  Цит. по: Ollivier E. L’Empire libéral. Paris, 1899–1912. Vol. 9. P. 440.


[Закрыть]. Наполеоновская доктрина социального благополучия оформилась задолго до его непосредственного прихода к власти; как мы уже упоминали выше, он не скрывал, что сильное влияние на его мировоззрение в этом вопросе оказали социалистические идеи Прудона, Луи Блана и Сен-Симона о взаимосвязи благополучия народа и государства и зависимости этих отношений от экономического и технологического прогресса. Как ни парадоксально, именно эти идеи императора и подобную концепцию взаимосвязи советские историки пренебрежительно именовали «демагогией» и «лавированием в интересах буржуазии[67]67
  См.: Желубовская Э. Л. Крушение Второй империи и возникновение Третьей республики во Франции. М., 1957; История Франции / под ред. А. З. Манфреда. М.: АН СССР, 1972. Т. 2; Дразнинас Я. И. Современные буржуазные историки о Наполеоне III и Второй империи // Новая и новейшая история. 1964. № 2.


[Закрыть], в то время как К. Маркс в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта»[68]68
  Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. Т. 8.


[Закрыть] дал пусть язвительный, но блестяще точный и взвешенный анализ политики бонапартизма: страх режима перед революцией принуждает его идти навстречу подданным.

Невозможно отрицать прогрессивность реформ императора, например, в сфере образования: с 1863 г. пост министра образования занимал либерал Виктор Дюруи, энергично взявшийся за претворение новых идей – ведение всеобщего начального образования, ибо принцип всеобщего избирательного права подразумевает наличие грамотного избирателя вне зависимости от социального слоя[69]69
  См.: Horvath-Peterson S. Victor Duruy and the French Education: Liberal Reform in the Second Empire. Louisiana University Press, 1984.


[Закрыть]. Так, был принят закон о введении курсов среднего образования для женщин, учреждаемых муниципалитетами городов. Это не только способствовало росту грамотности среди женщин, но увеличило их шансы поступить в средние специальные учебные заведения (обычно женщины осваивали профессии учительниц и сестер милосердия). Министерство образования приняло закон, согласно которому каждая сельская или городская коммуна численностью более 500 человек должна основать внутри себя бесплатную женскую начальную школу. Была создана специальная касса помощи школам в бедных коммунах. Проводились и реформы в среднем и специальном образовании: в связи с потребностями технического прогресса правительство основывает систему учебных заведений для подготовки инженеров, агрономов, финансистов (Ecole pratique des hautes études) – это были аналоги современных профессионально-технических училищ. Начали учреждаться и развиваться стипендиальные фонды грантов для поддержки молодых ученых. Стала внедряться практика сращивания в университетах образовательного процесса и научных исследований. Особенно важны были реформы образования для детей рабочих: им предоставлялась возможность посещать занятия в две смены, утром и вечером, учитывая то обстоятельство, что немалая часть этих детей были вынуждены работать на фабрике.

Острейшим для того периода был рабочий вопрос, что неудивительно, ибо промышленное развитие вело к концентрации пролетариата в городах и оформлению его как класса с самостоятельным мышлением и требованиями, с которыми власти уже приходилось считаться. Пролетариат становился все более влиятельной, пусть и немногочисленной силой – к середине 1860-х гг. он составлял чуть более 6 % населения страны. Заботу о благосостоянии рабочего класса Луи Бонапарт считал едва ли не приоритетной для своей политической программы: еще в ранние годы в своей знаменитой брошюре «Искоренение нищеты» (ставшей, кстати, впоследствии манифестом бонапартистов) он отмечал, пусть и во многом повторяя идеи Сен-Симона и Смита, что основа процветания экономики и стабильности государственной системы – благосостояние рабочего класса, его квалифицированность и образованность, достойный уровень жизни. Будущее – за союзом труда и капитала, за своего рода «социальной ответственностью» государства и предприятий, готовых обеспечить рабочему достойные условия труда и право на самоорганизацию в форме профсоюзов или подобных ассоциаций. В итоге к концу своего первого десятилетия империя стала настоящим «государством-благотворительностью»[70]70
  Boon H. Rêve et réalité dans l’oeuvre économique et sociale de Napoléon III. Paris, 1936. P. 149.


[Закрыть]: было сохранено учрежденное еще в годы революции Министерство общественных работ, чьей целью была борьба с безработицей; под покровительством супруги Наполеона III императрицы Евгении и двоюродного брата императора принца Наполеона была учреждена Комиссия по делам рабочих, принимавшая рабочие делегации, запросы и жалобы рабочих и которая должна была организовать контакт между рабочими и правительством. В 1862 г. был основан специальный банк, предоставлявший кредиты рабочим на низких процентах, а также пособия по болезни и пенсии (последние, правда, выдавались из так называемых касс взаимопомощи – аналогов современных пенсионных накоплений). С начала 1860-х гг. и особенно после Всемирной промышленной выставки стали поощряться поездки рабочих делегаций за границу для ознакомления с технологическими достижениями более развитых стран и взаимного обмена производственным опытом. Серьезным шагом навстречу рабочим была отмена в 1864 г. так называемого закона Ле Шапелье, принятого еще в 1790 г. и запрещавшего рабочим организовывать коалиции и забастовки. Формально это были благие намерения, воплотившиеся в реальные дела. Столь повышенное внимание к социальным вопросам было беспрецедентным для Франции. Более того, Наполеон III приветствовал образование Первого интернационала, полагая, что подобная организация рабочего класса ведет его к самостоятельности и дисциплине, к политической грамотности[71]71
  Boon H. Rêve et réalité dans l’oeuvre économique et sociale de Napoléon III. P. 153.


[Закрыть]. На вышеперечисленных основаниях ряд исследователей[72]72
  См., например, Kulstein D. Napoléon III and the working class. 1969; Girard L. Napoléon III. Paris, 1986; Sagnes J. Napoléon III, le parcours d’un saint-simonien. Paris, 2008.


[Закрыть] полагает, что бонапартистский режим был поистине социально ориентированным и основным объектом его забот был рабочий класс, ибо император понимал, что это – новый, наиболее важный социальный слой, от продуктивности и благополучия которого зависит прочность всего государства. «Благополучие народа зависит от материального прогресса и свободы», – заявлял император еще в начале правления[73]73
  Цит. по: Plessis A. De la fête impériale au mur des fédérés. 1852–1871. Paris, 1979. P. 18.


[Закрыть].

Однако на самом деле положение рабочего класса было далеким от удовлетворительного. Рабочий класс все еще не представлял собой однородную социальную группу. Это объяснялось существованием параллельно новых и старых отраслей промышленности. Например, в текстильном производстве нередко рабочие совмещали свой труд на фабрике с трудом крестьянина и оставались привязанными к деревне. Существовали традиционные мелкие городские мастерские, организованные по средневековому принципу, где профессия передавалась по наследству и где работник был квалифицированным, опытным и полноправным хозяином своего имущества и дохода. Но освоение новых отраслей промышленности, новый тип производства вели к тому, что в них привлекали большие массы люмпенизированного населения, как правило, разорившихся крестьян, искавших заработка в крупных городах. Это и был тот самый новый пролетариат, условия жизни которого были наименее благополучными и который представлял для власти потенциальную опасность. Такой рабочий выполнял однообразную, низкоквалифицированную работу у станка, созданного по новейшей технологии, получал фиксированную заработную плату, работал от 12 до 15 часов в день и в большинстве случаев его дохода не хватало на содержание всей семьи, поэтому работали и его жена, и нередко дети. Хотя, согласно исследованиям некоторых историков[74]74
  См.: Boon H. Rêve et réalité dans l’oeuvre economique et sociale de Napoléon III. Paris, 1936; Boilet G. La doctrine sociale de Napoléon III. Paris, 1969; Kulstein D. Napoléon III and the working class. Te California State College, 1969; Dunham A. L. Te Anglo-French Treaty of Commerce of 1860 and the Progress of the Industrial Revolution in France. Detroit: University of Michigan Press, 1930.


[Закрыть], тезис императора об улучшении материального блага рабочих давал практические результаты: в течение двадцати лет империи средняя зарплата рабочего росла в соответствии с инфляцией и повышением прожиточного минимума, но все же редко опережала их. Так, по свидетельству видного деятеля-социалиста той эпохи Жюля Симона, средняя заработная плата рабочего к середине 1860-х гг. составляла 2 франка в день для мужчин и 1,50 франков для женщин при среднем прожиточном минимуме 1 франк в день. Дети рабочих имели возможность посещать дневную и вечернюю школы, но зачастую лишались этого, так как вынуждены были помогать семье и стоять у станка полный рабочий день[75]75
  Archives Nationales. Fonds Simon. 87 AP-11. Correspondance.


[Закрыть]. Ж. Симон отмечал, что никакие технические новшества не смогли улучшить условия труда рабочих, по-прежнему высоким оставался производственный травматизм, по-прежнему пролетарии обитали в тесных комнатушках или бараках при заводе[76]76
  Ibid.


[Закрыть]. По свидетельству современников, в частности, уже упоминавшегося нами Мишеля Шевалье, росла пропасть между пролетариатом Парижа и всей страны: столица была наименее люмпенизирована, в ней оставались нетронутыми старые промыслы, перешедшие на новые технологии и расширившие рынки сбыта, что сохраняло традиционного рабочего и существенно улучшало его материальное положение; поэтому парижский рабочий был гораздо шире образован и лучше ориентировался в политической обстановке[77]77
  Ibid. 87 AP-2.


[Закрыть]. Из таких рабочих нередко выходили лидеры республиканской оппозиции. Интернационал и социалистические идеи были делом рабочей элиты, наиболее просвещенных людей. Средний же пролетарий был едва грамотен и требования его были примитивны, он не разбирался в тонкостях концепций мыслителей-социалистов и вряд ли даже слышал о Манифесте коммунистической партии. В общей сложности, как полагает Л. Жирар, процесс «обнищания» пролетариата остался в прошлом, но его положение улучшалось медленно или оставалось стабильно тяжелым и требовало огромного внимания со стороны государства[78]78
  Girard L. Napoléon III. Paris, 1986. P. 415.


[Закрыть].

Экономический подъем, развитие промышленности и торговли отразился и на жизни городов. Так, в середине 1860-х гг. городское население составило уже 11,5 млн по сравнению с 9 млн в 1851 г. Крупные города, ставшие новыми промышленными центрами, привлекали рабочих из деревни; они же давали возможность профессиональной реализации и быстрого заработка средним слоям и крупной буржуазии. Население Парижа с 1851 по 1869 г. возрастает почти в два раза – до 1,9 млн человек[79]79
  Archives Nationales. Fonds Rouher. Exposé de la situation de l’Empire. 1869. 45 AP-1; Archives Nationales. Fonds Persigny. 44 AP-16. Correspondance avec l’Empereur.


[Закрыть]. Город становится не только одним из мировых финансовых центров: отныне это – блестящая столица Европы и в культурном, и в архитектурно-технологическом плане. С 1853 г. префект Парижа барон Осман по поручению императора принимает программу реконструкции столицы. В течение нескольких лет на смену узким средневековым переулкам и приземистым домам города пришли широкие бульвары и проспекты, были возведены новые небывало высокие для тех времен здания; были отреставрированы и открыты для посещения многие средневековые памятники; было построено несколько новых вокзалов, связавших Париж со всей Европой; город был оснащен канализацией и водопроводом согласно новейшим технологиям. (Что, впрочем, не помешало ряду парижских старожилов и представителей творческих профессий назвать его новый облик воплощением буржуазного китча.) Париж обрел тот облик и ту систему коммуникаций, которая действует в нем и по сей день. Париж Наполеона III по претенциозности и роскоши сравним, пожалуй, только с Версалем Людовика XIV; но, в отличие от «короля-солнца», наполеоновская столица должна была стать не личной прихотью государя, а воплощением технического и социального прогресса, городом, созданным для свободной и комфортной жизни его обитателей. Но и за этим скрывался хорошо продуманный популистский шаг: обновленный Париж должен был показать преимущество сильной исполнительной власти монарха перед хаосом демократической революции.