Текст книги "Алжир у трёх дорог"

Мария Фёдоровна Видясова, Владимир Викторович Орлов
Алжир у трех дорог

© Фонд Ибн Сины, 2019

© ООО «Садра», 2019

© ИСАА МГУ, 2019

© М.Ф. Видясова, В.В. Орлов, 2019

Введение

Алжир (после обретения независимости Алжирская Народная Демократическая Республика, АНДР) занимает на севере Африки площадь в 2381,7 тыс. кв. км. Население, по данным на 2016 г., 40,6 млн человек. Основные этнические группы: арабы и берберы. Большинство – мусульмане-сунниты, есть несколько тысяч христиан среди берберов.

По своим природным условиям Магриб принадлежит к двум контрастным геоботаническим и климатическим зонам. В то время как его северная часть имеет типичные черты средиземноморского природного комплекса, на юге наблюдается переход к ярко выраженным пустынным ландшафтам, которые простираются как в сторону долины Нила, так и в меридиональном направлении, вглубь Африки.

Ядром географического региона является Атласская природная область, которая представляет собой горную систему альпийского возраста с отдельными вкраплениями более старых герцинских массивов, таких как Кабилия. Следы древнего оледенения там несет хребет Джурджура (2038 м), который возвышается юго-восточнее города Алжир[1]1
  Грацианский А.Н. Природа Средиземноморья. М.: Мысль. 1971, с. 389.


[Закрыть].

На побережье Алжира климат имеет признаки, характерные для средиземноморских полусухих субтропиков: жестколистная флора, дожди выпадают в зимнее время, которое и является основным сезоном земледельческих работ.

Мощный массив Атласских гор, разбитый сбросами на блоки, весьма разнообразен по рельефу: альпийские пики, столовые равнины, куэстовые гряды и т. д. В центральной и восточной областях Магриба горные хребты вытянуты почти параллельно друг другу. Это так называемые Береговой Атлас и Сахарский Атлас. Однообразный, сглаженный рельеф Сахары нарушается лишь в той ее части, где расположено куполообразное поднятие Ахаггар (крайний юг Алжира), имеющее концентрическое строение и прозванное «нагорьем духов». Так оно было названо благодаря странным фигурам, похожим то на человека, то на зверя, возникшим из-за выветривания остаточных горных пород.

Оазисы здесь – большая редкость. Крупнейший из них – Мзаб – создан в Х веке путем строительства системы плотин на возвышенности, образующей своего рода мост между хребтом Сахарского Атласа и нагорьем Ахаггар.

Ворота в город Тимииун, построены в стиле суданской глиняной архитектуры. Источник: Algerische Sahara. Leipzig 1977

Один из поселков Ореса. Источник: Jean Despois. L'Afrique du Nord. Paris: PUF. 1958

Кабилия, гора Джурджур. Источник: Jean Despois. L'Afrique du Nord. Paris: PUF. 1958

Константина – город над ущельем (современный вид) http://ic2.pbase.eom/g6/63/682763/2/ 746303 07.Ff3SgPVl.jpg

Один из пяти городов оазиса Мзаб https://maison-monde.com/wp-content/uploads/2016/11/Beni-Isguen-1.jpg; https://maison-monde.com/ville-fortiflee-de-beni-isguen-algerie/

* * *

Политическим и социально-экономическим аспектам истории Алжира посвящены многочисленные труды Р.Г. Ланды, М.А. Сапроновой, Б.В. Долгова, В.И. Максименко, исследования экономистов В.А. Мельянцева, Ю.В. Потемкина. Естественно, что мы на них опирались, как и на многочисленные публикации зарубежных авторов: алжирских, американских, канадских и западноевропейских. В связи с этим следует особо упомянуть труды алжирца Мухаммеда Харби, давно эмигрировавшего и работающего во Франции, книги Шарля-Андре Жюльена, публикации Саада Амрани и Бахджата Корани (Канада). Общие выводы об истоках исламизма содержатся в трудах Франсуа Бюрга и Жиля Кепеля, американской иранистки Никки Кедди. Список этой литературы с каждым годом растет и растет по мере открытия ранее засекреченных французских архивов или появления новых мемуаров, относящихся к алжирской войне 1954–1962 гг.

Глава 1
Страницы истории: от древности до нового времени

Алжир состоит из трех историко-географических областей: Нумидии со столицей в Цирте (ныне Константина), Мавретании Цезарейской со столицей в Цезарее (ныне город Шершель) и Сахары, которая была завоевана и присоединена к Алжиру в XIX веке французами. Но часть ее, прилегающая к Нумидии и называвшаяся Гетулией, была подвластна нумидийским правителям.

Нумидийская конница служила ударной силой знаменитых карфагенских полководцев Гамилькара, Гасдрубала и Ганнибала.

Агеллид (вождь или царь) Нумидии Масинисса (приблизительно 240–149 гг. до н. э.), воспитанный в Карфагене[2]2
  Здесь имеется в виду город, основанный финикийцами, приплывшими из Тира. В дальнейшем он перешел к римлянам, потом к вандалам и, наконец, к византийцам. При средневековых арабах он захирел и представлял собой группу разрозненных поселений. Ныне это – престижный северный пригород тунисской столицы – место резиденции президента страны, Карфагенского дворца.


[Закрыть], был участником Второй и Третьей Пунических войн, причем то и дело переходил с одной стороны на другую. В конечном итоге примкнул к римлянам и получил в награду земли по реке Награда (ныне тунисская долина реки Меджерды). Его внук Югурта (160–104 гг. до н. э.) поднял восстание против Рима, где и был казнен. Его обширные земли достались римлянам. «К началу войны с Югуртой…, – писал Гай Саллюстий Крисп, – значительная часть Гетулии и Нумидия до реки Мулухи была под властью Югурты»[3]3
  Саллюстий Крисп. Война с Югуртой / Историки Рима. М.: Художественная литература. 1969, с. 82.


[Закрыть].

Тем временем Мавретания Цезарейская поэтапно присоединялась к Римской империи на правах вассальной провинции. Император Калигула покончил с этим положением вещей: умертвил в Риме последнего местного царька (40 г. н. э.) и присоединил Мавретанию Цезарейскую к Мавретании Тингитанской (по названию города Тингис – современного Танжера). Однако позже обе провинции были разделены, а граница между ними пролегла по реке Мулуха (ныне алжирская река Мулуя).

Состояние Северной Африки эпохи Поздней Римской империи нашло подробное описание в трудах «отца католической церкви» св. Августина (354–430), сына небогатого гражданина нумидийского города Тагасты, который стал епископом в Гиппоне-Регии (современная Аннаба). Он описывает заметное социальное расслоение горожан в условиях наступления на урбанизированные области кочевников-берберов, которое шло волнами и усилилось с 60-х годов IV века.

В IV веке территория нынешнего Алжира стала ареной движений циркумцеллионов («бродяг», или «кружащих вокруг клетей», т. е. восставших рабов и колонов) и адептов донатизма. Это – религиозное учение, названное по имени вероучителя Доната, выходца из нумидийского города Казы Нигры, избранного епископом на Римском соборе 313 г., созванном с разрешения императора Константина. Там Донат признался, что уже вторично крестит «падших»[4]4
  Дилигенский Г.Г. Северная Африка в IV–V веках. М.: Издательство Академии наук СССР. 1961, с. 163–164.


[Закрыть]. Последние – христиане, изменившие своей вере во время гонений императора Диоклетиана (284–305).

Донатистов, или приверженцев так называемой бедной церкви, отличало стремление к добровольному мученичеству. Когда от них требовали выдачи священных книг, то «многие нарочно заявляли, что книги у них имеются, но они не выдадут»[5]5
  Полный православный богословский энциклопедический словарь. Репринтное издание. М.: Концерн «Возрождение». 1992, с. 763.


[Закрыть]. Впоследствии «умеренные» христиане не могли ужиться с донатистами, коих сочли раскольниками, они пожаловались на них будущему императору Константу (323–350), который еще при жизни отца стал его соправителем-цезарем, контролировавшим африканские владения, и тот принял против донатистов «крутые меры», закрыл их церкви. Но с воцарением Юлиана (361–363) они вновь были открыты[6]6
  Там же, с. 764–675.


[Закрыть]. Хотя в целом политика этого императора, прозванного Отступником, была нацелена на восстановление язычества.

Борьба клириков между собой продолжалась и после вторжения в Северную Африку в 429 г. вандалов (приверженцев арианской ереси)[7]7
  Течение в христианстве, отрицавшее единую сущность Троицы. Основано александрийским священником Арием. Признано ересью в 325 г. на Никейском соборе.


[Закрыть]. «Вандальский век», который на самом деле длился дольше века, сопровождался наступлением на территорию Алжира кочевых берберов, но глубоких следов здесь он не оставил, чего нельзя сказать о взаимосвязанных движениях циркумцеллионов и донатистов. Они, по мнению некоторых историков, дожили до арабского завоевания.

Вандало-Аланское королевство, созданное союзом германских племен и аланов (предков осетин), который вторгся в Северную Африку через Гибралтарский пролив, двинулся от него на восток, прошел по прибрежным римским дорогам от Тингиса до Карфагена (взят в декабре 435 г.), где была учреждена столица королевства во главе с Гейзерихом[8]8
  Первой столицей королевства служил Гиппон-Регий – путевая резиденция Гейзериха, который отвоевал город у римского военачальника в 431 г., после 14 месяцев осады. Около 432 г. на территорию, за которую шла борьба, вступила восточно-римская армия. Обе воюющие стороны опустошали земли, на которых оказались, но, по-видимому, избегали крупного сражения.


[Закрыть]. В ее окрестностях и в целом на территории современного Туниса, основная часть которого (без сахарских просторов) входила в римскую провинцию Проконсульская Африка, пришельцы ничего не создали, но и не разрушили.

Территория современного Алжира осталась у них в тылу. Разрушение городов наблюдалось в основном на дальних окраинах королевства, например, в Триполитании, но происходило это от рук кочевников-берберов.

Верхушка Вандало-Аланского королевства имитировала римский образ жизни: от официального языка до одежды и развлечений, но художники и ремесленники следов своей оригинальной деятельности почти не оставили.

Овладев Карфагеном, Гейзерих взял и флот, который использовался для перевозки в Рим африканского зерна, и превратил его в военный флот, грабивший Сицилию и южные провинции Италии.

Что касается знаменитого разграбления Рима, то король его осуществил в 455 г., воспользовавшись смутой в Вечном городе (ссорой в императорском семействе и убийством Валентиниана III). Обеспокоенный смутой, римский папа пригласил Гейзериха в столицу Западной Римской империи под обещание не наносить ей ущерба, чего тот не исполнил и две недели не только грабил, но и разрушал беззащитный город, убивая его жителей или уводя в плен для выкупа (отсюда и термин «вандализм», возникший в XVIII веке).

Король, обладавший абсолютной властью, был крупнейшим в королевстве земельным собственником. Те угодья, на которые он не претендовал, раздавались вандальской знати, арианской церкви или простым свободным подданным, получавшим мелкие парцеллы. Они, как правило, селились на северо-западе Проконсульской Африки.

В 534 г. византийское войско под началом флотоводца Велисария появилось под Карфагеном и наголову разбило армию вандалов[9]9
  Последним их королем был Гелимер – правнук Гейзериха


[Закрыть]. Так была частично осуществлена мечта императора Юстиниана восстановить единство Римской империи, изгнав из нее варваров.

Некоторые из них растворились среди берберов, другие были инкорпорированы в византийскую армию и участвовали в ее восточных походах. Границы возвращенных под длань Константинополя земель все больше беспокоили соседи: племена из Ореса и Триполитании. Против них приходилось выставлять гарнизоны и строить крепости, обозначившие новые рубежи, не сравнимые по протяженности с былой полосой римских лим I–II веков.

В первой половине VII века область византийского экзархата простиралась на западе до горы Ходна (т. е. до города Беджайя), далее в руках византийцев находились лишь отдельные порты. Во внутренних районах еще при вандалах контроль над многими территориями захватили предводители племенных союзов. Причем некоторые из них, судя по обнаруженным на северо-западе Алжира латинским эпитафиям, считали себя законными наследниками римской власти, нося такие титулы, как «царь мавров и римского народа» или «вождь и император»[10]10
  Дилигенский Г.Г. Северная Африка в IV–V веках. М.: Издательство Академии наук СССР. 1961, с. 280.


[Закрыть].

Берберское население Магриба перенимало арабский язык по мере продвижения там носителей этого языка, т. е. в географическом направлении с востока на запад; и к XX веку говорящих на берберском языке остался только 1 % в Тунисе, в Алжире же их около 40 % (по неофициальным данным). Это главным образом население горных массивов Орес и Кабилия.

В XI веке Магриб захлестнула волна кочевых миграций из Аравии; волна, которую иногда называют «вторым арабским завоеванием» Магриба. Как следствие, здесь наблюдалось распространение бедуинских диалектов, не говоря уже об исчезновении многих городов и упадке агрикультуры.

В бытность свою на территории Алжира Ибн Халдун (1332–1405) стал очевидцем этого медленного, но неумолимого движения бедуинов племенной конфедерации бану хиляль с востока на запад и сравнил его с «тенью, которую отбрасывают на закате солнца вершины гор»[11]11
  Отождествляя понятия «город» и «цивилизация», он писал: «захватили город арабы-хилялийцы и разрушили его». (ИбнХалдун алъ-Магриби, Абд ар-Рахман. Китаб аль-ибар ва диван аль-мубтада ва-ль-хабар фи айам аль-араб ва-ль-фарс ва-ль-барбар ва мин асирихим мин зави ас-султан аль-акбар (Книга поучительных примеров из того, что рассказывают о днях арабов, персов, берберов и их современников, обладавших великой властью)). Бейрут: Дар аль-Кутуб аль-ильмийа. 1983. Т. 2, с. 659.


[Закрыть].

Сложилась легенда, согласно которой бедуинов наслал на Ифрикию[12]12
  Средневековое название Туниса.


[Закрыть] египетский халиф из шиитской династии Фатимидов аль-Мустансир (1036–1094), разгневанный решением ее правителей Зиридов[13]13
  Первоначально (с 972 г.) эти вожди из берберского этноса санхаджа правили как наместники Фатимидов. При них культура Ифрикии, в том числе поэзия, достигла высокого уровня.


[Закрыть] отречься от шиизма и отложиться от Каира. И сделал он это якобы по совету хитрого визиря аль-Йазури (на самом деле человек с таким именем занимал должность главного судьи египетской столицы), решившего таким образом заодно отделаться от беспокойных кочевников, переселившихся в Верхний Египет после восстания Карматов[14]14
  Религиозно-политическая секта, относившаяся к движению исмаилитов. Возникла в конце IX века на Бахрейне. Ее основатель по прозвищу Кармат бесследно исчез.


[Закрыть] на Аравийском полуострове. По другой версии, хитрец сам вызвал аравитян издалека, чтобы наказать с их помощью Зиридов.

Уроженец Феса Хасан аль-Ваззан[15]15
  Он более известен как Лев Африканский, ибо был захвачен в плен сицилийскими пиратами, после чего крещен под именем Лев в честь тогдашнего папы римского. Свой знаменитый труд «Описание Африки» написал по-итальянски. В русском переводе назван «Африка – третья часть света».


[Закрыть] (XVI век), придерживающийся последней версии, пишет, мол, восточные халифы «всегда запрещали арабам переходить Нил с их «семьями и шатрами», и этот обычай сломал только аль-Мустансир[16]16
  Лев Африканский. Африка – третья часть света. Л.: Наука. 1983, с. 23.


[Закрыть].

Доверяя источникам разного времени, многие европейские ученые создали представление о «хилялийской катастрофе», которая полностью изменила лицо (природный ландшафт и социальное устройство) средневекового Магриба, приписывая это умыслу одного человека. Однако, на наш взгляд, это перемещение кочевых племен было вызвано, во-первых, колебаниями мирового климата и, во-вторых, внутренними катаклизмами в Египте, который в середине XI века испытал «великие бедствия»: страшный голод из-за низких разливов Нила, доводивший население до каннибализма[17]17
  В свою очередь, низкие разливы реки вызывались колебаниями солнечной активности (Большаков О.Г. Средневековый город Ближнего Востока. VII – середина XIII в. М.: Наука. 1984, с. 139). Но есть и такое мнение, что «великие бедствия» Египту принесло ослабление центральной власти и, следовательно, нарушение исправной работы «государственной» оросительно-осушительной сети.


[Закрыть].

Вероятнее всего, пришлые бедуины сами покинули голодающую страну, двинувшись на запад в поисках новых пастбищ. Первой жертвой нападения военно-кочевого союза бану хиляль, в авангарде которого находилось племя рьях, стали Ифрикия и Триполитания. Туда же в XIII веке устремились осевшие было в Киренаике племена крупного союза бану сулейм, из которого выделился союз маакиль. Огибая с юга массив Атласских гор, маакиль вышли в XIV веке к марокканскому оазису Тафилалет.

Насколько позволяют судить данные нарративных источников, топонимики и этнографического материала, численность кочевого населения Магриба росла в такой последовательности: определенные группы берберов – или земледельцы, жившие соседской общиной, или полукочевники, разводившие лошадей и крупный рогатый скот, – перейдя в качестве данников под покровительство того или иного бедуинского племени, со временем вливались в него на правах младшей ветви, усваивая язык «покровителей» и приняв соответствующее патронимическое название. Таким образом оформляется племенная организация сельского арабоязычного населения Магриба, основанная на условных кровнородственных связях и мифической генеалогии, возводящей многие племена (местами большинство) к хилялийскому корню. Иными словами, хотя «хилялийское нашествие» сопровождалось сражениями, которые точно датируются хрониками, в целом это был медленный, глубинный процесс изменения господствующих хозяйственно-культурных типов и самоидентификации населения.

В том же XI столетии начались миграции в направлении с запада на восток, в результате чего образовались одна за другой империи Альморавидов[18]18
  Эта династия называлась не по имени ее основателя, а по названию религиозной общины аль-мурабитун, т. е. «люди из крепости (рибата)». Позднее, с XIII века, получил развитие так называемый народный ислам, в котором, наряду с почитанием Корана и Сунны, был очень силен восходивший к доисламским временам культ местных святых и сил природы. Возникшие в Магрибе, как и во всем мире ислама, религиозные братства управлялись марабутами, которые могли иметь или не иметь свою крепость-обитель. Марабуты, в том числе странствующие дервиши, считались носителями ниспосланной на них божественной благодати (барака).


[Закрыть] и Альмохадов[19]19
  Эта династия также получила название от религиозной общины оседлых горцев Марокко аль-муваххидун (единобожники), ибо видела своих главных врагов в сторонниках антропоморфизма, склонных придавать разным эпитетам Аллаха (Милостивый, Милосердный и т. п.) значение как бы разных божеств. Альмохады – испанское искажение оригинального названия общины, вошедшее во все европейские языки.


[Закрыть]. Первая из них, зародившаяся в Сахаре, протянулась с юга на север: от места, где ныне расположен город Нуакшот, до подножия Пиренеев, причем ее восточная граница в Северной Африке пролегла на юг примерно у маленького тогда городка Алжир, а вторая, зародившаяся в горах Высокого Атласа, охватила весь Магриб, вместе с Андалусией («мусульманской Испанией») от Атлантического океана до египетских пределов.

Магриб эпохи Альморавидов и Альмохадов

Магриб в XVII–XVIII вв.

Дальнейшие междоусобицы привели к распаду государств-империй Магриба, к преобладанию мелких «удельных княжеств», древние столицы которых пришли в упадок в затяжной период испано-османских войн за обладание Средиземным морем. Так, в Среднем Магрибе, территория которого приблизительно соответствовала основной части современного Алжира, каждая такая столица в XIV–XV веках насчитывала 80-100 тыс. жителей: Тлемсен, Константина, Бужи (ныне Беджайя)[20]20
  Это его исходное название, к которому вернулись. От другого названия, «европейского», происходит французское слово bougie (свеча), так как город экспортировал воск.


[Закрыть]. Этот город был основан в XI веке на склоне горы, спускавшейся к прекрасной бухте, как столица эмирата Хаммадидов[21]21
  Существовал в 1014–1052 гг., его правители придерживались суннизма.


[Закрыть]. Знаменитый географ XII века аль-Идриси утверждал, что в этом кипящем деловой активностью городе проживало не менее 100 тыс. человек и что к нему тянулись караваны, а в гавани бросали якорь многочисленные корабли. «Бужи, – писал он, – это склад товаров. Жители богаты, умелы в разных искусствах и ремеслах больше, чем кто бы то ни было; и поэтому торговля здесь процветает. Купцы этого города связаны с торговцами Сахары, Запада и Востока»[22]22
  Цит. по: Жюльен Ш.-А. История Северной Африки. Тунис-Алжир-Марокко. Т. 2. М.: Издательство иностранной литературы, 1961, с. 383.


[Закрыть]. Тот же автор сообщил, что горожане занимались в окрестных горах Кабилии разработкой двух месторождений железной руды, добывали медь и свинец. В XV веке Бужи еще имел сравнительно большой флот, неоднократно приходивший на помощь эмирату Гранада, и насчитывал 24 тыс. домашних очагов. Но за время почти 50-летней испанской оккупации город сильно пострадал.

Когда испанские солдаты высадились в гавани Бужи и захватили город (1509 г.), их предводитель Пьедро де Наварра сначала договорился с местным эмиром об установлении своего рода протектората над городом при сохранении за эмиром его прежнего положения. Однако вскоре король Фердинанд Арагонский (1452–1516) потребовал незамедлительной и полной эвакуации жителей города ввиду старого плана католиков-миссионеров заселить его испанцами. Но выполнить этот план не удалось, ибо отправиться на постоянное жительство в неведомый край соглашались лишь авантюристы и освобожденные под это дело преступники. Тогда было принято решение снова призвать в город мусульман, чтобы через них как-то поддерживать снабжение испанского гарнизона. В 1511 г. около 8 тыс. человек, в основном берберы из окрестных горских селений, были размещены в изолированном от порта квартале Бужи. Впрочем, и эти новопоселенцы продержались в городе недолго, так как Карл V[23]23
  Он был известен как испанский король Карлос, с 1519 г. стал главой империи Габсбургов под именем Карла V.


[Закрыть] стал проводить политику жестоких религиозных преследований и потребовал, чтобы «мавры» в занятых испанцами североафриканских городах не только сожгли свои священные книги, но и перестали говорить на родном языке. Наконец, этот знаменитый венценосец совершил в 1535 г. неудачную экспедицию в город Алжир. После поражения, довершенного штормом, унесшим почти все остатки испанского флота, Карл V искал спасения в Бужи и, чтобы выплатить жалованье своим солдатам, конфисковал имущество остававшихся там евреев и мусульманских торговцев. Как результат, занятый в 1555 г. алжирским бейлербеем Бужи оказался полуразрушенным и почти безлюдным. Лишь часть его прежней территории стала медленно заселяться выходцами из соседних селений. В XVIII веке Бужи имел всего 20 фелюг, на которых в летнее время года осуществлялись каботажные перевозки воска, зерна и кож, а также строительного леса на трассе между городами Оран, Алжир и Тунис. (В 1830 г. французы обнаружили в Бужи всего 200 жилых домов). К началу XIX века подобная судьба постигла многие приморские города Алжира. Например, Шершель, Тенес и Бон (ныне Аннаба) едва насчитывали 1–3 тыс. жителей[24]24
  Lacoste Y., Nouschi A., Prenant A. L’Algérie. Passé et present. Paris: Éditions Sociales. 1960, р. 219.


[Закрыть].

Зато шел бурный рост города Алжир после того, как Хайраддин Барбаросса[25]25
  Хайраддин-паша (1475–1546) по прозвищу Барбаросса, т. е. Рыжебородый, – пират, отуреченный грек, каковым, видимо, был и его отец (мать – православная гречанка, вдова священника). Он родился на острове Лесбос, в своих вольных плаваниях вместе со старшим братом Аруджем Барбароссой сначала обосновался на тунисском (ныне) острове Джерба, который в те времена представлял собой «неподвижный пиратский корабль» и переходил из рук в руки. С этого острова отправился к городу Алжир, которому угрожала испанская эскадра. Захватив его, он по собственной инициативе признал себя вассалом османского султана Сулеймана Великолепного, который вскоре назначил его капудан-пашой (адмиралом) всего османского флота. Умер в своем дворце над Босфором в Стамбуле.


[Закрыть] сделал его своей столицей. Захватив его, он по собственной инициативе признал себя вассалом османского султана Сулеймана Великолепного (1520 г.), который вскоре назначил его капудан-пашой (адмиралом) всего османского флота.

Собственно, захватил-то первым город-государство Алжир старший брат будущего адмирала Арудж Барбаросса, которого призвал на помощь городской совет Алжира, страдавшего от того, что испанский флот блокировал его гавань и мешал торговле шерстью, которая составляла здесь главную статью экспорта. Выполнив просьбу, Арудж немедленно устранил главу городского совета, задушив его в бане, и провозгласил себя местным султаном (1516 г.). Пользуясь тем, что едва возложивший на себя корону Карл V был отвлечен бюргерскими восстаниями в Испании, самозваный султан захватывал в Алжире город за городом, однако встретился с сопротивлением испанского пресидио[26]26
  Пресидио – пограничная крепость, застава. Испанский король Филипп II пытался развить наступление в Алжире, но в 1581 г. был вынужден заключить перемирие с Портой, согласно которому испанцы сохраняли за собой лишь два пресидио: Оран и Мерс-эль-Кебир.


[Закрыть], г. Оран, находившегося под управлением губернатора маркиза де Комари.

После гибели старшего брата Хайраддин Барбаросса проделал его путь и воцарился в городе Алжир, передавая затем бразды правления своим наместникам или полноправным преемникам. Таковым был итальянский ренегат Ульдж Али (1508–1587), возглавлявший, как и его предшественник, весь османский флот[27]27
  Он родился в семье рыбака, в маленькой деревушке Калабрии, мальчиком был пастухом; в 1520 г. его пленили корсары Хайраддин-паши, и следующие 14 лет он провел гребцом на галере. Однако судьба теперь ему благоволила: из гребца он поднялся в солдаты, потом в помощники капитана, затем в командиры бригантины и т.д. Управляя Алжиром (1568–1571), совершал опустошительные рейды на Сицилию, в Калабрию и Кампанию. Участвовал в битве при Лепанто (1571 г.), в завоевательной экспедиции в Тунис (1574 г.). Был осыпан милостями султана, получил звание капудан-паши; умер в своем дворце на Черном море близ Стамбула.


[Закрыть].

До 1587 г. Алжир имел статус санджака, затем, после административной реформы, проведенной в Османской империи, получил статус пашалыка. Из Стамбула сюда направлялся паша, которому и доверялась власть в провинции. Такая должность была в Алжире упразднена в 1671 г., ибо власть захватил янычарский оджак[28]28
  Оджак – корпорация, община, евшая из общего котла. Отсюда и русское слово «очаг».


[Закрыть] в альянсе с таифой раисов[29]29
  Раис в современном арабском языке обычно означает «президент» или «председатель», например парламента или партии. В данном случае смысл этого слова: «владелец и/или капитан» пиратского судна, а таифа – «организация», «корпорация», «сообщество».


[Закрыть]. С этого момента стабилизировалась власть в форме выборной монархии: янычары избирали пожизненного правителя – «дея», который являлся главой государственного совета (дивана). Некоторые историки ставили на одну доску алжирскую выборную монархию и польскую. Но это в корне неверно. Ведь в Польше короля избирала шляхта, представленная в сейме (парламенте). Янычары же, как правило, изначально были людьми безродными, набирались из стамбульской черни[30]30
  Янычары также набирались на Балканах, в Восточной Анатолии, на островах Эгейского моря и в др. местах, далеко не всегда – из самых низов, но обычно их социальное происхождение было неизвестно, даже – для прямых потомков, которые знали в ХХ веке только, откуда явился их пращур. И это в лучшем случае.


[Закрыть]; по мере ухода из жизни первого поколения алжирских янычар, присланных Портой, оджак пополнялся разными людьми, часто – итальянскими ренегатами. При этом редкий дей умирал естественной смертью, так как всегда находился соперник, желавший его убить, чтобы занять первое место в диване. За период с 1671 г. по 1830 г. сменилось 28 деев, 14 из которых пришли к власти путем дворцовых переворотов.

Имя стамбульского владыки упоминалось в пятничных молитвах, деи называли себя в официальных посланиях «рабами и слугами» османского султана-падишаха. Османская империя оказывала Алжиру военную помощь: присылала оружие, порох, корабельную оснастку, а иногда и готовые суда. В свою очередь алжирский флот принимал участие в османских морских походах и сражениях.

В руках историков есть уникальный документ – перепись алжирских янычар, составленная в 1829 г., которая показывает, что их было немного, 3661 человек. Они получали казенное жалованье и размещались мелкими гарнизонами (нуба) в населенных пунктах, где выполняли полицейские функции. На гарнизонную службу попадали также их сыновья от браков с местными женщинами – кулугли. Они составляли особую касту: селились в отдельных кварталах, говорили по-турецки и посещали другие мечети, нежели основная масса алжирцев[31]31
  Emerit M. Les tribus privilégiées en Algérie dans la première moitié du XIX sciècle // «Annales» (1966. № 1), р. 45.


[Закрыть]. Те придерживались маликитского мазхаба (направления в исламе), турки же – ханифитского.

Пятьсот кулугли жили в поселке, обнесенном высокими стенами, под Тлемсеном, откуда они в 1847 г. перебрались в Оран. Каждый из кулугли мечтал пробиться «наверх», но такие случаи были единичными (это удалось последнему бею Константины). В мирное время они занимались ремеслами, садоводством и огородничеством, подрабатывали цирюльниками или подавальщиками в кофейнях. Восставшие в XVII веке кулугли вообще превратились в селян: их разместили неподалеку от столицы в долине Митиджа, на берегу небольшой реки, где они выращивали оливковые деревья и образовали со своими потомками племя (!) аль-шашена, были освобождены от налогов и могли, получив жалованье, выставить три тысячи воинов. Существовали и другие «искусственные племена»: например племя змул, размещенное на стратегической дороге между городами Оран и Алжир[32]32
  Emerit M. Op. cit, р. 46–47, 52.


[Закрыть]. Оно входило в категорию служилых, «государственных» племен (кабаиль махзен), хотя жалованье такие племена получали нерегулярно.

Сколько было жителей в городе Алжир, сказать трудно, ибо в нем постоянно находились 25–30 тыс. пленников-христиан (обычно их труд использовался в литейных мастерских и на судоверфях), число этих рабов, правда, в XVIII веке несколько уменьшилось. Наиболее подробные описания столицы Алжира относятся к XVII веку и принадлежат перу европейцев. Так, Ж.-Б. Грамэй, посетивший г. Алжир в начале того века, описывал его как тесное скопление густонаселенных домов: по его подсчетам, там было 13 тыс. домов, в каждом из которых жило порой до 30 семейств. Он отметил, что внутри городской стены насчитывалось более ста мечетей и почти такое же число мест поклонения и священных могил, 80 общественных бань и почти столько же медресе[33]33
  Цит. по: Baude J.J. (le baron). L’Algérie. Bruxelles: Athenaeum.1841, р. 96.


[Закрыть]. Много там было торговцев и ремесленников, приехавших из Испании, самыми распространенными видами ремесла являлись ткачество, портняжное и кузнечное дело. Грамэй насчитал 80 кузнецов, 3 тыс. ткачей и 1,2 тыс. портных, а в нижней части города – 120 торговцев-молочников, 300 мясников, 400 хлебопеков[34]34
  Цит. по: Baude J.J. (le baron). L’Algérie… р. 98.


[Закрыть]. Интересно, что в топонимике города почти не сохранилось следов расселения его жителей по профессиям, типичных для топонимики многих европейских и азиатских городов[35]35
  Например, в центре Москвы: Кузнецкий мост, Поварская улица, Столешников переулок.


[Закрыть]. Это означает, думают ученые, что отсутствовала и цеховая организация. Однако она существовала среди сезонных рабочих – выходцев из Кабилии, или оазиса Мзаб, или из оазиса Лагуат и проч. Например, известны профессиональные корпорации кабилов (чернорабочие), бискри (носильщики), лагуата (носильщики на рынке оливкового масла), мзаби (мясники, банщики, торговцы). Всех этих сезонных мигрантов, которым надлежало вступить в соответствующую корпорацию и соблюдать ее устав, называли в городе Алжир баррания («пришельцы», «посторонние»). Грамэю показалось, что таковых было 4–5 тыс. человек[36]36
  Цит. по: Baude J.J. (le baron). L’Algérie. Р. 107.


[Закрыть].

Верхушку городского общества составляли шерифы, т. е. настоящие или (чаще) мнимые потомки Пророка и алькальды – высшие чиновники, как называли их (на испанский манер) европейские наблюдатели. К этой категории, насчитывавшей не более 150 человек, приближались по социальному положению около 300 семей раисов – владельцев и/или капитанов корсарских судов, а также часть ремесленников и купцов.

Отметим, что к моменту османского завоевания на территории Алжира сложились два относительно крупных эмирата: со столицами в Тлемсене и Константине. Они были превращены в бейлики Высокой Порты. В XVШ веке были объединены под властью алжирских деев, которые добились широкой автономии по отношению к Стамбулу[37]37
  Дань Порте носила скорее символический характер и высылалась от случая к случаю. Она называлась хадийа (араб. «дар, подношение»). Например, в 1808 г. из Алжира в Стамбул было отправлено: около 500 нарядных покрывал, 100 коралловых четок, 200 кисетов, 75 шелковых поясов, 15 золотых колец, львиных шкур, 10 попугаев, 3 лошади с шитыми золотом седлами, несколько негров и одно парадное одеяние. (Подробнее об отношениях Алжира и Туниса с Портой см.: Видясова М.Ф. Социальные структуры доколониального Магриба. Генезис и типология. М.: Наука. 1987, с. 195–216).


[Закрыть]. Образовался и третий, южный бейлик Титтери со столицей в городе Медеа[38]38
  Расположен примерно в 80 км на юго-запад от города Алжир, на высоте 880 м над уровнем моря.


[Закрыть], который контролировал узкую полосу пустыни, взимая дань с кочевников с помощью других кочевников, освобожденных от налогообложения. Существовала и особая провинция Дар ас-Султан (домен властителя), которая занимала частично осушенную болотистую низину Митиджа вокруг столицы, на этих землях складывалось некое подобие европейских феодальных отношений.

Осуществленное Францией в 1830 г. завоевание Алжира было предпринято под предлогом «удара хлопушкой для мух», а точнее, опахалом, которым дей Хусейн[39]39
  Он был родом из Смирны, служил офицером в войсках султана и бросил службу, чтобы искать счастья в Алжире, занял «трон» дея в 1818 г., потрудившись до этого писарем отряда кавалерии (Валь М. / История XIX века. Перевод с французского. Том 4. М.: ОГИЗ. 1938, с. 291).


[Закрыть] ударил 29 апреля 1827 г. французского консула Деваля, явившегося во дворец с претензиями насчет задолженности Алжира французской казне, тогда как дей считал, что это она ему задолжала[40]40
  Это – запутанное дело, в котором были замешаны ливорнские евреи Яков Бакри и Бузнаш (оба – владельцы семейных кредитых домов), а также французский министр иностранных дел (в июле – сентябре 1815 г. премьер-министр) Талейран, который прикрывал аферистов, принявших на себя крупный задаток и подряд на поставку хлеба из Алжира во Францию, взятый его правительством во времена Директории. Царствующий дей Хусейн требовал уплаты ему 7 млн франков, о чем писал настоятельные письма правительству Полиньяка (Валь М. / История XIX века. с. 291–292; Julien Ch.-A. Histoire de l'Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964, р. 21–26).


[Закрыть].

Дей Хусейн замахнулся опахалом на консула Деваля (художественная картина, отразившая не вполне достоверный факт). Источник: Julien Ch.-A. Histoire de l'Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964.

Оскорбление, нанесенное консулу, было сочтено королем Карлом X (1824–1830) и правительством Франции как оскорбление ей самой и повлекло за собой морскую экспедицию: 100 военных судов и около 500 транспортных, три пехотных дивизии, три стрелковых эскадрона, саперы и артиллерия (всего 37 тыс. человек). Вскоре дей, у которого было под ружьем 50 тыс. человек, но разношерстных[41]41
  Это «турецкая милиция» (7 тыс. воинов), а также ополчения, присланные беями Орана и Константины или шейхами кабильских племен (Julien Ch.-A. Histoire… р. 52).


[Закрыть], понял, что держать оборону, которую он поручил своему казначею (тот не придумал ничего лучше, как поджечь пороховой погреб в Касбе – верхней части г. Алжир), невозможно, и капитулировал.

10 июля 1830 г. он отплыл на французском фрегате со своими министрами, слугами, личной казной и гаремом в Малую Азию. Еще четыре французских корабля отвезли туда же 2,5 тыс. янычар[42]42
  Валь М. / История XIX века. с. 292–294.


[Закрыть].

Битва за город Алжир 27 июня 1830 года (художественная картина). Легенда гласит, что в битве приняла участие француженка-торговка, бросившая наземь корзинку с товаром, чтобы взяться за ружье. Источник: Julien Ch.-A. Histoire de l’Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964.

Завоевание развивалось постепенно. Начатое с высадки в гавани Сиди-Ферруш[43]43
  Расположена в 27 км на запад от г. Алжир.


[Закрыть], сперва оно затронуло лишь приморскую полосу страны, затем продвигалось все глубже и глубже.

Серьезным препятствием на пути французов стало созданное в тылу у них государство эмира Абд аль-Кадира (1808–1883), которое имело черты, присущие и религиозному братству, и племенному союзу. Действительно, его глава был наследственным наставником суфийского братства Кадирийа, знатоком шариата, собирателем редких манускриптов и племенным вождем, который организационно модернизировал племенное ополчение по европейскому образцу.

Живописный портрет эмира Абд аль-Кадира https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ commons/0/0d/EmirAbdelKader.jpg https://commons.wikimedia.org/wiki/ File: EmirAbdelKader.jpg

Он с 1832 г. вел успешные бои, французы несколько раз заключали с ним перемирие[44]44
  Одно из них – соглашение у реки Тафна (20 мая 1837 г.), по которому признавалась власть Абд аль-Кадира над центральной и западной территориями Алжира, кроме нескольких приморских городов.


[Закрыть] и даже продали ему ружья и порох. Однако у него был сильный внутренний конкурент – правитель Константины бей Ахмед, который в свою очередь восстал против французов, желая создать собственное государство. В результате штурма 1837 г. (предыдущий штурм 1836 г. потерпел фиаско) Константина была взята французами. Бей бежал в Орес, где продолжал сопротивление до 1848 г.

Что касается Абд аль-Кадира, то он оказался под напором армии генерала Бюжо. Между ними развернулась настоящая дуэль.

Мост, построенный в 1792 г. над рекой Руммель, по которому французы пытались ночью прорваться к Константине (1836 г.). Источник: Julien Ch.-A. Histoire de l’Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964.

Живописный портрет генерала Бюжо. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ commons/d/dc/Bugeaud%2C_Thomas_-_2.jpg https://commons.wikimedia.org/wiki/ File: Bugeaud,_Thomas_-_2.jpg

Генерал (позже маршал) Тома Робер Бюжо был назначен командующим экспедиционного французского корпуса 29 декабря 1840 г. и прибыл в Алжир 22 февраля 1841 г. Он упорно преследовал Абд аль-Кадира, чья штаб-квартира (смала)[45]45
  Эта штаб-квартира кочевала вместе с войском, насчитывавшим около 30 тыс. человек (Julien Ch.-A. Histoire de l’Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964, р. 194).


[Закрыть] была подвижной: появлялась в разных местах Алжира и, наконец, объявилась на востоке Марокко (1844 г.), от султана которого Бюжо напрасно требовал выдачи эмира. Тогда Бюжо вторгся на марокканскую территорию и в августе 1844 г. разбил султанские войска у реки Исли, получив титул герцога Ислийского. Тем временем на западе Алжира вспыхнуло народное восстание под руководством Бу-Мазы (1845 г.), вызванное земельным грабежом со стороны французов, и Абд аль-Кадир вернулся в родные края, чтобы возглавить ширившееся восстание. Оккупационная армия в Алжире была увеличена до 108 тыс. человек. Генералы Пелисье и Сент-Арно соревновались в жестокости карательных операций. Первый из них загнал тысячу арабов в горные пещеры и там удушил их дымом. Второй замуровал в пещерах 1,5 тыс. арабов, включая женщин и детей[46]46
  Луцкий В.Б. / Новая история колониальных и зависимых стран. М.: ОГИЗ. 1940, с. 212.


[Закрыть].

Абд аль-Кадир сдается в плен (художественная картина). Источник: Julien Ch.-A. Histoire de l’Algérie contemporaine. Paris: PUF. 1964.