Текст книги "Свадьбу делать будем? (сборник)"

Елена Настова
Идеальная пара

– Я поверить не могу, что она выходит за эту мышь! – говорила Катя Зимина, натягивая колготки. – Зачем он ей нужен?!

– «Мышь» – слово женского рода, а этот Вадик все-таки мужчина, – глубокомысленно ответствовал Катин муж Илья. Он разложил кашу по тарелкам и резал бутерброды. – Мужичок – не соломки пучок, на дороге не валяется.

– И дурацкая, я тебе скажу, философия! – возразила Катя. – «Ты лучше голодай, чем что попало ешь…» Люстру везите аккуратнее, вот тут мой пакет с платьем, Машу во что одеть – висит на стуле вверху, Даша сама оденется. И не опаздывайте!

– Мама, там будет змея? – завопила со второго этажа Маша.

– Какая змея?! – раздраженно крикнула Катя.

– Тетя Люся сказала: «Выйду замуж, тогда эта змея умоется!» Там, что ли, будет зоопарк? Змеи правда умываются? А как – хвостом? Она кусачая? А потрогать дадут? – тараторила, спускаясь, Маша.

– Маша, это шутка! – громко ответила Даша.

– Нет, тетя Люся говорила про настоящую змею, – упрямилась Маша. – Про настоящую!

– Мама, где утюг? Ты успеешь меня заплести? Ты когда уходишь?

– Даша, шевелись скорее, тогда заплету! Не знаю, где утюг, на месте должен быть, я опаздываю! Машка, не трогай конфеты! Илья, смотри за ней!

– Ты кричишь больше всех, – упрекнул Илья.

– Божечки мои, я с ума сойду! – Катя, уже в юбке и блузке, схватилась за голову.

Илья остановился.

– А почему ты сразу платье не надела? Переодеваться там…

– Это мой протест, – сердито сказала Катя. – Вот из-за таких Вадимов женщины становятся «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»… Я же не могу просто смотреть, как Люська себя гробит?

– Если так, то конечно, – Илья улыбался. – Но, может, все не так ужасно, как ты думаешь?

– На свадьбе увидишь, – пообещала Катя.

Памятник возвышался на четыре с половиной метра, и издалека казалось, что бронзовая рука Великого князя благословляет Люсю и ее приятельницу Таню. Они смотрели, как Катя идет, а рядом на постаменте стояли бутылка шампанского и пластиковые стаканчики. Катя скосила глаза на свою черную юбку. Она будет отличаться от Люсиных гостей… Ладно, хоть блузка белая…

– Упаришься в этом, – вместо приветствия сказала Люся, одетая в короткое белое платье. Взмахнула густо накрашенными ресницами – яркая, уверенная. Будто так и надо…

– Я только на регистрацию. В кафе переоденусь. – Катя старалась говорить естественно, но отголосок упрека проскользнул в голосе. – Всем привет!

– Привет-привет, – пропела Таня. – Девочки, до чего ж хорошо сегодня!

Катя вздохнула.

– Какие вы красивые… Отлично выглядишь, невеста. И платье удачное… Как похудела!

– Специально для платья, – улыбнулась Люся. – А то я совсем отвыкла… Ну, за дело? Девичник я не собирала, поэтому давайте просто выпьем, пока есть время. В загс поедем без двадцати десять…

Суббота, начало девятого утра. Центральная городская площадь почти пуста. Три женщины – всем за тридцать – у памятника Юрию Долгорукому напиваются шампанским из одноразовых стаканчиков. Нечего сказать, хороши пташки… ну, каково событие, такой и антураж!

Катя потрясла головой, отгоняя хмурые мысли.

– Мы тут без тебя пригубили… – шустрая Таня разлила шампанское. – Ну, Люсьен, за тебя! Живите счастливо, дружно, в горе и радости!

– За тебя, дорогая! Пусть у тебя все сложится!

Шампанское ударило в нос, Катя зафыркала.

– Фамилию мужа возьмешь?

– Свою оставлю, – поставив стаканчик, ответила Люся. – Документы переделывать, предпринимательство… Хлопотно больно.

– И все-таки я не понимаю, – не выдержала Катя.

Люся выставила вперед ладошку:

– Не начинай. Выпей лучше за мое будущее!

Через два часа Катя стояла в нарядном зале и, переминаясь с ноги на ногу, слушала слова регистраторши. Выпитое шампанское притупило ее способность возмущаться, что было очень кстати. Она надеялась, что когда она смотрит на Вадима – статного, приятно улыбающегося, – в ее глазах не загорается злая насмешка. Интересно, знают ли эти люди, что, у «жениха» за душой ни копейки?.. Был у Люси в любовниках, так Люся, смеясь, рассказывала, что он только два дела делает нормально: готовит и водит машину. Но почему-то ни водителем, ни поваром или поваренком работать не может – видите ли, не приживается ни в одном коллективе! Не человек, а нелепость, и при этом всегда хорошее настроение, так что сомнения берут, кто он – мерзавец или юродивый?..

Катя прислонилась к стене и принялась рассматривать гостей. У всех были такие праздничные, взволнованные лица, и только она, как прокаженная, не верила в искренность виновников торжества, точнее – в искренность новобрачной. Люська почти год содержала мужика, а теперь решила пойти под Семейный кодекс – с ее-то бизнесом, двумя квартирами и дорогой машиной!.. Хваткая, далекая от любовной романтики Люся заявила, что Вадим ей подходит, а когда Катя заметила, что Люся, должно быть, подобрала то, что никому не пригодилось, подруга ответила: «Вот сидела одна девушка в тереме и ждала своего счастья… Однажды в дверь постучали. Открывает, а там – Смерть!.. Что копаться, не на ярмарку едем – с ярмарки…»

Но Катя упрямо считала, что лучше не иметь мужа, чем иметь такого. Ее ела обида за подругу.

– Дорогие Людмила и Вадим! – громко, отделяя каждое слово, говорила регистратор, полная женщина, цветастым платьем напоминающая июльскую клумбу. – Сегодняшний день – один из самых значимых в вашей жизни… «Новобрачные» – в этом слове звучит тайна, устремленность в будущее…

Катя вперила взгляд в обтянутую платьем спину «новобрачной». Она восхищалась Люсей Кубрак, ее работоспособностью, цельностью и волей. Она считала Люсю Кубрак Великой Женщиной.

Катя недоумевала: как могла Великая Женщина выбрать в мужья такое непутевое существо?..

* * *

Илья ехал в такси. Даша сидела рядом с водителем, он с Машей и подарком – сзади. Маша вопреки обыкновению молчала, переживая свои завитые плойкой локоны, туфли на каблуках и платье с пышной юбкой и бесподобными рукавами-фонариками – наряд, в который ее одевали исключительно в торжественных случаях.

Илья думал о предстоящем мероприятии. Бывшую коллегу жены Люсю Кубрак он знал в основном по рассказам Кати. Катя говорила, что первый брак Люси распался шесть лет назад, когда Люсин муж Саша закрутил роман с коллегой. Он был компьютерщик: систематизировал базы данных, сочинял программы. Умная голова, костюм с субтильным содержимым, руки с длинными пальцами, на хрящеватом носу – очки. Гомо сапиенс городского типа: кабинетный мужчина.

А Люся была не кабинетная – компанейская, веселая, с людьми сходилась «на раз-два». В самом еще начале семейной жизни познакомилась случайно с альпинистами, да и ушла с ними в поход. Поход был тренировочный, крошечный, но Люся умудрилась поймать «горняшку» – не видную глазу болезнь, когда человека с неодолимой силой тянет в горы. Сделалась Люся больная горами, да так, что дважды в год срывалась и летела-ехала-шла к этим, по этим, на эти горы. Траты, неудобство, опасность – ничего ее не останавливало.

«Горняшка» – болезнь небезобидная, бросающая отблески бивуачного костра на гражданскую жизнь. У кого-то – крошечные искры, а у Люси по размаху ее характера вышло пламя: платья и юбки заменились джинсами и разномастными штанами, сумка – городским рюкзаком, а стрижку Люся всегда носила короткую. Она перевела семью на полуфабрикаты и с головой ушла в организацию турклуба. Саша молчал, пока однажды вернувшаяся из похода Люся не открыла тушенку походным ножом. За разговором вырезала крышку банки – и не заметила.

– Люся, – тихо сказал Саша. – Ты же не в походе.

– Вот тогда-то, боюсь, он и задумался о том, что мы очень разные, – со вздохом рассказывала Люся.

– Зачем ты тушенку ножиком открывала? – с недоумением спросила Катя. – Открывашкой удобнее…

– Я даже внимания не обратила! – Люся всплеснула руками. – Я ему рассказывала… не помню что… И ножик тут же лежал, на подоконнике…

«Горняшка» прогрессировала. Люся с энтузиазмом кинулась организовывать туристические форумы, поднимать проблемы туризма на всех уровнях. То и дело к ней заваливались громкоголосые туристы и сидели ночь-полночь на кухне, обсуждая насущные вопросы. Люсиному мужу Саше стало совсем не по себе. Он стал задерживаться на работе, чтобы в тишине опустевшего предприятия насладиться покоем и работой, которую любил… Люся снова не заметила: во-первых, она была занята, а, во-вторых, Саша был, по ее мнению, неделимой и естественной частью ее самой, как, например, рука или ухо.

Но она ошибалась. Она забыла, что для других женщин Саша оставался мужчиной. И даже – с кучей достоинств.

Он был специалистом высокого класса. Пусть некоторые считали Сашу странным и не особо симпатичным, труд его оплачивался хорошо, а сверхурочный – вдвойне. И бухгалтерше Ирине это было известно лучше, чем кому бы то ни было; в контексте зарплатных ведомостей Саша Кубрак с его спокойным характером выглядел весьма привлекательно.

Ирина стала приносить Саше ужин. Горячий, в термосах: в низеньком, пузатом – котлеты и воздушное пюре. Или сырники со сметаной. Или рыбку в кляре, или еще что-нибудь эдакое. В высоком, с узким горлом – домашний морс или травяной чай. И – контрольный выстрел – маковую плюшечку на десерт. Привыкший к спагетти с консервами дома и чаю с баранками – на работе, Саша был потрясен свалившимся на него гастрономическим счастьем. Он стал ждать вечеров, которые, как солнце, освещала уютная Ирина с домашней едой.

– Она его прикормила! – гневно рассказывала Люся жене Ильи. – Создала ему инстинкт, как академик Павлов – собаке. Чтобы, когда он ее видит, у него слюна выделялась. Ты как думаешь?

Катя думала иначе, но промолчала.

Она решила познакомить мужа с Великой Женщиной, и Илья был поражен кипучей энергией гостьи. Он едва отбился, когда Люся захотела помочь ему чистить дорожку (дело было зимой). Снял со стремянки, куда она полезла ввинчивать перегоревшую лампочку. Выслушал лекцию по спасательным работам на высоте. Обсудил двадцать три способа разведения костра в неблагоприятных условиях. Получил консультацию по выбору палатки, рюкзака и камуфляжа…

И при этом почему-то весь вечер чувствовал себя так, будто его дом захватили инопланетяне.

– Это не человек, это ураган какой-то! – пожаловался он после ухода гостьи.

– А, впечатлился? – обрадовалась Катя. – Она потрясающая!

– Про горы было интересно, – согласился Илья. – Но знаешь, Кать, впечатлился, как ты говоришь, я не этим, а тем, что Люся мало похожа на женщину.

– То есть? – Катя округлила глаза.

– Она… свой в доску парень, – пояснил Илья. – Ее мужа еще надолго хватило. Я бы и месяца не выдержал.

– Люся создала областной турклуб! – запротестовала Катя. – С нуля! Это знаешь какая громадная работа? Она выбила помещение и финансирование! Тренировочные базы! Ее сам губернатор наградил! Сам губернатор – в тридцать два года!

– Верю, – соглашался Илья. – Но как женщина… Прости, Кать, как женщина: «Люся – ты агрегат, Люся, на сто киловатт, давай, давай, Люся, эх, Люся, выжимай…» С ней жить может или святой, или конченый флегматик, читай – дурак.

Тогда они чуть не поссорились. Катя утверждала, что «мужик нынче пошел хилый, оттого и женщины делаются… агрегатами». Илья не уступал: ощущение захваченного инопланетянами дома было для него убедительнее любых доводов. И когда он узнал, что Люся открыла магазин туристического снаряжения, а потом второй, и когда Кубрак арендовала гостиницу и стала преуспевающей предпринимательницей, – он еще больше укрепился в своем мнении.

Каждый остался при своем. И вдруг Люся объявила, что выходит замуж. Катя, знакомая с Люсиным избранником, негодовала. Илье было интересно, кто он, Люсин муж, – святой или все же дурак? Посмотреть на чудака, решившегося связать жизнь с Женщиной Великой и Ужасной…

– Пап, – позвала Маша, – я похожа на невесту?

– Не просто похожа – ты вылитая невеста! – Илья посмотрел на просиявшую Машу и улыбнулся.

Кафе встретило цветами и гирляндами шаров. Катя с облегчением переоделась в легкое платье, расцеловала дочек и окунулась в праздничное действо. Сторону жениха представляли мать – подвижная женщина с беспокойными глазами, три семейные пары и два великовозрастных парня, судя по разговорам – армейские друзья Вадима. Все остальные гости, человек пятьдесят, были Люсины: дяди, тети, двоюродные братья и сестры с семьями, приятели, коллеги и, конечно, туристы – веселые, громкие, шумные. Обязательный каравай (Люся откусила больше), фотовспышки, бросание мелочи и лепестков роз – все это было очень настоящее, но Катя чувствовала внутри протест, словно ее вынудили участвовать в обмане. Она одергивала себя: «Какое тебе дело? Ты, Зимина, вечно суешь нос в чужие дела. Стой и молчи себе в тряпочку!»

Молчать она могла. А вот не думать у нее никогда не получалось.

И пока шли песни, пляски и конкурсы, Катя все пыталась определить: может, она что-то недопоняла в Вадиме? Что-то не увидела, не разглядела… Но стоило Кате взглянуть на жениха, как она понимала: нет, она не ошибается. Вадим вертелся на стуле, заговаривая то с одним, то с другим гостем, и его лицо светилось неприкрытым удовольствием человека, оказавшегося в центре внимания.

Люсины туристы веселились шумно, громко хлопали и с удовольствием откликались на шутки и розыгрыши ведущего. Гости Вадима вели себя сдержанно, скупо улыбались и, когда ведущий пытался их вытащить, вжимались в стулья. Пока родители сидели за столом, Маша Зимина стащила со стола вазочку с конфетами и отошла подальше. Даша сидела напротив матери и хмурила на сестру брови, но младшая уже бегала вокруг ведущего и радостно повизгивала.

– Поздравлять позовут – бери микрофон, – предупредила Катя мужа. – Я с Людмилой покупала люстру, а ты речь толкай…

Постепенно подошло время одаривать новобрачных. Гости говорили много и душевно, и Катю в очередной раз царапнуло несоответствие: энтузиазм и любовь, с которой поздравляли Люсю ее гости, – и шаблонность пожеланий гостей Вадима. Ей отчего-то стало казаться, что друзья жениха – случайные люди на этой свадьбе. Даже мать Вадима ничего не сказала о сыне, только поздравила и пожелала новой семье благополучия и «детишек побольше».

Дошла очередь до Зиминых. Илья поднялся и взял микрофон.

– Дорогие Людмила и Вадим, от всей нашей семьи я поздравляю вас с днем свадьбы! На мой взгляд, самое главное для семьи – это понимание и взаимное уважение. Вот этого я вам и желаю. Всегда помните о том, что важно именно для вас, не оглядывайтесь на других! А чтобы вам было еще светлее друг от друга, мы дарим вам дополнительный источник света!

Широко улыбаясь, Илья вручил Вадиму люстру.

– Что ты пожелал им, – прошептала Катя, когда муж, провожаемый аплодисментами, сел рядом. – Ты пожелал им так, будто они настоящая семья!

– А что, разве они не женятся? – рассмеялся Илья.

– Не могу отделаться от ощущения, что свадьба – спектакль, – пожаловалась Катя.

– Ты слишком пристрастна, – возразил Илья. Он налил себе коктейль и протянул Кате кисть винограда.

В перерывах между конкурсами танцевали. Таинственно светили блестящие фигуры под потолком, летали воздушные шарики, и гости перекидывали их друг другу. На медленный танец вышли жених с невестой, и Илья потянул жену в круг. Катя кружилась невпопад: думала о подруге. Люся тяжело переживала развод. Осунулась, похудела. И все толковала про фонтан, который она попросила купить Сашу, – маленький комнатный фонтан, имитация горного водопада, – а тихий Саша вдруг взорвался:

– Как же надоели мне твои горы! Ты еще и дом хочешь горами заполонить!

– Это было за год до развода, – бормотала Люся. – Вот тогда мне надо было насторожиться. Обратить внимание… Он ведь никогда не кричал, никогда… Тогда еще было не поздно, а я пустила на самотек. А это и не фонтан вовсе был…

– Выкинь из головы, – требовала Катя. – Прошлого не вернешь. Не трави себя!

Люсина голова билась-металась по подушке, и Катя кусала губы от жалости и бессилия… Ну а потом Люся, как феникс, восстала из пепла и пошла сворачивать горы: по закону сохранения энергии разрушающая горечь переплавилась в созидательный посыл…

В зал вошла новая пара. Катя выглянула из-за плеча мужа – и остановилась: бывший муж Люси, Саша, под руку с новой женой, топтался у входа. Он близоруко щурился и явно нервничал. Ирина, беременная, положив руку на высокий живот, с любопытством оглядывала зал.

Катя перевела взгляд на Люсю: Люся, только что едва переставлявшая ноги в танце с Вадимом, сейчас крепко прижимала его к себе, и Люсина голова лежала на плече мужа.

– К нам присоединяются запоздавшие гости! – громовым голосом провозгласил ведущий.

Музыка смолкла. Гости потянулись за стол. Ирине и Саше поставили стулья рядом с женихом и невестой. Саша взял микрофон и неуверенно заговорил:

– Добрый день… точнее, уже вечер… Мы зашли поздравить Людмилу и… и Вадима. Пожелать счастья, здоровья… хотим вам. И всего самого наилучшего!

Он сунул микрофон жене. Ирина улыбнулась и произнесла приятным голосом:

– Пусть брак ваш будет счастливым и долговечным, любите друг друга и уважайте, цените! И, конечно, мы желаем, чтобы к вам прилетел аист!

Гости хлопали. Саше налили шампанского, но он отодвинул:

– Я за рулём. Простите, дорогие, мы на минутку. Примите еще раз наши поздравления…

Он поднял с пола большую коробку.

– Что дарят Людмиле и Вадиму гости, зашедшие на пять минут? – подскочил ведущий. – Давайте посмотрим!

Саша пожал плечами и под одобрительный гул зала извлек на свет подарок. Катя разглядела – и похолодела: Саша с Ириной держали комнатный фонтан, точно такой, какой, по Люсиным рассказам, она просила купить Сашу за год до развода! Бывший муж запомнил невыполненную просьбу. Хотел ли он показать Люсе, что помнит ее желание, сделать приятное? Или таким образом предостерегал бывшую супругу от ошибок в новом браке?..

Люся растерянно моргала.

Пока Катя стояла, раскрыв рот, пока Людмила подбирала подходящее ответное слово, к фонтанчику подскочила Маша. Обшарив подарок глазами, она вдруг громко, пронзительно закричала – микрофон в руке ведущего загремел:

– Фонтан! Фонтан! Это для змеи?!

– Для какой змеи, моя хорошая? – Ирина склонилась к девочке.

– Тётя Люся сказала: «Выйду замуж, змея умоется!» Где змея? Вы принесли змею? Она там, внутри?! Где змея-а-а-а???

– Ма-а-а-аашка… – Катя рухнула на стул.

Наступила многозначительная тишина.

И в этой громкой, неподвижной тишине Вадим, неловко повернувшись, опрокинул на Люсины коленки соусник. По гипюровому подолу расплылось большое оранжевое пятно.

– Ааааахххх!

Все сразу задвигались. Крик, шум, отодвигающиеся стулья!

Саша с Ириной исчезли, будто их ветром сдуло.

Катя, у которой горело лицо, уши и, ей казалось, все тело до самых пяток, бросилась к подруге, схватила за руку и потащила в туалет, к раковине.

– Не сто́ит. Все равно не отмоем, – тихо сказала Люся, когда они закрылись на задвижку.

Катя в отчаянии прислонилась к стене.

– Я не знаю, почему она так сказала. Не знаю! – ее глаза налились слезами.

– Маша ни при чем. Это я виновата, – так же тихо ответила Люся. – Она повторила мои слова.

– Да когда?! Я ничего такого не помню. – Катя шмыгала носом.

– Я, когда у вас была последний раз, разговаривала по телефону. С Таней. И сказала эту фразу. Мы с Машей были наверху, ты внизу чай наливала.

Катя с недоумением смотрела на подругу. Люся вздохнула:

– Пару месяцев назад я случайно столкнулась с Ириной. Кивнуть бы и пройти мимо, так нет, дернул меня черт спросить, как дела у моего бывшего? Ее, видно, задело. «А вот какие у Саши дела, – и на живот свой беременный показывает. – А ты случайно замуж не собираешься?» – и голосок такой змеиный! Ну и понесло меня… «Как раз, – говорю, – собираюсь! Позову вас с Сашей на свадьбу!» Она: «Спасибо. Мы обязательно придем!»

– Из-за… из-за Ирины?.. – Катя не верила своим ушам.

– Да нет, почему. – Люся пожала плечами. – Вадик не самый пропащий вариант, я тебе говорила. Отличный водитель, готовит хорошо. Слабый он – только и всего.

– А бизнес твой? Твои… твое имущество? А мать его?! – Катя не находила слов.

– Мы договор подписали брачный, по которому мой муж не имеет права на мои квартиры, машину и бизнес. – Люсин голос окреп. – С матерью его я поговорила. Сказала, что со мной ее Вадик будет как за каменной стеной, и она, кстати, тоже, – при условии, если мама не будет совать нос в наши дела. А там посмотрим…

Катя потрясенно смотрела на Людмилу. Неожиданно та улыбнулась:

– Сама бы я никогда не решилась. А так… Я ребеночка хочу родить, Вадик хорошая, я думаю, будет нянька, он детей любит… Возьму его водителем к себе, горы покажу… Будет у меня на глазах.

Катя молчала. Люся тронула ее за плечо.

– Катюш, правда… Сама посуди: нормальный мужик со мной не уживется. А Вадик безобидный, спокойный, и он меня принимает такой, какая я есть. Не корректирует, не старается изменить… Он слабый и безвольный, но преданный как собака. И не такой уж и лапоть – салатник-то ведь он перевернул не случайно.

И, весело глядя в Катины огромные глаза, закончила:

– Так что напрасно ты надевала черную юбку, мое решение просчитано и серьезно… Знаешь! Давай-ка ее сюда, юбку свою протестную, закрою пятно… И пошли в зал. Будем веселиться!

Через несколько минут Катя и Люся в юбке поверх платья вернулись к гостям. Катя нашла глазами Илью – указав глазами на Людмилу, он поднял вверх большой палец. Вадим спешил к ним навстречу. В его глазах плескалась тревога, но, встретившись взглядом с Люсей, он расслабился и, повернувшись, махнул рукой ведущему.

– Итак, досадное недоразумение устранено, – заговорил ведущий. – Самое время наполнить бокалы и выпить за то, чтобы все недоразумения в жизни этой замечательной пары были такими же незначительными и легко устранимыми!

Катя вернулась за стол. Илья встал и подвинул стул. Прошептал:

– Я отправил девчонок домой. На такси. Они уже доехали, Даша звонила.

– Скоро и мы поедем, – так же тихо ответила Катя.

Муж устроился рядом:

– Успокоила невесту в соусе? Вот комедия! Машка – ужас, находка для шпиона… Я готов был сквозь землю провалиться!

Катя молчала. Люсины слова ворочались в ее голове, укладываясь в логический рисунок, но Катина голова отказывалась его принимать.

Она повернулась к мужу:

– Она говорит, что он безвольный, но преданный… Водителем хочет к себе устроить. И… и родить от него…

– Отлично! А я думал, Людмила подобрала первого встречного… А тут, оказывается, все продумано. Молодец!

– Ты думаешь, из этого может что-то выйти?.. Они же как взрослый и ребенок!

– Ну, человек полагает, а бог располагает, – Илья пожал плечами. – Но они – идеальная пара. Вне всяких сомнений!

Катя тяжело вздохнула.

– Ты пессимистка, Катерина, – шутливым тоном сказал Илья. – Людям так тяжело найти своего человека в этом мире! А таким людям, как Люся и Вадим, – почти нереально. Порадуйся же, что это произошло!

– Если бы у них получилось – было бы здорово…

– Получится, – уверенно сказал Илья. – И, я тебе скажу, вот здесь, в этом расчете, Люся больше похожа на женщину, чем в своих подвигах… Ну что, танцы-игрища?..

Выходя из-за стола, Катя оглянулась на Люсю – вдвоем с Вадимом они сидели за столом, окруженным пустыми стульями. Положив локоть на стол, подруга слушала мужа, который, судя по всему, рассказывал ей что-то смешное, а рядом с ними и вокруг них колыхались ленты и сбитые танцующими воздушные шары.