Текст книги "Держись подальше, Лапочка"

3

Свадьбой занимаются мама Питера и моя.

Можно себе представить уровень.

Я оценивающе разглядываю стильно украшенный зал, столики, сервировку, живые цветы, подарки гостям на отдельном столе, арку для новобрачных…

Вот уж насколько я всякие сборища не люблю, но тут, надо признаться, уютно.

Несмотря на размах, на то, что даже с первого взгляда становится понятно, сколько бабла на это дело потрачено, устроителю удается сохранить мягкую семейную атмосферу.

Возможно, это еще и потому, что лишнего народа нет. Все друг друга знают, разбрелись по компаниям, общаются.

Мужчины уже успели принять на грудь, а потому всем весело.

Я сижу в углу зала, прямо за большой вазой, наполненной какими-то нереально красивыми цветами.

Вообще, по всем столам расставлены небольшие букетики, чтоб не мешать гостям общаться, если я понимаю все верно. Сами цветы необычные: радужные, разноцветные и мелкие.

Я как-то по-другому себе представлял украшение банкетных залов, но, надо сказать, здесь все очень в тему.

Вибрирует телефон, смотрю, чертыхаюсь и на какое-то время отключаюсь от реала.

Что поделать, жизнь у меня такая. Нормированного рабочего дня никогда не было и не будет.

Сейчас, например, как раз один из клиентов истерику устраивает в чате.

У него проблемы, ему нужна помощь.

Естественно, нормальным языком мы разговаривать не можем, объяснить причины обрушения системы и выпилки в сеть конспиративной информации, представляющей интерес для конкурентов, не в состоянии.

Иногда я в таких ситуациях себя практически детективом чувствую.

Потому что сейчас будет допрос по всем правилам.

С выяснением контрольных точек и танцев по расширяющейся дуге.

Черт!

Такими темпами не пропустить бы само мероприятие!

Пока общаюсь, параллельно переписываясь с одним веселым хакером, Костиком, чей почерк я просек сразу, как только в сеть полетел слив, проходит время.

Систему, которую ставил я, взломать могу тоже только я. А если ее хакнули, то… То это явно не Костик. Он для таких дел туповат излишне.

Клиент, директор сети заправок по РФ и даже за ее пределами, мычит и дует пар из ноздрей. То есть, подозревает мой косяк. Это он зря.

Короче, понятно, что я внезапно занят по уши?

Ситуация не улучшается, потому что Костик не колется, несет хрень, клиент уже переходит с воплей к угрозам, и я подумываю свалить по-тихому. Чтоб все разрулить в домашней обстановке.

Все равно, церемония только через полчаса, и у меня тут роль не главная.

Женится Питер.

На своей беглянке, естественно.

Вчера мы с ним круто посидели на мальчишнике, отметили конец холостой жизни и разошлись по домам в детское время.

Его можно понять, у него жена беременная, любви хочет постоянно и везде.

Как у него от внезапно свалившегося счастья физиономия не трескается, до сих пор загадка.

А я приперся домой, завалился в рабочее кресло и в очередной раз полез туда, куда не надо.

Вообще не надо.

Геолокация Лапочки показывала, что она уже в столице.

Конечно, она – подружка невесты, где же ей еще быть?

В соцсетях – новые фото. Причем, не себя, любимой, а всего на свете.

Сборная солянка.

Дорога, желтые деревья, рельсы, развалюшки, которые всегда встречаются, если ехать по российской железной дороге. Потом внезапно – коза. Самая настоящая, рогатая и с квадратными зрачками.

Столик в купе. Чай в подстаканнике. Букет зверобоя. Облезлый кот. Вывеска станции без одной буквы. Старик у стены, продающий семечки…

Целая ретроспектива дороги. Уютная и лиричная.

Я закрыл глаза, невольно вспоминая события недавнего прошлого. Больничную палату, запах корицы от рыжих волос, тихий сладкий голос: «Спи, моя крошка, спи…».

И думал, что, наверно, лучше не ходить на свадьбу завтра. От греха.

Вот только, как сказать это все Питеру?

Не поймет. Точно не поймет. А еще закусится и пришлет Кирсана, выгребать меня из квартиры.

Я не выгребусь, Кирсан, стойкий оловянный солдатик, начнет настаивать, опять подеремся…

Не, не стоит оно того.

Ладно, как-нибудь… Посижу в уголке.

Главное, чтоб маман не придумала для меня кое-что интересное в плане спутницы или внезапного сватовства. А то она теперь любую возможность использует.

Так злилась на меня за то, что Лисенка прогнал…

Мысли опять плавно перетекли к рыжей Лапочке и ее прикосновениям.

Пришлось успокаиваться душем, а затем работой.

С веранды раздается взрыв смеха. Там мой дядька, как всегда, душа компании. Он любит быть душой компании, особенно, если в ней все примерно одинакового статуса. А такое нечасто теперь случается, потому и кайфует.

Дядя Серега – родня по материнской линии, ее брат старший. Всегда был на службе государевой, а сейчас губернатор той самой области, где мы с Питером весело гоняли его конкурентов и спасали его женщину, его сына и одну рыжую лисичку.

Естественно, что в области дядьке ровни нет.

А здесь, в столице, имеется.

У Питера родня тоже не самая мелкая, много чиновников, отец, хоть и отошел от дел, оставаясь только учредителем, держателем контрольного пакета акций, имеет большой вес в бизнес-элите.

Не удивлюсь, если здесь будут дополнительные контракты обговорены. Или, там, удобные сроки тендеров… Или еще что-то типа такого. Вникать особо не собираюсь, но для того и устраивают такие события, чтоб спокойно и без палева пообщаться на нужные темы.

Обзавестись связями.

Хотя, тут все свои.

Питер не делает из свадьбы шоу. Сам не любит, да и Лада его опасается.

Он мне вчера опять по ушам весь вечер этой темой ездил.

Типа, жена его будущая замуж не хочет.

Хочет тихо расписаться, раз так надо, а по-хорошему, вообще бы не расписываться, потому что… Ну хорошо же живем, зачем все усложнять?

Как у него пар из ноздрей не шел в этот момент, до сих пор для меня загадка.

Потому что Питер – офигенный Отелло, оказывается. Никто не ожидал. И он сам – тоже.

А тут просто сама мысль о том, что его женщина, женщина, которая родила ему сына и еще родит двойню, не хочет за него замуж, выводила из себя, до бешенства просто.

Я ему советовал не давить, может, перенести, если сомневается она.

После чего Питер, проревев: «Нечего ей сомневаться!», скоренько свернул наше мероприятие и умчался домой. Похоже, сомнения устранять.

Ну и, судя по тому, что свадьбе все-таки быть, сомнения были устранены успешно.

– Дядя Игорь, а чего вы тут прячетесь? – детский голосок Богданчика заставляет вздрогнуть. Сын Питера подходит нереально тихо, бесшумно.

Я, прищурившись, осматриваю его с ног до головы, а затем неожиданно делаю едва заметное движение навстречу. Богдан тут же грамотно уходит. Я обманкой веду в другую сторону, но он не ловится.

Хихикает, а затем прыгает мне навстречу.

Я ловлю, конечно, телефон летит в сторону, да и черт с ним. Потом разберусь.

Щекочу Богдана, он уже смеется в голос.

Хороший парень растет, реакция бойцовская. Далеко пойдет.

Наконец, отсмеявшись, ставлю его на ноги, поправляю стильный пиджачок.

Богдан важным движением приводит в порядок галстук-бабочку. Франт какой!

– Ты чего тут? Скоро же церемония?

– Да мама одевается, папа ей помогает, – хмыкает Богдан, а я серьезно киваю. Ну да. В отдельной комнате, на ключ запертой, папа маме одеваться помогает… Кролики бешеные.

– А Ириска вон там сидит, не хочет выходить, – он кивает на противоположный угол зала. И я непроизвольно смотрю туда. Не хочу, но смотрю.

А затем, не умея оторвать взгляда от рыжего всполоха волос, думаю ошарашенно, как я мог этого раньше не замечать? Ее же отовсюду видно…

– А почему не хочет?

– Не знаю, – пожимает плечами Богдан, – не говорит… Может, ты спросишь?

Ну уж нет!

Я лихорадочно думаю, что ответить, но тут подходит мать Питера. Обнимает внука:

– Ну что, мальчики, как у вас дела?

Мама у Питера сильно отличается от моей, она пухленькая и уютная, постоянно улыбается, и веет от нее чем-то настолько родным, что сразу хорошо становится.

Не видел бы лично, как она умеет мужиков строить и заставлять делать то, что ей надо, вообще не поверил бы.

Но умеет. Если надо.

– Игореш, – она смотрит на меня серьезно, – уже церемония должна начаться, а наши молодые что-то увлеклись одеванием. Может, их поторопить?

Ну вот конечно, кого еще пускать под стрелу? Только лучшего друга.

Я представляю, чем там наверху могут заниматься Питер и его женщина, и отрицательно качаю головой. Нет уж. Ищите смертников в другой стороне.

Но Богданчик неожиданно спасает ситуацию:

– Я схожу позову, бабуль!

– Ну вот и хорошо, – улыбается она, – только постучись обязательно!

И подмигивает мне.

Ох. Похоже, кто-то в молодости отжигал… Не зря дядька на нее до сих пор косится разбойным глазом.

Иногда мне кажется, что старики еще нам фору дадут по части сердечных увлечений и запутанности эмоций.

Но думать про это я особо не хочу, а потому просто киваю в ответ Богданчику и опять перевожу взгляд в дальний угол зала.

Где рыжая лисичка мирно что-то высматривает в смартфоне. Или переписывается с кем-то.

Интересно, у нее за эти месяцы парень появился?

На ее странице нет упоминаний, но это ничего не значит. Она же не нормальная девчонка, из тех, кто сразу всех своих парней постит в соцсеть.

Она, вон, лучше козу в квадратным зрачком выложит, чем ухажера.

Я, конечно, мог бы ее проверить.

Ну и, чего скрывать, даже это делал. Пару раз. Пару-тройку раз.

Но это было уже месяц назад.

За месяц такая девушка вполне способна найти себе парня, да еще и замуж за него выскочить…

И кто-то, возможно, гладит ее рыжие волосы, трогает ее прозрачную кожу в веснушках… Целует, по-собственнически прижимая к себе. Имея на это полное право.

Отворачиваюсь.

Мне это не важно.

И уж точно я не собираюсь сейчас выяснять, насколько она доступна. Для меня – ни насколько.

Звучит Мендельсон.

Все готово, молодых нет. Похоже, что сильно увлеклись.

Я торопливо встаю, иду к месту событий. Замечаю с другой стороны массивную фигуру Кирсана, начальника службы безопасности корпорации Питера, как всегда, в строгом похоронном костюме. Мог бы приколоться, очень уж мне нравится его реакция на меня, то, как он не умеет выдержать лицо, хоть и очень старается.

Но не сегодня.

Пусть живет, гад надменный.

Марш затихает, потом звучит второй раз.

Гости собираются, регистратор напряжена, и ее натянутая улыбка даже жалость вызывает.

В углу стоит распорядительница свадьбы. Вид у нее очень бледный. Еще бы, такие люди, такой уровень… Не каждый день бывает. И вот на тебе… Жених с невестой не соизволяют вовремя спуститься.

Убираю смартфон в карман, ставлю на беззвучку. Костик сдал заказчика, и это очень интересно. Крайне. Настолько, что буду разбираться уже сегодня.

Вот официальную церемонию отстою и нах хаус.

Поднимаю взгляд и упираюсь к рыжие волосы.

Черт. Прямо напротив стоит.

В длинном зеленом платье, расшитом райскими птицами. Ничего вызывающего, ничего вычурного, но выделяется настолько, что все остальные на ее фоне меркнут.

Волосы длинные собраны в косу. Глаза карие, бездонные. Смотрит на меня, гипнотизирует.

Ведьма.

Как в прочитанных мною еще в школе сибирских сказах. Есть там такая… Дева луговая. Погибель для мужчин.

Прямо этот вариант сейчас.

Потому что ни о чем ведь думать не могу, смотрю в ее глаза, не отрываясь.

И тону.

А затем марш начинается в третий раз, и наконец-то появляются новобрачные.

Богдан обгоняет их и становится рядом с Лисичкой, важный и солидный.

Я перевожу взгляд на друга и его будущую жену. Он нес ее на руках и отпустил, только когда с лестницы на твердый пол ступил. Нормально так поуговаривал…

Лада выглядит смущенной, на щеках красные пятна.

Но ее это не портит совершенно.

Будущая жена Питера хороша, тут ничего не скажешь. Платье с высокой талией скрывает живот. И по подолу, белые на белом, вышиты птицы с шикарными хвостами. Эксклюзивная вещь, дорогая.

Глаза Питера горят дурным решительным огнем, он держит свою невесту под локоть, словно она сейчас развернется и сбежит.

Ну да, ну да… Кто-то другой поржал бы, или сказал, что поздно бегать, с двумя мелкими в животе и одним, уже большущим, на автономе.

Но Лада – та еще коза, помучила Питера в свое время. От нее всего ждать можно.

А от Лапочки? Чего ждать?

Не выдерживаю, смотрю на нее.

Красивая. Очень. Букетик в руках, из мелких радужных цветков.

Она его передает Ладе, когда жених и невеста равняются с ней.

Тоже ее авторства?

Не сомневаюсь, что птицы на ее платье и на платье невесты – тоже ее.

Отличный вкус, даже мне, совершенно далекому от всего этого, понятно.

Кажется, Богдан упоминал, что Ириска (смешное прозвище, кстати, вкусное такое) вышивает на заказ.

Не сомневаюсь, что после свадьбы заказов будет полно.

Регистратор начинает свою речь, у гостей взволнованные торжественные лица.

Лисичка растроганно плачет.

Дурочка маленькая. Все время ревет.

Это должно вызывать раздражение, но ничего подобного.

Смотрю, не отрываясь, как слезы по бледной коже щек льются. И непроизвольно сглатываю, потому что хочется…

Не важно!

Новобрачные обмениваются кольцами, говорят слова клятвы.

После объявления их мужем и женой, Питер ощутимо выдыхает. Ну надо же, как его Лада запугала! Это уметь так надо!

Я усмехаюсь восхищенно, ловлю на себе взгляд карих глубоких глаз.

Ну что, Лисичка, смотришь?

Думаешь, я растроган сильно?

Нисколько.

Питер был крутым мужиком, свободным волком. И мне не могло прийти в голову, что его так прихватит.

Женщины – зло. Особенно такие, с виду наивные и невинные овечки.

Посмотрит такая, и словно в душу заглянет.

Не надо тебе, Лапочка, в мою душу заглядывать. Нет там ничего хорошего. Для тебя – уж точно.

После церемонии и поздравлений молодых, все плавно перемещаются к банкетной части зала.

Ведущая что-то говорит, поздравляет, представляет музыкантов, которые будут сегодня развлекать гостей.

А я двигаюсь к выходу.

Питеру я уже все сказал, что мог, за процессом торжественной сдачи крепости пронаблюдал… Пора домой. Работа не ждет. Надо кое с кем решить вопрос. С наглючим таким, решившим, что меня можно поиметь.

Сюрприз ему будет.

– Игорь!

Черт… Ну ушел ведь уже! На крыльцо же успел! Зачем? Ну вот зачем?

Поворачиваюсь. Смотрю непроницаемо.

Лисичка в рыжем убранстве осени смотрится феерично.

– Да? Привет, лапа.

Специально ее так называю. Она сленга нашего не знает, для нее это может прозвучать грубовато. И панибратски.

Хорошо.

– Привет! – мнется, теребит краешек косы тонкими пальчиками, кусает губки.

Заводит.

– Виделись, лапочка. Чего хотела?

– Как… Как ты… Вы! Вы себя чувствуете?

– Нормально.

– Не болит?

– Нет.

Выдыхает.

– Хорошо… Я хотела… Я бы все же хотела… Вот.

Она протягивает мне сверток.

– Что это, лапа?

Я не делаю ни одного движения к ней навстречу. Мне не надо этого. И ей не надо.

– Это… Просто подарок. Ничего особенного. Пожалуйста. Это от чистого сердца…

Она неожиданно всхлипывает, насильно сует мне сверток в руки и бежит обратно.

Только коса рыжая разворачивается по лопаткам.

А я стою, смотрю ей вслед ошалело. И на одну миллисекунду позволяю себе представить, как я бегу за ней, разворачиваю к себе, вжимаю в сену и врываюсь в распахнутые в удивлении розовые пухлые губки бешеным поцелуем.

Таким, чтоб сразу поняла, чего я хочу. И насколько сильно.

И чтоб поняла еще, что не отпущу. Что попала.

Я позволяю себе представить, какие у нее губы на вкус. Наверно, тоже что-то с корицей…

Сладкое. Дурманное.

Какая она наощупь. Тонкая и гибкая. Тростинка. Лоза.

Я же ее могу легко… Очень легко и быстро. И даже сейчас…

Закрываю глаза. Выдыхаю.

А затем шагаю прочь.

Хорошо, что ты убежала, Лапочка. Тебе от меня подальше надо. Потому что такие, как я, только ломать могут таких, как ты.

А я не хочу видеть тебя сломанной.

Ни за что.

Дома кладу сверток на стол и долго смотрю на него, вместо того, чтоб делами заняться. Неотложными.

Плевать на дела.

Иду на кухню, варю кофе, черный и горький. Мне ночь работать, нужны силы.

Свёрток на столе. Что в нем? Может, лучше сразу выкинуть? Не смотреть.

Зачем мне это все? Зачем?

Не нужно…

Разворачиваю.

Футболка. Обычная белая футболка, моего размера. Хорошей фирмы, я такие ношу.

И на груди очень профессиональная вышивка. Строгая графика, голубой с серым цвет.

«В тон моих глаз», – приходит в голову с усмешкой.

Скандинавский пантеон. Забавная аллюзия на мое имя.

Интересно. Тонко. Стильно.

Лисичка умеет удивить…

Трогаю вышивку. Идеально. Даже и не разберешь сразу, что это именно вышивка. С изнанки – точно такой же рисунок. Ни одного узла.

Подношу футболку к лицу. Еле уловимо пахнет корицей. Чуть-чуть.

Сажусь в кресло, не выпуская футболку из рук, не хочется лишаться приятной тактильности…

Закрываю глаза.

Странная ты, Лапочка-лисичка… Непростая. Не такая совсем, как на первый взгляд…

В голове на удивление пусто. Спокойно.

И только голос ее, мягкий и сладкий, тихо напевает колыбельную. Я не помню, чтоб мать пела мне. Может, и пела. До того, как отец ушел, она другой была.

Мягче и легче.

Наверно, пела. Все матери поют своим детям. Я не запомнил. Жаль.

Голос лисички звучит в голове, убаюкивая:

 
– Утром придет рассвет,
Утром все будет ладно,
Солнечный будет свет,
Спи, моя крошка, сладко…
 

Пальцы не перестают трогать нитки вышивки. Хорошо, что все так случилось.

Тебе от меня подальше надо держаться, Лапочка.

А мне – от тебя.

Это единственный для нас, правильный вариант.