Текст книги "Не смей меня… хотеть"

Глава 12

– Как-как? – я смеюсь взахлеб, до слез, так, что не могу удержаться на заднице и валюсь на траву.

– Так и знала, что будешь ржать, – досадливо отвечает Поняшка, – попробуй только кому-нибудь трепануть…

– Да ла-а-адно, – просмеявшись, я вытираю слезы, утешительно хлопаю ее по хрупкому плечу и отбираю уже порядком ополовиненную бутылку отличного маккалана.

Не то, чтоб я разбиралась, но папе пару раз такой дарили, так что это его отзыв. Я лишь повторяю.

Поняшка, вон, вообще не в курсе, что за пойло из горла хлещет, так что я тут даже ее просветителем подработала чуток.

Оно и логично, в принципе. Я же старше. На полтора года целых.

Хотя, пару раз за сегодняшний вечер, ловя взгляды Поняшки, которую по прихоти родителей-изуверов записали в свидетельстве о рождении Раисой, я прихожу к мысли, что в отсутствии наивности она мне фору даст…

Мы сидим в уютном местечке: в копне сена, сваленного на участке отца Поняшки. Он любит лошадей, и даже держит их на своей территории, больше похожей размерами на аэродром.

Даже и не знала, что среди наших соседей такое водится. Хотя, я особо соседями-то и не интересовалась никогда.

А, оказывается, зря.

Они интересные.

Дом Солнечных, а именно такая фамилия у папаши Поняшки, находится с другого края нашего элитного поселка, участок примыкает прямо к лесу. И с их территории есть выход на ухоженные лесные дорожки. Именно по ним любит по утрам прокатиться на своем вороном жеребце папа поняшки Раисы, недавно назначенный к нам из столицы бо-о-ольшой чиновник. Что-то там заместитель кого-то там, отвечающий за еще чего-то там… Когда Раиса мне это говорила, я особо не вслушивалась, больше занятая отхлебыванием из горла вкусного напитка. Поняла только, что не просто хрен с бугра, а со столичной протекцией. И, судя по тому, с каким размахом обустроил тут себе жилье, собирается надолго задержаться.

Каким образом Поняшка умудрилась добраться с одного конца поселка до нас, находящихся практически на выезде, прибухнутая, с заплетающимися ногами и кружащейся головой, вообще неясно. Пути пьяного человека неисповедимы.

Может, именно поэтому я сейчас в душе не… понимаю, как оказалась здесь, у ее ее отца на участке, в стогу сена.

Да, собственно, вопросов я и не собираюсь на эту тему задавать.

Не пофиг ли, как?

Главное, результат.

А он прекрасен.

Мы с ней лежим в сене, передавая друг другу ополовиненную бутылку маккалана, и я ощущаю, как мягко и сладко накрывает волной кайфа.

Все напряжение, обида, разочарование от жизни уходит, оставляя место полному безразличию…

Черт, знала бы раньше, что, если прибухнуть, то решатся все проблемы, клянусь, не трезвела бы!

Мы с Раисой на удивление быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте, воспитании и мировоззрении.

Она – прикольная хулиганка и бунтарка, острая на язык до того, что я пару раз тормозила с открытым ртом, не веря, что такое можно вслух ляпнуть.

И, казалось бы, ничего у нас общего не может быть, но…

Но вот как-то так случилось.

Мы пьем маккалан, и я под него легко и спокойно, без надрыва вообще, рассказываю мелкой девчонке о своем горе: говне по имени Олег.

Она кивает, слушает, потом даже чего-то хохмит. И мне нравится, что она меня не жалеет, не выдает обычных банальных фраз, типа: «Да нахрена он тебе, ты лучше найдешь» и так далее.

Видно, я заслуживаю ее доверие, потому что получаю ответную откровенность: тупое имя, которым ее обозвали предки, вообще нихрена не думающие о том, как с таким именем жить девчонке в нашем гребанном мире.

Нет, имя норм, вообще-то, даже красивое… Но сейчас, если ты не Милана, Дарина, Марина, блять, не к ночи будь помянута… То вообще туго жить. Я знаю, о чем говорю. Я сама – Алла. В честь Аллы Пугачевой, чтоб вы понимали. Мама у меня большая поклонница.

Но Алла – это еще ничего. Это можно пережить. Назвалась Алей – и все окей.

А вот как жить с именем Раиса… Вопрос дня.

– Меня все зовут Риса, – тут же отвечает на мой незаданный вопрос Поняшка, – и ты так зови, поняла?

– Не-е-е-е… – пьяно тяну я, – я тебя буду звать Радужная поняшка… Красиво же?

– Чего это «Поняшка»? – обиженно дует пухлые губы Риса.

– А ты мелкая и брыкливая, – делюсь я с ней наблюдением.

– Ну ты… – Поняшка пытается придумать ответ, но, видно, маккалан ее все же догоняет, потому что слов не находится. – Ладно, – смиряется она с действительностью, – давай выпьем!

– Давай! – охотно соглашаюсь я, и мы пьем. Молча. Потому что за дурость родителей пьют без тостов и не чокаясь.

Я отваливаюсь на спину, наблюдаю, как Поняшка пытается прикурить.

– Плохая идея, – говорю я, не думая даже ей мешать, – тут сено. Сгорим к херам.

Ловлю себя на том, что невольно начинаю выражаться, как моя новая подружка. Вот… Дурной пример заразителен. И так сладко заразителен…

– Да… – Риса с удивлением оглядывается по сторонам, словно только сейчас заметила, где мы.

Учитывая, что мы тут уже часа полтора сидим, понятно, что кому-то хватит маккалана.

Я за это время уже успела маме звякнуть и сказать, что задержусь, правда, не стала уточнять, с кем. И мама, похоже, решила, что с Олегом… Но и пофиг.

А Риса успела поведать, по какому поводу она своровала из коллекции папаши маккалан.

Оказалось, что у нее схожая с моей ситуация, тоже парень-говно. И тоже чего-то там наговорил и даже наобещал… Она поверила, влюбилась… И даже решила с ним переспать, потому что очень уж настаивал, а она вроде как была не против, надо же когда-то, а то восемнадцать лет уже… Пора бы. И, в ночь перед тем самым супер-событием, случайно залезла в его переписку… Ну и нарыла много всего интересного про себя, про обсуждение своих волос, фигуры и характера. Узнала, что с такой, как она, спать – то же самое, что собачку дикую трахать, можно только раком и с закрытыми глазами. А трахать ее собрались лишь потому, что поспорили. Оказывается, в самом начале общения с этим уродом, случившемся еще в выпускном классе, Риса в своей неповторимой манере его обидела. Правда, она этого нихрена не помнит, для нее-то дело привычное, раз нарвался, значит, было за что… А парнишка обиду затаил.

И решил отомстить.

А тут друзья подначивать принялись, на слабо брать… Вот и замутил парень схему простенькую: прикинулся дурачком влюбленным, год за ней ходил, за ручку держал, слова красивые говорил, поступки совершал… Не прокололся нигде, сволочь.

А вот в самый отвественный момент не уследил за гаджетом. Расслабился слишком. Оно и понятно, нельзя столько времени в напряжении-то находиться…

Риса узнала про это вчера, успела высказаться и проехаться по скотине всей остротой своего язычка, а вот теперь, похоже, отходняк накрыл.

– Главное, никому не расскажешь, понимаешь? – делилась она со мной своей болью, – папе нельзя… Он его в землю втопчет. В прямом смысле. Не хочу грех на душу брать. Он скот, конечно, но не убивать же его за это? Игорехе тоже нельзя… Он еще хуже папы потому что. Тормозов нет, а дурости – вагон. А мамы у меня нет. И подруг нет… И вообще… Прикинь, как надо мной все ржали все это время? Я нашла: там даже ставки делали… Весь класс, прикинь? Все мои одноклассники знали. И ни одна тварь… Вот как людям верить после такого, Аль?

Я вздыхала, пила виски… И лезла обниматься к подруге по несчастью.

Вот так занимательно мы полтора часа и провели.

И только теперь я додумалась спросить ее имя.

Очень вовремя, да.

Услышав архаичное «Раиса» не смогла сдержаться.

Но, надо сказать, что смех немного разбил тот слезливый напряг, что случился после наших откровений.

Я ловлю себя на сладкой пустоте в башке, улыбаюсь. И вижу отражение своей улыбки на лице Рисы.

Надо сказать, что ей дико идет.

Улыбка преображает и без того хорошенькую мордашку, делая ее совершенно ослепительной.

– Слушай, ты зачетная такая, – делюсь я с ней открытием, – была бы я парнем, я б тебя уже тут валяла.

– Эй, – фыркает она смущенно, но видно, что польщена моими словами, – ты, случаем, не по девочкам?

– Никогда не пробовала… – задумчиво разглядываю я ее, представляя, а как это будет, если ее поцеловать? Прислушиваюсь к внутренним ощущениям… Ничего. Совсем ничего. Блин. Даже жаль. Это был бы выход… – я к тому, – продолжаю разговор, – что тебе парня найти – плевое дело. Серьезно.

– Да ладно, – фыркает она, – я мелкая, ни сисек, ни жопы. Кому я нужна такая? Со мной только на спор можно…

– Дура ты, – обижаюсь я, а затем резко сажусь в сене, вдохновленная пришедшей в голову мыслью, – пошли, я тебе сейчас все покажу!

– Куда? – Риса не сопротивляется, когда я встаю, чуть покачнувшись от выпитого, но вполне твердо держась на ногах, и тяну ее за собой из сена.

Сама себе мимолетно удивляюсь, судя по всему, количество спиртного перешло в качество. Вот что дорогая выпивка делает!

– Ко мне! – решительно тяну ее за собой, – сама увидишь! Никакие твари не посмеют сказать, что ты некрасивая!

Глава 13

– Та-а-ак… – я пьяно щурю один глаз, отхожу чуть дальше, словно художник, оценивающий свое произведение, потом щурю второй глаз… Потом оба сразу. Тут же наваливается блаженная темнота, и сильно хочется призаснуть, но голос Рисы вытаскивает меня из сладкой алкогольной нирваны.

– По моему, трешатина!

Я тут же распахиваю оба глаза, моргаю, осознавая, что, оказывается, успела чуть-чуть подремать, стоя, словно лошадь, и фыркаю, невольно полностью поддерживая образ:

– Сама ты… Трешатина! Не сейчас! Сейчас ты – красотка! И это по-любому надо отметить!

– Как это? – Риса отводит в сторону свои радужные волосы, которые я легонько накрутила на утюжок, сформировав красивые естественные локоны, тянет вниз кроп-топ, удачно открывающий гладкий загорелый животик. Он такой хорошенький, что я пару раз, не удержавшись, таки провела пальцами по нежной коже… М-м-м… Может, я все же би?

В конце-концов, у меня только один Олег был… И я с ним ни разу не кончила… Может, все не просто так?

Мысль о предателе, который еще и в сексе кайфа не доставлял, заставляет обиженно взгрустнуть…

Вот ведь слышала же я от Маринки той же, что оргазм с парнем – это прямо круть-круть… Интересно, а она с ним кончает?

На глазах невольно появляются слезы, отворачиваюсь торопливо.

– Эй, Алька… – Риса тут же прекращает терзать свой топ и дергает меня на себя за руку, всматривается в лицо, – ты чего? Опять про него? Да забудь! Все! Ну хочешь… Хочешь, в самом деле куда-нибудь рванем? Игореха до утра сегодня у какой-то девки, а папа на работе, вернется поздно… Меня не будут искать! А у тебя как?

– Да меня-то отпустят, – машу я рукой, потому что это реально не проблема.

Мама совершенно спокойно относится к моим гулянкам, потому что их очень мало было, и потому что доверяет. И я ее доверие никогда не обманывала.

Ну и, к тому же, она думает, что я с Олегом буду…

Мы сегодня вообще везунчики с Рисой: мало того, что до моего дома добрались без особых сложностей, только пару раз шлепнувшись по пути, так еще и маму не застали. Она на спорт уехала, и дом был полностью в нашем с Поняшкой распоряжении.

И мы распорядились им грамотно: раскрашиваясь, делая прически друг другу и наряжаясь в мои многочисленные тряпки.

Так увлеклись, что даже про макаллан забыли и слегка протрезвели.

Риса с огромным удивлением рассматривала мою нехилую гардеробную, качала головой. У нее ничего такого не было. И не потому, что папаша бедный. Вот вообще не.

Просто…

Я так поняла, что Поняшка всегда была пацанкой, из джинсов рваных и рубах безразмерных не вылезала, а ее мужики, отец и брат, вообще на эту тему не парились. И примера у нее перед глазами правильного не было, мама умерла очень давно, и отец с тех пор так и не женился. Женщины, конечно, у него имелись, но в дом он их не водил и с детьми не знакомил.

Так что откуда в типично мужском царстве взяться правильному примеру для девочки-подростка?

И вот теперь она с легким благоговением во взгляде рассматривает мои девичьи платьица, романтичные юбочки, стильные комплектики, батарею сумочек и обуви.

У меня всего этого вагонище, мама балует и наряжает, как принцессу, с самого рождения. А мужчины в семье только поддерживают ее в этом.

– Все, погнали куда-нибудь! – командует Поняшка, – рисуй лицо! Мы веселимся!

– Погнали! – киваю я, отбросив в стороны мысли о своей нелегкой судьбе и отсутствии оргазмов, так полезных для женского организма.

Мы совместными усилиями рисуем мне лицо, потом я натягиваю на себя белое мини-платье, офигенно смотрящееся с туфлями на высоченных каблуках, взбиваю светлые волосы.

Смотрю на себя в зеркало, прищурившись.

Риса встает рядом.

На ней кроп-топ, открывающий животик, свободные джинсы с высокой талией и ее любимые родные ботиночки-говнодавчики, потому что на ее тридцать третий размер у меня обуви не нашлось в гардеробе. В целом, с радужными локонами и безумными глазами, выглядит отлично.

А вместе мы смотримся вообще сногсшибательно. Причем, в самом прямом смысле.

Секси-блонди, в белом и обтягивающем, и мини-радуга, в нарочито пацанском и стильном… М-м-м…

– Нахер нам вообще эти козлы? – озвучивает мой восторг Риса, – давай будем встречаться друг с другом!

– А ты би? – разворачиваюсь я к ней с интересом.

– Не знаю, – пьяно пожимает она плечами, – я еще не пробовала…

– Сто-о-оп! – смотрю внимательней на нее, – так ты… Вообще ни с кем? Ни разу?

– Нет, – улыбается Риса, – я же говорю… Год целый за руку держал, козел… И в губы целовал. Без языка.

– Импотент, не иначе, – со знанием дела киваю я, – я б тебя трахнула.

– Приятно, – улыбается она, – погнали?

Я соглашаюсь, смотрю на приложение такси. Машина на подходе.

– Погнали.

Мы вываливаемся из дома, все еще пьяненькие, веселые и довольные собой.

Осенний теплый вечер обволакивает нас, словно под руки поддерживает.

И все внезапно кажется таким позитивным, таким легким, таким приятным.

В самом деле, нафига нам эти мужики?

Можно и без них повеселиться!

Клуб «Бохо» встречает нас громыханием музыки.

Мы подруливаем сразу ко входу, минуя толпу желающих попасть сюда. Место очень модное, дорогое, стильное. Тут всегда море людей.

Я знаю в лицо одного из охранников, Олег всегда спокойно проходил через него, без очереди.

Надеюсь, удача со мной.

Здоровенный мужик в строгом костюме осматривает нас с Риской, и на мгновение я теряю запал. Если сейчас развернет…

Но он кивает и пропускает нас!

Уруру!!!

Наша удача с нами!

Быстро проходим в зал, тут же теряясь в огромной толпе танцующих людей. Она начинается прямо от входа и тянется до бара.

– Держись за мной, – кричу я Риске в ухо, а затем просто беру ее за руку и тащу за собой.

Она настолько маленькая и растерянная от навалившегося на нас шума и людской толчеи, и во мне просыпается какой-то, не иначе, материнский инстинкт, хочется ее защитить.

– Пошли в лаунж, – кричу я, таща за собой Риску на буксире.

Лаунж платится отдельно, а потому там всегда есть места.

Мы ловим официанта и не отлипаем от него до тех пор, пока он не сопровождает нас к свободному диванчику.

Завидев наконец-то тихую гавань, валимся на мягкую кожу сидений и синхронно выдыхаем.

Смотрю на Риску, она на меня… И, не сговариваясь, начинаем дружно ржать. Вообще непонятно, над чем, но настроение улетное, все весело, все легко.

Вот уж не думала, что мой сегодняшний грустный, тяжеленный вечер повернет в такое классное русло.

Неисповедимы пути, как любит говорить моя бабуля.

Разговаривать о чем-либо невозможно, потому что все равно слишком громко, потому мы заказываем напитки, и, когда их приносят, чокаемся и пьем.

Риска закуривает, я неодобрительно качаю головой.

– Не пыли, мамочка, – говорит она мне, я не слышу, но по губам читаю.

Нахальная какая… И смешная.

Я хочу ей сказать что-то, поделиться своими эмоциями, но тут вижу, как она замирает, глядя куда-то в сторону, на соседний лаунж.

Вопросительно киваю, а она, внезапно бледнея так, что даже в неверных лучах подсветки видно, садится ближе и отчетливо говорит прямо в ухо:

– Валим отсюда.

Глава 14

Я удивленно поднимаю брови, смотрю на впившиеся в предплечье пальчики, потом в яркие светлые глаза Поняшки. Она напугана. Ничего себе…

Хочу оглянуться, самостоятельно заценить степень опасности, но она шипит возбужденно:

– Не вздумай! Пошли! Пошли скорее!

– Нафига? – отвечаю я, не двигаясь с места и игнорируя попытки Поняшки поднять меня, – только пришли…

– И зря! – психует она, – пошли, а? Я потом тебе объясню…

Но вот чего я вообще не умею, так это бояться.

Никогда этого не делала и начинать не планирую.

А потому спокойно тянусь к коктейлю, мимоходом оглядывась в том направлении, которое так возбудило Риску.

И…

Не нахожу вообще ничего пугающего.

С нашего ракурса виден угол еще одного лаунжа, там развлекается компания парней и девчонок. Самых обычных, насколько, конечно, могут быть обычными люди, отвалившие за депозит на диваны сумму в размере месячной заработной платы рабочего с одного из заводов области.

То есть, примерно такие же, как и мы.

– Знакомые, что ли? – спрашиваю я у Риски, но исключительно для проформы. Понятно, не незнакомых людей она так испугалась.

– Да, – сдержанно говорит она, – и будет лучше, если они меня не увидят сейчас.

Я откидываюсь на спинку дивана так, чтоб загородить от возможных взглядов свою подружку, отпиваю еще коктейля, слабоалкогольного, необычайно мягко ложащегося на маккалан. И приказываю коротко:

– Рассказывай давай.

Риска, смирившись с тем, что я с места не тронусь без объяснений, вздыхает тоскливо. И следует моему совету. То есть, пьет и чуть-чуть расслабляется.

– Там Артем сидит, – и, видя, что я не нахожу ничего страшного в этом имени, поясняет, – тот парень, который… Ну, ты поняла.

– Поняла, – киваю я, – уродец, что поспорил.

– Ну да.

Я молчу, жду продолжения истории, но Риска, видимо, решив, что все уже рассказала, замолкает намертво.

В итоге я вынуждена задавать уточняющие вопросы:

– Ну и? Чего ты так испугалась? Это ему надо бояться… Или… Или что-то еще есть?

Риска отводит взгляд. Ого! А вот это уже интересно!

– Ну… – наконец, начинает она, – ты же понимаешь… Он так подло поступил… И я… Я кое-что сделала…

– Что именно? – я внезапно вспоминаю, что Поняшка-то у нас вообще не феечка и соображает быстро, судя по языку без костей.

– Ну… – она отводит опять взгляд, немного краснеет, – я в его телефоне же не только переписку нашла… Я еще ломанула его соцсети. И… Историю посещений сайтов…

Я молчу, предчувствуя эпик, Поняшка вскидывает на меня глаза, внезапно острые и злые:

– Ну да, знаю, что нельзя было… Но он тоже подло поступил! И я… Разозлилась. И все наскриншотила и себе отправила. А потом в общий чат с его друзьями поскидывала…

– И что там было? – блин, какая опасная штучка, оказывается, моя новая подружка!

– Заходы на сайты с гей-порно… – шепчет Риска, – а еще просмотры в интим-магазинах дилдо и… анальных пробок…

– И ты это все…

– И я это все выложила! – с вызовом заявляет она, – все! И так, чтоб понятно было, что не фейк! И его имя в профиле!

От отчаянной попытки оправдать себя, защититься, голос Поняшки звенит.

А я, помедлив с секунду, начинаю громко, непотребно просто, ржать.

До слез и истерических всхлипываний.

Ох, ну надо же! Вот это радужная Поняшка! Вот это устроила своему бывшему веселье!

На мгновение представив уровень разборок среди «правильных пацанов» при таком мощном насильственном каминг-ауте, даже задыхаться начинаю от смеха.

Поняшка, осознав, что ее никто не собирается укорять, тоже начинает ржать.

– Боже! – выговариваю я сквозь смех, – да ты монстр просто! Это же надо! Гей-порно! Как он это пережил?

– Не знаю, – фыркает Поняшка, – я же вышла сразу из чата… Но вчера он мне телефон обрывал. И писал, угрожал…

– И чего? Ты его боишься? – смех постепенно сходит на нет, я отпиваю еще коктейля.

– Да не особо, – пожимает плечами Поняшка, – просто он злой может все, что угодно сделать… Я как-то раньше не обращала внимания, а потом повспоминала… Он тот еще придурок. И вот он тут сидит, нажратый… И злой на меня. Ну зачем нам проблемы? Пошли, а?

Я оцениваю наши шансы и наше внутреннее состояние и прихожу к выводу, что в самом деле лучше уйти.

Если этот урод прицепится к Поняшке, то надо будет ее отбивать. А я драться не особенно все же умею… И вообще…

Устрою драку в общественном месте, папа заинтересуется, почему это я одна, без Олега. И братья заинтересуются…

А зачем мне эти сложности?

И это помимо самых очевидных: возможности попасть под горячую руку неуравновешенного утырка.

Потому киваю, допиваю коктейль, немного расстраиваясь, что наш замечательный вечер заканчивается так тухло.

Поняшка встает, и мы, обходя лаунж с другой стороны, выкатываемся на танцпол.

Я иду позади Поняшки, прикрывая ее, в какой-то момент оглядываюсь, проверяя, не следит ли за нами кто-либо, а, когда разворачиваюсь, утыкаюсь в кого-то, невероятно здоровенного и жесткого.

Поднимаю взгляд… Поднимаю… Поднимаю…

И упираюсь прямо в холодное лицо Немого!

Он стоит передо мной, сверлит своим пустым, злобным взглядом, здоровенные ручищи сложены на груди. Боже, какой огромный все же! Реально жуть берет!

– Привет, – здороваюсь я, проявляя вежливость.

В конце концов, я с ним не ссорилась же…

Немой, помедлив, кивает.

Я спохватываюсь, выискивая взглядом Поняшку.

И вижу, что она стоит в паре метров от нас рядом с каким-то высоким парнем! И, судя по его угрожающей позе, это тот самый бывший утырок!

Выследил-таки нас!

– Пока, – прощаюсь я с Немым, обходя его и спешно двигаясь к подруге, положение которой, судя по тому, что этот урод трясет ее за плечи, смотрится незавидным.

Немой мне ожидаемо не отвечает, и я тут же про него забываю.

Бегу вперед, на полном ходу врезаюсь в бок агрессора, заставляя его отпустить Поняшку.

Все происходит прямо на танцполе, вокруг нас толпа танцующего народа, никому никакого дела ни до кого!

– Отпусти ее, – рычу я в полный голос, пытаясь закрыть собой мелкую, но крайне агрессивную Риску, которой не понравилось, что ее хватают, и теперь эта звезда норовит выпрыгнуть из-за моей спины и пнуть придурка своими жесткими говнодавчиками.

– А ты еще кто, блять? – орет утырок, лупает абсолютно бешеными, залитыми алкоголем и хрен знает, чем еще, глазами и замахивается на меня.

Парень явно не в адеквате сейчас, и ему все равно, кто напротив.

Я пытаюсь уклониться, как учили братья, одновременно отпихивая задницей Риску, и получаю удар в плечо.

Ой! Больно так, что в глазах все темнеет! Охаю, слезы из глаз брызжут!

А урод замахивается еще раз!

Теперь он точно попадет! По лицу! Боже, как я буду маме объяснять это все? А папе?

Понимаю, что не уклонюсь, не успею, закрываю глаза, но удара нет! Зато есть громкий тошнотворный хруст, дикий, перекрывающий даже биты музыки, вопль…

Открываю глаза и вижу совершенно сюрреалистическую, в полосах светомузыки, картину: утырок валяется под ногами танцующих, его методично бьет головой о пол Немой. И выражение лица у него очень даже кровожадное, до мурашек! Сбоку пищит и ругается Риска, стремясь добавить от себя чуть-чуть по Артему, но ее держит… Сом? А этот-то тут откуда?

Но самое страшное, что сбоку к нам бегут парни, судя по всему, друзья бывшего Риски! И сейчас тут будет месиво!

Я кричу, потому что Немой, увлеченный экзекуцией, явно не замечает новых участников.

Сом откидывает от себя ругающуюся Риску, свистит пронзительно, шагает к подбегающим парням.

Немой разворачивается, скользит по мне взглядом, и я вздрагиваю от сквозящей в нем жестокости, бешенства и жажды крови.

А затем он легко вскакивает и встречает прямым в челюсть добравшегося до него противника. Неподалеку залихватски ухает Сом, отоваривая еще одного из подбежавших друзей Артема.

Риска бежит ко мне, обнимает:

– Прости, прости, прости!

Я не понимаю, за что она просит прощения, дико болит плечо, а взгляд все время упирается в дерущихся парней. Верней, в дерущегося парня. В Немого… Зачем он?.. Зачем влез? Он же меня терпеть не может!

Сомику-то понятно, любой кипиш за радость, а вот Немой…

Додумать я не успеваю, нас вяжет охрана клуба.

Ох… Папа будет счастлив.