Текст книги "Колдовские страсти"

Глава 8

На следующий день, за час до назначенного господином Лимом времени, мы с бабушкой стали приводить себя в порядок. Петька уже отправился в культурный центр на разведку.

Я, как и обычно перед ответственным мероприятием, вытряхнула из шкафа на диван весь свой гардероб и принялась за ревизию, размышляя над двумя вечными женскими проблемами: надеть нечего, а места в шкафу не хватает. Вначале была идея облачиться в мою любимую черную юбку с белой блузкой и прихватить с собой английский пиджачок. Но когда натянула юбку, глубоко задумалась, что в ней, пожалуй, мне придется отказывать себе сегодня в китайских деликатесах – или чем нас там кормить собираются. Пуговица грозилась отлететь после ста граммов пищи. А съем я далеко не сто грамм, я себя знаю…

При виде меня в юбке, стоящую в раздумье перед зеркалом, Анна Ивановна всплеснула руками:

– И в нее уже не влезаешь?!

– Как видите – влезла.

– Влезла-то влезла, но идти в ней нельзя. Ты же понимаешь сама, Танюша?

Потом бабушка выступила с предложением облачиться в платье – без пуговиц, крючков и прочих застежек, – чтобы я чувствовала себя комфортно и не думала о том, что у меня что-то отлетит или лопнет.

Но мне то платье, которое бабушка имела в виду, не нравилось. Анна Ивановна выкопала его на «помойке», ну то есть на раскладушках, с которых торгуют секонд-хендом из Америки. Там вообще бывает много вещей моих размеров, не то что в наших магазинах. У нас производители почему-то считают, что женщины крупных габаритов должны носить лишь ситцевые халатики – или еще что-то подобного плана. Нигде ничего приличного на себя я найти не могу – только на «помойках». Говорят, в Финляндии шмоток на меня полным-полно, но ехать туда дорого, да и одежда там недешевая, не то что у нас на раскладушках, где иногда и за сотню что-то можно отхватить. Правда, в основном на меня за пятьсот продают. Но и это по-божески.

Я критически оглядела зеленое платье. В него я входила без напряга, можно еще раз десять плотно покушать. Да и к глазам моим зеленым оно, вообще-то, подходит… Но я решила дальше порыться в своем барахле. В результате нашла не отпаренную опять же «секонд-хендовскую» юбку в складку темно-синего цвета. Она пришлась мне больше по душе.

– Таня, зачем ты ее покупала? – воскликнула Анна Ивановна при виде меня в этой юбке. – Ты что, не знаешь, что крупная складка полнит?

Я заметила, что меня все полнит и ни один дизайнер, модельер и ученый не изобретут и не сконструируют одеяние, в котором бы я выглядела фотомоделью. В общем, я решила, что сейчас по-быстрому юбку отпарю, блузка и так отглажена, вот только пиджак к этой юбке не подходит, а в одной блузке холодно. В результате выудила джемперок, обтягивающий мое плотное тело. Вспомнила Бриджит Бардо, которая всегда носила свитера на два размера меньше, и решила, что и для меня такой принцип сойдет.

Анне Ивановне было гораздо проще, так как вес она не прибавляла и не убавляла, да и выбор шмоток у нее гораздо менее богат, чем у меня. Я-то все старые свои оставляю на тот случай, если похудею. Бабушка надела темно-сиреневое платье времен своего «бальзаковского» возраста, надушилась «Красной Москвой», которой не изменяла с молодости, капнула и на меня, чтобы мы вдвоем не создавали непонятного аромата от смешения запахов, да и старой доброй «Красной Москве» можно полностью доверять, не то что всяким там Франциям – хотя бы потому, что так называемые французские духи вполне могли разлить в Польше, если не в соседнем подвале. Помню я, как один раз подушилась Зойкиным презентом (ей кто-то из клиентов преподнес). Я в тот раз к Людке Бояровой ехала. Ну так вот Людкин кот от меня весь вечер не отходил и бурно выражал желание создать со мной семью.

Потом мы с бабушкой подкрасили физиономии (с моими черными бровями и ресницами и вечно румяными щеками это не так и нужно, но иногда просто хочется сделать себя краше) и, в общем и целом, к назначенному времени были готовы.

За пять минут до названного Лимом часа заскочила Зойка, нас оглядела, перекрестила, пожелала ни пуха ни пера – и ускакала к себе.

Следующий звонок в дверь прозвучал с точностью до секунды: на пороге стоял один из телохранителей господина Лима. Возможно, у нас дома с телевизором был и не этот тип, потому что они все казались мне на одно лицо. Китаец поклонился и жестом показал, чтобы мы следовали за ним. Вроде бы по-русски он не говорил. Я не уточняла.

Нас с бабушкой загрузили в роскошную темно-синюю иномарку на заднее сиденье под удивленные взгляды старушек, восседающих на скамейке, и машина тронулась с места. Все дорогу мы оглядывали диковинное для нас средство передвижения. На иномарке мне ездить не доводилось, разве что когда китаянку в клинику к Боярову везли, но тогда не до машины было. Зойкин сын Ленька ездил на «десятке», журналист Вася – на «Оке».

– Когда выйдем, посмотрим, как называется, – прошептала мне в ухо бабушка. – Таня, не забудь. Должно быть где-то написано. А то я очки не взяла…

Я кивнула: сама хотела знать, на чем ездила, чтобы было что вспомнить на старости лет.

Сиденья были мягкими и обтянутыми каким-то неизвестным мне материалом, очень приятным на ощупь. Легко поддувал кондиционер: это как раз кстати, а то Анну Ивановну укачивает. Играла тихая музыка без песнопений. Чья музыка, я сказать не могла, а спросить у китайца не решалась. Да и поймет ли?

До дома господина Лима доехали минут за сорок. Располагался он на берегу Фонтанки и представлял собой трехэтажный особнячок. Лим занимал его целиком. Сколько там еще проживало народу, сказать затрудняюсь.

Первое, что бросилось в глаза в холле (или он тут как-то иначе называется?), – это скульптура необычного по виду свирепого существа. Как позже пояснил сам Лим, этот фантастический зверь был найден в одной из пещер, выдолбленных в горе, а сделан где-то в седьмом веке. Страшные хищные звери должны отгонять злых духов и устрашать врагов Лима.

В холле болтались четыре человека охраны (об этом можно было судить по накачанным мышцам, правда, гораздо меньшим, чем у наших бойцов, которых показывают в криминальной хронике), однако лица у них казались еще более непроницаемыми, чем у наших, хотя у наших просто пустые, как тарелки после моего ужина. Здесь же лица просто ничего не выражали. По-моему, они устрашали больше, чем фантастический зверь. Все четверо нам поклонились, мы с Анной Ивановной поклонились в ответ. У меня промелькнула мысль изобразить реверанс, но потом я подумала, что в таком случае буду здорово смахивать на корову на льду (у меня еще с центром тяжести не очень), и отказалась от мысли дрыгать ножками. Отличий между типами (не то что десять, а гораздо меньше) найти опять не смогла.

Доставивший в особняк китаец провел нас на второй этаж, где в просторной комнате (предназначения не знаю) нам навстречу вышел господин Лим в сопровождении Мей Лу. Мы опять дружно покланялись (и я, и свекровь уже в этом деле поднаторели), правда, не лобызались, и нас с Анной Ивановной проводили в следующее помещение, где усадили за столик. Мей Лу осталась с нами, а господин Лим нас покинул, заявив, что должен проследить за приготовлением пищи.

Мы пытались общаться с Мей Лу, она пыталась общаться с нами, но знаний языков не хватало. Но, по крайней мере, она поняла, что мы интересуемся ее здоровьем, и жестами показала, что все в порядке. Выглядела она гораздо лучше, да и косметику использовала умело. На этот раз я посчитала ее очень даже симпатичной.

Вскоре вернулся господин Лим в сопровождении двух типов мужского пола. То ли это были двое из телохранителей, встречавших нас внизу, то ли их братья-близнецы, не знаю. Прислуга (телохранители?) поставили на стол четыре пустые тарелки, положили вилки, ложки и палочки. Я подумала: «А ножи не потребуются?», но от комментариев воздержалась. Однако господин Лим меня сразу же понял и сказал, что для того, что мы будем есть, ножи не нужны. На стол будут подавать блюда на больших тарелках, и каждый может брать столько, сколько хочет. Вообще блюда следует есть палочками, но мы в первый раз можем и не справиться (в самом деле не справились), так что нам следует управляться вилкой и ложкой. После того как все отведают одно блюдо, принесут следующее – ну и так далее.

Также перед каждым поставили маленькую розетку (возможно, она называется как-то иначе, но я бы сама их использовала для варенья) с соусами. Соусы за время трапезы меняли три раза. Они показались мне слишком острыми.

Подача блюд происходила именно так, как и предупредил Лим. Мне, честно говоря, понравилось все, кроме какой-то рыбы (названия не знаю), но я вообще к ней равнодушна. Меня поразило полное отсутствие риса: не знаю откуда, но у меня в голове засела мысль о том, что китайцы его едят постоянно. Я спросила об этом Лима. Он улыбнулся и пояснил, что рис едят бедные китайцы. Если же вы заходите в ресторан в Пекине (в особенности с европейской физиономией), рис вам подадут только, если вы его специально закажете, такой гарнир не предусмотрен, хотя многие иностранцы почему-то рассчитывают, что рис будет стоять на столе, как хлеб (кстати, хлеб тоже отсутствовал).

После трапезы нам принесли некий сосуд (напоминает тот, в котором я рублю капусту для пирожков) с ароматизированной водой, в котором мы умыли руки, потом вытерли их чуть теплыми салфетками, после чего нам подали чай.

На протяжении всей трапезы Лим объяснял, из чего приготовлено каждое блюдо. В ряде случаев я не смогла правильно определить ингредиенты, например, не узнала свинину. Но если учесть, какую она прошла обработку…

– А вы сами умеете готовить? – поинтересовалась Анна Ивановна, с большим удовольствием налегавшая на китайскую кухню. – Вы так хорошо знаете и технологию приготовления блюд, и их состав…

Лим готовить умел и много лет готовил сам. Он – из южной провинции Китая, где мальчиков воспитывают определенным образом. Именно мужчина в доме готовит и стирает-убирает, не говоря о том, что зарабатывает деньги. Женщина же занимается детьми и развлекает гостей, когда они приходят в дом. Но так дело обстоит лишь в меньшей части Китая.

– Поэтому вы и оставили Мей Лу развлекать нас? – уточнила я.

И Лим, и его дочь заулыбались. Мне захотелось мужа из южной провинции.

Потом господин Лим добавил, что у него, к его большому сожалению, нет возможности соблюдать все традиции, живя на территории нашей страны. Во многом он отошел от того уклада, к которому привык с детства. С другой стороны, он уже давно в России и стал привыкать к нашим обычаям. И он также подстраивается под русских, с которыми работает или встречается по какому-то поводу.

Я не могу сказать, в каком стиле был оформлен весь его дом (экскурсию нам по нему не проводили, мы видели только две комнаты, холл и часть лестницы). Лучше всего я смогла рассмотреть комнату, где мы ужинали. Все стены там были обиты шелком с вытканными изображениями скал, деревьев и птиц. По углам стояли четыре красивые напольные вазы, в серванте были выставлены другие изделия из фарфора и нефрита, который издавна ценили в Китае за прочность и которому приписывали многие качества, например, считается, что он может вылечить болезни почек. Мое внимание также привлекли изделия из слоновой кости и лаковые коробочки.

Все это, конечно, было очень интересно, и в другой раз я бы с удовольствием все внимательно изучила, но…

Мы с Анной Ивановной приняли приглашение в дом господина Лима не с целью осмотреть его интерьер и отведать национальной китайской кухни, а чтобы кое-что разузнать о владельце.

Я и поинтересовалась, чем господин Лим занимается в России. Придала своему лицу дебильное выражение, показав, что задаю этот вопрос просто из праздного любопытства.

– У меня несколько предприятий, – уклончиво ответил хозяин особнячка. – Работаю, помогаю родственникам. Я возглавляю так называемое «конгши Лим».

Мы с Анной Ивановной непонимающе уставились на китайца.

Он пояснил, что это слово не имеет эквивалента ни в одном из европейских языков и означает нечто типа общества друзей, но основывается на родственных связях. Его основные цели – помощь родственникам, прибывающим с родины в другую страну, вообще помощь родственникам при жизни, организация похорон, репатриация останков, почитание умерших. Это общество открыто для всех с тем же именем (в данном случае – Лим) – то есть для потомков одного предка.

Затем хозяин перешел к китайским именам и объяснил нам с бабушкой, как их дают. Фамилий в понимании европейцев в Китае не так много. Например, в той местности, откуда происходит Лим, их не более ста. Все состоят из одного слога. Все – легко запоминающиеся. Но имен типа Иван или Петр не существует. Они возможны у обрусевших китайцев. Правда, тогда фамилия уже переместится на второе место, а так она начинает имя китайца. К фамилии (Лим) добавляются два обычных слова, которые вместе должны что-то означать.

– Например, мой отец хотел, чтобы я стал первым в нашей семье по-настоящему образованным человеком, сыновья которого в дальнейшем тоже получат великолепное образование, – объяснял хозяин особняка. – В свое время отец отправил меня учиться в Россию. Сразу же после моего рождения мне дали соответствующее имя. Мое полное имя Лим Чун Фей. В переводе «Чун Фей» обозначает… ну, я бы сказал, «славная весна». Я понимаю, что для вас подобная ассоциация с учением кажется весьма отдаленной, но она есть.

Более того, слово «чун» (весна) является обязательным для поколения господина Лима (в его семье). Его сыновья, сыновья его братьев, кузенов имеют другое второе обязательное слово. Таким образом при встрече двух китайцев даже в другой стране они по имени сразу же поймут, что являются родственниками.

Вообще к выбору имени в Китае всегда подходили очень внимательно, так как считали, что оно влияет на судьбу. Как правило, этим занимались специально обученные люди.

Более того, все потомки по мужской линии, родившиеся в любом месте земного шара у китайца, считаются китайцами, хотя господин Лим, например, является гражданином России.

Мы с бабушкой этому удивились, но от комментариев воздержались.

Вообще слушать Лима было крайне интересно, откуда я еще могла получить эти сведения?

В голове прочно засела информация о конгши. Раньше мне доводилось читать в детективах о триадах, оперирующих, в частности, в Америке. Господин же Лим со своим конгши решил обосноваться у нас. Так что все те крепкие восточные молодцы, которых мне уже довелось видеть в его окружении, родственники? И эта структура связана гораздо более тесно, чем наши бандитские группировки? А поэтому сильнее?

Но что они тут делают?

Чай мы уже допили, я интуитивно чувствовала, что нас, по идее, в самое ближайшее время доставят домой, поэтому требовалось выяснить хоть что-то из того, что волновало меня в последнее время.

Я спросила о пяти китайских девушках, найденных в разных частях города. Тут я вполне могла сослаться на криминальную хронику (Людка-то Боярова своими глазами видела и слышала), Мей Лу я подобрала в аналогичной ситуации, так что, можно сказать, в некотором роде была причастна. На лице изобразила беспокойство.

Информация о том, что сведения просочились в прессу, Лима крайне удивила, по-моему, неприятно. Он уточнил, когда именно промелькнула информация и что конкретно было сказано. Хорошо, что я долго пытала Людку. Ответила достойно. Бабушка мне поддакивала.

– Это ваши родственницы из конгши? – с наивностью спросила Анна Ивановна, глядя на Лима доверчивыми глазами и улыбаясь Мей Лу. Бабушка у нас может изобразить святую простоту, тем временем обмозговывая хитрую или заумную мысль, услышав потом которую хоть стой, хоть падай. – Или даже дочери?

Анна Ивановна также процитировала самого Лима, который нам сегодня рассказывал про многоженство у китайцев: можно иметь столько жен и детей, сколько мужчина в состоянии прокормить, правда, официально в наше время второй брак при первой жене не регистрируется. Затем бабушка еще с любопытством спросила, сколько жен у господина Лима, про наложниц скромно умолчала, хотя вопрос явно вертелся у нее на языке. Наверное, сказывался просмотр латиноамериканских сериалов в большом количестве. Вот если бы еще китайцы чего отсняли для наших граждан, вернее, гражданок… Хотя там возникнут сложности с распознаванием героев для нашего российского глаза – говорю из личного опыта.

– Нет, это мои сотрудницы, – сказал Лим. На этот раз он не улыбался. Потом добавил совершенно серьезным тоном: – Ваша мафия не дает мне нормально работать. Они не терпят конкуренции. Они хотят все только себе. И они мне мстят. Вот таким образом.

Мы с бабушкой стали дружно возмущаться (это мы хорошо умеем и имеем большую практику возмущений нашим правительством, так что выдать все то же самое про нашу доблестную отечественную козу ностра труда не представляло). Лим нам поддакивал и тоже ругал русских мафиози на чем свет стоит. Мне, откровенно говоря, хотелось бы выслушать и другую сторону, но кто станет со мной разговаривать? Да и лезть на рожон я не собиралась.

После затронутой нами темы, явно пришедшейся Лиму не по вкусу, он ускорил наше прощание, опять стал широко улыбаться, мы повторили процедуру с поклонами, Анна Ивановна даже поцеловала Мей Лу, после чего нас отвезли домой на той же машине. «Вольво», как я успела прочитать. Насчет водителя сказать не могу.

* * *

– Ну? – сгорала от нетерпения Зойка, встретившая нас на лестничной площадке.

– Пошли к нам, – пригласила я.

Петька опять болтался в Интернете, я его оттуда выудила и для начала велела отчитаться о проделанной работе.

– Да ничего интересного, – махнуло рукой чадушко. – В кулинарный кружок записался. Тебя, мама, кормить буду.

Это я одобрила, сообщив, что поданные яства из китайской кухни нам с бабушкой понравились, да и прошли легко, мы насытились, но живот набитым не казался.

– Утром точно скажем, как нам китайская кухня, – подлила дегтя в мед Анна Ивановна, относящаяся ко всяким восточным людям настороженно, как и к их яствам, хотя и упелюсывала сегодня все за обе щеки.

В центре Петьку подробно расспросили об его интересах, составе семьи, профессии родителей (вернее, родительницы), после чего кратко описали программу курса, вручили расписание и пригласили через два дня на первое занятие. У них как раз собралась новая группа из шести человек, правда, все, кроме Петьки, девушки.

– Невесту себе хозяйственную присмотришь, – сказала Зойка. – Если баба еще и на курсы идет, чтобы готовить научиться, – это большой плюс. Такую хватать надо, пока другие не увели.

– Я кого хочешь готовить научу, – встряла Анна Ивановна. – Может, мне курсы открыть? А ученицы пусть продуктами расплачиваются. Нам продукты всегда кстати.

И посмотрела на меня. Я только усмехнулась. Правда, надо отдать должное китайской кухне: сегодня вечером есть, как обычно, не хотелось. Может, и мне вместе с Петькой на курсы податься? Или прямо в особняк к Лиму напроситься? Совместить, так сказать, приятное с полезным. На месте-то я гораздо больше информации выужу… Надо бы обмозговать и продумать, как представить идейку господину Лиму.

Про Васиного сына и племянника никаких сведений не поступало. Одноклассника Пети Вовку Королькова тоже пока не нашли.

– Ну что, давайте ложиться? – посмотрела я на соседку после того, как мы с бабушкой рассказали ей и Пете о нашем визите в особнячок на Фонтанке.

Зойка же предложила совместно посмотреть «Дежурную часть», передача как раз сегодня поздно, после чего соседка отправится к себе.

– Ваша Людка рекомендовала, – сообщила Зоя.

– Думаешь, туда передали про китаянок? Чтобы на всю страну продемонстрировать попрание дружбы народов в нашем городе? – усмехнулась я.

Но рекомендовала Людка не зря.

Из Питера поступила весьма своеобразная информация.

Пятеро бойцов одного из известных у нас преступных сообществ, контролирующего казино, ночные клубы и «ночных бабочек», были найдены сегодня утром (то бишь уже вчера) в разных частях города в несколько непривычном для граждан и даже представителей органов правопорядка состоянии. В данном случае бойцы оказались потерпевшими.

Парни лежали на газонах в полностью обнаженном виде и крепко связанные – так, что самим им было никак не освободиться. Их половые органы оказались вымазанными трудно смываемой красной краской. Ни синяка, ни царапины, ни одного следа увечья на телах не обнаружено. Все пятеро, допрошенные отдельно, заявили, что знать не знают, кто над ними таким образом поизмывался, потому что каждый неожиданно получил струю какого-то газа в физиономию, а очнулся на газоне. Заявлений потерпевшие писать не стали, обратились в травмопункт, где определенные части их тел и были с большим трудом отмыты от непонятного красителя, состава которого медики определить не смогли.

Прослушав информацию с раскрытыми ртами, Анна Ивановна, Зойка, Петька и я переглянулись.

– Интересно живем, товарищи, – сказала Зойка и засобиралась домой.

«Что-то будет дальше?» – подумала я.