Текст книги "Марш Мендельсона на бис"

В общем, последний муж тоже составил завещание и отписал долю мне. Официально мы имущество не делили. Мы просто поняли, что не можем жить в одном доме – спокойный, медлительный Леня и я со своей склонностью к авантюризму и любовью к хождению по лезвию бритвы.

Богатая я наследница, как показывает информация последних дней, вернее часов, даже минут. Только лучше бы мои бывшие сами оставались живы и здоровы и пользовались завещанным мне имуществом. О чем я и поведала Леониду.

– Мы постараемся, – улыбнулся он. – Мы с Тимофеем живучие. Тебя выдержали, – он хмыкнул. – А это уже что-то.

Леонид к осторожности не призывал, просто поцеловал меня, и мы вместе покинули спальню. С Тамаркой расцеловались уже в прихожей, Андрюша пожал мне руку. А во дворе перед моим парадным уже стоял небольшой автобус.

Мы с Артемом Александровичем не пошли провожать «летчиков», чтобы не привлекать к себе внимания. Никому не нужно знать, что они выходят от меня.

После отъезда гостей в квартире стало тихо и пусто, даже у любимого пса испортилось настроение, несмотря на предстоящую прогулку, которую я откладывала до тех пор, пока гости не покинут пределы моей квартиры. Теперь же сказала бывшему свекру:

– Мы с Тимкой вас проводим. А если хотите – пойдемте погуляем с нами, потом еще чайку попьем. Вы как?

– Да нет, Катя. Поеду я домой. Устал.

Свекор помолчал немного, а потом поинтересовался, не выяснила ли я у Тимки чего-нибудь конкретного. Я вздохнула. Зачем зря расстраивать мужика?

– Мафиозные дела, да, Катя? – не отставал Артем Александрович.

– Мафиозные, – кивнула я. – Но я думаю, что все утрясется.

Откровенно говоря, я была далека от подобных мыслей, но уже радовалась, что к ограблению швейцарского банка Тимофей не имел никакого отношения. А с другими деньгами вполне может и отмазаться. В особенности если Казанский лишний раз не станет открывать рот. И если Тимофей играет только против Игоря… Шанс, конечно, есть, и неплохой.

Вскоре я проводила Артема Александровича и устроилась напротив телевизора с телефоном под боком в ожидании звонка с Кипра.

Они связались со мной, как и обещали. Долетели нормально, просили меня поблагодарить Николая из Пулкова лично, что я и сделала в субботу днем.

Глава 6

Санкт-Петербург. 11 апреля, воскресенье

В воскресенье я бесцельно шлялась по квартире, наслаждаясь кратковременным периодом безделья. Тимка ходил вслед за мной. Я раздумывала, позвонить подруге Ленке или не позвонить? Было желание с кем-то поболтать, Тамарка находилась вне пределов досягаемости, куда-либо тащиться не хотелось из тех соображений, что я предпочитаю всегда сама быть за рулем, а значит, не выпьешь (какая ж встреча без рюмки?), Ленку же к себе вызвонить реально: несмотря на свою легендарную лень, ко мне она вполне может выбраться. Ко мне не надо ни одеваться, ни краситься, а если я еще предложу оплатить ей такси… Приедет. Но, с другой стороны, тогда мне предстоит весь вечер слушать про Игорюню. А это не являлось мечтой моей жизни. Или Ленка еще захочет, чтобы я ему звонила, чего я делать не намерена. На всякий случай я записала его телефоны – все, которые имелись у Тимофея, если они, конечно, не устарели. Но звонить я не буду. Тем более из-за Ленки. Хотя он и сволочь. Баба его из тюрьмы ждала, передачки носила, а он, негодник… Я захлебнулась праведным гневом. Может, все-таки позвонить и выплеснуть все свое плохое настроение? Как раз мне самой полегчает? Говорят же психологи, что нельзя держать в себе отрицательные эмоции. Я их обычно выпускаю на дороге, открыв окно машины и общаясь с другими водителями с помощью нецензурной лексики. Очень хорошо потом себя чувствую, кстати. А сейчас чего-то так тошно… Или я это из-за своих? Ведь с бывшими родственниками и знакомыми такая неопределенность…

Но нет, пожалуй, лучше лишний раз не напоминать Игорю о себе, в особенности если он каким-то образом узнает о том, что я в самый неподходящий момент находилась в цюрихском банке. Кто знает, что может прийти в голову Казанскому? И я для него ассоциируюсь со сбежавшей Тамаркой, а также двумя своими бывшими мужьями. Хотя и с Ленкой, наверное, тоже. Вот если сам позвонит… Что не исключено. Тогда уж я ему выдам про Ленку. А потом послушаю, что он там хотел мне сообщить. Переведу стрелку, так сказать. В любом случае скажу ему, какой он гад – в смысле отношения к женщинам. Думаю, он не удивится моему мнению. Только бы про банк ничего не спрашивал.

Нет, Ленке, пожалуй, сама звонить не буду. Но с кем бы пообщаться?

Внезапно тишину квартиры прорезал резкий звук телефонного звонка. Бог внял моим молитвам? Кто-то сам захотел меня услышать, не исключено, что и увидеть?

Я подлетела к аппарату. До боли знакомый номер. Чей это? Тимкин?! Тимкиной квартиры?

Я сняла трубку с замиранием сердца.

– Катя! Катюха! – заорал мне в ухо Артем Александрович. – Катенька, тут такое…

– Вы в квартире Тимофея? – уточнила я.

– Да. Откуда ты… Ах да, у тебя же определитель. Тут я. Катя, здесь все вверх дном. Ну просто… Мамай прошел. Ураган тропический. Все вывернуто. Все с полок. Ящики. Матрасы вспороты. Матерь Божия! Катя, ты представляешь?!

Я вполне представляла, но пока Артем Александрович говорил, у меня возникла весьма любопытная мысль: а чего это он сегодня поперся в квартиру сына? Или Тимофей дал задание? Что-то отыскать? Или забрать? А может, Артем Александрович поехал по собственной инициативе, чтобы найти… Что он там хотел найти?

Свекор тем временем спрашивал меня о том, стоит ли вызывать милицию или нет? Как я считаю? Нужно их подключать или не стоит? Ведь, ясное дело, никого не найдут. А вопросы у них лишние возникнут. Еще не хватало, чтобы за поиски Тимофея взялись и правоохранительные органы. Ведь если сам Тимофей к ним за помощью не обратился, когда у него возникли проблемы, то и нам, наверное, не стоит. А если еще в Интерпол позвонят, поскольку Тимофей за границей? Или как там наши просят у них содействия? В любом случае Артем Александрович не намерен натравливать ни Интерпол, ни родную милицию, ФСБ и кто там у нас еще есть на единственного сына.

Я поняла, что свекор уже принял решение по этому поводу и только хотел, чтобы я подтвердила его правильность. Я подтвердила. Мне тоже не хотелось видеть ни милицию, ни ФСБ, ни Интерпол, но хотелось узнать, зачем Артем Александрович поперся сегодня в квартиру сына.

– Кать, а ты можешь сюда приехать? Прямо сейчас?

– Зачем? – спросила я.

– Ну, взглянешь… Посмотришь, что искали.

– Откуда я могу знать, что там у Тимофея искали?! – заорала я. – Я у него в квартире знаете когда в последний раз была?

– Не знаю, – спокойно ответил свекор. – Кать, приезжай, а? Ну пожалуйста.

– Хорошо, – милостиво согласилась я, думая, что и при личной встрече я из свекра вытяну гораздо больше.

Вот и занятие на вторую половину дня воскресенья. А я беспокоилась. Тосковала. Сейчас будет не до скуки.

Я быстренько привела себя в порядок. Пес, поняв, что я куда-то собралась, посмотрел на меня жалобно и несколько раз просяще тявкнул, словно говоря: «Ты и в воскресенье оставляешь меня одного?»

«А почему бы мне не взять собаку в квартиру Тимофея?» – подумала я и надела на пса ошейник. Мы добежали до стоянки, Тимка запрыгнул на переднее место пассажира, и мы отправились в путь.

Случайно бросив взгляд в зеркало заднего вида при подъезде к дому Тимофея, я заметила темно-синие «Жигули» – и чуть не врезалась во впереди идущую машину.

Так… Мне это совсем не нравится… Кто за мной следит, черт побери?!

Во двор дома Тимофея «Жигули» заехали вскоре после меня и припарковались напротив первого парадного. Я уже притормозила у Тимкиного, вышла, щелкнула пультом сигнализации. Пес справлял дела под ближайшим столбом. Не глядя в сторону «Жигулей», я вошла в дом. Не будем пока показывать «хвосту», что я его заметила.

Как выяснилось на месте, Артем Александрович решил использовать квартиру сына как дом свиданий. Наверное, он делал это и раньше в отсутствие Тимофея, а теперь тот оставил отцу ключи насовсем… Или у отца имелись запасные, что скорее всего.

В квартире уже проводила уборку миловидная худенькая девчушка лет восемнадцати. С каждым годом пассии Артема Александровича становятся все моложе и моложе, как я посмотрю. Только типаж всегда один: стройны до жалости. Да и сам свекор, в общем-то, невелик ростом, очень юркий и так резво прыгает вокруг клиентов… Молодые позавидуют. Мне неоднократно доводилось видеть, как он работает. Столько энергии! А сам словно на пружинках. И туда, и сюда.

Девчушка вежливо поздоровалась со мной, украдкой меня оглядывая. Тимка принялся носиться по комнатам (их тут было две), зарываясь в выброшенное из шкафов и тумбочек барахло. Псу разруха в квартире очень понравилась. Ну что ж, негодяи хоть кому-то угодили.

– Пошли на кухню, – позвал меня бывший свекор.

Он уже сварил кофе к моему приходу и сейчас разлил его по чашкам. В кухне был относительный порядок – такой, какой остался после Тимофея. Девушка осталась прибираться в комнатах.

– Я ей сказал, чтобы разложила по местам, что сможет, – пояснил Артем Александрович, сообщивший мне, что новую пассию зовут Аня и он подумывает, не заменить ли нынешнюю его «старуху» («старухе» было лет двадцать пять, если не меньше) на Анюту. Но Анюту следовало вначале испробовать в деле, он и привез ее сюда. В первый раз сегодня. И вот что из этого вышло.

– Посмотрите, какая она хозяйка, – с серьезным видом заметила я. – Тоже ведь немаловажный фактор.

– Еще не хватало, чтобы наводила порядок у меня дома! – с возмущением воскликнул свекор. – Я в своих вещах ни одной бабе копаться не дам! Сразу вышвырну вон! Напутает мне там еще, что где хранится. У меня только с виду беспорядок, а я, Катерина, знаю, где какой состав стоит, где какой парик лежит. С закрытыми глазами найду. Вот так-то! Мне баба не для порядка нужна.

Свекор, кобелина старый, хитро подмигнул мне, но сразу же стал серьезным и перешел к делу:

– Как думаешь, это обычные воры были или…

– Ну откуда я знаю?

– Как думаешь, спрашиваю.

Я, конечно, думала так же, как и Артем Александрович. И считала, что в квартире Тимофея найти они ничего не могли. Не такой дурак мой предпоследний. Все, что могло заинтересовать тех, кто сюда влез, Тимофей давно из квартиры вывез. Если вообще когда-то держал тут что-то интересное.

Как я поняла из слов Тимофея в пятницу, он не ставил отца в известность о том, что спрятал какие-то бумаги в его квартире. Наверное, в надежде, что отец не залезет в тот ящик, куда Тимофей положил свое добро. Он специально выбрал самый нижний и трудно выдвигаемый в одном из еще прабабушкиных комодов (самом дальнем), хранившихся в квартире свекра. Правда, по закону подлости, Артему Александровичу может что-то понадобиться как раз из него. Если в нем еще что-то лежит, конечно. Не все же ящики у свекра забиты до отказа? Хотя, как знать… Но, я надеюсь, он в любом случае быстро поймет, чьи это бумаги. И сделает соответствующие выводы. Или позвонит мне. Надо бы подспудно укрепить его в этой мысли, чтобы, если случится что-то неординарное, сразу звонил мне. Вместе мы что-то скорее придумаем, чем по отдельности. Да и мне самой, не исключено, потребуется какая-то помощь. А на кого я могу рассчитывать, по большому счету? Родители, едва заикнешься даже о какой-то мелкой проблеме, – сразу начинают пригоршнями поглощать валидол, запивая корвалолом. Мне это надо? Себе дороже. А с Артемом Александровичем мы общий язык находим быстро.

– Кать, – внимательно посмотрел на меня бывший свекор, – ты знаешь, как связаться с Тимофеем? Он тебе уже звонил?

Я сообщила, что вся компания связалась со мной в ночь с пятницы на субботу после приземления в Ларнаке и что сейчас можно попробовать позвонить на сотовый, хотя я не была уверена, что Тимофей оставит его включенным. На его месте я только звонила бы сама.

– Попробуй набрать, – попросил свекор.

Я попробовала – но безрезультатно.

– Кать, – посмотрел на меня Артем Александрович, – если Тимофей с тобой свяжется, пусть мне позвонит обязательно, ладно?

– Передам, – кивнула я.

Но сама была заинтригована. Свекор хотел тут что-то найти? Или в самом деле только пассию привез трахнуть? Я ведь в случае, если второй бывший со мной свяжется, сама в состоянии сообщить ему, что кто-то серьезно интересовался его квартирой. Пожалуй, Тимофей сказал отцу что-то, что не сказал мне. И наоборот. А не пришла ли нам пора сверить имеющуюся информацию? Ведь мы оба заинтересованы в Тимкином благополучии и долголетии.

Я выступила с конкретным предложением. Свекор вздохнул, потом попытался выяснить, что мне сообщил Тимофей. Я тоже вздохнула, взяла со свекра страшную клятву, что он ни перед кем, включая родного сына, не откроет рта, и рассказала о бумагах в одном из ящиков в квартире Артема Александровича. Про завещание и зарубежные банковские счета умолчала.

Свекор предложил прямо сейчас поехать к нему и посмотреть эти бумаги. Ему обязательно требовалось мое присутствие. По идее, Тимофей должен был оставить банковские документы, а Артем Александрович в них ничего не поймет. Они для него, скорее всего, окажутся бумагой с тайными знаками.

– А вы-то тут что искали? – внимательно посмотрела я на свекра.

Он снова вздохнул.

– Пистолет должен был быть, – шепотом сообщил он, чтобы не слышала Анюта. – В банке с сахаром. Там дно двойное. Я все банки просмотрел. Нет пистолета. И той банки. И вообще банки ведь не перевернуты. Тут-то разгрома нет. Кухню как бы и не трогали. Но пистолета нет.

«Значит, в ближайшее время нужно ждать труп, – почему-то мелькнула у меня мысль. – Вот только чей?»

* * *

Мы со свекром подключились к Анюте и быстро привели квартиру Тимофея в более или менее приемлемый вид. Конечно, до порядка было далеко, матрасы следовало поменять, чем свекор обещал заняться в ближайшее время на оставленные Тимофеем деньги, но хоть что-то мы сделали. Хотя бы для собственного успокоения.

Закрыв квартиру ключом, имевшимся у свекра, и осмотрев замок (он оказался нетронутым – по крайней мере, нам так показалось), мы на моей машине отбыли в направлении Анютиного дома, чтобы вначале высадить девушку. Моя машина произвела на восемнадцатилетнюю Анюту большое впечатление, она мне заявила, что на такой «БМВ» ни разу в жизни не ездила и не видела владелиц подобных авто.

– У тебя все впереди, – заметила я.

– Будешь меня любить, лапушка, будет и у тебя такая машина, – заявил свекор, так никогда и не научившийся водить и утверждавший, что автомобиль – это, во-первых, самое вредное, а во-вторых, самое опасное изобретение человека, и если ты сам ни в кого не врежешься, то обязательно врежутся в тебя. Ни я, ни Тимофей с ним не соглашались, но понимали, что Артема Александровича уже не переубедить.

– Спасибо, Екатерина Константиновна, – пискнула Анюта перед своим парадным. Свекор вышел ее проводить до двери, ну и потискать заодно. Процесса-то у них явно не получилось. А меня передернуло от отчества в исполнении девчушки, хотя я для нее была взрослой тетей… Эх, где мои семнадцать лет?!

Свекор вскоре вернулся, плюхнулся сзади, потому что пес не собирался никому уступать свое законное место у меня на переднем сиденье, и сказал: «Вперед!»

Вскоре я уже тормозила у его дома. «Жигули» следовали за нами на протяжении всего пути, то исчезая из моего поля зрения, то вновь появляясь в зеркале заднего вида, правда, во двор вслед за мной не заехали. Черт побери, кто же это?!

Ситуация перед парадным Артема Александровича пришлась мне совсем не по душе, как, впрочем, и свекру. Мы быстро переглянулись. Я даже присвистнула.

Там стояло несколько машин. Всяких и разных. Мне очень не понравилось присутствие милицейской, и я тут же вспомнила свою мысль, мелькнувшую после сообщения свекра о пропаже Тимофеева пистолета. «Да что же это я, в самом-то деле?» – тут же одернула я себя. С другой стороны, интуиция меня раньше никогда не обманывала, а если есть пистолет, а потом он внезапно исчезает, то должен где-то выстрелить… Или и у свекра перерыли всю квартиру? Но в отличие от квартиры Тимофея, когда вломились в дверь его отца, бдительные соседи вызвали милицию?

Мои слабые надежды на простых воров-взломщиков развеял свекор.

– Вон та – труповозка, – сообщил он, кивая на одно из транспортных средств, припаркованных там, где я обычно его высаживаю.

Я остановила машину, повернула чуть боком, чтобы освободить проезд, и посмотрела на свекра:

– Я пойду с вами. На всякий случай.

«Может, это все-таки не к нему», – еще тешила себя надеждой.

– Эх, только бы Тимофеевы бумаги были целы, – вздохнул Артем Александрович, вылезая из «БМВ».

Я подхватила собаку, сумку повесила на плечо. «Жигули» во дворе пока не нарисовались. Или вскоре прибудут? Тут дворик-то небольшой, не то что у меня или Тимофея, можно сразу же привлечь к себе внимание. И я надеялась, что милицейские машины несколько поумерят пыл «хвоста». Я почему-то не сомневалась, что он подослан какой-то неофициальной структурой.

Мы беспрепятственно вошли в парадное, сели в лифт, а когда вышли на этаже Артема Александровича, поняли, что наши самые худшие догадки подтверждаются. У открытой двери свекра дежурил милиционер с кислым выражением лица. Наверное, стоять тут ему уже надоело. Из квартиры доносились голоса нескольких человек. При виде нас, направляющихся в квартиру, милиционер оживился, загородил проход и поинтересовался, кто мы такие.

– А что, собственно говоря, происходит? – возмущенным тоном спросил Артем Александрович, с которым мы еще в машине договорились разыгрывать полное неведение относительно Тимофеевых дел. – Кто позволил открыть мою дверь? Что там за люди? Я буду жало…

На возмущенный голос свекра из квартиры появились двое лиц в штатском, тут же продемонстрировавших нам удостоверения, которые пес пожелал обнюхать, а обнюхав, состроил недовольное выражение мордочки. Он у меня это умеет.

Нас попросили назвать себя и для начала препроводили в кухню. Мои попытки сунуть нос в комнату, служившую свекру приемной для клиентов, были мгновенно пресечены. Я возмутилась. Представители органов правопорядка были вежливы, но очень настойчивы, заявив, что выполняют свою работу и им требуется для начала с нами поговорить.

Свекор опять заорал про свою квартиру, в которой ему почему-то не дают делать то, что он хочет, по ней шляются неизвестные ему люди, которых он сюда не приглашал, ну и все в том же духе. Я подумала, что он переигрывает, но подать знак не было никакой возможности: на нас внимательно смотрели два типа в штатском. А свекор продолжал сольный концерт.

Затем один из встретивших нас господ, представившийся капитаном Туляком, попросил меня пройти с ним в одну из комнат. Вообще-то выбор был невелик: у свекра три комнаты, одна из них – темная, в которой такой бардак, что сам черт ногу сломит. Да и место, где присесть, там не очень-то найдешь, а если и найдешь, то потом вещи надо сдавать в химчистку, потому что все покрыто толстым слоем пыли. Найти что-либо может только сам Артем Александрович. И именно в темной мой второй муж спрятал какие-то бумаги… Правда, как я успела заметить, дверь туда была закрыта, но, в отличие от самой большой комнаты, куда мне не удалось даже заглянуть, оттуда никакие голоса не доносились. Да и как там уместиться представителям родной милиции?

Как я уже говорила, в квартире свекра имеется еще приемная для клиентов (самая большая) и спальня, в которой не особо развернешься. Но кухня двенадцатиметровая и используется как столовая и место общения с родственниками. В ней также сделан отсек, куда была установлена ванна. Дом старый, и ванны, а также газовые колонки в нем ставили сами жильцы.

Мы с капитаном Туляком обосновались в спальне. Он устроился в старом кресле, жалобно скрипнувшем под весом довольно плотного мужчины, а я за отсутствием других сидячих мест – на большом двуспальном ложе. Пес расположился рядом со мной на кровати, опустил голову на лапы и прикрыл глазки, но я-то точно знала, что Тимка неотступно следит за капитаном и при малейшей угрозе в мой адрес может показать зубки. Пес у меня, откровенно говоря, драчливый, не боится больших собак, и при его виде уже несколько хозяев огромных тварей в нашем дворе разворачиваются и спешно уходят в другую сторону.

Так и не объяснив мне, что произошло, капитан записал мои данные, а потом спросил, где мы со свекром находились последние несколько часов. Я не была намерена отвечать больше ни на какие вопросы, пока не получу ответа на мой: что произошло? Я лично считала себя имеющей больше прав находиться в квартире Артема Александровича, чем сотрудники милиции, ворвавшиеся сюда без приглашения и учиняющие мне допрос.

Капитан тут же поупражнялся в красноречии, заявив, что преступление всегда легче расследовать по горячим следам и они как можно скорее стараются опросить всех возможных свидетелей, ну и так далее и тому подобное в том же духе.

– Что за преступление? – устало спросила я. – Дверь вскрыли, что ли? Вас соседи вызвали? Или услышали, как тут что-то падает? Вы думаете, что здесь есть что брать? Вы вокруг себя посмотрели? На это старье? Вам не кажется, что кресло, на котором вы сидите, давно пора отправить на помойку?

Капитан усмехнулся, внимательно посмотрел на меня и заявил:

– Произошло убийство.

– Здесь?

Он кивнул.

– В этой квартире? – переспросила я.

– Да, Екатерина Константиновна. В этой квартире.

– Кого убили?! – взвыла я. – Воры, что ли, между собой не поделили барахло?

– Вы знакомы с Варфоломеевой Мариной Анатольевной?

– С кем? – переспросила я и тут же вспомнила про последнюю свекрову пассию, которую он всегда отправлял из дома при моем посещении и подумывал в обозримом будущем заменить на Анюту. Я толком видела ее всего один раз, когда приезжала с Тимофеем. По-моему, ее звали… Не уверена. Свекор обычно именовал сожительницу местоимением «моя».

А капитан тем временем сообщил мне, что Марину Анатольевну опознала соседка из квартиры напротив. Вот соседку мне приходилось видеть неоднократно, она всегда высовывала свой любопытный нос, когда с грохотом открывались двери старого лифта. Я с ней вежливо здоровалась, она милостиво кивала в ответ и тут же нос убирала. Артем Александрович ее терпеть не мог, много раз говорил мне, что любознательная бабка отпугивает его клиентов и, не исключено, строчит доносы в органы. Правда, времена уже не те, и на ее доносы никто не обращает внимания. По крайней мере, до сего момента никто не беспокоил свекра. Соседка также сообщала обо всех событиях в жизни Артема Александровича, его бывшей жене, с которой была знакома с юности, но сдружилась в старости на почве общих интересов – мытье костей бывшего мужа одной и нынешнего соседа другой. Но моя вторая свекровь то ли опасалась, то ли просто не желала встречаться с Артемом Александровичем и все свои «фи» (на которые теперь она не имела права) высказывала лишь Тимофею, однако он мало обращал внимания на «зудение» (как он выражался) матери по поводу личной жизни отца.

Для милиции, конечно, такой свидетель просто клад. Все видела, все слышала. Только вот видела ли убийц? О чем я тут же спросила Туляка.

Как и следовало ожидать, то, что на самом деле нужно было увидеть, бабка пропустила, потому что уезжала к подруге. Она смогла лишь сообщить, что никаких клиентов у Артема Александровича сегодня с утра не было, а сам он куда-то уехал.

Капитан тут же попросил меня рассказать, чем занимается свекор, и откровенно восхитился увиденным в квартире Артема Александровича набором всяких интересных вещей. Я же поняла, что пояснять Туляку ничего не требуется, вернее, требуется список клиентов, не исключено, проходящих у них по каким-то делам. Мы как раз плавно перешли на эту тему. Туляк безапелляционно заявил, что свекор помогает гражданам, осуществляющим противозаконную деятельность, изменять внешность.

– Вы считаете, что Артем Александрович занимается чем-то противозаконным? – сделала я большие глаза. – При чем здесь ваши преступники? Он хорошо стрижет, укладывает, помогает подобрать макияж, меняет имидж. Я сама пользуюсь его услугами, присылаю подруг. Мы что, преступники? Капитан, вы о чем? Любая женщина должна время от времени менять имидж. Теперь этим, кстати, и мужчины заинтересовались. Из разных сфер деятельности. А не преступной среды. Артем Александрович всю жизнь проработал на «Ленфильме». У него огромный опыт. Он помогает людям. Да, конечно, берет за свою работу какие-то деньги. Но ведь любой труд должен оплачиваться. Вы знаете, какая у него пенсия? За рабский труд на государство? Он никогда в жизни ничего не имел, по большому счету. У него даже машины нет. Ему нужен хоть какой-то приработок. И слава богу, что он может хоть как-то подработать. А если еще его работа приносит пользу людям… Вы со мной не согласны? У вас есть мать? Отец? Вы считаете, что на ту пенсию, которую получают наши старики, можно нормально прожить?

Слушая мое гневное выступление (а я очень старалась), капитан заерзал в кресле, при упоминании родителей закивал, потом я еще приплела городскую администрацию и правительство России, тут он совсем ко мне проникся и стал жаловаться сам. В общем, вскоре мы с капитаном уже говорили за жизнь, я между делом отвечала на какие-то вопросы и пыталась сама что-то вытянуть из собеседника. Пес тихо спал рядом.

Проживание юной леди у Артема Александровича я объяснила просто: у женщин любовь иногда возникает из чувства благодарности. Об изменении внешности Марины я знала от самого Артема Александровича. Он очень гордился своим достижением. Как признавался сам свекор, он, бывает, идет по улице и видит девчушку с огромным потенциалом. Есть сексапильность, но она скрыта, и надо помочь девушке полностью раскрыться и научить ее подавать товар лицом. Артем Александрович иногда, руководствуясь минутным порывом, подходит к таким и предлагает свои услуги. Чаще всего его посылают подальше, чувствуя его кобелиную натуру (взгляд-то у свекра, надо отдать должное, похотливый, а когда он еще и губы облизывает…), но бывали случаи, когда и соглашались. Расплачивались натурой – с таких клиенток свекор иначе не брал, но они и в самом деле были ему благодарны. Все сожительницы относились как раз к такой категории. А потом появлялась следующая, ну и так далее, до бесконечности. Теперь на очереди стояла Аня, с которой Артем Александрович пока встречался в квартире Тимофея. Интересно будет посмотреть на нее после того, как свекор поработает. Мне самой он в свое время тоже дал пару дельных советов.

Капитан слушал меня внимательно, что-то записывал, все-таки попросил назвать фамилии клиентов, которых я знаю. Я назвала только женские фамилии – своих коллег и Тамарку и заметила, что о клиентах лучше спрашивать не меня, а хозяина. С другой стороны, Артем Александрович может и не знать фамилий тех, кто к нему приходит. Зачем ему?

– И если вы думаете, что здесь бывает много мужчин, ошибаетесь, – усмехнулась я. – Свекор из тех, кто просто обожает баб. А мужики… Ну зачем ему клиенты мужского пола? Деньги он зарабатывает и на женщинах, от которых еще и получает массу положительных эмоций, он практически не пьет, так что собутыльники ему не нужны.

Я пожала плечами, а капитан заметил, что соседка заявила о том, что многократно видела тут мужчин. Я опять пожала плечами и высказала предположение, что они могли приезжать за своими дамами, хотя про себя на чем свет стоит ругала глазастую соседку. Еще только из-за нее неприятностей не хватало на голову свекра! Мало нам их в последнее время!

Туляк спросил, часто ли я бываю здесь и как так получилось, что я не знаю Марину Анатольевну. Я пояснила, что о своих визитах договариваюсь заранее и Артем Александрович всегда отправлял Марину куда-то погулять на время моего посещения. Зачем ему две бабы в квартире? Я хмыкнула. А видимся мы довольно часто. Просто пребываем в хороших отношениях. Я люблю общаться с Артемом Александровичем – любая женщина, по-моему, от общения с таким мужиком получает надолго заряд уверенности в своей привлекательности и чарах. И с бывшим мужем мы тоже в неплохих отношениях.

Капитан почесал затылок, заявил, что у нас интересная семейка (а если бы он познакомился со всеми моими бывшими родственниками, что он сказал бы тогда?) и что его бывшая даже по телефону Туляка слышать не хочет и с сыном общаться не дает, а при упоминании имени тещи его вообще пробирает холодный пот. Мне ничего не оставалось, как выразить капитану сочувствие.

Потом Туляк опять вернулся к вопросу о том, где мы в последнее время находились вместе со свекром. Я пояснила, что мы ездили в квартиру моего бывшего мужа и сына Артема Александровича: Тимофей сейчас находится в командировке, просил приглядывать, ну и иногда хоть немного там убираться. Что мы и делали на пару. А по одному ехать не хочется. Лень и скучно.

Как рассказал мне капитан, труп Марины обнаружила любопытная соседка. Возвращаясь к себе домой от подруги, она заметила, что у свекра приоткрыта входная дверь. Совсем чуть-чуть. (Ну какая бабка глазастая!) Она для порядка позвонила, никто не подошел, она и решила заглянуть. (Вот любопытная стерва – давно небось хотела посмотреть, что делается у свекра в квартире!) И нашла Марину в луже крови в самой большой комнате. Рядом с трупом валялся пистолет.

Выражение моего лица не изменилось, но интуиция опять подсказывала, что это за ствол. Хотя, конечно, я могу ошибаться. Хорошо бы!

Капитан же тем временем спрашивал про мои идеи относительно убийства Марины. Я хмыкнула. Я в самом деле не представляла, за что могли ее убить. Кто она вообще такая? Я никогда не принимала ее в расчет, да и свекор, пожалуй, тоже.

Возможно, она видела тех, кто приходил к Артему Александровичу за оказанием весьма специфических услуг, и эти самые лица по каким-то причинам захотели закрыть ей рот? Но тогда при чем тут пистолет Тимофея (если это он, конечно)? Неужели кто-то постарался так хорошо спланировать убийство, чтобы и от девчонки избавиться, и Тимофея подставить? Или просто подставить Тимофея? И кому же пришла в голову эта шальная идея? Кого начнут проверять в первую очередь? Эх, узнать бы точно, пистолет этот его или нет… Может, я зря переживаю?

Кстати, а ведь Тимофея тогда вполне могут объявить в розыск. За совершение убийства. Некие личности решили свалить на Тимофея убийство с единственной целью – чтобы его поиском занялись и наши доблестные правоохранительные органы. У них имеются определенные возможности. А если им подкинуть еще пару идеек о Тимофее? И предпоследний – во всероссийском розыске. А если что-то интересное приплести, то и с Интерполом свяжутся. Только убийство сожительницы отца на поиск через Интерпол, конечно, не тянет. С другой стороны, кто знает, что Тимофей уже за границей? Его не видели ни в одном из аэропортов, ни на вокзале, ни в Торфяновке. Ищите, господа милиционеры, на родине. Да и кто докажет, что ствол принадлежал Тимофею (если даже и принадлежал)? У нас оружие как-то не принято регистрировать, вообще статья присутствует в Уголовном кодексе за его незаконное хранение.