Текст книги "Москва купеческая. Как купцы себе и нам столицу построили"

Семья Рябушинских прекрасно разбиралась в архитектуре. Доказательством этому служат дома, в которых они жили: вилла «Черный лебедь» Николая, особняк на Малой Никитской Степана, дом Павла на Гоголевском бульваре, 6, уютная усадьба в Сивцевом Вражке, которую арендовал для себя Сергей.

Первым домом Михаила Павловича стал особняк на Поварской, дом под номером 43 до нашего времени не сохранился. Здесь он вел холостяцкую жизнь, много работал и начал покупать первые картины для своей будущей коллекции.

Особняк Зинаиды Морозовой / Михаила Рябушинского. Ул. Спиридоновка, 17

Следующим домом Михаила в августе 1909 года станет роскошный особняк на Спиридоновке. В 1893 году его строительство закажет Савва Тимофеевич Морозов для своей супруги Зинаиды. Для архитектора Франца Альберта Шехтеля это будет первый полностью самостоятельный проект. Готический облик дома будет выбран лично Саввой Морозовым, который в студенческие годы некоторое время учился в Кембридже и там познакомился с яркой английской готикой. На фасаде появляются стрельчатые окна, львы, химеры и маски грешников.

Деталь фасада особняка Зинаиды Морозовой / Михаила Рябушинского. Ул. Спиридоновка, 17

На первом этаже особняка находились столовая, спальня, будуар и детские комнаты. На втором – биллиардная, кабинет хозяина (самое скромно обставленное помещение в доме), гимнастический зал. Главный дом соединялся подземным переходом с хозяйственными постройками. В них разместились котельная, прачечная, собственная электростанция и жилые комнаты для слуг.

В одноэтажной части особняка разместился нарядный бальный зал для танцев и музыкальных мероприятий. Вероятно, именно там выступали Федор Шаляпин и Леонид Собинов, которые часто бывали в гостях у предыдущей владелицы Зинаиды Морозовой.

Деталь фасада особняка Зинаиды Морозовой / Михаила Рябушинского. Ул. Спиридоновка, 17

Отделка интерьеров до сих пор продолжает поражать воображение. Готическая парадная лестница, рокайльная и готическая гостиные, бальный зал в стиле ампир и множество других помещений, обставленных дорого и со вкусом. Дубовые панели с резьбой и росписями, змеи и фантастические существа, украшающие лестницу, – все это напоминало шкатулку с драгоценностями. При разработке проекта Шехтель нарисовал более 600 эскизов, стремясь продумать каждую деталь. Эти сохранившиеся рисунки впоследствии очень помогли в работе реставраторов.

При оформлении особняка Шехтель сотрудничал с художником Михаилом Врубелем, который создал панно «Времена года», витражное панно, которое освещалось при помощи электричества, и скульптуру «Роберт и Бертрам» для основания парадной лестницы.

После смерти супруга Морозова выставила особняк на продажу. Но из-за его размера, готических фасадов и интерьеров, напоминавших театральные декорации, покупатель долго не находился.

Михаила Рябушинского устроило все, включая огромную стоимость в 380 000 рублей. Особняк должен был стать домом для него и его супруги Татьяны. Причудливыми образом история любви новых жильцов напоминала обстоятельства знакомства первых владельцев дома Морозовых.

После своего переезда Михаил практически ничего не изменил в интерьерах. Лишь заказал панно «Даль», «Скала» и «Солнце» работы Константина Богаевского для Большой гостиной. И заплатил за возвращение панно Врубеля, которые в 1906 году были вывезены Сергеем Дягилевым для выставки в Париже.

Семья Рябушинских жила в особняке до революции. Покинув Москву в 1917 году, Михаил спрятал свою коллекцию искусства в тайнике, находившемся в подвале дома, замаскировав вход в него. Панно Врубеля и Богаевского для сохранности были закрыты тесом и заклеены обоями. Эти предосторожности не помогли. В газете «Вечерняя Москва» от 27 мая 1924 года была опубликована заметка о том, что сотрудники Бухарского дома просвещения, разместившегося в особняке, обнаружили подвал и хранившиеся в нем ценности.

Михаил узнал об обнаружении тайника спустя некоторое время и очень переживал по этому поводу. Его спасала надежда, что картины, миниатюры, вазы, фарфоровые шкатулки, статуэтки и табакерки, возможно, станут достоянием музеев. Впрочем, главные ценности Рябушинский успел передать на хранение в Третьяковскую галерею еще перед своим отъездом.

Помимо Бухарского дома просвещения, в особняке также работала American Relief Administration. А когда в 1933 году между СССР и США установились дипломатические отношения, особняк Рябушинского на Спиридоновке был в числе домов, рассматривавшихся в качестве резиденции для американского посла.

О коллекции Михаила Рябушинского, состоявшей преимущественно из картин российских художников, практически нет информации. Несмотря на то, что собирательством Рябушинский занимался с 1900 года, не существует фотографий, описей, статей в журналах – никаких источников, которые могли бы пролить свет на масштаб собрания.

Сам Михаил Павлович всегда говорил, что собирательство для него – всего лишь отдых. Главным делом его жизни было развитие семейного бизнеса. Но все же на поиск новых экспонатов Рябушинский тратил очень много времени. Он регулярно посещал букинистические и антикварные магазины, ездил в Париж к маршанам.

Михаил Рябушинский стал самым молодым клиентом Поля Дюран-Руэля из московских купцов. Маршаны, привыкшие к Сергею Щукину и Ивану Морозову, тратившим на покупку нужных им картин целые состояния, очень обрадовались новому покупателю. Но вскоре Михаил понял, что хотел бы сосредоточиться на покупке именно российских художников.

Самыми ценными и известными картинами его коллекции были «Певица в зеленом» Эдгара Дега, «Бульвар Монмартр. После полудня, солнечно» Камиля Писсаро, «Карлик Грегорио» испанского художника Игнасио Сулоаги, «Мост Ватерлоо, пасмурная погода» Клода Моне.

«Русская» часть коллекции была представлена картинами Михаила Врубеля «Демон летящий», «Портрет С. И. Мамонтова», портретами супругов Арцыбушевых, «Снегурочкой» Васнецова, работами кисти Репина, Серова, Головина, Малютина. Самой масштабной покупкой стало огромное полотно «Микула Селянинович», написанное Врубелем по заказу Саввы Мамонтова для Художественного отдела Нижегородской выставки в 1896 году. Его размеры действительно впечатляют – 138,5 х 430,5 метра.

На выставке были представлены два панно – помимо русского героя Микулы, Врубель написал «Принцессу Грезу», вдохновленную рыцарской драмой Эдмона Ростана. Воплощенная в керамической плитке, «Принцесса» до сих пор украшает один из фасадов гостиницы «Метрополь». А случайно обнаруженный оригинал панно хранится в Третьяковской галерее. Судьба же «Микулы Селяниновича» до сих пор неизвестна.

Одним из самых ценных приобретений Михаила Павловича стал мраморный бюст Виктора Гюго работы Огюста Родена. О работах великого скульптора в мраморе мечтали многие коллекционеры. Михаил Морозов заказал для себя копию «Евы» Родена, которую ему доставили в Москву. А вот его брат Иван Морозов получить мраморную скульптуру уже не смог и приобрел бронзу.

В 1912 году Михаил Павлович приступает к научному описанию своей коллекции. Для этого из Санкт-Петербурга приезжают лучшие знатоки искусства – сотрудники академии наук, Императорской публичной библиотеки и Музея Императора Александра III. В подлинности экспонатов своей коллекции Рябушинский не сомневался – он не совершал покупки без имеющегося сертификата подлинности.

Братья Рябушинские отказывались каким-либо образом взаимодействовать с новой властью и пытались сделать все возможное для спасения своего бизнеса. Отправив своих жен и детей в безопасное место, Рябушинские перебрались на юг страны, пока еще не захваченный большевиками.

Но в декабре 1917 года Михаил Павлович предпринял еще одну попытку вернуть хотя бы часть капитала и семейного дела. Он добрался до Москвы, где, не имея возможности остановиться в собственном доме на Спиридоновке, нашел приют у многочисленных друзей. Каждую ночь, чтобы не быть пойманным, он менял квартиры, а днем гулял по улицам. Для безопасности Михаил Павлович раздобыл фальшивый паспорт на имя крестьянина Маркелова Тверской губернии, но эти документы вряд ли помогли бы ему в случае серьезных неприятностей.

Тогда же он в последний раз посетил свой дом на Спиридоновке, где еще оставались его старые слуги. Он прошелся по пустым залам, бросая последний взгляд на дорогие ему вещи. Коллекция была надежно спрятана, и Михаил Павлович надеялся в скором времени вернуться в Москву и вернуть картины на прежние места. Никто из братьев Рябушинских не верил, что советская власть установится в стране надолго.

В мае 1918 года была объявлена национализация, и Михаил Павлович понял тщетность будущих попыток спасения бизнеса. На поезде он отправился в Харьков под видом делегата от рабочих Окуловской писчебумажной фабрики для ревизии харьковского отделения. С мая 1918 года Харьков находился в немецкой оккупации, и прямого железнодорожного сообщения с городом не было.

С большими трудностями Рябушинский добрался до Харькова и открыл там Харьковский банкирский дом, который по значению был ниже, чем обычный банк, но на большее у Михаила Павловича не хватило капитала. Ситуация изменилась после приезда многочисленных беженцев из Москвы. В Харькове собирались представители аристократии и предпринимательских кругов. Покидая Санкт-Петербург и Москву, они увозили с собой часть капиталов и готовы были вложить деньги в новое предприятие Рябушинских.

Для Михаила было очевидно, что спокойная жизнь в Харькове не продлится долго. Действительно, в ноябре 1918 года, после выхода России из Первой мировой войны, немецкая оккупация закончилась, и уже 3 января 1919 года в городе установилась Советская власть.

К этому времени Михаил Павлович находился в Одессе и оформлял заграничный паспорт и въездные визы в Великобританию, Грецию и Румынию. 10 мая 1919 года в Новороссийске Рябушинский сел на военный корабль «Воор Эмю», который отвез его в Великобританию. Багаж его был немногочисленным – саквояж с самыми необходимыми вещами, пишущая машинка с русским шрифтом и деньги, которые все же удалось вывезти из России. День прощания с Родиной стал для Михаила Павловича важной датой, от которой он вел отсчет своей новой жизни, поначалу надеясь на скорейшее возвращение, но с годами надежда таяла.

Нансеновский паспорт – документ, который выдавался беженцам с 1922 по 1938 годы и был признан по всему миру. Назван в честь полярного исследователя Фритьофа Нансена, благодаря которому этот документ появился.

Предпринимательские успехи на новом месте поначалу радовали братьев. Благодаря Михаилу Павловичу были основаны банки во Франции, Великобритании и США для развития суконной торговли в разных частях света. Рябушинские вели переговоры о поставках льна, надеясь экспортировать его из России. Но в 1920-е годы случился экономический кризис, из-за которого банки начали банкротиться один за другим. Новое начинание Рябушинских прекратило свое существование в 1924 году. Надежды на появление нового источника богатства практически не было. Братья винили Михаила Павловича за его решение вложить все имеющиеся деньги в новое предприятие, но сделанного было уже не вернуть. Каждый рассчитывал на себя.

Михаил Павлович в следующие годы будет работать клерком в суконной компании, а затем начнет подрабатывать на перепродаже антиквариата, в котором хорошо разбирался, и игрой на бирже. Брат Сергей Павлович откроет в Париже небольшой завод по производству йогуртов, Степан Павлович станет владельцем небольшой фабрики недалеко от Милана.

До конца своей жизни Михаил Павлович, многие годы проживший в Великобритании, так и не получит британского гражданства. Его выдавали за особенные заслуги, которых, по мнению властей, у Рябушинского не имелось. Из документов у него будет только нансеновский паспорт.

Татьяна Фоминична Примакова – дочь капельдинера Большого театра – окончила балетное училище и готовилась выйти на сцену. Но сразу после окончания учебы вышла замуж и после свадьбы не работала. Первым мужем Татьяны стал Михаил Андреевич Комаров, которого Рябушинский помнил еще с детства. Однако это не помешало ему влюбиться в его жену и добиться ее развода. Первому мужу Татьяна Фоминична родила двоих детей, которые после развода остались жить с отцом. В браке с Михаилом Рябушинским родились сын Павел и дочь Татьяна.

Супружеские отношения не были счастливыми. А спешный отъезд за границу после революции окончательно усугубил ситуацию. Михаил Павлович постоянно жил в Лондоне, а Татьяна с детьми – в Париже. Ни в одном из своих многочисленных дневников Михаил Павлович не рассказывает о причинах расставания с женой. Со временем они смогли наладить дружеские отношения.

Уже много позже, после смерти Татьяны от онкологического заболевания 12 февраля 1935 года и долгих лет одиночества, в жизни Михаила Павловича появится новая любовь. Ею станет Мэй Джесси Маккей, или Мэри, как ее называл Михаил. Они случайно познакомятся в одном из лондонских кинотеатров, и практически сразу между ними вспыхнут чувства. По воспоминаниям Рябушинского, никогда еще в его жизни не было столько любви и тепла. Михаилу будет 58 лет, когда 14 февраля 1939 года они поженятся и будут жить в арендованном доме в Хампстеде.

Особую радость в жизни Михаила Рябушинского составляла карьера его дочери Татьяны Рябушинской, которая после эмиграции жила вместе с матерью в Париже. В юном возрасте Татьяна начала заниматься в балетной школе, со временем став ученицей Матильды Кшесинской. В 15 лет она заключила свой первый контракт с «Русским балетом в Монте-Карло».

Татьяна Михайловна Рябушинская

Татьяна Михайловна обладала всеми качествами, необходимыми балерине, – грациозностью, техникой, красотой. Она много трудилась ради своей карьеры. Как и для многих других девочек из семей русских эмигрантов во Франции, для нее это была не только любимая профессия, но и возможность оказывать помощь семье.

Мама, Татьяна Фоминична, целиком посвятила себя заботам о дочери. Она сопровождала ее на занятиях и гастролях. Действительно, юная девушка вряд ли смогла бы позаботиться о себе самостоятельно.

В 1943 году Татьяна Рябушинская вышла замуж за танцовщика Давида Лишина. С 1950-х годов супруги проживали в США, где открыли собственную танцевальную студию. Татьяна Михайловна преподавала до самого последнего дня своей жизни – 24 августа 2000 года.

До конца жизни Михаил Павлович продолжал вести заметки, фиксируя главные события своей жизни. Согласно завещанию, дневники и документы были переданы на хранение в Нью-Йоркскую публичную библиотеку. Они стали ценным свидетельством жизни целого поколения. Рябушинский скончался в 1960 году в Лондоне в возрасте 80 лет, так и не исполнив своей мечты еще раз побывать в родной России.

Коллекционер, в которого никто не верил. Алексей Бахрушин

Театральный музей Бахрушина. Ул. Бахрушина, 31/12, строение 1

Рубеж XIX–XX веков в среде московского купечества стал настоящим бумом коллекционирования. Картины, скульптуры, предметы декоративно-прикладного искусства. Многие собирали по зову души, в надежде привнести свой вклад в культурную жизнь своей страны. Кто-то собирал просто потому, что собирают другие, следуя моде. Герой этой главы совершенно точно был искренен в своем желании собирать интересные ему предметы, но тем не менее выделялся среди других собирателей и часто подвергался остракизму. Но именно благодаря упорству Алексея Александровича Бахрушина в России появилась одна из самых крупных и ценных коллекций предметов, связанных с историей театра.

Алексей Александрович родился в семье Александра Алексеевича и Елены Михайловны Бахрушиных, занимавшихся кожевенным делом. Путь Бахрушиных к многомиллионному состоянию был сложным. Основатель династии Алексей Федорович приехал в 1821 году из Зарайска полным самых смелых планов и надежд. Время для покорения Москвы было выбрано самое удачное. В 1822 году был принят новый таможенный тариф, который должен был защитить интересы российских производителей и ограничить ввоз иностранных товаров.

Алексей Александрович Бахрушин

Небольшая фабрика Бахрушиных со временем превратилась в завод, который постоянно развивался и приносил все большую прибыль. Однако из-за дорогостоящей модернизации, затеянной владельцем в конце 1840-х годов, и внезапной смерти самого Алексея Федоровича семья оказалась на грани банкротства. Потребовалось несколько лет, прежде чем кризис миновал и доходы от семейного дела позволили покрыть долги.

Алексей Александрович родился в относительно спокойное время накопления семьей капитала. Братья Бахрушины, Петр, Александр и Василий, с успехом продолжали отцовское начинание, их подрастающие дети должны были в будущем унаследовать и продолжить семейный бизнес.

Каждое поколение семьи получало все более полное, всестороннее образование, этому уделялось много внимания. Алексей Бахрушин вместе с двоюродными братьями были отданы на обучение в престижную гимназию Креймана, располагавшуюся в доме Самарина на Петровке, где учились многие дети из купеческих семей. Однако большими успехами Алексей Александрович порадовать родителей не мог, учеба давалась тяжело.

Однако учителя гимназии порой проявляли удивительное понимание к индивидуальным способностям учеников. Алексей Александрович будет вспоминать, что однажды на экзамене по древнегреческому языку он не смог ответить ни на один из заданных вопросов. Тогда учитель предложил ему проэкзаменоваться по «его», Алексея, предмету. На вопросы об истории театра, именах актеров и датах премьер спектаклей Бахрушин ответил с легкостью. Экзамен ему зачли.

Окончив 7-й класс гимназии, Алексей попросил отца забрать его из заведения, чтобы он мог скорее приступить к освоению семейного бизнеса на практике. Александр Алексеевич прислушался к желанию сына и начал вводить его в курс дела. Надо сказать, что у многих купцов и промышленников было представление, что именно практическая работа способна научить лучше всего. В будущем Алексей Бахрушин пожалел, что отец так скоро согласился, и считал, что лучше было бы выпороть его и отправить обратно на учебу.

Большую часть культурного воспитания детей семьи Бахрушиных составляли регулярные посещения театров вместе с мамой Еленой Михайловной. Она абонировала ложу и никогда не пропускала итальянскую оперу. Игра лучших актеров Большого и Малого театров, шорох театрального занавеса, медленно гаснущий свет – все это произвело на юного Алексея неизгладимое впечатление и поселило в его сердце любовь к театральному миру.

В то время в купеческой среде действовали несколько любительских театральных кружков. Мамонтовский, Алексеевский, Перловский. В последнем состоялся дебют Алексея Бахрушина на сцене. Мама Елена Михайловна в тайне от мужа учила детей играть на рояле и арфе, приглашала учителей пения. Вскоре выяснилось, что Алексей обладает абсолютным слухом. Отец Александр Алексеевич уроки музыки для детей не поощрял, считал это делом бесполезным, не мужским. Но вскоре успокоился, видя, что Алексей Александрович не пытается стать профессиональным актером и не грозится уйти из семейного бизнеса.

Как же Алексей Александрович прошел путь от обычного любителя театра до коллекционера? Как это часто и бывает, все получилось достаточно случайно, но были и предпосылки. Во-первых, перед глазами Алексея Бахрушина имелся пример его двоюродного брата Алексея Петровича, который собирал книги, картины, фарфор, предметы русского быта, церковные древности и многое другое. Впоследствии в его особняке на Воронцовом поле (сейчас в нем размещается посольство Индии) собралась значительная коллекция. Видя интерес своего брата, Алексей Петрович оказывал ему всяческую поддержку, давал советы и знакомил его с нужными людьми.

Алексей Петрович Бахрушин

Во-вторых, вращаясь в театральном мире, Алексей Александрович не мог не знать, что попытки начать собирать предметы, связанные с историей русского театра, неоднократно предпринимались. Но каждый раз потенциальному коллекционеру не хватало то энергии, то финансов. Ну а в‑третьих, мы уже говорили, что среди представителей московского купечества буквально в воздухе витала идея собирательства. Самыми модными были предметы русской старины.

Тяга к знаниям, к истории проснулась у Алексея после того, как в возрасте восемнадцати лет он чуть было не скончался от гнойного воспаления легких. Близость смерти подействовала на молодого человека отрезвляюще. Он все чаще начал делать выбор в пользу чтения книг вместо посещения развлекательных мероприятий.

Однажды Алексей Александрович находился в одном обществе с братьями Куприяновыми (приходившимися ему двоюродными братьями). В процессе общения возник спор о том, кто из них за месяц сможет собрать больше предметов, связанных с историей русского театра. Ударили по рукам и приступили к поискам.

Бахрушин отправился на Сухаревский рынок, там можно было легко найти старинные вещицы. Сейчас мы называем подобные места блошиными рынками или барахолками.

Сухаревский рынок получил свое название по располагавшейся рядом Сухаревой башне. Торговлю здесь вели еще с середины XVIII века. Изначально на рынке продавались съестные припасы, а уже после появились продавцы картин, скульптур, изделий прикладного искусства. К концу XIX века Сухаревский рынок был центром букинистической торговли. Его регулярно посещали московские коллекционеры в поисках интересующих их предметов.

На одном из прилавков Алексей Александрович заметил несколько небольших по формату картинок, написанных маслом, очевидно старинных, но точнее было сложно сказать – за долгое время они успели сильно загрязниться. Бахрушин предположил, что на картинках изображены или актеры, или примеры театральных костюмов. Так за 50 рублей были приобретены первые 22 экспоната будущей коллекции.

Окуловская писчебумажная фабрика

По невероятному совпадению рядом с Алексеем Бахрушиным оказался главный режиссер Малого театра Алексей Кондратьев, который заинтересовался картинками, обнаруженными купцом, и спросил, зачем они ему понадобились. Услышав о желании Бахрушина начать собирать коллекцию, режиссер обрадовался и вскоре прислал на имя Алексея Александровича несколько ящиков с бумагами и документами. Там были записки актеров, просьбы к режиссерам дать выходной, объяснительные и прочие свидетельства закулисного мира, которые ни для кого, кроме Бахрушина, не представляли никакого интереса.

Картинки были отданы на реставрацию, и, получив их обратно, Бахрушин обрадовался. Чутье не подвело его – изображения явно имели отношение к театру. Когда театральная коллекция Алексея Александровича уже превратится в настоящий музей, осмотреть ее придет граф Павел Сергеевич Шереметьев, который узнает в этих картинках давно украденные из Кускова эскизы костюмов. В 1780-е годы они были приобретены создателем крепостного театра графом Николаем Петровичем в Париже. По картинкам шили костюмы для его труппы, в том числе для его будущей жены Параши Жемчуговой. Ну а затем картинки вместе с другими вещами были украдены из Кускова. Грабители, однако, сумели забрать не все эскизы. Остававшиеся во владении Шереметьева изображения были подарены Алексею Бахрушину, чтобы не разбивать коллекцию.

Собрание Бахрушина тем временем активно росло. Уже прошел месяц, который был определен во время спора, но Алексей Александрович и не думал останавливаться. И это несмотря на то, что среди родственников и друзей он практически не находил поддержки, все чаще ощущая собственное одиночество. Над ним подшучивали, ведь Бахрушин буквально приходил в восторг, становясь обладателем пуантов, вееров, костюмов. Многие недоумевали – зачем ему ношеные вещи? Со временем самыми близкими друзьями Алексея Бахрушина стали родственники Владимир Постников и Константин Бахрушин, которые и сами были коллекционерами, поэтому понимали природу «странностей» Алексея.

Но был в жизни Алексея Бахрушина человек, без которого, по его собственному признанию, музей вряд ли мог бы существовать. Этим человеком стала его любимая жена.