Текст книги "История крымчаков Евпатории"

– Да мы и не отказывались платить. Давали сколько просил. Но этой весной он заявил, что работаем последний год из-за того, что на эти рестораны положил глаз нардеп от БЮТа, Сенчин, – помрачнела женщина.

– Сильный перец, народный депутат от БЮТа. Они ж уже в оппозиции, а сама Тимошенко мотает срок.

– И я так думала, а потом мне объяснили, что у этих «оранжевых» остались друзья, а точнее, подельники, в милиции и спецслужбах, которые при желании могут любого растереть в пыль.

– Скажите, а вы в санатории к врачам не обращались? – решил сменить тему разговора Маркус. Он все больше склонялся к внешнему воздействию на организм женщины.

– Мне делали массаж спины и лечили запахами в пещере.

– Чем лечили?

– Это были сеансы релаксации в самой настоящей пещере. Они там установили кушетки для самогипноза. Я вначале в эту бутафорию не верила: «Моя правая рука тяжелая и теплая. Моя правая рука тяжелая и теплая». И так повторяешь до тех пор пока твоя правая рука не станет «тяжелой и теплой». Потом то же самое говоришь для левой руки, правой ноги, левой, а чтобы усилить эффект, они подносили к носу специальные пахучие масла. Одни вещества – давали прилив сил, другие успокаивали, а те, кто лечился у сексопатолога, получали специальные духи-феромоны. Женщины рассказывали, что эффект от них потрясающий, но я не рискнула. Мужа рядом не было, а заводить любовника «под феромоны», от которых «срывает крышу», считаю делом аморальным и противным.

– Правильно считаете, – широко улыбнулся старик. – Надо блюсти себя везде и всегда. А скажите, у вас после этих сеансов не возникало чувства страха, такого как в самолете?

– Такого страха не было, но однажды медсестра перепутала флаконы, и я стала замечать за собой слежку. Мне казалось, что меня хотят убить, изнасиловать. Я не спала всю ночь. Утром пошла к Ахмету, он сделал мне массаж спины, и все прошло.

– А Ахмет – это кто? – напрягся Маркус Крыми.

– Массажист.

– Он с вами о ресторанах не говорил? – уточнил старик. Ему показалось, что он нащупал ниточку, которая может привести к разгадке загадочных авиапроисшествий.

– Его бизнес не интересует. Он человек верующий. Сама я ему что-то говорила, надеялась услышать полезный совет. Он сказал только одну фразу: «На все воля Аллаха». А вот о здоровье он готов говорить часами. Всегда очень внимательно слушал мои жалобы. Таких массажистов в Москве я не видела.

– А он там, что, за главного был? – спросил старик. Ахмет его явно заинтересовал.

– Он руководит отделением реабилитации. Лечение запахами – это его заслуга. Ахмет наладил поставку ароматных масел из Франции, Бельгии, Африки и Южной Америки. Летом к нему на прием огромные очереди. От женщин отбоя нет.

– В вашем санатории лечатся жены офицеров?

– К чему вы клоните, – возмутилась Лена. – В этом санатории может лечиться любой, у кого есть деньги. Жены офицеров – не самые большие шишки. В июле там собирается весь киевский бомонд: дети министров, крупных бизнесменов, генералов с мамашами, бабушками и тещами.

– Хороший санаторий, денежный. Такой терять нельзя ни в коем случае, – подвел итог разговору старик. – Мне соляная пещера не по карману.

– Если вы и вправду гипнотизер и умеете читать чужие мысли, скажите, о чем я думаю сейчас? – решила сменить тему Лена.

– О том, чем закончится ваш сон с красным чемоданом, – улыбнулся Маркус.

«Лена умышленно увела разговор от массажиста, – отметил Маркус. – Интересно, что ее с ними связывает? Только массаж или нечто большее?».

– Вот и не угадали, – звонко рассмеялась женщина. – Меня не интересуют красный чемодан и убитые преступники.

– И что же вас интересует?

– Я хотела бы поговорить с Маратом. Он живой человек?

– Марат литературный герой, моя фантазия, – заверил Лену старик.

Женщины все-таки странные существа. Ну, зачем ей в друзья – «журналист-убийца»? Но это не главное. Более важен вопрос, а захотел бы по доброй воле общаться с подобной дамой журналист Марат. В свои тридцать три он наверняка прошел бы, мимо нее, не оглянувшись. Так, сорокалетняя серая мышка из соседней конторы, специалист по перекладыванию казенных бумаг. Мало того, старик Маркус и сам бы не увидел в ней женщины в молодости и не стал бы соблазнять ее сейчас. Лена была не в его вкусе. Но это не главное. От попутчицы его отталкивала не внешность женщины, ни ее прическа и манера одеваться. Стеклянную стену отчуждения возвел между ними ее СТРАХ. Старик не исключал того, что она может быть психически больной. Как только симптомы душевной болезни в его голове сложились в предположительный диагноз – он перестал воспринимать ее как женщину, в которую можно влюбиться, посвящать ей стихи и зимой дарить ярко-красные розы. Для него женщина по имени Лена превратилась в объект изучения.

В подсознании у старика сработал стереотип поведения, выработанный многолетней работой в психбольнице: «Никаких личных контактов с больными и их родственниками. Между больным и человеком в белом халате должна всегда соблюдаться дистанция… глубиной в пропасть».

С одной стороны, это спасало от контактных психозов, а с другой, и это было главным, от обвинений со стороны больных женщин в попытке изнасилования и прочих уголовно наказуемых деяниях.

И все было бы правильно, если б старик продолжал служить медицине, но на нем не было белого халата, и в этом самолете он был рядовым пассажиром, таким же, как и его соседка по креслу Лена.

– Так вы хотите знать, чем закончилась история серийного убийцы по имени Марат? – переспросил старик.

– Нет. Меня интересует сам Марат. Я бы хотела с ним пообщаться. Мне кажется, что он способен на поступок, – возразила женщина.

– К сожалению, мы не сможем установить с Маратом телепатическую связь, потому что Марат… – Старик надолго задумался, подбирая нужные слова.

– Я все поняла, – прервала старика женщина. – Марат Барский – это вы.

– Может быть, и я, а может, и литературный герой. Для того, чтобы читатель мне поверил, я должен был побывать в шкуре главного героя.

– А вы не заигрались в компьютерные игры? Называйте все своими именами. Человек, отравивший карманников ядом и взорвавший автомобиль с людьми, – УБИЙЦА!

– Вы не правы. Он не убийца, он – народный мститель. В стране, где коррумпированные правоохранители вместо того, чтобы ловить преступников, покрывают их, рано или поздно появляются народные мстители. Взрывы машин, автоматные очереди на улицах наших городов – это высшая форма справедливости.

– Вы страшный человек. Отравить карманников ядом, взорвать машину с грабителями…

– Милиционеры знали, что эти карманники обворовывают пассажиров метро, но не ловили их, потому что были в доле. То же самое и с грабителями. Они работали под «красной крышей». Но нашлись люди, которые одним взрывом закрыли тему. А сама история началась с убийства сапожника, который получил в наследство от родителей трехкомнатную квартиру. Стандартная ситуация, таких тысячи. Квартирная мафия работает тоже под «красной крышей». Юристы, риэлторы, начальники ЖЭКов, участковые… Мне продолжать? Или мы ставим точку на этой теме.

Лена уже другими глазами смотрела на старика.

– Вы были журналистом, санитаром, народным мстителем. Вы что, и вправду убивали, людей?

– Если ты вытащил из кармана чужой бумажник, в котором лежала игла с ядом кураре на конце, то это не убийство, а несчастный случай на работе. Да и красный чемодан, награждавший зарядом электротока грабителей, не виновен в том, что они бросили его в багажник машины. Короткое замыкание электропроводки в автомобиле никто не планировал.

– Выходит, что Марат не виноват в этих убийствах?

– А в чем он виноват? Шел по улице, подобрал сапожную иглу, положил в бумажник.

– И он, конечно же, не знал, что она отравленная?

– Вы сами ответили на вопрос следствия.

– А чемодан тоже нашел на улице?

– В чемодане Марат нес две батареи «Молния» для лампы вспышки «Луч». Они случайно «замкнули на массу». Но если бы чемодан не украли, то никто б не пострадал, – хитро прищурился старик.

– Еще один несчастный случай?! – поддела старика Лена.

– Для кого несчастный, для кого счастливый. Это всего лишь оценочное суждение. Главное – результат налицо.

– Но эти убийства ничего не изменят. Завтра в метро появятся другие карманники.

– Они могут украсть отравленные деньги, заразиться смертельно опасным вирусом. Я просто не готов сейчас перечислить все угрозы, которые скрывает в себе украденный бумажник.

– Бредовая идея. Таким путем вы никогда не победите преступность.

– Может быть, – усмехнулся старик. – Я же не убийца. Я всего лишь писатель. Убийцы те, кто отменил в стране смертную казнь, выпустил из психушек тысячи потенциальных убийц.

В этот момент на табло появилась надпись «Самолет идет на посадку. Пристегнуть ремни безопасности».

Лена щелкнула замком и закрыла глаза. Ее лицо стало бледным, как полотно. Она тяжело дышала. Некоторое время она боролась со своим страхом, а потом, стала расстегивать страховочный пояс.

– Самолет идет на посадку! – Закричал Маркус. – Это опасно! Остановитесь!

Но женщина его не слышала. Она попыталась выскочить в проход между креслами, и вот тут-то у Маркуса сработал рефлекс санитара психбольницы. На автомате он провел удушающий захват. Некоторое время она еще билась в истерике, широко открытым ртом хватая воздух, как выброшенная на берег рыба, а потом, теряя сознание, закрыла глаза. В этот момент самолет коснулся земли, и пассажиры зааплодировали.

Салон самолета они покидали последними. Маркус поддерживал за локоть женщину.

– Вы на меня не сердитесь. Я был вынужден… удержать вас в кресле, – и тут же без перехода. – Вас закодировали! Вы присмотритесь к тем, кто вас окружает.

У выхода из терминала Лену встречал двадцатилетний жгучий брюнет с букетом желтых роз.

– Это кто? – одними губами спросил Маркус.

– Мой друг, – смутилась женщина. – Массажист. Я с ним познакомилась в Крыму. Он работал в нашем санатории. А сейчас перебрался в Москву. Открыл массажный салон.

– Вы любите желтые розы?

– Нет.

– Желтые розы – это знак разлуки… – тихо произнес старик на прощание.

Вместо послесловия

Вот такая история приключилась с автором этих строк во время перелета из Симферополя в Москву. Вернувшись домой, я написал первые главы нового романа. Они были похожи на те, что вы только что прочитали, а потом эта история стала обрастать подробностями и новыми героями. Были среди них мелкие жулики, сутенеры, проститутки, сумасшедшие и, конечно же, террористы, которых каждый сознательный человек должен «мочить в сортире».

Первым читателем романа «Код страха гипнотизера Маркуса Крыми» в Москве стал режиссёр. Он по нескольку раз перечитывал главы, недовольно качал головой, и вновь возвращался к прочитанному. Потом подходил к окну и бросал со второго этажа крупу птицам. А еще в его квартире жил огромный полусонный кот, который вальяжно бродил по всем комнатам, не обращая внимания на гостя и хозяина. Режиссер был человеком добрым и терпеливым. Наконец, он оторвал голову от компьютера, сменил очки и сказал: «Две серии. Сценарий пишешь сам и еще, убей кого-нибудь в Ялте».

– Там уже семь трупов, – подсчитал я внесудебные расправы в Ялте.

– На первой странице убей, – продолжил режиссер, направляясь к окну с очередной порцией корма для бездомных птиц. – Классика жанра. Детектив всегда начинается с убийства.

– А кого убить? – задал я глупый вопрос человеку, спасающему от голодной смерти полузамерзших птиц.

– Кого-нибудь, – чуть слышно пробормотал режиссер. Этот разговор ему был неприятен. – И еще, две серии – это тридцать страниц, а у тебя – пятьсот. Мне нужно тридцать.

Я спустился в метро, прикидывая, кого из героев убить на первой странице. Навстречу по ленте эскалатора поднимались наверх москвичи с сумками, папками, ноутбуками. Лица мрачные, сосредоточенные, веселые. Наконец, я увидел ее. Молодая женщина с тревожными глазами, в руках она держала красную папку. Наши глаза встретились. На секунду. И я уже знал, что произойдет с ней в Ялте.

НАТУРА. НАБЕРЕЖНАЯ ЯЛТЫ

Пятница, 13 апреля 2012 года. На море шторм. Штормовой ветер разогнал курортников по домам и барам. На набережной одинокий мужчина журналист МАРАТ БАРСКИЙ в куртке с поднятым воротником. К нему подходит писатель МАРКУС КРЫМИ. Ему за шестьдесят.

В этот момент к причалу на большой скорости подъезжает такси. Вышедшая из машины женщина с тревожными глазами рассчитывается с водителем. В руках она держит красную папку для бумаг. Женщина приветливо машет папкой Марату. Неожиданно на набережную с ревом вылетает красная «Ява». Мотоциклист в красном шлеме и черном кожаном костюме вместо того, чтобы затормозить, увеличивает скорость, сбивает женщину и выхватывает из ее рук красную папку.

– И кому нужно это предисловие? – через неделю, бросив в окно корм голодным птицам, строго спросил режиссер. – А может, ты хотел сделать меня героем этой книги? Так я – против. И не смотри на меня невинными глазами. Это убийство придумал ты, и женщина с красной папкой – из твоей прошлой жизни. Как ты с ней познакомился?

– В метро на «Курской». Я спускался вниз по эскалатору, а она поднималась наверх. У нее в руках была красная папка с какими-то важными документами.

– Она погибла недалеко от метро, – режиссер показал опубликованное в газете фото женщины с тревожными глазами. – Ее сбил мотоциклист. И никакой папки у нее в руках не было.

– И что мне делать? Может, позвонить в милицию?

– Нет. Добавь эту историю в свой роман.

Кот прыгнул на стол и прошелся по рукописи, шелестя бумагой. Режиссер внимательно посмотрел на кота.

– Как тебе удалось узнать, что ее убьют?

– Ты сказал, что надо кого-то убить на первой странице сценария. Я и убил…

– Так это правда, что ты был учеником Вольфа Мессинга? – продолжил допрос режиссер.

– Был.

– Почему ты выбрал ее из тысячи пассажиров метро?

– Потому что надо было кого-то убить на первой странице…

– Ты умеешь предсказывать будущее? – настороженно посмотрел на меня режиссер.

– Нет. Только прошлое! У женщины в метро не было будущего. Вольф Мессинг научил меня предсказывать… прошлое. Это не сложно. Надо просто мысленно передвинуть стрелки на часах и увидеть то, что через несколько минут станет прошлым. Ее убили из-за красной папки.

– Ты хочешь сказать, что Вольф Мессинг передал тебе тайные знания?

– Может, и передал, – грустно усмехнулся Автор, – а может, я и это придумал, я же писатель-фантаст. Спроси у Мессинга.

– Но он же давно умер.

– Это не имеет значения. Если он пожелает, ты получишь знак. Если нет – промолчит.

КРЫМ. МОСКВА. ЕВПАТОРИЯ

2014 г.