Текст книги "So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда"

Легендарное первое выступление состоялось в Radio City 14 марта 1982 года, и все очевидцы говорят, что это был полнейший провал. Налбэндиан там был – как и на всех первых концертах Metallica – и сразу же начались проблемы. Он объясняет: «Было ужасно. У Дэйва порвалась струна, а гитара всего одна, поэтому в середине сета пришлось менять струну». Налбэндиан помнит, что песен было сыграно немного: «Они сыграли чужие песни и Hit the Lights. Может быть, еще одну».

Провальный дебют не сломал группу. Налбэндиан вспоминает, что после концерта Ларс ему сказал: «Мы, кстати, через пару недель выступаем на разогреве у Saxon». А он ответил: «Иди ты на хер, пиздобол. Губу закатай!» Но они действительно выступили. Возможность сыграть на разогреве в клубе Whiskey a Go Go появилась благодаря знакомому фотографу Макговни. Настойчивый Рон связался с организатором выступления в том клубе. Второй концерт, по-видимому, был чуть лучше. Налбэндиан четко помнит, как вел себя тем вечером Джеймс: «Он все еще был очень застенчивым и вообще не разговаривал с публикой. Но не стоит забывать, что он тогда только пел. Чувак, это был всего лишь их второй концерт. О чем здесь можно говорить?»

Джим Дёркин, бывший ученик средней школы Дауни и на несколько лет младше Джеймса, был в те дни начинающим металхэдом и в итоге стал одним из ключевых участников влиятельной трэш-формации Dark Angel. Он был на тех концертах Metallica и вспоминает о них тепло: «Не буду говорить, что был его старым другом, и мы все время зависали, – признается Джим, – но я был на всех концертах, подходил к Джеймсу с Ларсом поболтать и задавал вопросы – я же был мальчишкой-фанатом. Джеймс подарил мне значок Metallica, который я до сих пор храню».

Дёркин учился играть на гитаре в свой выпускной год, и до того, как увидел Metallica живьем, думал, что многое знает. Он рассказывает: «В то время я думал, что разбираюсь в метале. Затем я познакомился с Дэйвом Маррсом, и он посоветовал сходить на концерт Metallica. Крышу мне снесло капитально. Увиденное навсегда изменило мою жизнь». Таннер все еще помогал группе. Пробивал ребятам концерты, запись в студии и все, что могло бы укрепить их репутацию. Таннер помнит, насколько Ларс был уверен в том, что Metallica достигнет огромных высот, особенно во время одного типичного эмоционально насыщенного телефонного разговора: «Мы станем величайшей группой в мире, а ты – величайшим в мире менеджером», – орал Ульрих в трубку. Он обсуждал два названия, которые подошли бы менеджмент-компании: Metal Up Your Ass Productions и Thunderfuck Productions.

Несмотря на то что участие Таннера в истории Metallica скоро закончится, его роль, безусловно, была важна. Он столько лет ничего не говорил, но был заинтересован в том, чтобы пример Metallica послужил вдохновением для молодых подающих надежды музыкантов: «Все, что я говорил, было с точки зрения старшеклассника, страстно желающего стать рок-звездой. И если ты себя таковым считаешь, то свое долгое молчание я посвящаю тебе и желаю большого успеха во всех начинаниях».

Стремясь продвигать себя после первых концертов, группа записала демо из четырех песен. В него вошли Hit the Lights, Motorbreath, Jump in the Fire и Mechanix, которую Metallica исполняла на одном из первых концертов. Кассетная пленка стала известна как Power Metal Demo. Но это было ненамеренно. Случилось это лишь потому, что Макговни добавил под логотипом группы фразу Power Metal, когда раздавал демо промоутерам местных клубов.

Power Metal Demo стало ступенькой на пути к первому полноценному демо группы, No Life ‘Til Leather (названное по первой строчке песни Hit the Lights). В него входили три новых песни: Seek And Destroy, Metal Militia и Phantom Lord.

Де Пена, который все еще был в кругу общения Джеймса, вспоминает, как впервые услышал демо: «Джеймс усадил меня на диван, дал старые наушники и врубил кассету». Кейтон был далеко не единственным, кого Джеймс заставлял слушать демо-запись.

Собрав немного денег и пережив несколько творческих разногласий с продюсером Кенни Кейном, который славился скорее панковской репутацией, ребята к своей радости записали демо в студии округа Ориндж. Когда оно вышло, тут же распространилось как пожар в лесу – настолько далеко, что объяло пламенем Японию. А в Калифорнии на тусовках металхэдов, где все жаждали чего-то нового, кассета пользовалась бешеной популярностью.

К записи был большой интерес в Сан-Франциско, конкурирующем городе Лос-Анджелеса, до которого шесть часов езды по побережью. Сан-Франциско станет гораздо более значимым местом. Почему демо произвело такой фурор? Фирменное «хрустящее» гитарное звучание Хэтфилда стало неким предупреждением надвигающегося музыкального движения.

Глуша струны ребром ладони правой руки[14]14
  Palmmuting (c англ.) – «палм-мьютинг», техника игры на гитаре, создающая приглушенное звучание, распространенное в тяжелой музыке.


[Закрыть] на бридже[15]15
  Струнодержатель – деталь на корпусе струнных музыкальных инструментов, к которой прикрепляются струны.


[Закрыть], Хэтфилд придумал гитарное звучание, которое никто еще не слышал – безусловно, еще не такое отточенное и пугающе мощное. «Глушение струн» – это техника игры, когда рукой, держащей медиатор (в данном случае – правой), музыкант заглушает струны, не давая им резонировать. Эта техника придала метал-риффам новую мощь, и юный Хэтфилд был одним из первых мастеров.

Вероятно, это и было началом трэш-метала. Менее внятной – и узнаваемой – была вокальная подача, в которой чувствовалось скорее облегченное звучание, чем вокал Хэтфилда, которым он станет известен позже. Поначалу он больше пытался петь, нежели лаять с хрипотцой. Раньше Джеймс не использовал мелодии и гармонии, поэтому временами его вокал звучал весьма юно и слабо. Однако он с лихвой восполнял этот недостаток игрой на гитаре.

Джим Дёркин, который сам пытался выработать собственный стиль игры на гитаре, назвал Хэтфилда одним из лучших. «Айомми придумал звучание хэви-метала, а Джеймс – звучание трэша. Приглушенные струны и плотный риффинг. Он был крутым!»

Metallica выступала по Лос-Анджелесу вместе с группами вроде Ratt и Stryper, с которыми ни в плане звучания, ни в плане идеологии у них не было ничего общего. Слэгел спросил, не хочет ли Metallica выступить 18 сентября 1982 года в программе «Ночь металлической резни[16]16
  Metal Massacre Night (англ.).


[Закрыть]» в клубе Сан-Франциско Keystone. А все потому, что другая группа, Cirith Ungol, сыграть не смогла, и Metallica получила приглашение – это неожиданное стечение обстоятельств навсегда изменило судьбу группы.

Казалось бы, все шло как по маслу, но среди участников группы возникли кое-какие разногласия, и больше всех страдал Макговни. Истории музыкальных групп полны слухов, но Рон почти наверняка чувствовал, что трое остальных явно пренебрегали его помощью, гостеприимством и добродушием. Эту проблему и последующую вражду между участниками часто провоцировал алкоголь, приведя к серьезному конфликту.

Когда ребята собрались ехать в Сан-Франциско, Макговни взял отцовский «Форд Рейнджер» 1969 года, чтобы привезти все оборудование и своих коллег в город, где совершенно не ориентировался. Позже он рассказал журналу Shockwaves, что, видя, как его коллеги по группе веселятся и отрываются на заднем сиденье фургона, он страдал не меньше.

Возможно, увидев, как группу приняли в Сан-Франциско, Рон на время забыл все обиды. Все, кто там был – около двухсот человек, – сказали, что это было сродни взорвавшейся бомбе. Как рассказывал Макговни радио KNAC, это была настоящая сенсация: «Мы понятия не имели, что наша демка No Life ‘Til Leather добралась и до Сан-Франциско; они знали тексты всех наших песен и подпевали». Макговни понял, что публика в районе залива врубается в музыку и эстетику Metallica: «Это был настоящий улет; мы глазам не верили. Когда мы выступали в Лос-Анджелесе с глэмерами вроде Ratt, публика просто стояла, сложив руки на груди».

Слэгел вспоминает, что Джеймс по-прежнему стеснялся: «Мы поехали все вместе и остановились в одном отеле. Джеймс все еще был невероятно застенчив, но с ним легко можно было пойти и зависнуть на несколько часов, поболтать, – добавляет Слэгел. – Он был классным парнем и чем больше выпивал, тем больше раскрепощался».

Несмотря на фантастическое выступление, положение Макговни в группе было шатким по ряду причин – некоторые из них были личными. Его дни в Metallica были сочтены. «Я начинал чувствовать себя отчужденным. Не вписывался в их компашку и был сам по себе», – признается Макговни. Отношения было уже не исправить, и группа искала нового басиста.

Вернувшись в Лос-Анджелес, группа доложила Слэгелу о ситуации с Макговни. Брайан предложил ребятам заценить коллектив из района залива, Trauma, который он видел в клубе Whiskey a Go Go несколько недель назад. Смысл был не в том, чтобы увидеть саму группу; в Trauma играл настоящий басист-виртуоз по имени Клифф Бёртон.

На сцене Бёртон был подобен вихрю. Слэгел считал, что талант Клиффа невозможно не заметить. Увидев в тот вечер Бёртона на сцене, Макговни понял, что подписал себе смертный приговор: «Я сказал Джеймсу: “Смотри! Басист играет соляк!” Они с Ларсом были очарованы. Я понял, что это конец».

Будучи не из тех, кто упустит возможность, после концерта Ларс подошел к Бёртону и предложил стать новым басистом, но сильно удивился, когда Клифф ему отказал, сославшись на неприязнь к Лос-Анджелесу. Тем не менее с того дня Ларс с него не слезал, и Бёртон в итоге стал новым басистом Metallica.

Metallica продолжала давать концерты, несмотря на то что публика Лос-Анджелеса, предпочитавшая глэм-метал, их так и не приняла. Как ни странно, когда Metallica собралась переехать в Сан-Франциско, в Лос-Анджелесе начал развиваться трэш. «Поначалу в Лос-Анджелесе даже близко не было ни одной группы с таким звучанием, – вспоминает Дёркин, – а потом вдруг стала появляться одна за другой, играя собственную музыку, в том числе и Dark Angel».

Дёркин не считает, что трэш придумала Metallica: «Они многим открыли двери и глаза. На местной сцене были не только клоны Maiden, Priest или Sabbath. Можно ли считать, что Metallica придумала трэш? Нет, это звучание выработалось благодаря последующим группам, но Metallica, безусловно, являлась эталоном».

Несмотря на то что Бёртон отказал Ларсу, он остался в деле и даже пришел в октябре на концерт Metallica в клуб Old Waldorf. Выступление прошло на ура – по крайней мере, если сравнивать с тем, что было в Лос-Анджелесе.

В ноябре состоялся еще один прорывной концерт в клубе «Вудсток» в Анахайме, где Metallica выступала на разогреве у легендарного коллектива Y&T. Прежде Metallica выступала только с одним гитаристом, и Налбэндиан вспоминает, какой фурор произвела Metallica, когда в тот вечер Джеймс сыграл на гитаре: «Они стали звучать жирнее и плотнее, и это был поворотный момент. Я подумал: “Ого! А эти парни действительно могут чего-то достичь”, потому что прежде они еще никогда так хорошо не играли». Следующие два концерта были невероятно важными. Шоу 29 ноября в Old Waldorf было записано на кассету для продвижения концертного демо. Вышло оно под названием Live Metal Up Your Ass. Из-за проблем с микшерным пультом в клубе выступление записали на кассетный плеер, лежавший возле колонок. Качество звучания было отвратительным. К тому же на разогреве у Metallica выступала подающая большие надежды команда из района залива, Exodus. На гитаре у них играл застенчивый двадцатилетний паренек по имени Кирк Хэмметт, но о нем позже.

Следующим вечером Metallica отыграла второй концерт в Сан-Франциско в клубе Mabuhay Gardens. То выступление стало для Макговни последним. По дороге домой вдоль побережья Рон окончательно разругался с нечестивой троицей. С него было довольно. «На концерт в Сан-Франциско пришел Клифф, и это было не к добру, – вспоминает Рон. – По приезду в Лос-Анджелес я ушел». Трения между Макговни и Мастейном лишь ухудшали ситуацию, и Макговни всех выгнал из своего дома.

Бёртон в итоге согласился стать участником группы. Он был вдумчивым, рассудительным и не по годам мудрым. Он хоть и любил отрываться, но никогда не вел себя шумно и буйно. У него был невероятный талант и непоколебимая вера в успех. Metallica такая мотивация была только на руку.

Макговни признается, что группа была для него явно не на первом месте: «Не скрою, что больше времени проводил с девушкой, нежели с этими парнями. Но ведь это была моя девушка, горячая телочка, с которой можно было здорово оторваться. Еще я пропустил несколько репетиций, потому что пошел на концерт Mötley Crüe, и им это совсем не понравилось».

Без Макговни история Джеймса Хэтфилда была бы другой. Без жилья и места для репетиций юношеская жизнь Хэтфилда могла бы сложиться совершенно иначе. Налбэндиан считает, что «на заре становления Metallica Рон сыграл неотъемлемую роль».

Макговни смотрит на ситуацию скромнее и сдержаннее: «Думаю, они бы нашли способ. Ларс уболтает кого угодно. Он невероятно настойчив, и у ребят, безусловно, был драйв и талант добиться успеха без финансовой поддержки». Классный выход из игры не менее классного парня.

Макговни покинул нашу историю, и вскоре из неблагодарного Лос-Анджелеса Metallica переехала в более толерантный Сан-Франциско.

Глава 4. «Особняк» Metallica и «Дом музыки»

Несмотря на драматичный уход Макговни из группы, Хэтфилду, Ульриху и Мастейну теперь предстояло решить, как перевезти шмотки в Сан-Франциско, на что ушло почти четыре месяца. И лишь в марте 1983 года Джеймс с Ларсом поселились в Эль-Серрито[17]17
  Город в округе Контра Коста, штат Калифорния, США, является частью района залива Сан-Франциско.


[Закрыть] по адресу Карлсон-бульвар, 3132, в доме друга по имени Марк Уитакер. Дом – который весьма иронично прозвали «Особняком Metallica» – находился в захудалом состоянии и располагался не в самом лучшем районе.

Рона Куинтану приглашали на многие тусовки в «Особняке». «Трезвым Джеймс был очень угрюмым, закрытым и неприветливым, – вспоминает Рон, – но стоило ему выпить, он сразу становился раскрепощенным и общительным». Уитакер учился на звукоинженера, а также был менеджером Exodus, с которыми Metallica выступила в самом конце 1982 года. Мастейн поселился в доме у бабушки Уитакера, что казалось странным, но они поладили. Хоть и потребовалось некоторое время, но переезд, как рассказывал Джеймс журналу Thrasher в 1986 году, того стоил: «Сегодня кажется, что это был безумный поступок. Вот так взять и переехать в Сан-Франциско, ни жилья, ничего. Было круто!»

В начале 80-х в районе залива Сан-Франциско развивалась новая метал-сцена. Музыканты приходили и собирались на общих концертах и тусовках. Лидерами движения в те дни были Metallica и Exodus, но множество других групп вроде Death Angel и Possessed находились на подъеме. Ими двигала энергия и атмосфера, и было ощущение, что происходит нечто серьезное.

С географической точки зрения сцена была небольшой, и эпицентром ее стали клубы вроде Ruthie’s Inn, The Waldorf, The Stone и Mabuhay Gardens. И пусть народу было немного, зато энергия лилась через край. Эти душные концертные площадки, похоже, вдыхали звучание местных групп. В каждый отдельно взятый вечер можно было увидеть четыре или пять охренительных коллективов, выступающих в одной программе.

Житель района залива Фред Коттон наткнулся на Джеймса после одного из концертов в клубе Stone. У них было много общего, и в следующие несколько лет Фред станет важным соратником Джеймса. Фред вспоминает: «Мы пошли на тусовку к Марку Уитакеру и сразу же стали корешами. В Джеймсе определенно что-то было, но я понятия не имел, что он станет тем, кем стал. Тогда с ним просто хотелось тусоваться и дружить».

Коттон заметил, что на музыкальной сцене района залива определенно была движуха. «Они и были этой самой движухой. Крутые ребята, – объясняет Фред. – Я был сражен наповал. Джеймс находил общий язык с остальными через музыку, просто оставаясь собой. Музыка раньше действительно была потрясающая – оставалось только снять перед ними шляпу».

Это было новое движение, но в районе залива уже давно толерантно относились к металлу. Эрик Питерсон, основавший Legacy (впоследствии Testament), вырос в районе залива и хорошо помнит свое знакомство с металлом: «Когда мне было 15–16, в районе залива на стадионе “Колизей” в Окленде проходил фестиваль на открытом воздухе, “День на зеленой травке[18]18
  Day on the Green (англ.).


[Закрыть]”. Каждое лето у нас было два фестиваля. Первый увиденный мной концерт был с участием Теда Ньюджента, Aerosmith, AC/DC с Боном Скоттом и Mahogany Rush».

Будущий коллега Питерсона, также важный представитель местной сцены Чак Билли, стал вокалистом Testament, группы, последовавшей по стопам Metallica и выпустившей первую – и, возможно, лучшую – пластинку в 1987 году. И пусть Testament не достигли огромного коммерческого успеха, как Metallica, группа остается важным представителем жанра.

Билли – колоссальная личность и один из самых уважаемых музыкантов. Он хорошо помнит Джеймса в те годы в Сан-Франциско. «Metallica еще больше сплотила нашу местную сцену. Джеймс всегда был настоящим парнем и никогда не ходил вокруг да около. Он мог быть громким и резким в высказываниях. Может быть, бухал и тусил немного больше, чем сегодня, – говорит Билли, – поэтому в те годы он был другим».

Присутствие Metallica действительно сплотило местную трэш-сцену. Группа оказала поддержку остальным командам, которые пытались пробиться. «Когда мы только начинали, Джеймс и остальные ребята из Metallica всегда приходили на наши концерты, что было для нас мощной мотивацией, – вспоминает Билли. – Глядя на них, мы всегда были начеку и не расслаблялись».

Куинтана, который был ведущим радиостанции, вспоминает, как Джеймс приходил к нему и ассистировал в эфире – правда, с переменным успехом: «Ребята из Metallica приходили ко мне и были гостями, либо приходили бухие и матерились, а мне потом попадало!» Но у Metallica были на уме не только одни пьянки. С появлением Бёртона ребята извлекли выгоду из демо No Life ‘Til Leather и продолжали развивать уже и так отличную репутацию концертной группы. Многие, кто видел их тогда живьем, сказали, что с Бёртоном Metallica вышла на новый уровень. Клифф демонстрировал в своей игре элементы классики, имел опыт живых выступлений – что было на руку группе – и обладал потрясающей харизмой. На концерте в клубе Stone весной 1983 года группа добавила в свое выступление более сложные фишки, в особенности это касается басового соло Бёртона, Anesthesia, а также несколько новых и переработанных песен.

Западное побережье было не единственным местом, где ощущалось влияние Metallica. Небрежно записанное демо Live Metal Up Your Ass оказалось в руках у менеджера и предпринимателя по имени Джон Зазула с восточного побережья, которого все звали Джони Зи.

У Зазулы был известный магазин пластинок «Рок-н-ролльный рай», находившийся в Ист-Брунсвике, штат Нью-Джерси. Они с женой Маршей заправляли группами под именем Crazed Management и славились умением замечать новые таланты и добиваться максимального коммерческого успеха. Благодаря своей дальновидности и настойчивости они успешно познакомили американскую публику с группами вроде Anvil и Venom.

Джонни был экстравертом и подходил к каждому проекту с огромным энтузиазмом и решимостью. В Metallica Зазулы увидели энергию и новизну, в которой сочеталось звучание команд вроде Motörhead и НВБХМ с чем-то очень американским. По их мнению, музыка Metallica была оригинальной, новой и смертоносной, а еще потенциально прибыльной.

Зазула вспоминает, как услышал демо: «Кто-то принес его в магазин, и мне снесло крышу. Я решил, что это величайшее достижение человечества. У нас с Маршей в то время было двенадцать концертов с группами вроде Twisted Sister, и мы подумали, было бы прикольно привезти Metallica и дать им выступить».

Пребывая под впечатлением от услышанного, Зазулы сказали Ульриху, что хотели бы увидеть группу в Нью-Йорке, дать отыграть концерт и обсудить кое-какие деловые идеи. Ларс знал, что Зазула видел перспективных и талантливых музыкантов насквозь, поэтому согласился приехать с группой на другое побережье.

Только у ребят не было ни гроша. Зазула отправил им 1500 долларов на дорожные расходы. «Для меня это тогда было все равно что лимон зелени», – говорил он. Группа арендовала фургон и грузовик и вместе с Уитакером отправилась на восточное побережье.

События, происходившие во время поездки расстоянием почти в 5000 км, были скандально известны. Постоянное нахождение в тесных условиях многое прояснило. Если верить слухам, где-то «между Чикаго и Айдахо» Джеймс с Ларсом приняли решение выпереть Мастейна из группы, но официально сделали это, лишь когда добрались до восточного побережья.

Зазула вспоминает, как мальчишки приехали к нему домой: «Когда они подъехали, двое из них всю дорогу сидели в хвосте фургона вместе с оборудованием, а трое остальных ехали впереди». Зазула был удивлен тому, что было дальше: «Они поздоровались и тут же полезли грабить мой бар!»

Но было очевидно, что им больше некуда пойти. «Кроме шмоток и оборудования, у них не было ничего», – рассказывает Зазула. Поначалу группа гостила у Зазул, пока не появилась альтернатива.

И хотя Мастейн еще не был официально уволен, на всякий случай у группы на примете был гитарист Exodus, Кирк Хэмметт. Про него они узнали через местные тусовки в Сан-Франциско, к тому же группой Хэмметта занимался Уитакер, поэтому связаться с ним было проще простого.

В Нью-Йорке Metallica отыграла концерты 8 и 9 апреля, выступив на разогреве у Vandenberg и The Rods. Отдохнув один день, они собрали шмотки Мастейна, и Хэтфилд сказал ему, что больше тот в группе не играет. Церемониться с ним не стали, и спустя час Мастейн уже ехал в автобусе Greyhound домой в Сан-Франциско. Какими бы ни были причины, Дэйв Маррс считает, что Мастейна рано или поздно все равно бы уволили: «Сомневаюсь, что они бы поладили. Исключено». Споры Metallica и Megadeth продолжались много лет, и из всех участников группы Metallica именно Хэтфилд меньше всех комментировал этот момент. Фэны Metallica по сей день регулярно поднимают эту тему.

Мастейн сколотил Megadeth – монструозный коллектив. За свою крайне успешную карьеру Megadeth сделали немалый вклад в создание рок-музыки. Многие эксперты считают их альбом 1990 года Rust in Peace одним из лучших и технически сложных в жанре.

Хэмметту позвонили и попросили немедленно вылететь в Нью-Йорк на прослушивание в Metallica. Время было выбрано как нельзя лучше, потому что Metallica Хэмметту понравилась, а Exodus топтались на месте. Ситуация устроила обе стороны, и хотя Хэмметт решил, что это розыгрыш[19]19
  Марк Уитакер позвонил Хэмметту 1 апреля.


[Закрыть], все же вылетел в Нью-Йорк.

Прилетев на Восточное побережье, Хэмметт принялся джемовать с Хэтфилдом, Ульрихом и Бёртоном. Он поразил ребят своей игрой и тут же был принят. Дебют Кирка на сцене в составе Metallica состоялся 16 апреля в клубе Showplace в Нью-Джерси.

Metallica продолжили отрываться дома у Зазулы, и Джон с Маршей решили, что парней пора куда-нибудь поселить. Зазулы нашли им помещение в местечке под названием «Дом музыки» в Куинсе[20]20
  Самое большое по территории и второе по населению боро Нью-Йорка. Расположено на острове Лонг-Айленд и омывается Атлантическим океаном. Это самая неоднородная по этническому составу часть города.


[Закрыть], штат Нью-Йорк. Все было бы ничего, если бы там осталось хоть одно жилое помещение: «Мы нашли им ужасное место! Они жили в убогой дыре на последнем этаже, где хранился весь мусор, – вспоминает Зазула. – Там валялись старые столы и стулья, и никто не выкидывал их на улицу». Еще в этом здании репетировала трэш-группа Anthrax из Куинса.

Anthrax стали «восточно-побережным» крылом так называемой «Большой четверки» трэш-групп, в которую входили Megadeth, Slayer и, разумеется, Metallica. До начала 90-х карьера Anthrax шла параллельно с Metallica, но потом Metallica достигли статуса суперзвезд, а Anthrax пришлось довольствоваться относительно скромной ролью. Обе группы в те годы были очень близки. Барабанщик Anthrax Чарли Бенанте вспоминает приезд Джеймса и ребят: «Я познакомился с Джеймсом в нашей репетиционной студии, там и началась наша дружба. С Кирком мы сразу нашли общий язык. Джеймс был тихоней. Раньше я считал его необщительным. Но стоило его получше узнать, как мы стали тусить и болтать о всякой херне».

Бенанте, как и многие, считал Джеймса замкнутым и необщительным; видимо, Джеймсу потребовалось время, чтобы открыться и стать более приветливым. Может быть, дело было в застенчивости, а может быть, Джеймс просто не доверял окружающим – еще с детства в Дауни. Даже Зазула позже сказал, что Хэтфилд был «крепким орешком»: «Насколько я помню, с ним не сразу можно было начать разговор. Нужно было поймать момент. Казалось, он тащил за собой вереницу призраков прошлого и уж точно не собирался их ни с кем обсуждать. Но я полагаю, если хочешь сблизиться с человеком, ты как раз и задаешь ему эти вопросы, однако Джеймс не спешил давать ответы». Слова Зазулы идеально описывают психологическое состояние Хэтфилда в двадцать лет. Под «призраками» Джонни, безусловно, имел в виду боль, которую Джеймс испытал после развода родителей и преждевременной смерти матери.

Джеймс все больше доминировал в составе группы. Бёртон с Хэмметтом вели себя тихо и кротко. Ульриха переполняли уверенность и энергия. А еще был этот пассивно-контролирующий призрак Хэтфилда. Треугольник власти и контроля, вероятно, появился с приходом Хэмметта. Этот период – еще до выхода полноценного студийного альбома – знаменует начало многих напряженных лет, которые временами приводили к невероятной креативности, а бывало, ставили будущее группы под сомнение.

Преимущества сотрудничества с Зазулой были очевидны. Организованные им концерты были продуманы гениально. Он поставил Metallica с легендарными пионерами блэка Venom. Два концерта, которые группы отыграли в клубе Paramount в Статен-Айленде 22 и 24 апреля 1983 года, вошли в историю металла – пусть даже и по незавидным причинам.

Со стороны можно было подумать, что Venom – зловещие сатанисты. Выпустив два альбома и заслужив репутацию группы с безумными концертными шоу, они были на несколько шагов впереди Metallica. Перед концертами Зазула пригласил пожить Venom к себе домой, как было с Metallica. Случилось то, что лучше оставить вашему воображению, но после того как поздно ночью кто-то из ребят пытался приготовить поесть, в какой-то момент кухня Зазул, по-видимому, чуть не загорелась. Venom были щедры на свою пиротехнику. Из-за слишком чрезмерного количества пиротехнических взрывов во время выступления они в первый же вечер чуть не спалили клуб Paramount. Хэтфилд чересчур увлекся отрывом во время концерта Venom, упал с бутылкой водки в руке, и пришлось проехаться в больницу, где ему наложили шесть швов.

Несмотря на всю драму, концерты Metallica с их кумирами, Venom, для всех стали полным успехом, особенно для Джеймса и Ларса, которые сказали журналисту радио KUSF: «Мы с ребятами из Venom, может быть, что-нибудь замутим, если они поднимут задницы с дивана и выпустят больше одного альбома в пять лет».

Увидев потенциал Metallica, Зазула решил найти способ записать дебютный альбом. Он хоть и не был их официальным менеджером, но его замещал, что устраивало обе стороны. В любом случае дома в Сан-Франциско у группы не было реальной альтернативы. Однако было две проблемы. Во-первых, ни одна звукозаписывающая компания не хотела иметь с Metallica ничего общего и брать на себя коммерческий риск, связываясь с относительно экстремальным коллективом. Во-вторых, даже если бы компания и согласилась работать с Metallica, у группы не было финансовых возможностей, а это значило, что при любой сделке бюджет был бы минимальным.

Однако Зазулы решились на один из самых рискованных и авантюрных шагов в истории рока. «Мы решили, что сами все им оплатим, – вспоминает Зазула. – И запись, и производство, и все остальное».