Текст книги "So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда"

Глава 5. Убей их всех

Заставить этих неоперившихся птенцов записать альбом было достижением, которое нельзя переоценить, особенно учитывая минимальные доступные ресурсы. У Зазул только родился ребенок, и идти на финансовые неудобства было чрезвычайно рискованно. Чтобы такое провернуть, нужно было все досконально продумать. К счастью, благодаря сплоченности, которая может появиться лишь благодаря частым живым выступлениям, группа находилась в достаточно хорошей форме, чтобы умело записать свои партии в студии. К тому же Зазулы не могли себе позволить там засиживаться.

Барабанщик Anthrax Чарли Бенанте лично видел, как поет Хэтфилд, и знал его сильные стороны: «Джеймс пришел и сказал: “Нравится вам или нет – я буду петь вот так”. Ему повезло, что такой вокал здорово сочетался с музыкой. Как у Лемми и Motörhead».

Но Зазулу такие мелочи не беспокоили, поскольку благодаря своей решительности ему удалось найти студию звукозаписи в северной части Нью-Йорка, под названием Barren Alley. К тому моменту, как в первую неделю мая туда приехала Metallica, студия уже называлась Music America.

Зазула помнит, что это, безусловно, был лучший выбор: «Там был реально классный микшерный пульт, и где поспать тоже было. Большая, классная чистая студия, где буквально недавно записывались Manowar. Нам нравилось их звучание. Я имею в виду Into Glory Ride, а не первый альбом».

Зазула нашел студию и звукоинженера по имени Крис Бубач, который, по словам Джонни, «похоже, рубил фишку». Также был доступен Пол Курсио, которому предстояла незавидная задача впервые перенести искреннее и настоящее живое звучание Metallica на винил.

«Пол умел работать с гитарами, и, насколько я помню, он работал над несколькими первыми альбомами Сантаны. Он реально понимал, как должна звучать гитара, правда, не понимал, зачем ее утяжелять», – объясняет Зазула. Курсио быстро проинструктировали, чего хочет группа, и в течение пары недель было записано десять треков.

Зазуле особенно запомнилось уникальное умение Хэтфилда во время записи: «Я считал Джеймса талантливым художником. Только вместо того, чтобы рисовать красками, он утяжелял песни. Как-то раз во время записи Kill ‘Em All Джеймс подошел ко мне и спросил: “Слушай, можно мне уже утяжелить свои партии?” Когда альбом был записан, в нем, по-видимому, было много высококлассной гитары, но звучал он заметно легко – пока Джеймса не попросили вернуться в студию и исправить ситуацию».

Что же касалось названия альбома, Джеймс с ребятами хотели назвать его Metal Up Your Ass[21]21
  «Жри метал жопой». Музыканты хотели двигать свою музыку в массы и готовы были буквально затолкать металл в глотки (и не только) слушателей (англ.).


[Закрыть]. Зазула и компания дистрибьюторов посчитали, что это слишком прямолинейно и грубо (на обложке из унитаза вылезает рука с мачете[22]22
  Группа потом выпустила партию футболок с этим изображением, пользующихся бешеной популярностью среди фэнов.


[Закрыть]) и в столь предусмотрительном музыкальном бизнесе не прокатило бы. Группе такой консервативный подход не понравился.

Бёртон предложил название Kill ‘Em All [ «Убей их всех»], ответив всем звукозаписывающим компаниям – и остальные ребята тут же согласились.

На обложке сразу были понятны намерения группы – большой тяжелый молоток, лужа крови и зловещая тень руки, по-видимому, бросившей молоток. Выглядело куда серьезнее и идеально описывало содержание пластинки.

Десять треков с альбома на тот момент за предыдущий год были уже все сыграны на концертах. Некоторые появились еще раньше. Это был мощный выбор песен, звучание которых не имело аналогов. И хотя процесс записи по большей части прошел успешно, результатом стал потрясающий дебют – некоторые спорят, была ли сама группа довольна помощью, оказанной за две недели работы в студии.

Учитывая, что это было детище Зазулы, он по вполне понятным причинам защищает пластинку: «Пола Курсио, безусловно, проинструктировали, но не помню, чтобы Джеймс жаловался». Когда Хэтфилда в 1986 году спросили об этом в журнале Thrasher, он был гораздо прямолинейнее и открыто критиковал Курсио.

Что же до самого альбома? Критически оценить пластинку, фактически заново определившую понятие «хэви-метал», – все равно что раскритиковать «Мону Лизу». Задача непростая. Альбом начинается с песни Hit the Lights, которая в той или иной форме была у ребят уже как минимум лет пять. Эта версия – гораздо более обтекаемая и показывает неслабый прогресс нового состава. Сразу же привлекают внимание точность и скорость ритм-атаки Хэтфилда – которая, конечно же, является ключевым элементом исполнения музыки на такой скорости. Остальная часть альбома звучит не менее эффектно.

Пока альбом записывался и выпускался на новом лейбле Зазулы, Megaforce, Metallica отправилась на гастроли с еще одной мощной британской метал-группой под названием Raven, с которыми у Зазулы уже были налажены связи. Тур Kill ‘Em All for One (новый альбом Raven назывался All for One) стартовал на Восточном побережье. Затем парни проехали через несколько штатов, а в начале сентября вернулись домой в Калифорнию, отыграв последний концерт тура.

Это был первый полноценный тур группы, и в интервью Металлюге Майку из Aardschok Хэтфилд признался, что временами было очень непросто: «В автобусе ужасно воняло, потому что все бухали, блевали и страдали херней. Чтобы заснуть в этой штуковине, приходилось напиваться, поскольку было отвратительно… по дороге в Техас сломался кондиционер, и было ощущение, будто мы едем в печке. Просыпаешься утром, а язык к нёбу прилип, потому что в салоне градусов 200!»

Жара была не единственной проблемой. Это были одни из самых безумных гастролей с участием метал-коллективов. Обе группы жили в автобусе фактически друг на друге и бухали как черти. Вот уж действительно зажигательная смесь.

Несмотря на бунтарское поведение вне сцены, тур прошел чрезвычайно успешно, и Metallica значительно выросла как группа. Чего, однако, нельзя было сказать про Raven, которым иногда было непросто угодить публике Metallica.

Дэвид Эллефсон – басист Megadeth, трэш-коллектива, который Мастейн сколотил после ухода из Metallica – вспоминает, как наткнулся на Джеймса возле клуба в Лос-Анджелесе в том туре с Raven: «Мы с Джеймсом знакомы не были, да я и сам тогда только переехал в Лос-Анджелес со Среднего Запада. Но мне реально нравилась их музыка и группа». Эллефсон только познакомился с Мастейном и пришел к нему в группу, поэтому прекрасно чувствовал, что находится в незавидном положении: «С Джеймсом мы общались на уровне коллег-музыкантов, и иногда я задавался вопросом, стоит ли мне портить отношения».

Эллефсон, один из самых умных представителей рок-музыки, назвал интересным, если не предсказуемым, противоречие в поведении Хэтфилда в те годы: «На сцене он брал харизмой и рычал, словно лев, когда пел, но вне сцены Джеймс оказался весьма закрытым, тихим и спокойным. И я оценил это качество».

Эллефсон подтверждает многое из того, что известно о личности Хэтфилда. «Я все понимаю. Он, безусловно, брал харизмой, – говорит Дэвид. – Вне сцены ты действительно можешь быть одним, но, беря в руки гитару и находясь наготове, ты будто выходишь из телефонной будки, переодевшись в Супермена – происходит перевоплощение».

Эллефсон не мог не заметить, что происходит на метал-сцене, когда увидел выступление Metallica в клубе «Кантри» в Лос-Анджелесе. «Они играли песни точь-в-точь как на пластинке, и я был в восторге. Действительно было видно, что развивается музыкальное движение». Эллефсон заметил, что, несмотря на роль фронтмена и солиста, Хэтфилду было некомфортно разговаривать с публикой между песнями. «Он просто молча играл, и мне это дико нравилось, – объясняет Дэвид. – Он не пытался добиться реакции, а предпочитал общаться посредством музыки, и я это оценил».

Боб Налбэндиан тоже был на том концерте и был впечатлен прогрессом Metallica. «Я впервые увидел их с Кирком, и это настоящий отрыв башки. Дело не только в Кирке – потому что, честно говоря, мне больше нравился Дэйв Мастейн, – а в потрясающем профессионализме Джеймса. Он стал вести себя гораздо увереннее».

Дебютный альбом вышел, пока группа находилась в туре, и продажи удивляли. К концу 1983 года только в одних Штатах было продано 17 000 экземпляров. Поразительно. Решив заявить о группе за границей, Зазула стал сотрудничать с Мартином Хукером из Великобритании, который после прослушивания No Life ‘Til Leather имел о группе весьма смутное представление.

Хукер как раз только основал свою звукозаписывающую компанию [в 1982 году] и назвал ее Music for Nations. Он искал новые возможности, как вдруг на столе оказалась копия альбома Kill ‘Em All, соответствовавшая всем его требованиям и ожиданиям. Зазула с Хукером сразу же сдружились и заключили контракт на выпуск трех альбомов Metallica на Music for Nations в Великобритании и Европе.

Metallica было довольно непросто найти общий язык с британской и европейской публикой, особенно учитывая, что изначально в Великобританию было отправлено всего 1300 экземпляров альбома. Однако после успешного клубного тура опыт выступления Metallica заставил метал-общественность навострить уши, и продажи альбома моментально подскочили. Зазула с улыбкой вспоминает реакцию некоторых менеджеров по подбору артистов, когда он приносил альбом: «Большинство из них понятия не имели, какого черта происходит».

К концу 1983 года группа вернулась в Сан-Франциско и наслаждалась приятными привилегиями новообретенной славы, в числе которых были вечеринки и жесткие пьянки с любым желающим. Одной из групп, которые хотели этого больше других, были Armored Saint из Лос-Анджелеса с лейбла Брайана Слэгела, Metal Blade. С ними Metallica в ноябре 1983 года отыграла концерт.

По-видимому, не обошлось без жестких пьянок, и в результате Хэтфилд стал кидать пивные бутылки и другие предметы из окна номера отеля прямо в бассейн. Джеймс решил спуститься за курткой и открыл между этажами двери лифта, после чего поливал гостей из огнетушителя. Концерты (в том числе несколько выступлений с новыми подопечными Зазулы, группой Anthrax) от этого никак не пострадали, и группа продолжала расти, а Хэтфилд все больше раскрепощался в роли фронтмена.

Несмотря на то что альбом Kill ‘Em All лежал на полках музыкальных магазинов всего несколько месяцев, Metallica – точнее говоря, Хэтфилд – уже подумывала о написании нового материала. На последних выступлениях года ребята исполнили пару новых треков со следующего альбома. Публика, которая слышала новые треки, была поражена прогрессом группы в плане написания песен. Новому материалу суждено было произвести настоящую революцию.

Глава 6. 1984–1985

Наступивший 1984 год оказался совсем не таким упадочным, как в одноименном произведении Оруэлла[23]23
  Речь идет о классике мировой литературы, произведении Джорджа Оруэлла «1984».


[Закрыть]. В период, когда не было никакой цензуры в СМИ и культурных репрессий, возникла вспышка музыкальной продуктивности, и для металхэдов настало увлекательное время. Во многом 1984 год стал для жанра крайне значимым. Некоторые более авторитетные группы наслаждались успешной карьерой, в то время как новые коллективы – в том числе и Metallica – пытались явиться на вечеринку без приглашения.

Любимчики Ларса, группа Iron Maiden, самые успешные представители так называемой НВБХМ, выпустили свой могучий «египетский» альбом Powerslave, а Judas Priest – еще один мощный британский металлический коллектив – добились огромных высот, выпустив Defenders of the Faith. Следующие двадцать пять с лишним лет обе группы продолжили гастролировать и выпускать качественный материал, но этот год был одной из нескольких вершин для обеих групп, особенно для Iron Maiden. Их огромные сценические декорации и амбициозное визуальное оформление стали эталоном для всех последующих музыкальных поколений.

Швейцарская группа Celtic Frost – чей самобытный авангардный дебют Morbid Tales оказал влияние на множество блэковых и дэтовых команд – была еще одним коллективом, пытающимся прорваться на музыкальный рынок с гораздо более мрачным и экстремальным звучанием.

Количество единомышленников и последователей в Европе неустанно росло, и если у Metallica и была возможность утвердиться на авангарде переходной металлической сцены, 1984 год подходил как нельзя лучше.

Год начался не совсем так, как планировалось. После концерта в клубе Channel в Бостоне 14 января у Metallica украли оборудование. Больше всех страдал Хэтфилд, поскольку возлагал большие надежды на свой любимый усилитель Marshall, настроенный под нужное гитарное звучание. Ребят выручили коллеги из Anthrax, менеджером которых также был Зазула, благодаря чему Metallica смогли доиграть тур.

Кроме потери оборудования, никаких сложностей не было. Зазулы улучшили свои отношения с Venom, отправив с ними в европейский тур Seven Dates of Hell группу Metallica. Дэйв Маррс, с которым Хэтфилд был знаком еще со школьной скамьи в Дауни, по-прежнему работал на группу в качестве барабанного техника Ларса и помнит, что тур с Venom стал поворотным моментом: «Мы практически сутками слушали в автобусе Mercyful Fate, а когда поехали в Данию записываться в студию Sweet Silence, увидели саму группу. Парни из Metallica не смогли позволить себе оставить меня в Европе, поэтому пришлось ехать домой. Но я ни о чем не жалею, потому что все равно не знал, какого черта я там делаю. На гастролях довольно быстро понимаешь, твое это или нет, и это было не мое». И еще одна важная фигура в юной жизни Хэтфилда покинула нашу историю. Дэйв, как и Хью Таннер, понял, что жизнь в металлической группе – не для него. В те юные годы в Дауни Маррс, как и Таннер с Макговни, был ключевым звеном, и после его ухода Джеймс оказался предоставлен самому себе.

Как и годом ранее в туре с Venom по Штатам, Metallica, по словам гитариста Venom Джеффа Данна, «в первый же вечер устроили полный пиздец». Обе группы скорешились и устроили пьяный дебош и хаос, продолжавшиеся до окончания тура на фестивале Aardschok в Голландии 12 февраля.

В толпе на фестивале в тот день был металхэд из Германии, Милле Петроцца, который сам сколотил бескомпромиссный трэш-коллектив Kreator. В 80-х они стали одними из главных знаменосцев трэша в Европе и отказались менять стиль в непростые 90-е, когда трэш по большей части залег на дно и находился в подполье.

Петроцца вспоминает, как Хэтфилд и Metallica вдохновили его еще до появления на фестивале Aardschok: «Выход Kill ‘Em All был сродни звуковой революции. Venom и Accept играли быстро, но Metallica довели этот стиль до совершенства». Вспоминая тот день в Голландии, Петроцца отзывается о группе с почтением: «Мы были дико рады, когда услышали, что они будут разогревать Venom, и все пришли именно на Metallica. Незабываемый день». Данн признает успех тура и вспоминает, как группы взаимодействовали: «Ларс всегда любил поболтать, и ему было что сказать. Джеймс оказался приземленным и приятным парнем, которому, похоже, было в кайф находиться там из-за музыки».

Metallica, Хукер и лейбл Music for Nations стали всерьез задумываться о втором альбоме. В качестве сингла вместе с «концертными» версиями Seek and Destroy и Phantom Lord они выпустили Jump in the Fire с альбома Kill ‘Em All. Этим релизом менеджмент хотел привлечь внимание к группе, пока шла работа над новым материалом.

Вместо того чтобы вернуться в Америку и начать запись, группа осталась в Дании – на родине Ларса. Ответственность за второй альбом легла на сидящего за микшерным пультом спокойного датского продюсера Флемминга Расмуссена, чья студия Sweet Silence на несколько недель стала для Metallica вторым домом.

Расмуссен был легким в общении человеком, и Metallica обратила на него внимание, услышав альбом британской рок-группы Rainbow Difficult to Cure, звучанию которого в 1981 году он придал энергичный блеск. Учитывая, что Флеммингу приходилось иметь дело с надменностью участников Rainbow, он был идеальным выбором не только в плане звука, но и межличностных отношений.

Metallica не хотели повторения студийных сессий Kill ‘Em All, на которых считали, что продюсер мог бы оказать им куда большую помощь. Им нужен был тот, кто смог бы почистить, а еще лучше – усовершенствовать звучание группы, и они считали, что этот человек – Расмуссен. Находясь в родном городе Ларса, ребята чувствовали себя защищенными. Поскольку на студию пришлось потратить весь имеющийся бюджет, музыканты использовали помещение с пользой, оставаясь там ночевать: отель они себе позволить не могли.

По словам Маррса, после окончания тура с Venom в феврале группа поехала в Sweet Silence, где недавно записывались Mercyful Fate и их харизматичный вокалист Кинг Даймонд. Второй альбом получил название Ride the Lightning, и дорога, претворившая его в жизнь, началась и закончилась в Sweet Silence.

Расмуссен вспоминает: «С Хэтфилдом я познакомился в студии, и он четко знал, как должна звучать его гитара». Сразу же возникла проблема: после концерта в Бостоне кто-то стащил любимый усилитель Джеймса. Им с Расмуссеном пришлось как-то выходить из положения. «Мы включили несколько песен с альбома Kill ‘Em All, чтобы я понял, что он имеет в виду, – продолжает Расмуссен, – и стали пробовать различные гитарные усилители, на что ушла пара дней».

Украденный усилитель был уже настроен, но, как вспоминал Расмуссен, «никто ни черта не помнил, как, поэтому все мы были немного потеряны. Но в итоге мы придумали нечто совершенно другое, и, на мой взгляд, получилось даже лучше, потому что я мог подбирать нужное мне звучание».

Даже на этом раннем этапе Хэтфилд выработал уникальное гитарное звучание, и Расмуссену удалось сделать так, чтобы Джеймс звучал как никто другой. Расмуссен объясняет: «Ему нравилось, что у него есть собственное звучание, и он не пытался никого копировать. Мы потратили немало времени. Пытались добиться чего-то нового, но похожего на то, что было на украденном усилителе». А каким датчанин видел Джеймса как человека? «Я всегда считал его свирепым молодым парнем, но с четкой позицией».

Тихий и спокойный Расмуссен идеально контрастировал с упрямым и своевольным Хэтфилдом. Он усмирял тревогу Джеймса и направлял чувства и эмоции гитариста в нужное русло. Во время студийных сессий Ride the Lightning под руководством Расмуссена Джеймс Хэтфилд стал взрослеть и раскрываться в музыкальном плане.

Как заметил Расмуссен, деловые качества Хэтфилда также подверглись испытаниям: «Они вели переговоры по новой сделке, потому что находились на независимом [Megaforce] лейбле. Им поступали предложения от различных звукозаписывающих компаний, и Джеймс принимал активное участие. Он умный парень».

Процесс записи был разделен на два этапа: февраль/март и часть июня. В перерыве между сессиями группа улетела в Лондон, чтобы дать два концерта в знаменитом клубе Marquee. Таким образом Metallica подпитывала британскую публику, прекрасно знавшую, что новая пластинка не за горами.

Изначально ребята должны были поехать в Европу с двумя другими коллективами лейбла Megaforce – The Rods и Exciter – но из-за плохих продаж билетов тур Hell on Earth пришлось отменить. Дэн Билер, барабанщик и вокалист канадских трэшеров Exciter, вспоминает встречу с Джеймсом в Лондоне. «Лейбл Music for Nations арендовал две квартиры на Бейкер-стрит; парни из Metallica жили в подвале, а мы наверху, – говорит Билер. – Я спускался к ним и зависал с Джеймсом и остальными ребятами, и мы неслабо отрывались».

Билер вспоминает, что был весьма удивлен тому, какой у Хэтфилда рост: «Увидев его на заднике альбома Kill ‘Em All, я подумал, что он невысокий. А когда встретился с ним лично, оказалось, что он довольно высокий. Он классный парень, Джеймс был беззаботным шалопаем и любил весело провести время». Metallica вернулась в Копенгаген и завершила запись пластинки, после чего отправилась в небольшой тур из четырех концертов с глэмерами из Нью-Йорка, группой Twisted Sister, закончив тур 10 июня.

27 июня Ride the Lightning со всемогущим глухим ударом обрушился на мир. В США Зазула выпустил его на Megaforce, в Великобритании поручил это дело лейблу Music for Nations, а также вел переговоры с Roadrunner на выпуск пластинки в Голландии.

Услышав новый альбом, все в недоверии раскрыли рты. Kill ‘Em All был великолепным агрессивным и тяжелым дебютом, но Ride the Lightning стал огромным шагом вперед. Рост в плане звучания и написания песен был настолько очевидным, что можно было простить тех, кто спрашивал, а точно ли это одна и та же группа. По сравнению с неловким исполнением на дебютнике, Хэтфилд стал выполнять гораздо более доминирующую роль, значительно прибавив в плане вокала и четкой игры на ритм-гитаре.

Расмуссену удалось передать тяжесть звучания группы, но при этом он нашел способ дать этому звучанию дышать – музыка крушила все на своем пути. Когда в 1988 году Джеймса спросили о звучании альбома Ride the Lightning, он прямо ответил: «Флемминг был одержим реверберацией[24]24
  Искусственное эхо для создания более объемного звучания.


[Закрыть] и окунулся в нее с головой». На альбоме ее действительно много, но к песням вопросов нет.

Даже обложка альбома – на которой был изображен электрический стул, подвешенный в ночном небе под уже известным логотипом, – была гораздо более зрелой, в очередной раз демонстрируя быстрый творческий рост Metallica.

Как и бывает с первыми треками, Fight Fire With Fire была одной из самых говорящих композиций в дискографии группы. Заметьте, именно «композиций», потому что одна из самых впечатляющих особенностей альбома Ride the Lightning заключалась в неумолимой воле ребят сочинять сложные, но мощные песни. Материал на предыдущей пластинке был подан гораздо жестче и неотесаннее.

Начинаясь с деликатного, но крайне зловещего вступления на акустической гитаре, трек плавно переходит в ужасающий шквал, который, в свою очередь, возвещает о риффе, сыгранном с молниеносной агрессией. Песня заканчивается звуками ядерного взрыва, плавно переходящими в заглавный трек, не давая слушателю перевести дыхание.

Визгливое вступление на двух гитарах переходит в среднетемповый «хрустящий» рифф, и Хэтфилд примеряет на себя роль приговоренного человека, ожидающего смертной казни на электрическом стуле. Музыка сложная, и в середине песни звучит прогрессивный момент и трогательное гитарное соло Хэмметта, после чего песня возвращается к исходному риффу.

Для многих ключевым моментом Ride the Lightning стал предпоследний трек, незабываемая Creeping Death. Начинаясь с монструозного повторяющегося гитарного залпа, она постепенно переходит в плавный четкий рифф. В основу текста заложена «История о перворожденном сыне» из Книги Исхода. В Creeping Death есть все, что представляла собой группа на тот момент, и трек стал самым исполняемым на концертах за всю карьеру Metallica.

Несмотря на то что все с восторгом встретили выход альбома, нужно было решить проблему с менеджментом и ехать в тур. Отношения Metallica с полными энтузиазма и чрезвычайно щедрыми Зазулами из Megaforce подходили к концу. Без них группа, возможно, никогда бы не выпустила ни одного студийного альбома, но Metallica давно переросла Megaforce. Для реализации огромного потенциала, продемонстрированного на альбоме Ride the Lightning, им нужна была поддержка крупного лейбла.

Зазула и сам это понимал: «В интересах же группы было двигаться дальше. В те дни контракт с лейблом значил много».

Ребята собирались перейти на крупный лейбл, и ньюйоркец Майкл Алаго уже начал мелкими шажками к ним подбираться. Алаго рассказывает: «В марте 1983 года я стал работать на лейбл Elektra, и от меня требовалось подписывать и продвигать новых артистов».

Пути Зазулы и Алаго уже пересекались, учитывая, что Raven были подписаны на Megaforce, и Алаго помог им записать демо. Но все изменилось, когда Алаго послушал альбом Kill ‘Em All. Он вспоминает: «Крышу мне снесло капитально. Как-то раз я прилетел в Сан-Франциско посмотреть на группу, и они меня просто уничтожили. Я сразу же понял, что они уникальны».

Несмотря на то что обходительный и компанейский Алаго поговорил в тот вечер с Ларсом и рассказал группе о себе, Майклу пришлось ждать до лета 1984 года, чтобы предпринять дальнейшие действия. Даже после первой встречи Хэтфилд сразил Алаго наповал: «Я видел в Джеймсе прирожденного лидера и настоящего необузданного заводилу. Даже в те юные годы он был одним из лучших».

3 августа[25]25
  В этот день Джеймсу Хэтфилду исполнился 21 год.


[Закрыть] в нью-йоркском клубе Roseland Ballroom Зазула и Megaforce организовали показательный концерт с участием Metallica, Anthrax и Raven. Вечер оказался памятным, и не в последнюю очередь потому, что некоторые обыватели решили, что от своих коллег по лейблу Metallica камня на камне не оставила. Алаго вспоминает: «Это был вечер Metallica, и воздух был просто наэлектризован энергией. Они выступили великолепно, и я был в восторге».

В тот вечер Алаго был не единственным тяжеловесом индустрии, пришедшим на концерт. Выступлением Metallica также был потрясен Клифф Бёрнштейн, сооснователь менеджмент-компании Q Prime. Бёрнштейн и Q Prime вскоре сыграют в жизни Metallica значительную роль, и Алаго хотел, чтобы группа стала его клиентом. Он вспоминает: «Я побежал за кулисы и чуть ли не влетел к ним в гримерку. Говорил им, как они мне понравились, и что я хочу с ними дружить и сотрудничать».

Судя по всему, Алаго удалось найти правильные слова и убедить ребят. «На следующий день они приехали в офис Elektra, и мы заказали суши и пиво, а остальное – уже история», – гордо вспоминает он.

Спустя пару дней Metallica подписала контракт с Q Prime, а затем и с Elektra. Несмотря на то что в финансовом плане сделка с Elektra была, возможно, не самой выгодной, группе понравилось, что лейбл предоставляет артистам творческую свободу. В 1984 году хэви-метал – а точнее, трэш-метал – пользовался повышенным спросом, поэтому крайне важно было найти лейбл, который давал возможность развиваться.

В интервью журналу Thrasher Хэтфилд сказал по поводу моды на метал следующее: «Крупные лейблы тут же хватали и подписывали группы, понимая, что можно срубить кучу бабла». И хотя за контракт с крупным лейблом группа подверглась некоторой критике, их это нисколько не беспокоило. С того момента их начали обвинять в продажности.

Взяв группу под свое крыло, Elektra выпустила Ride the Lightning, а затем шикарный 12-дюймовый сингл. На первой стороне была Creeping Death, а на второй – две кавер-версии: песня Am I Evil? группы Diamond Head и Blitzkrieg одноименного британского коллектива. Обе версии получились невероятно крутыми и регулярно исполнялись на концертах.

После перевыпуска альбома и релиза миньона, несмотря на минимальную поддержку со стороны радио, пластинкой Ride the Lightning всерьез заинтересовались. Группа гастролировала, не жалея сил – сначала, в ноябре, прокатилась по Европе, а затем, отметив зимние праздники в Сан-Франциско, исколесила Штаты.

Во время перерыва Exciter – с которыми Metallica соседствовала и кутила в Лондоне – собирались отыграть концерт в Беркли. Как объясняет Дэн Билер, все пошло не по плану: «Мы отменили выступление, потому что нам не привезли освещение, и я никогда не забуду, как Джеймс стоял на улице и говорил: “Эй, чувак, вы должны сыграть!”, а мы ответили: “Нет, мы уезжаем”. На что он сказал: “Да всем насрать. Почему бы вам, ребята, не отыграть этот чертов концерт?”».

Билера повеселила реакция Хэтфилда: «Он стоит возле нашего фургона на улице, смотрит на меня, качает головой и говорит: “Мы ведь без освещения играем, а вам, блядь, что мешает?”»

Во время гастролей по Америке первую часть тура Metallica делили роль хэдлайнеров с W.A.S.P., а вторую часть были главными, взяв на разогрев Armored Saint. Любой, кто видел тот тур под забавным названием «Заставь башку трястись», был поражен, насколько группа выросла с момента последних гастролей.

Когда Metallica добрались до Техаса, Джеймс познакомился с еще одной кучкой подающих надежды музыкантов, пытавшихся создать собственное металлическое наследие. Группа называлась Pantera, и их басист Рекс Браун вспоминает встречу: «Мы видели их в туре с Raven в крошечном клубе, где никого не было, но так и не успели познакомиться».

В то время Pantera играли глэм-рок с отличительными южными нотками, а их козырем были нечеловеческие способности гитариста Даррела «Даймбэга» Эбботта. Браун вспоминает: «Мы выступали по клубам на юго-западе и [вокалист] Филип [Ансельмо] еще даже не был в нашей группе. Короче, мы с Даймом вышли на сцену с Джеймсом и ребятами и сыграли несколько песен с их первой пластинки».

Браун говорит, что даже в то время окружающие испытывали к Хэтфилду немалое уважение. «Мы во многом брали с него пример, давали ему говорить, а сами слушали. В нем, безусловно, была загадка. Что-то у него явно было в голове, но никто понятия не имел, что именно». Группы стали друзьями на года, и в следующие пятнадцать лет пути Pantera и Metallica не раз пересекались.

Дэвид Эллефсон также видел Metallica в том туре и заметил изменения, особенно в Хэтфилде: «Они приехали и выступили в голливудском “Палладиуме” в рамках тура Ride the Lightning, и твою мать, они были лютыми и яростными». Дело было не только в звучании. Эллефсон вспоминает: «Я запомнил, как Джеймс вышел на сцену без футболки, смотрелся великолепно и был сорвиголова. Он вышел и неистово ревел, словно тигр, вырвавшийся из клетки. Он руководил целым залом. Я был поражен его крутостью».

Еще одним персонажем, который втянулся в мир Metallica, был молодой парень из Аризоны по имени Эрик Брейвермен. Юный металхэд, пытавшийся вместе со своим дружком Джо Лопесом найти себя в рок-журналистике.

Брейвермен вспоминает встречу с Хэтфилдом и Бёртоном в том туре: «Мы пришли – раньше достаточно было позвонить публицисту, и тебе организовывали интервью… – и я увидел группу. Встретился с ними после концерта, и мы с Клиффом Бёртоном раскурили косячок. Компанию нам никто составить не захотел». После этого Брейвермен стал другом группы – сначала он был фанатом, а позже сыграл ключевую роль.

Брайан Слэгел в том туре тусовался с Джеймсом после концертов и заметил, что на сцене Хэтфилд стал чувствовать себя увереннее, однако в общении с Джеймсом Брайан не увидел почти никаких изменений: «Мы шли куда-нибудь после концерта и тусовались, но для меня они ни капли не изменились. Особенно Джеймс».

К тому моменту, как тур подошел к концу, Metallica удалось затолкать свою музыку в глотки американских подростков. Безусловно, гастроли были изматывающими, но принесли группе огромный коммерческий успех. Ребятам требовался перерыв, поэтому первую половину 1985 года они провели на заслуженном отдыхе дома в Сан-Франциско, подумывая о третьем альбоме, запись которого была запланирована на сентябрь.

Пока Metallica отдыхала от гастролей, группа Кейтона Де Пены, Hirax, выступала в Сан-Франциско, и Джеймс пошел на концерт. «Metallica становились реально популярными, и им начинали завидовать, – вспоминает Де Пена. – Мы с Джеймсом вышли на улицу и пошли купить бухлишка, как вдруг один чувак стал ему орать: “Эй, Metallica сосет!” Никогда не забуду, как хладнокровно Джеймс отреагировал на слова этого отморозка. Он не стал злиться, а просто повернулся к нему и сказал два слова: “Твоя мамаша!” Тому придурку нечего было ответить, потому что Джеймс заставил его выглядеть полным идиотом. Я был восхищен».