Текст книги "Сказки для Саши"

ПРО ПАДЕНИЕ

Однажды, Саша, я шёл по улице, споткнулся и упал.

Тотчас ко мне подбежал какой-то дядька и стал бить меня ногами.

Тут и сказке конец. Спи теперь.

– Какая же это сказка?! – воскликнула Саша. – Вот если бы к тебе подскочил дядька и начал бы тебе помогать, чтобы ты встал, – это была бы сказка!..

– Хорошо, – говорю я. – Пусть будет по-твоему… Подбежал ко мне дядька и стал меня подымать… Вот он меня поднимает, поднимает, а сам и спрашивает:

– Сколько?

Я недоумеваю:

– Что «сколько»?

Он отвечает:

– Я спрашиваю, сколько вы мне заплатите за то, что я помог вам встать?

Я говорю:

– Да нисколько. Ничего я вам не заплачу. Просто вы сделали доброе дело, и я вам, бескорыстному, не собираюсь ничего платить.

– Я не бескорыстный, – он говорит. – Заплати´те сейчас же.

– Ни за что, – говорю я. – Вы мне пришли на помощь, и я вам говорю «спасибо».

– «Спасибо» мне мало. За «спасибо» вам пусть другие помогают!..

И бросил меня на асфальт. А у меня нога болит. Наверное, я её то ли подвернул, то ли сломал. Боль адская.

– Хорошо, – говорю я. – Я вам заплачу сто руб лей. Только вы меня ещё раз поднимите и не бросайте.

– Двести, – говорит он.

– Хорошо, двести. Только вы за двести после этого поймайте машину и отвезите меня в травмопункт.

– Пятьсот, – говорит он.

– А за четыреста не согласитесь?

И вдруг он кивает. Мол, согласен за четыреста.

– Вот это сказка! – сказала Саша и заснула.

А я ещё долго около неё сидел и думал, какие умные дети теперь пошли. Умеют отличать, где сказка, а где быль.

ПРО МУРАВЬИШКУ

Один муравьишка был очень любопытный. Его интересовало всё – почему деревья плачут смолой, почему черви вылезают на землю после дождя, почему трава зелёная и почему север всегда на севере, а юг на юге…

Ему хотелось знать: что там, за горизонтом, как паук плетёт паутину, где какие спят птицы, чья подошва отпечаталась в пыли, откуда дует ветер и что такое жизнь, если после неё всегда смерть…

Не на все эти вопросы наш любопытный муравьишка получал ответы, но очень уж ему надобно было, чтобы всё объяснить да выведать.

Вот, к примеру, увидел он однажды пустую консервную банку – и сразу у него вопрос:

– Кто в ней находился?.. Что в ней было?

Обнюхал наш муравьишка всю жестянку, облазил сверкающую на солнце крышку, чуть не поранился, преодолевая зазубринки, а – ответа нет.

Расстроился муравьишка, решил проникнуть на консервный завод и открыть тайну.

Задумано – сделано. И вот он пришёл в цех завода, но не через проходную – там его могли затоптать, а окольными путём – через заводскую трубу. Чуть не задохнулся по пути!

Но муравьишка наш упорный. Благо, завод был рядом с муравейником, всего недели три ходу…

Первым делом муравьишка осмотрелся. Он сразу догадался, что тут работает Страшный конвейер, не имеющий ни начала ни конца. На него пахнуло каким-то бешеным ароматом от тягучего потока, шедшего из блестящих трубок прямо в открытые, пока незакупоренные консервные банки, двигавшиеся в разных направлениях по витым желобам и прямым линиям.

– Масло! – смекнул наш герой, и на всякий случай отполз подальше от этой манящей к себе опасности. Ведь стоило дотронуться до этой жидкости – и ты будешь втянут в её густоту навеки. Отсюда уже не выберешься!..

Ему очень было интересно узнать, есть ли жизнь в консервах.

Для этого он собрался с силами и полез на потолок, потому что только оттуда, сверху, можно было разглядеть, чем наполняются жестяные баночки, одна за другой в бесконечной последовательности ползущие к выходу.

Подъём на потолок длился часа четыре. Сначала вверх по отвесной стене – это дело привычное и муравьишка с ним справился, хотя и порядком устал – ведь высота стен в заводском цеху значительно превосходила все знакомые ему доселе поверхности.

Но самый тяжёлый участок пути пришёлся собственно на потолок – здесь пришлось двигаться вверх ногами (лапками кверху). Этот акробатический этюд муравьишка в перевёрнутом виде проделал на «отлично». Теперь он висел над конвейером, и ему оставалось, поворотив голову, только лишь посмотреть вниз.

– Ох, ты, Боже!

То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Жуткая ошеломляющая картина, от вида которой можно было сойти с ума.

Трупы маленьких рыбок с отрубленными головами были аккуратно уложены в каждую из банок и залиты этим вонючим мерзким маслом.

Они бок о бок штабелями покоились в ряду, движение которого очаровывало и завораживало. Блестящие мёртвые тельца светились каким-то мертвенным золотистым светом – потрясённый и ослеплённый увиденным, муравьишка на миг потерял бдительность, расслабился и отпустил лапки от вспотевшего потолка. Кувырк!..

В следующее мгновение он полетел вниз, потеряв представление где что и когда как.

Он плюхнулся в одну из банок, которая буквально через минуту закрылась, и моментально всё погрузилось в кромешную тьму. Чернота вечной ночи и жизни в несвободе рядом с обезглавленными трупами бывших живых существ делали дальнейшее существование абсолютно бесперспективным. М-да, вот тебе наказание за излишнее неуёмное желание постичь мир.

– Как любопытно умереть! – подумалось муравьишке, и с этой мыслью он умер, почувствовав облегчение.

…Примерно через год банка с надписью «Шпроты» оказалась на столе, вокруг которого сидели весёлые пьяные люди. Её вскрыли и начали есть содержимое.

– Ой, как он сюда попал? – воскликнул вдруг один из сидящих. Видимо, самый любопытный.

Что было дальше – уже не сказка.

ПРО ПОЕЗД

Жил-был Поезд.

Характер у него был странный. Больше всего в жизни он любил стоять на остановках.

Конечно, ему приходилось и ездить, иногда даже на очень большие расстояния, но это ему не нравилось.

Ему нравилось не двигаться.

Бывало, приедет на какую-нибудь станцию Петрушкино, встанет и стоит…

Час стоит, два… Уже давно пора дальше ехать, а он всё стоит и стоит…

Все пассажиры уже давно по вагонам расселись, ждут, когда поезд с места тронется.

А он не трогается, хоть тресни.

Пассажиры спрашивают:

– Ну, что?.. Тебе не надоело?.. Себя мучаешь и нас… Давай уж езжай, пожалуйста…

– А куда торопиться?! Успеем ещё! – отвечал им Поезд и продолжал стоять. Ещё час… Ещё два…

Некоторые пассажиры, которые без вещей, вылезали из вагонов и пешком шли… Не выдерживали, бедные… Стыдили его:

– Имей совесть. Езжай. Мы же билеты на тебя купили.

А Поезд своё бубнит:

– Да ладно… Могли бы на меня и не садиться…

– Экий лентяй, – говорили про него люди. – Просто беда нам с ним.

И вдруг поезд ка-ак побежит!.. Не догнать!..

Что случилось – никто не понимает. Скорость возросла до умопомрачения. Вот-вот с рельсов слетит… Один пассажир даже в испуге стоп-кран рванул. Все с полок попадали. Спрашивают:

– Ты чего?

– Я ничего, – объяснил пассажир. – А вот Поезд наш того. Свихнулся.

– По какой причине?

– А вы не видите разве?.. Он же в электричку влюбился. Места себе не может найти!..

Тут все пассажиры с мест повскакивали и тотчас начали с поезда прыгать.

И правильно. Зачем ждать, когда влюблённый поезд с электричкой поцелуется?!

ПРО ПРАБАБУШКУ

Знаешь ли ты, Саша, что твоя прабабушка много лет была в отряде космонавтов? Она мне сама рассказала эту историю, и я ей верю. Верь и ты.

Сначала, как и полагается, её в космонавты не брали. Говорили: возраст у вас не тот, и здоровье хромает. В общем, не подходите.

Но прабабушка была упорной старушкой. Она им документы представила, что ей 18 лет, и тут же сделала двойное сальто назад с места.

Комиссия ахнула. Но один генерал стал придираться:

– У вас, – говорит, – в биографии нет прыжков с парашютом.

Бабушка тотчас вспрыгнула на стол комиссии и оттуда вниз как сиганет.

Комиссия говорит:

– А где же парашют?

Бабушка не смутилась:

– Тут высота небольшая. Мой парашют не успел раскрыться.

Комиссия согласилась с этими доводами. Всё же профессионалы. Разбираются!.. Способны понять!..

Бабушка говорит:

– Дайте мне скорее центрифугу вашу. Хочу на ней повертеться.

Повели её на центрифугу. Прицепили ремни – и давай крутить.

Крутили-крутили, ей хоть бы хны. Встала, как ни в чём не бывало. Ей меряют давление.

– Давления нет, – докладывает врач.

– Как нет?.. Не может такого быть!..

– В смысле – давление нормальное. Как у космонавтов.

Комиссия переглядывается и советуется с представителями партии и правительства.

Все в недоумении. Одна бабушка в полном порядке.

– Я ещё не то могу. Я, – говорит, – могу ещё в открытый космос выйти.

– Ну, выйдите. Попробуйте выйти, – ей говорят.

Она говорит:

– Скафандр на меня наденьте, пожалуйста!..

Стали надевать на неё скафандр.

– Этот тесный. Подмышками жмёт, – говорит Бабушка. – Принесите другой.

Ей сразу два принесли. Второй и третий. На выбор.

Бабушка расстроилась:

– Нет, в этом не полечу. Расцветка не та. А в том жарко – включите кондиционер.

Ей не включили. Говорят: не предусмотрено.

Бабушка стала мерить скафандры, ей никакой не подходит. То ей то не то, то это… Одним словом, женская натура, хотя и бабушка.

Двадцатый скафандр не подошёл, поскольку изнутри потел. Значит, брак.

Двадцать первый был хорош – и размер, и расцветка, и температура – всё высший класс. Но и тут бабушка придралась:

– Каблуки не влезают. Не годится.

– А зачем вам каблуки в космосе, бабуля?

– Эх, милый, ничего-то ты не понимаешь. Как я на Сириус высажусь без каблуков?.. Я же нашу планету там буду представлять во всей красе. Сириусяне там от меня попадать должны!.. Не буду ж я перед ними в одних носках ваших шерстяных колбаситься!.. Я там выглядеть должна о-го-го!..

Приняли твою прабабушку в отряд космонавтов, в общем. А куда деться?

Наша бабушка, с какого боку на неё ни посмотреть, – всё лучшая.

Её только спросили:

– Откуда у вас такая подготовка?

Она отвечает:

– Я вообще-то из самодеятельности. Всю жизнь в невесомости, то есть в очередях. Да ещё круглые сутки за плитой, всегда готовая к взлёту. Только дайте команду – я от вас подальше с превеликим удовольствием. Три! Два! Один! Пуск! – только меня и видели!

Ответ прабабушки понравился, и скоро её запустили в секретном режиме на Сириус.

А мы всё думаем, что она в магазин пошла.

Только бы возвратилась!

ПРО ДОБРОГО СКОРПИОНЧИКА

Жила – была большая семья скорпионов.

Папа-скорпион, Мама-скорпионша и целый десяток детишек – маленьких скорпиончиков, которые были очень похожи друг на друга и ещё больше на своих родителей.

Чтобы как-то различать скорпиончиков, Папа-скорпион нарисовал каждому на спине его номерной знак – первый, второй, третий… И вдруг, после этой инвентаризации, выяснилось, что у них в семье живёт одиннадцатый скорпиончик, которого раньше никто не замечал.

Этот одиннадцатый был точно такой же, как все его братишки – с такими же усиками. Только глазки у него были какие-то не такие. Добрые!

Вскоре выяснилось, этот скорпиончик и характером своим отличается от остальных.

К примеру, Мама-скорпионша говорит:

– Дети!.. Сегодня ложитесь спать пораньше – завтра папа поведёт вас на охоту. Впервые в жизни!

Все тотчас легли и засопели во сне. Один одиннадцатый не спит.

– Мама, спрашивает, – а что это такое, «охота»?..

– Это когда вы подкрадываетесь к жертве, кусаете её и она, твоя жертва, умирает.

– Ой, – захныкал скорпиончик. – Я не хочу… Я боюсь… И я же не умею кусаться.

– Не бойся, – прошептала мама. – Завтра папа вас всех научит этому делу. Спи.

Скорпиончик заснул, но не сразу, да и во сне потом долго ворочался – видно, волновался перед охотой.

Наутро Папа-скорпион всех детей своих разбудил и стал читать им лекцию на тему «Как и кого правильно укусить. Из личного опыта скорпионовой истории».

Он был знатный охотник, мастер укусного дела, профессор высоких скорпионских технологий.

– Это делается так, – сказал Папа и показал, как это делается. Он вспрыгнул на шею проходившего мимо козлёночка и впился в его кожу, скрывшись в шерсти.

Козлёночка зашатало.

– Ой, – воскликнул одиннадцатый, – ему же больно!.. Боль-но!

– Кто это сказал? – строго спросил Папа, отвлекшись от козлёночка.

– Я!

– Правильно!.. Больно!.. Но зато какое нам наслаждение!.. – и продолжил укус.

Козлёночек заплакал.

– Я этого не вынесу! – закричал скорпиончик, в то время как все его братишки аплодировали с горящими как маленькие фары совершенно одинаковыми глазками. – Прекрати!.. Папочка, немедленно прекрати издеваться над животным!..

Папа прекратил. Он соскочил с потерявшего сознания козлёночка и подошёл к своему ребёнку.

– Ты что?.. Добрый, что ли? – с ужасом спросил Папа-скорпион.

– Не знаю… Наверное, добрый! – с неменьшим ужасом признался одиннадцатый.

– Первым хочешь быть! – воскликнул Папа.

Он имел в виду, что среди рода скорпионов никогда прежде не встречался ни один добрый скорпион. Это всех и возмутило.

Со всех сторон раздались голоса и подголоски:

– Наказать его!..

– Судить!

– Не надо его судить, давайте лучше без суда и следствия…

– Уничтожить его – и дело с концом!..

– Предатель!..

– И откуда он такой взялся?..

– Хочет быть на нас непохож!

– То же мне… какой добренький выискался!..

– А давайте посмотрим глубже: скорпион ли он вообще?.. Надо лишить его почётного звания «скорпион». И он недостоин называться насекомым. Позор!..

– Может ли вообще скорпион быть добрым?!

– Ответ ясен: не может!.. Значит, ему не место в наших рядах!..

– Значит, ему не место в нашей семье!..

Скорпиончик № 11 не выдержал всего этого, испугался. Да как закричит:

– Ма-аа-ама!..

Тотчас прилетела Мама-скорпионша, которая, конечно, хотела спасти своего дитятку, но не знала каким образом.

– Тихо!.. – заорала она. – Не трогайте моего сыночка. Он ещё маленький, многого в жизни не понимает. Пока. А вырастет – и научится кусать.

Я уверена, очень хорошо научится!.. Не хуже, чем вы!

– Правильно! – сказал Папа. – Это ведь ещё не сама охота. Это ведь ещё учения.

Вдруг в этот момент вскочил козлёночек и начал топтать всю семью скорпионов.

Всех своим копытом затоптал. Очень он был в ярости от пережитой нечеловеческой боли.

Папа-скорпион только и успел вымолвить:

– Вот козёл!..

А одиннадцатого скорпиончика козлёночек не тронул.

Они с той поры подружились.

Потому что оба были добрые. А добрые, Саша, умеют дружить.

СВЕТЛЯЧОК И СОЛНЦЕ

Жил да был Светлячок.

Он жил в темноте и всегда радовался черноте ночи.

– Как мне хорошо, когда зги не видать. И как тяжело становится на рассвете, – думал он. – А всё почему?.. А потому что Солнце, чтоб ему пусто было.

Короче, он решил, что Солнце – его главный враг. Если бы не Солнце, его жизнь была бы прекрасной. Ведь тогда бы была бы сплошная темнота. Круглые сутки. Месяцы. Годы. Века и тысячелетия.

– Пусть от этого всем будет плохо. Зато мне одному хорошо. Во тьме меня все видят, все меня приветствуют, а днём я незаметен, днём я никому не интересен, никому не нужен.

В общем, как сказал Поэт, да здравствует Тьма и да скроется Солнце.

Он, правда, совсем не так сказал, а наоборот, но Светлячку понравилось именно так, как он Поэта процитировал, а не как сказано на самом деле.

Вообще Светлячок себя очень любил – и за то, что он говорил, и за то, что он думал.

Короче, замахнулся Светлячок на Солнце.

И говорит:

– Сгинь! Пропади!

А Солнце улыбается в ответ.

– Прекрати смеяться, Солнце, а то хуже будет.

Солнце ещё пуще улыбается.

– Ах, так? – крикнул воинственный Светлячок. – Сейчас ты погаснешь!

И вдруг, надо ж такому случиться, в этот момент появилась на небе огромная туча, заслонила Солнце, и сделалось вокруг темно-темно.

– Вот тебе! – закричал Светлячок, и был готов уже праздновать победу. – Я же говорил, что ты сгинешь!

Но тут сверкнула молния, грянул гром, началась страшная гроза.

С неба стал хлестать дикий дождь.

Небо словно обозлилось на кого-то.

Светлячок хотел было спрятаться под какой-то листик, но крыши ему не хватило, потому что дождь был косой и три часа лил, как из ведра.

Гром продолжал греметь, а однажды та-ак жахнул, что у мокрого насквозь Светлячка внутри всё перевернулось, и он даже перестал светить.

Когда туча ушла, и Солнце снова водворилось на своё место, Светлячок валялся без сознания в траве и ни о чём даже думать не мог, не то что говорить.

Наконец, подсохло всё в природе, и Светлячок пришёл в себя.

Почистил крылышки, оправился. И думает:

– Не хочу жить на Солнце. Буду бороться с ним до конца.

Солнце опять только улыбнулось.

А Светлячок закричал:

– Эй, ты!.. Объявляю тебе войну!..

И собравшись с силами, полетел к Солнцу. Зачем? Чтобы его выключить. Чтобы его погасить.

Летел он целый день. Всё вверх да вверх.

А скоро наступил вечер, за ним ночь.

Светлячок опять торжествует:

– Моя взяла!.. Победа! Ура-аа!

Да только рано он праздновал. Наступило очередное утро, и Светлячок совсем сошёл с ума от злости. Это Солнце ему было просто поперёк дороги.

– Ну, погоди! Сейчас я в тебя врежусь!.. Берегись, гадина-говядина!

По мере приближения к Солнцу становилось все жарче и жарче.

И вот стало совсем нестерпимо.

Солнце перестало улыбаться, ему было жалко обезумевшего Светлячка. Оно как бы говорило ему:

– Вернись, глупенький. Ведь ты сгоришь, сумасшедший!

Но Светлячок никого не слышал. Потому что всю жизнь слушал только самого себя.

В какой-то момент он почувствовал, что тело его накалилось настолько, что он, обожжённый, вспыхнул, обуглился и разлетелся в прах. А всё почему?

Не надо было на Солнце замахиваться.

ПРО НЮШКУ И НАТКУ

Жил-был Тыр-Пыр-Восемь-Дыр.

И была у него подружка. Звали её Нюшка-Дритатушка.

А по профессии они были танцевальной парой на серебряных коньках, трижды чемпионы мира и четырежды его окрестностей.

И была меж ними любовь-морковь. Водой не разольёшь, ножиком не разрежешь, друг от дружки не отломишь.

– Не могёт такого быть! – сказала Королева красоты, а по совместительству ведьма по имени Натка-Мохнатка, когда парочка по телику выступала как одно целое под музыку Вивальди, тренер Хведька Косорылов.

У этой Натки было три тыщи поклонников, но ни с кем она не могла найти свое счастье. Только её кто-нибудь поцелует, сразу на ейной губе вскакивает прыщик, али того хуже – водяной волдырь на пол-литра весом. И потому не умела она никого любить, а целоваться любила, вот и вышло, что у нее на морде выросло три тыщи волдырей да прыщиков. Цифра приблизительная, но примерно точная.

Смотреть на эту красоту не было никакой возможности – кто глянет, тому нездоровится, неделю надо от такого ужаса отходить.

И вот эта Натка-Мохнатка начала над собой колдовать.

Первым делом посыпала голову горохом, в кофейную гущу натерла чеснока и выпила эту дрянь, потом разделась догола и завернулась в мокрую простыню, пропитанную кока-колой пополам с серной кислотой, и давай себя веником хлестать, затем в прорубь – шасть! – с целью очиститься, и так подряд семь раз, пока не дошла до состояния, которое врачи аттестовали бы как «полная офонарея с частичными перебоями и постоянным огранизмом организма».

Но врачи к Натке не приехали, поскольку Натка их не вызывала. Она умирала от зависти, а диагноз этой болезни, знай, Саша, самый печальный – человек становится неизлечим.

К концу колдовства вылезла изо рта Натки длиннючая ползучая гремучая Змея по имени Клава Пресмыкалова, полыхнула впереди себя ветвистым своим жалом и прошипела:

– Шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш………… В переводе со змеиного это означало:

– Всё!.. Будешь ты отныне не Наткой-Мохнаткой, а Нюшкой-Дритатушкой. Влезешь в её шкуру, примешь её вид, а она твой. Поменяетесь жизнями и обличьями. И полюбит тебя Тыр-Пыр, и обретёшь ты с ним своё счастье!

Обрадовалась Натка, только спросила свою змею:

– А как же я вселюсь в эту Нюшку? Каким образом?..

– А это ты уж сама решай. На то ты и ведьма!.. Покедова!

И с этими словами Змея по имени Клава Пресмыкалова снова упряталась у Натки во внутрях.

В тот же вечер подкараулила Натка Нюшку у ледового дворца, где Нюшка фигуряла на коньках в паре со своим возлюбленным, и говорит ей:

– Ты, Нюшка, самая красивая, самая распрекрасная… Дай тебе Бог успехов в спорте и счастья в личной жизни.

И с этими словами прямёхонько влезла ей в душу.

Поверила Нюшка ведьме, и та очень скоро переселилась к ней.

И стала Натка Нюшкой, а Нюшка Наткой. Чего не бывает в жизни, и в большом спорте в частности.

А тут как раз Олимпиада Ада приближалась. Тренер Хведька Косорылов говорит:

– Всё у нас есть – и звания, и признания… А вот единственной награды нет – олимпийской. Хотите в Ад поехать?

– Очень хочу, – говорит Нюшка, а на самом деле Натка.

– Так давайте больше тренироваться!..

Через месяц Тыр-Пыр пожаловался:

– Чтой-то я устал танцевать. И ты, Нюшка, для меня чтой-то тяжела стала. И скорости у тебя никакой.

А Натка ему отвечает:

– А ты мне тоже надоел хуже горькой редьки. И музыка у нас не та, и костюмы не те, и вообще коньки тупые. И сам ты тупой, я тебя ненавижу.

В общем, разладился у них танцевальный дуэт. Но тут вмешался тренер.

– Вы чего? – говорит. – Али с ума съехали?.. Поругаться прямо перед Олимпиадой!.. Я этого не допущу. А ну, быстро на коньки и на лёд шагом марш!.. Мы завтрева прямо в Ад полетим и оттуда без медалей не возвратимся!.. Ишь, парочка!.. Как дам сейчас тебе, Тыр-Пыр, по лбу, а тебе, Нюшка, под зад – сразу у меня затанцуете.

И поехали они в Ад на Олимпиаду. А там соревнования курьёзные. То есть серьёзные, я хотел сказать. Там ошибок не прощают. Особливо в танцах на льду.

Вот вышла наша парочка на середину. Замерли все, ждут музыки.

Наконец, грянула.

Наша парочка начала своё выступление блестяще.

Нюшка-Натка выглядела как никогда. Красавица ненаглядная. И без единого волдыря и прыщика. Фигуряют! И двойной аксель, и тройной ёксель, и между ними моксель продемонстриррр-ррр-рр… что такое?..

На мокселе Тыр-Пыр споткнулся – тыр-пыр по льду левым коньком, пыр-тыр правым – и в результате восемь дыр на табло. Не заметил даже, как Нюшку не удержал, уронил, она шлёпнулась и даже не перевернулась – полный раскосец в танце и спортивной карьере ледовое побоище. Называется на спортивном языке – пипец. Есть такое короткое слово, венчающее карьеру большого спортсмена.

Хведька стиснул зубья, смотрит волком и начинает в раздевалке разговор по душам:

– Что случилось, ребяты?.. Какие-то вы не такие, словно растренированные.

– Ничего сам не понимаю, – говорит Тыр-Пыр. – Я её держу, а она как будто другая. Чувствую… будто подменил её ктой-то. Будто не моя это Нюшка.

– Именно что не твоя! – говорит Натка. – Я такая же, как всегда. А вот ты – слабак, подбросить меня можешь, а поймать – нет. Разве ж это партнёр?.. Ну, на кой мне такой?

И плачет-заливается.

Тыр-Пыр тоже расстроенный стоит.

– Ладно, – говорит. – Разъехались. Если я тебя не устраиваю, ищи другого партнёра.

– И найду, – кричит Настя. – А ты пшёл вон!..

А Тыр-Пыр уже и не слышал последних слов. Вышел, дверью хлопнул, да так, что вся Олимпиада вздрогнула, Ад аж затрясся.

И в тот же момент случилось чудо.

Натка опять покрылась волдырями и прыщиками и превратилась в ту, которой раньше была. Опять стала жить по старинке ведьмой. Со змеёй внутрях.

А настоящая Нюшка вернулась к Тыр-Пыру, и снова начали они счастливо жить.

Но не в большом спорте, а просто.

И только тренер Хведька Косорылов ничего не понял, что случилось.

Он не понял, что всё в мире только на любви держится.

Когда влюблённых водой не разольёшь, ножиком не разрежешь, друг от дружки не отымешь.