Текст книги "Сказки"

Глава 4. Нападение в лесу

В этот миг избушка пошатнулась, подпрыгнула. Все полетели на пол. Потом еще один чудовищный удар сотряс избушку. А снаружи раздался дикий вой и скрежет.

– Аааааааааааааааааа! – разрывал слух разъяренный крик.

– Это Вулвузел приперся! – заорал Иван.

Масилий диким котом вспрыгнул с пола.

– А ну, избушка, – вскомандовал он. – Валим отсюда!

Но командовать и не надо было. Избушка сама помчалась во всю прыть. И скорость развила бешеную.

– Нет, не валим… – успел проговорить Иван. Сбегать он не собирался. Схватил меч, добытый у дуба, да сиганул в окно.

– Стой! – крикнул вслед Масилий.

– Дурак, – прохрипел Пахом. Встал, вышиб дверь и двинулся вслед за Иваном.

– И ты сам не лучше, – подметил Масилий. Откуда только силы у богатыря берутся? Еле-еле раны залатали, а он опять в пекло лезет. Тормознул Масилий избушку, да и сам биться с чудищем пошел.

Ой, и страшно же было чудище…

Вроде бы на человека похоже. Но не человек это! Высокий, но сгорбленный, нескладный. Кожа мертвенно-серая, склизская, волосатая. Лапищи огромные, до колен свисают, мосластые. На каждой – по шесть скрюченных гибких пальцев, с когтями, которые острее бритвы. Плечи кривые, покатые. Ноги тоже длинные, прыгучие.

На голове лохмы непричесанные, кривые острые зубищи… Но глаза! В глаза лучше и не заглядывать вовсе. Впалые, с черными кругами, они будто провалились на грубом, прямоугольном лице с продолговатыми чертами. Страшновато, да не то оторопь вызывает. А сам взгляд. Сами глаза! Кровянисто-красные, светились они такой неистовой злобой, что, казалось, будто ножом режут, прожигают. Ненависть, лютая ненависть горела в них. И больше всего – ненависть к человеку.

Не стало чудище в гляделки играть – сразу в атаку пошло.

Размахнулся Иван чудесным мечом, отбил лапу Вулвузела, которая готова была разорвать на части. Хотел второй раз ударить мечом, но сбило чудище его с ног. Сзади на Вулвузела напал Пахом. Хоть и тяжелы были раны, но богатырь будто уже и не не замечал их. Во многих битвах он побывал, много раз до последних сил драться приходилось, а потом и сверх всякой силы, невзирая ни на что. И тут отступать не собирался.

Эх, был бы еще толк от его меча… Изготовленный по древнему рецепту, он легко рубил любые доспехи и сек камни. Но против Вулвузела был бессилен. Не пробьешь такую броню.

И потому Пахом, изловчившись, пнул чудовище под зад, потом набросился, вцепился руками в Вулвузела, подставил подножку, почти завалил. Сверху тигром бросился оборотень Масилий – вместе повалили монстра на землю. И Иван тут как тут. Снова размахнулся мечом и рубанул Вулвузела – отсек ему уродливую руку. Снова взмах – нанес глубокую рану на груди. Взвыл монстр не своим голосом, так что уши заложило и дрожь по коже морозом пробежала… Вот только один удар осталось нанести, снести башку твари, столько жизней загубившей…

Да только помедлил Иван. Что-то остановило его.

– Вот и пришел тебе капец, Вулвузел, – сказал он. – А ну отвечай, где Василиса?

Поднял Вулвузел взгляд налитых кровью, страхом, болью и злобой глаз. Посмотрел пристально.

Дрогнула еще на миг рука Ивана.

– Отвечай, ну?!

– Скажу, – прохрипело чудище, почти издыхая. – Отпустите только…

Но не ослабляли хватку ни Пахом, ни Масилий.

– Бей давай! – заорал оборотень. – Все равно он ничего не скажет.

И снова помедлил Иван. Коли убьешь, то и Василису не найдешь…

Тут земля из-под ног уходить начала. Воздух загустел, стеклянным стал. Спустя миг стекло то лопнуло мелкими осколками, а вместе с ним как будто мир на куски разлетелся и свет в очах померк. Голова, что тыква пустая. И туман, туман сознание окутал…

Это Вулвузел, воспользовавшись промедлением, пустил в ход свою магию. Так ударил по мозгам всем, что мама не горюй.

Масилий отлетел, отброшенный невидимой силой, врезался в ствол ближайшего дерева. Ивана словно вихрем унесло в сторону избушки на мышиных ножках. Пахому досталось больше всех: кувыркнулся нелепо через голову, как подброшенная кукла, ударился несколько раз, приземлился как неживой, раненая нога подвернулась при падении.

Магия сначала ударила в голову, снося все мысли и защитные барьеры. Потом шибанула по телам, разбросав всех троих.

Поднялся Вулвузел.

Отряхнулся. Сплюнул.

– Что, еще и допрашивать меня вздумали? Слабаки! Вы на кого тут зарыпать решили, а? Если начали убивать, то надо не языком чесать. Был у вас шанс. Теперь не будет. Руку отращу… Хотя нет, сначала вас в порошок сотру. И начну с тебя…

Пошатываясь от ран, пошел Вулвузел в сторону Пахома. Раны тяжелы были. Но не смертельны. Есть время восстановить все. Вот только магический удар много сил забрал. Ничего, это тоже восстановимо. Главное сейчас добить противников. А меч волшебный – забрать и уничтожить. Чуял и видел Вулвузел, что только этим странным оружием его можно убить. Больше ничто на свете ему не страшно.

Стоп! Меч! Он у молодого парнишки. Вулвузел развернулся было в ту сторону, куда Ивана отбросило…

Но Ивана там не было. Ни Ивана, ни меча.

Стояла лишь избушка, переминаясь на мышиных ножках.

– Я это… – раздалось из глубины. Неожиданно. Вроде изба избой, а, оказывается, говорить умеет, когда захочет. – Против тебя ничего не имею. Пойду я…

И попятилась назад.

– Стоять! – взревел буйволом Вулвузел. – Где меч?!

А избушка развернулась – и дала деру. Так рванула, что на самолете не догонишь.

– Стооооооой!!! – орал, как резаный, Вулвузел. И помчался следом, несмотря на раны и временное истощение. А избушка бежит, через ямы и канавы перепрыгивает, деревца ловко так обходит, а которые помельче придавливает. В общем, прет сквозь чащу танком. Быстроходным танком.

Правда, недалеко избушка убежала – это для отвода глаз, чтобы чудище отвлечь, да от друзей увести. Как только догонять стал Вулвузел избушку, на ходу изнутри выпрыгнул Иван с мечом наготове. Выпрыгнул, налетел, да и снес голову чудовищу.

Приземлился, больно ударился об землю, вскочил. Ну все, теперь точно трындец монстру. И секретного элемента не надо. Работает меч чудесный!

Обернулся, чтобы увидеть, как падает безжизненный монстр.

А Вулвузел, вместо того, чтобы упасть, снова пространство как стеклом сковал. Но только в этот раз у его магии не хватило сил для удара. Зато хватило на то, чтобы из ниоткуда образовать черную, бездонную дыру прямо в воздухе. Подобрал Вулвузел с земли отрубленную голову. Голова ехидно показала черный раздвоенный язык в пупырышках, издала неприличный звук. А через миг Вулвузел шмыгнул в черную дыру и был таков.

– Ну уж нет… не уйдешь!

Иван вскочил и бросился следом. Только бы успеть! Дыра начала затягиваться. Куда она ведет, что это вообще такое, можно ли выбраться потом – об этом Иван не думал. Вернее, подумал, но как-то мельком. Что-то подсказывало ему, что надо следом за чудовищем. И чем быстрее – тем лучше.

Лишь бы успеть!

Глава 5. По ту сторону

По ту сторону черной дыры было мрачно, сыро и не видно ни фига. Если это и было тайное укрытие Вулвузела, то явно не из лучших. Попахивало тут как в отхожем месте. Кому взбредет в голову тут прятаться?

Глаза немного привыкли к темноте. Выхода обратно не было, и он пошел, куда глаза глядят. Хотя куда тут глядеть?

Долго ли шел, коротко ли – сам не понял. И немудрено. Тут счет времени можно потерять легко. Но идти надо. Куда-нибудь да все равно придем. Запахи со временем стали не такими острыми, но все равно тут было неуютно. Все давило и угнетало.

Угнетало и то, что, в порыве, не подумав, бросил невольно друзей после битвы. Как они там? Живы ли? Ведь не на шутку Вулвузел разозлился. Силен был магический удар. Иван-то от удара этого отошел. Масилий, наверное, тоже. А Пахом? Дрался наизнос богатырь. Как бы окончательно его силы жизненные не покинули. Хотелось вернуться, помочь. Да как это сделаешь? Нету отсюда выхода. И нельзя чудовище упускать. Раз оно сюда сигануло и скрылось, то вряд ли навсегда. Залижет раны, оклемается, да вернется. Судя по живучести, еще и башку свою еловую на место приклеит как-нибудь… Да пойдет зло творить, добрых людей губить.

Нет, ни за что!

Вдруг мелькнула какая-то странная тень невдалеке.

Насторожился Иван. Уж не Вулвузел ли?

Ринулся в ту сторону, где тень скрылась.

– Эй, ты! – грозно проговорил. – А ну, хорош прятаться! Выходи, а то хуже будет! Бить буду аккуратно, но сильно.

– Не бей меня, – раздался испуганный девичий голос. Потом молчание. – Ваня, это ты?

– Я, – опешил Иван. Потому что узнал голос. На всякий пожарный спросил не очень уверенно: – Василиса?

– Ваня! – Василиса выскочила навстречу, обняла крепко. Иван на миг вдруг подумал: а вдруг не она это? А морок какой-нибудь. Уж очень странное и дурное место.

– Ваня, миленький! Забери меня отсюда! Ой, плохо тут, темно и воняет постоянно… Ни одной живой души… Только чудище это поганое бродит где-то…

Нет, точно, Василиса. Живая. Настоящая. Нашел-таки…

Стоп. Чудище…

– Где оно?

– Не знаю.

– Давно видела?

– Давненько пробегал. Жуткий такой… без башки.

– А, это я его, – начал было радостно Иван, но осекся. Дрожит Василиса. Очень страшно ей. Надо выбираться отсюда побыстрее.

– Вот. Да только не убьешь ведь его так просто, Ваня. Он в этом месте поганом силы черпает. Того и гляди, еще вторую голову отрастит… Фу…

– Да уж, не убьешь, – согласился Иван. И вспомнил про то, как Масилий-оборотень наставлял его. Про секретный элемент рассказывал, которым можно чудище убить. Страшный то был элемент. Добыть его он не решался никак. Но иначе ведь не победишь. А не победишь, так только хуже сделаешь всем. Потому, как ни тяжко, а вариантов тут нет.

Через силу заговорил Иван:

– Послушай, Василиса. Мы с другом верным добыли оружие против чудища. Вот, видишь? Этот меч. Силой Неба и Земли напоенный.

– Не вижу. Темно тут.

– Ну, это-то как раз не беда… Этим мечом можно все чудище порубать. А он, гад, опять сюда в свою вонючую тьму сбежит и восстановится.

– Если будет на чем бежать еще, – Василиса аж кулаки сжала.

– Это точно. Но все равно живым будет. Чтобы чудище не восстановилось, секретный элемент нужен.

– Какой?

– Кровь. Кровь выжившей жертвы.

– Да кто ж из жертв выжил-то? Всех оно убило… – вздохнула Василиса. А потом поняла: – Так ведь меня тоже в жертву выбрали. А я… я выжила, получается. – Она подумала немного. И решительно заявила: – Раз надо, значит надо. Мне ни жизни, ни крови своей не жалко. Лишь бы больше невинные люди не гибли.

– Не могу я, – выдавил Иван.

– Чего не можешь?

– Да я тебя ни словом, ни мыслями никогда не обижу, и в обиду никому не дам, не то что кровь пролить! Да будь оно неладно это чудище со всеми секретными элементами!

Иван в сердцах швырнул чудесный меч под ноги.

– Что ты, глупенький, – успокаивающе проговорила Василиса. – Все в порядке будет.

Присела, подняла меч… и случайно, задев лезвие, порезала ладошку. Капнула кровь на клинок. И засветился он ярко, переливаясь неземным сиянием, отгоняя всякую тьму и страхи.

Поднял Иван меч. Вгляделся. Потом еще раз крепко обнял любимую, поцеловал.

– Ну все. Теперь держись, Вулвузел. Никакие темные силы тебе теперь не помогут.

Глава 6. Битва

Шестое чувство вело Ивана. Освещая путь мечом, он добрался до глубокой, мерзкой ямы. Даже здесь, в этом проклятом месте, яма выглядела ужасающе. Тут зло, словно живой сгусток мрака, прямо дышало, внутренним морозом обдавая тело и душу любого живого существа.

Нельзя, никак нельзя живым туда соваться. Обратного пути уже не будет.

Но не побоялся Иван. Может, на то и дурак, что не испугался там, где бы и самый бесстрашный богатырь, наверное, не выдержал. Потому что било зло невидимыми волнами, такой ужас нагоняя, что ни один разумный человек не выдержит.

Не побоялся.

Подмигнул Василисе, которая в ужасе стояла неподалеку. Крепче перехватил меч. Вдохнул поглубже.

– Эй, ты, Вулвузел, скоморох безголовый, как там, не болит ничего? Сейчас я тебе голову-то подлечу, мало не покажется!

И спрыгнул вниз, прямо в яму, в средоточие леденящего, губительного мрака, откуда не возвращаются…

Смертельный, безысходный ужас долбанул по всему телу сразу, со всех сторон. А потом, казалось, уничтожил все внутри. Ох, какой ужас… Не стерпеть такого человеку. Все будто бы исчезло. А потом появилось – начало тонуть. То ли в огне, но в черном, испепеляющем. То ли в океане бездонном, но невидимом.

Даже падения Иван не ощутил. Все, подумал. Конец. Но ничего. Значит, так было нужно. Эх, жаль только Василису не смог вывести на свет белый, в мрачном месте блуждать оставил. Да сам сгинул. Еще и монстра не добил.

Но найдутся, найдутся люди добрые и смелые, которые со злом справятся. Богата наша земля на могучих, сильных, добрых. И на дураков, конечно, тоже. Но ведь дурак дураку рознь…

Внезапно понял Иван, что мысли сохранились. Что не конец это еще. Давит все тело, дышать трудно. Но дышится. Значит, живой.

И посреди огня-океана мрака вдруг свет искринкой полыхнул. Не глазами видимый, а чем-то иным. Маленькая такая искорка, кажется, вот-вот мрак поглотит ее. Но не тут-то было. Могучая искорка. Не гаснет. Не пропадает. А все сильней и ярче становится. Наливается мощью. Как и сам Иван.

Постепенно, от полного бессилия, ужаса и страха, которые коварно пытались раздавить и поглотить, и следа не осталось. Только тело давило до боли зверской. Но что такое боль телесная, когда дух крепок? Когда в самой безвыходной ситуации надежда не погибла?

Еще крепче сжал Иван в руке заветный меч.

И, полыхнув глубокой, животворящей силой, разгорелась искорка спасительная. Разрослась в пламя, мрак отгоняющее. Пламя стало плотнее, собираясь, сгущаясь в твердый, непробиваемый свет. Это меч, напоенный Силами Неба и Земли, вновь засиял.

Прояснилось зрение.

И увидел Иван, что отступили тьма, мрак и ужас, но не исчезли. Там, чуть поодаль, впереди, по сторонам, под ногами копошились, мерзко извиваясь и жирно отливая черным, безглазые змеи. Хотя какие это змеи… Нет, не бывает таких змей на белом свете! Эти жирные, алчные, противные твари, чем-то напоминающие разросшихся червей, даже червями-то называться не могли. Нет просто названия для таких порождений, потому что и их самих быть не должно в природе… Жуть, страх суеверный и отчаяние внушали они одним только своим видом.

И посреди копошащегося, вечно шевелящегося, противного клубка – сидел, неестественно скрючившись и скособочившись, человек. Невероятно худой, изможденный, прямо-таки кожа да кости. Руки и ноги его увязли в клубке мерзких тварей. Особенно жирный и скользкий отросток то ли змеи, то ли щупальца какого-то, обвивался вокруг шеи, норовя не то придушить, не то удержать на плечах голову. Противные отростки налепились от щупальца прямо на изможденное лицо…

Но Иван сразу узнал человека.

Те же запавшие, с черными кругами, глаза. Те же продолговатые черты лица, только более человеческие, не искаженные, хоть и истощенные донельзя. Бледная, обескровленная кожа. Расширенные зрачки. Но не красные, зловещие, дышащие злобой. А простые. Человеческие. Измученные дикими бесконечными страданиями.

Да, это был он, Вулвузел. Но не чудище. А человек. То, что от человека осталось, когда ушли, отступили поддерживающие и дающие силу и бессмертие злые чары.

Человек, продавшийся злу. Вот он, без прикрас.

А жирные, черные змеи-черви, эта злобная потустороння гнусь, эти отростки – как раз то, что придает ему силы, злобу и бессмертие.

«Они не могут сами проникнуть в наш мир, мир живых. Им нужен носитель. Страдающая душа, обиженная, раздавленная, ищущая возмездия и жаждущая сеять зло, пытаясь заглушить свою боль. Вулвузел, странный, никем не принятый и не понятый человек, как раз стал таким носителем. Не он чудовище. Чудовище – это то, что поселилось в нем. То, во что он превращается, напитавшись черных сил. Именно это и надо остановить!»

Пронеслись эти мысли в голове Ивана. Будто бы сами. Или это меч волшебный говорил с ним? Или свет, что не дал сгинуть во мраке? Непонятно. Потому что слились эти мысли в единый поток. И сразу стало ясно, что делать.

Иван прыгнул вперед, к человеку, прямо в гущу змей-щупалец. На лету взмахнул мечом, чтобы срубить эту падаль. Взвились змеи, метнулись вперед, сокрушить, раздавить пытаясь. Вот меч впился прямо в гущу, разрубив несколько. А тут уже летит в лицо нечто мерзкое. Иван отпрянул, уклонился, снова взмахнул мечом. Сечет меч мерзость эту, как раскаленный нож масло. А тут и другое, черное, вокруг ног обвилось. Третье руку оплело. Раз! Два! Разрублены, искрошены. Но вот уже горло пережало, черный червь обвился, глотку сдавливая, как у Вулвузела. И лезут, лезут мерзкие отростки из него – в глаза, в рот, в уши, в нос…

Крутанулся Иван, дернулся, перерубил, что можно было перерубить, да не выпускает его черный червь. Душит. Щупальцами в нос проникает, в глаза лезет. А тьма в душу пробирается. Опять сломить пытается.

Не на жизнь эта битва, а насмерть.

Не победа тут ставка, не простое выживание. Нечто большее. Чует Иван, что поражение в этой битве – хуже смерти.

И что близко это поражение.

Напрягается Иван, выворачивается, вот почти освободился уже, выскользнул. Сыплет удары ловкие и меткие, рубит черных змей. Но тянутся, вьются новые. И нет им конца и края.

А душивший червь снова горло обвил, снова душит, захватывает…

И в голове вдруг страшным, пронизывающим шелестом прозвучало: «Ты наш…»

Выпал меч волшебный из рук ослабевших – хотя только мгновение назад были они сильны и несокрушимы.

Дрогнул непоколебимый дух от натиска неимоверного, смертельного.

Дрогнул…

Но не пал.

Нашлись из ниоткуда новые силы.

Что бы не шептал враг, каким бы не был могучим, как бы ни душил… Он может победить. Но не сломать.

Поражение хуже смерти? Что ж. Возможно.

Снова прошелестело, пробирая до нервов: «Вулвузел слаб. Он нам больше не нужен. Нам нужна сила. Ты сильный. Нам нужен ты»

«Что тебе нужно? Кто ты?» – мысленно спросил Иван, сопротивляясь давлению.

«Нас много. Мы неисчислимы. Нам нужен ты. Мы сделаем тебя частью нас. Мы сделаем тебя еще сильнее» – голос звучал, шелестел, колол и резал. Пытался сломать.

«Кто вы?» – не унимался Иван.

«Черные души. Властители мира. Присоединись к нам. Ты тоже будешь властвовать. Вечно!» – голос и вправду стал похож на миллионы слившихся, сплавившихся в черном огне голосов. Голосов неисчислимых злодеев, убийц, предателей, заблудших и погубленных душ.

«И сколько вас?»

«Нас много. Полчища. Нам нет числа»

Иван подумал. И выдал:

«Ну вот. Полчища. А я один. Целым полчищем на одного, это так только трусишки сопливые поступают»

«Что?!!! Как ты смеешь?!» – взорвался чудовищным рыком голос.

«А то!»

Иван вцепился рукой в отвратительное обвивавшие его шею щупальце, изо всех сил рванул, дернулся сам. Выкрутился, освободился. Меч опять в руке – легкий, огненный, могучий – сам прыгнул в ладонь, что ли? Направляемый сильной рукой, но и в то же время будто бы сам по себе, он впился в черную плоть и перерубил ее.

Почти сразу пришлось отпрыгнуть в сторону, потому что сотни змей-щупалец словно из ниоткуда полетели в него со всех сторон, стремясь пронзить, разорвать, раздавить… Но не вышло. Сам от себя не ожидая такой быстроты, Иван косил направо и налево мерзкие гибкие отростки, падал, уворачивался, прыгал, взлетал над кишащим нечистью полом… Пока не увидел там, наверху, нечто.

Это нечто клубилось, окруженное бездонным мраком.

И изнутри него, прожигая, смотрело огромное, завораживающе-гипнотизирующее око. Именно оттуда шла нестерпимо-злобная, губящая энергия. Именно там сосредоточилось оно, управляющее щупальцами. Именно оттуда шли голоса.

Что это такое, откуда? И почему оно светится черным, внеземным, губящим разумом? Почему кажется, что оно видит насквозь тебя всего, все твое прошлое, настоящее и будущее? Откуда в нем эти безграничные сила, власть и могущество? Почему оно жаждет захватить носителя, живого человека, чтобы пробраться в мир людей? И почему оно излучает черный, глубинный, мрачный свет, который темнее любой тьмы?

Все эти вопросы посетили бы умного и вдумчивого человека.

Но не Ивана-дурака.

– Получай! – простецки во всю глотку заорал он, изо всех сил оттолкнувшись ногами от пола, взмыв, будто подброшенный неведомой силой, вверх, под самый потолок.

Словно тысячи солнц блеснуло лезвие меча, выплеснув всю свою мощь, колоссальную, взрывную силу, слившуюся в едином всесокрушающем ударе, от которого не было спасения никому. Ни тому, на кого был направлен удар. Ни тому, кто этот удар направлял. Ни человек, ни нелюдь, ни зло в чистом виде, не могли устоять против такого удара.

Никто.

«Дурак…» – прозвучало, угасая, напоследок в голове.

– Да знаю я, – ответил Иван. Но до конца так и не понял – голосом он это сказал или мысленно.