Текст книги "Художник без картин"

Художник без картин
Марк Ворд

© Марк Ворд, 2017

ISBN 978-5-4485-3772-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Это история о сердце: о том, как в нём рождаются и умирают мечты; о его радостях и муках… Оно заключено в груди, заключённого в необычном мире, обычного человека, и каждый день пытается достучаться до него, перекрикивая голос мозга, который часто принимает глупые решения, и желудка, которому плевать на них обоих. Если быть точным, то это лишь часть истории, и я не знаю чем она закончится в итоге, но знаю, что это сердце будет биться за то, что ему дорого до самого конца.

Когда я взялся за написание этой книги, то мне хотелось сделать всё как можно лучше. Я хотел чтобы редактор отшлифовал её содержимое до блеска, но потом задумался: «А зачем? Ведь это будет неправда!» Пусть в ней найдутся грамматические и орфографические ошибки, но главной ошибкой будет – если на этих страницах я не останусь настоящим: потому что тогда исказится одна из главных идей, которые я вкладываю в свой труд. Мне есть что сказать, и я это сделаю как могу. Этот рассказ основан на моей жизни: много событий, чувств, мыслей, диалогов и отдельных фраз просто-таки вырваны из неё, но, при этом, как и в ней, в книге полно не только того, что видели и слышали окружающие, но и того, как это видел и слышал я; в ней смешаны реальность и фантазия; то, что было и то, что могло быть; в ней немало выдуманного, но всё правда. Поэтому не стоит воспринимать её как достоверную автобиографию, а лишь как послание в котором течёт моя кровь…

Без редактуры…

Без цензуры…

Только Вы и слова…

До последней страницы…

А может и дальше…

Марк Ворд

Март 2017 г.

Для того чтобы создавать чудесные картины, совсем необязательно быть настоящим художником…

Достаточно просто быть настоящим…

Достаточно просто быть…

Предисловие

Вокруг меня океан тишины… Он появился под луной и через несколько часов исчезнет под солнцем. Снова погружаюсь в него в поисках драгоценных сокровищ, что лежат на дне – слов. Ко мне приближаются голодные свирепые хищники – сомнения и страхи. Вижу их плавники, представляю зубы… Они нападают не в первый раз, но сейчас их размеры больше, чем обычно… Они больше меня… Значительно больше… Каждое их движение рождает во мне мысли. Действительно ли затерянные дары, которые я так самозабвенно достаю из глубин, кому-то нужны и смогут помочь? Или, может быть, когда я их старательно размещу на листах бумаги, они, обременённые своей материальностью, станут уязвимыми и будут искалечены, убиты; или ещё хуже – превратятся в товар с подачи человеческого невежества, в большинстве домов чувствующего себя хозяином и приносящего безумие? Эти размышления начали отбирать веру и я поддался многих погубившему правилу: падение – тоже полёт. Да, он короткий, безвольный и тянет вниз, но, временами, слишком заманчивый для тех, кто всегда мечтал лететь ввысь и в какой-то момент начал терять силу крыльев и желание её искать. Я просто выпрыгнул с лодки… Слова показались слишком тяжёлыми чтобы дотащить их до берега, но и оставить их решиться непросто, а может, в моём случае, и невозможно. Я не хотел ничего делать для своего спасения: пусть меня разорвут мои слабости или я утону – всё равно! Не хочу возвращаться! Веки сомкнулись, а обстоятельства уже потирали руки, ожидая расправиться со мной, не получив отпор. В этот момент кто-то схватил меня и затащил обратно – это был мой друг…

«Ты должен рассказать мою историю!» – эта фраза, слетевшая с его уст, сотворила под нами, посреди бездонной массы ночной тишины, небольшой остров. Мы выбрались с уже ненужной лодки и молча смотрели вдаль… Мимо проплывали секунды, но мы не спешили продолжать разговор. Из-за этого вода стала подниматься, затапливая только что обретённую твердь. Обычно её объятия мне нравятся, но в этот раз она была слишком холодной и нужно было поскорее её отогнать.

– Но почему?

– Всё просто – ты знаешь, что я есть, а я знаю, что есть ты. Я стучал во множество дверей, но меня даже не замечали, а ты заметил и выслушал. Поверил мне! Поверил в меня! Теперь моя очередь.

– Да, но я не уверен…

– Я уверен! У тебя получится! Как бы не было трудно, ты всё равно веришь, что не зря много лет назад выучил слова, и поэтому продолжаешь искать их магию, чтобы нести людям свет, волшебство; расширять их восприятие других людей и самых себя, мира в себе и себя в мире… Ты выучил слова – так пусть они говорят! Я знаю, что они дарят тебе неземную радость, но, нередко, ещё и почти невыносимую боль, преодолевая которую, тебе удаётся находить то, о существовании чего многие и не знают. Помню твои слова: «Хороший писатель должен уметь дарить свои глаза читателям, а настоящий – ещё и напоминать, что у них есть свои»; и ещё: «У меня нет никаких талантов… Хотя нет – один всё же есть: когда какое-то занятие по душе, я берусь за него, забывая о вышеупомянутом факте, который в такие моменты ничего не значит». Ты любишь слова! Ты веришь, что они однажды смогут помочь людям! Так забудь обо всём лишнем; о том, что мешает; и просто будь настоящим! Занимайся тем, чем живёшь и умираешь, и без чего ты – не ты! В конце концов, если бы твои любимые писатели не смогли справиться со своими слабостями, которые есть у всех, то не было бы и тех книг, что помогают тебе, как и многим другим, почувствовать что себя менее одиноким в этом безумном мире, и пробуждают чувства и мысли делающие жизнь более полной.

Мне было нечем возразить. И незачем. Стало очень стыдно за свою минутную слабость и я с благодарностью смотрел как его речь увеличивает наш остров до размера материка. Тишина отступила перед удивительным, наполненным звуками, миром – мечтой.

Мой друг, как обычно, пошёл вдаль не прощаясь. Возможно, я не совсем понимаю откуда он приходит и куда уходит, но мне действительно известно, что он есть. Вдруг он остановился, обернулся, посмотрел прямо мне в глаза и сказал: «Напиши мне жизнь и, быть может, однажды я отвечу тебе тем же…»

Часть первая
Подобно облакам

Босоногий мальчик бежал по траве наперегонки с дождевыми тучами. В руке у него была маленькая корзинка с земляникой. Разбросанные над головой тёмные пятна стремительно его догоняли, время от времени, на какие-то мгновения, закрывая собой ослепительно солнце. Чередование света и тени создавало впечатление, что наверху кто-то играется выключателем, но ему не было известно, что такое этот выключатель; да он и не искал сравнения, наслаивая понятия одно на другое, а просто воспринимал всё увиденное как нечто уникальное. С высоты начал срываться летний дождь. Он так спешил, что оступился и упал. Ягоды рассыпались. Стоило поднять взгляд и всё замерло: времени нет – есть только это небо с которого падают капли, а лучи вновь появившегося солнца пронизывают их, наполняя сиянием. Бусинки из воды нанизанные на нити света – ожерелье воспевающее торжество мгновения. Они осыпаются на его кожу, проникают под неё, и сохранятся в душе, пройдя через все жизни. Всё потому, что он их чувствует каждой частицей себя и, даже ничего о них не зная, не пытается задавать вопросы. Мальчик поднялся, собрал землянику, и, промокший и вдохновлённый, не спеша пошёл домой.

Он жил в маленькой, построенной своими руками, хижине. Совсем один: в этом доме, в этом мире, но никогда не чувствовал себя одиноким. Ни разу не видел других людей, не слышал их. Его окружала лишь дикая природа и они составляли единое целое. Не знал ни одного из человеческих языков, но умел говорить со всем тем, что мог видеть, как и с тем – чего не мог. Моменты дарили новые радости, а они – новые моменты. Так и жил, не зная ни зла, ни боли, ни лжи, ни горя… Его переполняла любовь. Но в этот день случилось нечто странное: он почувствовал что-то необычное в груди – боль. С каждым последующим днём она становилась сильнее себя, но ещё оставалась слабее его. Ему не было страшно – скорее любопытно.

Однажды он сидел у реки под палящим солнцем… Пошёл снег… Его хлопья ложились на загорелую кожу и, покусывая своим холодом, вызывали лёгкий трепет. Мальчик рассмеялся и начал ловить снежинки ртом. В его мире было вполне нормально, когда в одном и том же дне встречались разные времена года. Но вдруг снежинки почернели – они превратились в обжигающие кусочки догорающей бумаги, воздух наполнился едким дымом, и он едва добежал к дому.

Время уже не шло – оно бежало; но на самом деле это был бег на месте. Боль становилась сильнее, дыхание – тяжёлым; часто кружилась голова. Силы покидали и стоило больших усилий выйти из своего жилища, чтобы добыть еду или просто прогуляться. Внешний мир отразил его упадок и резко изменился: реки пересыхали, леса выгорали, растения увядали, птицы больше не пели, звери страдали от неизвестных недугов…

Как-то раз, тяжело дыша, мальчик с трудом шёл в поисках места, которое ещё сохранило свой прежний вид, но всё тщетно. Его болезнь всегда была с ним, а значит, куда бы он ни отправился – вокруг всё одно и тоже. Небо затянуло грозовыми тучами. Молнии сверкали всё чаще. Ветер пытался сбить с ног. Он поспешил вернуться домой, но был слишком слаб, чтобы передвигаться достаточно быстро. На выходе с более-менее уцелевшего после недавнего пожара лесного островка, его взгляд зацепился за безжизненное тело зайчика, лежащее на земле возле дерева, и кубарем покатился к глубинам сострадания. Маленький человек опустился на колени, поднял зверька дрожащими руками и прижал к себе. Забыв о том, что надо спешить, он так и сидел с надеждой, что тот вдруг проснётся и убежит. Но он больше не проснётся… А может будет правильней сказать «больше не уснёт»? Мальчишка погладил безвольно висящие длинные мягкие ушки зайчика и прижался к его голове своей. С маленьких глаз безудержно потекли реки слёз – первые из тех, которые не забываются до последних. Прошло несколько минут и его обессиленное тело содрогалось от рыданий под холодными струями дождя… Валяясь в грязи, и не имея ни сил, ни желания идти дальше, он вздрогнул от неожиданного прикосновения к плечу, поднял голову и оторопел – перед ним был человек: почти в два раза выше, но так похож на него. Незнакомец протянул руку, помог подняться и… обнял! В этот момент ему, мокрому и грязному, безвольно стоящему под холодным дождём, стало вдруг тепло. Человек помог ему добраться до укрытия и заговорил с ним на удивительно разнообразном языке, которого мальчик никогда не слышал, но, как ни странно, прекрасно понимал.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я пришёл, чтобы помочь. Мне известно что происходит с тобой и твоим миром. Смотри… – он прикоснулся к его груди и спустя мгновение в его руке было сияющее сердце. – Посмотри какое оно большое. В нём так много любви, что ему уже тесно внутри тебя. Поэтому и болит… Поэтому и убивает… Ты видишь как прекрасен мир, но самые чудесные чувства могут обернуться ядом, если не с кем их разделить. Время пришло… Я здесь, чтобы дать тебе надежду, а что делать ты сам поймёшь.

Незнакомец вернул сердце, а потом исчез так же неожиданно как и появился. Этой ночью, в которую сны обходили мальчика стороной, у него родилась мечта: отправиться так далеко, как будет нужно, чтобы найти других людей; научиться их удивительном языку; и разделить любовь к миру, чтобы спасти его.

Он уснул под утро. Как только это случилось, его душа, пролетев сквозь небеса, понеслась стрелой на поиски. Совсем скоро она оказалась в животе земной женщины и вокруг неё появилось маленькое тело человеческого ребёнка. И вот однажды, новая жизнь увидела наш старый мир. А вот он её, по своему обыкновению, кажется и не заметил.

***

Некоторые люди рождаются с крыльями… Если их хранить, что совсем непросто, то они могут сослужить хорошую службу их владельцу и его близким, а иногда и пережить его, а затем достаться кому-то из тех, кто в них нуждается. Но беда тому, кто их не сберёг – они превратятся в мёртвый груз за спиной и будут лишь мучительным напоминанием об утерянной возможности летать.

Марк родился с крыльями… Его сложно отнести к конкретному типу людей – он считал, что необязательно быть кем-то, чтобы кем-то быть; он есть, и этого достаточно, чтобы быть кем угодно, когда захочется. Он родился в городе, но, через полтора года после этого, его семья, из-за финансовых трудностей, переехала в деревню к бабушке, где ему довелось находиться до окончания школы.

Давайте перенесёмся в один из его дней.

Марк проснулся ещё до рассвета и отправился босиком по утренней росе через луг к озеру. Ему было свойственно находить силы и терять слабости в окружающей его природе. Спустя десятки минут и размышлений горячее летнее солнце появилось на горизонте. Марк приветствовал его улыбкой… С разбегу он разбил зеркальную поверхность водной глади на множество осколков. Долго плавал, забыв о времени, а потом выбрался на берег и прилёг на траву. Нежные прикосновения колышущихся на ветру луговых трав и цветов опьяняли его. Голова очистилась от мыслей и наполнилась пением птиц. В глазах и лёгких – удивительно лёгкие облака. Его сущность, все физические и духовные силы – всё было направлено на максимальное восприятие окружающего: порывы ветра, прыжок кузнечика, изменения очертаний облаков, падение ветки с одного из совсем рядом растущих деревьев, изменение цвета горизонта – не ускользала ни одна деталь.

Полёт…

Свобода…

Домой он возвращался бодрым и воодушевлённым. Лето представлялось ему в образе полной энергии, весёлой и озорной девушки. Солнце начинало припекать и казалось, что эта очаровательная красотка обжигает его кожу своими прикосновениями. Он был готов дурачиться и веселиться с ней бесконечно.

– С Днём рождения, сынок! – это его мама.

– Здоровья тебе и счастья, внучек! – а это мама его мамы и, стало быть, его бабушка.

– Большое спасибо! – Марк по очереди их обнял и поцеловал.

– Это тебе. Твои старые совсем износились!

– Новые кроссовки! Та я в таких ещё больше голов забивать начну! Не боитесь, что фанатки мне к дому подступиться не дадут? – на его лице сверкала озорная улыбка.

– Скажешь тоже! – обе женщины отразили его настроение и рассмеялись.

– Спасибо, мне они очень нравятся: такие целые – я уже и забыл, что так бывает! Мам, но у тебя же зарплату опять задерживают…

– Бабушка с пенсии выделила.

– Для любимого внука не жалко. Чем больше фанаток, тем скорей я получу возможность ещё и правнуков понянчить!

– Знай же, бабуля, не один десяток голов я посвящу тебе!

– Такой уже большой стал! Ещё как будто бы вчера под столом бегал, а сегодня тебе уже семнадцать… – с этими словами бабушка приложила свою ладонь к его щеке. Мозолистая ладонь старой женщины, живущей в такой стране, где и в преклонном возрасте не имеет возможности себе позволить заслуженный отдых, может рассказать больше правды жизни, чем все выступающие по телевизору политики, лица которых выражают не менее лживые эмоции, чем их пустые речи.

– Где шляется этот бездельник? А, ты уже вернулся! В сараях кто будет вычищать? Или они сами от говна избавятся?! – пришёл отец и лица у всех вмиг потускнели.

– Генри, ну хоть не сегодня…

– А что сегодня? День рождения у него? Да если бы я знал, что такое чмо вырастет, то в детдом бы сдал. Только и знает, что в облаках витать. Мечтатель чёртов!

– Генри, пожалуйста… – бабушка заплакала, а у её внука автоматически сжались зубы и кулаки.

– Мама, бабушка, не надо. Я сам… Знаешь отец, забери у меня мечты и что останется от моей жизни? Медленная смерть растянутая на годы… Зачем мы землю на огороде навозом весной удобряли? Лучше бы я написал свою автобиографию, порвал на кусочки и там же её разбросал – вот это было бы удобрение, учитывая сколько дерьма было в моей жизни из-за тебя!

– Ах ты засранец! Хамло! Закрой свою пасть!

Генри был деспотом и психопатом. Мама и бабушка боялись ему перечить и это ещё больше усиливало его тиранию. Марка они тоже просили молчать, но он не мог, и поэтому ему доставалось чаще всего. Из дома он вышел под оглушительную брань в спину. В детстве, будучи чувствительным ребёнком, он пролил немало слёз. Иногда доходило до того, что начинал задыхаться. Но к этому времени уже выработался иммунитет к подобным сценам: давно они уже не подбирались так близко к сердцу как раньше; но до конца научиться отстраняться от такого – задача не из простых.

Так, сначала конские какашки, затем коровьи, потом свиней и, наконец-то, кроликов… Фух… Он вспотел и пропитался не самыми приятными ароматами, но уже снова беззаботно улыбался от мысли, что дерьмо которым он испачкался легко отмыть, в отличии от того, в котором по уши увязла человеческая цивилизация.

В его деревне не было газового отопления, проведённой в дом воды – зато были печка, которую топят дровами, и колодец во дворе; не было интернета – зато была настоящая жизнь; мобильные телефоны были ещё не у всех, и то самые простые; о соцсетях и речи не было – зато легче было дружить и любить…

Во дворе находилась летняя душевая кабинка. Марк помылся под струями нагретой солнцем воды, одел футболку, шорты, кроссовки, и уже через пять минут был на небольшом футбольном поле, которое находилось на территории детского летнего лагеря. Предстояло принципиальное спортивное противостояние: местные против приезжих. Потихоньку собралось несколько десятков зрителей. Марк увидел своих парней и пошёл к ним. Его грозная «дрим тим» лениво развалилась на травке в тени. Чарли, Дэвид, Николас… А где же Бен?

– Привет, ребята! А где этот жирный увалень?

– Привет… Та как обычно, наверное, никак из-за стола не выберется.

– Да чтоб его… А вот и он!

Бен важно шагал к ним, набивая хомячьи щёки прихваченным с собой пирожком.

– Бен, ну ты опять за своё? Как ты будешь мяч ловить? Кроме тебя на ворота некого ставить! – капитан команды был в состоянии добродушного гнева.

– Зато можно не бояться, что он его поймает и прокусит! Вдруг у него какие-то галлюцинации от голода появились бы?! А так можно не переживать – малыш сыт!

– Здорова, парни. Очень смешно ты конечно шутишь Дэвид, но сам знаешь, что я не подведу. А вот тебе бы камней насыпать в карманы…

– Зачем?

– Чтобы порыв ветра не унёс с поля твои кожу и кости!

Команда хохотала и это было хорошим началом, ведь игра проигрывается или выигрывается по большей мере за пределами поля – очень многое зависит от готовности и настроя.

– Чарли, мать твою!

– Марк, не будь таким агрессивным!

– Я же просил не пить пиво перед матчем!

– Так оно совсем нагреется потом! Классное пиво, кстати… Ещё прохладное… Попробуй!

– Да, ничего так, освежает. Ладно… Бен, доедай пирожок! Чарли, допивай пиво! Впрочем, я тебе помогу… Дэвид и Николас, хватит проявлять учёный интерес к анатомии болельщиц! Чтобы победить, нужно отбросить всё лишнее и стать единым целым! – и тут нашего героя понесло на волнах воодушевления – Испокон веков развитие человечества основывалось на преодолении себя!

– Пойду отолью.

– Дэвид, блин! Терпи! Именно терпение нам поможет преодолеть себя! Мы проявим небывалую доблесть в этой битве и заслужим потоки оваций! Мы искупаемся в море славы, но для этого нам нужно выжать из себя океан пота! – оратор сопровождал свою речь наигранно возвышенными жестами: как будто бы он полководец, ведущий войско либо за смертью в забытьи, либо за жизнью в легендах.

– Я уже не могу – так отлить охота!

– Друзья мои, так сплотимся же, сольёмся в единый бурный поток…

– Ещё и бурный поток, сука… Я описаюсь сейчас…

– … который снесёт все препятствия на своём пути! Мы совершим подвиг и он навсегда войдёт в историю нашего края! Пора братцы, пора!

– Круто, братан, но я не хочу, чтобы в историю вошло то, как я описался перед битвой. Всё, я в кусты, за территорию.

– И я.

– И мне не помешает.

– Да, надо бы сходить.

– Я горжусь вами – мы уже одно целое! Давайте метнёмся по-быстрому.

Команды вышли на поле. Марк взглянул на небо и в его голове прозвучала одна просьба: «Смотри на меня…» Раздаётся свисток – понеслась!

Едва прикоснувшись к мячу в центре поля, сразу же прокинул его себе на ход между двумя набегающими соперниками и молнией прорвался к нему, оставив их позади. Быстро сместился к левому флангу и, зажав ногами мяч, перепрыгнул с ним через идущего в подкат защитника. Впереди ещё один. Он сбил его с толку, перебрасывая ноги перед игровым снарядом, и отдал пас к штрафной на Чарли, на которого сразу же кинулся вратарь. Чарли в касание вернул мяч и Марк парашютом перебросил его через защитника в опустевшие ворота – 1:0! Адреналин поджог кровь – она пылала.

Футбол был наркотиком и в тоже время лекарством для него. Он поднимал его над землёй и дарил фейерверк эмоций. Целебная зависимость.

Соперники провели свою опасную атаку, но Бен, человек с внешностью хомяка и ловкостью кошки, эффектно отразил удар в неожиданно чудесном для его телосложения прыжке. Мяч оказался у Николаса. Он на замахе убрал соперника и отдал на Дэвида. Перевод на Чарли. Чарли убегает от защитника и пасует Марку. Немного неточно. Марк догнал мяч у самой линии. К нему подбежали двое. С помощью эффектной «радуги» удалось их перебросить, обойти и сделать навес на Чарли, который ударом с лёту удваивает преимущество – 2:0!

Проигрывающая сторона завелась не на шутку и, после очередной подачи с фланга, точным ударом головой счёт был изменён – 2:1!

Борьба накалилась. Николас попал в штангу ударом с дальней дистанции. Спустя минуту мяч угодил в перекладину противоположных ворот. Марк старался со всех сил. Один его удар пролетел над «девяткой», а другой парировал вратарь. 2:2 – после удара со штрафного Бена дезориентировал рикошет.

Опасно пробил Чарли, но спас защитник, кинувшийся под удар. В последние минуты, восставшим из пепла после стартовых неудач, удалось полностью прижать к своим воротам чересчур обрадовавшихся триумфаторов начала матча.

Перерыв.

Десять пропотевших под солнцем и напором друг друга парней покинули поле для непродолжительного отдыха. Местная команда вышла за территорию лагеря. Николас достал пачку сигарет и раздал всем по одной. Марк на мгновение замялся, но не стал отказываться. Теперь он молчал и бездумно смотрел на поле. Тут не до шуток – нужно собраться с силами. Все тяжело дышали и пили воду с одной бутылки. Когда пять окурков оказались на земле, они сошлись в круг и крепко сомкнули руки на плечах друг друга.

– Сделаем это!

Второй тайм начался спокойно. Никто не рисковал рваться вперёд. Марк дурачил соперников финтами и тем самым выводил из себя. Его команда усыпляла бдительность соперника короткими перепасовками в центре. И это принесло результат. Николас внезапно сильно пробил и мяч перелетел через расслабившегося и, больше чем того требует осторожность, вышедшего из ворот голкипера – 3:2!

После этого игра снова взорвалась и опасные моменты возникали то возле одних, то возле других ворот, но казалось что мяч разучился в них залетать. Вместо очевидного паса на Дэвида, Марк попробовал исполнить очередной финт, но не получилось… Это привело к быстрой контратаке и Дэвиду пришлось фолить. Удар со штрафного – 3:3!

До конца матча пять минут. Марк должен исправить свою ошибку. Он достаточно раз получил по ногам, но боль будет потом – сейчас ей нет места. Бен побежал поддержать атаку на чужую половину. Нужно было во чтобы то ни стало вырвать победу. Но мяч перехвачен и сразу же послан верхом к пустым воротам… Все застыли и смотрели на его высокую дугу в воздухе. Марк никогда не переставал верить и как ракета кинулся вдогонку. Недалеко от ворот мяч упал и поскакал… Это, как и то, что капитан местной команды был ближе к цели, чем игрок наносящий удар, подарило шанс. Он в падении дотянулся ногой и остановил угрозу у самой линии… Казалось, что все силы уже отданы, но вдруг за спиной расправились крылья и открылось второе дыхание. Он подскочил и обошёл подбежавшего соперника. Второго отыграл сыграв в стенку с Чарли. Потянул за собой оставшихся двух, резко сменил направление движения, и, оставив их в стороне, вышел на свидание с вратарём… Замах – вратарь падает, а мяч влетает в противоположный угол – 4:3! Герой матча свалился на землю: в порванной футболке, со счёсанными до крови коленями… Он тяжело дышал, смотрел на облака и наполнялся счастьем. Его команда подхватила его на руки и начала подбрасывать в воздух. Лагерь они покинули счастливые, в обнимку напевая весёлые песни.

Дома Марк обработал раны, принял душ, переоделся, и со смирением присоединился к, так называемому, семейному празднованию, всё-таки признанного его отцом Дня рождения. Шашлык, картофельное пюре, салат из овощей, бутылка вина и торт (как же без него?!) … Во время приготовлений Генри как обычно так много психовал и портил всем настроение, что в итоге, как всегда, назвать семейным праздником эти насыщенные то тягостным молчанием, то пустой болтовнёй посиделки, было трудно. Только не это – ещё и подарок! Ну как подарок?! – «Возьми деньги… Купи сам что-нибудь». Марк знал, что отец не любит тратить время на такие, на его взгляд, мелочи, как выбор подарка, и лучше даст немного денег; но даже скорее не для того, чтобы принести какую-то радость, а для того, чтобы во-первых не выглядеть плохо в глазах друзей сына, которые наверняка спросят что ему подарили, а во-вторых, чтобы можно было говорить, что он мол такой хороший отец, который получает за свою «доброту» лишь неблагодарность. Сколько же раз он был свидетелем пустых по своей сути и невыносимых в проявлении ссор родителей из-за денег, которые основывались либо на их недостаче, либо на утверждении отца, что его заработная плата больше, а значит все должны его беспрекословно слушаться. Так часто это происходило, что он возненавидел эти бумажки. Однажды он сказал: «Деньги – это второе имя Дьявола, а Дьявол, возможно, – второе имя Бога». Когда ему было семь лет, он зашёл в дом и увидел избитую рыдающую мать, а рядом был пьяный Генри, который заметил его и сказал: «Что ты смотришь так? Твой отец святой!» Моменты такой вопиющей несправедливости могут здорово пошатнуть веру маленького мальчика в Бога, в которого он ещё и верить особо не начинал. Но Марк не стал атеистом. Он просто считал, что всё в мире неоднозначно: так почему не может быть так, что добро и зло, свет и тьма, любовь и ненависть, Бог и Дьявол – это лишь разные маски одного и того же лица?! Он верил в высшую силу, но не давал ей ни имён, ни обличий. Сколько существует религий! У разных народов своё божество со своими именем, внешностью, историей и правилами… У представителей разных вероисповеданий свои обряды – способы общения с незримым. Но всё это субъективно; лишь форма придуманная человеком. Марк верующий, но он не религиозен – просто верит и чувствует присутствие высших сил во всём, что его окружает, даже не пытаясь придать им удобный для понимания образ.

Когда празднование закончилось, виновник торжества поблагодарил всех и пошёл на встречу со своими лучшими друзьями: Чарли (который был на футболе) и Фредди (который в это время был, как всегда, на какой-то другой планете). Друзья радостно поздравили брата не по крови, но по духу; подарили часы; и начали обсуждать как отметить это событие. Они поздравили бы его раньше, но он (то ли серьёзно, то ли в шутку) заранее предупредил их, а ещё Николаса, Дэвида и Бена, чтобы до вечера никто и словом не упомянул о его Дне рождения: не отвлекал своими поздравлениями от настроя на игру и не мешал насладиться эмоциями от её результата.

– Друзья, тут всё просто! Вы подарили мне эти прекрасные швейцарские часы сделанные в Китае – спасибо, братцы! Но главный подарок впереди – это время! Если вдуматься, то подарить часть своего времени другому человеку – один из самых великих даров, ведь его не купишь. Вы могли бы заняться чем угодно (я бы на вашем месте подумал об этом), но вы рядом. Спасибо вам, мои лучшие друзья!

– Да хватит, дружища! А то ещё расплачемся.

– Нет, Фредди! Печали места нет! Я решил отпраздновать этот великий день чисто в нашей мужской компании. А что это значит в семнадцать лет? Да то, что мы напьёмся и пойдём искать ещё неизведанные лучезарные ощущения от встречи с прекрасными незнакомками!

– Звучит-то как!

– Не всегда понимаю о чём ты, но план кажется многообещающим!

– Да, Фредди, и помни: конечно все красотки будут твои, но и нам с Чарли надеюсь что-то перепадёт.

Фредди в плане противоположного пола был нерасторопным, как и во всём остальном, а значит дружеских подколов ему не избежать.

Друзья отправились в единственный в их селении магазин (там было плевать достиг ли ты совершеннолетия и можешь ли по закону покупать алкоголь) и взяли коньяк, колу и лимон. Марк выронил пару монет со сдачи и они со звоном упали на пол…

– Не роняй деньги – ты же ещё трезвый! – отметила продавщица.

– Деньги столько раз роняют людей, так почему бы мне хоть раз не поступить с ними так же?!

Пили быстро, чтобы быстрее опьянеть. Закусывали лишь острыми шутками. Только Фредди жевал явно несвежий лимон – он и настоял на его покупке: якобы цитрусовые полезны для здоровья. А то, что он запивает эти витамины дешёвым коньяком, это ничего, да? Фредди есть Фредди: пусть он и чудак, но не о каждом человеке можно сказать, что он это он, а не намешанная системой смесь стандартов. Порядочно дойдя до непорядочного состояния, ребята разместились в стареньком авто, которое Чарли взял покататься у своего деда. Музыка рвала древние динамики. Фредди на ходу выбирался через окно на крышу и возвращался обратно под задорный крик Марка: «Будь у меня тысяча ладоней, я бы искупал тебя в овациях!» Так они доехали до бара в соседней деревне. Виновник торжества однажды так описал это заведение: «Деревенский бар – это место куда можно прийти в грязных носках и, при этом, уйти оттуда с реально грязной девчонкой». Поздоровавшись со множеством подвыпивших местных, приняв поздравления и поддержав самые разные темы в хмельных разговорах: от плохого урожая в том году, до новых государственных реформ; ребята начали поиск сокровищ. Они даже не заходили в сам бар, потому что снаружи было явно больше людей: кто курил, кто общался, кто просто дышал свежим воздухом…

– Как тебе вон те?

– Нет! Я уже нашёл! Смотри вон туда!

– Ну та что слева мне нравиться, а та что справа вообще какая-то бегемотиха! Ты чего, Марк?!

– Я доверяю своей интуиции. Фредди, а ты что скажешь?

– Не, ну у бегемотихи сиськи внушительные!

– Больше уважения, друг мой! Как говорил китайский философ Сунь-Вынь: «Всегда называй прелести девушки грудью, а то никогда не увидишь её сисек!»

– Мудрый он мужик. Дашь почитать?

– Обожаю тебя! Всё, я пошёл…