Текст книги "Сияние камней"

– Тебе самому-то не надоело всех расхваливать при каждом удобном случае? – нервно спросила я голос. – Вдруг этот твой Димитрий окажется противным гадом и мне не захочется у него учиться?

– А так, скорее всего, и будет – он и есть противный гад, который лучше напьется в сопли в баре, чем принесет пользу обществу. – сразу же ответил мне голос, расставив все точки над и. – Особенно, если ему за это не платят. А ему вообще редко хорошо платят.

* * * * *

Я посидел где-то с полчаса в кабинете боевых магов, в котором все это время еле удерживал смех: Аксель решил навестить свою старую наставницу, у которой не был год, а то и все два. Решил он это сделать просто потому, что рекомендация от нее была отличной. А я сидел и еле сдерживался, как, в прочем, и остальные ученики.

Наставница боевых магов, решила узнать у моего товарища, чего это он соизволил явиться в ее скромный зал, гляньте только на него, восходящая звезда академии, лучший в этом году студент, который набрал высокие баллы почти во всем, явился поучиться магии, может быть лучше будет, если он займет место наставника?

Аксель, откровенно говоря, тоже еле сдерживался, я прямо видел, как его распирает, но пытается хранить каменное выражение лица и поддерживать идеальную осанку.

Когда я вышел из кабинета, то решил, что пора и делом заняться, пошел к Анне. Но, разумеется, гладко ничего пройти у меня не могло: на лестнице, сверху, меня увидел спускающийся Курий, я рванул со всех ног.

Анна сидела на низкой лавочке, возле нашего сарайчика, гладила положившую ей на колени голову волчицу, а Заркин тренировал мысленное управление в большом загоне. У него с этим были проблемы, а у меня это было то единственное, что у меня получалось безупречно, для моего возраста.

Когда я подошел к калитке маленького загончика, Заркин перепрыгнул ограждение, мы крепко обнялись и оба подошли и сели на новенькую, недавно подросшую траву, где совсем недавно, месяц назад, она чуть ли не почернела оттого, что мы постоянно на ней сидели.

С момента, как мы поздоровались, прошло минут пять, Анна томила нас молчанием, глядя в глаза испытывающим взглядом. Мы сидели на траве перед ней в одинаковых позах и пытались сдерживать соблазн не засмеяться, когда она начинала корчить рожицы.

– Ну не томи, Анна! – взмолился я и лег на спину. – Как прошло дело с твоими рекомендациями?

Рассказ обещал быть как минимум не коротким, так что мы уселись поудобнее.

– Для начала: архонты были очень недовольны моей инициативой, я же все-таки сделала все неофициально, протиснулась через щель, как они выразились, но так как вас было всего двое, и вы оба, чем вызвали у меня гордость, – она подмигнула нам и широко улыбнулась, – показали достойный результат, а Заркин получил один из самых высоких баллов по дрессировке, как по практике, так и по теории, они дали мне, ну, скажем так, время показать себя. – Анна была очень довольна, это было видно. Она рискнула практически всем, чем только могла, а рисковать в делах, которые ведут архонты – это дело само по себе рискованное, а тут еще и вот так… – Если вы успешно сдадите все нормативы и хорошо закроете теорию в конце этого учебного года, то архонты дадут мне добро на взятие этих вот загонов, – она указала на наши три больших и один маленький, загоны, – а там, дальше, дело будет за малым. Папа уже почти уболтал ректора взять меня на полную ставку.

– А про меня они вообще ничего не сказали или ничего хорошего? – в надежде спросил я.

– Они пробубнили что-то про хороший контроль птицы на арене, но не более того, – пытаясь вспомнить детали разговора, ответила она. – Но с тобой все было ясно – тебе нужно было красоваться в первую очередь перед отцом, а не для меня, архонты на это дело не давили, однако, думаю, если ты хорошо сделаешь все в этом году, они это оценят. Если очень важно – ты записан в архиве как подающий надежды середнячок, это если не вдаваться в подробности и затрагивать только специализацию дрессировщика.

Я закивал. Анна и Заркин знали, что именно на это я и делал ставку. Мы оба заверили Анну, что будем стараться, как только можем. Мы, собственно, ей обязаны нашими знаниями. Может быть она не такой хороший педагог, как другие наставники-дрессировщики, но она учит тому, чему не учит ни один другой наставник – гармонии с животным, единству на ментальном уровне, а это, между прочим, основа, с которой раньше, давным-давно, начинали обучение.

Ну и к тому же, у нее есть эйм, этим вообще мало кто похвастаться может.

Сегодняшний день мы сразу начали с тренировок единства. Это сложный раздел дрессировки, но один из важнейших. Благо Анна рассказала нам, наверное, все, что только могла про единства. Дошло даже до того, что она перечислила, где у мужчин что будет болеть во время стандартных единств, а разницы в этом плане с женщинами почти нет.

Так как птица для тренировок единства подходит не лучшим образом, Анна призвала для моей практики свою взрослую пуму, которая была ее первым фамильяром, как у меня птица, а у Заркина тигр. Пума была зрелая, но еще не совсем старая, и тренировки единства уже прошла трижды, так что еще один раз вытерпит без проблем. Да и если уж на то пошло, мы с ней очень ладим, хорошая киса.

Практиковать единство было проще, досконально зная теорию, однако эта теория никак не помогала убрать боль в спине и жгучую резь в глазах после попытки. В конце концов, после трех абсолютно неудачных попыток, я кое-как дополз до бадьи с водой и если бы Анна не оказалась рядом, то вполне смог бы в ней утопиться.

Сима и его брат Ник, которого Анна отдала Заркину носились со своими тремя сестрами по большому закону за Минлем, тигром Заркина. Я кое-как облокотился на заборчик загончика и уставился на Анну, так как вертеть головой было не по силам. Сидя, облокотившись о забор, я наблюдал, как она успокоила свою пуму, покормила матушку этих волчат, гордо сидящую у порога сарайчика, и вошла в сарай, откуда через какое-то время донесся шум и грохот. Заркин валялся у калитки в позе недельного трупа, после таких же тщетных потуг войти в единство со своим тигром.

Сзади нарастая с каждым мгновение, начались, оглашая грохотом со звоном металла и мелких соприкосновений чернорудной кольчуги в поясе, шаги. Неуклюжие медвежьи шаги отца в полной латной броне я узнаю где и когда угодно… думается мне, мало кто сумеет не распознать его, если хоть раз их слышал. Так не ходит никто. Голос отца, как ни странно, прозвучал мягко и даже без укора:

– И все же я считаю, что тебе нужно было идти на воина. – негромко заявил он и попытался опереться о хлипкий заборчик, но стоило тому прогнуться и затрещать, как Герой отпрянул.

– Как дела в столице? – спросил я, еле двигая губами.

Отец вздохнул.

– Да я толком там и не был, – голос у него был утомленный. – Сразу же отправили в Ланкарад, а там от нашего Капитолия опять чего-то требовали, опять чего-то хотели, просили и так далее. Как обычно, справились бы и без меня.

Какое-то время наблюдали за сараем, из которого до сих пор шел грохот, даже волчица, не выдержав, заглянула внутрь.

– А на кой они тебя тогда постоянно вызывают, если могут справиться и без тебя? – не довольный тем, что его постоянно куда-то вызывают, осведомиться я. – Ты вечно говоришь, что они справились бы без тебя! Ты же говорил это им?

Отец тяжело вздохнул. Голос у него был не то, чтобы измученный, но явно уставший.

– Понимаешь, сына, в Морре тьма проблем и нашем представителям нужен кто-то, кто будет молча стоять сзади, строя грозный вид, сложив руки на груди, – пояснил отец. – Правители Морры ребята гордые, но меня уважают, а потому не переходят на резкости, если для этого нет веской причины. Пару раз случались инциденты, которые решались в приемном дворце столицы силой. А с этим что? – спросил он, ткнув пальцем в Заркина.

– А, также как я, перебрал с попытками, – отмахнулся я. – Наверное. Но он живой, если ты об этом.

Отец, разумеется понял только поверхностно. Он-то, несмотря на то, что количеству его фамильяров редкий дрессировщик не позавидует, никогда единствами не пользовался. Из сарая вышла, вся в пыли и с паутиной в волосах, Анна.

– Марк, ты там как, стоять можешь? – отряхиваясь, спросила она. – Мне там надо помочь с…

Она уставилась на невесть от куда взявшего Героя, а тот лишь нелепо улыбнулся и развел руками. Внутри, видать, не услышала этих ударов по земле, а по-иному шаг отца не назвать.

– Этот еле сидит, – махнув на меня, сообщил отец. – Куда ему подниматься? Давай я помогу.

После предложения Анна стояла, не зная, что ответить, так что отец, не дожидаясь ответа, прошел в загон, аккуратно обошел Заркина, подошел к ней и, поняв, что она и дальше ничего не сообразит: она вся скукожилась и прижала руки к груди, глядя на исполина, пошел к сараю. Почесал за ухом у волчицы, она не отличалась дружелюбным характером, но, чтобы огрызнуться на Гектора…

– Обвисла полка, покосился шкаф, в полу дыра, на полу куча хлама, – пробубнил он себе под нос ситуацию в сарае.

Даже нормально не войдя в сарайчик, он одной рукой подтянул шкаф и поставил его так, что теперь коситься не будет. Взяв на соседней полке пару коротких толстых гвоздей, пальцами вогнал их в крепежи обвисшей полки. Закрепил он ее там намертво, скорее сарай рухнет, чем она снова обвиснет, в этом можно не сомневаться. Дыру в полу он заделал по такому же принципу: взял досок в углу, наложил на дыру, пальцами вогнал гвозди. Судя по звукам, он положил что-то на полку, разгреб хлам по углам – это наш с ним фирменный способ убраться в доме.

– Вроде все, – отряхнув руки и выйдя из сарайчика, сообщил он Анне. – Принимай работу, хозяйка.

Анна была поражена тем, что к ней пожаловал сам Герой и безвозмездно, просто так отремонтировал сарайчик. Можно было, конечно, сделать и поаккуратнее, но в принципе, шкаф стоит, полка висит, дыры нет, мужская логика не рассчитана на, то чтобы было красиво, главное, что проблемы нет.

Стоило ей начать мямлить, пытаться что-то сказать в благодарность, как отец махнул рукой.

– Та не надо, – отмахнулся он и повернулся ко мне. – Ладно, Марк, тренируйся, но к Курию на неделе хоть бы раз зайди, хотя бы из соображений приличия. Он меня, между прочим, отчитал у входа в академию, шесть лет такого тона от него не слышал.

Я махнул рукой и кое-как пополз к лавке, где, собрав все силы в кулак, смог сесть.

– Анна, сегодня должны были прийти двое архонтов, не знаете, где они сейчас? – спросил отец.

– Нет, я не слышала об этом. – Ответила Анна. – Спросите у Освина, он всегда знает где, и кто находится.

Отец почесал затылок.

– А, да-да, его кабинет на втором этаже: по лестнице и налево, его дверь предпоследняя по правой стене.

Отец кивнул и, погрозив мне кулаком, покинул загончик. Загромыхал по направлению здания академии. Когда его макушка скрылась за холмом, Анна звучно выдохнула и подсела ко мне. Заркин начал подавать признаки жизни, скоро пойдем по второму кругу.

* * * * *

Оказалось, что Рика очень даже специалист в магии поддержки и знает далеко не только теорию, голос в голове даже взял свои слова о ней обратно. Она очень быстро сообразила для меня неплохую вариацию удержания аур: так как для меня не составляет никаких трудов удерживать энергетические хлысты, шнуры и плети, то от этого она и решила сыграть на дополнительных занятиях, на которые, помимо меня, ходило всего два человека.

Кроме того, Рика была очень хорошо осведомлена о том, что я частый гость в библиотеке и выдала мне свиток с длинным списком книг в два столбика, которые могли бы мне помочь в будущем, если я захочу и дальше быть магом поддержки.

Поговорили с ней о том, что из меня вышел бы очень достойный боевой маг – заклинания класса отказов чертовски редкая вещь, хорошо, что она не стала спрашивать откуда я о них узнала, и далеко не каждый маг сможет мне противостоять с моим арсеналом. Отказы, конечно, предназначены, в первую очередь, для защиты, но стиль этого класса магии заключается в известной поговорке: «лучшая защита – это нападение». Голос в голове, однако, настаивал на том, что маг поддержки из меня выйдет куда более сильный, нежели боевой маг.

Суть моих тренировок заключалась в том, что я должна создать нити защиты, такие же какими Мира защищала Марка от огня Акселя на испытаниях, преобразовать свою собственную энергию в нужную мне стихию или магическую материю, наполнить ею нити и таким образом сделать не только нить защиты, но еще и на время их действия давать необходимый мне, а точнее тому, на кого я нацелена, усилитель. Получается занятная комбинация: можно дать защиту от огня и одновременно, к примеру, увеличить выносливость. Если хорошо натренировать это, то можно еще в плюс к уже имеющемуся, перекачать в цель свою ману или наоборот, выкачать ману из него. Но для этого придется либо походить в соседний зал, где наставник – профессиональный донор, либо самостоятельно обучаться этому ремеслу. Со слов голоса донорство у меня к крови – моя мать была высококлассным донором.

* * *

Город Катар – это расположенное среди высоких серо-черных скал небольшое поселение с крепостными сооружениями, который в период расцвета старой столицы автономного региона Амен-Харат, Страга, был лишь небольшой шахтерской деревушкой, которая славилась большими добычами самоцветов и таллария, а также созданием одноименного холодного оружия. В период упадка Страга, двадцать лет назад, большинство беженцев из столицы бежали именно сюда, так как скалы создавали естественный барьер от магии Ведьмы.

Над городом, как в прочем и над большей частью его земель, нависают черные, словно наполненные дегтем, тучи, которые не пропускают сквозь себя свет и не орошают землю влагой. По высохшей пустыне под этими тучами бродят толпы бессмертной нежити, демоны разных кругов, чувствующие себя как дома, мутанты и прочие страшные твари. Катар живет в вечной войне с нечистью, а жители не покидают родные земли из-за гордости.

Мэр Катара не редко просит помощи у других земель, в случае серьезных проблем с нежитью, а Гильдия всегда держит в чертах города одного или более своих людей, чтобы те помогали оборонять город от бесконечных орд. Оттачивали на них свои навыки.

Капитан стражи бежал по площади, но внезапно остановился, удивленно посмотрел на человека, который расстелил широкий матрас, накрытый мягким ковром около неработающего фонтана и сидел на нем, покуривая узкую трубку.

– Эфаронт? – удивленно спросил капитан. – Ты все еще здесь?

– Я тут до конца месяца, – обреченно признался Эфаронт. – Исен весь в делах и ему надоело, что я ему палки в колеса сую, наказал он меня так.

Капитан состроил злорадную мину и подошел к нему.

– Могу сказать лишь то, что ты сам виноват, – укорил он Эфаронта. – Исену и тридцати нет, а он уже Магистр с тремя учениками, один из которых вот такой вот, – он указал свободной рукой на Эфаронта, – обалдуй.

– Не слишком-то дружелюбно, – обиделся Эфаронт.

– Я ж со всей душой! – возмутился в ответ капитан. – Работки подкинуть? А то ты тут стухнешь за три недели.

Эфаронт выстучал табак из трубки в фонтан и требовательно взмахнул рукой, начал потягиваться. Капитан покопался в папке документов, но стоило ей упасть на землю, как он махнул рукой.

– У нас снова толпы нежити у восточных ворот, стража, что сейчас там, уже с пару десятков перебила, вблизи ворот. – рассказал капитан, собирая документы. – Можешь пока что там размяться, а дальше я тебе что-нибудь подберу пристойное.

Эфаронт кивнул и взялся за здоровенный сверток, развернул его и достал два из нескольких десятков, одинаковых одноручных мечей. Закинул в спинной крепеж и двинулся к восточным воротам.

Стражи-привратники отсутствовали. Они вышли за черту города, чтобы оттеснить нежить как можно дальше от ворот и вытолкать их с дороги. Эфаронт ворвался в разлагающуюся толпу изящно перепрыгнув одного из стражников и начал рубить, как только умел: оттачивал и без того идеальные в его исполнении приемы, практиковал новые, просто рубил. Нежить здесь тупая, но толпой может задавить, так что излишне красоваться нельзя.

Эфаронт довольно быстро расправился со всей этой толпой, по окраинам еще бегали упыри, но это уже ничто. Местная нежить ничего не сможет противопоставить стражнику города, закаленному в ежедневных боях с этой напастью. Отправился обратно в город.

В маленьком кабинете капитана стражи никого не оказалось, так что Эфаронт решил прогуляться по баракам и казарме, может быть он там строит своих ребят. Оказалось, что он стоял в соседнем кабинете, помогал начальнице с документами.

Эфаронту не дал даже поприветствовать начальницу, вытолкал из кабинета и захлопнул дверь.

– Пришедший в город странник, сказал, что у озера Эльма, подозрительное скопление нежити и там не тот сброд, что у ворот – покруче, – рассказал капитан, пока выводил его обратно на улицу. – Но тут как хочешь, можешь идти, а можешь не идти, в плату это не включено, да и нет у нас лишних денег, чтобы слать кого-то в такую даль.

– Пойду, прогуляюсь, тут делать все равно нечего.

– Хорошо, я запишу, что туда ты отправился. А, стой, да подожди. Эфаронт, стой! Пожалуйста, будь предельно бдителен, там неоднократно видели отряды культистов, именно вдоль озера. – предостерег капитан.

– Ладна.

– Эфаронт, даже ты не справишься с таким сборищем убийц!

– Да-да, я понял, буду осторожнее.

Выйдя обратно на пустую площадь, Эфаронт дважды присвистнул и на площадь выбежал его голубогривый лириец. Эфаронт потрепал своего любимца за гриву и, оседлав его, понесся к западным воротам.

Через пару часов, добравшись до озера, Эфаронт был огорчен до глубины души – вся нежить, про которую, видимо, говорил капитан стражи, была разброса на небольшой полянке. Он решил осмотреться, может, удастся найти след? Узнать бы кто перебил их, вряд ли кто-то просто так отошел с дороги, чтобы порубить нежить.

Ничего не было. Ни следов, ничего. Просто кучка порубленной нежити.

Он решил осмотреть небольшое скопление мертвых деревьев прямо возле этой полянки. Среди деревьев, на серой земле были небольшие следы, похожие на человеческие, но эти люди словно бежали на мысках. Либо это маленькие эймы в носках, что крайне маловероятно. Культисты порубили нежить. Вот это уже что-то новое, обычно обходят стороной.

Эфаронт присел у одного из деревьев и начал прислушиваться. Пару раз где-то вдали крикнул одинокий упырь, отбившийся от стайки. Где-то на севере, заревел старый алькаст. Небольшой ветерок заколыхал ветви над головой – сверху тоже ничего не проглядывается.

Внезапно позади послышался треск, не то ветки, не то кости, Эфаронт кувырнулся вперед и обернулся. Прямо на той поляне, где были разбросаны останки нежити был полноценный отряд культа и именно сейчас командир этого отряда вытащил свой зазубренный кинжал из выдавшего их присутствие культиста, тело которого бездыханно сползло на землю.

Эфаронт хотел было броситься на утек – капитан стражи прав, с отрядом ему, пока что, не тягаться. С одним-двумя еще может быть, но не с отрядом. Долго бежать не вышло – среди деревьев начали мелькать черно-синие мантии культа. Еще один отряд. Похоже, что они научились делать хорошие засады, вот только на кого? Эфаронт, безусловно, хорош, он мастер-мечник Гильдии, но два отряда… это уровень Исенаросиса, но никак не его ученика.

Несмотря на то, что его фактически окружили, подходили культисты медленно, словно чего-то опасались, а ведь иной раз кидаются мелким отрядом на Гектора и не менее серьезных личностей.

Вариантов выжить фактически нет: пешком от них не убежать – командиры слишком быстрые, лирийца подставлять бессмысленно – культистов слишком много.

Озеро… оно уходит в горную цепь, там можно будет спрятаться, если получится пережить такое купание. Все знают, куда упал Норфератц, когда Ведьма вышвырнула его из Страга и что с ним после этого произошло.

Эфаронт обнажил мечи и сорвался с места, будто пес с цепи, побежал по дуге в сторону дороги, а когда один из культистов попытался его… схватить? Что? Воткнул ему меч в грудь и оставил его там. Второй меч лишь нелепо швырнул в одного из тех, кто хотел преградить путь. Проскользнул между еще двумя, обогнул третьего, кто-то успел царапнуть по спине, но лишь царапнуть.

Он прыгнул и полетел с обрыва в озеро. В полете свистнул, чтобы лириец уходил, мощно вдохнул, насколько хватило легких. Чуть не убился о полусгнивший труп крупного зверя, вода ледяная и будто масляная, склизкая. Глаза закрыл и начал пытаться плыть под водой, постоянно ударяясь обо что-то – плыть приходилось крепко, до боли, зажмурив глаза, второй рукой зажимая нос. Уши, похоже, придется лечить, если конечно жив останется.

Послышались всплески воды, мощный удар тела обо что-то той же плотности. Похоже, один налетел толи на этот труп, толи еще что-то такое же крупное. Послышалось еще пару всплесков, пришлось непонятным образом ускориться.

Перед капитаном стражи стоял высокий, в меру мускулистый мужчина. Глаза закрыты, однако капитан прекрасно знал, что он все отлично видит, благодаря рунам на лице. Кожа сероватая, волосы черные как смоль. Одет в легкую броню из прочной ткани и пары стальных элементов, не стесняющих движения. За спиной два серповидных меча, невероятного качества.

– Прости, Исен, но я его предупреждал, что там культ бродит! – оправдывался капитан. – Кроме того, я сказал, что плату за это он не получит, он все равно пошел! Он оклемается?

Исенаросис, осмотрел прошедших позади них стражей, идущих сменять своих товарищей на воротах.

– Да. Ренегат нашел его среди скал у угольных гор, – спокойным тоном ответил Магистр-мечник. – Он был изранен, все тело опухло от яда и токсинов озера, но жить будет.

– О-о-о, как же повезло! – обрадовался капитан стражи.

– До конца месяца, мы не сможем к вам никого прислать, у нас небольшие проблемы, но их нужно решить максимально быстро.

– Я понимаю, – поникшим голосом ответил капитан. – Вы и так нам сильно помогаете.

Исенаросис достал из торбы маленький свиток и развернул его, указав капитану на написанное в нем.

– Пошлите в Ронгард письмо, пусть пришлют сюда отряд, они обязаны это сделать, пусть не отнекиваются, – предложил Исенаросис.

– Спасибо, за подсказку, я займусь этим, – капитан стражи закивал и отошел, чтобы уступить дорогу Магистру.

Проводив Магистра взглядом до самой мэрии города, он поспешил в казармы, обсудить случившееся с начальством.

Глава 8

В первый выходной первой учебной недели последнего учебного года, мы решили собрать народу и пойти на пляж. Пляж Порат’Ома всегда был хорошим местом для отдыха: остров омывало теплое течение, здесь почти всегда было солнечно и тепло, не считая, конечно, зимы. Пляж на юге острова был большой и со всеми удобствами. Рядом с водой была полоса широколиственных деревьев, где можно отдохнуть в тенечке.

Позвали еще народу: Заркина, Дарью – сестру Шизо, двух подружек Миры. Ален приволок Роберта, близкого друга своей семьи, который всегда был душой любой компании и любил устраивать огненные шоу. Шизо хотел притащить еще с пол сотни своих знакомых, но ему строго запретили даже думать об этом.

Разложились в тенечке. Роберт притащил громадный плед, на котором мы разместились все вместе и еще место оставалось. Несмотря на то, что мы все еще, считай, дети и пить нам, официально, еще нельзя, Роберт взял с собой целый ящик пива, которое было аккуратно уложено среди мелких кусочков льда, но это на потом.

Шизо и Ален играли с детьми: подбрасывали их в воздух, после чего они с радостными криками падали в воду, играли с ними в мяч, в салки. Аксель уплыл куда-то вдаль, настолько далеко, что пропал из виду. Дарья взяла полотенце и устроилась позагорать чуть в стороне от нашего пледа. Заркин вымотался после скоростного заплыва и теперь валялся на песке в своей любимой позе недельного трупа, пока дети закапывали его. Четыре девушки обсуждали что-то на пледе, слушать их мы с Робертом не стали, взяли по бутылочке и пересев под лучи Звезды, недалеко от Дарьи, начали делиться новостями. Не люблю пиво, но пару глоточков за компанию можно и сделать, потом обычно за мной Шизо допивал.

Так все шло примерно полчаса. Парни, наконец вылезли из воды. Шизо грохнулся на песок рядом с сестрой, а Ален решил растолкать Заркина, что было дохлым номером.

Стоило Алену присоединиться к нам, как я швырнул маленький камушек в Шизо.

– Эй, пошли покажем Роберту, что умеем. – предложил я.

– Уо-о-о-о! – заорал Шизо и поднялся на локтях.

Снова заорал, перепугав дремавшую сестру, когда встал на колени, и вновь заорал, уже в полный голос, поднявшись на ноги и широко расставив руки, напрягая мышцы.

– Пошли! – взбудоражено крикнул он.

Вместе мы поднялись на скалу, с которой любили прыгать в воду старшие. Я присел, подставил руки. Шизо с разбега, опершись о подставленные руки, оттолкнулся и исполнил сальто назад, я во время его отталкивания резко понес руки вверх, оттолкнулся ногами и сам сделал сальто назад, только более долгое. Шизо подлетел примерно метра на три с половиной, а то и четыре вверх над скалой и так полетел вниз.

Я вошел в воду, лишь создав небольшую волну в месте падения, практически без брызг. Зато Шизо… такого не ожидали никто, свалился в воду будто булыжник, брошенный великаном, водой накрыло даже людей, что плавали от нас метрах в двадцати.

Под звучные аплодисменты мы вышли из воды и попадали рядом с Заркином. Дети, обрадовались новым игрушкам и приступили к возведению целого горного массива из песка.

* * * * *

Поаплодировав показушникам, я взяла бутылку пива и, открыв ее, решила попробовать, чем же таким нас этот их Роберт решил побаловать.

– Мне тоже дай попробовать, – взмолился голос в голове. – Кизарийское пиво – отличная штука.

Пиво и впрямь оказалось очень даже неплохим, как его расхваливать я не знала, голос в голове, что-то промурлыкал, так что сойдет.

Уже ближе к закату мы все сидели на пледе, кушали, что принесли, общались. Я в основном слушала, да и это, честно говоря, делала кое-как. По большей части внимала голосу в голове. Роберт и правда оказался душой компании: он постоянно отпускал шуточки, причем довольно хорошие, нашего уровня, не похабные. Показывал всякие фокусы с магией огня, ох Аксель был бы в восторге!

– А где Аксель? – Обеспокоенно спросила я. – Я его с утра не видела.

Все пожали плечами.

– Он куда-то уплыл, я его из виду потерял еще когда Заркин мог ходить, – ответил Марк и они с Заркином ударились кулаками.

– Если нигде не всплывет, то завтра утром в порт пойдем, спросим рыбаков, не проплывал ли. – хохотнул Ален.

Марк был твердо убежден, что этот читатель до мозга костей уже давно про нас забыл и сидит у себя в библиотеке – он из нее за неделю вылезал только чтобы на учебу сходить и один раз поспал. Сделал он это, правда, на диване, на нижнем этаже библиотеки в обнимку с какой-то книжицей.

Мы шли по площади Сибильра к порталу, как вдруг из него, на встречу к нам вышел весь мокрый, дрожащий Аксель. Парни тут же подбежали к нему и укутали в полотенца, а Роберт быстро согрел воздух вокруг него.

– Ты откуда нарисовался? – удивленно спросил Шизо.

– Я плыл долго, потерялся, – начал объяснение он, вытирая мокрые волосы. – Потом вижу – островок Марка, приплыл, там твой отец сидит на лавочке, посмотрел на меня как на полоумного, я поздоровался и побежал к порталу. Ветер у вас холодный дует, ужас.

Все рассмеялись, выдали ему его одежду и разлетелись по домам.

– Хочу в гости кого-нибудь позвать! – заявила я, стоило двери моего дома захлопнуться прямо за моей спиной.

– Показать им подвал? – смешливо уточнил голос в голове.

– Вот сразу ты в подвал тычешь! – возмутилась я. – Чего, в доме некуда пойти что ли, кроме как в пыльный темный подвал?

– Спать иди, гостей она хочет! – недовольно ворчал голос. – А то я тебе сейчас устрою, как в прошлом году, помнишь?

– Паразит, окаянный.

Подниматься на второй этаж мне было лень, так что я, не раздеваясь, плюхнулась на диван и закрыла глаза. Голос в голове сделал вид, что ушел, чтобы не мешать мне, так что я быстро заснула.

* * * * *

Отцу я пообещал, что буду заходить к Курию хотя бы два-три раза в неделю на часик-другой. Отец, вообще настаивал на том, чтобы я ходил к нему каждый день на часик-другой, но, когда я решился сообщить ему ситуацию, в которой находится Анна, он смягчился. Про то, что он говорил мне ранее хотя бы раз в неделю там появляться он забыл и когда я ему напомнил его слова, он сказал, что я все выдумал и не было такого.

Заркин снова валялся в своей любимой позе у калитки, без чувств. Анна говорила что-то своему синегривому лирийцу, в ближайшем большом загоне. Тигр-альбинос Заркина лежал в тени сарая, закрыв глаза.

Я попинал товарища.

– Ты там живой или как обычно?

Он пошевелился, пробурчал что-то нечленораздельное себе под нос, вздохнул и продолжил лежать. Анна, завидев меня, призвала пуму, которая, зная, что от нее требуется, подбежала ко мне, а я потискал ее.

Мы пробовали самое простое единство – единство чувств, которое позволяет чувствовать боль, голод, тревогу и даже где зачесалось у животного. За неделю тренировок получаться у нас с Заркином начало много лучше, мы начали хоть что-то ощущать, что-то чувствовать у животных, но преимущественно оставалась боль и сильнейшая усталость в мышцах, после каждой попытки.

Лириец Анны понесся по загону как ошпаренный, а Анна пошла к нам в маленький загончик. Только Анна зашла в него, я повалился навзничь, но тут же сел, мотнул головой. Пума испуганно отбежала к Анне, которая дала ей мягкое печенье, после чего та вернулась ко мне и лизнула мою руку. Анна села на лавочку у сарая, начала почесывать волчицу Колло, рядом с которой прижавшись друг к другу спали Сима, Ник и одна из их сестер. Всех троих девочек она пристроила, но пока они еще маленькие, живут преимущественно здесь, позже, конечно, хозяева их заберут к себе.

На третьей попытке у меня возникло странное чувство жжения по всему телу, затем снова жуткая боль, будто все внутренности перемешали и начали варить. Внезапно боль прекратилась. Я ощутил, что лежу на земле. Пума, уже спокойная, сидела возле Минля и наблюдала как лириец в соседнем загоне остервенело носился по кругу. Сердце колотилось так, будто норовило вылететь из груди, переломав все ребра.

– Ты как Марк? – подойдя ко мне, спросила Анна.

Все, что я смог, это издать звук, похожий на кряканье утки. Перед ней появился Му'Стандр.

– Му, отнеси, пожалуйста, его к Заркину.

Эйм осторожно поднял мое обессилевшее тело и также осторожно отнес, и положил у забора, подле Заркина. По рассказам Анны, все равнинные эймы очень пушистые, с красивой гривой, а Му'Стандр после того как она самым нелепым образом получила его в свое распоряжение, весь облинял, раньше был похож на огромную крысу без хвоста, сейчас на большого волка, грива еще долго не вырастет как раньше, шикарной как у льва. Тем не менее, хоть я и не мог даже пальцем пошевелить, чувствовал все как обычно, а поэтому сумел оценить пушистый мех на груди разумного зверя.