Текст книги "Тени Радовара"

– Мы вполне можем пожертвовать ими ради бабушки, – говорит папа.

Йона про себя считает до десяти. Потом кладет вилку и нож на почти не тронутую тарелку с едой и встает из-за стола.

– Я себя плохо чувствую. Пойду спать.

Только через два дня Йона набирается смелости пойти к Своре. Three strikes out[2]2
  Третьего предупреждения не будет (англ.).


[Закрыть], звучит у нее в ушах голос Флиса. Но при мысли, что она никогда больше не сможет с ними встретиться, Йону захлестывает отчаянием. К тому же им без нее не обойтись. Залмана больше нет, она их единственный контакт в Звездном Свете.

Йона едет на лифте на минус второй этаж и подкладывает свой пропуск под коврик у двери в квартиру Пата. Алиби так себе, но хотя бы можно сказать, что они вместе делали уроки. А потом она петляет по разным лестницам и коридорам, снова едет на лифте и хитрым путем добирается наконец на минус одиннадцатый.

Дверь в квартиру Залмана открыта. Новый техник, судя по всему, пока не заехал – или просто не согласился жить в этой конуре. «Залман?» – шепчет Йона. Но всё тихо. Она включает свет. Комната выглядит так, будто он в любой момент может вернуться. На кухонном столе лежит пакет с хлебом, в раковине стоит грязная посуда, а в углу кровати свален ворох постельного белья. На обеденном столе только крошки – книги нет. Йона представляет себе, как Залман сидит где-то в Нижних районах, в комнате под землей, рядом бегают крысы, а Мипи в кармане его куртки жалобно пищит от страха перед своими дикими сородичами.

– Прости меня, пожалуйста, – шепчет она. Потом выключает свет и закрывает за собой дверь. Залмана больше нет, и тут уже ничем не поможешь. Теперь остается только сделать так, чтобы это предательство было не напрасным.

Через десять минут она уже стоит в тоннеле перед свисающим с потолка одеялом в цветочек. Как рассказать Килиану, что Залмана забрали? Что ей пришлось его сдать, чтобы оправдаться за свою оплошность?

Занавеска отходит в сторону.

– Ты заходишь? – спрашивает Килиан. – Залман уже беспокоится, что с тобой.

Глава 16

– Ты сделала всё как надо, – говорит Залман. Килиан провел Йону в маленькую кухоньку, где тот делает бутерброды, а сам ушел. Залман вытирает руки и оборачивается. Йона пугается: он выглядит так, будто не спал уже несколько дней. Над его единственным глазом, как драпировка, свисают складки кожи.

– Прости меня, пожалуйста, – говорит она. – Флис застал меня врасплох. Он спросил, зачем я всё время езжу без пропуска на минус одиннадцатый этаж. Надо было быстро что-то придумать, чтобы не выдать Свору, и единственное, что пришло мне в голову, это Мипи.

«И тогда ты выдала меня», – кажется, говорит его взгляд. Но он кладет руку ей на плечо.

– Не переживай, Йона. Ты всё правильно сделала. Рано или поздно мне пришлось бы уехать из Звездного Света. Я позволил им отвезти меня в Нижние районы, чтобы они ничего не заподозрили, а как только Серая Бригада убралась восвояси, удрал в тоннели.

– Но…

– Что случилось, то случилось. Ты придумала хорошую легенду, чтобы обмануть Флиса. Ты умная девочка. А теперь иди к остальным, нужно закончить подготовку к акции. Ты ведь для этого пришла?

Йона не уходит. Она хватает Мипи со стола и сажает ее к себе на плечо, но крыса стремглав спускается по рукаву вниз и забирается на шею к Залману.

– Иди уже, – тихо говорит он.

Йона уходит с таким чувством, словно потеряла что-то, чего уже никогда не вернуть.

– Залман подключал нас к сети, заряжал наши аккумуляторы и приносил нам ящики с продуктами.

Когда Йона вышла из кухни, Килиан отвел ее в сторону. Теперь они сидят друг напротив друга на спальниках при тусклом свете.

– Говоришь, ты случайно с ним познакомился?

– Когда он меня в первый раз застукал, мы с ним долго говорили. У Залмана свои причины бороться против режима в Радоваре.

Отвечает он очень быстро, но на Йону не смотрит. Она ему не верит. Слишком уж странно, что Килиан сразу наткнулся на единственного во всём Звездном Свете человека, который не сдал их компанию Серой Бригаде и даже согласился помочь. Нет. Наверное, они познакомились раньше, в одном из Нижних районов. Йона знает, что спрашивать его об этом бесполезно. Стоит заговорить с Килианом о его прошлой жизни, и она упирается в гранитную стену. Всего несколько дней назад она опять закинула удочку: в каком из Нижних районов он раньше жил? Ей показалось, будто его синие глаза мгновенно затянуло туманом.

– Какая тебе разница? Ты же ни в одном не была.

– Может, тебе стыдно об этом рассказывать?

Он только хмыкнул, отчего у Йоны по спине побежали мурашки.

– Человек не выбирает, где ему родиться. Почему мне должно быть стыдно?

– А твои родители еще живы?

– Не знаю. Мама, наверное, да. Отца я уже лет шесть не видел.

– А где он?

– Даже не знаю. И не хочу знать. Слушай, а как у вас продвигаются дела со скриптом? Помощь нужна?

Он наклонился к экрану. Ввел какую-то команду. По экрану поползли ряды цифр.

– У тебя есть брат или сестра?

– Вот ты упертая!

– Ты обо мне всё знаешь, а я о тебе ничего.

– Не надо тебе ничего знать. Давай сойдемся на том, что я не горжусь местом, где родился. И уже несколько лет борюсь за то, чтобы сделать Радовар лучше.

– Рори говорит, что это ты раздобыл все ноутбуки.

– Допустим, я отличный вор. Допрос окончен? – Килиан старался говорить небрежно, но Йона различила в его голосе оттенок раздражения.

– Видимо, да. От тебя всё равно ничего не добиться.

Йона надеялась, что ее слова прозвучат так же легко, но скрыть обиду не получилось. Почему он ей не доверяет?

Килиан взял ее за подбородок и повернул к себе.

– Посмотри мне в глаза. В них ты увидишь всё, что по-настоящему важно. Мне нечего скрывать.

Йона заглянула ему в глаза. И опять увидела в них море. Голубую бездну, в которой хочется раствориться. Она почти сразу отвела взгляд – как и всегда. Она не умеет плавать. Она может утонуть.

– Где вы берете еду? – спрашивает Йона.

– Теперь всё сложнее, но способы есть. Снаружи.

– Может, я попробую что-нибудь раздобыть?

– Ни в коем случае! – голос Килиана звучит непреклонно. – Извини, но не надо. Ты и так очень рискуешь. Это опасно и для тебя, и для нас. Если кто-то увидит, как ты спускаешься вниз с продуктами, нам всем конец. – Он прикасается рукой к ее щеке. – Я думаю, до воскресенья тебе лучше не приходить. Это всего несколько дней. Залман поможет нам справиться с бытовыми проблемами, у него по всему городу есть друзья, которые могут достать всё что надо. А ты будешь нашими глазами и ушами в Звездном Свете. Посмотришь, что будет твориться там во время акции, а потом расскажешь. И еще. – Килиан медлит, но в итоге говорит не то, чего ждала Йона. – Наберись терпения. Может, это и выглядит всего лишь как булавочный укол, но это начало большой борьбы. В Радоваре еще никогда не взламывали базу данных. Мы не знаем, какие могут быть последствия.

– Будем праздновать победу, – говорит Йона.

– Я бы не был так уверен.

– Ты говоришь как Залман.

– Пока, Йона. Увидимся в воскресенье. Будь осторожна.

Глава 17

Йона смотрит на часы. Почти четверть второго. Наконец-то. Через несколько минут Звездный Свет изменится навсегда. Тысячи жильцов даже не представляют, что их ждет. Они сейчас преспокойно сидят за воскресным обедом, как и семья Бергер. Каждое воскресенье после парка папа исчезает на кухне. Несколько часов вся семья делает вид, что не слышит ругательств и грохота посуды. Ровно в час они садятся за стол и ждут, пока папа, весь красный и потный, в заляпанном фартуке, не принесет из кухни все свои кастрюльки и миски. Сегодня он приготовил рыбу с овощами на гриле. Каждому – по целой серебристой рыбине с распоротым животом, откуда торчат веточки душистых трав, и мутным, устремленным в потолок глазом. Йона думает о море, где когда-то плавала рыба с ее тарелки. Значит, и там небезопасно. Радовар повсюду расставил свои сети.

Она пытается проглотить немножко пюре, но оно прилипает к гортани, как клейстер. Тогда Йона накрывает белесый глаз ломтиком помидора и нехотя поддевает вилкой кусочек рыбы.

Рядом с ней папа жадно расправляется с обедом. Кинув взгляд на ее почти полную тарелку, он говорит:

– Что-то не так? Или я опять не угодил своей привередливой дочери?

– Роб, удивительно вкусно! – говорит мама и толкает Йону в бок. – Правда ведь?

Йона поднимает вверх большой палец. Еще раз глотает. Пюре не проваливается.

По папиному лицу пробегает тень, но, прежде чем он успевает начать длинную тираду, раздается стук в дверь. Из коридора доносятся голоса и глухие удары. Йона заливается краской. Началось.

Папа возвращается, и его лицо тоже пылает. Он торжествующе трясет кулаком:

– Это Велла. Они внезапно пересчитали семейные баллы. Нам добавили 981 балл! И теперь наш баланс – 40 332! На табличке написано, что мы должны жить на тридцатом, и переезд сегодня! Прямо сейчас можем перескочить наверх!

Кажется, все приклеились к стульям.

– Чего вы ждете? Идите собирайте вещи! Поднимаемся на тридцатый!

– А почему так получилось, Роб? Не слишком ли неожиданно? – спрашивает мама.

– Да, может быть, это какая-то ошибка? – Йона пытается выглядеть удивленной.

– Ну и пусть. Уж мы в любом случае заслужили. Мы в этом доме уже семь лет, и нам осталось еще двадцать восемь этажей. По-моему, не стоит отказываться от такого подарка судьбы.

– А там тоже будут птицы? – спрашивает бабушка.

– Целые стаи, бабушка! Я пошел собирать сумку. – Джимми выскакивает из-за стола.

Йона встает и выходит в коридор. Там полно народу: кто ругается, кто радуется. Спонкеры, их соседи, в слезах смотрят на свою табличку, не веря своим глазам. Йона видит их баллы: 28 680. Рядом мигает направленная вниз красная стрелочка и цифра: минус два. Спонкеры должны вернуться на подземный этаж.

– За что? – визжит Китти Спонкер.

Она хватает свою дочь за одежду и прижимает ее к стене:

– Что ты натворила? Опять что-то учудила? Ты понимаешь, что ты нам всем жизнь разрушила? Довольна теперь?

Йону бросает в холод от испуганного и ничего не понимающего взгляда соседской девочки. Ева закрывает лицо руками, но мама трясет ее из стороны в сторону, как тряпичную куклу.

– Госпожа Спонкер! Может быть, это ошибка? – Йона тянет соседку за кофту, но она ничего не слышит.

В глубине коридора раздается сигнал лифта. Из него вываливается семья Келлеров. Отец семейства тащит чемодан. Матс идет за ним, глядя в пол.

– Кто отсюда съезжает? – кричит отец Матса. – Нам положена квартира на двадцать восьмом. Матс, Лилли, пройдите вперед, найдите, у кого на табличке стрелочка вниз.

Матс с сестрой остаются на месте.

– Ну! Кому сказал!

Ева заслоняет собой табличку, но, кажется, Матс нутром чует, куда идти.

– Извини, – шепчет он. Затем отталкивает девочку и машет отцу: – Сюда!

Его отец бегом, не выпуская чемодан, бросается к квартире:

– Всё, люди, вам пора съезжать. Теперь мы тут живем.

– Ну, Келлер, не надо так торопиться. Заезжай в нашу квартиру, мы как раз перебираемся на тридцатый.

Папа встает перед квартирой Спонкеров, перегораживая дверной проем. Йона чувствует гордость за отца. Всё-таки он такой же, как раньше! Тот самый папа, который в деревне каждый вечер относил еду старому соседу, уже не способному выстаивать длинные очереди в магазин. Тот самый добрый папа, который успокаивал ее, если она что-то сделала неправильно, а не ругал за потерянные баллы.

Отец Матса подобострастно смотрит на папу Йоны.

– Роб Бергер, правильно? Вы же те самые Бергеры, которые так быстро продвигаются вверх? Спасибо за предложение, но не торопитесь. Собирайтесь спокойно. А мы займем квартиру этих лузеров.

Папа пожимает плечами.

– Только давай без грубостей, хорошо? – говорит он, прежде чем вернуться к себе.

Чувство гордости за отца прошло так же быстро, как и появилось. Хочется заплакать, но Йона сдерживается. Не время жалобно скулить из-за того, что давно стало очевидным: отца уже накрыло тенью Радовара.

Кипя от возмущения, она смотрит, как Келлер с женой швыряют вещи Спонкеров в коридор. Потом бросается к лестнице. Всё дело в Келлерах, они какие-то странные, наверняка на других этажах всё будет по-другому, всем же понятно, что баллы ничего не значат, что нельзя позволять каким-то циферкам на черной табличке у двери управлять своей жизнью!

Но, заглянув с лестницы на двадцать шестой этаж, Йона видит всё то же самое. Люди ругаются, толкаются. А на двадцать пятом даже дерутся. Ее отпихивают в сторону те, кто, не дожидаясь переполненных лифтов, прокладывает себе дорогу вверх по лестнице. «Остановитесь! – хочет крикнуть Йона. – Разве вы не видите, что с вами делают эти баллы?» Но не может вымолвить ни слова. Ничего не видя от слез, продираясь через обезумевшую толпу, она спускается в рабочую каморку Залмана и оттуда выбирается в тоннель. Килиан уже ждет ее у входа.

– Ну что? – спрашивает он. – Всё получилось? Мы взломали систему?

Она сначала кивает, а потом качает головой. Килиан больше не задает вопросов. Он просто обнимает Йону. Потом вытирает ей лицо рукавом своей толстовки, и они вместе идут к штабу Своры.

– А на что вы рассчитывали? – спрашивает Залман.

Сначала, когда Йона сообщила, что у них всё получилось и система вышла из строя, началось всеобщее ликование. Но когда Йона рассказала о том, как отреагировали на происшедшее жители Звездного Света, настроение переменилось. Все притихли.

– А вы думали, что они возрадуются и начнут кричать «аллилуйя»? Что люди почувствуют себя свободными? – На гневные взгляды Минке Залман не обращает внимания. – Я подозревал, что именно так всё и будет. Нельзя лишать людей последней опоры. Гонка за баллами – единственное, что у них есть. В Радоваре хорошего мало, но есть хотя бы призрачный шанс продвинуться вперед.

– А что ты вообще здесь делаешь? Такое впечатление, что ты заодно с мэром. Ты живешь у нас, Килиан говорит, что тебе можно верить, но кто ты такой? Откуда ты вообще?

– Минке, что ты…

– Да, Килиан, давай наконец всё обсудим. Ты что делаешь? Сначала приволок сюда эту девчонку, потом – этого старого урода. А следующий кто? Взял бы и повесил указатели, где мы находимся, чтобы Серой Бригаде легче было нас найти.

– Минке! Залман помогал нам всё это время. Извинись перед ним! – Еще никогда Йона не видела Килиана таким рассерженным.

Залман встает.

– Не нужно. Если ты хочешь, я уйду, Минке. Но знай: я на вашей стороне. Последний совет от старого урода: сколько ни взламывай систему, она не рухнет, пока жители сами не разрушат ее изнутри. Эти баллы – гениальное изобретение: людям так хочется подняться наверх, что они готовы на всё, лишь бы сохранить систему. Отбери у них баллы – и ты станешь их врагом. Наверняка мэр Радовара сама не ожидала, что система получится такой прочной.

– Ненавижу ее. Если бы она сюда не приехала, у нас был бы нормальный город. И брат остался бы дома.

– Вообще-то не Хаверс, а Старкин снес дома – когда устроил Большую Уборку. – В голосе Килиана звучит раздражение. Йоне кажется, что Залман кидает на него предостерегающий взгляд, но нет, наверное, она ошиблась.

Вспыльчивая Минке не может промолчать:

– Что? Да как ты смеешь ее защищать? Да, это Старкин выселил нас в Нижние районы, но именно Хаверс ответственна за то, что мы гнием там уже десять лет. Или ты не понимаешь, каково это?

Анук поддакивает Минке:

– Кстати, Килиан. Где, говоришь, ты жил раньше? В каком из Нижних районов? И откуда у тебя все эти дорогие вещи?

– Ну-ка, хватит! – кричит Рори. – Мы все на одной стороне. Надо радоваться, что Килиан стырил для нас всю эту аппаратуру, иначе никакой Своры вообще бы не было.

– А что она нам дала, эта Свора? Ничего. Мы только и делаем, что играемся в этой компьютерной песочнице. Мне это надоело, – сплевывает Минке.

– Неправда, – говорит Рори. – Мы собрали кучу информации. Мы можем проникнуть в защищенные локальные сети разных домов, мы можем даже взломать систему баллов.

– И толку? – спрашивает Минке. – Если мы не собираемся в ближайшее время взяться за что-то серьезное, я сваливаю. Симон, как у тебя продвигаются дела с центральной базой данных?

Симон качает головой.

– Работы еще месяца на два, не меньше. А что с домами-минус? – с милой улыбкой спрашивает он у Минке.

Глаза у нее сверкают, но она молчит.

– Не взломать, – говорит Анук. – Во всяком случае, пока не получается.

Повисает тишина. Даже Килиан, кажется, в мыслях бродит где-то далеко. Йона дрожит. Раньше она никогда не замечала, как тут холодно. Она встает.

– Пойду посмотрю, как там и что. Да и родители могут меня хватиться.

– Конечно, тебе надо идти, – говорит Килиан. – Может, Флис вызовет Серую Бригаду, чтобы найти виновников. Они начнут подозревать тебя, если не найдут на месте. В Звездном Свете сейчас может быть опасно.

– Я справлюсь, – легко произносит Йона, но горло сжимается при мысли о топоте сапог по коридорам, о стуке в дверь, о холодных буравящих взглядах. Не используешь ли ты свой компьютерный талант в преступных целях, Йона Бергер? – Я вернусь и расскажу обо всём, как только смогу.

Килиан берет ее за руку.

– Держись. И помни, как бы странно это ни звучало, акция в любом случае прошла успешно. Даже если в итоге правление вызовет Серую Бригаду и попросту восстановит прежний порядок. Мы их напугали.

Йона выглядывает из двери мастерской. В коридорах на минус одиннадцатом тихо. Конечно. С чего бы Серой Бригаде сюда спускаться? Или членам правления? Теперь, когда Залман уехал, а нового техника пока нет, на этом этаже никто не живет. Но Йона всё равно идет по коридорам крадучись и останавливается на каждом углу. Никого. На других этажах всё наверняка по-другому.

Она осторожно открывает дверь на лестницу. Тоже никого. Только на минус пятом Йона набирается смелости заглянуть в коридор. Пусто. Она проверяет таблички у дверей: 27 172, 27 331, 27 889. Баллов столько, сколько и должно быть на этом этаже. Кажется, семейные счета пришли в норму. На минус втором, где живет Пат, Йона решается войти в лифт. И здесь никого. Обычно в воскресенье днем в Звездном Свете кипит жизнь. Спортзалы переполнены, в кинотеатре битком, люди толпятся в лифтах и коридорах, возвращаясь из Космопарка. К тому же по воскресеньям на этажах куча добровольцев заняты самой разной работой – ради дополнительных баллов. Но сейчас повсюду пугающе тихо. Как будто все забаррикадировались в своих квартирах.

На двадцать восьмом тоже ничто не напоминает о драке, которая едва не произошла здесь пару часов назад. К счастью, Келлеров нигде не видно. Йона тихо открывает дверь и пробирается в свою комнату.

– Ты где была? – кричит из гостиной отец. Он сидит в бабушкином кресле у окна и смотрит на улицу. – Ты куда-то делась, когда произошел сбой.

Йона глотает слюну.

– Я пошла посмотреть, что на других этажах, и встретила Пата. Мы остались у него.

– Не надо было уходить. Мы беспокоились за тебя, но я не мог пойти тебя искать. Когда неполадку устранили, по громкой связи дали объявление, что в связи со сбоем в системе и возникшими беспорядками всех жильцов просят оставаться в своих квартирах до утра. Отменили дневную прогулку в парке и другие мероприятия. Это ты хотя бы слышала?

– Да, но мне не хотелось весь день сидеть у Пата. Ничего, что я пришла домой?

– Да нет, всё в порядке, я только не понимаю, почему ты так долго. Ты вообще в последнее время часто куда-то уходишь. – Папа смотрит на нее подозрительно.

– Я просто следую твоему совету. Больше общаться, меньше сидеть дома.

Папин взгляд смягчается.

– Я знаю, здесь бывает сложно. Люди слишком много времени проводят взаперти, от этого накапливается раздражение. А система баллов – это пороховая бочка. Не дай бог что произойдет, и она взорвется. Да ты и сама сегодня видела.

Неужели это папа говорит? Он еще никогда не критиковал радоварскую систему. Йоне хочется положить голову ему на плечо, как раньше, когда он придумывал для нее истории про разгуливающих по деревне призраков. Хочется рассказать ему о тоннелях, о Залмане и Своре. О Килиане. Йона закусывает губу и не отпускает, пока это желание не проходит.

– Люди дрались, – говорит она.

– Все хотят одного: подняться выше. Понятно, что возникают ссоры.

– Ты тоже сразу захотел на тридцатый.

– Конечно. Чем раньше мы окажемся наверху, тем раньше уедем в Верхние районы. У нас будет больше свободы и нормальная работа. Надо продержаться какое-то время, зато перед тобой, с твоими-то способностями, откроются блестящие перспективы. Но за всё приходится платить свою цену.

– И немаленькую.

Папа встает и целует ее в лоб.

– Я знаю, что иногда строг к тебе. Но это потому, что я хочу для тебя самого лучшего, – и, если ты будешь работать не покладая рук, такая жизнь тебе обеспечена. Мы с мамой счастливы, что у нас такие дети, как вы с Джимми. Не приведи господь вы были бы бунтарями – как тот Симон, помнишь его? Тогда мы все оказались бы в Нижних районах.

– Симон? Почему ты о нем заговорил?

– Да тут кое-кто из соседей впал в истерику, кричал, что это всё Симон. Его месть. Но систему не взломали, это обыкновенный сбой, не волнуйся.

Йоне хватает сил кивнуть.

– Садись уже за уроки. Через час будем ужинать.