Текст книги "Чай со звездным сиянием. Книга 2"

Глава девятнадцатая,
в которой выясняется причина неудач

 
И казалось: нет проблем, ничего такого,
Пара слов – и раны, в общем-то, не болят.
Но свобода – это больше, чем просто слово,
И опять я в пол, стыдясь, опускаю взгляд.
 

Эсси проснулась от того, что на кухне кто-то тихо разговаривал и время от времени слышалось позвякивание столовых приборов. Еще не рассвело. Она потянулась, высвободив руку из-под одеяла.

Одеяла? Ну да, и подушка на месте. Видимо, пока она спала, кто-то аккуратно перенес ее на диван.

– Ничего не забыл? Еще раз, во сколько там твой поезд? – донесся до нее голос Кадера.

«Точно! Уиллу же сегодня уезжать! Сначала до Вены, там забежит забрать часть вещей и потом уже в аэропорт. Тяжелый ему предстоит денек. Надо встать и проводить его, что ли», – подумала Эсси и, поглазев на потолок еще с полминуты, наконец, опустила ноги на пушистый светло-бирюзовый ковер.

– Что два года, что двадцать два, что сто двадцать два, – добродушно посмеивался джинн, наблюдая за тем, как стоящие друг к другу вполоборота Уилл и Дирк, пытаясь запихнуть в себя остатки завтрака, шутливо дерутся вилками, зажатыми у каждого в левой руке.

«Так вот что звенело», – поняла Эсси, а вслух сказала:

– Доброе утро!

– Доброе! – нестройным хором отозвались все трое, а «дуэлянты» поспешно спрятали «оружие» за спины.

– Какие планы? – спросила ундина, постеснявшись пожурить завтракающих за использование столовых приборов не по назначению.

– Мне через полчаса выходить, – отрапортовал Уилл, допивая чай, – я уже все собрал. Ничего, кроме рюкзака, у меня с собой не было, за жилье я заплатил заранее. Хотя это как-то глупо получилось, я ж обе ночи у вас провел в итоге.

– Очень рациональное расходование средств, – съехидничал Дирк. – Если ты так всегда делаешь, то почему твои родители до сих пор от тебя не отказались?

Уилл собирался было ответить что-нибудь не менее остроумное, но тут неожиданно для себя вмешалась Эсси:

– Если решишь все-таки приехать к Новому году, заселяйся сразу сюда. А если останешься со своими, то ладно. Но все равно, как вернешься… Если вернешься… В общем, перестань снимать квартиры, когда у меня есть где поспать.

– Вау, спасибо! – молодой человек изрядно обрадовался. – Я на самом деле думаю вернуться. Уже попросил отца билеты взять. Тут у вас, конечно, страшновато стало, но тетушка Молли тоже стремная, так что лучше я к вам. Вдруг моя помощь нужна будет? Да и тем более, теперь Комитет все охраняет… Слушай, а я точно мешать не буду?

– Нет, что ты! – успокоила его Эсси, в глубине души еще раз удивившись тому, что предложила Уиллу погостить. Не погорячилась ли она? А если он тут разнесет что-нибудь или выкинет какую-нибудь глупость прямо под носом у работников Комитета, а отвечать будут они с Кадером? Ох, и кто ее за язык тянул!

Но менять мнение было невежливо, и она решила оставить все как есть.

– Тогда отлично! Еще раз огромное спасибо за приглашение! – расцвел Уилл и, задвинув табуретки, отправился мыть чашки.

– Двадцать минут – и собираемся. Дирк, допивай давай, – поторопил Кадер.

– Что? – в унисон спросили лепрекон и ундина. В их голосах смешались удивление и непонимание.

– Я пойду провожу Уилла до вокзала. Все должно быть хорошо, но я все-таки не стал бы сейчас отпускать его одного. На всякий случай.

– А я тут при чем? – сдвинул брови Дирк.

– Тебя я с Эсси не оставлю. Во всяком случае, пока. Даже если ты действительно не желаешь никому из нас зла и не собираешься больше никого подставлять, это все равно может плохо кончиться, – джинн задумчиво посмотрел в окно. – Извини. А если она решит пойти со мной – одного в доме мы тебя тоже не оставим. Я бы, кстати, и правда попросил тебя пойти, – он кивнул Эсси, – хотя бы потому, что тебя оставлять одну я тоже не хочу.

Ундина вздохнула.

– Понимаю. Ладно, дай только собраться и выпить что-нибудь.

– Виски? – с ухмылочкой вставил Дирк. – Или хотя бы кофе по-ирландски? Я его хорошо готовлю, могу организовать. Просто ты слишком много волнуешься, и я подумал, может, тебе стоит начать пить?

– Нет, чая или молока, – у Эсси покраснели уши.

– Замечательный совет, просто прекрасный! – саркастично заметил Уилл.

– Ладно, ладно, я понял, молодежь следит за здоровьем, это похвально. Возможно, избегание моих пагубных привычек даже сэкономит вам несколько лишних лет жизни. Но, может, вы хотя бы в покер со мной как-нибудь сыграете? Хотя бы на конфеты или сырные палочки.

– Дирк! Прекрати немедленно!

– Все, молчу. Видимо, я в такую рань не шибко силен в налаживании дружеских бесед.

* * *

– Вот это выносливость! – поразился Дирк, вперившись взглядом в маячившую в голове процессии куртку Кадера. – Ты так бодренько чешешь, будто с того вечера прошло уже минимум дня три! Уф! Только не ускоряйтесь больше, мы же заранее вышли и не опаздываем. А то вам придется нести меня обратно!

– Перспектива так себе, если честно, – отозвался Кадер, замедлив шаг. – Так лучше?

– Да, – пропыхтел лепрекон. – Слушай, а ведь ты еще и не заболел после того, как собрал все сугробы… Погоди-ка! Это ж небось удача действует!

– Какая удача? – мигом среагировал Уилл.

– Ну, я для него тогда удачу призвал, чтобы все прошло гладко, когда мы пытались к Эсси домой попасть.

– Минуточку! Но ты вчера об этом не упомянул, – насторожилась ундина.

– Ну да, я же рассказывал краткую версию. Вот и опустил эту незначительную подробность. Для полной мне пришлось бы вспоминать, какой пастой я чистил зубы утром и какого цвета были мои носки.

Эсси вздохнула. На одно ее слово у Дирка всегда находилось десять в ответ.

– То есть ты можешь сделать так, чтобы кому-то во всем везло? – не отставал Уилл.

– Не совсем. Во всем вряд ли будет везти – там обычно присутствует некий элемент случайности. Но во многом – да. Я и наоборот могу, кстати.

– Наоборот – это как? Наслать на кого-то дикую непруху?

– Да. Забавно, что именно ты этим интересуешься, – в глазах лепрекона вспыхнули лукавые искорки. – Тебе ведь как раз довелось испытать на себе действие неудачи.

– Э-э-э… Серьезно? Откуда ты знаешь? – молодой человек растерянно захлопал глазами.

– Мы с тобой уже встречались, парень. Раньше, чем я встретил их, – он указал на Кадера и Эсси.

– Что? – нахмурился Уилл. – Да ладно, не гони! Где?

– В Вене, – прозвучал ответ, – в начале осени. Ты меня не помнишь, только если какие-то незначительные детали образа – я ж тогда заклинание отвода глаз носил. Мы столкнулись на остановке – знаешь, в районе, где музеи и эта огромная площадь со статуей вашей императрицы.

– Марии Терезии? – с опаской предположил Уилл. – Она же вроде не была коронована как императрица.

– Не суть, ты меня все равно понял, Уинстон.

– Уильям, – тон молодого человека резко пошел вверх.

Лепрекон мерзко хохотнул.

– Не кипятись, приятель, лучше слушай дальше. Я тогда спешил на встречу с коллегой, – последнее слово Дирк произнес, закатив глаза и состроив гримасу, дабы показать, что он думает об этом, – и прилично опаздывал. День тоже начался не очень: сорвалась одна годная возможность заработка, так что я был зол как бухгалтер, у которого не сошелся баланс. Тут я вижу свой трамвай – он вот-вот отправится – ускоряю шаг, чтобы на него успеть, и, как ты думаешь, что?

Лепрекон, сощурившись, обвиняюще воззрился на Уилла. Они только что пришли на вокзал и теперь стояли на платформе в ожидании.

– Правильно: меня сбивает с ног какой-то взмыленный юнец!

– Но я тоже спешил на трамвай! – горячо возразил молодой человек.

– Конечно же, я наградил его неудачливостью! И мне до сих пор ни капельки не стыдно: даже в толпе можно быть поаккуратнее. Где твоя хваленая британская вежливость? – Дирк продолжил тираду, проигнорировав попытку Уилла оправдаться. – Будто бы ты первый, кто мне под горячую руку попал.

– В смысле не первый? И часто ты так, кхм, – Кадер запнулся, пытаясь найти подходящее слово, – развлекаешься?

– Ну, раз в сезон точно, – констатировал лепрекон. – Что ты так смотришь? У меня тогда был ужасный день, а это стало последней каплей! Серьезно, неужели тебе ни разу не хотелось придушить какого-нибудь наступившего тебе на ногу туриста или хамоватого подростка, слишком усердно работавшего локтями в лифте?

Джинн промолчал. Глупо было не признавать, что даже у самых терпеливых имеется точка кипения.

– То есть, – Уилл, наконец, полностью сопоставил все детали, – мои порванные ботинки, уехавший транспорт и, наконец, то, что меня заперли в торговом центре на ночь, – это все ты? Погоди, а ветрянка? Черт! Я ведь и ею тоже небось с невезения заразился, и по датам один в один. Ах ты грязный, мерзкий!..

– Не бей, я и так побитый! – заверещал Дирк, прячась за спину Эсси. – Не хотел я никакой ветрянки! Думал, ты кофе пару раз на себя прольешь, и все! Я ведь не контролирую последствия заклинания, они случайны.

– Обалдеть можно! Случайны! Случайны! – негодовал Уилл, почти срываясь на крик. – А если б мне кирпич случайно на голову упал? Ты о других-то думаешь вообще хоть капельку? Единственный положительный момент во всем произошедшем – это то, что я познакомился с Кадером и Эсси из-за того, что оказался заперт. Ну, и из-за ветрянки немного.

– Вот видишь! – ухватился за оправдание Дирк. – Все хорошо, что хорошо кончается. Ты сейчас жив, здоров и имеешь честь водить знакомство с загадочными и могущественными существами, – в этот момент он выдержал торжественную паузу, – вроде меня. Хотя, конечно, занятно вышло.

– Чего? – громко фыркнул молодой человек. – Если кто и катит под это описание, так это явно не ты. Ты – упырь, бандит и эгоист! Удивительно, что ты до сих пор жив.

Дирк начал было возмущаться, но тут прибыл поезд.

– Давай сразу туда, – Кадер мягко подтолкнул Уилла в направлении дверей, – он тут недолго стоит.

Все поспешно обнялись (за исключением Дирка), и Уилл, сделав несколько шагов в направлении вагона, обернулся, пропуская вперед пару подоспевших пассажиров.

– Напишешь еще сегодня, – напутствовала его Эсси. – Держи нас в курсе.

– И отдохни там, а то с нами как-то не очень получается, – усмехнулся джинн.

Молодой человек кивнул, запрыгнул на ступеньку красно-белого поезда и крикнул:

– Пока! Счастливого Рождества! Берегите себя!

А потом добавил, показав Дирку кулак:

– Я скоро вернусь и надеру тебе уши!

– Жду с нетерпением, – глумливо процедил лепрекон.

Уилл скинул рюкзак, стянул с головы шапку, помахал в последний раз и исчез в недрах вагона.

Светало.

* * *

Как только поезд скрылся вдали, Дирк сразу же отправился за кофе: видимо, выпитого на завтрак ему не хватило. Джинн и ундина неспешно двинулись за ним – обратно в недра вокзала.

Кадер безжизненно уставился на табло со списком ближайших поездов. Сегодня будет еще несколько до Вены, а завтра – еще и еще… И все они пройдут мимо. Мимо него.

К горлу вдруг подступила тошнота, а стены словно сдавили его со всех сторон. Это можно было понять: сутки – слишком короткий срок для того, чтобы полностью оправиться. Видимо, так загонять себя действительно было не слишком хорошей идеей, тут и удача не поможет. Ладно, скоро он вернется и можно будет не вставать с постели до конца дня. А пока – прочь отсюда, на улицу, где нет стен, дверей и лестниц!

Влажный и местами белесый воздух напоминал кисель, но пах свежестью. Кадер методично разглядывал свои ботинки, пытаясь успокоиться.

– Решил, что снаружи лучше? – вышедшая следом Эсси встала рядом, впрочем, не забывая время от времени поглядывать на оставшегося в здании лепрекона через большое окно.

Он кивнул.

– О чем думаешь? – поинтересовалась ундина.

– Уилл молодец, – джинн с трудом оторвал взгляд от земли. – Будет на Рождество с семьей, украшенную Вену вон съездил повидать…

– Да, и не поспоришь. Еще и экзамены сдал, – одобрила Эсси.

– Я прошлой зимой тоже столько всего успел, – вздохнул Кадер. – Побывал почти на всех крупных праздничных ярмарках, День чая провел, работал много. Конец декабря – это особое время. Все счастливые, выбирают подарки, просят совета… Дирк бы к этому списку еще огромную прибыль добавил. – Он слабо улыбнулся. – А после Нового года ездил к отцу на несколько дней.

Эсси вдруг начала понимать, о чем идет речь, и от этого стало тоскливо.

– Ну да ладно, – джинн махнул рукой, не желая больше расстраивать себя и ее.

– Нет, погоди! – вдруг спохватилась ундина. – Если хочешь…

Слова почему-то давались ей тяжело, будто она не могла отпустить их на волю. Их ли?

– Если хочешь, можешь съездить в Вену на несколько дней, я не буду возражать, – наконец, произнесла она. – Или… или к отцу.

Кадер поднял взгляд. В нем отражались такие грусть и смирение, что Эсси невольно отступила на шаг. Джинн устало покачал головой.

– Если бы все было так просто. Желание – это не только слова заказчика, это еще и его воля. Иначе легко можно было бы обманом, жалостью или угрозами заставить всех оставить тебя в покое. Одна фраза, выманенная так или иначе, легко развязывала бы нам руки. Но это не так. Наши истинные мысли и стремления всегда остаются с нами, именно они – основа всего. До тех пор, пока ты сама не решишь аннулировать желание, пока не начнешь хотеть этого всем сердцем – твои слова не будут иметь значения.

Уголки его губ опустились.

– Ты сказала, что я должен оставаться с тобой до тех пор, пока вопрос с письмами не разрешится. С тех пор твоя воля не изменилась. Даже сейчас, после всего сказанного.

По спине Эсси пробежали мурашки – неужели он видел ее насквозь, видел даже то, что она старалась не замечать?

– Ты не говорил мне ничего про волю. Это…

– Это как тонкая нить, что повязана на руку. С виду совершенно безобидная вещь, но стоит лишь попытаться сделать шаг в сторону – и она превращается в оковы, в уздечку, в ловчую сеть. Не самое приятное ощущение.

Кадер отвернулся, подняв плечи. Последняя фраза вырвалась у него непроизвольно: он не хотел жаловаться или осуждать. Но порой даже в словах тех, кто привык справляться со своими проблемами один, можно услышать тихий стон о помощи:

– Она мне запястье жжет.

Эсси опустила голову. Короткие непослушные пряди, которым не нашлось места в косе, упали на лицо – она точно пыталась спрятаться за ними, пусть и безуспешно. Слова в голове рассыпались, разлетелись, раскатились в разные стороны – не выходило подобрать ни одного, что помогло бы вернуть все на круги своя. Что снова сделало бы друга счастливым и свободным.

А самым ужасным являлось то, что джинн был прав.

Она не хотела его отпускать. Уйдет Кадер – уйдут и остальные. Слишком страшно было остаться одной. Беззащитной в случае возможного нападения – вдруг Комитет не успеет среагировать? Принимать решения в одиночестве, быть в неведении, оступаться, зная, что рядом нет никого, чтобы поддержать.

– Прости… – ее голос прозвучал так глухо и сдавленно, что Эсси на мгновение показалось, будто это все происходит только в ее голове.

– Да брось, – махнул рукой Кадер. В его голосе не было ни злобы, ни обиды – лишь усталость и сожаление о том, что он вообще затеял этот разговор. – Тебе не за что извиняться. Это изначально было мое решение, а не твое. А что до последствий – никто ведь не мог их предугадать. Так что давай просто разберемся с этим по возможности. Думаю, раз Комитет подключился, дело быстрее пойдет.

Эсси молча кивнула: горло сдавливал стыд. От возможного продолжения разговора ее спас лепрекон, вывалившийся из здания вокзала.

– Уф! Все, на сегодня хватит физических нагрузок, иначе я лягу прямо здесь. Ты вроде пободрее будешь, непутевый, – обратился он к Кадеру, – но я бы и тебе не советовал испытывать себя на прочность.

Он с хлюпаньем отпил кофе из стакана и резюмировал:

– Пакость. В тот раз было лучше. Пойдемте-ка обратно.

* * *

– Я уж надеялся, что испытания на сегодня закончены, а шиш! – ворчал Дирк, вразвалочку бродя по гостиной в поисках заживляющего крема, как медведь-шатун в поисках еды. – Совсем забыл про этого!

Он немного помолчал, ожидая реакции своей неприхотливой аудитории в лице Кадера. Реакция была примерно на уровне распространения звука в вакууме (она попросту отсутствовала), в связи с чем Дирк решил усилить натиск.

– Шалимар! На дух его не переношу! Докучливый, словно банда клерков, и стабильный, как швейцарский франк.

– Да брось, лучше он, чем совсем никого. Мы хотя бы знаем, что можем к нему обратиться, и теперь Комитет уж точно будет в курсе всего происходящего.

Лепрекон тихо застонал.

– Слушай, – вдруг вполголоса затараторил он, – только не топи меня, я прошу. Учитывая мои с ним отношения, он и без чьей-либо помощи прекрасно справится. Если меня не загребут в изолятор, это будет чистое везение, потому что любое ваше слово, скорее всего, сработает против меня. Поэтому хотя бы нарочно не топи.

– Зачем мне нарочно тебя топить? – удивился Кадер.

«Чтобы выслужиться? Потому что все думают только о себе? Потому что, очерняя других, ты кажешься лучше, чем есть на самом деле?» – мельком подумал Дирк, но в ответ лишь пожал плечами.

Раздался звонок в дверь.

«Ну все, начинается. Интересно, они всей толпой сюда завалятся или только один-два самых ретивых?» – лепрекон почесал ноющую спину.

Толпы не намечалось. На пороге, судя по голосам, стояло четверо, но вошли всего двое. Эсси перекинулась парой слов с уходящими, немного потопталась в коридоре, ожидая, пока гости снимут куртки, и, наконец, вернулась в гостиную.

Шалимар зашел следом. Высокий и широкоплечий, с густыми, но короткими темными волосами, он принадлежал к тому типу людей (если точнее, не совсем людей), которые вписывались в среднестатистический дверной проем как кусочки паззла – точно по контуру. Дирк, завидев его, чуть ли не вытянулся по струнке, предчувствуя неприятный разговор.

– Приветствую, – пробасил гость.

Голос у него был глубокий, звучный, раскатистый. Сразу приходили на ум стены старых замков, в которых свободно гуляет эхо.

Кадер и Дирк поздоровались в ответ. Лепрекон решил быть повежливей, но при этом не перегибать палку: Шалимар не понаслышке знает о его манере общения, это не какой-то сторонний клиент. Главное – не оскорблять и не провоцировать. Будет сложно, но, когда речь идет о собственном благополучии, стоит потерпеть. Тем более он это уже столько раз за свою жизнь делал.

Арикъялны перебросились парой дежурных фраз о погоде и самочувствии. Дирк все-таки не смог отказать себе в удовольствии пожаловаться на царапины и ушибы, хоть и без лишнего фанатизма. Ракшас покивал, посочувствовал, но Дирка не отпускало ощущение того, что он нет-нет да возвращается мыслями к их прошлой встрече, которая прошла в крайне неприятной обстановке. Вот кто его в те годы за язык тянул?

Из коридора, как пробка из бутылки, выскочил запоздавший Николас. Веселый, легкий на подъем, этот домовой был одним из самых молодых членов Комитета – первая жизнь среди людей, как-никак. Даже Кадер и Эсси были постарше. При этом он отличался расторопностью и старательностью, за что его любил и уважал весь отдел.

Сели за стол. Место напротив Шалимара было свободным: видимо, он будет по очереди просить сесть туда для дачи показаний. Раздался шорох листов – вся бумажная волокита легла на Николаса как на младшего сотрудника.

– Слушай, Шалимар, можно просьбу? – решил прощупать почву Дирк. – Давайте без всяких официальных «герр Хильдебранд», «герр Фоули» и прочего? И время сэкономим, и никто не будет с фамилиями мучиться, оставим это для документов.

– Допустим, – согласился он. – Только вот обращаться все равно придется на «вы» – это официальная беседа, а не дружеские посиделки. И для вас я Штефан, потому что того требуют правила.

– Правила требуют этого на территориях Совета и Комитета или на людях, если мне не изменяет память, – пожал плечами Дирк. – Просто, если ты хочешь, чтобы тебя называли временным именем, не надо представляться основным.

– Если вы хотите, – с нажимом произнес Шалимар. Ему это ужасно не нравилось, но свое недовольство он скрывал просто мастерски. – Хорошо, зовите основным, раз тут наполовину неформальная обстановка. Но вежливого обращения извольте придерживаться.

– А у меня основное почти совпадает с временным. И оба они сокращаются до простого «Ник». Так что можете звать меня Ником, – домовой, в отличие от своего старшего коллеги, оказался гораздо более сговорчивым.

Все дружно кивнули.

* * *

Шалимар вел беседу, Ник записывал. Бумаги, диктофон, заклинание на опознавание лжи – эти вещи даже в непринужденной домашней обстановке заставляли насторожиться. Насторожиться, но не испугаться: арикъялны очень лояльно относились к своим, всегда принимали во внимание смягчающие обстоятельства и могли даже закрыть глаза на какой-то мелкий проступок при условии, что этого больше не повторится. Кадеру и Эсси вообще было нечего бояться – они пострадавшие, их Комитет должен защищать. А вот Дирк нервничал: мало того, что он успел побывать по обе стороны конфликта, так еще и эта старая история дурацкая! Хоть бы обошлось, хоть бы обошлось!

Первой отвечала Эсси. Ее опрашивали недолго: часть она уже успела рассказать вчера. У Дирка вспотели ладони: он все ждал, что ундина выдаст все подробности памятного разговора, включая угрозы и побег. Но она аккуратно обошла эти эпизоды, а дополнительных вопросов Шалимар задавать не стал.

«Пока пронесло», – подумал лепрекон.

Следующим был Кадер. Разговор с ним изрядно затянулся, но оно и понятно. Началось все стандартно и безобидно: личные данные, род занятий, как освоился за несколько лет пребывания здесь. А потом пошло-поехало: причина приезда в город на озере, подробности разговора с лепреконом, описание дома, бандитов, драки… За прошедший час с небольшим Дирк успел досконально изучить фактуру стола и посчитать заживающие ссадины на руках.

Когда Кадер упомянул, что лепрекон вернулся и бросился его защищать, на лице ракшаса промелькнуло удивление и, кажется, даже тень одобрения. Впрочем, к тому моменту, когда джинн стал рассказывать о портале, который Дирк создал, чтобы вытащить их из-под моста, лицо Шалимара снова стало безэмоциональным и непроницаемым.

Наконец, Кадер вернулся на свое место.

– Садитесь, Фоули, – прозвучало приглашение.

Шалимар произнес его фамилию с таким нажимом, что, будь это подчеркивание на бумаге, карандаш бы сломался от напряжения. Дирк похолодел.

Он все помнит.

Следующие полтора часа прошли как в тумане. Вопрос-ответ, вопрос-ответ. Никакой неправды. По максимуму рассказать, как плохо ему было, но не перестараться – иначе ракшас не поверит, даже если заклинание будет говорить, что он не лжет. Слишком тонкая игра, в которой тот, кто прав, может оказаться за бортом, потому что раньше ему уже доводилось выигрывать. Причем нечестным путем.

Краем глаза он заметил изумленное лицо Эсси: она явно не верила, что лепрекон может быть настолько вежливым и сговорчивым. Э, девочка, захочешь гулять на свободе и не торчать на учете – ты тут и рил с джигой спляшешь, и колесо заново изобретешь.

Наконец прозвучало долгожданное: «Думаю, у меня больше нет к вам вопросов». Дирк кивнул, немного расслабившись. Бóльшая часть дела сделана, а дальше – посмотрим, как пойдет.

Теперь право задавать вопросы перешло к ним. Шалимар вкратце рассказал все, что удалось выяснить. Бандитов опознали по оставшимся в доме следам магии, а описания, данные Дирком и Кадером, лишь подтвердили гипотезу: это двое гарпий, пришедших с юга, да еще и кровные родственники, суда по всему. Ник упомянул, что в ближайшее время они ждут отчета с родины преступников – особые сведения, последние места, где те были замечены, и прочее. База базой, а дополнительная информация никогда не была лишней.

Ракшас, хоть и старательно скрывал это, был раздражен. Еще бы: он рассчитывал сразу сцапать нарушителей, а гарпии словно сквозь землю провалились.

– Город чист: они явно сбежали не мешкая. Мы весь вчерашний день работали, прочесали всю местность. Я даже выдернул Ингрид и Клару: они проверили соседние городки. Ничего. И с каждым часом задача становится все сложнее. Это так же сложно, как… Я не знаю, как что! Но суть вы уловили.

– Как кактусокота в пустыне искать. Хоть десять жизней проживи – не найдешь, – вставил Кадер.

– Вроде того, – согласился Шалимар. – В общем, ситуация такая: я остаюсь здесь еще недели на три, моя задача – обеспечить вашу безопасность и найти преступников. Дальше – по обстоятельствам. Надеюсь, нам удастся добиться результатов как можно скорее. Если придется уехать – оставлю здесь Николаса и еще нескольких сотрудников. К вам двоим у меня особо вопросов нет, – обратился он к Кадеру и Эсси. – А вы, Дирк, сейчас пойдете со мной к Кларе. Заодно я сообщу принятое относительно вас решение.

– Хорошо, – выдавил из себя лепрекон.

– А теперь прошу вас проверить и утвердить всю документацию, – подытожил Ник, который даже после нескольких часов заполнения бумаг был все еще бодр и весел.

Кадер и Эсси управились первыми. Тут раздался телефонный звонок – это Берн интересовался, все ли у них в порядке, и ундине пришлось отвлечься. Дирк все еще возился с бумагами, когда джинна окликнули.

– Я, пожалуй, немного погорячился, когда сказал, что у меня к вам нет вопросов, – тихо произнес Шалимар. – Можно вас на пару слов?

Он возражать не стал и последовал в коридор вслед за ракшасом.

– Скажите, если вы решили стать проводником, почему ваш подопечный до сих пор не зарегистрирован?

– Я как раз собирался это сделать, – поспешил успокоить его Кадер. – К сожалению, обстоятельства последних дней повлияли на мои планы. Не беспокойтесь, как только он вернется, все будет оформлено.

– Как вернется… Вы хотя бы отдаете себе отчет, что общение с человеком на таком уровне – это ответственность? Вы рассказываете ему о нас, о Скрытых Оазисах, а в итоге я узнаю об этом два месяца спустя, и причем не от вас! А в это время ваш подопечный разъезжает туда-обратно по городам и странам. Вы привезли его в место, где, как выяснилось, опасно находиться, и при этом даже не удосужились об этом нам сообщить. Вам ведь известны правила, Кадер, вы умный и способный арикъялн!

Шалимар наморщил нос, переводя дух, после чего продолжил свою воспитательную тираду:

– Я видел вас на экзаменах, видел ваши рекомендации и отчеты за последние три года. Вы не из тех, кто доставляет проблемы, – его голос смягчился. – Я понимаю, что первый подопечный – это весело и сложно. Узнавать, что люди думают о нас, как они на нас смотрят… Сам с таким интересом наблюдал за этим в свое время! – Он усмехнулся. – Но будьте добры, не забывайте о законах и безопасности. Договорились?

– Да, – кивнул джинн.

Кадер совсем сник: он же и вправду ответственен за жизнь и здоровье Уилла, а соломки-то не подстелил. Как бы он защитил его в случае чего? Одно дело, если б они и вправду отдыхать приехали, но тут-то совсем другое…

Ладно. Есть одна идея. Вот вернется парнишка, и он ее осуществит. Конечно, тяжело будет, но раз уж он в это дело давно влез, терять особо нечего. А там, может, и полезное что выйдет.

– Кстати, парень-то приятный, – сменил гнев на милость ракшас. – Я вчера разговаривал с ним. Любознательный, быстро схватывает и доверяет вам, между прочим. А то я тут встречал одного. Когда его привели регистрировать, выловил меня в коридоре и давай спрашивать: «А вы точно мою душу не заберете? А людьми не питаетесь?»

– А вы что? – не удержался Кадер.

– Хотел пошутить, что завсегдатаями «Макдональдса» уж точно не питаемся, но нельзя же так пугать людей. Просто успокоил, – ухмыльнулся он и, кивнув подошедшему Дирку, добавил: – Фоули, пойдемте!

Дирк угрюмо хмыкнул и поплелся одеваться.

* * *

Вернулся Дирк часа через два, причем с поклажей – тем огромным рюкзаком, который был с ним еще тогда, в поезде, и парой небольших пакетов. Шалимар тоже остался при лепреконе – эдакий живой шкаф в дополнение к чемодану и пакетам. Поймав вопросительный взгляд Эсси, глава отдела пояснил:

– Решением Комитета Дирк временно будет жить у вас. Чем меньше по разным углам города будет разбросано арикъялнов – тем безопаснее. Можно было, конечно, вывезти вас всех в Вену, но это затруднит работу: мы будем здесь, а вы – там. Интернет и телефон, разумеется, вещи замечательные, но физическое присутствие не менее важно.

Эсси побледнела. Если бы арикъялны умели выражать недовольство посредством резкой смены цвета кожи, то она успела бы еще посинеть, позеленеть и пойти пятнами, и все это за несколько секунд – так она была ошарашена.

– Нет, вы всегда можете не согласиться: просто напишите жалобу, мы рассмотрим ее прямо здесь и пристроим его еще куда-нибудь.

«Да, пожалуйста!» – захотелось крикнуть Эсси, но она подавила этот порыв и спросила:

– А почему именно ко мне?

– Вы вроде неплохо знакомы, – констатировал Шалимар. – Кроме того, посудите сами: шанс, что бандиты нападут на одиночку, если решат еще раз объявиться в этих краях, гораздо выше. Переселяться в гостиницу, где остановился я и остальные сотрудники Комитета, Дирк не желает. Выставлять каждому персональный караул сложновато – это в человеческой полиции и прочих органах безопасности трудятся тысячи, а другие отделы я бы пока привлекать не хотел. Просто кроме него есть еще Бернштайнвинд, Симон и остальные – им тоже надо обеспечить охрану, с ними тоже необходимо работать, а некоторых коллег мне придется отослать обратно уже в ближайшее время.

«Берн… И безопасность, – подумала Эсси, – Нет, тогда это все меняет. Пусть они лучше присматривают за ним с Терезой, а за лепреконом и мы последить сможем. Тем более он прав: если не разделяться, то эта парочка гарпий вряд ли осмелится к нам сунуться».

– Я поняла вас, – медленно проговорила ундина. – Что ж… Возражений не имею.

– Принято, – бодро подытожил Шалимар.

Дирк, все это время околачивавшийся рядом, виновато улыбнулся. После нескольких минут разъяснений ракшас попрощался, объявив, что завтра зайдет проверить их самочувствие и сообщить о ходе расследования.

Хлопнула дверь. Дождавшись, пока Эсси запрет ее и уйдет в дом, Шалимар обернулся и задумчиво уставился на свет в окнах.

– Ну надо же, – пробормотал он, кисло улыбнувшись, – шантажиста подвергли шантажу. Занятная история вышла.

* * *

Проводив ракшаса, Кадер и Эсси бросились к Дирку и наперебой стали расспрашивать его о том, что было решено на его счет. Исходя из того, что лепрекон не выглядел запуганным или несчастным, ему и на этот раз удалось выйти из воды если не сухим, то с минимальными потерями.

Обосновавшийся на кухонной табуретке Дирк с какой-то дикой смесью отчаянья и гордости сообщил:

– Я теперь временно невыездной.

– Серьезно? – ахнула Эсси.

– А если поподробнее? – Кадер наморщил лоб.