Текст книги "Письма"

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

4.2.1945

...Вчера и сегодня мне звонила фрау Троост[107]107
  Троост Герда – вдова профессора Пауля Людвига Трооста, архитектора Гитлера. Фрау Троост была декоратором (художником по интерьеру). В числе прочего ее обязанность заключалась в оформлении резиденции Гитлера.


[Закрыть]; она может говорить часами, и любой ответ дает ей новую тему для разговора!

Фрау Троост считает, что большой зал в Бергхофе должен быть перекрашен, потому что без картин будет выглядеть ужасно. Она знает, сказала фрау Троост, что фюрер отдал распоряжение ничего не делать. Но стены будут выглядеть ужасно, если их не покрасить, а это совсем не сложно, с работой можно справиться за несколько дней, и фюрер, скорее всего, этого даже не заметит. Конечно, лучше сделать это прямо сейчас, пока маляры еще здесь... [Нет. Из-за гостей, родителей Браун.] Она уже говорила об этом с Гельмутом, сказала фрау Троост, но ничего не вышло. Сегодня у меня не замолкая звонит телефон. Звонила фрау Шауб, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке; она узнала от фрау Винтер[108]108
  Винтер Анни – экономка Гитлера.


[Закрыть], что рейхсканцелярия была объята пламенем. [Чушь!]

Потом позвонила фрау Винтер. Энгель, сказала она, ждет звонка, а его все нет, поэтому она попыталась дозвониться до рейхсканцелярии, но на телефонной станции ответили, что это невозможно, поскольку рейхсканцелярия горит! Я объяснила ей, что ты ночевал в канцелярии и, конечно, не стал бы этого делать, если бы канцелярия горела. Я рассказала, что все окна выбиты, не было света, воды, но в остальном все хорошо. Похоже, это успокоило ее. Фрау Шауб рассказала, что Шпеер, по разговорам, здесь [Вчера вечером на дне рождения Е. Б. он сказал, что должен быть в Оберзальцберге] и привез с собой мать Лени Рифеншталь[109]109
  Лени Рифеншталь – актриса, оператор, режиссер, которой восхищался Гитлер.


[Закрыть].

Вероятно, ей сказала об этом Лени, но я ничего не слышала. В эти дни в воздухе витает множество слухов, но все они кажутся безосновательными. Говорили, к примеру, что в Зальцбурге эпидемия «инфекционного заболевания»; я поинтересовалась и выяснила, что это корь, хотя и в несколько более тяжелой форме, чем обычно, часто сопровождающаяся пневмонией. Но у нас здесь тоже болеют корью, и ничего страшного не происходит. Люди взволнованы и оттого склонны к преувеличениям...

* * *

Мартин Борман Герде Борман

5.02.1945

Любимая моя.

Я был счастлив, когда утром ты сказала, что вчера с Гельмутом, а сегодня утром с Гретель долго обсуждала все свои требования.

Ты делаешь меня таким счастливым, моя любимая, храбрая девочка! С тобой, я знаю, наши дети в полной безопасности – а это так необходимо в эти дни, больше чем когда-либо!

В данный момент трудно предсказать, как будут развиваться события, особенно в связи с тем, что англо-американские силы готовят на Западе новое наступление на широком фронте. Мы отступили и теперь занимаем позицию, которую удерживали в начале декабря. Наш самый большой актив на Западе – Зепп Дитрих и его армия – должен быть переброшен на Восточный фронт.

Надо быть большим оптимистом, чтобы считать, что у нас есть шанс! Я просто не могу поверить, что судьба, которая вела нас и нашего фюрера, отказалась от нас и допустит, чтобы мы навсегда исчезли. Победа большевизма и американизма означала бы не только истребление нашей расы, но и разрушение созданной нами культуры и цивилизации. На смену мейстерзингерам придет торжествующий джаз, а фон Хайльброн уступит почетное место порнографическим пародиям.

Не было никакой нужды писать об этом тебе, моей умной и любимой, поскольку ты знаешь это не хуже меня. Я не знаю ни одной женщины красивее тебя; ни одной женщины, чье достоинство и прирожденная доброта сделали бы ее именно такой, о которой я мечтал; ни одна женщина не могла бы иметь более прелестных и здоровых детей; и, главное, никакая женщина не подошла бы мне лучше, чем ты, разделяя мою позицию национал-социалиста и мои взгляды на жизнь. Только сейчас, в эти трудные времена, у меня не вызывает это никаких сомнений, и поэтому, любимая, я люблю тебя больше прежнего.

Всецело твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

5.02.1945

Любимая моя.

Минуту назад, в 14.30, ты сообщила мне, что в 10.35 у вас была объявлена тревога и с тех пор вы находитесь в бомбоубежище!

Бредов только что рассказал мне со всеми подробностями об этом налете. Зальцбург [бомбили] пять раз; Регенсбург – ковровая бомбежка; Штраубинг, Розенхайм, Траунштайн, Амринг, Хаммерау, Гродинг, Вилах – четыре раза; Линц один раз!

Остался ли хоть один маленький уголок, нетронутый войной? Я очень опасаюсь, что скоро ковровой бомбежке подвергнутся Берхстесгаден и Оберзальцберг. Поэтому не могу не повторить: снеси все, что можно, в подвалы! Все, что останется снаружи, будет уничтожено в тот же день, поэтому лучше, по возможности, убрать все под землю.

Телефонная связь становится все хуже и хуже. Я больше часа дозванивался до Оберзальцберга, а Шауб уже несколько дней вообще не может дозвониться в Китцбух!!!

17.10

В полдень заработал водопровод; на данный момент аварийная силовая установка обеспечивает свет в рейхсканцелярии, но отопление не работает. Мы сидим за столами в верхней одежде. В партийной канцелярии работают при свечах.

Но, как я уже говорил вчера, это ничто по сравнению со страданиями беженцев, ночующих под открытым небом или бредущих по дорогам, – в такую погоду!

Любимая, ты знаешь, что я никогда не работал ради своих личных интересов, но в данных обстоятельствах я не могу описать тебе, как я буду рад и спокоен, если смогу благополучно провести вас, мои дорогие, через все ужасы этой войны!

Вдохновительница моей жизни, пожалуйста, продолжай любить

своего М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

6.02.1945

Моя любимая девочка.

Краткий отчет. Вчера вечером я был приглашен на вечеринку по случаю дня рождения Е. Б. Приглашены были также Фегелейн, Вольдемар Ф. и Брандты. Мы пришли в половине одиннадцатого и застали фюрера с дамами.

Вольдемар Ф. был довольно скован и вызвал всеобщее веселье. Темп его речи напоминал звук при замедленной съемке, и он пытался изложить свою жизненную философию. Е. была в хорошем настроении, но переживала, что у нее нет подходящего партнера для танцев. К тому же она критиковала разных людей с несвойственной для нее резкостью.

В конце этой недели дамы, я надеюсь, будут отправлены в Мюнхен с транспортом, перевозящим овощи. Поскольку положение на Востоке, то есть на Одере, стабилизировалось, ничто не должно помешать этой поездке.

Сильный холод действует отрезвляюще, а сейчас я должен быть готов мгновенно отреагировать на ситуацию! Так я и поступил. Около половины первого фюрер ушел с Е., а вскоре разошлись и мы. Я отправился в свой кабинет и оставался в нем до трех часов, разбирая полученную почту. Я не успел лечь, как нас оповестили: «Стремительно приближается большое количество вражеских самолетов»... Треффер тут же подхватил мои чемоданы, большинство из них хранятся в убежище, и до четырех тридцати пяти мы оставались в убежище. Фюрер имел со мной длительную беседу, так что было очень хорошо, что я к тому времени был абсолютно трезв.

Сосиски – подарок от Фегелейна – необходимо сразу же съесть! Надеюсь, что ты получила все отправленное с «овощным конвоем» в целости и сохранности. Как мне нравится баловать тебя, моя дорогая спутница! Но война не позволяет делать этого в полной мере.

Сегодня утром мы опять ненадолго спускались в убежище; основной удар пришелся на Чемниц и Магдебург. Мы здесь не живем, а кое-как перебиваемся. На улицах жуткая грязь, и мы, естественно, несем ее в дом. Мы сидим в холодных комнатах. С другой стороны, я более чем доволен, что у меня есть пальто на меховой подкладке.

Все столы покрыты свечным воском, осколками стекла и, конечно, пылью; пылью покрыта вся мебель, одежда и все остальное. Партийная канцелярия по-прежнему напоминает дикую местность; всюду суетятся уборщики, но работающие пилами и молотками плотники все время добавляют пыли и грязи, а непрерывный поток входящих и выходящих людей приносит грязь с улицы. Кстати, у тебя есть ванная в убежище? Она крайне необходима.

На сегодня все, любимая. Призывают работа и долг.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

7.02.1945

15.05

Моя дорогая спутница.

Каждый раз, когда наступает перерыв в работе, мои мысли возвращаются к тебе и детям.

Сегодня много воздушных налетов – сильная бомбардировка Вены и т. д. и т. п., и вы, должно быть, долго просидели в убежище.

Сегодня здесь был Зепп Дитрих, армия которого переброшена на Восток. Я передал ему твои наилучшие пожелания, и он попросил передать тебе привет от него.

Милый старина Зепп очень беспокоится о своей семье, которая живет рядом с Одером, очень близко от нынешней линии фронта. Он собирается перевезти семью в район Верхнего Дуная. Командующий группой армий может попытаться сделать это. Подумай только, как, должно быть, волнуются простые люди, солдаты и рабочие! На протяжении месяцев они не имеют никаких известий от своих семей, и неопределенность в отношении судьбы родных, невест, предприятия или фермы дополнительным бременем ложится на плечи наших людей! Насколько счастливее мы, моя дорогая жена, что можем каждый день получать известия друг от друга. Я люблю тебе больше прежнего.

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

7.02.1945

...По радио исполняют гимн «Und wenn die Welt voll Teufel war». Лютер, сам того не подозревая, написал настоящую нацистскую песню! Мир действительно «полон дьяволами» и, вероятно, останется таким, с той лишь разницей, что для дьяволов не всегда все будет идти гладко, как в данный момент. «Они могут овладеть нашей плотью, собственностью, наградами, детьми и женами, но государство (das Reich) останется нашим». Это так соотносится с нашим временем. Без абсолютной веры в наш рейх, который Господь даровал нам, мы не сможем создать его для наших детей и детей наших детей. Но рейх одержит победу, даже если мы не останемся в живых. Фюрер высказал идею о рейхе, которая распространилась по всему миру. Невероятные жертвы нашего народа, жертвы, на которые он идет только потому, что проникнут и захвачен этой идеей, являются доказательством ее силы и показывают всему миру, насколько справедлива и необходима наша борьба.

Однажды появится рейх нашей мечты. Интересно, сможем ли увидеть его мы или наши дети? [Я очень надеюсь, что сможем!] Ты знаешь, в какой-то степени это напоминает мне «Сумерки богов» в Эдде[110]110
  Старшая Эдда (Эдда Сэмунда, Песенная Эдда) – сборник древнеисландских песен. Сохранился в рукописи XIII в. Его составитель неизвестен. Песни бытовали в устной традиции; время их возникновения остается спорным. Некоторые из песен сохранились в других рукописях. В жанровом отношении представляют собой прорицания, изречения, мифологические действа и чистые повествования. Мифологические песни, самая знаменитая из которых «Прорицание вельвы», – единственный в своем роде источник по языческой мифологии. Большая часть героических песен основана на сказаниях южногерманского происхождения. По идеологии и стилю песни Старшая Эдда архаичнее эпических произведений других германских народов; в них есть наслоения разных эпох.


[Закрыть].

Великаны и карлики; волк Фенрир и змея Митгард; и все силы зла, объединившиеся против богов; большинство уже пало в бою, и чудовища штурмуют мост, к ним присоединились валькирии, цитадель богов рухнула, и кажется, что все потеряно, но неожиданно возникает новая цитадель, еще более прекрасная, чем прежняя, и Бальдр[111]111
  Бальдр-в скандинавской мифологии бог, сын верховного божества Одина. Согласно мифам, погиб от стрелы, сделанной из омелы. Смерть Бальдра предшествовала гибели богов и всего мира; в обновленном мире Бальдр оживает.


[Закрыть] оживает.

Папочка, я всегда удивляюсь, как подходит нашим предкам из мифов, особенно из Эдды, наше время. Словно знак, мрачное отображение настоящего. Интересно, мы обращаем особое внимание на это, потому что именно сейчас остро ощущаем кровные узы, которые объединяют нас с людьми, написавшими эти поэтические произведения?

Мы не впервые вступили в смертельный бой с силами зла, и наши чувства и способности должны придать нам уверенность в окончательной победе.

Любимый, я вся твоя, и мы будем жить, чтобы продолжать борьбу, даже если только один из наших детей переживет этот мировой пожар.

Твоя мамочка.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

8.02.1945

2.05

Моя девочка.

Приход Вольфа[112]112
  Вольф Карл – генерал СС, заместитель Гиммлера.


[Закрыть], Коха и Генриха Гиммлера] оторвал меня от письма. Дядя Г., которому я передал твое послание, посылает тебе наилучшие пожелания.

С нами обедал Фегелейн, а затем мы говорили о делах до прихода Эфи. Она посидела с нами часа полтора, а после ее ухода Гиммлер пошел к Кальтенбруннеру, а я ушел ознакомиться с почтой, поступившей из Мюнхена.

Я только что закончил работу. По тону письма ты уже поняла, что я очень устал, и думаю, что мне лучше отправиться спать. Надеюсь, что завтра меня посетит вдохновение и я напишу хорошее письмо.

Всегда твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

8.02.1945

Мой дорогой папочка.

Уже поздно, и в это время я обычно нахожусь в кровати. Но у меня куча писем, на которые нужно ответить, и, поскольку ручка легко летит по бумаге, я решил воспользоваться моментом и написать как можно больше писем. Мне хотелось бы быть такой, как ты, и писать в день сотню писем! [Я пишу очень мало – диктовать намного легче!] Но если я напишу даже десять писем, то думаю, что меня можно считать трудолюбивой. [И ты совершенно права.] Время, которое я провожу за письменным столом, кажется мне потраченным впустую, но время от времени я должна садиться за стол и писать, иначе у меня скопится гора оставшихся без ответа писем; в любом случае письма иногда помогают поддержать и сплотить людей. Поэтому сегодня я села за стол и опять написала своему Кронци, чтобы внушить ему, как важно продолжать учебу. Я объяснила ему, что победа на поле боя не будет иметь особого значения, если мы не будем занимать лидирующее положение в области науки и техники – нельзя всю жизнь почивать на лаврах, и он не должен упустить свою возможность. [Благодаря радарам, радиолокационной аппаратуре, разработанным учеными, британцы парализовали действия наших подводных лодок, и, к сожалению, подобные вещи происходят и в других областях.] Я также объяснила ему, что сейчас погибло много студентов, а те, кто еще с нами, должны удвоить усилия, чтобы заполнить образовавшиеся бреши. [Погибли не только студенты, но и многие наши молодые преподаватели.] Я надеюсь, он понял, к чему я веду. [Эта война, прежде всего, война научно-технических достижений.] Ты опять в бомбоубежище; что так упорно британцы сегодня дважды или даже трижды бомбили в Померании? [Гидравлические установки.] Наши коммуникации? Мешая нашей борьбе с большевиками, эти глупцы помогают рыть собственные могилы. [Совершенно верно!] У русских есть собственные военно-воздушные силы, так почему британцы хотят помочь им? Я была в ярости, когда прочла в газете, что в январе было сбито 1389 бомбардировщиков, в то время как ежедневно нас атакуют четыре-пять тысяч вражеских самолетов. Теперь все наши надежды связаны с подводными лодками.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

9.02.1945

Моя дорогая.

Сегодня я опять так устал, что не смогу долго писать. Вкратце: вчера вечером совещание с Бекером о принятии мер по увеличению отправки лошадей на Север; затем разговор с Кальтенбруннером, после которого Геслер и я до двух часов просидели с Фегелейном. Потом пошли к Эфи, где в три часа к нам присоединились фюрер и Шпеер. Засиделись до шести. Потом я прочел твое письмо, которое теперь возвращаю тебе.

В 10.20 проснулся и с трудом слез с кровати; должен был организовать отъезд Е. Б. и остальных.

Сейчас 13.15, и мы опять спустились в бомбоубежище. Эти постоянные атаки превратились в невыносимое бремя – день за днем, без исключения, несут гибель и опустошение! Вчера вечером была очередь Померании.

Посылаю письмо фрау фон Т[ренфельс]; она полагает, что ее младший сын погиб на фронте.

Береги себя, любимая.

Всецело твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Суббота

10.02.1945

Любимая моя.

Я только сейчас посмотрел на часы и обнаружил, что уже двадцать пять минут первого, – значит, не суббота, а воскресенье! Если бы ты не обратила мое внимание на этот факт, я бы и не знал, что наступило воскресенье.

Сегодня я завтракал с дядей Генрихом, Бургдорфом и Фегелейном, а вечером обедал опять же с дядей Г., Зеппом Д[итрихом], Фегелейном и Бергером[113]113
  Бергер Готлиб – генерал СС.


[Закрыть].

В перерывах между нашими дискуссиями Генрих провел совещание с фюрером, а в 16 часов присутствовал на совещании по ситуации; в это время я встречался с Ламмерсом. Вот так пролетело время.

Теперь пора в кровать, чтобы отдохнуть и завтра с новыми силами приступить к работе. Как жалко, что я не могу принять ванну и хотя бы одну ночь провести в чистой постели в теплой, чистой комнате!

Только представь, я сильно кашляю, а ведь даже не помню, когда последний раз кашлял, – и этого никогда не происходит, если ты со мной! О, дорогая мамочка, как приятно мы провели время с 9 по 26 января! И как я благодарен тебе за это! С этими воспоминаниями и мыслями о тебе я начинаю воскресный день!

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

12.02.1945

...Я очень сочувствую фрау фон Тренфельс. Смелость этой женщины достойна подражания. Папочка, груз, свалившийся на плечи наших людей, ужасен. Будем надеяться, что позже сможем сделать для них что-то по-настоящему хорошее в награду за все их нынешние страдания, чтобы они всегда помнили, ради чего им пришлось страдать...

...Сегодня опять светит солнце. Ночью был сильный ураган, и я даже не могла заснуть. Это как в «Валькириях» – на смену зимним вьюгам приходит месяц счастья. Был бы сейчас май, счастливый месяц, люди не страдали бы от холода, и многие проблемы решались бы сами собой. Я не могу думать ни о чем, кроме событий на Востоке и Западе. Ты думаешь, Посену удастся удержаться? [Нет.]... [Наши солдаты в Будапеште, бывшее подразделение Фегелейна, храбро сражаются в попытке сомкнуть ряды. Только немногие, порядка двухсот, смогли прорваться. От остальных почти 12 тысяч человек не осталось и следа.]

* * *

Мартин Борман Герде Борман

17.02.1945

13.40

Моя мамочка-девочка.

Лист бумаги ждет от меня продолжения... Но сегодня у меня опять так много работы, что нет времени на письмо. Встречи со мной дожидается Аксман[114]114
  Аксман Артур – имперский руководитель гитлерюгенда.


[Закрыть], кто-то из Норвегии, Рудер и другие.

Всегда твой М.

Мартин Борман Герде Борман

18.02.1945

Любимая.

Позволь быстро черкнуть несколько строк, пока меня не накрыла волной неизбежных совещаний.

1. Гребер вернулся из Веймара, пробыв там три с половиной дня; ему потребовалось двадцать три часа, чтобы добраться в В[еймар]. На дорогах творится что-то невообразимое!

2. Посылаю пришедшее сегодня письмо от М.

3. Во время сегодняшней атаки на Линц от прямого попадания, среди прочего, рухнул мост Нибелунгов.

4. Фюрер сказал мне, что Е. Б. хочет как можно скорее вернуться сюда. Но ей объяснили, что она должна оставаться в М[юнхене].

5. Бреслау окружен; там несколько из моих наиболее энергичных людей. Надеюсь, что смогу вернуть их сюда. В Будапеште все кончено. Прорваться смогли только около семисот человек, из почти что десяти тысяч.

6. Генерал Венк, один из действительно деятельных наших генералов, попал в автомобильную аварию и на много недель вышел из строя. Это случилось вчера вечером, когда он ехал от Гиммлера на доклад к фюреру.

Генерал Ксиландер[115]115
  Самолет генерала Риттера фон Ксиландера в ночь с 12 на 13 февраля 1945 г. по пути из Праги в Берлин оказался в районе Дрездена как раз во время бомбежки города союзной авиацией. Ксиландер вместе с экипажем сгорели.


[Закрыть], начальник штаба Шернера в Силезии, вылетел на самолете в штаб, но на место не прибыл! Его «гроб», вероятно, был сбит и взорвался!

На Западе в автомобильной катастрофе на автостраде погиб Мокель. Гаулейтер Шпренгель сообщил, что это случилось сегодня утром. Это только отдельные случаи из вереницы свалившихся на нас несчастий!

7. Ничего не случилось, но я должен уйти из этой комнаты в рейхсканцелярии; я больше не могу выдерживать постоянный шум с улицы! От рева летящих по улице машин дрожат стекла, и их скрежет сводит меня с ума!

8. Если получится, то я уеду сегодня в Штолпе[116]116
  Штолпе – убежище, которое Гитлер приготовил для себя перед войной, чтобы иметь возможность при необходимости уехать туда на отдых.


[Закрыть].

Только что посмотрел в окно и увидел, что погода отличная, а мне необходимо глотнуть свежего воздуха. Я в полном порядке, но перенервничал и перетрудился. Фюрер только что сказал, что я могу прогуляться, но совершенно искренне попросил быть очень осторожным! Я пообещал выполнить его наказ.

С любовью.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

18.02.1945

Любимая.

Кто-то по радио поет:

Ты навеки со мной...

Ты удивительная, красивая женщина – моя жизнь!

Я грежу наяву о тебе, любимая... и хочу спокойно написать тебе письмо. Я сижу в штабе в Цоссене[117]117
  Цоссен – военный штаб в предместьях Берлина.


[Закрыть], построенном полковником Штреве в 1938 г. Эти бетонные здания, двухэтажные с подвальным этажом, прекрасное место для работы. Одно из них предназначено для меня.

Я просто уже не мог находиться в своем кабинете на Вильгельмштрассе; рев и звуки выхлопов несущихся по улице машин и грузовиков вконец истрепали мне нервы. Здесь я опять обрел хорошую форму и чувствую себя отлично. Мне бы хотелось, чтобы фюрер тоже приехал сюда.

Поскольку положение остается прежним, я, конечно, должен каждый день ездить на Вильгельмштрассе на совещания и на доклад к фюреру. Согласно данным воздушной разведки, русские двигаются по всем дорогам, идущим с востока на запад, наступая на Берлин. Я могу только надеяться, что все их замыслы провалятся. Временами я чувствую отчаяние, поскольку немецкий солдат теряет решимость – но все-таки он прочно стоит, должен стоять, поскольку это жизненно необходимо!

Дня не проходит без того, чтобы хотя бы один превосходный солдат не попал в автомобильную аварию. Я постоянно предупреждаю дядю Г., чтобы он не ездил слишком быстро. Я никогда не езжу с такой скоростью, как он.

Хочется увидеть хотя бы лучик надежды, но вокруг нас кромешная тьма. Разбомбленные коммуникации и промышленные предприятия не добавляют приятных красок общей картине! Атаки возрастают, и враг не страдает от потерь, поскольку имеет возможность все время пополнять свои ряды.

Мне не хочется огорчать тебя подробным перечислением всех наших несчастий – есть и оптимистичные моменты! Я мог бы, к примеру, рассказать тебе о подвигах наших подводных лодок! Но в данный момент не могу этого сделать!

А сейчас, любимая, мне пора заканчивать. Рано утром приедет Фегелейн, и мы вместе поедем в Шаун.

Всегда люби своего

М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Берлин– Цоссен

19.02.1945

Любимая.

1. Утром приехал Фегелейн, чтобы отправиться вместе со мной в Шаун.

2. Завтра приезжает Мюллер. Я приказал Раттенхуберу[118]118
  Раттенхубср Иоганн – генерал СС, начальник охраны Гитлера.


[Закрыть] предоставить в мое распоряжение двух офицеров из отдела криминальной полиции, и Мюллер должен будет заняться их обучением.

Я размещу их на верхнем этаже дома в Штолпе. Таким образом, на севере у нас будет собственная полиция. Надеюсь, Раттенхубер пришлет толковых людей. Заставь Гельмута рассказать тебе о ситуации на севере – похоже, дела там идут неважно. Гельмут, когда виделся со мной, говорил исключительно намеками, и я завтра отправляю туда Мюллера с приказом вернуться с четкой, неприкрашенной картиной происходящего.

Что за жизнь, любимая! Но, несмотря ни на что, мы должны, сжав зубы, продолжать работу.

Всецело твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

19.02.1945

Моя любимая жена.

Ты только что рассказала мне о Ксиландере и Цорне. Я понятия не имел, что К. женился на одной из дочерей Клаузевица. Но ты абсолютно права, в данный момент смерть собирает богатый урожай – на фронте и дома.

Поскольку в любой момент меня могут убить, я очень рад, какой самостоятельной ты стала в роли опекуна нашей семьи.

Если я погибну, не позволяй обмануть себя, защищайся со всей свойственной тебе решимостью. Я часто подчеркивал, что у меня нет предчувствия смерти; наоборот, я испытываю страстное желание жить, вместе с тобой и нашими детьми. Я бы хотел идти по жизни без всякого плана, вместе с тобой, как можно дольше. В тишине! В радости! О, разве это не прекрасно?!

Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Любая попытка покушения на жизнь фюрера направлена и на меня, и я не сомневаюсь, что мы еще испытаем на себе несколько подобных попыток. Или могут сбить в воздухе, или – ну, в наше время много возможностей – как говорит Фегелейн, даже слишком много! Однако возвращаюсь к основной теме – к тебе. Я очень рад, понимая, что дети находятся в твоих надежных руках, а значит, ты сможешь и без меня смело и уверенно продолжать жить дальше. Ничто не сможет сломить тебя!

Но будем надеяться, что все еще изменится и будет так, как мы этого хотим, и что мы проживем много лет в добром здравии, вместе выполняя свой долг.

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

19.02.1945

Мой дорогой муж.

Сегодня пришла почта из Берлина через Мюнхен и с ней целая пачка чудесных писем от тебя. Некоторые из них, что и говорить, очень грустные, и новости, содержащиеся в них, отнюдь не радостные. Я надеюсь, что все-таки больше наших солдат смогли пробиться из Будапешта до нашей линии фронта. [Всего 800.] Раз только немногим удалось выжить, через какой же ад им пришлось пройти! [Правильно. Это сражение, к сожалению, только лишний раз подтвердило правоту фюрера. Любая армия, которая не в состоянии удержаться на оборонительных позициях, не сможет прорваться к нашим границам.]

Сегодня до меня дошло известие о смерти Мокеля. Ужасно, что вы теряете так много бесценных жизней не только на войне, но и в несчастных случаях. Фюрер, вероятно, доволен, что ты в Ц[оссене], а не в Штолпе. [Да, но на самом деле я хотел поехать в Штолпе, чтобы по-настоящему отдохнуть и какое-то время спокойно поработать.] С Ц. можно быстро связаться; Штолпе не подходит в критические моменты, потому что там можно оказаться отрезанным от важных новостей. Нет энергии – не работает телетайп; постоянные проблемы с телефонной связью. После войны одна из важнейших задач, которую вы, по моему мнению, должны решить, связана с прокладкой телефонных и телетайпных линий с севером под землей; в противном случае фюрер никогда не сможет надолго задерживаться там. Но все это кажется таким далеким; сейчас лучше сконцентрироваться на насущных проблемах. [Да, пока не закончится война.] Я так рада, что ты в Ц. Мне было неприятно думать, что ты в Штолпе, и я не могу позаботиться о тебе и не могу уехать отсюда в любое время.

Сегодня утром малыши Герда и Хартмут решили, что заболели! С ними абсолютно ничего не случилось, но они отказались вставать. Когда сестра Агнес сказала, что лучшее лечение для маленьких детей строгая диета, они мгновенно вскочили! [Грандиозно! Я и сам проделывал подобные вещи!] Должна сказать, что дети доставляют нам огромную радость и сильно отвлекают, поэтому я не так поглощена войной, как ты. Но мы все с огромным интересом ежедневно слушаем официальные сообщения. Как на самом деле обстоят дела? Похоже, военно-морской флот на подъеме. [Да.] Сегодня вечером Дениц говорил очень уверенно. С другой стороны, усиливается превосходство противника в воздухе. [Да.] С этим ничего нельзя сделать? Что с Бреслау, по-прежнему окружен? [Да.] Посен сможет удержаться? [В настоящий момент – да.] Была замечательная радиопередача о церемонии в Мариенбурге; такие события придают мужества. У японцев тоже наступили тяжелые времена. Действительно, все повсюду приблизились к кризису, который было невозможно предвидеть. Но пока фюрер здоров и сохраняет уверенность, все, конечно, будет хорошо. Погибнут только те, кому не хватило мужества. Мне бы очень хотелось понять, о чем думает враг и что еще случится. [Ты совершенно права. Самое серьезное для нас – воздушные атаки и систематическое разрушение поездов, мостов, предприятий и т. д. и т. п.]...

* * *

Мартин Борман Герде Борман

20.02.1945

Любимая.

Ты не можешь представить, каким счастливым делают меня наши ежедневные разговоры по телефону. А сейчас это особенно важно в связи с нашими огромными проблемами; даже стойкий Пума временами впадает в отчаяние!

Наступление дяди Генриха не увенчалось успехом[119]119
  Генрих Гиммлер в то время был главнокомандующим группой армий «Висла» на Восточном фронте.


[Закрыть], и теперь дивизии, которые он оставил в резерве, будут перекинуты на другие секторы фронта.

А это означает, что по ходу дела идет импровизация. Тем временем, согласно ежедневным данным воздушной разведки, продолжает прибывать русское подкрепление, образуя мощный клин, готовый к наступлению; затем они перейдут в наступление, а нападающий, как известно, всегда имеет больше преимуществ.

21.02.1945, через минуту после полночи.

Теперь британцы, в чьих интересах мы, косвенным образом, сражаемся, предприняли атаку на Рур в районе Клеве – и заодно обстреляли коммуникационные линии, заводы и жилые дома. Но не надо думать, что все трудности остались позади, впереди самые тяжелые, решающие месяцы!

Критическое положение сложилось и с продовольствием. Придется есть плоды дикорастущих деревьев и кустарников, чтобы заглушить голод. Так что начинайте собирать сколько сможете!

На сегодня все; я так устал, что еле держусь на ногах!

Но я опять не смог добраться до постели! Мои секретари попросили выпить с ними, и я не смог отказаться. Они отмечали свои дни рождения; у фройлейн Клее 20 февраля, у фройлейн Лехнер 21-го и у фройлейн Унтерхользнер 22 февраля. Я подарил им по экземпляру «Maple Leaf» и около часа рассказывал о капповском путче, о трудностях, которые мы испытали в послевоенный период, с 1918-го по 1933 г. Эти юные создания, родившиеся в 1925-1926 гг., понятия не имеют о том, что происходило в те годы.

Сегодня я имел наглость выдать сержанту Банке авансом тысячу марок – снял с твоего счета! Надеюсь, что теперь мы немного быстрее получим фотографии! Позже мы, конечно, вычтем из них стоимость тех фотографий, которые возьмут Шенк, Йозеф и другие; эти расходы, естественно, оплатит администрация Оберзальцберга.

Как легко я мог упустить тебя! Когда мы впервые встретились, я тут же забыл о свободе, и какое счастье, что ты полюбила такого старого ворчуна, как я! Моя дорогая девочка, я буду баловать тебя, как только появится время. Ты любимая, прекрасная, понимающая, мудрая женщина!

Всегда всецело твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

21.02.1945

Моя дорогая девочка.

Еще несколько дополнений.

1. Можешь отдать посланные мной календари. Отдай их герру Шроку, если хочешь, и попроси, чтобы он их раздал.

2. Приложенные книги прислали мне в качестве подарка издатели.

3. Сержант Йешке оставил меня; он попросил разрешения отправиться в свой полк – «Grossdeutschland», чтобы принять участие в обороне своей родины, Лаузиц.

4. Дядя Генрих очень высокого мнения о генерале фон Ксиландере. Он сказал нам об этом вчера вечером. Полковник Цорн был убит в Эльзасе, когда командующим там был дядя Г.

5. Царящий на железных дорогах хаос все возрастает! Сейчас 18 часов, а до сих пор неизвестно, когда прибудет поезд из Мюнхена! На станции даже не знают, где сейчас поезд!

Это особенно серьезно в данный момент; транспортная система Шпеера доставляет оружие, боеприпасы, оборудование и т. п. в разные концы страны, и сейчас она должна, как никогда, быстро и четко доставлять грузы в нужное место и в нужное время. В той же мере это относится к топливу и другому сырью. На дорогах заторы и простои. Шпеер получил неограниченные полномочия в транспортной сфере. Надеюсь, это даст нужные результаты.

6. Один из помощников рейхсмаршала, майор, временно откомандированный в Оберзальцберг, спросил у фройлейн Зильберхорн, не мог бы он получить пять килограммов меда, а когда он закончится, не мог бы получить еще, поскольку ему надо обеспечить продовольствием тридцать человек. А) Но у рейхсмаршала больше источников продовольствия, чем у нас! Б) Если штаб фюрера приедет в Оберзальцберг, нам самим понадобится продовольствие. В) В любом случае я бы лучше отдал мед детям в Бухенхохе, детям из наших семей в Оберзальцберге и детям работников моей партийной канцелярии! К тому же я хотел отправить мед в Пуллах. Если ты согласна со мной, то не могла бы передать приложенную к письму записку герру Шенку?