Текст книги "Письма"

7. Сейчас 21 час, и мне только что сообщили, что мюнхенский поезд стоит в Иене! Полчаса назад опять прозвучал сигнал воздушной тревоги.

8. Только что разговаривал с Гельмутом о том, что Геринг просит для своей семьи. Пожалуйста, никому ничего об этом не говори.

9. 22.30. Мы только что узнали, что сегодня не будет поезда из Мюнхена. Срочную почту повезли на машине. Я воспользовался случаем и отправил тебе чемоданы.

10. Помимо сильной бомбардировки Нюрнберга, нападению подверглись Эрфурт и Вена! В Берлине опять прозвучал сигнал тревоги – третий за сегодняшний день!

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

24.02.1945

Мой дорогой папочка.

Как обещала, даю тебе отзыв на выступление крейслейтера Штределя. В его речи, а он говорил недолго, около часа, содержались все волнующие нас проблемы.

Горечь и продолжительность нашей борьбы, сказал он, заставили нас задуматься над глобальными вопросами, связанными с разжиганием мирового пожара. Только те, кто задумался над этим, способны понять значение борьбы в целом и прийти к пониманию, почему жизненно необходимо, чтобы победа в конечном итоге осталась за нами.

Он разделил все человечество на три группы: крестьяне, корнями вросшие в землю; кочевники, бродящие по степям, и паразиты, имеющие пристрастие к торговле. К первой группе относимся мы, японцы и китайцы. Только человек, вросший корнями в землю, сказал крейслейтер, обладает настоящей культурой, поскольку бережет традиции и осознает ответственность за будущие поколения, понимая, что плоды его труда достанутся детям и внукам. Его жизнь посвящена двум вещам: сеянию и сбору урожая. Тот же принцип в равной степени относится к землевладельцу и промышленнику. Для представителей этой группы работа является внутренней потребностью и непреложным законом.

Их способность использовать силы природы с пользой для земли и промышленности сделала их исследователями и изобретателями. Самое бесценное богатство крестьянина – его ребенок, которому предназначено подхватить факел жизни и ощутить бремя тяжелого труда, поэтому крестьянин посвящает жизнь детям и земле. Этот тип людей, сказал крейслейтер, никогда не сражается за добычу; такие люди борются только за жизненное пространство, и плуг неизменно следует за мечом.

Вторая группа, кочевники, связана с огромными, открытыми пространствами. У них нет никакой собственности, и они используют землю до тех пор, пока она им что-то дает, а потом идут дальше. По этой причине у них нет ни городов, ни постоянного местожительства. Женщины выполняют привычную женскую работу. Для мужчин самой ценной собственностью является конь. Кочевник бродит по всему миру, нападает на другие народы, отнимает все, что, по его мнению, представляет ценность, и идет дальше. Его религия – фатализм; он преклоняется перед бурей и ждет, пока она не утихнет. В этих обстоятельствах у кочевника просто не может быть собственной культуры. То минимальное количество культуры, которой он владеет, досталось ему от крестьянина и от культурного наследия, которое он, вероятно, усвоил, занимаясь мародерством.

Третья группа, по словам крейслейтера, группа торговцев. Поначалу они располагались в районе Средиземноморья: греки, армяне, финикийцы, евреи. Евреи несли опасность, потому что были убеждены, что их предназначение управлять миром, и они должны строго следовать Талмуду, законам Моисея и пророков. Для торговцев имеет значение единственная вещь – деньги. Они не желают работать и эксплуатируют других. Они обладают удивительной способностью делать деньги из ничего, и всегда их главной целью было подчинение крестьянства, которое они могли бы эксплуатировать. Для них все, даже религия, является сделкой. Своему Иегове[120]120
  Иегова – искаженная форма имени бога в иудаизме. Имя бога Яхве.


[Закрыть] они скажут: «Я поставлю тебе свечу, если ты гарантируешь мне победу». «Я оплачу три службы, – скажет христианин, – а за это прошу вечную жизнь».

Вся христианская религия была, ни много ни мало, деловым предприятием, и торговцы эксплуатировали трудолюбие и творческие способности крестьян, чтобы строить свои соборы и монастыри.

А сейчас торговцы объединились с кочевниками, чтобы подчинить крестьян и добиться долгожданного мирового господства. Кочевники и зависимые крестьянские нации были вынуждены сражаться, чтобы евреи могли набить карманы деньгами. В Америке еврей основал храм золотого тельца, дотянувшись оттуда через Англию в Россию. Еврейские лозунги – наглая ложь. Мы должны твердо стоять, сказал крейслейтер, как мощная дамба; если мы не устоим, наводнение сметет все на своем пути, уничтожит то, что наши предки создавали столетиями тяжелого труда.

Вот, папочка, суть его речи. Если ты хочешь ознакомиться более детально, то я отправлю тебе экземпляр, Гельмут и Шенк были в полном восторге.

Теперь, когда он объяснил с исторической точки зрения, все стало предельно ясно. Вся история – это борьба между этими тремя группами; и наш «Maple Leaf» («Ahornblatt»)[121]121
  По-видимому, это другое название низкосортного романа нациста Бруно Брехмана «Das gelbe Ahornblatt» (1937).


[Закрыть] и, даже скорее, «Гардарика» великолепно завершают картину.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Берлин, В[илъгельмштрассе], 8

26.02.1945

Моя дорогая девочка.

12.38! Это точное время, и по радио передают подробности нападения на Берлин. Сегодня утром я диктовал текст выступления фюрера, когда мы услышали сообщение о приближающихся бомбардировщиках.

Шауб только что рассказал мне, что происходит в Берлине. Бомба попала в дом Линга; горит дом Фегелейна. Надеюсь, что кабинеты партийной канцелярии, которые мы с таким трудом восстановили, не были разрушены.

Большое спасибо за твое действительно содержательное письмо, которое отправляю вместе с этим. Ты не представляешь, каким ты меня делаешь счастливым! Могу только надеяться, что наши сыновья и дочери унаследовали солидную долю твоего интеллекта, твоих способностей и твоей неповторимой индивидуальности.

Я не преувеличиваю твои достоинства, но твоя позиция несоизмеримо выше позиции М. Чего только стоит одна твоя обеспокоенность судьбой всего человечества по сравнению с волнением М. относительно собственной семьи и самой себя. Боюсь, что ты и М. не смогли бы сейчас понять друг друга. Она пишет мне, что очень смелая и решительная, но ее письмо как вопль ужаса до смерти напуганного человека!

Сейчас я услышал, в 13.05, что еще три вражеские эскадрильи бомбардировщиков приближаются к Берлину. Радио не работает, но время от времени до нас доносятся звуки взрывов. Погода отвратительная; не холодно, но идет дождь. Интересно, на что будет похож Берлин, когда я увижу его в следующий раз?

Считаю позорным тот факт, что брат М., молодой юноша, шатается без дела, вместо того чтобы пойти в армию. Теперь в поисках безопасного места он, вероятно, ускользнул в Прагу. По моему мнению, показательно, что М. считает это в порядке вещей. Она должна понимать, что этот молодой трус – позор для всей семьи! Он и М, похоже, принимают как должное то, что кто-то сражается и рискует жизнью ради их защиты и спасения. Нет, моя маленькая Герда, ты и я – старая гвардия, редкостное явление, мы не имеем ничего общего с М.

К сожалению, я по-прежнему не могу уйти отсюда. Прозвучал предварительный отбой, сейчас 13.20, но самолеты все еще летят в западном направлении, в сторону предместий Берлина.

При бомбардировке Штутгарта погибла мать Геслера, выехавшая в Мюнхен. Вчера недалеко от Берлина был сбит самолет, в котором летел министр протектора Чехии и Моравии; сам Чалковский погиб, его жена получила серьезные ранения. Надо быть все время настороже и, заслышав сигнал тревоги, немедленно бросаться в укрытие. Следует пользоваться только открытым автомобилем, и во время езды один из пассажиров должен постоянно следить за небом.

А теперь пора заканчивать. Быстро перекушу и отправлюсь в город. Наши кабинеты опять пострадали от прямого попадания, и одно из внутренних крыльев, по разговорам, разрушено.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Берлин, В[илъгелъмштрассе], 8

2.04.1945

Любимая.

Армейское командование в Вене настолько недееспособно, что должно быть готово услышать самое худшее. Надеюсь, что в ближайшее время появится новое командование, способное стабилизировать положение. В любом случае прими к сведению следующее:

При первом признаке реальной угрозы районам Зальцкаммергута и Оберзальцберга женщины и дети должны быть немедленно переправлены в Тироль. У нас много транспортных средств, и автотранспортная колонна Грейдерера, состоящая из автомобилей и грузовиков, предназначена как раз для таких особых случаев. Жена Гельмута будет сопровождать колонну!

Пожалуйста, как можно скорее обсуди этот вопрос, сохраняя полную конфиденциальность, с Гельмутом, чтобы он мог разработать план и принять все меры предосторожности.

Повторяю. Я не думаю, что такая ситуация возникнет, но время, отданное подготовке, никогда не тратится впустую. Я одновременно печалюсь и злюсь, что на данный момент не могу написать ни о чем приятном, но я восполню этот пробел, когда наступит мирное время.

Всегда твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Берлин, В[илъгелъмштрассе], 8

2.04.1945

21.30

Пасха!

Впервые за многие недели слушаю по радио песни: «Ты мое солнце» и «Ты так добра ко мне».

Моя любимая, какое ты восхитительное создание! Могу только надеяться, что мы с детьми сможем отблагодарить тебя за всю любовь, которую ты растрачиваешь на нас.

Береги себя, любимая. Мы так нуждаемся в тебе, моя красавица!

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

2.04.1945

Моя дорогая.

Не пойми превратно мое письмо о возможности отъезда в Тироль. Это не более чем результат моего страшного волнения относительно вас. В настоящий момент вам не угрожает никакая опасность: Вена в 330 километрах от вас, а американцы в Хайдельберге, в 460 километрах. Мы просто должны ждать и понимать, что происходит.

В Веймаре бабушка, конечно, очень волнуется, поскольку Эйзенах под артобстрелом со вчерашнего дня, а сегодня, говорят, танки приближаются к Эйзенаху и Мейнингену. Но хуже всего отчаяние, которое охватило всех, и гражданское население, и солдат, отчаяние, которое равносильно ощущению, что «больше нет никакого смысла в сопротивлении». Я вновь и вновь привлекаю внимание фюрера к разрушительному воздействию непрекращающихся воздушных атак на моральный дух солдат и гражданских лиц. Те, кто растрачивают свою жизнь на поклоны и расшаркивания, очень быстро приобретают подобострастные манеры и становятся рабами; для тех, кто спасается бегством сотни раз за день от летящих самолетов, бегство становится второй натурой, и, как говорят кавалеристы, они «падают духом»!

Очень надеюсь, что производство истребителей, запланированное доктором Каммлером[122]122
  Каммлер Ганс – обергруппенфюрер СС, генерал СС. С 1944 г. в качестве специального представителя Гиммлера осуществлял контроль за всеми высокотехнологичными военными разработками, в том числе и всеми видами секретного оружия. С августа 1944 г. генеральный руководитель проекта V-2. С 31 января 1945 г. руководитель всех ракетных программ рейха. С февраля 1945 г. ответственный за все воздушное вооружение.


[Закрыть], удовлетворит насущные потребности, и результаты этой работы не появятся слишком поздно!

Но мы не должны падать духом; что бы ни происходило, мы обязаны выполнять наш долг. И если нам предназначено, как нибелунгам, оказаться в замке Аттилы, мы должны войти с гордо поднятой головой.

Согласно полученным только что (сейчас 22.30) сообщениям, 1000 транспортных средств, из которых 400 бронированных, подходят к Мейнингену. Какие ничтожные ресурсы мы можем противопоставить им!

Оставайся сильной и храброй, моя мамочка. Ты лучшая мать, которую я только мог пожелать для своих детей.

Исходя из этого я всецело и всегда твой.

М.