Текст книги "Я знаю, что будет завтра"

6

На улице уже стемнело, а в домах зажглись огни, когда Оливия Пеннингтон шла в гордом одиночестве после неудачной вечеринки. В груди у неё боролись два противоречивых чувства, не способных примириться между собой. С одной стороны, Джимми нравился ей, и она лишь ждала момента, чтобы он первым предложил встречаться, но, с другой стороны, его поведение разочаровало девушку до глубины души. А более всего Оливии не понравились собственнические замашки молодого человека. Сегодня, едва успев назначить первое свидание на вечеринке Рональда, он заявил, что она его девушка, а завтра он запретит ей смотреть на других парней, словно она затворница в королевской башне.

«Чёрт, и почему парни ведут себя подобным образом? – мысленно задала себе вопрос Оливия. – Недаром моя подруга говорит, что самомнение любого мужика прямо пропорционально длине отрезка, который болтается у него между ног».

Теперь, в результате участия в дурацком конкурсе, она вынуждена выполнить поставленные условия. Она, конечно же, могла бы отказаться от всего этого, но справится с заданием назло Джимми. Вот так. Завтра же она подойдёт к Салливану Траску и сама предложит ему встретиться. От последней мысли Оливии неожиданно сделалось весело, потому что она представила себе лицо Салли, когда к нему подойдёт девушка (одна из самых красивых в колледже) и первой назначит свидание.

Вернувшись домой, Оливия приняла ванну, высушила волосы и легла в постель, но ещё долго не могла уснуть. Перед глазами стояло лицо Джимми Ханта «Конкурс есть конкурс».

«Что ж, Джимми, если тебе требуются доказательства того, что свидание состоялось, ты их получишь. Только потом не жалуйся, потому что будет слишком поздно», – в голове Оливии Пеннингтон зародился небольшой план, воплощение которого заставило бы Джимми сойти с ума от позора. Возможно, он никогда не простит ей подобной выходки, но он сам на это напросился.

Глава 3. Доказательство свидания

1

Ночью Салливана мучили кошмары, а один раз он даже подскочил в холодном поту. К счастью, Фрэнк спал мертвецким сном и ничего не слышал. Салли приснился Джимми Хант, но во сне обидчик выглядел несколько иначе. Его лицо напоминало резиновую маску на Хэллоуин. Салливан Траск прогуливался вместе с Оливией Пеннингтон по парку, и этот сон мог по праву считаться самым прекрасным из всех виденных студентом в колледже, если бы не появился Джимми. Салли инстинктивно прикрыл Оливию, потому что ничего хорошего от появления Джимми Ханта ждать не мог.

– Оливия принадлежит мне! – хрипло произнёс плохой парень, стараясь дотянуться длинными пальцами до куртки Салливана.

– Нет, я не позволю тебе прикоснуться к ней! – возразил Салли, и в нём поднялась настоящая волна страха, перерастающая в цунами нечеловеческого ужаса.

– Ты пожалеешь об этом, недоносок! – прорычал Джимми, и его лицо начало стремительно преображаться. Кожа покрылась червоточинами, один глаз вылез из орбиты, а другой заплыл огромным синяком. – Я доберусь до тебя, паршивый щенок! А когда я доберусь до тебя, ты крепко пожалеешь о том, что встал у меня на пути. Ещё никому не сходило с рук уводить мою девчонку, ты слышишь? Она моя девчонка! Моя!

Утром Салли подошёл к зеркалу и обнаружил отражение бледного лица с тёмными кругами вокруг глаз. Ночной сон улетучился из головы, подобно едва уловимому аромату изысканного парфюма, оставив после себя лишь крайне неприятное впечатление.

Приближаясь к колледжу, Салливан Траск буквально ощутил, как напрягается его нервная система. Если Джимми Хант где-то поблизости, то он наверняка проделает с Салли очередную глупую шутку, которая заставит Салливана сгореть от стыда. Но ни Джимми, ни его дружков нигде не было видно, так что студент преодолел коридор колледжа без лишних приключений.

– Эй, Салли, подожди! – внезапно окликнул Салливана чей-то приятный голос. Салливан обернулся и чуть не рухнул в обморок от неожиданности. К нему навстречу шла Оливия Пеннингтон. Сначала он подумал, что до сих пор спит, настолько неправдоподобной казалась реальность.

«Что ей от меня нужно? Неужели она обратилась именно ко мне? Может быть, это очередной жестокий розыгрыш, подстроенный Джимми? Главное, не выглядеть глупо!» – всего лишь за долю секунды в голове Салливана Траска промелькнуло огромное количество разнообразных мыслей, сменивших друг друга со скоростью света.

– Привет, Салли! – теперь девушка оказалась рядом с Салливаном. Она улыбнулась ему, отчего стала ещё обворожительнее.

На всякий случай Салливан осторожно осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в том, что поблизости больше нет никого с таким же именем. Нет, коридор почти пуст, и единственным, к кому могла обращаться Оливия, был он, Салливан Траск, жалкий неудачник.

– Привет, – ответил студент, готовясь к какому-нибудь гадкому розыгрышу.

– Говорят, ты хорошо разбираешься в европейской литературе девятнадцатого века? – Оливия находилась настолько близко, что Салли мог бы сосчитать количество ресниц на глазах девушки.

– Разбираюсь, – осторожно сказал он. – Тебя подослал Джимми Хант?

– Не напоминай мне о нём, – нахмурилась Оливия. – Между нами нет ничего общего.

– Прости, я просто подумал, что это он попросил тебя как-нибудь подшутить надо мной.

– Нет, я всего лишь хотела попросить тебя об одолжении. Мы не могли бы позаниматься вместе? Мистер Уайтфилд порекомендовал обратиться именно к тебе, потому что ты лучше всех на курсе разбираешься в вопросах европейской литературы, – Оливия прикоснулась рукой к плечу Салливана, отчего тот окончательно смешался.

– Если ты действительно хочешь, чтобы я помог тебе, мы могли бы выбрать место и время, – внешне Салли выглядел спокойным, но внутри него происходило нечто невообразимое. Если бы Оливия имела возможность заглянуть в голову собеседника, она обнаружила бы там настоящий парад эмоций и грандиозный фейерверк радости.

– Отлично! – подхватила Оливия. – Сегодня в семь у тебя, идёт?

– Ты действительно хочешь позаниматься? – всё ещё не веря в собственное счастье, спросил растерянный Салливан. Он ожидал чего угодно, но только не согласия.

– Да, – улыбка этой девушки обладала чарующим действием. – Значит, мы договорились?

– Договорились, – завороженно произнёс Салли.

2

– Да тебя сегодня не узнать! – удивился Фрэнк, когда Салливан вернулся с занятий.

– Фрэнк, у тебя есть какие-нибудь планы на вечер? – поинтересовался Салли.

– Мы с Трикси идём в кино, – ответил сосед по комнате. – Говорят, отличный фильм.

– Ты вернёшься не раньше десяти?

– Скорее всего. А к чему такие расспросы?

– Сегодня ко мне в гости придёт девушка, – слова прозвучали из уст Салливана с особенным значением, как будто он только что объявил о величайшем открытии в истории человечества.

– Вот как? – брови Фрэнка Лекью слегка подпрыгнули вверх. – Поздравляю, Салли! Наконец-таки ты внял моим советам, нашёл себе девчонку и перестал сохнуть по Оливии.

– Это Оливия Пеннингтон.

– Теперь ты сможешь… – Фрэнк на мгновение остановился, осознав смысл, заложенный в прозвучавшем имени. – Ты сказал Оливия Пеннингтон?

– Ко мне сегодня придёт Оливия, – утвердительно кивнул Салливан Траск, и на его лице расцвела счастливая улыбка.

– Ушам своим не верю! – Фрэнк внимательно посмотрел на соседа по комнате. – Салли, это точно ты, или мои глаза меня подводят?

– Это я, и сегодня ко мне в гости придёт Оливия, – Салливан счёл лишним упоминать об истинной цели визита девушки. Хотя бы раз в жизни ему хотелось без всяких оговорок заявить о том, что у него состоится настоящее свидание.

– Ладно, Салли, желаю тебе удачи, – Фрэнк взял с вешалки куртку, перекинул её через плечо и покинул комнату.

Салливан остался наедине со своими мыслями. Часы показывали без пятнадцати пять, так что до заветной встречи оставалось более двух часов. Чем же занять себя в эти бесконечные сто тридцать пять минут? Салли оглядел комнату критическим взглядом гипотетической девушки. Половина Салливана Траска всегда была убрана, а вот часть комнаты, занимаемая Фрэнком, никогда не отличалась идеальным порядком. Сосед по комнате не беспокоился по этому поводу, потому что свидания с Трикси случались далеко за пределами его жилого периметра.

Студент принялся убирать вещи, которые, по его мнению, находились не на своих местах. Фрэнк, конечно, будет против того, что его носки лежат теперь не под кроватью, а в ящике, и громоздкая стопка учебников переехала со стола на книжную полку, но Салливану не хотелось, чтобы Оливия увидела комнату в неряшливом виде. Салли мог бы сказать, что беспорядок принадлежит Фрэнку, но лучше вместо лишних объяснений сделать элементарную уборку. Через пятнадцать минут комната преобразилась. И всё же до прихода девушки Салливану предстояло прождать ещё целых два часа.

Невольно в голове Салли шевельнулись тревожные подозрения: а вдруг это всё-таки розыгрыш? «Нет, этого не может быть!» – попытался убедить себя Салли, но червь сомнения проник в его сердце и начал прогрызать запутанный лабиринт предположений. Что, если Оливия заодно с Джимми Хантом, и они просто хотят поиздеваться над тобой, Салливан Жалкий Неудачник? Что, если у них есть план, как добить тебя одним ударом? Что, если…

Хватит! Салливан решил взять себя в руки. Лучший способ упорядочить мысли – записать их на бумаге. Студент вытащил из стола дневник и открыл его на последней неисписанной странице. Что он собирался записать в этот раз?

Наконец-таки свершилось? Салли, ты забегаешь вперёд, и эта встреча может обернуться для тебя серьёзными неприятностями.

Сегодня лучший день в моей жизни? Брось, парень! Ещё неизвестно, чем всё это закончится.

«Сегодня ко мне в гости придёт Оливия Пеннингтон. Даже не знаю, следует ли мне радоваться, или готовиться к наихудшей шутке в моей жизни. После череды издевательств со стороны Джимми и его дружков уже трудно поверить в то, что моя жизнь может измениться в лучшую сторону.

Оливия сказала, что хочет позаниматься со мной по курсу европейской литературы девятнадцатого века. Звучит, по крайней мере, странно».

(Голодный волк никогда не пройдёт мимо открытой овчарни).

Данная мысль возникла у Салливана в виде неоформившегося ощущения, предостерегающей вспышки интуиции, но он поспешил отделаться от неё. По крайней мере, он снова сможет увидеть Оливию Пеннингтон.

3

В пять минут восьмого в дверь постучали. Салливан, пребывавший в полнейшей тишине, невольно вздрогнул от неожиданности. Его сердце набрало сумасшедший ритм, и чтобы справиться с волнением, он сделал три глубоких вдоха. Подойдя к двери, Салли на мгновение заколебался. Может быть, это вовсе не Оливия, а миссис Спиндлер с очередной проверкой? Студент нажал на дверную ручку. Перед ним стояла Оливия Пеннингтон. Как же она была прекрасна. Волосы собраны на затылке, глаза подведены чёрным карандашом, на губах приятный оттенок губной помады, белая блузка, юбка чуть выше колена – настоящая красавица с обложки модного журнала.

– Привет, Салли! Я не слишком опоздала? – первой заговорила Оливия.

– Нет, – Салливан не заметил, как его нижняя челюсть слегка отвалилась вниз. Он так и остановился, держась рукой за дверь.

– Можно войти? – улыбнулась девушка, обратив внимание на эффект, произведённый ею на студента.

– Прости, я немного растерялся, – на лице Салливана Траска появился румянец. – Проходи.

– Отличная комната! – заметила Оливия. – Это твои плакаты?

– Нет, они принадлежат Фрэнку, моему соседу по комнате, – ответил Салли.

Перехватив вопросительный взгляд девушки, Салливан поспешил успокоить её:

– Он вернётся не скоро, так что никто не помешает нам заниматься.

Оливия изящно присела на диван и положила рядом с собой сумочку. Краем глаза она успела окинуть всю комнату. В данный момент её интересовало доказательство свидания с Салливаном Траском, которое она предоставит Джимми Ханту и его компании. Что она может предложить в качестве подходящего доказательства? Какую-нибудь вещь Салли? «Извини, детка, но я могу купить такую в любом магазине», – возразил ухмыляющийся Джимми в голове Оливии. Может быть, незаметно взять одну из тетрадей с лекциями? Почерк Салливана будет прекрасным свидетельством того, что тетрадь принадлежит именно ему.

– Итак, с чего начнём? – прервал размышления девушки Салливан. Он долго думал, куда бы ему лучше убрать руки, потому что не мог найти им подходящего места, и в итоге положил их себе на колени.

– Прости, я на минуту отвлеклась, – отозвалась девушка. – О чём ты меня спросил?

– С чего бы ты хотела начать? – терпеливо повторил студент.

– С европейской литературы девятнадцатого века.

– Разумеется, – улыбнулся Салливан, продолжая испытывать неловкость в присутствии Оливии (самой Оливии!) Пеннингтон. – Я хотел бы уточнить, с писателей и поэтов какой страны мы приступим к изучению курса европейской литературы девятнадцатого века?

– С Европы, – ответила Оливия, взглянув на Салливана так, будто он задал ей самый глупый вопрос в её жизни.

– Европа – это название одной из пяти частей света, – произнёс Салливан. Его заявление нисколько не смутило Оливию.

– Тебе лучше знать, – передёрнула плечами девушка. – Ведь это ты разбираешься в европейской литературе.

«В географии», – чуть не сорвалось с языка у Салли, но он сдержался, чтобы не обидеть гостью. Вместо ненужного замечания он перечислил страны, расположенные в упомянутой части света, после чего предложил приступить к изучению немецкой литературы.

– Девятнадцатый век можно назвать веком высокой классики, – сказал Салли. – Мир узнал о таких именах, как Генрих Гейне, Новалис, Эрнст Теодор Амадей Гофман…

«Неужели он собирается рассказывать мне всю эту галиматью?» – мысленно ужаснулась Оливия Пеннингтон, но внешне ничем не выразила своего равнодушия к знаниям.

– Я не слишком перегружаю тебя? – прервал рассказ студент.

– Нет-нет, мне очень интересно слушать, как ты рассказываешь обо всех этих классиках. Наверное, Теодор, Амадей и Гофман были гениальными писателями, если их помнят до сих пор?

– Это один человек, – испытал внутреннее разочарование Салливан. – Эрнст Теодор Амадей Гофман.

– Эрнст Теодор Амадей Гофман, – послушно повторила Оливия и кивнула в знак того, что хорошо усвоила имя немецкого автора.

– Может, выпьем по чашечке кофе? – предложил Салли после получасовой лекции о творчестве именитых классиков.

– С удовольствием! – согласилась девушка.

Салливан вышел из комнаты, заглянул в банку с кофе и с ужасом обнаружил, что та абсолютно пуста. За время, потраченное на размышления о том, разыграет ли его Оливия, или нет, он даже не догадался позаботиться об угощении.

– Оливия, ты сможешь меня немного подождать? – заглянул в комнату Салли. – Я совсем забыл, что у меня закончился кофе.

– Конечно, – с пониманием кивнула Оливия Пеннингтон. Она и представить не могла, насколько Салливан Траск облегчит ей задачу. Едва студент прикрыл за собой дверь, девушка бросилась к столу, чтобы захватить с собой какую-нибудь тетрадь, принадлежащую неудачнику. В какой-то момент Оливии стало стыдно за своё поведение, но желание отомстить Джимми оказалось куда сильнее.

В столе Салливана хранилось огромное количество лекций на самые различные темы. «Похоже, парень настоящий гений!» – подумала Оливия, перебирая многочисленные тетради, исписанные мелким неразборчивым почерком. Она уже хотела вернуть лекции на место, выбрав в качестве доказательства тетрадь в чёрной обложке, как вдруг ей в руки попал дневник Салливана.

– А это что ещё такое? – девушка раскрыла первую попавшуюся страницу и начала читать.

«Она смеялась надо мной вместе с остальными. Но даже в этот момент Она была прекрасна. Никогда не встречал девушек, подобных Ей».

Оливия почувствовала, что вторгается в запретную зону. «Остановись, пока не поздно!» – приказал девушке голос совести, только любопытство оказалось сильнее, и она продолжила чтение.

«Оливия, Ты заставляешь моё сердце биться чаще. Когда я вижу Тебя, моё дыхание замирает, и мне начинает казаться, что меня ослепляет яркий свет. Ты самая прекрасная девушка на свете!!!»

«Вот чёрт! – пронеслось в голове Оливии. – Неужели Салли всё это время был тайно влюблён в меня?»

Ещё несколько выбранных наугад страниц доказали правильность её догадки. Интересно, что скажет на этот счёт Джимми?

«Джимми и в подмётки ей не годится. Разве Оливия не видит, что Джимми Хант ей не пара?»

– Ты прав, Салли, он мне не пара, – обратилась в пустоту девушка. – Жаль, что я сразу этого не поняла.

Оливия настолько увлеклась чтением, что опомнилась лишь тогда, когда услышала звук открывающейся двери. Быстрым движением она спрятала тетрадь в сумочку и постаралась занять непринуждённую позу девушки, ожидающей чашечки крепкого кофе.

– А вот и я! – с триумфальной улыбкой на лице в комнате появился Салливан Траск. – Надеюсь, ты не слишком скучала, пока меня не было?

– Нет, вовсе нет, – с лёгким оттенком иронии ответила Оливия.

– Тогда подожди ещё минутку, пока я всё приготовлю! – студент поспешил заняться угощением.

«Что будет, когда он обнаружит пропажу? Что он обо мне подумает?» – терзалась сомнениями Оливия, подвинув сумочку с дневником к себе. А когда вернулся Салли с подносом, на котором стояли две чашечки и вазочка с пирожными, она постаралась не смотреть ему в глаза.

– Ты ешь пирожные? – спросил студент.

– Они вредны для фигуры, но одно я, пожалуй, съем, – произнесла девушка.

– Я не знал, что именно тебе нравится, – смутился Салливан. – И если ты не станешь их есть, я совершенно не обижусь. Честное слово!

– Ты такой милый, – решилась встретиться взглядом с Салли девушка. – Вот бы все парни были такими же, как ты.

Студент испытал нечто, похожее на ощущения пассажира авиалайнера, угодившего в воздушную яму. Кровь прилила к лицу, и он постарался не подать виду, что взволнован до предела. Оливия Пеннингтон сказала ему, что он «такой милый». Должно быть, это какая-то слуховая галлюцинация, вызванная невероятной встречей.

– Салли… – задумчиво произнесла Оливия, но тут же осеклась.

– Да? – насторожился он. В тоне собеседницы как будто прозвучало скрытое предупреждение.

– Нет, ничего, – девушка допила кофе и поставила пустую чашечку на стол. – Мне, пожалуй, пора идти.

– Из меня никудышный преподаватель, верно? – вздохнул Салливан Траск. – Тебе стало слишком скучно со мной. Наверное, мне следовало бы рассказывать о европейской литературе девятнадцатого века в иной манере. Академический подход никогда не способствовал хорошему усвоению материала.

– Салливан, ты отличный преподаватель. Это я плохая студентка, – поспешила успокоить Салли Оливия. – Но мне и вправду нужно идти.

– Больше никаких занятий вдвоём?

– Даже если бы я и захотела продолжить, ты бы понапрасну тратил на меня время, потому что я безнадёжна.

– Это вовсе не так! В следующий раз я воспользуюсь новой методикой, – но Салливану и так стало понятно, что никакого следующего раза уже не будет. Он облажался. Кажется, так выражаются те, у кого не ладится с европейской литературой девятнадцатого века.

Оливия улыбнулась, и эта улыбка значила для него «Прости, Салли, но нам с тобой не по пути». Именно таким образом улыбались все девушки, с которыми пытался познакомиться Салливан до тех пор, пока не поступил в колледж. А потом в его жизни появился Джимми Хант, и жизнь окончательно покатилась под откос.

– Может быть, проводить тебя? – предложил студент, когда Оливия вышла в коридор.

– Спасибо, Салли, – опять эта улыбка. – Не хочу тебя отвлекать.

«Парень, ты грёбаный неудачник, и ничего тебе со мной не светит», – мысленно прокомментировал ответ девушки Салливан. Закрыв дверь, он вернулся в пустую комнату. В воздухе ещё витал тонкий аромат, оставленный Оливией в память о тех счастливых минутах, которые она подарила Салли. Он потянул носом едва уловимый запах, отчего ему сделалось безумно грустно. В такие минуты Салливан Траск вытаскивал из стола свою тетрадь и начинал делать дневниковые записи.

Но не сегодня.

Не сейчас.

4

Оливия потратила весь вечер и часть ночи, чтобы ознакомиться с записями человека, над которым потешался весь колледж. Она никогда не задумывалась о том, что за каждой отпущенной шуткой, за каждым розыгрышем, за каждым унижением скрывались страдания Салливана. В этой неравной войне он был один против всех. Вновь и вновь он возвращался туда, где на него сыпались насмешки. А Джимми Хант являлся для Салли настоящим воплощением зла.

Иногда страницы, описывающие обидные проделки Джимми, сменялись нежными излияниями в адрес Оливии Пеннингтон, и девушка начала испытывать угрызения совести за то, что без спроса взяла дневник Салливана. Никогда в жизни никто не писал ей таких проникновенных слов, как Салли. В его стихах сквозили самые нежные чувства, в отличие от животной похоти Джимми Ханта, единственной целью которого была возможность забраться в трусы к очередной легкомысленной девчонке.

Девушка прочла последнюю запись, после чего отложила тетрадь в сторону, но избавиться от мыслей, порождённых чтением, оказалось не так-то просто. Не каждый день ей удавалось заглянуть в душу другого человека настолько глубоко. Выключив свет в комнате, Оливия долго лежала в темноте с открытыми глазами. Ей не давали покоя сомнения. Отдавать ли дневник Салливана Траска Джимми Ханту в качестве доказательства свидания? С одной стороны, она рисковала окончательно растоптать Салли, но, с другой, – ей хотелось отомстить плохому парню. Совесть против гордости. На мгновение девушке представились два крепких мужчины, соревнующихся в армрестлинге. Оба в белых футболках, и у каждого на спине есть надпись, выполненная большими красными буквами. У одного – «СОВЕСТЬ», а у другого – «ГОРДОСТЬ». Они не хотят уступать друг другу победу, напрягаются из последних сил, чтобы одолеть соперника, так что на их шеях вздуваются толстые жилы.

Воображение не успело дорисовать картину исхода поединка, потому что Оливия плавно соскользнула в сон, оторвавшись от реальности, как опавший лист, утративший связь с деревом.