Текст книги "Тайные практики деревенской магии + колдовская тетрадь с обрядами"

Структура заговора

Заговор обычно состоит из трех частей – зачина, основной части и запечатывания. Зачин – это часть заговора, в которой обязательно упоминается магический канал-адресат. Если вы проанализируете все доступные старинные заговоры, то в первых двух-трех строчках всегда уже понятно, к кому мы собираемся обратиться. В западной магии это сопоставимо со якорными словами при открытии храма – «Мы собрались в этом храме, дабы призвать того-то и попросить то-то». То же самое происходит и в заговоре.

В самых древних заговорных формулах идет обращение исключительно к силам природы, к стихиям, потом в заговорах начинают появляться как христианские святые, так и их темные оппоненты – черти и бесы. Отчасти заговоры на каком-то этапе были вынуждены мимикрировать под молитвы, потому что быть волхвом и кудесником становилось на Руси опасно – церковь это дело осуждала. Иоанн Златоуст писал: «Пусть будем мы больны, лучше остаться больными, чем для освобождения от болезни впасть в нечестие (прибегая к заговорам). Демон, если и уврачует, больше повредит, чем принесет пользы. Доставит пользу телу, которое спустя немного непременно умрет и сгниет, а повредит бессмертной душе. Если иногда по попущению Божию и исцеляют демоны (через ворожбу), то такое исцеление бывает для испытания верных, не потому чтобы Бог не знал их, но чтобы научились не принимать от демонов даже исцеления».

В некоторых заговорах просто было бесхитростно поменяно имя канала – вместо «Заря-зарница, красная девица», например, появилась «Пресвятая Божья Мать».

Итак, в заделе вы обозначаете себя и ту силу, с которой вы работаете.

«Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, приду – туда-то, где сидит тот-то» – это самый популярный заговорный зачин. Есть его темные варианты – «Встану, не благословясь, выйду, не перекрестясь».

Какими же могут быть магические каналы, к которым в заговоре обращается практик?

Например, христианские: Богородица, абстрактный сонм ангелов, архангелы – и в частности, Михаил и Гавриил, святые – Матрона.

Или природные: Утренняя заря Ульяна, Вечерняя заря Маремьяна.

Очень популярны магические каналы, связанные с мифическими артефактами, авторитет которых наработан веками: Алатырь-камень, Царь-дуб, Молния-царица.

Если вы «темный» практик, то наверняка вы обратите внимание на каналы бесовские: Абара Енаха, Сатана, абстрактные «чертушки-братушки», Аспид, Верзаул, Енарей, Мафава.

После зачина идет основная часть, в которой как раз словами выражается ваша воля. Обычно выражается не прямо, а с помощью таких средств, как метод уподобления. Берутся два отдельных объекта – и в заговорной формуле они сближаются, чтобы стать черноземом, из которого взойдут семена вашей воли.

То есть при составлении заговора важно найти параллель и облечь ее в фас-слова, которые станут якорями на вашей психике в процессе проведения обряда и как следствие – развернут желаемую вами формулу во внешнем мире.

Очень часто в начале заговора вместо церемониального открытия храма, омовения, подготовки используется идея дороги, пути к каналу-адресату. Я такой-то, иду туда-то. Естественно, путь приодет в красивые эпитеты. Идти можно хоть в жерло ада, хоть в темный лес, хоть «иду в город на погосте, в городе лежат кости». К тому же любые произнесенные слова порождают хотя бы отблеск визуализации – так работает наш мозг.

В заговоре чаще всего делается упор на пространственно-временной континуум – обозначается время суток и карта пути – идете ли вы по дороге, через туман, по морю, по реке, на болото, в какую сторону света. Все это может быть снабжено и описательными характеристиками – цвета, дополнительные объекты. Если эти характеристики появляются, то они должны быть яркими, должны задевать что-то внутри вас.

И это все не вольные эпитеты, это в идеале четкая символическая картинка, в которую заточена ваша воля. Думайте об этом, когда будете составлять свой магический заговор.

Быстро или медленно вы идете. Что вы видите по пути? Темный лес? Значит, это пространство междумирия, где объединяются мир живых и мир мертвых. Чистое поле? Значит, вы сеете семена воли своей на огромном пространстве вероятностей.

В заговоре не должно быть ни одного случайного эпитета – каждое слово символизирует что-то связанное с темой вашего обряда.

После этого в центральной части заговора присутствует аспект причастия – вы вербально утверждаете свое причастие от сил, к которым вы обратились. Силы вам помогают, иногда это происходит в форме диалога – сначала черт расспрашивает, что не так, а потом свидетельствует, что теперь-то все будет так.

В каждом заговоре есть две основные фигуры – это вопрошающий и канал-адресат. Неважно, вопрошающий просит за себя или за своего клиента (в любом случае клиент упоминается просто скупо по имени – если он крещеный, то раб Божий такой-то, если он внеэгрегориален – то имя и все). А вам стоит подумать над самообозначением в пространстве этого текста. Как вы представляетесь силам. Кто вы – раба Божия, красна девица, бесова сестра, колдовка.

Последняя часть заговора – запечатывание. Обязательно говорится какая-то фраза-печать. «Дело мое крепко, слово мое лепко» (это стандартная формула, которая к тому же намекает на самую важную форму магического состояния сознания – твердость в сочетании с подвижностью). «Да будет так». «Слово мое не перебить, не забыть, не исправить. А кто слово мое перебивает, тому черти голову пробивают».

То есть кирпичики такие.

 
Кто я такой.
По какому пути я иду.
Что я вижу на этом пути.
Что за сакральное место, в котором находятся Силы.
Что это за Сила.
Что я прошу.
Что Сила мне обещает.
Да будет так.
 

Интонирование и ритмика

Заговор – это всегда ритмический текст. Заговор похож на вербальную динамическую медитацию, и его психологический смысл – ввести самого практика и человека, на которого тот работает, в определенное расширенное состояние.

Ритмический темп заговорного текста зависит от того, на что заговор направлен.

Заговор никогда не читается просто так, голос становится отдельным магическим элементом при его произнесении.

Варианты произнесения: причитание, зычное произнесение, шепот, вибрация на нижних чакрах.

«Нерв» заговора

В каждом заговоре есть обязательно якорные эпитеты, которые настраивают вас на то или иное состояние – обеляют ваше сознание либо, наоборот, вводят вас во мрак. Многие современные маги при составлении заговора предпочитают подделывать старинные тексты, и это не всегда хорошо (хоть и красиво выглядит, не спорю). Только вот психика современного человека, его этика, его страхи очень уж сильно отличаются от внутреннего мира наших предков. На нас оказывают сильное влияние совершенно другие речевые обороты.

Вот примитивный пример, не имеющий отношения к миру магии.

Вспомните, над каким стихотворением вы в последний раз пустили слезу? Готова поспорить, что это были стихи современного поэта. Да, вы можете оценить эстетику, ритмику и образность Баратынского или Жуковского, но плакать вас заставит скорее Серебряный век и то, что было написано позже.

Вот и скажите мне теперь – а почему при создании заговора вы отдаете предпочтение «аутентичности» вида, а не «нерву», не тому, что оживит слова, придаст им эмоциональный объем, заставит их жить?

Так уж получилось, что сама я довольно много работаю с людьми, и часто ко мне обращаются именно начинающие практики. Я хорошо владею словом, поэтому мне часто заказывают создание уникального заговора, который станет пульсирующим сердцем чьего-нибудь обряда.

Но я убеждена, что получится составить заговор и у вас – это дело практики (как, собственно, и любое ремесло). Уверена, что благодаря этой главе вы тоньше поняли суть заговора, а над формой сможете поработать самостоятельно.

Обрядовая составляющая

По классике заговоры читают либо в темное время суток, либо на рассвете. Для некоторых работ, где преду-смотрена символическая солярность, обряд с заговором проводится в полдень. Но самая классика – это работа от полуночи до 2–3 часов ночи.

Глава шестая. Выбор сопутствующей силы в деревенской магии

Магия – это особенная система восприятия и отношений с миром. Маг – это человек, который живет в целостности. Если ты сильный практик, то место Силы – это место, в котором ты проводишь свою работу.

Маг воспринимает храмом все окружающее пространство, начиная от собственного дома, заканчивая миром вокруг.

Конечно, есть и особенные места – места силы, где, согласно мифологическим, символическим и эгрегориальным причинам ритуалы получаются мощнее.

Также это связано с особенностями восприятия нашей психики – когда практик оказывается ночью один посреди темного леса, на первый план выходят те первобытные части его бессознательного, о которых в иные моменты он никогда и не вспоминает. Иррациональные страхи и связанное с этим повышенное внимание к реальности, органы чувств работают на сто процентов – поэтому и окружающий мир воспринимается немного другим. Это более тонкий способ восприятия и более широкий угол зрения, если сравнивать с жизнью будничной.

То же самое касается кладбища, работы на котором обычно вершились тоже под покровом ночи. Естественный человеческий страх смерти, который на уровне инстинктов существует даже в сознании тех, чей разум давно справился с танатофобией, обостряет чувства, а вслед за ними – намерения, волю. Почему кладбищенские ритуалы считаются такими сильными? Да вот именно поэтому – жутковато магу на погосте, на волне страха он вплывает в свое идеальное рабочее состояние, и обряды удаются ему крепче, лучше.

Источники силы обслуживают идею космического единства всего живого.

Места силы – это места, обладающие ярко выраженной энергетикой.

Обычно это места, в которых человек ощущает либо психологический дискомфорт, либо, наоборот, – возвышенное надличностное состояние.

Древнейшие религии мира тоже пользовались такой психической опцией для определения мест, в которых наиболее вероятна трансформация духа. Например, давайте на минутку покинем уютный мирок русской деревни и перенесемся в обдуваемые семью ветрами горы Тибета. А именно, к одной из древнейших магических практик тибетского буддизма – чод.

Слово «чод» переводится с тибетского как «отсечение», что означает устранение всех чувств, ощущений и привязанностей на пути к пробуждению. Эту практику обычно проводят в уединенных и пустынных местах, вроде пещер и горных вершин, но в особенности на кладбищах и в местах сожжения трупов, чаще всего ночью.

Вы ведь уже понимаете, что связано это именно с состоянием, в которое должен войти практик при проведении ритуала.

Все источники силы этой традиции связаны с местами, которые воспринимались пограничными и с которыми были связаны своего рода опасности и неопределенность.

Вот что говорит Миларепа о практике чод: «Внешний чод является блуждать в страшных местах, где есть божества и демоны. Внутренний чод должен предложить свое собственное тело как пищу для богов и демонов. Окончательный чод – это осознать истинную природу ума и прорезать тонкую прядь волос тонкого невежества».

Чод – это такая квинтэссенция работы с местом Силы.

В русском деревенском колдовстве речь идет о более мягких вариантах.

Места Силы удобны еще и тем, что в них можно войти в так называемое состояние подключки.

Что такое колдовская подключка? Это когда маг подключается к тому состоянию, которое делает его максимально могущественным и тонко настроенным. Иногда достаточно одного стресса или одного переживания великой любви, чтобы у человека навсегда поменялся угол зрения и появилась такая подключка. Очень много есть историй, когда люди начинают успешно заниматься эзотерическими практиками после какой-то ситуации, когда их жизни реально что-то угрожало. Они побывали на грани жизни и смерти и вернулись совсем другими.

Например, я знала женщину, у которой открылся дар после страшной автокатастрофы, которая на два года приковала ее к постели и чуть было не стала ее билетом на тот свет.

Также в одной деревне встречала пожилую леди, которая стала колдовать после того, как в нее молния ударила. После инцидента она всю жизнь хромала и у нее была парализована левая сторона лица. Но зато близость к смерти открыла в ней способность шире видеть и тоньше ощущать.

Но совершенно не обязательно переживать опасность для того, чтобы получить подключение к Силе. К тому же опасность вовсе не гарантирует доступ к Силе.

Есть специальные места, в которых такое состояние достигается проще, и особенные люди, присутствие которых является ключом к такому состоянию.

В месте Силы возможно получить колдовское посвящение. Несколько вариантов посвящений, которые можно провести самостоятельно, описаны в этой книге. Это рабочие и очень сильные обряды. Я очень надеюсь, что вы отнесетесь к ним со всей серьезностью. Впрочем, все мы – хозяева своей судьбы, а магия начинается с того, что вы берете за эту самую судьбу полную ответственность. В том числе и за проведенные обряды – действительно ли вы к ним готовы. И готовы ли вы принять те изменения, которые произойдут с вашей личностью и вашей жизнью после их выполнения.

Не стоит считать, что самопосвящение – это лайт-версия посвящения, которое проводит для вас кто-то еще. Лично я проходила обряд инициации самостоятельно.

Но в традиции деревенского колдовства, конечно, есть и аспект передачи Силы.

Опытный колдун либо выбирает себе ученика (или нескольких учеников), либо просто передает свои навыки кому-то в результате специального обряда.

Во втором случае это очень похоже на буддийскую передачу состояния – так называемый метод прямой передачи.

В традиции деревенской магии этому соответствует получение посвящения у сильного колдуна, который в лучшем случае налагает на тебя руки и делится своим состоянием, и дальше ты его раздуваешь, как огонь из искорки.

В лучшем случае – потому что этнографические тексты знают множество примеров, когда такие посвящения проводились менее гигиеничным способом – например, надо было выпить рвоту колдуна или чтобы он плюнул тебе в рот (и это все не шутка, это достаточно популярные древние практики).

Наличие колдуна совершенно не обязательно для присоединения к источнику. Гуруизм – это пережиток прошлого. Не стоит искать себе гуру, потому что все искомые состояния заложены в вас. Достаточно прийти в особенное место и вести себя там особенным образом – и вы получите эту искорку. Подробнее о регламенте поведения в таких местах мы поговорим в главе, посвященной практикам колдовской инициации. Сейчас же нам надо определиться со списком мест Силы, в которых колдуны получают подключку к своему рабочему магическому состоянию.

Можно очень грубо разделить такие способы подключки на четыре пункта.

Во-первых, это природа и все, что с ней связано. Получение подключки от леса или реки заключается в постижении языка живого естества и в ощущении полного единения с природой.

Во-вторых, это смерть и все, что с ней связно. Это может быть работа с некротикой как таковая, ведь кладбище – это очень мощное место Силы. Либо работа с собственным родом, если у вас в роду были люди Силы. Работа с собственным родом – это тоже обращение к Вечности через категорию Смерти, но при этом кладбище вы можете и вовсе не посещать.

В-третьих, это пиратские энергии и все, что с ними связано. Похищение массива энергии из церкви. Со знаком плюс – это соборное колдовство или народное христианство. Со знаком минус – это, например, веретничество. И такой «пиратский вайфай» – это не изобретение русских хитрых деревенских колдунов, такое есть везде.

Где есть религия, там есть и отклонения от нее в сторону магии. Магические культы есть и при буддизме, и при индуизме, есть и «леворучная» тантра. Это, по сути, ничем не отличается от нашего «исконно-посконного» соборного колдовства.

А есть вообще прелюбопытнейший алхимический сплав разных религий и магии – бразильская колдовская традиция кимбанда. И тут где-то можно провести параллель с деревенской магией, потому что кимбанда тоже работает: 1) с образами; 2) с состояниями; 3) с местами Силы.

И места Силы сопоставимы с нашими локациями. В кимбанде такие места называются Королевствами. Среди семи Королевств надо выбрать одно, с которыми дальше и ведется работа. Королевства очень похожи на наши места Силы.

И последний возможный тип подключки: собственное бессознательное, нахождение безличностного пространства внутри своей психики. Это связано с принятием посвящений в опасных местах. Вернее, в местах, которые ваша личная психика идентифицирует как опасные. Кстати, для деревенского жителя древности таким местом могла быть баня (если прийти в нее в ночное время). Это не случайно, что очень часто колдовские посвящения проводились именно на территории бани, – место считалось нехорошим, нечистым. Да и дух им руководил зловредный, банник (или баенник).

Что касается работы с бесами, то это вторичная подключка.

Можно попробовать все, выбрать на свой вкус и дальше работать с этим направлением.

В сказках есть такой странный термин – «птичий язык».

Считается, что все посвященные колдуны умеют говорить на птичьем языке. Разумеется, это тоже красивая метафора.

Таинственный птичий язык вовсе не является языком именно птиц. Так наши предки называли понимание. Достижение понимания в момент запроса. Птичий язык – это такое «наречие нашей души». Это особенная форма передачи инициации вашему телу. Когда тело входит в состояние инициации. Когда ты воспринимаешь информацию через незримую вибрацию, задействовав все органы чувств и шестое чувство.

Перекресток как место силы

Идешь, бывает, по городу и видишь – на перекрестке монетки рассыпаны. Скорее всего, в этом месте побывал колдун. Пешие перекрестки и сейчас являются одним из самых популярных мест проведения колдовских работ. На тихих перекрестках, находящихся вдали от посторонних глаз, проводятся непосредственно сами ритуалы. На более оживленных колдун может оставить откуп.

Почему же именно перекрестки?

Разумеется, так получилось не случайно.

У каждого из нас возникает ступор перед новизной – это защитное свойство нашего мозга, который работает на то, чтобы экономить энергию и, соответственно, вести нас по жизни привычными путями.

Самый очевидный символ перехода между привычным и новым – это дорога. В мире старых деревень, каждая из которых представляла собою замкнутый социум (путешествовать было и дорого, и бессмысленно), дорога ассоциируется с категорией, которая переводит человека от привычного к неведомому, чужому.

Дорога – это переходный этап между своим и чужим миром.

А ведь чужой мир ассоциировался в том числе и со смертью. До сих пор на современных дорогах устанавливаются памятники, кресты или просто венки на столбах на месте автокатастроф с жертвами – другие же места смерти маркируются редко.

Этот обычай пришел к нам из глубин древности, и он связан с символическим смыслом самой дороги. У некоторых народов человек, который скончался во время путешествия, считался «нечистым» покойником – точно так же, как самоубийца, некрещеный, незамужняя утопленница и прочее инфернальное войско, наводящее страх на деревенских жителей. Славяне иногда даже хоронили прах самоубийц вдоль дорог (а в Полесье – непосредственно на перекрестках). Когда человек отправлялся в дальний путь, он понимал, что он может и не возвратиться. Сгинуть в неведомых землях. В былые времена в путешествия провожали своих как на войну, оплакивая. Смерть в чужом краю представлялась тоже чем-то жутким. В мире, где жизнь и смерть соседствовали, где все покойники составляли единый «небесный» род, остаться без могилки, без оплакивания родных, без должных проводов, было настоящей трагедией.

Особенно пугали деревенских жителей лесные дороги, которые назывались лешачьими тропами – считалось, что если появишься там в неурочный час, то мимо тебя может проехать лешачья свадьба, и тогда беды не миновать.

До сих пор о лесных дорогах такие сплетни ходят.

Бабушка моего друга, тоже колдуна, рассказывала, что однажды, в начале семидесятых, шла она по такой дороге из одного села в другое. День клонился к закату, но она не чувствовала тревоги – дорога была ей хорошо знакома. Она никуда не торопилась, был летний зенит, лес пах так, как может пахнуть только остывающий к ночи июльский лес. Это запах самой жизни – в нем и травы, и теплая древесная кора, и терпкий мох, и отдаленный душок стоялого болота, и грибница. И вот шла она, наслаждаясь, как вдруг увидела вдали силуэт – вроде бы и человеческий, да не совсем. Словно очень высокий человек медленно шел ей навстречу – чуть приблизившись, она с ужасом осознала, что росту в нем было не меньше трех метров.

«Ножища длинные и прямые, точно палки, ручища до колен достают, а голова, наоборот, маленькая. И что самое жуткое – лицо на ней не разглядеть. Словно и вовсе нет лица этого самого», – рассказывала она. Она не была дремучей суеверной старухой. Всю жизнь проработала школьной учительницей. До самых преклонных лет она оставалась «в своем уме». И до самых последних дней не могла объяснить себе самой, что же это такое было, что она видела в темнеющем лесу.

А если вы сейчас недоверчиво улыбаетесь, просто как-нибудь выберите день и сходите в ночной лес в гордом одиночестве. Не защищайте себя гаджетами – будьте честными и беззащитными перед волшебной стихией. Я вовсе не вдохновляю вас подвергать свою жизнь опасности, плутая в чаще. Нет, вы можете идти по дороге и не заходить слишком далеко. Но вы сами увидите, насколько одушевленным становится лесное пространство ночью, насколько в нем много неведомого. И это неведомое следит за тобой, крадется, порой даже что-то шепчет. Иногда – пугает, иногда, напротив, зовет.

Никогда не забуду свой самый первый одинокий «колдовской» поход в ночной лес. Это случилось чуть больше десяти лет назад, и именно в ту ночь на лесном перекрестке свершилось посвящение, которое сделало меня той, кем я сейчас являюсь. Не углубляясь в подробности самого обряда, расскажу о своем пути к месту назначения. Разумеется, место я подобрала заранее – я шла по дороге и знала, что впереди меня ждет тот самый перекресток, который подарит мне взгляд в Бездну.

Я не из пугливых, но если бы вы знали, как жутко мне было идти этими лешачьими тропами. Каждый шаг был длиною в вечность. В какой-то момент я заметила, что над моей головой бесшумно кружит сова. То ли напасть хотела на чужака, потревожившего ее вотчину, то ли приглядывала за мною, провожала. И я чувствовала шаги за своей спиной – сперва чуть поодаль, а потом близко совсем. Оборачивалась – а там нет никого. Иду дальше – за спиной и поступь человека, и будто бы перестукивание крошечных копыт, и даже чей-то приглушенный сдавленный смех. И ветер налетел, хотя то была ясная и теплая ночь. Кусты по обе стороны тропки волновались, как темное море. Вокруг меня что-то шуршало, скрипело, скрежетало, хохотало.

Это был жутковатый опыт – я действительно шла на «ту» сторону, и все пространство об этом говорило. А мое тело пыталось защитить меня от этого неведомого. У меня руки от страха тряслись, а на лбу выступила ледяная испарина. Я не отступила. И ни разу потом об этом не пожалела.

Но это уже совсем другая история.

Вернемся к перекресткам и дорогам.

Нахождение в пути автоматически выбрасывало человека из зоны комфорта, заставляло принять позицию защиты от потенциальных опасностей и, следовательно, обостряло все чувства.

Такая беззащитность странника – а это ведь идеальное состояние для того, чтобы практиковать колдовство и магию.

Даже есть такой термин – «дорожная тоска». Это коктейль из страха перед неведомым и ощущения себя маленьким и беззащитным в чужом краю. Это состояние дискомфортно для большинства людей, но для практика – прекрасная возможность нырнуть в собственные глубины.

И эти чувства были с нами на протяжении многих веков. Даже в древнегреческом «Гиппократовом корпусе» описываются в том числе и чувства человека, оказавшегося в одиночестве на пустой дороге, – тревога и тоска, которые могли привести к галлюцинациям, человек начинал видеть призраков.

Дорога больше не несет нам такой опасности, дорога не является чем-то неведомым (в конце концов, есть GPS), но подсознание не эволюционирует так быстро, и в нашей психике есть много подобного рода атавизмов.

А еще есть масса народных поверий, связанных с дорогами и неупокоенными душами. Я сама включила одну такую услышанную историю в мой художественный рассказ – ранним утром человек рулил по безлюдной сельской дороге, и вдруг по радио начались помехи и приемник поймал какую-то странную волну, на которой тоскливый девичий голос словно издалека говорил: «Ветка удобная, да низко растет – ноги лисы обглодали… Мясо объели, ноги в клочьях кожи так на костях и висят… Ноги лисы обглодали…» – а потом к нему в машину подсела и покойная девушка, которая когда-то повесилась в местных лесах. Известный исследователь русского фольклора Л. Виноградова в одной из своих работ замечает, что этот мотив повторяется достаточно часто – покойникам якобы тяжело передвигаться, поэтому они часто просят подвезти, а иногда даже бросаются человеку на спину, чтобы на нем поехать.

Дорога вообще является метафорой очень серьезных, поворотных изменений в жизни путника, поэтому на перекрестках очень часто проходят колдовские посвящения. Посвящение – это ответственный выбор, после которого не будет пути назад.

Самое энергетически сильное место дороги – это перекресток. И так было испокон веков.

Сейчас в современных городах есть скорее главная площадь, а главного перекрестка нет, но в древности градостроители ориентировались именно на доминантное значение перекрестка. Четыре квартала по четырем сторонам света – так строились древние «священные» города.

В деревнях же у перекрестка была черно-белая роль – это было и место, где происходили явления, связанные с нечистой силой, и в то же время здесь можно было проводить обряды исцеления, сбросить болезнь или порчу.

Кстати, не стоит думать, что перекресток – это такое уж банальное место Силы. Найти подходящий для обряда перекресток не так уж и просто. Попробуйте сами.

Во-первых, перекресток должен быть пешеходным. Во-вторых, в идеале он должен быть похож на ровный крест – то есть обе дороги расположены под прямым углом друг к другу. В-третьих, этот перекресток должен находиться вдали от посторонних глаз. Но в то же время вам будет не слишком удобно, если вы заберетесь в самую глушь. Личное место Силы в глуши – это романтично, но получится ли у вас часто его посещать?

Мой личный перекресток Силы находится в лесу, в Ярославской области. Казалось бы, всего сотня с небольшим километров от Москвы. Однако, учитывая особенности шоссе, добираюсь я туда не менее трех часов. Получается, шесть часов в пути в обе стороны. Поэтому и бываю я там не чаще одного раза в месяц.