Текст книги "Насильно мил ли будешь"

Альтар:

Я устало скинул с ног сапоги и устроился возле камина. Да, нелегко решать чужие проблемы и разгребать весь этот мусор. Король решил всерьёз заняться системой образования в королевстве. Он прислал меня в магический университет, когда слухи о взяточничестве бывшего ректора достигли его сиятельных ушей. Ехать не хотелось, в столице держали кое-какие дела, но личную просьбу короля нелегко проигнорировать. М-да, вечно он поручал исполнять грязную работу за других, оттого за глаза меня прозвали жестоким. Ну а с другой стороны, кого жалеть? Всех этих ворюг? Пусть гниют в темнице, там им самое место.

Я вновь устало потянулся в кресле, взял в руки бокал вина, отпил глоток, и мысли плавно переключились на более приятные воспоминания. В последний раз я пил это вино в весьма милой компании. Очаровательная девушка Лея, очень страстная, а кожа пахнет карамелью. С детства люблю карамель. Улыбнувшись собственным мыслям, я вспомнил, как она пришла в кабинет: дико смущалась и была расстроена. Я прекрасно понял причину этой печали, но, с другой стороны, какой смысл затягивать наши отношения? Не буду спорить – ночь мне понравилась и я не прочь повторить. Вот только девушке самой от этого станет хуже. Тайные встречи в университете, пока я не вернусь в столицу, – разве она примет подобное? Насколько я разбираюсь в женщинах, Лея не примет. Её, бесспорно, можно вновь соблазнить, но не хотелось разбивать девушке сердце. Она ещё слишком юная для подобных отношений. С другой стороны, я мог бы сдержаться, не лишать её невинности. Физически меня влекло к ней, хотя она не относилась к тому типу женщин, которых я предпочитал выбирать себе в партнёрши. Просто очаровательная серая мышка. Если бы не тот амулет, всё могло сложиться иначе, а так – поцелуй в кабинете раззадорил меня, предвкушение запретного плода только подлило масла в огонь. Однако я довольно успешно боролся с собственным желанием и не тронул бы девушку: слишком молода, слишком невинна – я ведь не прикасаюсь к таким. Когда же увидел её в коридоре в обнимку с тем молокососом, разум заволокло пеленой ярости. Платье полурасстёгнуто, волосы распущены, плечи оголены, а этот тип нагло тискает её, не скрывая своих намерений. Он же собирался лишить девушку невинности прямо в коридоре, а она стояла и позволяла себя лапать. Я страшно разозлился. Зачем мне было сдерживать собственные желания, когда этот малолетний выскочка нагло пользуется девичьими прелестями? Я знал такой тип парней. Сначала грубо овладеет, а после раструбит всем об этой связи, хвастаясь собственной мужской силой. Не лучше ли мне научить малышку более приятному способу любви, показать ей, насколько нежным и страстным может быть мужчина? Её ведь тянуло ко мне, я чувствовал. Раньше никогда не пытался скрывать или укрощать собственные желания, а в случае с Леей я старался поступить благородно. Вот только она сама напросилась.

Но девушка всё-таки молодец. Когда Лея зашла в кабинет, я решил, что слёз, истерики и обвинений в мой адрес не миновать, однако ошибся. Она только хотела вернуть себе какой-то гребень. Подобная уловка стара как мир: отговориться поиском некоей дорогой сердцу вещи, а после, оказавшись с мужчиной в нужном месте наедине, попытаться вновь соблазнить. Я был удивлён, когда и в этот раз ошибся. Лея забрала свой гребень и была так счастлива – я даже подосадовал на невозможность поцеловать её вновь. Поцелуй явно привёл бы к приятному продолжению, а в кабинете ждала эта вертихвостка Алата. Невероятно наглая девица! Заявилась ко мне и едва ли не требовала сделать её своей официальной любовницей. Красота вскружила девчонке голову! Во-первых, ей с её взбалмошностью и самомнением пост официальной любовницы никак не светит, а во-вторых, если уж сравнивать, Лея на такую должность больше подходит: нежная, покорная, не устраивает скандалов, да и чувствуется в ней некая внутренняя сила. Когда она выучится, может превратиться в очень достойную магиню, главное, чтобы пошла по верному пути. Вот только у Леи происхождение не позволяет метить так высоко. Официальная любовница появляется у диора после женитьбы, и это всегда женщина с прекрасной родословной, да к тому же не просто симпатичная, а любимая женщина. Я же пока не женат, делать выбор ещё рано, сейчас я готов только к простым, ничего не значащим отношениям.

Пока изучал карту Леи, заполненную при поступлении, обратил внимание на баллы за вступительные экзамены. Всё как по шаблону. Значит, девушка тоже поступила с помощью взятки. В учёбе она, опять же, не блещет. Баллы – чуть выше среднего, достаточные, чтобы не привлечь моего внимания при проверке, но вот король ясно дал понять, что новые реформы направлены на воспитание сильных магов в королевстве. Тем, кому недостаёт дара или упорства и кто попал в учебное заведение за взятку, лучше покинуть университет. Жаль всё же девушку. Я задумался. Ну что ж, сделаем маленькое исключение и оставим всё как есть. Пусть возможность продолжить учёбу станет для Леи моим прощальным подарком.

Лея:

Вот и конец моего путешествия. Я снова дома, точнее в доме, который теперь мне не принадлежит, чердак и тот забили разным хламом. Хорошо, что старый Томас вышел встречать и помог выбраться из повозки, иначе я бы просто выпала через открытую дверь. Милый Томас подхватил меня на руки и понёс в дом, заставляя вновь ощутить себя маленькой девочкой.

Томас не был нашим слугой – слуг мы не имели, но он ушёл из дома деда вслед за мамой и дядей и вместе с ними приехал в этот городок, а после нашёл себе работу. Всё свободное время проводил со своими любимыми «маленькими хозяевами», как называл он брата и сестру. Томас и меня принял словно родное дитя. Просто в таком большом сердце свободно умещалась огромная любовь ко всем членам нашей маленькой семьи.

Когда мои родные погибли, Томас устроился дворецким у тёти Пенелопы. Она обожала пускать пыль в глаза, любила воображать себя аристократкой. Продав старый дом своего отца, тётка перебралась в наш маленький особняк, выплатив последнюю часть займа и оформив его в собственность. Вырученных денег хватило, чтобы нанять садовника, дворецкого, кухарку и пару служанок. Её старая матушка давно скончалась, и тётка строила далекоидущие планы относительно собственной судьбы. Она мечтала выйти замуж за человека родовитого и состоятельного. Понятно, что я в этом случае представляла собой досадную помеху, хотя и являлась её единственной родственницей.

Когда Томас внёс меня в дом, я различила знакомые голоса. Сознание, будучи во власти болезненного бреда, едва улавливало смысл фраз:

– Что с ней, Томас?

– Больна.

– Неси в гостевую на первом этаже.

– Может, в её комнату?

– Её комната занята.

– Нужно позвать врача.

– Аделина с Каролиной помогут, они разбираются в лечебных травах и сварят какой-нибудь отвар.

Аделина, Каролина… какие ещё имена она придумала для своих слуг? Селянки, манерам не обучены, травами промышляют – а как благородно называются. Раньше были просто Алька да Кирка. Меня вот тётка упорно звала Лили, хотя я это имя на дух не переносила. Как она ещё Томасу не придумала нечто возвышенно-благородное, типа Теодосия?

Такие странные мысли проносились в моей голове без связи с окружающей действительностью. Их мгновенно сменяли другие мысли и картинки. В бреду мне казалось, что лежу в объятиях Альтара, которые сжимаются всё сильнее, пока я не начинаю задыхаться. Я пыталась вырваться, а меня сжимали ещё крепче и заливали в рот какой-то горький, противный отвар. Диор часто приходил во сне. Мне виделись его серые глаза, слышался голос, который что-то нашёптывал. Однажды приснилась странная комната, в которой мы были одни. Альтар стоял и глядел на меня, красивое лицо было искажено яростью, а глаза вместо серых стали чёрными. Вот он протягивает ко мне руки и сжимает шею. Мне очень страшно, сердце бешено стучит, но постепенно стук его замедляется. В ужасе я открыла глаза, резко сев на постели.

Очнулась в небольшой гостевой комнате. Рядом, на столике, стояли какие-то пузырьки и настойки. В этот миг дверь отворилась и вошёл Томас.

– Леюшка, девочка, проснулась! Ну как ты? Как себя чувствуешь? Болит где? – своим воркованием Томас напоминал старую няньку.

У меня ничего не болело, болезнь ушла, жар выжег всю отраву из организма.

– Леюшка, настойку выпей. Доктор сказал пить ещё неделю, даже когда очнёшься.

Я откашлялась, голос хрипел невообразимо.

– А что… я долго болела? Доктора вызывали?

– Две недели в сознание не приходила. Доктор, благодетель наш, тебе настойки выписал, ты после них и пошла на поправку. Дней шесть Алька пичкала тебя отравой всякой, а на седьмой я Пенелопу уговорил врача толкового позвать. Она уж и сама напугалась, что ты в себя никак не придёшь.

– Ну да, побоялась, что умру здесь, у неё на руках.

– Ну, ну, не говори глупостей. Не желает она тебе зла, о своей выгоде печётся, это да, но за родню тебя всё же признаёт, хоть нос и воротит для вида.

– А почему я здесь лежу?

– Так, там такое дело… – Томас немного замялся. – Гость у хозяйки, ну вроде как жених. Месяц как поселился тут со слугой своим. Ехал однажды мимо в карете, там ось полетела, видать совсем никудышные маги делали, вот он и попросился к тётке твоей на ночлег, пока мага не дождётся, чтобы карету починить. А какие в нашей глуши маги? Вот и живёт тут у нас. Осмотрелся, понравилось, видно, да и тётке твоей предложение сделал. А кто таков – непонятно. Сам-то про себя насочинял с три короба, мол, родовитый он, аристократы в роду были, колене так в седьмом, дом свой имеет. Ты вот скажи, дочка, если дом свой имеет, чего он тут живёт-то? Тётка твоя уши развесила, к свадьбе готовится. В комнате твоей его и поселила, это же самая лучшая комната в доме.

Ну да, была лучшая, а потом тётка весь дом на свой манер переделала, теперь вот вообще непонятно, где что.

– Про мой приезд Пенелопа что говорила?

– Да ничего. Надеялась, может, что не приедешь.

– А куда мне было податься? В университете на каникулы не останешься.

– Про подругу твою говорила, думала, что, может, к ней поедешь. Ты ведь домой не слишком любишь наведываться.

Что есть, то есть. Только Мила поехала в гости к своей бабушке, а та жила недалеко от дома Лериана, такое вот «случайное» совпадение. Оттого у меня выбора и не осталось – подруг ведь на свидания не приглашают.

– Значит, Пенелопу не слишком обрадовал мой приезд? Понимаю, сейчас моё нахождение в доме не желательно, она ведь почти мужем обзавелась.

– Да что ты говоришь, доченька, твой это дом, ты сюда завсегда приехать можешь.

Тут меня осенила идея:

– Том, ты помнишь сторожку в конце сада? Её ещё старые хозяева для привратника своего держали.

– Помню, Лея, да только грязь там, крыша прохудилась, стены покосились.

– Томас, ну какая разница, ты ведь можешь починить, у тебя руки золотые. Там комната одна, мне этого хватит, я сама в ней уберусь. Сейчас лето, тепло, полтора месяца там проживу до отъезда, а питаться на кухне буду, ну или там же, в сторожке. Попрошу кухарку Эби приносить мне то, что останется после обеда. Тётка будет довольна.

– Ну ежели ты настаиваешь, дочка, тогда я починкой сегодня и займусь. Ты тётке сказать не забудь. И вот ещё что, возьми вот. – Он протянул мне небольшой свёрток. – Подарок я тебе приготовил на твоё восемнадцатилетние. Это так, мелочь, от матери мне достался, но мне приятно, если он у тебя будет, детей-то мне небеса не послали, а ты мне заместо дочки.

Я была поражена. Я совсем забыла про свой день рождения, а он пришёлся… пришёлся как раз на тот день, точнее вечер и ночь, что я провела в объятиях Альтара. Вот так подарок! Просто бесценный опыт на всю жизнь! Спасибо вам, господин ректор.

День рождения я не праздновала со времён гибели моих родных и подарков ни от кого не ждала. А вот Томас не забыл! От такой заботы слёзы навернулись на глаза. Я открыла свёрток и нашла в нём серебряный кулон на цепочке. Кулон был выполнен в виде солнечного колеса, а по гладкой основе в центре шли красивые узоры. Выглядел он просто, но вместе с тем очень изысканно. Я ещё раз поблагодарила и поцеловала старого друга за такой чудесный подарок.

Тут в комнату вплыла тётя Пенелопа. Ей уже исполнилось тридцать пять лет, и, живя в своё удовольствие в окружении слуг, она значительно располнела. При этом, однако, не потеряла привлекательности, обладая приятным лицом и красивыми глазами. С мамой они были мало похожи. Многие признавали младшую сестру привлекательнее старшей, но для меня мама всегда была самой красивой. Выглядела тётка довольной жизнью и просто лоснилась от осознания собственной удачи. Ещё бы! Её мечта осуществилась.

– Лили, здравствуй, как самочувствие?

– Хорошо, спасибо.

– Как учёба?

– Неплохо.

– До меня дошли слухи, что старый ректор подал в отставку. Кто ваш новый руководитель? В университете многое изменилось?

Вот оно что! Тётка волнуется, как бы меня не выгнали и я не вернулась домой. Ну а вообще, кто мешал попробовать пристроить племянницу обычным путём? Испугалась, что не пройду вступительные экзамены и придётся искать другие варианты. Сама решила дать взятку, а теперь вот дрожит, как бы я не оказалась на её шее.

– Новый ректор – сильный маг. Многие студенты говорят, что он приближенный короля. Изменения есть: отчислили многих неуспевающих, а те, кто остался, должны вернуться к началу следующего учебного года.

– Неплохо.

Заметно было, что у тётки отлегло от сердца, она даже улыбнулась. Воспользовавшись моментом, я рассказала о своей идее переехать в сторожку. Тётка благодушно согласилась и даже пообещала, что сама велит кухарке Эби готовить для меня еду. Вот так всё и устроилось, ко всеобщей радости: я не встречалась с тёткой и её женихом, облюбовав укромный уголок сада, а Пенелопа спокойно и без помех продолжала претворять в жизнь собственные планы. Они даже оговорили день свадьбы, которую собрались организовать вскоре после моего отъезда. Кстати, я этого жениха всё-таки встретила пару раз: первый – когда Пенелопа представила нас друг другу, а второй – во время прогулки по саду. Его звали Антуан, и был он флегматичным дородным мужчиной с эффектной внешностью, как раз во вкусе Пенелопы. Я бы на её месте узнала о нём побольше, но не удивлюсь, если тётка уже выяснила всё необходимое. В чём в чём, а в таланте извлекать из всего выгоду я намного уступала Пенелопе.

Каникулы не привнесли в моё унылое существование ничего нового. Я держалась подальше от главного дома и общалась только с Эби и Томасом, восстанавливалась после болезни, занималась шитьём, чтобы хоть как-то развлечься. Несколько раз вышла прогуляться в город, прошлась по чистым улочкам, посмотрела на вывески новых магазинов, зашла даже в книжную лавку и, не знаю зачем, купила подержанную брошюру по иерархии магических родов нашего королевства. В городе за год моего отсутствия мало что изменилось. Горожане всё так же занимались каждый своим делом: хозяйки спешили по утрам на городской рынок за продуктами, малыши играли на улице под присмотром мамаш, дети постарше отправлялись на уроки к мастерам, мужчины торопились на службу. На полях за городом с утра пораньше трудились крестьяне, желая по осени снять богатый урожай. Никакой магии, ничего необычного, всё как всегда. Даже в городском храме, в котором совершались подношения небесам, а также возносились молитвы местным божествам, не использовались чары. Отношение ко мне тоже мало изменилось: всё так же здоровались сквозь зубы – а как ещё здороваться с незаконнорождённой, позорящей этот чистый городок своим присутствием? Были, правда, и те, кто считал, что я добилась успеха, поступив в магический университет, и даже вежливо осведомлялись о моем здоровье. Мне мечталось порой, как в будущем я потрясу этот сонный городок своими великими деяниями, но пока ничего потрясающего я не совершила, а потому просто бродила по улицам, привычно опуская голову вниз и рассматривая выбоины в старой мостовой.

В страхе перед приближением учебного года я каждый день пыталась загнать поглубже свою тоску. Я боялась вновь встретиться с Альтаром, но к тому, как всё в итоге повернулось, оказалась совершенно не готова.

Глава 3.
Направление придворной магии

Настал день отъезда. Томас – неизвестно каким образом – убедил тётю Пенелопу, что будет лучше, если он сам отвезёт меня в университет на нашей простой, но удобной магической повозке. Кажется, он запугал тётку тем, что я могу снова заболеть в дороге, если поеду обычным транспортом. Слава святым небесам, о настоящей причине моей болезни никто не догадывался. Томас пытался расспросить, но я ответила, что всё из-за нервов и проверки, проведённой новым ректором. Милый старый дворецкий за два дня доставил меня в университет и помог отнести вещи в комнату. У меня за это лето прибавилось комплектов нижнего белья, которые я привезла с собой. Ну не оставлять же их в старой сторожке. Попрощавшись с другом и помахав ему вслед, я отправилась перекусить в столовую и встретила там счастливую Милу. Подруга кинулась обниматься. Она всё тормошила меня и расспрашивала, как прошли каникулы. Рассказывать было нечего, поэтому я с удовольствием послушала подробную историю об их с Лером встречах, а попутно и про то, какой Лер чудесный, заботливый и внимательный.

– А ты знаешь новость?

У меня от предчувствия быстрее забилось сердце.

– Какую новость? – нерешительно спросила я.

– Альтар, пока шли каникулы, навёл тут порядок. Сейчас добавились новые занятия и предметы, даже целое направление появилось – «Придворная магия». Но главное, он сам уехал, а на своё место определил нового ректора, да не простого, а одного из придворных магов, так что скучать нам не придётся. А ещё…

Дальше я плохо слышала, о чём говорила Мила. Альтар уехал, уехал! Это ведь хорошо. Я не встречусь с ним больше. Отчего же мне так больно? Он уехал. Всё! Я его не увижу, никогда не увижу! Мы с ним люди из разных миров, он – с самой верхушки социальной лестницы, а я стою у её подножия. Ну почему, почему я не могу заставить своё сердце обрадоваться этой новости? Теперь он не будет маячить передо мной постоянным искушением. День за днём боль будет притупляться, и я забуду его в конце концов. Да, я должна убедить себя в этой мысли. Я свободна от его присутствия и могу продолжить обучение. Я ведь просто счастливица! Но… почему мне так тоскливо?

Первый день ознаменовался знакомством с новым ректором. Это был настоящий седобородый маг, по такому сразу видно: заколдует и глазом не моргнёт. Высокий, я бы даже сказала, огромный, ну просто Маг с большой буквы. Глаза у него были какие-то пронзительные, наверное чтобы с первого взгляда распознавать шпионов при дворе. Такой, пожалуй, и правда справится с ордой неугомонных школяров.

– Господа адепты, я представлюсь: Агнет эль Колин, можете обращаться ко мне «господин ректор».

– Рангом пониже Альтара, у того приставка «дар», – шепнула мне на ухо Мила.

– В учебной системе произошли большие изменения. Вас распределят по группам согласно способностям. Все вы знаете, что в нашем королевстве строго соблюдается магическая иерархия, однако людей с сильными магическими способностями не так уж много, потому королю выгодно воспитывать будущее поколение достойных магов, которое в дальнейшем составит основу королевской власти. Особо выделю, что появилось новое направление – «Придворная магия». Это направление только для сильных магов, но попробовать попасть туда могут все желающие. Отбор будет жёстким, часть прошедших его адептов может отсеяться в начале тренировок. Попавшие сюда будут иметь возможность работать при дворе. Это великая честь и большая ответственность. У вас не будет времени устраивать личную жизнь, если вы выберете это направление. Вы должны будете выкладываться по полной, развивая и совершенствуя собственный дар.

Работа при дворе! Это значит, что я могла бы работать во дворце, быть там, где Альтар. Нет, нет, какой Альтар? Про него надо забыть! Разве только одним глазком увижу где-нибудь на дворцовом приёме. Однако какие возможности даёт такая работа! Мамочка и дядя очень гордились бы мной, займи я подобное положение. Больше никто не посмел бы кинуть в лицо уничижительное «плебейка», никто не стал бы оскорблять или смеяться надо мной. Я хочу попасть на это направление!

– Сейчас вы отправитесь по кабинетам, и там преподаватели проведут анализ ваших магических данных. Список самых сильных адептов, которые получат шанс поступить на придворную магию, вывесят в главном холле. А теперь вперёд, господа.

Все мы выстроились перед кабинетами, в которых проходил отбор студентов на разные направления. Я ужасно нервничала. Мало кто из адептов имел представление о силе своего дара. Полукровки по определению относились к слабым магам, но попадались среди них и очень одарённые. По слухам, всё зависело от качества крови. Другими словами, при крайне редко встречаемой генетической совместимости мага-мужчины и обычной женщины (только так получались полукровки – женщины-маги не могли передать свои способности ребёнку, рождённому от обычного мужчины) на свет появлялся магически одарённый младенец. Если в первые годы его жизни кровь отца подавляла кровь матери, то ребёнок мог стать очень сильным магом. Ещё одним условием служило наличие в фамильном древе отца не менее пяти пар предков, которые были магами. Случаи с предками не являлись такой уж редкостью. В старые времена браки между магами и немагами вообще были запрещены, даже теперь такое случалось крайне редко. Человеку с детства закладывалась в голову мысль о важности сохранения чистоты крови, развития и усиления дара и ещё много подобной ерунды. Вот благодаря вышеперечисленным причинам полукровки редко обладали сильными способностями, но вдруг я окажусь исключением? Мама говорила, что отец был очень одарённым магом, хотя любовь могла её ослепить.

Пока подошла моя очередь входить в кабинет, я вконец извелась. Мила, стоявшая рядом, совсем не нервничала, для неё было не принципиально, на какое направление идти. Распределяли только тех адептов, которые поступили в университет в этом году, и адептов-второкурсников, так как на первом курсе мы изучали теорию и даже не приступали к магическим тренировкам. Все остальные заканчивали направление «Магия общего профиля». Наше учебное заведение потому и называлось Университетом общей магии, что мы пополняли ряды тех, кто практиковал в небольших и средних городах. Поступая на службу, год проходили специализацию, а после либо становились строителями или предсказателями, либо занимались починкой магических предметов. В общем, специализаций было много. Наверное, королю позарез нужны сильные маги, раз было создано целое направление и проведена реформа в нашем довольно захолустном университете.

У меня от страха застучали зубы. Мила, взглянув в мою сторону, покачала головой и предложила поскорее взять себя в руки, а сама вызвалась в кабинет первой. Пока она там находилась, я кое-как привела чувства в порядок. Наконец дверь отворилась, и появилась подруга. Вид у неё, мягко говоря, был ошарашенный. Я молча смотрела на девушку с вопросом в глазах.

– Лея, не представляешь, но у меня высокий уровень дара, я могу пойти на это новое направление! Ты только подумай, кто бы мог догадаться! Родные в обморок упадут от радости! Что ты так бледнеешь? Приди же в себя! Давай, ступай, я в тебя верю. Не поступишь на придворную магию – никто тебя из университета не выгонит.

Никогда так не волновалась! Хотя нет, волновалась – после встречи с Альтаром. Ну же, довольно, пора выбросить мысли о нём из головы!

Зайдя в кабинет, я прошла к преподавателю – ван Доргу. Его я знала ещё с первого курса, он вёл предмет «теория магического дара».

– Адептка ди Орсано, прошу, подойдите и положите руки на эту сферу. При слабом даре она окрашивается в жёлтый цвет, при более сильном – в голубой, при самом сильном – в красный. Прошу вас.

Я приблизилась вплотную к небольшой сфере с матовой поверхностью, установленной на специальной подставке на столе, протянула руки и коснулась её – она была холодной, слегка пульсирующей. Пульсация стала сильнее, в глубине зародился светло-жёлтый туман, он клубился и темнел, постепенно заволакивая сферу и окрашивая её в яркий жёлтый цвет.

– Благодарю вас, адептка, – промолвил преподаватель, делая пометку в своём списке.

Мои руки приросли к сфере, а в душе зародилась вселенская обида на судьбу, которая не могла даже наделить меня сильным магическим даром. Эмоции грозили перелиться через край. От злости я немного сжала шар в руках, рискуя разломить его пополам. В этот момент случилось странное: поверхность стала стремительно темнеть, окрашиваясь сперва в синий, а затем – в насыщенно-фиолетовый цвет. Преподаватель от удивления наклонился вперёд и едва не ткнулся в сферу носом.

– Это что такое? Адептка, вы применили заклинание? Что это за цвет?

– Я ничего не применяла, я только огорчилась, что у меня низкий уровень дара, – в растерянности ответила я.

– Так огорчились, что сфера стала фиолетовой? Дар невозможно ни получить, ни изменить! Что вообще означает этот цвет? Это между голубым и красным или выше красного?

Не знаю, кого спрашивал преподаватель, но я была последним человеком, который был способен ответить на его вопросы.

– На какое направление вы намеревались поступить?

– Придворной магии.

– Вот оно что. Мне сложно сейчас принять решение, необходимо посоветоваться с ректором. Ступайте пока и ждите окончания тестирования.

Я вылетела в коридор в полнейшем смятении чувств. Как теперь дождаться конца этого тестирования?!

– Ну что? – подскочила ко мне Мила.

– Не знаю, сфера стала фиолетовой.

– Фиолетовой? У меня была голубой.

– Да, такого яркого фиолетового цвета.

– Я думала, там всего три цвета. А что преподаватель сказал?

– Сказал, что ему нужно с ректором поговорить. Мила, а на направление «Придворная магия» берут и тех, у кого цвет голубой?

– Берут, если ты этого хочешь. Преподаватель сказал, что это средний уровень дара, ближе к красному, и мы имеем возможность усилить свои способности упражнениями, если пройдём вступительные тесты.

– Из чего состоят такие тесты?

– Мне не сообщили, но я так понимаю, тестировать будут с помощью практических заданий. Что теперь делать?

– Ждать окончания распределения.

Мила оставалась рядом, пока последний адепт не вышел из кабинета. Спустя десять минут меня наконец позвали внутрь. В кабинете оказались преподаватель ван Дорг и сам ректор, а я и не видела, чтобы он входил, наверное телепортировался, как Альтар. Хотя нет, дар открывать порталы доступен только диорам, эльтары им не обладают. Ну, тогда остаётся тайный коридор, как тот, по которому я перемещалась памятным утром. Воспоминание вызвало тупую боль в сердце, и я постаралась переключиться на насущные проблемы. Ректор заговорил первым:

– Итак, Лилея ди Эджелина Орсано, адептка второго курса, вы желаете поступить на направление «Придворная магия», но сфера показала довольно необычный цвет. Как я понял, сперва это был жёлтый, а после, когда вы разволновались, он сменился на фиолетовый?

– Всё верно, господин ректор.

– Насколько сильны были ваши эмоции? Что это было – злость, возмущение, недовольство?

– Скорее, сильное разочарование и злость, господин ректор.

– Весьма необычно.

– Что вы предполагаете? – обратился к ректору ван Дорг.

– Сильные эмоции лично у этой девушки провоцируют всплеск магического дара – хаотичные неконтролируемые потоки магии. В спокойном состоянии – слабый дар, в эмоционально возбуждённом – сильный.

– А что означает этот цвет? – вмешалась я в разговор.

Ректор недовольно взглянул на меня, но всё же ответил:

– Мне сложно это объяснить. Тестирование магического дара на сфере регламентируется определёнными нормами, а у вас сразу два отклонения, в основе которых, я полагаю, – эмоциональный фон: вы разволновались – и ваш дар почему-то усилился. Такой случай – первый в моей практике, а опыт у меня, поверьте, большой. Обычно эмоции на дар не влияют. Маги ведь не обычные люди, дар заложен в нас в строго определённой форме, мы можем совершенствовать и тренировать его, научиться направлять в необходимое русло, но усилить в прямом понимании этого слова не можем. Нельзя сделать жёлтый голубым, а голубой – красным. Я могу предположить, что всё дело в вашем происхождении, в том, что вы маг только наполовину. Как известно, у обычных людей эмоции определяют очень многое, они даже могут придать объекту дополнительные силы. Что касается цвета, то это может быть что-то промежуточное между голубым и красным, и я склоняюсь к этому варианту. У меня появилась мысль, что, испытай вы ещё более сильные эмоции, сфера окрасилась бы в красный цвет, но это только предположения. Пока что из общего числа протестированных адептов красный цвет не наблюдался ни у кого – это слишком редкое явление. Вы, соответственно, единственная адептка с фиолетовым цветом. Я знал нескольких магов-полукровок, на которых сфера реагировала, окрашиваясь в голубой цвет, но ни одного – с красным даром. Данный случай достоин рассмотрения, и мы определим вас на выбранное направление, а как быть дальше – покажут тесты. Всего хорошего, адептка ди Орсано.

Вот так состоялось моё зачисление на придворную магию. Впереди ожидали полгода подготовки, а затем – новые испытания, в результате которых часть из нас отсеется естественным путём. Мила была в восторге:

– Вместе учиться будем! Красота! Нас, наверное, поселят вдвоём, комнаты-то в общежитии двухместные. В этом году набор большой, говорят оттого, что статус университета изменился. Сам король обратил на него своё внимание, а значит, скоро это будет престижное учебное заведение. Ходят слухи о реформе всей системы образования.

– Значит, теперь в учебном корпусе будет не хватать комнат?

– Здесь всё переоборудуют: комнаты отдадут под мастерские, под лаборатории и хранилища инвентаря, что-то перестроят под аудитории. Для нас откроют старое общежитие. С этой целью сюда завтра съедутся маги-строители и всё там подлатают. Это общежитие уже лет семь как стоит полупустое. На верхних этажах, наверное, жить невозможно. Там первый этаж жилой, а всего этажей пять!

– Да, строителям придётся потрудиться.

– Им неделю дали на наведение порядка. На это время первокурсникам предоставлен отпуск, а мы поживём пока в старых комнатах.

Да, живя с Милой, я точно не буду страдать от недостатка информации. Откуда она только всё узнаёт? Я уже хотела спросить её об этом, но махнула рукой. Какая, собственно, разница, просто девушка очень общительна. Пока я размышляла, подруга попрощалась и упорхнула к своему милому Леру – делиться радостными новостями. Мне казалось, их отношения становятся серьёзнее день ото дня.