Текст книги "Я тебя не хотела"

Маша Малиновская
Я тебя не хотела

Глава 1

Слякоть только-только начала сходить, и стоило сделать шаг в сторону от асфальтированного тротуара, как подошвы ботинок сразу же погружались с липкую грязь. Рыжая раскисшая глина маслянистыми кляксами цвета детской неожиданности расползалась на моих начищенных чёрных ботинках. Фу, какая гадость. Но это ещё не самое страшное, потому как и влезть в эту жижу мне пришлось по причине того, что прямо во дворе, возле входа в подъезд, в который я спешила к своей школьной подруге, сейчас разворачивался длинноносый спортивный красный «Мерседес».

Машина выруливала с парковки, но не плавно и аккуратно, а рывками. Чёрт бы побрал этих пижонов-выпендрёжников! Из-за него-то мне и пришлось посторониться, а нога, проехав по расквашенной слякоти, соскользнула в клумбу. Но погружённая в дерьмогрязь подошва оказалась ещё не верхом отстоя сегодняшнего дня, потому что всё же развернувшись, машина дала по газам, забрызгав моё бежевое пальто грязной слякотью и, дрогнув стёклами от низких басов, скрылась за поворотом.

– Ах ты, чучело огородное! – слёзы сами попросились на глаза, но я, сжав челюсти и быстро поморгав веками, заставила их скрыться подальше.

И подобный финт в последнюю неделю мне приходилось выполнять с завидной регулярностью, хотя иногда всё же я давала этим маленьким предателям увлажнить мне щёки. Но это только ночью и только, когда я одна. А сейчас не время.

Я обтёрла о бордюр грязь с ботинка насколько смогла и зашагала в подъезд. Ожидаемо получила недовольный, даже высокомерный взгляд и поджатые губы консьержа, но вскинула голову повыше и, отметившись, гордо зашагала к лифту.

И нечего на меня так смотреть было. Не виновата я, что у вас тут такие бесцеремонные хозяева живут. Придурки настоящие, не иначе.

Уже когда створки лифта отрезали меня от холла первого этажа, я вновь ощутила волнение. С Янкой мы не виделись добрых шесть с половиной лет, как только разъехались через месяц после выпускного. Точнее это я уехала покорять столицу. Хотя нет, через два года я приезжала к родителям, и мы виделись. Всего-то раз кофе выпили да поболтали ни о чём. Месяц назад Янка приглашала меня на свадьбу, но я готовилась к своей собственной, была занята диссертацией и прочими проблемами, а потому не смогла приехать. И вот что же я за подруга такая? Даже стыдно теперь.

Ну вот лифт привёз меня на нужный этаж и я, покрепче сжав под мышкой подарок к свадьбе, потопала к квартире с нужным номером.

Уже через пару секунд дверь распахнулась, и я могла наблюдать сияющее улыбкой светлое личико Фоминой. Или как так теперь её фамилия?

– Привет, Анютка! – Янка обняла меня, вытянувшись на носочки.

– Привет, коротышка, ты так и не выросла? – я рассмеялась и ввалилась в квартиру, так и не расцепив объятий.

– Хотя… э… выросла! Только не вверх.

Любая бы обиделась сейчас на такой сомнительный комплимент, но не Янка. Потому что её фигура раздалась конкретным образом – подруга моя была беременна. Живот её ещё не был большим – так, аккуратный холмик под модным укороченным свитерком с милой аппликацией розового зайца. Она и сама как этот зайка – нежная, улыбчивая, окрылённая вся какая-то. Совсем не такой я помню её в школе. Наивная и бесхитростная, она приехала за матерью в большой город, но в новой семье всё оказалось непросто. И если отчим в девушке души не чаял с самого начала, то сынок его, наш одноклассник, постарался на славу, чтобы вся наивность и бесхитростность этой милой куколки канули в лету. Он принёс ей столько боли, что, казалось, за всю жизнь не отмоется. Но время, как известно, лечит. И вот Янка улыбается и сияет. И в этот момент я верю, что и в моей жизни наступит светлая полоса, а время залечит и мои раны.

Я вручила подруге набор фирменных полотенец как слабое извинение за то, что не смогла приехать в очень важный для неё день, а потом сняла своё забрызганное пальто.

– Представляешь, какой-то козлина оросил меня грязью! Ну подумать только! Чтоб ему!

Янка рассмеялась и увлекла меня на кухню, взяв под локоть. Усадила на стул и сунула под нос тарелки со всякими вкусняшками. Налила две кружки чая и уселась напротив.

– Анют, я так рада тебя видеть! – улыбнулась подруга. – Но ты как-то уж меня напугала своим сообщением. Ты правда вернулась на постоянно? Что случилось? Я думала, ты решила остаться в Москве, тем более что твой Слава…

– А не мой больше этот Слава, – я попыталась придать голосу безразличия или хотя бы иронии на крайний случай, но вышло скорее угрюмо и даже горько. – Нужен он мне – осёл недоделанный.

Улыбка на лице бывшей одноклассницы померкла, и девушка с тревогой посмотрела на меня. Не хотелось смущать её подробностями того, как мой жених, без трёх дней уже муж, решил, что под юбкой у его студентки гораздо интереснее, чем у меня. Ну и чёрт с ним, с кобелём этим! Не хватало ещё, чтобы Янка сейчас стала смущаться за своё счастье перед менее удачливой подругой.

Но тут произошло то, что заставило меня, хоть и ненадолго, забыть и о себе, и о Славке-кобеле. В кухню вошёл здоровенный парень, больше похожий на татуированную гору мышц. Он как раз вытирал волосы полотенцем, и я не сразу увидела его лицо. Но вот когда увидела, точно почувствовала себя пришибленной.

– Привет, Ирландо, – парень улыбнулся немного насмешливо, но вполне приветливо, отчего диссонанс в моём мозгу усилился. – Нобелевскую уже получила?

– Привет, Лекс, – я наконец-таки отмерла, сморгнув первый шок. – Не знала, что вы общаетесь. Заглянул в гости к сестрёнке?

Я, конечно, не тупая, но проговорить иную причину вслух сейчас просто не смогла. А ещё потому, что второй шок всё же накатил, когда Шевцов наклонился и, взяв нежно Янку за подбородок двумя пальцами, прикоснулся к её губам своими. А потом она скромно опустила глаза, но я успела уловить в них невероятную вспышку счастья.

– Ну и ну, – только и смогла заметить я.

– Прости, не хотела говорить вне личной встречи, – Янка, как я поняла, теперь уже Шевцова, прикоснулась тёплыми пальцами к моей руке.

Бывает же жизнь поворачивается. Тот, кто потушил в ней искру, смог возродить непобедимый огонь. Сводный брат, превративший некогда жизнь подруги в ад, теперь нежно пробежал пальцами по округлому животу девушки и подложил под спину своей беременной жены подушку[1]1
  Речь идёт о главных героях дилогии «Сахар со стеклом» / «Сахар на дне» из цикла «Со стеклом».


[Закрыть]. Эти двое дают надежду на то, что жизнь имеет свойство меняться, поворачиваться рано или поздно к тебе лицом.

За шесть лет до…

Яна Фомина

Выпускной.

На улице кое-где тоже есть люди. Несколько родителей сгрудились и болтают. Весело смеясь. В тени, скрывающей от света фонаря, спряталась воркующая парочка. Я иду прочь. Хочу побыть одна. Дальше вдоль стены, где торцевая часть пищеблока, есть небольшая площадка. Надеюсь никого там не встретить.

Уже почти добравшись до места, цепляюсь подолом за ветки кустов. Только бы не порвать. Платье дорогое, его ещё можно продать за немалые деньги.

И тут слышу тихий всхлип. Кажется, я не одна такая, кто решил вылить свою боль тишине.

– Кто здесь? – приглушённо спрашиваю.

– Неудачница, – отвечает севший Анин голос.

– Аня?!

Что же я за подруга такая, если не увидела, что со Степановой происходит что-то такое, отчего наша железная девочка забивается в кусты и рыдает?

Раздвигаю ветки и забираюсь в небольшую проплешину между ними, аккуратно приподняв руками юбки.

– Что случилось?

Свечу экраном телефона, выискивая, куда бы примоститься рядом с подругой. Замечаю опухшие глаза и покрасневший нос одноклассницы.

– Я такая дура, Ян, – Аня промакивает уголки глаз подолом платья и кладёт голову мне на плечо, шмыгая носом.

– Добро пожаловать в клуб, – горько хмыкаю. Как бы мне сейчас не хотелось ей всё рассказать, Ане тоже нужно выговориться. – Расскажешь?

– Представляешь, – усмехается Степанова. – Я повелась на Должанова.

Не сказать, что я удивлена. Он же не просто так тогда остался, но я уж точно не ожидала, что Аню это так проймёт.

– Вы встречались? – спрашиваю несмело, не хочу бередить.

– Нет. Не знаю. Тогда, когда Лекс приехал за тобой, этот чёрт остался выносить мне мозг. Просил стать его репетитором по физике – видите ли профильный предмет в универе, куда он наметил.

– А ты что?

– Ну я сначала отказывалась. А потом подумала: почему нет? Деньги мне не помешают.

Аня опирается спиной на стену, что сзади нас, и глубоко вздыхает.

– А он начал клеиться?

– Да нет, в общем-то. Занимался прилежно. За занятия платил, а ещё всякие вкусности приносил. Говорил, что физику лучше понял, чем если бы с преподавателем занимался. После результатов ЕГЭ прибежал весь такой довольный, обнимал, даже подарок принёс. Смотри.

Аня раскрывает ладонь и светит телефоном. Браслет. Красивый, с голубыми камнями в виде лепестков.

– Гулять позвал меня, Янка. И я, дура, решила, а чем я хуже других девчонок?

Аня снова всхлипывает и сжимает злосчастный подарок.

– Он тебя обидел, Ань? – я заправляю рыжую кудряшку подруге за ухо. Она понимает, о чём я спрашиваю. Это же Должанов.

– Нет. Даже не намекал. Мы просто гуляли. Ездили на набережную, мороженое ели. Потом Рома предложил поехать с ним на выпускной. Сегодня подкатил на своей крутой тачке. Ко мне, представляешь, простой городской девчонке. А потом на празднике я его потеряла. Хотела позвать на танец. Первая. И услышала, как он за углом с парнями разговаривает. Они спросили, как ему удалось так круто сдать физику, а он ответил, что так старался, что до сих пор рыжие космы перед глазами маячат.

На последних словах Анин голос срывается, и она снова начинает рыдать.

– Представляешь, Ян? Так и сказал! А я, дура набитая, напридумывала себе.

Мы молчим какое-то время, думая каждая о своём. И как нас только угораздило обеих влюбиться в таких парней?

Глава 2

Шевцов уехал по своим делам уже минут через двадцать, а мы с Янкой проболтали до позднего вечера. Вспомнили одноклассников и преподавателей, она рассказала о госпитале, в котором работает. Ну и, конечно же, их с Лексом историю. Болезненную и счастливую в конце.

А я рассказала свою. Счастливую и болезненную в конце. Рассказала, почему вернулась в родной город.

Родители долго скрывали от меня истинное положение дел, но когда однажды дед просто не смог встать, им пришлось признаться. Диагноз оказался неутешительным, и без дорогостоящей операции дедушке оставалось совсем недолго. А потом его ждал полный паралич. Денег у нашей семьи ни на операцию, ни даже на ежедневный уход не было. Младшая сестра только поступила в университет, а брат в армию ушёл. Мать с отцом целыми днями на работе пропадают, и к деду ездить постоянно не могут.

С самого детства я была у него любимицей.

«Нюта, – часто говорил он, гладя крепкой ладонью по волосам, – ты у меня самая умная, недаром солнышком поцелованная».

Дедушка всегда очень гордился, что я хорошо училась, что занимала места в Олимпиадах, что в лицей имени Гагарина не за деньги попала. А потом МГИМО, хотя и мечтала в МГУ. Дед гордился, радовался, что его внучка в светлое будущее шагает.

Сам он по молодости в школе работал, потом в университет перевёлся, степень учёную защитил по математике, да так и работал всю жизнь. В тяжёлые девяностые, правда, пришлось уходить, иначе было семью не прокормить, но спустя три года дед снова стоял за кафедрой и учил студентов.

Со Славой, а точнее Сикорским Вячеславом Анатольевичем, я познакомилась в университете. Он был молодым аспирантом – умным и обаятельным. Мы встречались три года, а неделю назад должны были пожениться.

После выпуска устроиться на достойную работу в сфере аудита и контроля не получилось, поэтому родители Славы – уважаемые преподаватели университета – помогли и мне устроиться ассистентом. Часовая нагрузка была маленькая, зарплата так себе, но всё же это было больше, чем родители зарабатывали в области, но и того, что я отослала, оказалось катастрофически мало. Поэтому решила попросить у будущего мужа, он уж из куда более обеспеченной семьи. И очень надеялась, что он не откажет. Слава никогда не был чёрствым, а обратиться мне было совершенно не к кому.

И вот в четверг вечером мне пришлось сильно задержаться, чтобы закончить проверку лабораторных работ второго курса. Я, наконец, закрыла последний листок, выгрузила результаты в электронную систему и выключила ноутбук. Потом забрала из шкафа, что стоял в подсобке, пальто и собралась уже было выходить, как в архивной пристройке к кафедре услышала шум. Не было сомнений – там кто-то был увлечён приятным временем препровождения в обществе представителя противоположного пола. Об этом свидетельствовали низкий мужской шёпот и тоненьких женский приглушённый хохот.

И дела бы мне не было до чьих-то утех, если бы мой слух чётко не уловил хриплое «кисёныш». Так Слава назвал меня ласково в постели, или когда ему очень нужно что-то было. Чаще всего именно постель и нужна была в этих случаях.

Помню, как сжалось всё внутри, а мозг пытался придумать этому правдоподобное объяснение. Однако объяснять тут было и нечего, потому что стоило мне заглянуть в пристройку, как я натолкнулась на занимательную картину: мой Славка со спущенными до колен штанами старался в страстном акте слиться с Катей Ильиной – студенткой пятого курса, у которой всё это действие вызывало бурный восторг. Она, закусив пухлые губы, издавала сладострастные звуки, сжимая длинными красными ноготками бледные ягодицы моего жениха.

– Чёрт!

Я сказала это вслух и довольно громко, хотя не собиралась. И что вообще за реакция такая? Разве влюблённая невеста при виде таких стараний жениха с другой девушкой не должна истерично закричать или лишиться чувств?

Но я впала в ступор и просто, словно в видео, которое поставили на замедленную скорость, наблюдала, как Слава отрывается от студентки, спешно застёгивает штаны. Как Катя-новый-кисёныш закрывает рот рукой и, скользя спиной по стеночке, сматывается от греха подальше. Очнулась я только когда Слава, кажется не в первый раз уже повторил:

– И?

– И? – тупо за ним повторила я.

А потом осознала. В его глазах было не раскаяние, не страх меня потерять, даже не печаль перед неизбежной ссорой и расставанием. Нет. В его глазах были равнодушие и совсем немного досады. И непонятно, то ли от того, что я их застала и теперь нашу, так и не состоявшуюся семью, ждёт крах, то ли потому, что я не дала им закончить.

– Ань, только давай без концертов и мордобоя, ладно?

– Угу, – я кивнула, и тут же почувствовала острое желание или начать тот самый мордобой, или просто банально разрыдаться. – Слав, у нас же свадьба через пару дней. Какого чёрта?

Но Сикорский просто пожал плечами и со скучающим видом осмотрел меня с головы до ног.

– Ань, я вообще удивлён, что ты заметила нас. У тебя ж в голове одни формулы. Ты в постели едва ли не теорему Пифагора шепчешь вместо имени моего. Так чего ты хотела?

Действительно, чего я, дура набитая, хотела? Любви, наверное…

Янка смотрела на меня своими огромными глазами, полными слёз.

– Ань… – едва выдавила она.

– Ну ничего, Фо… э… Шевцова, – я улыбнулась с благодарностью. – Вовремя меня Бог отвёл от такого муженька.

Потом я рассказала, что вышла из института и села в трамвай. Долго-долго каталась по кругу маршрута, потом пришла в квартиру, в которой жила со Славой последние шесть месяцев. Его дома не было. Я молча собрала вещи и на ночь глядя ушла. Две ночи ночевала у бывшей одногруппницы, а потом взяла билет домой.

– Так ты теперь с дедушкой живёшь? – спросила Янка.

– Да. Семья наскребла денег на операцию, но скоро требуются ещё. И не одна. И деду помощь нужна, хоть он и отнекивается, хорохорится постоянно, но я же вижу, как он устаёт даже просто находясь в кресле в сидячем положении. Поэтому мне нужна работа.

– Уже есть варианты? Может, мне с Виктором поговорить?

– Нет-нет, Ян, не надо. Дед мне сам помог. Его бывший студент, теперь уже и сам немолодой, но вполне успешный бизнесмен, обещал взять меня на время декретного отпуска сотрудницы, если я им подойду. Завтра у меня в десять собеседование.

– Вот и отлично, – Янка обрадовалась и взяла меня за руку. – Ань, ну как ты можешь не подойти? Ты же такая умная и исполнительная.

– Да уж, – я усмехнулась, вспомнив Славу, – умнее и не придумаешь.

Глава 3

Родители наняли деду сиделку, но только на дневное время, а ему и ночью может помощь понадобиться. Поэтому было решено, что я буду жить у него. К поискам работы я приступила сразу же, но, честно говоря, за те гроши, что мне предлагали, дешевле было сидеть дома. Так хоть на проезд тратиться не нужно. Отсутствие стажа являлось огромным минусом для того, чтобы я могла занять мало-мальски оплачиваемую должность, и даже уровень образования оказался не таким уж важным. И всех потенциальных работодателей волновал в первую очередь вопрос – есть ли у меня дети. Как ни старайся, как ни учись, а гендерная несправедливость была, есть и всегда будет. И женщине всегда сложнее пробить себе путь наверх. И если бы я могла делать это без оглядки на трудные жизненные обстоятельства – это одно, но мне срочно нужны были деньги, потому что вторая операция деда уже планировалась не за горами, а у семьи с финансами становилось всё более туго.

Выход нашёл не кто иной, как сам мой дедушка. Он сделал пару звонков, и я слышала, с какой гордостью он расписывает мои достоинства. А потом объявил, что мне нужно явиться в понедельник к десяти утра в головной офис «Ситистроя». А это, на минуточку, главный застройщик в городе и в области. Оказалось, что сам основатель и генеральный директор – студент деда, которому профессор однажды очень сильно помог, протолкнув его работу на международный конкурс. И с тех пор выскочка-студент из семьи обычных рабочих, засветившийся на серьёзных международных площадках, а впоследствии сколотивший тот самый «Ситистрой», и мой дед поддерживали тёплые, почти дружеские отношения.

– Нютка, – дед погладил дрожащей рукой мои волосы. – Игорёк всегда умел разглядеть талант. А в тебе его хоть отбавляй. Позволь мне хоть что-то сделать для тебя, помочь. Игорь Ротканов – один из моих лучших студентов, мы много лет поддерживаем отношения. И он согласен дать тебе возможность себя проявить.

И вот в понедельник утром я стояла у зеркала и думала, как же мне убрать волосы, чтобы выглядело по-деловому. И хоть на картах у меня суммы очень приближающиеся к нулям, деловой одежды, благодаря работе в университете, собралось достаточно. Так что вопроса о том, что надеть, не встало. Правда за последнюю неделю одежда стала немного великоватой, но не критично.

Я поправила пояс строгой чёрной юбки, застегнула бледно-голубую блузу под самое горло и надела жакет в тон юбке. Волосы убрала в низкий пучок. Минимум макияжа и украшений. Ну вроде бы вполне по-деловому.

Добралась на автобусе вполне благополучно и в девять сорок уже была у офиса «Ситистроя». Высокий гигант из бетона и тёмного стекла так и кричал, что именно тут бьётся сердце строительства всего города. И, наверное, был призван своей основательностью и стилистикой вызывать в потенциальных клиентах и партнёрах доверия, проецируя его на объекты строительства. Реклама в каждом штрихе.

Объяснив охраннику, по какому поводу я пожаловала, и получив временный пропуск с печатью визитёра, направилась к лифту. Одновременно со мной зашли двое мужчин в костюмах и женщина. Серьёзные и деловые, они создавали нужный настрой. Даже глядя на этих людей, я уже поняла, что хочу здесь работать. Пока понятия не имею, что согласен предложить мне Игорь Евгеньевич, но готова ринуться в бой. Скорее всего, с моим образованием меня направят в экономический отдел или к статистам. Но даже если примут обычной секретаршей, то, думаю, зарплата будет достойная. Только бы директор не отшил меня, вежливо передав деду привет.

Лифт доставил меня на четырнадцатый этаж, на котором располагался офис генерального директора. Цветовая гамма помещения в серо-белых тонах с яркими вкраплениями зелёного на обивке кресел и листьях живых цветов радовала глаз и настраивала оптимистично.

Я вошла в приёмную и поздоровалась с секретарём – миловидной девушкой, представилась и обозначила цель визита, протянув карту визитёра с указанием времени посещения и фамилии. Мне предложили снять пальто и попросили подождать, потому что десяти ещё не было.

В кресло садиться не стала, чтобы не мять лишний раз юбку, а просто отошла в сторону, стала отстранённо наблюдать за рыбками в большом аквариуме возле стены. Девушка-секретарь вернулась к своей работе. Спустя пару минут к ней подошла другая девушка, перед этим равнодушно мазнув по мне взглядом, и они стали обсуждать работу в какой-то компьютерной программе. То ли я такая не интересная, то ли люди тут делом заняты, но это оставило приятное впечатление и разительно отличалось от ситуации на нашей кафедре, где я имела счастье (или несчастье) некоторое время поработать. Там бы уже глаза все просмотрели, пялясь на возможную новенькую.

Ровно в десять секретарь пригласила меня в кабинет генерального директора. Табличка на двери гласила, что зовут его Ротканов Игорь Евгеньевич. И уже входя, я вдруг почувствовала в пальцах дрожь.

В просторном светлом кабинете за столом сидел мужчина лет пятидесяти. Крупный, немного полноватый, с широкими тёмными бровями и густыми, но уже тронутыми сединой, волосами. Я почему-то, именно таким его себе и представляла.

– Добрый день, – учтиво поздоровалась я, как только секретарь закрыла за мной дверь, и немного улыбнулась. – Меня зовут Анна. Анна Степанова.

– Здравствуйте, Анна, – мужчина в ответ сначала нахмурился, а потом, словно вспомнив что-то, тоже улыбнулся и кивнул на кресло напротив его стола. – Профессор много о вас говорил, и я очень рад познакомиться воочию.

Начало было обнадёживающим, и я почувствовала себя увереннее. Присела в кресло напротив директора, сложила руки на столе и продолжала учтиво улыбаться.

– Дедушка много рассказывал о вас. Хорошего, конечно. И спасибо, Игорь Евгеньевич, что даёте такую возможность. Уверяю вас, вы не разочаруетесь.

Но, кажется, моя речь его совершенно не впечатлила, потому что мужчина откинулся на спинку кресла и хмуро посмотрел на меня. Честно говоря, от столь резкой перемены его настроения я даже растерялась. Что я не так сказала?

– Анна, – спросил Ротканов серьёзно. – Профессор болен? Мне показалось по голосу.

– Да, – я кивнула, не зная, стоит ли продолжать говорить о том, насколько, и что ему требуется дорогостоящее лечение. Да и не побираться я пришла сюда, а собираюсь честным трудом заработать эти деньги.

– Понимаете, сейчас в штате фирмы идут сокращения. «Ситистрой» развивается, но мы решили оптимизировать некоторые должности ввиду их нерентабельности. Исходя из информации о вашем образовании, думаю, вы понимаете, о чём я говорю.

Значит, всё-таки решил отшить. Не смог отказать больному старику по телефону.

– Однако, у меня для вас есть одно предложение. Вы, конечно, не очень, по моим оценкам, для него подходите…

– А вы дайте мне шанс.

Получилось как-то не очень красиво, что я перебила его, но энтузиазм свой выразить смогла. Мне действительно нужна эта работа, просто позарез.

– Аня, – он немного наклонился и решил перейти на ты. – Ты меня не дослушала.

Что ж, вы меня, Игорь Евгеньевич, не испугаете, даже если посадите на ресепшн дежурным администратором. Потом я смогу проявить себя. МГИМО – это, конечно, прекрасно, но, оказывается, диплом не всё решает.

– Мой сын заведует отделом продвижения и рекламы. И он, прости Господи, не самый дисциплинированный мой сотрудник.

Я кивнула, стараясь выглядеть беспристрастной, демонстрируя настрой на выполнение задач.

– И я бы уже тысячу раз дал ему пинка, не смотря, что он мой сын. Но он в своём деле действительно профи. Понимаешь?

Снова кивнула.

– На моей фирме нет более талантливого рекламщика, чем Роман. И вот ему нужна ассистентка. Такая, которая станет для него тенью и серым кардиналом одновременно. Рома может за два часа создать макет рекламы, которая продаст что угодно, да хоть заставит покупателя и душу дьяволу на блюдечке принести. Но вот вовремя заказать билет на самолёт или просто даже прийти на встречу – не всегда. И та работа, которую я тебе предлагаю совершенно не сахар, особенно учитывая высокий уровень твоего образования. Но другого пока я предложить ничего не могу. Так что подумай хорошенько.

– Подумала. Согласна.

Что ж, раз его гениальному отпрыску нужна нянька – пожалуйста, особенно за ту сумму, что директор обозначил на листке. А с ветреными гениальными рекламщиками мы разберёмся.

– Ну что ж, давай попробуем.

По внутренней связи Игорь Евгеньевич дал распоряжение своему секретарю переслать в отдел кадров мои документы, а потом проводить в кабинет к Роману Игоревичу.