Текст книги "Черный свет"

– Ничего, Валер. Не споткнись, тут ступенька.

– Вижу, не слепой.

– Слежку снимаем? – спросил Дремин, когда они вышли на улицу.

– Нет, пусть за ней приглядывают.

– Ладно, сейчас скажу. Подожди меня у машины.

Дремин направился в сторону «Шевроле», где дежурил оперативник, а Самсонов ненадолго задержался на крыльце.

Глядя на огромные тополя, закрывавшие небо почти целиком, он подумал, что ни разу не пожалел о том, что Марго ушла. Хоть они и помирились после первой серьезной ссоры и даже несколько месяцев делали вид, что все в порядке, оба чувствовали, что какая-то струна в отношениях лопнула, и это вносило в их жизнь диссонанс. Ощущение обреченности – как в «Вишневом саде» Чехова. Поэтому уход Марго стал лишь логическим завершением эпохи.

А ведь всем казалось, что из них получится отличный тандем. Он – старший следователь отдела по расследованию серийных убийств, она – преподаватель в академии, специализирующийся на подобных случаях. Они познакомились на лекции, и роман закрутился со скоростью колеса гоночного болида. Жаль только, что и к финишу они пришли так, словно участвовали в «Формуле 1», – слишком быстро.

Самсонов спустился с крыльца и направился к машине Дремина. Сейчас его больше всего интересовало, кто и почему убивает ученых из «Фармасьона». Он видел преступника глаза в глаза, но не знал, кто он, и сколько еще жертв лягут на вивисекционный стол Полтавина, прежде чем убийцу удастся остановить.

* * *

В управлении Самсонов первым делом проверил рассказ Анны Шварц о лаборатории.

Она оказалась права: Горштейн действительно оформил долгосрочную аренду на склад в южной части города, в промышленной зоне. Это было четыре года назад. Затем, когда болезнь стала прогрессировать, аренду переоформили на его племянника, ныне покойного Юкина. Платежи поступали регулярно. И, судя по сумме, переводил деньги на счет фирмы, владеющей складом, не сельский бухгалтер.

Аккуратно выписав адрес, Самсонов растолкал задремавшего на диване Дремина.

– А? – встрепенулся тот, садясь. – Что такое?

– Пора.

– Куда?!

– В лабораторию.

Дремин медленно встал, мотая головой.

– Погодь, Валер! Дай хоть в себя прийти. Где эта лаборатория находится?

Самсонов объяснил.

– На какой прием мы рассчитываем? – деловито поинтересовался Дремин, потирая глаза. – Холодный или жаркий?

– Я думаю, охрана там есть, но едва ли нас попытаются убить.

– Да? – Дремин был явно настроен скептически. – И почему ты так думаешь?

Самсонов пожал плечами.

– Ученые все-таки.

– В этом деле троих уже прикончили, – напомнил Дремин.

– Едва ли мы столкнемся с убийцей в лаборатории.

Дремин задумчиво потер тонкие усики.

– Лучше подстраховаться.

Самсонов подозрительно прищурился.

– Это как?

– Надо взять кое-что из игрушек, – уклончиво ответил Дремин. – Спускайся на парковку, я буду через десять минут.

– По-моему, это ни к чему, – попытался возразить Самсонов.

Он знал, что Дремин тратит часть денег на приобретение оружия, причем тщательно отбирает, что именно окажется в его коллекции. Арсенал у него подобрался небольшой, но с весьма впечатляющей убойной силой.

– Мы не на войну идем, – добавил Самсонов, вспомнив ручной пулемет Дегтярева, гордость и жемчужину коллекции Дремина.

– Не волнуйся, – отозвался тот. – Я сейчас сбегаю в свой кабинет, прихвачу «Грозу» и пару пушек поменьше.

– На кой черт ты хранишь их в управе?! – поразился Самсонов. – Ждешь зомби-апокалипсиса?

– Нет, держу как раз на такой вот случай, – ответил Дремин, выходя в коридор. – Считай, что это нужно просто для моего спокойствия.

– Раньше ты не разводил паранойю! – крикнул ему вдогонку Самсонов.

Чертыхаясь, он вышел на улицу и сел в «Олдсмобиль». Покрутил настройки, выбирая музыку. Остановил выбор на «Going to the run» группы «Golden earring».

Самсонов был уверен, что в посещении лаборатории, даже если она подпольная, нет ничего опасного. Конечно, если исследования проводятся под контролем какой-то криминальной группировки (что маловероятно, поскольку такие люди едва ли станут вкладывать деньги в проект, который может не дать никаких результатов) или вражеской агентуры (формулировка-то какая!), то сопротивление возможно, но тогда едва ли им помогут приготовления Дремина: что они смогут противопоставить вдвоем вооруженной и многочисленной охране?

– Баловство! – пробормотал старший лейтенант.

Он предпочел бы вообще избежать вооруженного конфликта, особенно с учетом того, что болел заштопанный живот.

Минут через десять появился Дремин со спортивной сумкой в руке.

– Поедем на моей, – сказал Самсонов, когда он подошел.

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Вполне. Сознание же не теряю.

– Ладно, – Дремин положил сумку в багажник и сел на место рядом с водителем.

– По-моему, кое-кто просто не наигрался в войнушку, – заметил Самсонов, выводя машину на дорогу.

– Время нас рассудит, – непреклонно отозвался Дремин.

Шел довольно сильный дождь: небо, похоже, наконец-то решило разродиться накопившейся водой. Капли равномерно падали на лобовое стекло и тут же сметались дворниками. Туман, однако, снова загустел, наполнился мелкими брызгами и поднимался вокруг серой стеной, пронизанной рассеянными лучами фар.

Подсвеченные рекламные таблоиды выплывали из вечернего сумрака и проносились мимо, подобно верстовым столбам, отмеряя отрезки пути. Постепенно зажигались окна домов, вспыхивали витрины магазинов, неоновые вывески. Кажется, Ван Гог считал, что ночь куда живописнее, чем день, и порой Самсонов был склонен с ним согласиться.

– Надо бы все-таки навестить Горштейна, – проговорил Дремин. – Может, у него бывают проблески сознания.

– Что ты хочешь у него узнать? Адрес лаборатории у нас есть, а подробности Горштейну едва ли известны.

– Он мог принимать участие в исследованиях. Он прекрасный специалист – я проверил. Причем знаешь, какого профиля?

– Ну?

– Кожник!

– И что?

– Ты же слышал, Шварц сказала, что «Ультрафиолет» – это проект, посвященный исследованию влияния солнечных лучей на кожу.

Самсонов задумался.

– Может, ты и прав. Надо навестить старика. Но сначала в лабораторию.

– Конечно, мы туда и едем.

– Надеюсь, это не займет много времени. Если там будет чем поживиться, просто вызовем Коровина, и пусть поработает с жесткими дисками и серверами.

– Нам понадобится ордер, – заметил Дремин.

– Я думаю, у конторы Валентина с этим не возникнет проблем.

– Мне кажется, ничего нам там не светит, – заметил Дремин спустя минуту.

– Почему? Потому что кто-то запустил вирус на серверы «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»?

Дремин кивнул.

– Если уж наш хакер проник туда, что ему стоило выскоблить носители в лаборатории?

– Тут ты прав, конечно. Я вообще думал, что лаборатория уничтожена.

– Может, так и есть.

– Может, – не стал спорить Самсонов. – Я удивлюсь, если мы обнаружим там все нетронутым и ждущим нас.

Дремин хмыкнул.

– Мне надо позвонить Харину, – сказал Самсонов, доставая мобильник. – Возможно, он что-нибудь расскажет.

– С чего ты взял?

– Мы говорили на кладбище, и он сам просил набрать его вечером. Вдруг надумал сдать сообщников?

– Или, наоборот, обсудил все с ними, и они выработали единую линию показаний.

– Все равно позвоню, – Самсонов вставил в ухо гарнитуру.

Харин не отвечал. Прозвучало уже шесть гудков, и полицейский собирался отключиться, когда вдруг в динамике щелкнуло и раздался знакомый голос:

– Алло! Кто это?

– Старший лейтенант Самсонов.

– А-а… – разочарованно протянул Харин. – Что случилось?

– Вы просили позвонить вам вечером. Хотели о чем-то рассказать?

– Да? Боюсь, вы меня не так поняли.

– Вы уверены? Сейчас самое время…

– Простите, мне нужно идти, – нетерпеливо перебил Харин. – Мне нечего вам сказать. До свидания. – Он бросил трубку.

– Ну как? – ехидно поинтересовался Дремин, когда Самсонов раздраженно сорвал гарнитуру и сунул ее в карман.

– Никак!

– Я ж говорил, – удовлетворенно кивнул Дремин. – Удивительно, что Шварц с нами так разоткровенничалась. Я бы на ее месте молчал, как и другие.

Они ехали почти час до промзоны, и еще минут десять пришлось плутать в поисках нужного склада. Дождь становился то сильнее, то затихал, но лишь на время.

Сторожа не было и в помине, зато забор и ворота оказались железными, с навитой поверх колючей проволокой. Дремин рассмотрел электронный замок и крякнул.

– Что? – спросил Самсонов.

Он держал над собой и лейтенантом большой черный зонт.

– С нахрапа не откроешь.

– А ты у нас спец по взломам, что ли?

Дремин неопределенно пожал плечами.

– Один товарищ показал мне пару штучек.

– Когда по делу проходил?

– В общем, да. Домушник со стажем.

– Но такой замок ты не взламывал?

Дремин отрицательно покачал головой.

– Вообще-то, – сказал он, – может, оно и к лучшему. В конце концов, это незаконно.

– Не забывай, кто нам поручил это расследование, – сказал Самсонов, разглядывая скобы, на которых висел замок. – Думаю, Валентин не стал бы возмущаться, если бы вдруг оказалось, что замок был сломан до нас.

Дремин задумчиво потер указательным пальцем усики.

– Уверен, что нас прикроют?

Самсонов пожал плечами.

– Нет, но не зря же мы сюда тащились.

– Кажется, у меня в сумке было кое-что подходящее.

– Неужели?

Дремин открыл багажник и извлек на свет автомат «АК-74» с подствольным гранатометом.

– Зачем ты взял его с собой?! – поразился Самсонов. – Речь, помнится, шла о «Грозе» и паре пушек поменьше.

– Никогда не знаешь, что может понадобиться, – пожал плечами Дремин. – Вот пригодился же! Отойди-ка, кстати, в сторонку, – добавил он, беря оружие на изготовку.

Самсонов торопливо отступил от ворот, гранатомет ахнул, и в ограде образовалась внушительная дыра.

Когда дым рассеялся, полицейские вошли на территорию склада. У Дремина были «Гроза» и «кольт», у Самсонова – только «макаров». Взять «калаш» он наотрез отказался, и Дремин оставил его в машине.

Полицейские медленно пересекли двор и остановились перед железной дверью. Она была приоткрыта.

– Черт! – выдохнул Самсонов. – Нас опередили.

– Похоже на то, – кивнул Дремин. – И сделал это тот, у кого был ключ от электронного замка на воротах.

– Он мог забрать его у Юкина.

– Или у него есть свой собственный.

Самсонов заглянул внутрь.

Было темно, свет шел только из небольших окон, расположенных под потолком. Разглядеть толком ничего было нельзя.

– Пошли! – скомандовал он тихо, и они с Дреминым проскользнули в лабораторию.

Внутри царила разруха: стекла были разбиты, из развороченных стен повсюду торчали выдранные провода, большая часть которых была оплавлена. Они напоминали трупы замурованных змей, это впечатление усиливалось из-за полумрака, и при виде них Самсонова передернуло.

Воздух буквально пропитался парами бензина – на полу виднелись маслянистые лужи. Похоже, кто-то совсем недавно их налил, и о цели, с которой это было сделано, не составляло труда догадаться.

– Он еще здесь! – прошептал Самсонов.

– С чего ты взял? – отозвался Дремин.

Они двигались рядом, держа оружие наготове. Не было никаких посторонних звуков, но лужи на полу, которые ждали брошенной спички, яснее ясного говорили о том, что в лаборатории есть кто-то еще.

Глаза Самсонова постепенно привыкли к полумраку и различали детали погрома: справа виднелись вытяжные шкафы с выбитыми стеклами, раскуроченные мониторы и раскиданные по полу системные блоки вперемешку с серверами. Обломки пластмассы и осколки стекла хрустели под подошвами при каждом шаге. Создавалось впечатление, что некто активно поработал кувалдой.

Слева громоздились сваленные горой стулья и вертящиеся кресла, вокруг них были набросаны факсы, телефонные аппараты и ящики с бумагами – из них постарались устроить подобие кострища. Все было щедро облито бензином, и не было ни малейших сомнений, что любая искра мигом воспламенит всю лабораторию.

Самсонов подумал о том, что они с Дреминым могут запросто оказаться в эпицентре пожара.

«А если кто-нибудь закроет входную дверь снаружи…» – добавил он мысленно.

– Здесь есть второй этаж, – проговорил едва слышно Дремин, показывая в темноту.

Они с Самсоновым прошли вперед и увидели железную лестницу.

– Я первый, – сказал Дремин.

Когда они поднялись, их взорам открылось помещение, некогда бывшее, собственно, лабораторией. Здесь, на втором этаже, по-видимому, и проводились исследования, а на первом обрабатывались результаты. Судя по всему, работало в группе Жаркова довольно много людей – человек десять, если не больше.

На втором этаже царил такой же бардак, как и внизу: герметичные шкафы больше не были герметичными, микроскопы валялись на полу, какие-то приборы были свалены вповалку, и из них торчали прозрачные трубки и выдранные провода. Кто бы здесь ни поработал, он или был не один, или провел тут, устраивая этот разгром, не один час.

Справа и слева вдоль зарешеченных окон шли квадратные бетонные опоры, поддерживающие крышу, от которых на стену падали резкие тени.

И повсюду, как и на первом этаже, блестели маслянистые лужи бензина.

Самсонов чувствовал, что легкие уже пропитались им, и глаза слезились от едких паров. Он старался не вдыхать глубоко, но кислорода и так не хватало. Старший лейтенант представил, как вспыхивает пожар, и через мгновение его легкие превращаются в пепел – за секунду до того, как они с Дреминым обратятся в угольки. Хотя, наверное, на самом деле огонь распространяется не так быстро, и человек вполне успевает почувствовать, как его охватывает смертоносное пламя.

Полицейские осторожно продвигались вперед. Через пару минут они добрались до двери, но она была заперта.

– Замок с той стороны, – шепнул Дремин, взявшись за ручку и потянув.

– Думаешь, он заперся?

– Вполне возможно.

Самсонов прислушался, но было тихо. Кто бы ни находился по ту сторону двери, он затаился.

– Что будем делать? – спросил Дремин. – Сразу предупреждаю: я тут даже стрелять не рискну. Одна искра – и нам конец!

Где-то внизу захрустели осколки.

– Что это?! – Самсонов резко развернулся.

– Тихо! – Дремин схватил его за руку. – Ни слова!

Они стояли, прислушиваясь, и вскоре снова услышали, как заскрипело под чьими-то подошвами битое стекло.

– Двое! – едва слышно проговорил Дремин. – Идут к лестнице!

Самсонов понял: кто бы ни был на первом этаже, они видели «Олдсмобиль» и знают, что в лаборатории они не одни.

Вдруг до него донесся тихий стук на крыше – он походил на дробь, которую выбивают пальцами на столе.

– Слышишь? – Он указал Дремину наверх.

– Это просто дождь, – ответил тот почти одними губами.

Самсонов только теперь заметил, что стало совсем темно: небо затянули тучи, и в помещение проникало очень мало света. Можно было различить лишь силуэты разгромленного оборудования на полу и ряды бетонных опор.

Звук осторожных шагов раздался снова – на этот раз уже с лестницы.

Дремин указал Самсонову на опрокинутый стол, а сам укрылся за пластиковым боксом с оторванной крышкой, который походил на контейнер для хранения биологических материалов.

Самсонов присел за столом, вглядываясь в проем, ведущий с лестницы на второй этаж. Разобрать что-либо было практически невозможно: свет туда не падал, и часть помещения была погружена во мрак.

Вдруг неясная тень промелькнула у самого пола – кто-то проник на второй этаж, пригнувшись и сливаясь с темнотой.

Самсонов напряг зрение, но не мог больше заметить ни малейшего движения. Судя по всему, второй человек остался на лестнице. В любом случае было невозможно понять, где находится тот, кто проскользнул в дверной проем. Он не светил себе фонарем, но, похоже, чувствовал себя вполне уверенно. Самсонов постарался сдержать участившееся дыхание, но ничего не вышло.

Ему казалось, что он пыхтит как паровоз и его местонахождение ни для кого не секрет. Он едва различал притаившегося в нескольких метрах слева Дремина, замершего и практически слившегося с разбитым боксом.

Вдруг что-то черное взметнулось прямо за лейтенантом, раздался влажный хруст, а затем в тусклом свете сверкнули две красные стекляшки – у человека, незаметно подкравшегося к Дремину, на лице были очки.

Самсонов среагировал мгновенно: вытянул руку и спустил курок, не успев подумать о том, что выстрел воспламенит пропитанный парами бензина воздух.

Сначала синим огнем вспыхнули раскуроченные приборы и стол, а затем загорелся пол. Он осветил все вокруг и человека в очках. Тот оказался каким-то мешковатым и низкорослым – так показалось Самсонову в первый момент, но он тут же понял, что тот просто пригнулся, стараясь избежать попадания пули. В руке у него был узкий, слегка изогнутый меч.

Дремин лежал распластанный на полу и, судя по всему, был мертв.

Чувствуя внезапно нахлынувшую ярость, Самсонов выстрелил еще дважды. Убийца метнулся влево, стремясь укрыться за боксом, но одна пуля все же зацепила его.

Огонь тем временем распространялся по этажу, подступал к ногам Самсонова, которому пришлось отбежать, чтобы не загореться. Он споткнулся о какой-то прибор, тут же поднялся, краем глаза заметил человека в черном, пробирающегося к лестнице. Самсонов помнил, что там остался еще один убийца. И у него, наверное, есть кое-что посерьезнее меча. Теперь, когда бензин вспыхнул, не было смысла беречь патроны.

В дверном проеме показался человек. Он был в кожаной куртке, джинсах и массивных очках. Круглые линзы отсвечивали насыщенным красным светом.

Самсонов понял, что это прибор ночного видения. Такой же был и у второго убийцы – именно благодаря ему он и подкрался незамеченным к Дремину. Самсонов вздрогнул при мысли, что сам мог оказаться жертвой человека с мечом и лежать сейчас, охваченный огнем.

Человек в проеме снял ненужные на свету очки и уставился прямо на бегущего к нему Самсонова. В руке у него возник тупорылый автомат. Кажется, это был безгильзовый Heckler und Koch G11 – редкая и дорогая игрушка, зато не оставляющая улик.

Короткая вспышка – и воздух взорвался оглушительной очередью. Самсонов едва успел броситься на пол и перекатиться под защиту одной из бетонных опор. Человек с мечом, несмотря на ранение, метнулся к нему, поднимая оружие.

Самсонов выставил руку с «макаровым» и выстрелил, почти не целясь. Он промахнулся, и убийца оказался в метре от него. Он тоже успел скинуть прибор ночного видения, и Самсонов различил в багровом свете пожара азиатские черты лица. Он выстрелил снова, убийца дернулся, замер, его глаза остановились. Самсонов опять спустил курок, на этот раз направив оружие в живот нападавшего. Убийца рухнул, раскинув руки и выронив меч.

Его напарник тем временем подоспел на помощь и открыл огонь из автомата. Вокруг Самсонова взметнулись осколки. Он быстро перевернулся и на четвереньках отполз за какую-то железную бандуру, из которой торчали пучки проводов.

В левую ладонь впились разбросанные по полу осколки, Самсонов почувствовал, как кожу обожгло, и кисть мгновенно онемела, но продолжал ползти прочь от убийцы. Он даже не оборачивался, чтобы не терять ни секунды, и старался петлять так, чтобы между ним и преследователем постоянно оказывалась какая-нибудь преграда.

Но проблема была в том, что убийца гнал его навстречу огню, и в лицо уже веяло почти нестерпимым жаром. Самсонов прикрыл глаза и опустил голову. С ужасом он представил, что альтернативой быть застреленным станет смерть в пожаре. И тут он сообразил, что выстрелы больше не слышны.

Решив, что убийца перезаряжает магазин, он развернулся и поднял пистолет, ища цель. Ноги лизнул огонь, штаны затлели. Самсонов шагнул вперед, ища глазами своего преследователя, но тот исчез. Пришлось двинуться вперед, стараясь глядеть в оба.

Убийца обнаружился метра через четыре: он лежал лицом вниз в куче стекла, между перевернутым офисным креслом и железным ящиком для хранения пробирок, содержимое которых было разлито по полу. На куртке зияли три дыры – следы пуль, вошедших убийце в спину. Heckler und Koch G11 лежал рядом.

Самсонов быстро подобрал его и огляделся. Кто застрелил этого человека? Неужели тот, кто разлил бензин и кого Самсонов с Дреминым собирались отыскать на этом этаже? Почему он помог Самсонову? Или он просто расчищал себе дорогу? Но выстрелы были сделаны в спину, значит, убитый не мешал неизвестному покинуть второй этаж.

Самсонов перевернул труп и увидел азиатские черты лица. Он бы сказал, что погибший был китайцем, но рассматривать его внимательно времени не было, потому что огонь уже подобрался, и Самсонов начал задыхаться: кислород в помещении почти выгорел. Пришлось направиться к лестнице, надеясь, что тот, кто застрелил одного из двух непонятно зачем явившихся в лабораторию азиатов, не поджидает Самсонова на первом этаже.

Но опасения оказались напрасными: кем бы ни был спаситель, он постарался смыться первым.

Самсонов выбрался на улицу, глотнул пару раз свежего воздуха и побежал к машине, на ходу отшвырнув ненужный уже автомат. Открыв багажник, полицейский выхватил огнетушитель и, развернувшись, бросился обратно. Он не надеялся обнаружить Дремина живым, но просто уйти, оставив друга гореть в этом бензиновом аду, он не мог.

Самсонов почти не видел, куда движется: все вокруг было копотью и пламенем, жаром, треском и гудением! Он перебирался через какие-то бесформенные кучи, падал, поднимался, обдирая и обжигая руки, но не торопился применить огнетушитель – надо было еще выбраться обратно.

В какой-то миг ему показалось, что он потеряет сознание и останется здесь вместе с Дреминым и азиатами, но тут он увидел лейтенанта. Как ни удивительно, тот был жив и полз ему навстречу. Его одежда дымилась, волосы сгорели, а кожа на голове была красной и пузырилась.

Самсонов сорвал кольцо с огнетушителя, перевернул его и направил белую струю на Дремина, затем повернулся и вылил остатки на синее пламя, пытавшееся отрезать путь назад.

Отшвырнув пустой огнетушитель, он взвалил пахнущего горелым мясом Дремина на спину и рванул к выходу. Несколько раз он падал, обдирая руки и колени в кровь, но заставлял себя подниматься и шагать дальше. Он не чувствовал ничего, кроме пылающих легких и катящихся из глаз слез, застилающих все вокруг соленым туманом.

Наконец он вывалился из черного жирного дыма на улицу, и они с Дреминым рухнули на землю, распластавшись, как дохлые осьминоги.

Самсонов заставил себя перевернуться на спину. Дождь лил ему на лицо, и он вытер его обгоревшим рукавом.

Приподнявшись на локте, старший лейтенант огляделся: весь двор был в мутных лужах, над которыми стоял густой пар, белесые клубы вырывались и из складского проема, оттуда же тянуло гарью с примесью химических элементов, остающихся после взрыва.

Самсонов рассеянно провел рукой по мокрым волосам, затем взглянул на ладонь: кожи не было, кровь текла, смешиваясь с дождевой водой. Самсонов понял, что не ощущает боли – должно быть, из-за шока. Он расстегнул куртку и осмотрел живот: разошлись ли швы, было непонятно, но на бинтах выступила кровь.

Выругавшись, Самсонов достал из кармана мобильник. Тот работал. Старший лейтенант набрал номер Башметова, одновременно пытаясь нащупать пульс у лежавшего рядом без движения Дремина. Но пальцы были словно чужие и ничего не чувствовали.

Башметов ответил после пятого гудка.