Текст книги "Взлом разума. Расследования Эбби Маллен. Комплект из 3 книг"

Глава 33

Эбби сказала, чтобы Карвер пока начинал допрос Адкинса, а она поедет к Иден, чтобы собрать как можно больше информации о секте Тиллмана. Когда они вернулись в участок, лейтенант села в свою машину и направилась к дому Флетчеров.

Иден с каждым разом выглядела все хуже. Сильный страх и давление, которому она подвергалась, сломили бы любого, а Иден в каком-то смысле была более уязвима. Она пала духом и постоянно плакала; плечи поникли, в глазах сквозила пустота. Войдя в дом, Эбби улыбнулась миссис Флетчер, легко прикоснулась к ее плечу, сделала несколько шагов и замерла. В гостиной сидела Габриэль, а вместе с ней – какой-то человек в дешевом костюме. Девушка со слезами на глазах рассказывала. Мужчина сочувственно слушал.

– А после того, как звонивший включил эту запись, он прислал нам фотографию. – Габриэль протянула собеседнику свой телефон и всхлипнула. – Видите? У Натана в руках газета. Это доказательство, что он жив.

Гость в костюме в ужасе покачал головой.

– Вы можете отправить мне этот снимок?

– Конечно. – Габриэль шмыгнула носом и прикоснулась к экрану мобильника.

Эбби быстро вошла в комнату.

– Вы журналист? – резко спросила она.

Мужчина встал, улыбнулся и протянул руку.

– Том Маккормик, работаю в «Нью-йоркер кроникл».

– Эту фотографию публиковать нельзя. На ней есть детали, которые мы не хотели бы делать достоянием общественности.

Репортер растерялся, но затем лицо его просветлело.

– Вы же лейтенант Маллен, да? Переговорщик. Спасли заложников во время ограбления банка. Значит, участвуете в расследовании дела?

Эбби вздохнула.

– Мистер Маккормик, разглашение информации о ходе расследования может помешать нам вернуть Натана домой целым и невредимым. Буду крайне признательна, если вы пока не станете ничего публиковать…

– Это я пригласила Тома, – перебила Габриэль. – Он уже как-то брал у меня интервью. Нам нужно, чтобы как можно больше людей узнали о случившемся.

Эбби заколебалась. Девушка была права. Чем шире разойдется новость, тем больше денег они соберут. Если похитители будут понимать, что скоро получат выкуп, то не станут убивать Натана. Более того: с помощью журналистов можно передать преступникам сообщение.

– Не публикуйте фотографию, – ответила она наконец. – И я хотела бы прочитать статью перед выпуском в печать. Когда она выйдет?

– Я обещал Габриэль, что материал появится на сайте сегодня вечером, – сообщил Маккормик. – И в завтрашней газете.

– Когда напишете статью, пришлите ее мне; я кое-что добавлю.

Журналист кивнул.

– Будет готово через несколько часов.

Эбби оставила ему свой телефон и электронный адрес, а затем они с Иден поднялись на третий этаж, в спальню хозяйки, и закрыли за собой дверь. Габриэль осталась беседовать с репортером.

– Сегодня утром я побывала на ферме Тиллмана, – тихо сказала Маллен.

– Да? – Иден тяжело опустилась на кровать. – Дэвид… он все еще там?

– Да. – Эбби не сводила с нее глаз. – Тот человек, которого ты несколько раз видела в последнее время, тоже член секты Тиллмана.

Лицо Иден побледнело.

– Не может быть!

– Ты его не узнала?

– Наверное, он присоединился уже после моего отъезда. Совершенно мне незнаком.

– Его зовут Карл Адкинс. Это имя тебе о чем-то говорит?

– Нет, никогда не слышала.

Что ж, вполне логично. Если Отис Тиллман собирался преследовать миссис Флетчер и ее близких, то подослал бы кого-то, с кем она незнакома.

– Как думаешь, есть ли у кого-то из секты причины тебя преследовать?

– Не знаю. – Казалось, Иден потрясена. – Я же говорила, что вычеркнула общину из своей жизни, и была уверена, что больше никого из них не увижу.

– Мы вызвали мистера Адкинса для опознания, – сказала Эбби. – И хотим, чтобы ты на него указала. Так мы подтвердим, что именно его видели в вашем районе.

– Прямо сейчас?

– Нет. На организацию процедуры потребуется время. К тому же мы хотели сначала допросить подозреваемого. – Маллен прислонилась к стене. – Мне нужна любая информация о секте Тиллмана. Хочу подготовиться к беседе с Карлом.

– Не знаю, смогу ли я чем-то помочь. Вот уже семь лет я ни с кем из них не общаюсь.

– Расскажи мне о тех временах, когда жила на ферме. Все, что помнишь.

Иден уставилась на свои руки.

– Когда я присоединилась к ним, людей было совсем немного. Человек десять-двенадцать. Дэвид играл роль правой руки Отиса. Тиллман очень религиозный человек, у него интересные идеи. Он считает, что исповедь должна быть не просто рассказом о грехах, а скорее чем-то вроде сеанса терапии. Каждый член секты беседовал с Отисом трижды в неделю. Отец помогал нам справиться со сложными ситуациями, отличался пониманием и чуткостью. После покаяния я ощущала… такую свободу и легкость! Не могла дождаться следующего раза.

– О чем вы говорили на исповеди? – спросила Эбби, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Обо всем. Никаких секретов у нас не было. Равно как и осуждения. И это не стандартная процедура. Тиллман читал долгие проповеди, по четыре-пять часов, дословно цитируя длинные выдержки из Библии.

Духовные лидеры некоторых сект действительно прибегали к такому приему, вводя своих последователей в состояние, близкое к трансу: так было намного проще заставить их проповедовать свои идеи. Джим Джонс был известен своими многочасовыми речами, в которых смешивал выдержки из Библии и обсуждение социальных вопросов, не забывая акцентировать внимание на преданности единому лидеру. Члены его секты совершили массовое самоубийство в Джонстауне.

– Мы ощущали собственную важность, – продолжала Иден. – Отис не переставал повторять, что мы меняем христианскую веру. Приближался конец света, и мы должны были сделать религию более доступной для юного поколения, чтобы спасти их души.

– Дата апокалипсиса известна?

– Она несколько раз сдвигалась. Тиллман получал знамения Божьи. Видя результаты наших трудов, Отец Небесный откладывал день Страшного суда. – Голос миссис Флетчер стал монотонным. – Знаю, это звучит странно…

– Неважно, – мягко сказала Эбби. Ей и не такое приходилось слышать. Какими бы безумными ни были речи духовного лидера, для сектантов они становились непреложной истиной. – Продолжай.

– Нас становилось все больше. Поначалу я и впрямь была счастлива. Чувствовала себя нужной, общалась с приятными людьми. Влюбилась в Дэвида, у нас родилась чудесная малышка… – Голос Иден сорвался.

– А что случилось потом?

– Отис начал утверждать, что нас преследует ФБР. Они – прислужники Сатаны. Мы достали оружие и научились его использовать. Жили в постоянном страхе, что нас атакуют. Знали, что если кто-то рискнет покинуть общину, сотрудники ФБР его убьют. Но пока мы на ферме, Отис сможет нас защитить.

– Где хранилось оружие?

– Его прятали в тайниках, в разных местах. В какой-то момент я и сама запуталась. В любом случае это не имело особого значения, так как стрелок из меня неважный. В случае нападения ФБР моей задачей было молиться, чтобы Господь даровал нам победу.

– Как ты осмелилась уйти? – спросила Эбби. – Должно быть, тебе было очень страшно?

– Да, но… У меня были дети. А эти исповеди… Отис говорил, что если мы и впрямь хотим очистить душу, то должны приходить к нему поодиночке и без всего, что напоминает о материальном.

– Без денег, что ли?

– Без одежды.

У Эбби оборвалось сердце.

– Поэтому я и ушла, – продолжала Иден. – Это было непросто. Куда сложнее, чем я себе представляла. Меня охватили ужас и ощущение пустоты. Тиллман был в ярости и предупредил, что без общины мы все погибнем. Все же я ушла, нарушив его волю. Все совсем не так, как в детстве. Моисей сделал нас избранными, потому мы и выжили.

– Избранными? – опешила Эбби. – Это не так, нам просто повезло.

Иден удивилась:

– Он нас выбрал. Поэтому нас не было в столовой, когда… когда все случилось.

– Да нет же, мы там были, – возразила Маллен. – Разве ты не помнишь? Уилкокс держал пистолет у моего виска и пригрозил полицейским, что спустит курок, если кто-то попытается ворваться внутрь.

Миссис Флетчер покачала головой.

– Нет, мы были в другой комнате. Моисей сказал, что мы избранные и нам суждено спастись.

Эбби присела на кровать рядом с хозяйкой дома и мягко сказала:

– Я читала расшифровку своего телефонного разговора с полицией. Уилкокс держал дуло у моего виска. И мы были в столовой вместе с остальными. Отец приговорил всех.

– Это невозможно! Тогда почему я не помню…

– Мы пережили страшную травму. – Маллен взяла Иден за руку. – Нашему сознанию нужно было как-то переварить происходящее. Моисей годами внушал, что мы избранные. Когда мы выжили после трагедии, твой мозг подменил воспоминания: якобы это случилось по воле Уилкокса. На самом деле все было не так. Мы ждали в столовой вместе с остальными. Наш духовный отец приговорил всех.

Глава 34

Автомобиль полз в потоке с черепашьей скоростью. Эбби думала об Иден и завидовала ей – вернее, способности ее памяти исказить воспоминания о последних днях, проведенных в секте Уилкокса. А вот мозг Маллен каждый день выдавал новые детали: пухлый мальчик, девочка в очках, лица других сектантов, имена… Эбби ясно вспомнила один из последних дней в общине. Ее члены…

…моют руки, выстроившись на улице у длинной металлической раковины. Эбигейл яростно трет ладошки. Мама дала ей новую металлическую щетку, и теперь дело двигается быстро. Кисти пульсируют от боли, которую девочка даже научилась любить. Некоторые дети просто моют руки с мылом, но Иден научила Эбигейл делать все тщательно, полностью избавляясь от грязи. Теперь очевидно: когда кожа на ладонях содрана, а руки болят и кровоточат, взрослые сектанты относятся к тебе совсем по-другому: шире улыбаются, хвалят за усердие. Боль – не что иное, как свидетельство чистоты. Возможно, скоро Эбигейл разрешат работать в поле. Все дети постарше уже там, и ей не с кем играть днем.

Девочка заканчивает процедуру, отходит от раковины и растопыривает пальцы, покрытые красными точками. Затем присоединяется к остальным сектантам. Они ждут отца Уилкокса – тот должен прочитать проповедь.

Кажется, члены общины взволнованы. Взрослые приглушенно разговаривают, дети сбиты с толку, напуганы и молчат. Эбигейл не понимает, что происходит. До нее долетают обрывки фраз, которые ни о чем не говорят:

– Сегодня дважды видела вертолет…

– …кажется, кто-то наблюдает…

– …сообщили копам…

Копы. Девочку охватывает ужас. Она знает: полицейскими движут коррупция и ненависть, желание разрушить Семью. Где же отец Уилкокс? Он должен быть здесь, читать проповедь, успокаивать членов общины. Во время службы все ощущают умиротворение.

Эбигейл идет к кабинету Моисея, но его там нет, и свет не горит. И вдруг она замечает одинокую фигуру на краю цветочного поля. Белые одежды развеваются по ветру, заходящее солнце бросает лучи на лицо. Это он. Девочка нерешительно приближается.

– Отец Уилкокс? Все ждут.

Моисей не шевелится и никак не реагирует, продолжая смотреть куда-то вдаль. Таким Эбигейл его еще не видела. Не злым, не взволнованным. Сейчас Отец кажется грустным и уставшим.

Помолчав несколько секунд, Уилкокс говорит:

– Посмотри на полевые лилии.

Она знает, что будет дальше, уже десятки раз слышала эти слова во время проповедей.

– Как они растут: не трудятся, не прядут… – Девочка умолкает, пытаясь вспомнить продолжение. Моисей улыбается.

– Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них.

– Я люблю лилии, – произносит Эбигейл.

– Я тоже. Этот цветок – символ штата. Ты знала?

– Конечно. – Она впервые об этом слышит.

– Мы всего лишь стараемся сеять красоту. С Божьей помощью украшаем мир. Но полиция нас преследует.

– Разве цветы плохие?

К ее удивлению, отец Уилкокс смеется.

– Устами младенца… – Он опускается на колени. – Ты похожа на родителей, Эбигейл. Очень умная девочка.

– Спасибо. – Она краснеет и смущенно улыбается.

– Какие цветы в «Райских садах» тебе нравятся больше всего?

– Вон те, – показывает Эбигейл. – Высокие.

Уилкокс задумчиво смотрит на нее.

– Не зря я тебя похвалил. А почему именно они?

Девочка уверена, что Отец спрашивает не просто так. Но цветы нравятся ей лишь потому, что они с Исааком прятались в их зарослях.

– Потому что красивые?

Хотя не так уж они и хороши. И для букета не годятся – слишком высокие. Мама никогда их не срезает. Все же для чего-то эти растения нужны. Дети ежедневно ходят в поле с небольшими ножиками и срезают с цветов коробочки.

– Это наше самое ценное сокровище, – говорит Отец. – Знаешь, как оно называется?

– Да. Мак.

…Резкий сигнал клаксона заставил погрузившуюся в прошлое Эбби вздрогнуть. Она медленно тронулась, а перед глазами все еще стояли маковые поля «Райских садов».

Глава 35

Карвер ждал Эбби в комнате для допросов, мрачно наблюдая за подозреваемым через зеркало Гезелла[9]9
  Полупрозрачное зеркало, зеркало Гезелла – стекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и как затемненное стекло – с противоположной.


[Закрыть]. Лейтенант Маллен вошла и прикрыла за собой дверь. Адкинс и его адвокат Ричард Стайлз сидели с закрытыми глазами и шевелили губами.

– Молятся?

– Да, – ответил Джонатан. – Любимое занятие Карла. Стоит мне задать вопрос, касающийся похищения, и начинается такое вот бормотание. Спрошу о погоде – получу долгий и занудный ответ. А если поинтересуюсь, зачем он преследует Габриэль в соцсетях, – вот, пожалуйста… – Детектив сделал жест рукой в сторону зеркала.

– Иден не особенно мне помогла. На ферме есть автоматическое оружие, но где его хранят, она не знает. На тот момент, когда миссис Флетчер ушла из секты, Отис использовал свое положение, чтобы вступать в сексуальные отношения с живущими там женщинами.

– Вот вам и феминизм…

– Тиллман внушал членам общины, что нужно опасаться служителей закона. И особенно ФБР. – Эбби поджала губы. – Сомневаюсь, что допрос Карла принесет результаты, но попробовать стоит.

– Я звонил Вонг, – сообщил Карвер. – Отис позволил ей осмотреть ферму, все помещения в основном здании и домики. Следов Натана не обнаружено; правда тщательный обыск не проводился.

– Для этого нужен ордер.

– Детектив пытается его получить. Судья не дает. Похоже, у Тиллмана немало знакомых в округе Саффолк. Что мы имеем? Одного члена секты, который преследовал Габриэль онлайн. По мнению судьи, маловато для ордера. И ведь не поспоришь, когда у девушки семьдесят тысяч подписчиков.

– Кажется, уже девяносто. Армия фанатов растет как на дрожжах. Вот только Иден видела Карла у своего дома…

– Это пока бездоказательно. У нас только его портрет. А еще человек шестьдесят сектантов уверяют, что за последний месяц Адкинс не отлучался с фермы больше чем на десять минут.

– Надо провести опознание.

– Этим уже занимаются. Потребуется немало времени.

Эбби взглянула на часы и пробормотала:

– Черт побери!

– Куда-то опоздала?

– Забыла позвонить Сэм. Мне нужно ее забрать, но домой она не поедет.

– Почему? – Джонатан нахмурился.

– Там змея.

– Змея?

– Новый питомец моего сына. Ничего, заберу дочь, когда разберемся с Адкинсом. – Эбби была уверена, что Сэм поедет домой без долгих уговоров, если ей что-нибудь пообещать взамен. Уж если она не справится с такой проблемой, значит, не заслуживает звания переговорщика. Эбби быстро набрала сообщение для дочери: «Прости, проблемы на работе. Позвоню тебе через час». Она поговорит с Самантой и убедит ее вернуться. – Давай побеседуем с Адкинсом.

– Ладно… Я уже пытался, но безуспешно. Возможно, он расколется, если мы насядем вдвоем.

Это замечание заставило Эбби задуматься. 15 лет назад, еще во время учебы в академии, у них с Карвером был совместный допрос. И удачным его было не назвать. Как поэтично выразился их наставник: «За всю свою долгую службу я не видел столь масштабного провала». Вероятно, несколько преувеличил. Джонатан и Эбби постоянно перебивали друг друга. Она высказывала какую-то мысль, он возражал. Будущие полицейские умудрились ввязаться в спор на глазах у изумленного подозреваемого (точнее, у изображавшего его ученика академии).

– Можно я буду играть роль первой скрипки? – ненавязчиво предложила Маллен.

Карвер пожал плечами.

– Валяй.

Лейтенант прошла в комнату для допросов, щурясь от яркого неонового света. Улыбнулась Карлу и его адвокату, села напротив. Карвер устроился рядом, скрестив руки.

– Простите за ожидание, – извинилась Эбби. – Сейчас мы занимаемся организацией опознания, но подготовка несколько затянулась. Можем мы вам что-то предложить? Кофе?

Адкинс вежливо отказался, а адвокат попросил воды.

– Сейчас принесут. – Лейтенант Маллен улыбнулась Карлу. – Все это опознание – простая формальность. Мы должны проверить даже самые странные версии. Разумеется, у вас твердое алиби. Мы опросили несколько человек, и они подтвердили, что в день похищения видели вас в… Как вы это называете? Сообщество?

– Прогрессивная христианская община, – ответил Адкинс.

– Точно, – беззаботно сказала Эбби. – Отис упоминал. Вам там нравится?

Было похоже, что Карл несколько расслабился.

– Да. Моя жизнь очень изменилась.

– Когда вы приехали на ферму?

– Семь лет назад.

Маллен сохранила невозмутимое выражение лица, скрывая удивление. Иден сказала, что никогда раньше не видела Карла. Когда она покинула секту, Натану еще и года не было. Если это не ложь, значит, Адкинс появился сразу после ухода Иден. Неужели эти события взаимосвязаны?

– А когда точно? Помните?

– Это как-то связано с похищением? – поинтересовался Стайлз.

– Мы просто пытаемся воссоздать общую картину. Вы понимаете, о чем я. – Уже давно Эбби обнаружила, как полезна эта фраза. Если сказать ее агрессивно настроенному человеку, он, скорее всего, будет делать вид, что и в самом деле разбирается в вопросе. А это облегчит ей задачу.

Адвокат удовлетворенно кивнул, демонстрируя, что знаком с тонкостями работы полицейских.

– На ферму я приехал в начале февраля. Это был две тысячи двенадцатый год.

Меньше чем через две недели после отъезда Иден… Вряд ли совпадение. Неужели Отис начал планировать похищение еще семь лет назад?

– Чем вы занимались?

– Поначалу мне дали работу в яблоневом саду.

– Я имею в виду, кем вы были до того, как присоединилась к общине?

– Понятно. – Кажется, Карл сильно удивился. Он на минуту задумался, словно пытаясь вспомнить. – Я писатель.

Выражение лица Адкинса почти не изменилось, но Эбби внимательно наблюдала за ним и знала, чего ждать. Сектантам часто внушали, что прошлую жизнь необходимо забыть. Но память не сотрешь, можно лишь спрятать воспоминания в дальний угол. Спросите члена общины, чем он занимался до того, как попал туда, и поймете, что прошлое вернулось. Всего на несколько минут вы увидите, кто на самом деле тот человек, чьим разумом овладели установки духовного лидера.

– Вот как? – заинтересовалась Эбби. – И что вы пишете?

– Рассказы. В основном научная фантастика и фэнтези. Один опубликовали в «Диковинных мирах».

– В «Диковинных мирах»?

– Это очень популярный интернет-журнал. Я получил триста долларов гонорара.

– Невероятно. Вы еще что-то для них писали?

Карл нахмурился.

– Нет. Следующий рассказ они не взяли. А потом у меня не было времени. В общине много работы.

Эбби специально помедлила, чтобы молчание придало весомость словам Адкинса. Наконец она спросила:

– Как вы попали на ферму?

– Дядя пригласил.

– Дядя?

– Да. Отис.

Значит, Карл Адкинс – племянник Тиллмана. Как они это упустили? Теперь Эбби видела, что между мужчинами есть сходство: та же линия подбородка, форма носа. Она кивнула.

– Точно. Значит, вас Отис позвал?

– Да. Я как раз был без работы, и дядя предложил мне приехать и пожить на ферме.

– Ничего себе! – Эбби расплылась в улыбке. – Сколько вам было? Восемнадцать? И вы все бросили и отправились работать в яблоневом саду?

Адкинс усмехнулся.

– Сначала я не горел желанием. Но…

Маллен видела, что он пытается вспомнить. Так как же Отису это удалось? Глаза подозреваемого остекленели, и Эбби поняла, что перед ней уже не Карл-писатель, а Карл-сектант.

– Он предложил мне приехать на несколько дней и пообщаться с людьми. То, что они делают, просто невероятно. Мне захотелось примкнуть к общине.

– Наверное, было сложно распрощаться со всем, к чему вы привыкли? Ремесло писателя… А еще телевидение… Я, например, то и дело подсаживаюсь на какой-то сериал. Дэвид Хафф сказал, что в общине запрещены телевизоры и телефоны.

В воздухе повисло напряжение.

– Мы заняты важным делом, – ответил Карл. – Никто не запрещает смотреть кино или пользоваться мобильником. Просто нам это не нужно.

– Конечно, я и забыла… У вас же есть сотовый. И даже страничка в «Инстаграме».

Адкинс промолчал.

– Вы завели ее… – Эбби заглянула в папку, делая вид, что проверяет информацию, – три года назад. Через четыре года после того, как примкнули к общине. Почему именно тогда?

Карл закрыл глаза, его губы начали беззвучно двигаться. Он молился.

– Кто подал идею завести страницу в соцсетях? – продолжала лейтенант Маллен. – Вы сказали, что вам это не нужно. Зачем же тогда регистрироваться? И к тому же подписываться только на одного человека – Габриэль Флетчер?

– Мой клиент больше не будет отвечать на ваши вопросы, – вмешался Стайлз.

– Карл, вы когда-нибудь встречались с женой Дэвида Хаффа? А с ее детьми?

Адкинс продолжал молиться. У Карвера зазвонил мобильник, и он вышел из комнаты. Эбби продолжала задавать вопросы о Натане, Габриэль, о том, почему подозреваемый крутился около их дома. Но, как и предсказывал коллега, ответом ей были лишь молитвы и заявления адвоката, что его клиент будет хранить молчание. Наконец Маллен сказала:

– Я принесу вам воды.

И вышла из комнаты.

За дверью Джонатан, говоривший по телефону с мрачным выражением лица, остановил Эбби.

– Уже едем, – сказал он в трубку и отключился.

– Что случилось?

– Кто-то из прохожих заметил пятно крови на двери «Тойоты Королла», стоящей на парковке в Статен-Айленд, и вызвал полицию. Прибывший наряд заглянул в багажник и обнаружил там тело неизвестного гражданина.

– Почему позвонили тебе? – поинтересовалась Эбби. – Не твой же участок.

– Под передним пассажирским сиденьем криминалисты нашли грязный ботинок. Судя по описанию, именно такая обувь была на Натане Флетчере в день его похищения.