Текст книги "Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник)"

Милослав Князев
Мечта идиота, или Клоуны дизельпанка

Сбылась мечта идиота! Знакомая фраза, не правда ли? К сожалению, я никогда ни о чем подобном не мечтал. Вернее, очень даже, к счастью, не мечтал, а, к сожалению, она сбылась. Нет, от миллиона точно не отказался бы, но, увы, сбылась совсем другая мечта.

Что вы знаете о косплее вообще и стимпанке в частности? Я до недавнего времени не знал почти ничего. Слышал о каких-то чудиках, наряжающихся клоунами. Один облился кетчупом – и уже зомби, другой потратил на костюм уйму времени и денег и теперь выглядит даже лучше, чем актер, сыгравший этого персонажа в кино. Как поется в одной песне, тоже хобби, что ни говори. В общем люди в большинстве своем совершенно безобидные. А по сравнению с теми, что на гейпарады ходят, абсолютно нормальные. Ну а девушки, так вообще – красавицы.

Такое мнение у меня бы и дальше оставалось, если бы новая знакомая не пригласила на стимпанк-вечеринку. Я до этого уже несколько раз безуспешно пытался позвать Наташу в кино, в кафе, просто погулять… А тут сама предложила. Отсутствие костюма – тоже не повод отказаться. Он был желателен, но не обязателен, достаточно одеться в ретро-стиле. В общем, сначала согласился и только потом начал интересоваться, кто же они такие, мистер косплей и товарищ стимпанк?

Если чего не знаешь, спроси у Яндекса. Тот может в ответ и послать, но скорей всего расскажет. Так что же такое стимпанк? Выяснилось, что ни больше ни меньше, как целая концепция. Каким бы был наш мир, если бы не изобрели двигатель внутреннего сгорания? Или изобрели, но тот остался не имеющей практического применения забавной игрушкой в лабораториях чокнутых ученых, которым больше заняться нечем.

Примерно как сейчас двигатель внешнего сгорания Стирлинга. Иногда их собирают развлечения ради в лабораториях. На деле такую игрушку почти любой дома сварганить может из консервной банки и свечки. Свечка греет, поршень дергается. Колесико крутится. Но практического применения не имеет. А если где и используется, то скорее из энтузиазма, чем по необходимости.

Освещение городов в мире стимпанка? Либо газ, как в Лондоне во времена Шерлока Холмса, либо электрические лампочки, но совсем примитивные эдисоновские. Радио и другая электроника? Тоже бывает, но исключительно ламповая. Магия? Представьте, и она в стимпанке встречается. Даже трудно сразу сказать, что там более распространено, примитивная электроника или магия?

Но меня волновал куда менее глобальный вопрос. Как там люди одеваются? Оказалось, все не так страшно, во всяком случае, с мужским стимпанк-нарядом. Если у тебя есть классический костюм-тройка, то проблем никаких. Снял пиджак, добавил несколько аксессуаров, и готово. Минималистично, но вполне приемлемо.

Костюм, разумеется, должен быть черным. Ну, так я об этом уже упоминал. Как сказал Генри, который Форд, автомобиль может быть любого цвета при условии, что он черный. То же самое справедливо и для классических мужских костюмов.

Теперь об аксессуарах. Самый главный, практически обязательный, – гоглы. Без гоглов ты никто и звать тебя никак, а с гоглами уже стимпанкер. Что бы на тебе при этом ни было надето. Нашел в Интернете фото девушек в бикини и даже без, зато с гоглами. То, что они одеты, вернее раздеты в стиле стимпанк, сомнений не вызывало.

Что такое гоглы? Очки газосварщика, танкиста, летчика или на худой конец мотоциклиста. Считается, что в мире стимпанка все транспортные средства – кабриолеты. Автомобили, поезда, самолеты и даже дирижабли! Поэтому такие очки необходимы для защиты глаз от встречного потока воздуха. Специально покупать точно не стал бы, но в подвале нашлись старые советские с треснувшим стеклом. Откуда они там, понятия не имею, скорей всего, от предыдущих хозяев квартиры. Стекло менять не стал. Так даже лучше, а металлические части покрасил медной краской, добавляя антуража.

Вообще-то настоящие тру-стимпанкеры считают, что гоглы надо делать самому из меди, латуни и кожи. На раздобывших и доработавших очки сварщика смотрят если не с презрением, то с нескрываемым превосходством. У половины есть такое право. Их изделия – настоящее произведение искусства. Увидев на них цену, иногда сопоставимую с пусть очень подержанным, но автомобилем, нисколько не удивился. Сам покупать, конечно, никогда не стану, но хотя бы понимаю, сколько труда вложено. Зато изделия второй половины самоделкиных выглядят ничуть не лучше, а чаще хуже покрашенных под бронзу или медь сварочных очков. Их чувство превосходства смотрится довольно смешно. Да и мне, если честно, пофиг, я на один раз беру.

Второй наиболее распространенный аксессуар – шляпа, чаще всего цилиндр. Представьте себе несущегося на полной скорости мотоциклиста или лучше байкера (он одет более подходяще случаю). На глазах защищающие от встречного потока воздуха очки, а на голове вместо шлема цилиндр, который никаким потоком воздуха не сносит. Теперь пересадите его с мотоцикла на старый самолет с открытым верхом. Выглядит сюрреалистично. Но ничего не поделаешь, таковы законы жанра. Кстати, кто помнит – Индиана Джонс с самолета на надувной лодке в шляпе прыгал или без?

В любом случае цилиндр я покупать не собирался. Но в шкафу неожиданно обнаружилась подходящая шляпа. На вид скорее полуцилиндр, но если сверху гоглы напялить, то смотрится вполне. А если еще несколько шестеренок из старого будильника нацепить, то вообще замечательно.

Следующим аксессуаром были часы. Естественно, карманные, а не наручные! У меня такие имелись. Как раз недавно на день рождения друзья подарили, современные, но под старину. Снаружи выглядят более чем прилично, а внутри мало того что кварцевые, так еще и китайские. Порывшись в ящиках стола, обнаружил еще советский старый секундомер. Решил, что стимпанкера часами не испортишь, и повесил на шею их все, то есть оба. А когда на глаза попался сравнительно небольшой, но классический на вид будильник… Припаять дужки под ремешок оказалось совсем не сложно. Вот вам и наручные часы.

Осмотрев себя перед зеркалом, остался доволен. Но чего-то не хватало. Точно! Солнечные очки, но не любые, а как у слепого кота Базилио из фильма про Буратино. Такие нашлись. Завершающим штрихом стала большая настольная зажигалка, выполненная в виде старинного шестиствольного пистолета-перечницы.

– По-моему, я слишком увлекся, – произнес, посмотрев в очередной раз на отражение в зеркале.

Но ничего менять не стал. И уже на следующий день пожалел, когда показал готовый костюм Наталье. Нет, ей-то как раз все понравилось, только было одно «но».

– Где и когда собираемся? – спросил я.

– В шестнадцать на Красной площади, – прозвучало в ответ.

– Чего?! – вырвалось у меня. – Это такая шутка?

– Нет. Собираемся на Красной площади уже в костюмах, фотографируемся все вместе у Царь-пушки и потом на вечеринку.

– Извини, я, конечно, не большой знаток стимпанка, но, по-моему, на фоне какого-нибудь паровоза фотографироваться было бы куда уместнее, чем возле Царь-пушки.

– Ты абсолютно прав, – согласилась Наталья. – Но паровоз был в прошлый раз.

– Да…

Наталья решила, что в русском языке слово «да» может являться исключительно положительным ответом, поэтому предупредила, чтобы не опаздывал, и исчезла. Когда я искал в инете информацию по стимпанку, наткнулся на несколько аккаунтов девушки в социальных сетях. Оказалась большой любительницей, а скорее фанаткой Косплея. В альбомах было приличное количество ее фотографий в разных образах. И эльфийка, и зомби, и вампирша, и принцесса Лея в нескольких вариантах, и две Алисы Селезневы, одна в оранжевом сарафанчике с миелофоном в руках, вторая в обтягивающем комбинезоне того же цвета с большим белым попугаем на плече. И много всякого непонятного из японского анимэ. В стиле стимпанк на фоне паровоза тоже имелся целый альбом.

Если до этого подозревал, будто меня позвала на вечеринку только потому, что никто другой не согласился, то теперь понял, нет. У нее достаточно много знакомых из этой тусовки, так что, с кем пойти, нашлось бы без проблем. С одной стороны, это хорошо, а с другой…

Мне не раз доводилось видеть странно одетых людей на Красной площади. Ленина, Сталина и стрельцов не имею в виду, они там на своем месте. В метро, кстати, всякие чудики тоже попадаются. И правда, зачем тащить карнавальный костюм в мешке через всю столицу, если можно переодеться дома и спокойно доехать? Будут пялиться? И что? Кто из них потом без маски узнает?

Себя я в такой роли никогда не представлял. С другой стороны, мне и не надо. Белая рубашка, черные штаны, черная жилетка… Вполне нормальный вид. Никто второй раз смотреть не станет. Шляпа и зажигалка-перечница вполне поместились в обыкновенный полиэтиленовый пакет. Остальные аксессуары по карманам или в шляпу. Надеть это все на себя – минутное дело.

Недалеко от Красной площади есть несколько выходов из метро. Не то чтобы подземный лабиринт, но довольно длинные переходы. Был тут не один раз и все равно каким-то образом умудрился заблудиться. Или случайно забрел в какой-то технический туннель, который забыли закрыть работники? Стены и сводчатый потолок из красного кирпича. Точно не новодел, а построено никак не меньше сотни лет назад. Везде светильники, стилизованные под старину; может, и не стилизованные, а настоящие, к которым позже электричество провели. Под ногами брусчатка. Вроде точно такая же, как на Красной площади.

Вот где стимпанк-фотосессию нужно проводить, а не у пушки. Достал телефон и сделал несколько кадров, чтобы потом показать. Однако вскоре выяснилось, что не понадобится. Прошел немного вперед и увидел парочку. Парень с девушкой вышли из бокового коридора и направились дальше. Мне с ними явно по пути, только у этих костюмы намного лучше моего, сразу видно, вложено много труда и денег. Разве что стиль отличается от привычного по инету стимпанка, зато создает индивидуальность.

Немного приотстал, чтобы переодеться. Вернее обвешаться аксессуарами. Так будет правильнее, чтобы узнавать друг друга по одежде. Своеобразный опознавательный знак «свой – чужой». В тоннеле стали попадаться еще люди. Все явно из наших, но почему-то некоторые из них шли обратно. И еще, на меня косились, словно тут я один в клоунском костюме. Ну да, их персонажи были проработаны куда лучше моего, но ведь Наташка говорила, костюм желателен, однако не обязателен, половина вообще в стиле ретро придет.

Однако, когда выбрался наружу, все эти мысли напрочь вылетели из головы. Кремлевская стена вроде как стояла на месте. Была на вид немного странной, но все это мелочи по сравнению с остальным. Например, я хоть и не являюсь большим специалистом в области архитектуры, но точно знаю, что ни возле Красной площади, ни вообще в Москве Эйфелевой башни никогда не было.

Тут была. А к ней как раз причаливал, дымя из всех труб, огромный дирижабль. Чуть дальше, в стороне набережной, виднелась еще одна башня, которой в Москве тоже не место. Биг-Беновская. А вокруг, словно так и надо, ходят люди, одетые исключительно в стиле, похожем на стимпанк. Из ступора меня вывел чей-то голос:

– Прошу прощения, сударь, предъявите, пожалуйста, разрешение на оружие.

Обращались явно ко мне. Двое. Одетые в том же стиле, что и окружающие. Но все равно каким-то непостижимым образом было понятно, это полицейская форма. Разглядывал их, а сам не мог понять, какое, к чертям кошачьим, оружие? Потом вдруг дошло. Хотел рассмеяться, но сдержался и вежливо ответил, демонстрируя предмет:

– Не знал, что на зажигалки требуется специальное разрешение.

Те ничуть не смутились. Убедились, что моя перечница действительно всего лишь огромная зажигалка, извинились и последовали дальше. А до меня окончательно дошло, что сбылась мечта идиота.

Окажись на моем месте та же Наташка или кто-нибудь из ее сумасшедших друзей, наверняка побежали бы исследовать другой мир. Но я ни о чем подобном никогда не мечтал, поэтому тоже побежал, но обратно к подземным переходам. Вдруг проход еще не закрылся и повезет проскочить обратно? Не повезло.

Зато посмотрел на местное метро. Захваченный потоком пассажиров, сам не заметил, как прошел бесплатно. Ну что сказать? Эскалатор, как и положено, на паровой тяге, вагоны тащат тоже паровозы. Дыма кругом полно, но вентиляция как-то справляется. Однако я все равно поспешил выбраться на поверхность. От нечего делать побрел посмотреть на Эйфелеву башню. Та оказалась не копией и не грубой подделкой, а самым что ни на есть оригиналом. И нет, месье Эйфель в этом мире строил ее не в Москве, а, как и у нас, в Париже.

В этом мире никогда не было Гитлера, но от этого ничуть не легче. Уж лучше бы он был. Вторая мировая война все равно произошла. Германия, Франция, Британия, Испания, Италия и еще куча всякой мелочи объединились, чтобы напасть на Россию. Оказалось, что Землю и ресурсы создал бог, поэтому те не могут принадлежать каким-то диким русским, ведь всего того же хочется цивилизованным европейцам (свое-то они давно сожрали).

В очередной раз объединенная Европа ополчилась против России, чтобы огрести по полной. Ну а Эйфелева башня, Лувр, Биг-Бен, Стоунхенндж, Колизей и многое другое – военные трофеи. Пизанскую башню брать не стали, а завалили окончательно. Назначили нас варварами? Что ж, получите и распишитесь, то, чем пугали своих избирателей.

Как я устроился в новом мире? Неожиданно неплохо. Стал писателем. Не особо утруждаясь, описываю свой прошлый мир и в ус не дую. Я теперь родоначальник нового направления фантастической литературы, дизельпанк называется. Как бы выглядел мир, если бы двигатель внутреннего сгорания оказался не забавной игрушкой, которой изредка от нечего делать балуются ученые в своих лабораториях, а реально работающей машиной с КПД повыше, чем у паровой? Никто в такую ахинею, конечно же, не верит, но читают с удовольствием. Правда, кое-что приходится переделывать. «Боинг» или «Конкорд», какими они не были в моем мире, тут воспринимаются абсолютно не научным фэнтези. Зато они же в варианте кабриолета идут «на ура».

Поэтому с космической фантастикой тут довольно туго. Имею в виду привычную мне. А вообще, конечно, пишут. Голливуд тоже ежегодно радует зрителей своими шедеврами. Недавно смотрел новую экранизацию «Первые люди на Луне» Уэллса. Что забавно, этот писатель тут был и его книги мало чем отличаются от привычных мне. Однако специалистам из Голливуда это ничуть не помешало снять фильм правильно.

Джентльмены-американцы (ну не англичане же, в самом деле!) полетели на Луну на ракете-кабриолете. Ракета, естественно, работала на паровом двигателе. Только тремстам китайским кочегарам там места почему-то не нашлось. Путешественники были экипированы, как и положено астронавтам: на голове цилиндры из блестящей металлической ткани, на глазах футуристического вида гоглы, на лицах дыхательные маски. Правда, очки и маски быстро, почти сразу, сняли, под ними лица актеров плохо видны, что не нравится зрителям.

А я космическую фантастику не пишу. Ведь всем известно, паровой двигатель может создавать реактивную тягу за счет выпускания пара, дизель же на такое не способен. Его выхлоп слишком слаб для передвижения в космическом пространстве. Поэтому будущее, бесспорно, за паром.

Ольга Жакова
По обоюдному согласию

– Что ты сказал?! – Я задохнулась от возмущения. – Да как ты мог! Нет, я не буду ничего слушать! Это… это… Нет! Не говори ничего больше, ты сказал достаточно. Не желаю слушать. Заткнись! – почти завизжала я. – Никогда больше, слышишь, чтобы никогда больше… ты же знал, как это для меня важно! Все кончено, слышишь, ты?

Я оборвала связь, огляделась, тяжело дыша. Ублюдок, скотина, инкубатор несчастный! Никогда его не прощу, никогда. Да я тебе… да я тебя… убью, просто убью!

На мое счастье, улица была пустынна, не то кто-нибудь мог бы вызвать успокаивателей. Не их дело, конечно, это не их гребаное дело… но я была громкой и могла кому-то помешать.

А, ладно, катитесь в утилизатор! У меня веская причина. Я хочу его убить! Иначе не успокоюсь. Быстро я вызвала поиск, вывела на линзу список ближайших хосписов. Есть готовые клиенты? Да, есть один неподалеку. Не переставая ругаться под нос, я запрыгнула в машину и погнала. Вызову журналистов, пусть все знают, что ты сделал, искусственник! Почему твоя банка не лопнула и ты не сдох эмбрионом? Говорила мама: не связывайся с инкубаторниками, они бездушные, черствые, наглые, мерзкие… Я бросила вызов на портале объяснений убийства, и тут же сразу трое откликнулись. Отлично, хороший получится шум, ты все узнаешь, пластиковое сердце! Из-за тебя убиваю!

Я неслась как бешеная, едва успевая вписываться в повороты. Город-навигатор, считав мою биометрику, подсовывал самые пустые улицы и глухие переулки, без наземников. Ты у меня получишь, гомункул, в пробирке выращенный! Я тебе покажу, как настоящие люди реагируют!

Журналистов у хосписа еще не было, сердце разочарованно екнуло. Но ждать я не могла и рысью бросилась внутрь.

У стойки электронного информатора меня встречала одинокая фигура в белом халате, по старинке. Они все тут… устаревшие немного. Классическая белая мебель вдоль стен, пустынный, гулкий холл, выложенный настоящей керамической плиткой. Ну да, тут одни старики, небось, под них сделано.

Доктор протянул широкую ладонь и несмело улыбнулся.

– Это вы запрос посылали?

Я наскоро тряхнула его теплую руку.

– Да, ведите. Должны журналисты подъехать, но ждать я не могу. У меня все бурлит! Какие условия?

– Вот сюда, пожалуйста, – доктор указал на отделанный деревянными, ничего себе, панелями коридор. – Условий никаких, мы давно уже ждем кого-нибудь. То есть… он ждет, но мы тоже, поверьте, ждем. Вы твердо решили? Ему… очень нужен кто-нибудь. Вот здесь распишитесь только, это предварительная заявка, – он протянул смарт со стилусом.

Мы вошли в палату. Алые маки на занавесках смотрелись неуместно в этом царстве белого. Белые подоконники, белый стол, белые стулья, белая кровать… желтый старик на ней.

При нашем появлении он чуть приподнялся с подушек, глаза блеснули. Но тут же упал обратно со стоном.

– Извините, – прошептал он, и мне пришлось наклониться, чтобы разобрать слова. Голос был сиплый, очень слабый. Старик был совершенно лыс, кожа на голове и лице покрыта коричневыми пятнами, глаза ввалились, острый нос, тонкие, едва видные губы. Между морщинок выступили капельки пота.

– Я готов, – просипел он. Простыня обрисовывала контуры скелета. Лежащие поверх простыни руки подрагивали. – Скорее… пожалуйста.

Доктор ободряюще похлопал меня по плечу:

– Оставлю вас.

– Подождите, ему не надо… попрощаться?

– Он один. С женой попрощался десять лет назад, на кладбище, детей не было. Ну, удачи.

Пока я летела сюда, мне хотелось бить, крушить… убивать. Но в этих белых чертогах бурление чувств поутихло. Я присела на край кровати, не зная, как начать.

– У вас есть… предпочтения? – тихо спросила.

Старик смотрел мне в глаза чистым взглядом, в нем не было страха.

– Мне все равно, – просипел он и вдруг скривился, пальцы задергались по простыне, сгребая ее в горсть, впиваясь в матрас. Я отпрянула.

– Прошу вас… – Его взгляд помутнел от боли, но он был еще в сознании. – Я столько ждал… почти потерял надежду… Я ничего не чувствую, кроме сжигающей болезни, вы принесете мне облегчение. Все документы готовы, я готов… начинайте.

И он откинулся на подушках, сложил руки на груди. Придвинувшись, я взяла его за горло.

– Так можно?

– Хорошо, – слабо улыбнулся он. – Хотите, я закрою глаза, чтобы вас не смущать?

– Да, если можно.

Темные, почти черные веки закрылись, скрывая радужку и желтый белок. Горло под пальцами вздрагивало, сухая кожа была прохладной и шершавой. Я надавила. Какой же он тощий! Просто скелет. Даже мои маленькие руки обхватывали его шею чуть не целиком.

Шевельнулся кадык, дернулась щека. Одна нога у старика задрожала, и он слабо улыбнулся одними губами:

– Простите, крутит, мочи нет. Всего хорошего вам. И спасибо за помощь…

Нет, не могу так! Он-то мне ничего не сделал, верно?

Я быстро убрала руки и нажала кнопку вызова у изголовья, чувствуя, что сама вся дрожу. Доктор вошел сразу же, словно караулил у двери. Наверное, так и было.

– Дайте шприц, пожалуйста.

– Да, вот, берите.

Точно караулил. Я приняла пластиковую палочку с иглой в колпачке.

– Если журналисты явятся… не пускайте их, ладно?

– Конечно.

Он вышел. Старик смотрел на меня из-под полуопущенных век лукаво и слегка с укоризною, чего, мол, тяну. Я села рядом, погладила его по руке.

– Поссорились с кем? – шепнул он.

– Да, немного. То есть… много, конечно, пересрались до разрыва. Я сказала, что видеть его больше не хочу.

– Жаль, что мне повезло на таком плохом месте, – улыбнулся он, превозмогая лицевую судорогу.

– Спокойного сна, – сказала я с усилием. Вены у него везде выпирали, кожа обтягивала их, будто там были тоненькие косточки. Я осторожно ввела иглу в самую крупную вену на тыльной стороне ладони и вдавила поршень. Маленькая доза вошла почти сразу целиком. Я надавила еще, вынула шприц, положила на белую тумбочку. И накрыла ладонь старика своей.

– Посидеть с вами?

– Если не трудно. – Он пытался улыбаться, но выходило плохо. Посмотрел опять: – Не торопитесь?

– Да вы о себе думайте. – Я почти всхлипнула.

– Я-то свое прожил, чего обо мне думать, – шепнул он. – О вас беспокоюсь.

– Да мне что, переживу. – Я сжала его пальцы, чувствуя, как слезы подступают к глазам. – Действует?

Старик не ответил, но лицо разгладилось и больше не дергалось, тело расслабилось, губы тронула мягкая, умиротворенная улыбка.

– Спасибо… – словно выдохнул он.

Не знаю, сколько я сидела. Было тихо, но его дыхание было тише тишины, и я не заметила, когда его не стало. Дыхания, старика… просто сидела, смотрела на спокойное лицо и ни о чем не думала. Сколько ему было лет? Что он сделал в жизни? Давно ли болел? Почему не получилось вылечить? Или уже не хотел? Теперь не спросишь…

Наконец я встала и на негнущихся ногах вышла из палаты. Если он и не умер, то определенно был на пути к смерти, и мне тут больше нечего делать, что могла, я уже сделала.

Доктор стоял у двери, прислонившись к стене, заложив руки в карманы халата, запрокинув голову и прикрыв глаза.

– Все? – вполголоса спросил он. Я кивнула.

– Пойдемте, надо бумаги заполнить.

Он проводил меня в кабинет на другом этаже. Шаги гулко разносились по пустынному коридору. Есть ли кто-то за этими белыми дверями? Кто-то, кто ждет смерти? Каково это – настолько мучиться, что смерть становится желанным избавлением?

Словно услышав мои мысли, доктор сказал:

– Его дозы обезболивающего были почти смертельными. Хорошо, что вы приехали, не то бы я сам… просто невозможно уже смотреть… было. Спасибо вам.

Мы уселись по разные стороны стола, я что-то подписала. Затем спросила:

– А можно мне… что-нибудь… историю болезни или…

– Да, – не удивился доктор и протянул мне ламинированную папочку. – Вот здесь основное о нем. История жизни, развитие болезни… с фотографиями. Вы теперь немного породнились, – он отвел глаза, словно ляпнул бестактность. Наверное, так и было, но я была как оглушенная и могла только кивать. Забрала документы, справку с печатью хосписа, удостоверение о смерти – и ушла.

Перед крыльцом тусовались трое унисексов, даже не понять, кто есть кто. Один в огромных наушниках, другой в гуглах, третий говорил, размашисто жестикулируя, но его, похоже, не слушали. На шелест пневматической двери обернулись двое, тип в наушниках среагировал следом, стягивая наушники.

– Это вы?..

– Нет, – буркнула я, слетая мимо них по ступенькам и прижимая папку так, чтобы они ее не видели.

Я успела заскочить в машину и тронуться раньше, чем они побежали за мной. Вынеслась из пустого двора и нырнула в ближайший проулок. Поворот, другой, третий, подворотня… отстали или поленились преследовать. Им чего, контакты есть, найдут, стервятники. Я вырулила на безлюдную эстакаду, ведущую к надгородской трассе, поставила машину на автопилот, заблокировала входящие и, секунду помедлив, сделала вызов.

– Привет, это опять я. Извини, что наговорила тебе кучу ерунды… может, встретимся и обсудим все еще раз?