Текст книги "Артефакт"

– Вы правы, корабль. – Он протяжно выдохнул и прошелся по каюте из конца в конец, погрузившись в размышления. – Я… пожалуй, я еще не готов командовать. Думаю, мне следовало проявить твердость, когда Крааль… – Он поднял голову, нервно озираясь вокруг. – Черт побери! Я даже не выздоровел до конца!

– Вы хотите, чтобы вас отстранили от должности?

Соломон вздернул подбородок, задумчиво прищурив глаза. Может быть, и вправду?.. Несколько секунд он стоял, застыв в неподвижности. Слишком многое поставлено на карту. Имеет ли он право уклониться от ответственности? И вообще – в здравом ли он уме?

Как Архон оказался на его корабле? С благословения Братства? Наверняка Крааль знал, какую роль сыграл Архон в гибели «Клинка»… и многих людей. На чьей же стороне играет Спикер?

Место капитана могут занять лишь двое – старшие помощники, не имеющие опыта полетов в глубоком космосе. Сол с легкой душой доверил бы корабль Мэйбраю Андаки или Филу Церратоносу, но их нет рядом. У него нет выхода. Ответственность тяжелой ношей легла ему на плечи.

Он взял себя в руки и заговорил, с трудом протискивая слова сквозь губы:

– Нет, я не намерен отказываться от своего поста, однако отдаю себе отчет в собственных слабостях. Кто-то должен контролировать мои поступки. Поручаю это вам, корабль. В вашем распоряжении имеются соответствующие психоаналитические программы.

Ошеломленный происходящим, он без сил опустился в кресло, налил в бокал виски ровно на палец и положил ноги на стол. Его внутренности сворачивались тугим клубком.

– Капитан, я с радостью возьму на себя анализ ваших действий.

Сол устремил в пространство невидящий взгляд и покачал головой:

– Подумать только – этот человек погубил «Клинок», а теперь я должен подчиняться его приказам!

– Позвольте мне высказать свои соображения.

– Слушаю вас, корабль.

– Поступки не всегда точно отражают мотивы. Проведя сравнительный психологический анализ имеющихся данных, я хотела бы обратить ваше внимание на тот факт, что Архон исчез сразу после битвы у Арпеджио. Арпеджианцы несколько лет искали его, не жалея сил и средств. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – вполне возможно, Архон переживает инцидент с «Клинком» так же болезненно, как вы.

Соломон негодующе фыркнул, вновь возвращаясь мыслями к последним дням на борту «Клинка» – агонизирующий электронный мозг корабля, мертвые мужчины и женщины с выпученными от декомпрессии глазами, бесформенные, окровавленные груды плоти там, где отказала гравизащита… В его памяти навсегда запечатлелось мрачное лицо Андерсона, который пытался удержать в узде потерявший настройку реактор, готовя двигатели к выходу в подпространство, возможно, последнему прыжку в их жизни…

– Если я правильно понял, вы советуете мне воздержаться от обвинений в адрес Спикера.

– Да, это будет самый разумный шаг – конечно, если вы доверяете Великому Мастеру.

«Проклятие. Эта игра начинает меня утомлять».

Соломон пригубил «Звездный туман».

– Вложенные друг в друга окружности… Что ж, придется действовать на свой страх и риск, на то я и капитан. – Он выдержал паузу. – Как вы думаете, кто из пассажиров затевает диверсию?

– У меня недостаточно данных, чтобы ответить на ваш вопрос.

Соломон безнадежно взмахнул рукой, радуясь тому, что у него есть хотя бы какое-то дело, которое отвлечет его от мучительных воспоминаний и поможет обрести уверенность в своих силах.

– Во имя всего святого, как нам искать бомбу у дипломатов? Мы не можем даже досмотреть их опечатанный багаж. Что же мне – войти в кают-компанию во время обеда и попросить, чтобы человек, собравшийся взорвать судно и всех, кто находится на борту, поднял руку?

– Мы можем попытаться обнаружить следы взрывчатых веществ, капитан.

– Я бы сделал это, если бы мог… – Сол посмотрел на громкоговоритель. – У вас есть такая возможность, корабль?

– В моем распоряжении самые современные программы и самые чувствительные датчики, которыми когда-либо оснащались суда Братства. Если хотите, я могу начать поиск взрывных устройств, обладающих достаточной мощностью, чтобы вызвать серьезные разрушения.

– Начинайте сейчас же!

Прошло несколько секунд.

– Капитан! – Соломон испуганно вздрогнул. – Я не обнаружила в каютах дипломатов ни обычной взрывчатки, ни генераторов антиматерии. Наличие ядерных зарядов обязательно отразилось бы на работе систем кондиционирования и гравизащиты. Предварительный анализ воздуха показывает отсутствие полимеров, из которых изготавливаются хемотермические устройства.

– Значит, можно надеяться, что на борту нет злоумышленников.

– Я не в силах исключить такую возможность, – бесстрастным голосом отозвалась Боз.

– Неужели Архон солгал? – Соломон поднял глаза к белоснежным панелям потолка.

– Судя по его пульсу, ритму дыхания и химическому составу выделений тела, он говорил правду. Электропотенциал кожных покровов близок к норме. За время вашей беседы я ни разу не отметила расширение зрачков Спикера, которое свидетельствовало бы о его неискренности. Более того, я согласна с его оценкой нынешней нестабильности Конфедерации. Любое сколько-нибудь значительное происшествие, научное открытие или политический промах легко спровоцируют межправительственный кризис.

Карраско покачал головой:

– Какие еще трюки скрываются в твоих полупроводниковых мозгах?

– Трюки? Не понимаю вас, капитан.

Соломон усмехнулся и тут же побледнел. Внезапно нахлынувшее воспоминание о «Гейдж» пронзило его почти физической болью.

– Капитан? – подала голос Боз. – Я ощущаю признаки эмоционального шока.

– Все в порядке. Присматривайте за пассажирами и дайте мне выспаться, корабль. Если обнаружите что-нибудь подозрительное, поставьте меня в известность. Похоже, вам придется учиться быть не только кораблем, но и сторожевой собакой. – Соломон потер глаза и покачал головой. Сколько времени он провел на ногах? Он допил виски, встал из кресла и принялся переоборудовать каюту в спальное помещение.

8

Тайяш Найтер ткнул люк тростью:

– Дальше хода нет.

Никита утробно зарычал и шлепнул ладонью по чувствительной пластине замка.

– Вы находитесь у границы запретной зоны корабля, доступной для посторонних только по особому разрешению капитана, – в который уже раз раздражающе-монотонным голосом произнес динамик.

– Надеешься переупрямить эту штуку? – Найтер постучал тростью по декоративной решетке громкоговорителя. – Это новейший корабль, и, думаю, тебе придется изрядно попотеть.

– Проклятые конспираторы! – проворчал Никита. – Итак, что мы имеем? Мы обошли все коридоры, заглянули во все помещения. Что скажешь, Тайяш? Похож ли этот корабль Братства на живую легенду? Или это обычное судно?

Тайяш приподнял старческое плечо и громко вздохнул.

– На вид это самое заурядное судно. – Он задумчиво разглядывал массивный люк. – Мы с тобой считали шаги, Никита. Длина корабля составляет около километра. Нам не удалось увидеть мостик, оружейный и двигательный отсеки, и одному господу известно, что еще. Мы не заметили ничего, напоминающего аппаратуру регенерации воздуха, и не смогли попасть в коммуникационный центр. И в смотровые туннели. В сущности, для нас открыты только жилые помещения, кают-компания, спортивный зал и наблюдательный блистер. Думаю, было бы неразумно с ходу отметать утверждения о том, что корабли Братства наделены интеллектом.

– Хм-мм… – Никита буравил люк взором прищуренных глаз. – Я истинный сын своего народа и воспринимаю любой секрет как личный вызов.

До сих пор Боз справлялась со своими обязанностями на удивление хорошо для корабля, только что сошедшего со стапелей. В спектрометрическом модуле номер 4 из-за компьютерного сбоя произошел отказ аппаратуры гравизащиты, однако прежде чем двадцатикратная перегрузка сорвала телескоп с платформы, автоматика обнаружила неисправность и восстановила нормальную силу тяжести, пустив в ход все пять дублирующих систем. Испытания показали, что под воздействием вакуума и низких температур в электросети то тут, то там возникает короткое замыкание. В этом не было ничего необычного – при нулевом давлении и температуре три градуса по Кельвину свойства материалов значительно изменяются. Хорошо, что эти дефекты вскрылись сейчас, а не при декомпрессионной тревоге.

Соломон вынул кружку из диспенсера и пригубил обжигающий кофе. Вопреки надеждам, сон не принес ему избавления от кошмаров.

– Капитан Карраско? – Что-то в голосе Брайаны заставило Сола немедленно оторваться от изучения ежедневных докладов.

– Слушаю вас.

– На пределе дальности действия поисковой системы обнаружены два корабля. – Экран заполнило лицо девушки, ее темные глаза пытливо всматривались в капитана.

– Сейчас посмотрим. Боз, дайте изображение.

Рядом с лицом Брайаны возникла голограмма, на которой было отмечено местоположение корабля; две яркие точки двигались по дуге, ложась на параллельный курс.

– В окрестностях Арктура немало судов, но вряд ли эти двое оказались здесь случайно, – сказала Брайана.

Соломон потер лоб, сравнивая вектор «Боз» с курсами неопознанных кораблей.

– Нет. По всей видимости, они следуют за нами. Запросите их позывные.

Соломон поднес кружку к губам, чувствуя, как его охватывает тревога.

– Они не отвечают, капитан, – бесцветным голосом сообщила Брайана.

– Теперь они знают, что мы их заметили. – «Что дальше? Очередной этап игры? Опасность? Почему они молчат?» От дурных предчувствий по спине Соломона пробежал холодок. Пират, напавший на «Гейдж», поначалу выглядел на экране точно таким же безобидным огоньком.

«Что я могу сделать? Они уже вычислили наш курс. Оторваться от них? Развернуться и принять бой? Спокойно, Соломон. Не суетись. Пока они не нападают, оставь все как есть. Ты заметил их. Это уже немало. Самое разумное в таких обстоятельствах – сохранять выдержку».

– Старший помощник, не спускайте с них глаз. Если они пойдут на сближение, еще раз запросите их позывные. А пока держите связь с Кэлом Фуджики и Андерсоном. Если возникнут неполадки, немедленно докладывайте.

Глаза Брайаны широко распахнулись:

– И это все?

Соломон моргнул, стараясь унять беспокойство, запустившее хищное жало ему в душу.

– Что вы предлагаете, старший помощник? – спросил он.

Девушка на мгновение нахмурилась.

– Э-ээ, я… мы ведь не знаем, насколько враждебны их намерения… Но я подумала – а вдруг?..

Сол вздохнул:

– Я вижу, вы меня поняли. Даже если они пираты и собираются взять нас на абордаж, мы сначала должны выяснить это наверняка, а уж потом принимать соответствующие меры.

– Пираты? Собираются захватить корабль Братства? Но это же…

– Надеюсь, вы помните случай с «Энеско»?

– Да, сэр. – Брайана с досадой посмотрела на коммуникатор, который вел запись разговора.

Выключив связь с Брайаной, Соломон взял в руки кружку и бросил взгляд на свой экран. «Два корабля?»

– Боз, что вы знаете об этих судах? Что показывает спектральный анализ? Какое ускорение они могут развивать?

– Могу сообщить лишь, что это корабли звездного класса IV с двигателями, которые обеспечивают ускорение и маневренность по меньшей мере на двадцать процентов выше стандартных.

– Отменные параметры. Стало быть, это военные корабли?

– По-видимому, да.

Встревоженный, Соломон выбрался из кресла и выключил монитор. Сжимая кружку в руке, он покинул каюту и зашагал по коридорам, чуть слышно ступая по палубе мягкими подошвами ботинок.

«Два корабля, которые не отвечают на запросы и идут параллельным курсом. Кто они? Кому потребовалось следовать за нами от Арктура?.. И зачем?»

Ноги сами принесли его к люку наблюдательного блистера. Оказавшись под прозрачным колпаком, он остановился, пригубил кофе и бросил взгляд в темноту, мерцавшую россыпью звезд. Где-то там, среди этих огоньков, вслед за «Боз» мчались два корабля. Ледяной страх сковал тело Соломона. Он стиснул веки, с ужасом вспоминая вопль Мбази: «Капитан! Нас атакуют!»

«Гейдж погибла. Политики уверяют, что мы живем в мирное время. Но если это действительно так, почему мы вынуждены отправляться в путь, вооруженные до зубов? Почему продолжают гибнуть люди? Почему продолжают гибнуть корабли?»

– Откровенно говоря, я сомневаюсь в искренности Спикера. – Джордан говорил с легким, явно нарочитым акцентом.

Конни стояла у бара, наполняя бокал из диспенсера. Услышав слова Джордана, она мгновенно напряглась и, склонив голову, прислушалась к разговору трех мужчин, которые стояли позади, не обращая на нее внимания.

– Подумаешь! Лично я не знаю ни одного по-настоящему честного человека! – бросил Никита Малаков.

В ответ Фэн Джордан развел руками. Конни с первого взгляда поняла, что перед ней человек, непоколебимо уверенный в своей мужской неотразимости. Стройный и худощавый, герцог Баспы двигался с безупречным изяществом. Сегодня вечером он надел щегольскую светло-коричневую тунику, туго перепоясанную белым кушаком, из-под его широких светло-голубых брюк виднелись сияющие черные башмаки. Каждая прядь его рыжеватых волос лежала на своем месте. Прямой патрицианский нос, высокие скулы и тонкогубый рот придавали его облику благородство, особенно заметное рядом с грубоватым гулаги.

– Спикер первым делом обратился к Братству, – многозначительно заметил он. – Неужели это не наводит вас на определенные мысли о тех мотивах, которыми он руководствовался?

Малаков скрестил могучие руки на выпуклой груди. Его ладони скрылись под иссиня-черной бородой.

– Хотите узнать, что я об этом думаю, герцог? Когда я слышу, как племянник буржуазного короля обвиняет кого-нибудь в коварстве, мне сразу становится интересно – а что замышляет он сам? Если вы что-то знаете о целях нашего путешествия – расскажите, будьте добры. Зачем нас собрали на борту этого корабля и отправили в забытый богом уголок Галактики? Чем мы там будем заниматься?

– Не волнуйтесь так, Никита, – подал голос третий собеседник, сирианец Марк Лиетов. – Наверняка президент Пальмир затеял эту никчемную конференцию, чтобы повысить свой предвыборный рейтинг.

Бокал Конни наполнился до краев, и она быстро поднесла его к губам, чтобы не расплескать напиток. Она повернулась и увидела, что Малаков наблюдает за ней. В его черных глазах загорелся огонек, он улыбнулся, сверкнув крупными ослепительно-белыми зубами, которые прятались в густой черной поросли его бороды и усов. Девушка уловила задумчивый, полный недоверия взгляд Лиетова, которым тот смотрел на Джордана. На нем был облегающий черный комбинезон с тремя флюоресцирующими зелеными диагональными полосами на груди. Морщинки в уголках глаз придавали его бронзовокожему лицу насмешливое выражение. Он слушал Джордана, загораживая ладонью рот, словно пытался скрыть улыбку. Весь его облик выдавал в нем хищника, который находится в своих охотничьих угодьях и чувствует себя совершенно уверенно.

– Полагаете, этот жалкий паяц хочет заставить нас плясать под свою дудку? – Малаков покачал головой. – Трудно поверить. Думаю, этим дело не ограничится.

– Архону каким-то образом удалось склонить Пальмира на свою сторону. Может быть, он сунул президенту пару миллионов кредитов, чтобы обратить внимание Конфедерации на свою убогую планету. Что у него на уме? Рекламная кампания для привлечения инвестиций? Какой-нибудь хитрый трюк, в результате которого на его планете построят завод по выпуску туалетных кабинок? Знаете, за ним тянется давняя слава пирата. Может быть, он…

– Будьте добры выразиться яснее, господин Лиетов. Я внимательно вас слушаю, – ледяным тоном произнесла Конни, скрывая охвативший ее гнев.

Лиетов бросил на девушку жесткий взгляд, и его губы тут же изогнулись в любезной улыбке.

– Дорогая Констанция, вы подобрались к нам крадучись, я не заметил вас. – Его улыбка стала еще более натянутой. – Я не хотел оскорбить вашего отца. Мое правительство готово всеми силами способствовать повышению уровня жизни обитателей дальних миров. Это один из политических принципов Сириуса. – Он сложил перед собой ладони и опустил лицо. – Но мы, как всякий серьезный инвестор, обязаны соблюдать определенную осторожность. Особенно в нынешние нелегкие времена.

– Вы говорите – осторожность, господин директор? Я рада видеть, что ваши политические взгляды отличаются благоразумием и взвешенностью. Надеюсь, вы не измените им и в дальнейшем. – Девушка сузила глаза. – Не сомневаюсь, что вы, будучи осторожным человеком, не захотите ссорить между собой политические блоки и фракции… особенно в нынешние нелегкие времена. – Конни обвела собеседников вызывающим взглядом. – А теперь, джентльмены, прошу меня извинить…

Она кивнула и протиснулась мимо мужчин, чувствуя на себе хищный взгляд герцога. Ее щеки покрылись пятнами румянца. Посмотрев в лицо Джордана, она уловила возбужденный блеск в его ореховых глазах. Казалось, только Малаков видит в ней человека, личность. В его улыбке угадывалось искреннее восхищение. А что же Листов? Лиетов – человек опасный.

Едва Конни покинула кают-компанию, владевшая ею слепящая ярость несколько улеглась, но гневная вспышка словно зарядила ее мышцы энергией. Сжимая в руке бокал, она зашагала по коридорам, плутая в белоснежном лабиринте корабля. В ее голове царила настоящая сумятица.

– Конни?

Она обернулась и увидела отца, который стоял на пересечении туннелей, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Девушка глубоко вздохнула и подошла к Архону. На его иссеченном глубокими складками лице застыло встревоженное выражение.

– Мне знакома эта твоя походка, Констанция. Локти врозь, негнущиеся колени, прямая спина и вздернутый подбородок. Судя по твоему виду, ты готова рвать и метать. Что случилось?

– Этот сирианец Лиетов решил, будто бы мы подмазали Пальмира, чтобы залучить на планету инвесторов и заставить их вкладывать средства в производство туалетных кабинок. А Джордан приписывает тебе грязные помыслы, хотя сам он…

Архон усмехнулся:

– Грязные помыслы? Ну да, конечно! Чего еще ожидать от такого человека, как я? Эти чертовы политиканы…

– Отец! – Конни бросила на Архона пылающий взгляд. – Неужели ты забыл, что ждет нас в конце путешествия? Я… от ужаса у меня голова идет кругом! Одна-единственная ошибка, и нам уже ничто не поможет. Ты знаешь, каким кошмаром обратится для человечества наша находка. – Она стиснула веки, пытаясь совладать с собой. – Мне страшно даже подумать о том, что случится, если кто-нибудь вроде… вроде Лиетова обретет власть над…

Архон взял руки дочери в свои, мягко сжимая ее пальцы:

– Я все понимаю, девочка. Все это время я видел тревогу в твоих глазах. Почти все, о чем ты меня предупреждала, сбылось. Но в последние дни меня не оставляет чувство, что мы на правильном пути. Можешь назвать это…

– Я не верю твоим чувствам, отец, – перебила Конни, с мольбой заглядывая в тронутые теплотой серые глаза Архона. – Мне кажется, что я говорю не с тобой… Все, что ты делаешь… Ты словно стал другим человеком – да, именно так. В то мгновение, когда ты занял место у пульта этого чудовища… или, может быть, когда впервые сдвинул зеленый рычаг?.. С тех пор ты ведешь себя необычно. Ты…

– Конни, у тебя разыгрались нервы.

Девушка в замешательстве покачала головой:

– Нет… Нет, не думаю. Хотя – видит бог – сама удивляюсь, почему мы еще не сошли с ума.

Архон протянул руку, провел ладонью по ее волосам, ласково прикоснулся к щеке. У Конни болезненно сжалось сердце.

– Доверься мне, девочка. Посмотри на меня. Вот так. Уже лучше. Я старый боевой конь. Мне не раз удавалось обратить поражение в победу, помнишь? Я сделаю все, чтобы спасти человечество. У меня есть свой собственный флот, кораблями управляют преданные мне люди. Порой на волоске висела судьба целых миров, но мне удавалось предотвратить катастрофу. Ведь правда?

Конни медленно кивнула:

– Правда.

– Так вот, я не подведу Мастера. – Архон подмигнул, положил руку на плечо дочери и добавил: – Выше нос, девчонка. Кстати, я опаздываю на встречу с посланником Чухутьена. Как бишь его?

– Ван Янг Доу.

– Да, тот самый. – Архон махнул рукой и двинулся по коридору быстрой, размашистой поступью астронавта. – И не забудь, через полчаса обед!

Конни кивнула и потерла ладонью шею.

– Хорошо. – Она смотрела вслед отцу, пока тот не скрылся за изгибом коридора. – Но почему у меня так гадко на душе?

Продолжая терзаться недобрыми предчувствиями, она зашагала по белоснежному туннелю, прислушиваясь к тихому шелесту корабельных систем. Такое огромное и такое опрятное судно. Ей еще не доводилось бывать на звездолетах вроде «Боз». Допуск класса 0.01 открыл перед Конни и Архоном все люки; инженер Андерсон ознакомил их с этим чудом инженерной мысли Братства.

«Он создан руками людей. Он надежен и безопасен, этот артефакт, в котором воплощены самые последние достижения человеческой науки… невзирая на его непостижимую сложность».

Конни провела ладонями по предплечьям, согревая замерзшие руки.

– Сделан людьми. Господи, как хорошо.

Она свернула на очередном перекрестке, направляясь к наблюдательному блистеру, и тут же остановилась, заметив мужчину, который стоял ссутулившись и обхватив себя ладонями. Казалось, он плохо себя чувствует и вот-вот упадет в обморок. Пьяный? Или, может быть, у него горе? Он выглядел донельзя жалко. Конни видела лишь часть его лица, но заметила, что оно белее снега и искажено ужасом.

На нем были капитанские… Ради всего святого, да это же он!

Он поднял к звездам перекошенное лицо, его плечи поникли и содрогались.

– …в мирное время летаем, вооруженные до зубов. Почему гибнут люди? Почему гибнут корабли? – бормотал он.

– Капитан Карраско? – опасливо окликнула его Констанция.

Он повернулся, изумленный тем, что ей удалось незамеченной подобраться к нему так близко. Боль и ужас в его глазах встревожили девушку. Его губы нервно подрагивали, лицо приняло пепельно-серый оттенок.

– Вас зовут Констанция, если не ошибаюсь?

– Да, это я. – Конни с невольным уважением отметила, с какой быстротой к нему вернулось самообладание. – Что с вами?

Карраско расправил сгорбленные плечи:

– Все в порядке. Просто задумался. Если позволите, я оставлю вас наедине со звездами. Я как раз собирался…

– Капитан, я…

«Как мы могли облечь этого человека такой ответственностью? Сам Крааль утверждал, что на Карраско нельзя положиться. И только из-за непроходимого упрямства отца он оказался здесь. Черт побери, да ведь это комок обнаженных нервов! Крааль, вы были правы. Если бы я знала, может быть, сумела бы отговорить отца».

Конни закусила губу. Если случится худшее, ей придется взять командование кораблем на себя. Самое правильное в такой ситуации – заранее нащупать все подводные камни, прежде чем пуститься в плавание, от которого будет зависеть ее жизнь и судьбы человечества.

– Подождите. Я отниму у вас буквально несколько минут. – Она вызывающе вскинула брови.

Карраско нерешительно замялся:

– Слушаю вас.

– Нам нужно поговорить. Этого требуют обстоятельства.

«Проклятие. Одно неудачное слово – и он набросится на меня, брызжа слюной. Господи, даже у новорожденных котят больше присутствия духа! И это – герой битвы у Арпеджио? Спаситель „Мориа“, „Клинка“ и „Гейдж“? Кумир Хэппи Андерсона?»

– Хорошо.

На мгновение Конни поймала его взгляд. Страдание и боль, затаившиеся в глубине глаз Карраско, поколебали ее решимость.

– Видите ли… Думаю, вы согласитесь, что ситуация несколько необычная.

Карраско кивнул и робко улыбнулся.

– Где будем беседовать? Здесь? Или вы предпочтете разговор наедине?

Конни задумалась.

– Лучше с глазу на глаз, – сказала она. – Не дай бог, сюда войдет кто-нибудь… вроде Лиетова или Джордана.

– У меня в каюте?

– Да, пожалуй.

Девушка молча шагала рядом с Карраско, украдкой заглядывая ему в лицо. Они прошли по туннелю, миновали люк, ведущий в запретную зону корабля. Карраско остановился у входа в свою каюту.

– Вот мой дом. Живу я скромно.

Он словно стал другим человеком. На его лице появилось насмешливое ироничное выражение. Глаза, только что казавшиеся загнанными и испуганными, теперь смотрели твердо, оценивающе. Карраско буквально излучал энергию и волю человека, привыкшего повелевать. Он прикоснулся ладонью к пластине замка и жестом пригласил девушку войти в уютную комнату, скорее напоминавшую рубку управления – здесь повсюду были дисплеи коммуникаторов, на которых отображалась работа бортовых систем. На столе аккуратными стопками лежали папки с докладами, на экранах вспыхивали и гасли строки зеленых символов.

Здесь царили чистота и порядок – именно так должна выглядеть каюта образцового капитана. По дороге из блистера Карраско преобразился до неузнаваемости. Теперь он внимательно присматривался к гостье.

Конни бросила на него неуверенный взгляд.

«Кто вы, капитан Карраско? Куда исчез тот сломленный человек, которого я видела в блистере? Или это всего лишь маска? Господи, неужели у него раздвоение личности?»

Карраско кивком указал на голографические изображения.

– Отсюда я могу следить буквально за всем, – объяснил он. – Первый монитор показывает состояние реактора. Цифры, которые вы видите на экране…

– …показывают напряженность стасисного поля, которое окружает антиматерию, а также величину ее потока, вбрасываемого в гравимагнитную ловушку для создания тяги путем аннигиляции.

Карраско негромко рассмеялся:

– Что ж, поделом мне.

– Я сама водила корабли, капитан, хотя не люблю распространяться об этом. Мое прошлое отчего-то внушает мужчинам комплекс неполноценности. А вам?

Карраско задумчиво кивнул.

– Вы – дочь Архона и, полагаю, провели немало времени в космосе. Прошу садиться. – Он опустился в кресло, откинулся на спинку и подтянул к груди колено. Пока Конни устраивалась, он следил за ней, высоко подняв голову. – Скажите, в тот день у Арпеджио вы тоже стреляли в меня?

– Я была там. Вы успели сманеврировать, прежде чем я приблизилась вплотную и продырявила ваш коммуникационный центр. – Она невозмутимо встретила полный враждебности взгляд Карраско. – Итак, вы все знаете. Это облегчает мою задачу.

– Каким образом? – требовательно осведомился Карраско, подаваясь вперед. На его лице была написана жгучая ненависть. Конни напряглась, готовая дать отпор.

– Арпеджианцы взяли мою мать заложницей. Алхар приказал нам захватить ваш корабль. Алхар – глава одного из старейших Кланов Арпеджио. Они предпочли бы захватить вас сами, но в ту пору их флот находился в пути, возвращаясь из системы Сириуса. Мы были чем-то вроде резервной флотилии… если хотите, наемниками, которым полагалось охранять планету, пока ее собственные корабли действуют вдали от дома, выступая в качестве орудия политического давления. – Конни выдержала паузу. – У нас не было выбора. Речь шла о жизни моей… моей… – Не в силах закончить фразу, она вперила в стену невидящий взгляд и залпом осушила свой бокал.

Карраско откинулся на спинку, закрыл глаза и вздохнул.

– И что же? – произнес он. – Вы опять собираетесь захватить мой корабль?

Конни открыла было рот, но осеклась, вспомнив о том, что ждет их в будущем.

– Господи, я и представить не могла, каким кошмаром обернется вся эта затея, – сказала она наконец.

– Хотите объясниться? Кстати, уж коли мы заговорили о нынешней экспедиции, то в чем ее цель? Доставить толпу дипломатов на Новую Землю? Расскажите эту сказку кому-нибудь другому.

Девушка закусила губу.

– Обратитесь за разъяснениями к моему отцу. И не надо смотреть на меня с такой иронией! У меня и в мыслях не было посягать на ваш корабль. Он мне не нужен. – Конни усмехнулась, постукивая ногтем по опустевшему бокалу. – Вы сами поймете, почему… если, конечно, мы останемся в живых.

Карраско недоверчиво нахмурился, и Конни испытала облегчение. Наконец-то она увидела перед собой сильного волевого мужчину, ничем не напоминавшего жалкое существо, которое предавалось отчаянию в блистере. Она решила приоткрыть свои карты.

– Капитан Карраско, – заговорила она, сцепив пальцы. – Если бы я сумела наделить вас безграничным могуществом, как бы вы распорядились им?

Казалось, карие глаза капитана пытаются проникнуть в самые глубины ее души. Конни вдруг подумала, что Карраско очень недурен собой.

– Безграничное могущество? Я бы вернул «Гейдж», «Клинок», «Мориа», Мбази, Гвена Хансона, Фила Церратоноса, Мэйбрая Андаки и всех остальных.

Конни кивнула:

– А если бы вам пришлось пожертвовать своей душой?

Глаза Карраско чуть заметно сузились. Он прикоснулся пальцем к подбородку.

– Моя душа в обмен на жизнь Мбази или Церратоноса? Я согласен заплатить эту цену.

Конни помолчала, обдумывая его слова.

– Допустим, эта сила не настолько велика, чтобы оживлять мертвых, но с ее помощью вы можете делать все – подчеркиваю, все что угодно, – со Вселенной в ее нынешнем состоянии. Вы можете дать отпор любому врагу, перемещать планеты, выигрывать войны мановением руки, вы можете заглянуть в ядро атома и обозревать галактики. Вы получаете власть над жизнью и смертью, возможность изменять все сущее – лишь стоит шевельнуть пальцем, – и никто не в силах отнять ее у вас. Иными словами, вы становитесь Всевышним. Как бы вы использовали эту власть?

– Что за игру вы затеяли?

– Что, если это не игра?

Негромкий смех Карраско застал Конни врасплох.

– Значит, я смогу творить золото из вакуума? Превращусь в волшебника из детских сказок?

– Да, если хотите. – Конни вытянула длинные ноги, отставила бокал и сцепила пальцы на животе, дожидаясь ответа.

Карраско усмехнулся, его жесткий взгляд смягчился.

– Откровенно говоря, я не могу сразу ответить на ваш вопрос. Получив неограниченное могущество, я вернул бы людей, ставших жертвами несправедливости либо моих собственных просчетов. Но поскольку речь идет о власти, хотя и неограниченной, но бессильной оживлять мертвых, я занялся бы изучением ее границ.

– Но вы приняли бы ее?

Карраско развел руками:

– За все нужно платить. Что от меня потребуют взамен?

– Вашу душу. Вашу человечность. Все… и ничего. А что можете предложить вы?

– Это ваша игра, а значит, именно вы определяете ставки.

Конни улыбнулась:

– А если это не игра?

Карраско все больше мрачнел:

– Хотел бы я знать, куда нас заведет этот разговор.

– Дальше, чем вы можете предполагать, капитан.

На экране коммуникатора вспыхнул огонек.

– Слушаю вас, корабль, – сказал Карраско, не отрывая взгляд от Конни.

– Через пять минут у вас обед с дипломатами, – мелодичным голосом произнесла Боз.

– Спасибо, корабль. – Карраско выдержал паузу, рассматривая девушку сузившимися глазами. Его лицо приняло непроницаемое выражение. – Я подумаю над вашей игрой. Может быть, в оставшееся время вы откроете мне цель экспедиции? Архон намекнул, что на борту мог оказаться злоумышленник. Какие у вас соображения по этому поводу?

Ловким маневром он увел беседу в сторону, перебросив мяч на поле Конни.