Текст книги "Рожденный править"

Но этот разрыв сохранился и в тот момент, когда эмранец, а спустя двадцать секунд и Тинсмит вошли в последний поворот. Олимпиец не отрывал глаз от маячившей впереди бронзовой фигуры.

Что-то не так! Эмранец должен уже начать сдавать, он уже не должен бежать так энергично, не должен так быстро перебирать своими мощными ногами, так размеренно дышать. Но чужак продолжал бежать в прежнем темпе, сохраняя разрыв в сто пятьдесят ярдов.

Тинсмит понимал – ждать до финишной прямой нельзя. Он чувствовал, как тело все больше наливается свинцовой усталостью; еще немного, и он уже не сможет догнать эмранца. Он знал: не следует ждать, пока противник устанет и сдастся. Если он хочет вписать еще одну строку в бесконечный список победителей, имена которых никто уже не способен запомнить, он обязан прибавить! В противном случае его имя останется в веках. Как имя последнего олимпийца.

Он рванулся вперед, подгоняемый скорее страхом, чем стремлением к победе. Ноги гудели, подошвы горели, дыхание сбивалось в короткие болезненные всхлипы. Вот и финишная прямая. Изнуренные мышцы молили о покое, разум пытался справиться с паникой. Семьдесят ярдов, пятьдесят.

Чужак слышал рев трибун, он чувствовал, как олимпиец настигает его, и мчался вперед, подстегиваемый мечтой о победе.

Два существа стремительно неслись по беговой дорожке, и каждый прекрасно сознавал ответственность за судьбу своей расы. Тинсмит неумолимо продолжал сокращать разрыв, но давалось это ему все тяжелее и тяжелее. Перед глазами плыл красный туман, на какое-то мгновение он даже потерял ориентацию и выскочил за пределы беговой дорожки. Усилием воли олимпиец сумел-таки сосредоточится на финишной ленточке. Двести ярдов, всего двести ярдов отделяли человека от заветной черты. Но спина эмранца все еще маячила впереди, и до нее было не меньше тридцати ярдов.

Он проигрывал. Измученное тело почти смирилось с поражением, предчувствие катастрофы отдавалось в каждом шаге, нестерпимой болью взрывалось в мозгу. Все кончено. В истории останется имя только одного олимпийца. Его имя. Единственного человека, потерпевшего поражение.

– Нет! – яростный крик вырвался у него. – Нет! Только не я!

Он мчался все быстрее и быстрее. Он больше не догонял эмранца, он бежал прочь от позора, от ненависти соплеменников и презрения потомков. Он убегал от всех людей, живших, живущих и еще не родившихся.

– НЕТ!

С этим криком он и пересек финишную черту, опередив своего соперника на пять ярдов.

Ему хотелось рухнуть на землю, позволить своему измученному телу слиться с этой раскаленной грязью, отдаться блаженному покою. Но он не мог. Олимпиец не имеет права на слабость. Во всяком случае, раньше, чем окажется вдали от многочисленных глаз.

Он не сразу осознал, что его поддерживает один из помощников Хейли, прорвавшийся сквозь кордон полиции и судей. Он резко отстранил его. Чья-то рука поднесла к его лицу стакан с водой. Нет! Не сейчас. Он напьется потом, вольет в свою пересохшую глотку кварты и галлоны воды. Но потом. Потом. Не на глазах у них.

Жжение в легких чуть ослабло, на смену пришла тупая пульсирующая боль. Внезапно из кровавого тумана всплыла мысль о телекамерах. Он поднял голову и расправил плечи. Спокойно и презрительно глянул олимпиец на толпу репортеров, затем повернулся и не торопясь направился к раздевалке на негнущихся, дрожащих ногах.

Хейли бросился было к нему, но затем остановился. Кто-то из помощников уже спешил за победителем, но Хейли схватил его за руку и оттащил назад.

Олимпийцы ходят в одиночку.

8. АДВОКАТЫ

…В то время как олимпийцы прославляли Человека на полях спортивных битв, адвокаты занимались куда более полезным делом, сражаясь во имя Человека на поприще закона. Перед юристами возникали совершенно новые и необъятные проблемы, так как борьбу приходилось вести на сотнях тысяч планет, на каждой из которых существовали свои нравы, собственные писаные и неписаные законы, и зачастую преступник не имел ни малейшего представления о том, что он нарушил местные правила. Во многих случаях смысл законов людям был попросту непонятен: для того, кто вырос в рамках человеческой культуры, не так-то просто постигнуть этику мыслящих облаков. Но даже в этом случае Человек приходил на помощь своим детям, и каким бы безнадежным ни представлялось дело, посылал адвоката для защиты своего заблудшего брата. Пожалуй, ни один адвокат за всю эпоху Демократии не достиг большей славы, чем Айвор Калинов. Он родился на огромном комплексе в системе Калибана, где и прошли его детство и юность, прежде…

«Человек. История двенадцати тысячелетий»

Адвокат Калинов (2399—2484 гг. г. э.) стал знаменитым после ряда блестяще выигранных в судах Лодина XI, Биндера VI и Канфора VII дел. Прежде на этих планетах Человеку не доводилось выигрывать судебных разбирательств. Будучи, несомненно, одним из величайших юридических умов своего времени, Калинов тем не менее и на предварительных слушаниях, и в зале суда придерживался такой тактики, что…

«Происхождение и история разумных рас», т.8

– Сынок, – Айвор Калинов глянул из-под косматых седых бровей, – буду с тобой предельно откровенен. В этом деле я предпочел бы обвинять, а не защищать.

– Благодарю, – хмуро буркнул светловолосый юноша, сидевший напротив.

– Я не сказал, что отказываюсь от твоего дела, – продолжил Калинов. – Твои родители заплатили мне гораздо больше, чем ты того стоишь. А если говорить честно, то больше, чем вообще кто-либо стоит. Я просто констатирую факт – шансы у нас весьма и весьма посредственные.

– Но до сих пор вы выигрывали самые безнадежные дела, – умоляюще прошептал юноша, – ваша заключительная речь на процессе по обвинению в богохульстве на Лодине XI вошла во все учебники.

– Ну, не во все, – улыбнулся Калинов, – но твой случай – это отнюдь не богохульство, допущенное по незнанию местных обычаев. Тебя обвиняют в убийстве пятидесяти семи разумных существ на планете Атрия XVI. Положим, это было непроизвольное действие, усугубленное крайней небрежностью, и его нельзя толковать как злонамеренное. Но факт остается фактом – ты действительно стал причиной их гибели.

– Но…

– Более того, на Атрии XVI не признают смягчающих обстоятельств. Непредумышленное убийство, убийство третьей степени, убийство по неосторожности – подобные формулировки начисто отсутствуют в атрианском праве. Вы либо совершили убийство, либо не совершали его. Вне зависимости от обстоятельств. А ты, сынок, их убил.

– Тогда почему вы вообще согласились защищать меня?

– Ты спрашиваешь, что, помимо денег, заставило меня взяться за твое дело? – Калинов хмыкнул. – Наверное, уверенность в том, что каждый человек имеет право на защиту. А на Атрии XVI тебе понадобится очень хорошая защита, самая лучшая защита во всей Галактике. Ты уже знаешь, что одно только сопротивление при аресте на Атрии карается пожизненным заключением. И уж тем более побег на Делурос VIII. Неужели ты не знал, что мы обязаны тебя выдать?

– Я об этом не подумал, – юноша в отчаянии взглянул на адвоката. – До сих пор не могу поверить в то, что произошло. Что же со мной будет, мистер Калинов, если меня признают виновным?

– За убийство у атриан предусмотрено только одно наказание. Смерть через сожжение.

Юноша съежился как от удара.

– Я догадывался.

– Не падай духом раньше времени, сынок. – Все против нас, но это означает лишь одно – мы должны бороться еще упорнее. – Адвокат нажал кнопку на своем столе, и в дверях появились охранники. – Они доставят тебя на Коморнос, спутник Атрии V, где ты и станешь дожидаться суда. В моем распоряжении имеются результаты предварительного слушания и обвинительный акт, а также протоколы допросов, так что если не произойдет ничего непредвиденного, то до суда мы больше не увидимся.

Когда юношу увели, Калинов вызвал своих помощников Каминского и Брака. Хотя в зале суда они никогда не появлялись, это вовсе не означало, что эти двое даром едят свой хлеб. Каминский, сохранивший в век всеобщего безразличия к религиям верность ортодоксальному иудаизму, знал об уголовном праве чужаков все и даже больше, чем Калинов надеялся когда-либо узнать. Брак, бывший губернатор Презепы III, умел преодолевать самые немыслимые препятствия, чудесным образом выраставшие всякий раз, когда человек представал перед судом на чужой планете. У адвоката имелись и другие помощники, если быть точным, двадцать семь человек, но они большей частью занимались корпоративным правом и вопросами межзвездной торговли.

– У меня такое чувство, что на этот раз мы вляпались в безнадежное дело, – хмуро сказал Брак, доставая свой длинный желтый блокнот, – некоторые традиции никогда не умирают.

– Будь я любителем заключать пари, к тому же неизобретательным любителем, то я бы поставил пять миллионов к одному, что мальчика приговорят и приговор приведут в исполнение в течение трех часов.

– Что он натворил? – спросил Каминский.

– Чихнул.

– А еще? – невозмутимо осведомился Брак, открывая свой блокнот.

– Оказал сопротивление при аресте и сбежал на Делурос VII.

– И это все?

– Абсолютно.

– Вы морочите нам голову, – Брак нахмурился еще больше.

– Вы уверены?

– Только не я, – в глазах Каминского зажегся огонек интереса. – Где это случилось?

– На Атрии XVI.

– Метанодышащие?

Калинов кивнул.

– Этот чертов идиот отключил свой райдер.

Каминский понимающе кивнул. Брак по-прежнему выглядел крайне озадаченным.

– Я ни черта не понимаю! – объявил он.

– Проблема состоит в следующем, дорогие мои. Атриане – это кристаллические существа, дышат метаном и существуют при крайне низкой температуре. Молодой Хенрик Кранц, да-да, сын командующего, находился там с торговой миссией в качестве военного советника. Я не знаю, был он пьян или нет, намеренно или нечаянно – юноша, конечно же, уверяет в последнем, – но наш подопечный, прогуливаясь по самой оживленной улице столицы, отключил свой райдер. И вот в этот-то момент он и чихнул.

– И что? – спросил Брак.

– Пятьдесят семь атриан немедленно обратились в прах. А когда полиция попыталась задержать нашего героя, он запаниковал и стремглав бросился домой.

– Но как ему удалось ускользнуть?

– Он пригрозил, что снимет защитные перчатки. Тепло его тела убило бы всех атриан в радиусе двухсот футов. Он бы, конечно, тоже погиб, но это никак не улучшает его позиции с точки зрения закона. Полицейские не стали препятствовать юноше, а просто сообщили нам, и наши блюстители порядка взяли его прямо на таможне. Битых две недели посулами и угрозами я пытался убедить Хендерсона отказаться от выдачи, но ничего не вышло. Мы не можем оставить мальчика у себя, поскольку стремимся поддерживать с атрианами наилучшие отношения. Так сказал мне Хендерсон. И поэтому бедняга должен предстать перед судом.

– Ну и вид у вас будет, – ухмыльнулся Каминский, – в защитном костюме весом в пятьдесят фунтов! А ваши знаменитые драматические пассажи превратятся в позванивание сосулек.

– Мог бы и не напоминать, – поморщился Калинов. – Суд, кстати, состоится через три недели.

– Атриане, похоже, времени даром не теряют, – заметил Брак.

– По-моему, они очень гордятся своим суровым и скорым правосудием, – Каминский скорчил гримасу.

– Так оно и есть, – кивнул головой старый адвокат, – а это значит, что у нас впереди много работы и мало времени. – Он взглянул на Брака. – Обеспечьте жилье для нас троих. Пригласите журналистов, не обязательно дружески настроенных, и обязательно телевизионщиков. Если им необходимо специальное оборудование для работы при низких температурах, обеспечьте. Кроме того, мне, наверное, понадобятся какие-то устройства, чтобы я мог ходить по залу, топать ногами в свое удовольствие, махать руками и так далее. Все это подготовьте в двух экземплярах. Далее, выясните, какая политическая ситуация на Атрии, а также разузнайте, можно ли преподнести тамошнему верховному правителю подарок, никого при этом не обидев. Жить нам удобнее, наверное, на Коморносе, так мы хотя бы не станем постоянно думать о том, как бы ненароком не разбить эти стеклянные создания. И наконец, выясните, что представляют из себя атрианские визуальные средства массовой информации. Раздобудьте парочку экспертов в этой области.

Величественным жестом он отослал Брака. После чего взглянул на Каминского.

– Итак, просвети меня.

– Возможно, вы будете потрясены, шеф, – Каминский развел руками, – но даже я не знаю наизусть все и обо всех.

– Да? Странно, – хихикнул старый адвокат. – Ну, тогда хотя бы поведай, что тебе известно о метанодышащих? Давай выкладывай и отправляйся в библиотеку. Или куда ты там отправляешься, чтобы потом убедить меня в своей гениальности.

– Около девяноста процентов метанодышащих рас – существа кристаллические. Они весьма чувствительны к теплу и звуку, но во всем остальном совершенно неуязвимы. Из их неуязвимости вытекает одна интересная особенность – большинство метанодышащих живут крайне долго. В результате они слывут натурами спокойными и склонными к созерцательности. И, как следствие, за ними не числится больших достижений, с человеческой точки зрения, разумеется. Технических высот достигли лишь немногие из метанодышащих цивилизаций, что объясняется как физиологией, так и меланхоличным нравом этих существ. На предмет экстрасенсорных способностей исследования не проводились, но думаю, что способности к телепатии у них выше среднего, а все прочие развиты весьма слабо.

Большая часть метанодышащих весьма консервативна, так что уголовный кодекс у них предельно прост и крайне суров. Нарушители закона практически не встречаются, а от редких преступников избавляются быстро и эффективно. Разумеется, – закончил Каминский с улыбкой, – все вышесказанное может и не относиться к данной расе.

– Спасибо, – пробурчал Калинов. – Еще что-нибудь ты способен извлечь из своей бездонной головы?

– Это мозг у меня бездонный, а не голова, – поправил его Каминский. – Голова – всего лишь вместилище. Что касается другой информации, то могу только добавить, что, поскольку метанодышащие сроду не употребляли мясной пищи, то вряд ли они легко отнесутся даже к стопроцентно случайному убийству. Даже те из них, что время от времени ведут войны, считают смерть самой отвратительной вещью на свете. Для них же убийство – вещь совершенно невообразимая, особенно если учесть, что метанодышащие бесполы и, следовательно, не ведают преступлений из-за страсти.

– Ну хорошо, – прервал его адвокат. – Не хотел бы я оказаться слушателем, когда ты начнешь распространяться на тему, о которой хоть что-то знаешь. – Он поднялся. – Отправляйся и выясни об атрианах все, что сможешь. Просмотри протоколы судебных процессов, в которых они участвовали на других планетах. Через два дня я тебя жду.

Дав задания помощникам, Калинов спустился в подвал, служивший хранилищем его архивов, и занялся поисками сведений об атрианском праве.

Результаты оказались маловдохновляющими.

За двенадцать столетий, в течение которых Атрия XVI являлась членом галактического сообщества, по обвинению в убийстве перед судом предстало пять обитателей других планет. Людей среди них не было. Всех убийц признали виновными и приговорили к смертной казни.

Статьи уголовного кодекса атриан поражали детской наивностью и средневековой суровостью. Большинство преступлений для Калинова не имело никакого смысла: очевидно, их мог совершить только атрианин по отношению к своему соплеменнику. Если речь заходила о преступлении, совершенном представителем иной расы, суровость атрианских законов оборачивалась настоящей жестокостью.

Всякий, кто умышленно или неумышленно станет причиной смерти атрианина вне зависимости от обстоятельств, должен быть признан виновным в убийстве. Наказание – смерть.

Всякий, кто войдет в дом атрианина без письменного разрешения на то хозяина, должен быть признан виновным в нарушении неприкосновенности жилища. Наказание – смерть.

Всякий, кто завладеет собственностью атрианина или творением его рук, не предложив справедливой и заранее согласованной с владельцем платы, должен быть признан виновным в краже или грабеже. Наказание – смерть.

Этим и ограничивалось содержание касающихся инопланетян законов.

Атрианский уголовный кодекс много сказал адвокату об этой расе – как тем, что в нем содержалось, так и тем, что отсутствовало. Во-первых, Калинов убедился, что Каминский был абсолютно прав, когда говорил о неуязвимости атриан. Упоминания об оскорблении действием в кодексе Атрии XVI отсутствовали начисто. Не нашел адвокат также и статей о богохульстве и нарушении религиозных культов, обязательных у большинства остальных инопланетян. Это факт неоспоримо указывал на философский склад ума атриан. Никаких иных наказаний, кроме смертной казни, в законодательстве не встречалось, что однозначно свидетельствовало о долгожительстве атриан. Действительно, тюремное заключение для не ведающих смерти – вещь совершенно бессмысленная.

Протоколы пяти процессов по делам неатриан, совершивших убийства, почти дословно повторяли друг друга. В каждом случае защита представляла доказательства неумышленности действий своих подзащитных. И лишь в одном случае суд не согласился с доводами адвокатов, но на приговоре такая покладистость никак не сказалась. Если неатрианин стал причиной смерти атрианина, то его ожидает смерть. И точка.

Калинов выяснил и еще кое-что. Присутствие защитника не обязательно, но если он все-таки решил посетить заседание суда, то может выдвигать свои аргументы только с разрешения обвинителя. Приговор выносят пять присяжных, избираемых жребием, но защита может дать им отвод. И последнее: на Атрии из-за почти полного отсутствия преступлений имелся лишь один-единственный суд и один-единственный судья.

Предварительные слушания по делу Кранца прошли на Делуросе VIII; при этом юноше предъявили обвинения в гораздо менее серьезных преступлениях: сопротивление при аресте и незаконная попытка бегства. После чего было вынесено решение о выдаче преступника атрианам. На самой Атрии никаких следственных действий пока не предпринималось. На этой ледяной планете не существовало ни обвинительных заключений, ни предварительных слушаний, ничего, кроме простого вердикта о виновности или невиновности подсудимого.

Копаясь в своем хранилище, старый адвокат все больше приходил к неутешительному выводу, что вряд ли дело войдет в историю как один из самых блестящих процессов Айвора Калинова.

Отвлек его какой-то шум. Отложив очередной трактат, он выглянул из-за стеллажей. Пришел Каминский. Настроение у помощника, судя по всему, вполне соответствовало настроению его шефа.

– Ну? – спросил адвокат.

– Аналогия, может, и не совсем удачна, – мрачно откликнулся Каминский, – но если бы этот ваш Кранц был лошадью, то мы сэкономили бы массу времени и средств, пристрелив его прямо сейчас.

– Неужели все так плохо?

– Да уж ничего хорошего. Докладываю по пунктам. Первое, единственный атрианин, выигравший судебный процесс на чужой планете, по возвращении домой был немедленно казнен, так как на Атрии посчитали, что чужеземный суд проявил по отношению к преступнику слишком уж большую снисходительность. Второе, атриане – существа более хрупкие, чем большинство метанодышащих, поэтому можно не сомневаться, что громкий чих Кранца буквально разнес на мельчайшие осколки всех, кто в тот момент находился неподалеку от данного катаклизма. Третье, атриане подчиняются законам Галактической Торговой Комиссии только в отношении межпланетной и межзвездной торговли. Да и вообще всяческие юридические тонкости они воспринимают как вынужденное неудобство. О таком понятии, как помилование, они попросту не осведомлены. Четвертое, религиозные представления у атриан отсутствуют начисто. Но если бы у них и имелся Бог, то не думаю, что он отличался бы чрезмерным милосердием. Пятое, они бесполы и размножаются путем почкования, как бы невероятно это ни звучало. Шестое, средняя продолжительность жизни составляет три тысячи лет. Седьмое, ни один судебный процесс не длился на Атрии больше двух часов. И восьмое, я не прочь что-нибудь выпить.

– С последним пунктом трудно не согласиться. Адвокат достал из кармана небольшую плоскую фляжку и протянул Каминскому.

– А как с остальными семью пунктами? – осведомился помощник, сделав изрядный глоток.

– С ними я также вынужден согласиться, – вздохнул Калинов, – поэтому, пожалуй, составлю тебе компанию. – Он отобрал фляжку у Каминского. – Я хочу, чтобы ты разыскал Брака. И как можно скорее. Если он не проспал как сурок все это время, то должен уже выяснить, какой вид связи на Атрии XVI соответствует нашему видео. Пусть подберет пару парней, умеющих обращаться с такой техникой. Мне нужен пятиминутный ролик.

– О чем?

– Об атрианине, случайно потерявшем перчатку во время прогулки по Делуросу VIII, в результате чего пятьдесят семь человек замерзли.

– Хорошо, – Каминский с сомнением покрутил головой. – Но…

– Что «но»?

– Боюсь, как бы атрианский судья не приговорил актера к смерти лишь за то, что тот согласился сыграть виновника чьей-то гибели.

Калинов лишь сверкнул на него глазами.

Зал суда постепенно заполнялся. Родители Кранца, их влиятельные друзья, помощники Калинова, многочисленные журналисты и редкие бело-голубые стеклоподобные существа. Сам Калинов чувствовал себя крайне неуютно в модернизированном защитном костюме. Он сидел за столом в двадцати футах от гигантского кристаллического существа. Сколько адвокат ни приглядывался, он так и не смог понять, сидит атрианский судья, или стоит, или вообще лежит.

– Защита желает что-либо сказать перед вынесением приговора? – спросил атрианин. Его голос напоминал нежное позвякивание маленьких колокольчиков, но Калинов благодаря своему райдеру слышал ровную и бесцветную речь на галактическом К.

Адвокат поднялся.

– Ваша честь, но я еще не слышал, какое обвинение предъявляют моему подзащитному.

– Разве вы не получили экземпляр уголовного кодекса вместе с докладом о поступке Кранца?

– Получил, но ведь принято, что перед тем, как дать защите слово, прокурор выступает с обвинительным заключением.

– Где принято, Человек Калинов? – звякнул судья. – У вас или у нас?

– Прошу прощения, ваша честь, – адвокат низко поклонился. – В таком случае я просил бы признать моего подзащитного невиновным в совершении преднамеренного убийства.

– Что-то не припомню, чтобы в обвинительном заключении фигурировал термин «преднамеренное».

– Но ведь это подразумевается, сэр, – Калинов снова поклонился, – в противном случае преступление не называется убийством.

– Это решать мне, – ответил атрианин. – Вы отвергли суд присяжных по непонятным мне причинам. Поэтому ответственность за все решения и интерпретации закона вы возложили исключительно на меня. А моя интерпретация такова: согласно атрианскому праву убийство не обязательно должно быть преднамеренным, а определяется просто как лишение жизни одного или нескольких атриан независимо от того, каким способом оно совершено, каковы мотивы, обстоятельства и так далее. Поэтому ваше требование отвергается на том основании, что подсудимый не обвиняется в преднамеренном убийстве.

– Если мой подзащитный признает себя виновным, то суд закончит свою работу, не так ли, ваша честь? – спросил Калинов.

– Да.

– Тогда Хенрик Кранц не признает себя виновным в убийстве.

– Но ведь вам прекрасно известно, что он совершил убийство.

– Не имеет значения, сэр, – Калинов снова поклонился. – Впоследствии мы, возможно, изменим нашу позицию, но сейчас это единственный способ защитить моего клиента. В конце концов я лишь подчиняюсь вашим судебным правилам.

– Точнее, используете их в своих собственных целях, – поправил его судья.

– Согласен, – не стал возражать Калинов. – Но разве в мою задачу не входит защита клиента всеми доступными и разрешенными методами? Мы готовы выслушать аргументы обвиняющей стороны.

– Я здесь одновременно и обвинитель, – провозгласил атрианин. – Мне совершенно достоверно известно, что Человек Кранц стал причиной смерти пятидесяти семи атриан в результате следующих действий… – Райдер адвоката монотонно воспроизвел картину преступления.

Когда атрианин замолчал, Калинов снова поднялся со своего места.

– Ваша честь, с разрешения суда я хотел бы показать вам видеоролик.

Он кивнул своим помощникам, которые водрузили на стол атрианский аналог трехмерного видео.

– Этот ролик имеет непосредственное отношение к делу? – спросил судья. – Точнее, он поможет вам доказать ошибочность моей информации и невиновность вашего клиента?

– Непосредственным образом нет, сэр, – ответил Калинов, – но данный ролик имеет некоторое отношение к вопросу об убийствах на Атрии XVI, и поэтому…

– Отклоняется, – прервал его судья.

– Но, ваша честь!

– Человек Калинов, регламент судебного заседания не подлежит обсуждению. Я вам не разрешаю демонстрацию ролика. Если вы не можете убедительно доказать, что Человек Кранц не явился причиной смерти пятидесяти семи атриан, то вы зря теряете время.

– Мне кажется, что как раз времени у вас вдоволь, – парировал Калинов, – а на карту поставлена жизнь разумного существа! Я лишь хочу, чтобы мой клиент получил самую лучшую и квалифицированную защиту.

– Отлично сказано, – одобрил атрианин, – но к делу отношения не имеет.

– Нет, имеет! – упорствовал адвокат. – Мой подзащитный такое же разумное существо, как и пострадавшие атриане. Как может быть неуместна его защита?

В зале суда повисло долгое молчание. Наконец судья сказал:

– Продолжайте.

– Благодарю вас, ваша честь. С позволения суда я хотел бы вызвать в качестве свидетеля профессора Найджела Патрика из Университета…

– Одну минуту, – прервал его судья. – Человек Патрик находился на Атрии XVI в момент совершения преступления?

– Возражаю, ваша честь, факт преступления еще не доказан.

– Возражение отклоняется. Правильнее будет сказать, что факт преступления еще не опровергнут.

– Тогда я отвечаю на ваш вопрос. Нет, профессор Патрик до вчерашнего дня никогда не бывал на Атрии.

– Тогда каким образом Человек Патрик может свидетельствовать в пользу вашего подзащитного?

– Профессор Патрик имеет две докторские степени в области криминалистики и этики, – ответил Калинов, – защита собирается показать, что на многих подобных планетах…

– Отклоняется, – прервал судья.

– Черт возьми, ваша честь! – вскричал адвокат. – Как мне, скажите на милость, строить защиту, если вы не разрешаете использовать ни материалы, ни свидетельства экспертов?

– Они не имеют непосредственного отношения к рассматриваемому делу, – монотонно пробубнил райдер. – Если ваши материалы и ваши свидетели не могут опровергнуть обвинения, то они никуда не годятся.

– Это ваши законы никуда не годятся!

– Человек Калинов, – спокойно зазвенел атрианин, – здесь обсуждаются не наши законы, а ваш подзащитный. Пожалуйста, продолжайте.

Адвокат в задумчивости опустил голову. Он с ужасом подумал, что вся Галактика сейчас следит за его позором. Но он также понимал, что не имеет права отступать. Замолчать – значит признать свое поражение.

– Ваша честь, – заговорил он, – вы правильно заметили, что сейчас мы обсуждаем не ваши законы. Но ответьте мне, когда-нибудь кому-нибудь приходило в голову обсуждать их?

– Нет.

– Почему?

– Потому что законы сами по себе не могут быть виновными или невиновными, а значит, нет никакого смысла выносить их на обсуждение.

– Но законы могут быть плохими или хорошими, – упорствовал Калинов. – Что бы вы сделали, если бы вдруг обнаружили, что какой-то из ваших законов плох?

– Сами по себе законы не могут быть хорошими или плохими, – монотонно возвестил атрианин через райдер, – поэтому ваш вопрос неуместен.

– Но законы могут быть практичными или непрактичными, не так ли? – продолжал гнуть свое Калинов. – Например, закон, требующий от меня говорить в зале суда с выключенным райдером, был бы крайне непрактичным. Или закон, предписывающий обходиться без защитного костюма.

– Согласен, – подтвердил атрианин. – Но у нас нет таких законов.

– Позвольте, я продолжу, ваша честь, раз уже все остальные способы защиты вы отвергли.

– Хорошо, – звякнуло кристаллическое существо.

– Благодарю вас, ваша честь. Я могу вам задать вопрос как юристу?

– Да.

– Почему закон, который требовал бы от меня обходиться без защитного костюма, был бы неразумным?

– Очевидно потому, что в этом случае вы бы погибли.

– А если бы житель Атрии появился перед вами без этого костюма, он бы умер?

– Разумеется, нет, – насмешливо зазвенели колокольчики.

– А если бы от жителя Атрии закон потребовал надеть защитный костюм, предназначенный для человека, прежде чем войти в зал суда, это было бы неразумно?

– Естественно. Атрианин в этом случае умер бы.

– Значит, вы допускаете, ваша честь, что по крайней мере в некоторых случаях к атрианам и неатрианам нельзя применять один и тот же закон?

– Допускаю, – ответил судья, – и высоко ценю ваши доводы. Но все это носит весьма гипотетический характер. Человек Кранц уничтожил пятьдесят семь разумных существ.

– Я как раз к этому перехожу, – поспешно проговорил Калинов. – Но сначала позвольте нарисовать еще одну гипотетическую ситуацию. Если в следующее мгновение мой защитный костюм выйдет из строя вследствие производственного брака, то выделится огромное количество тепла, которое уничтожит всех атриан, находящихся в зале суда. Ответьте мне, сэр, кто должен за это ответить – я сам, производитель костюма, продавец, у которого я его купил, контролер, не заметивший брака, или, быть может, компания, машины которой использовались при производстве этого костюма?

– Я не могу ответить на ваш вопрос, не располагая дополнительными сведениями, – ответил атрианин.

– Согласен. Но станете ли вы утверждать при этом, что я повинен в смерти атриан?

– При зрелом размышлении я бы решил, что вы невиновны, – медленно произнес судья. – Однако я вынужден еще раз напомнить вам, что это всего лишь предположение. Райдер Человека Кранца проверили: в момент преступления он находился в исправном состоянии.

– Хорошо, – Калинов прошелся перед судьей, заложив руки за спину. – Давайте обратимся к делу Хенрика Кранца. Но при этом будем помнить, что существуют ситуации, пускай и гипотетические, когда закон оказывается неразумным и когда за смерть атрианина не обязательно ответствен тот, кто стал ее непосредственной причиной.

Проанализируем наш случай подробнее. Хенрик Кранц, доселе не замеченный ни в каких преступлениях, находится на оживленном атрианском проспекте. По каким-то причинам его райдер оказывается выключенным. Позвольте напомнить, ваша честь, что причины эти до сих пор не выяснены. Вполне возможно, райдер выключил сам Кранц, но ведь возможно, что кто-нибудь из атриан, проходя мимо, нечаянно толкнул человека и отключил прибор.