Текст книги "Коронная башня"

От Адриана разило смертью. Смрад этот не ощущали окружающие, но, прилипчивый, как запах пота после долгой ночной пьянки, и не смываемый водой, он повсюду преследовал Адриана. Однако не выпивка была причиной отвратительной вони, а кровь. Нет, Адриан не пил ее, хотя знавал и таких, кто этим не брезговал. Просто весь он, с головы до ног, был пропитан кровью. Но теперь этому настал конец. Во всяком случае, он убеждал себя в этом со страстью недавно протрезвевшего человека. Того, другого, Адриана, совсем юного, он оставил на другом краю света и теперь что было сил бежал от него.

Вспомнив, что так и не забрал свою сумку у Пиклза, Адриан бросился ему вдогонку, однако не успел он подбежать к мальчишке, как тот влип в очередную неприятную историю.

– Это его сумка! – кричал Пиклз, указывая на Адриана. – Я помогал ему добраться до баржи, пока она не отплыла.

Парня окружили шестеро солдат, облаченных в кольчуги и с квадратными щитами в руках. Грудь и плечи того, который, судя по всему, был главным, защищала пластинчатая броня, оканчивающаяся латной юбкой из шипованной кожи. Шлем был украшен роскошным плюмажем. К этому человеку обращался Пиклз, тогда как двое других удерживали мальчишку на месте. Все они повернулись, когда подошел Адриан.

– Твоя сумка? – спросил стражник.

– Да, и парень говорит правду. – Адриан указал в сторону реки. – Он сопровождает меня к той барже.

– Торопишься покинуть наш прекрасный город, не так ли? – В голосе стражника слышалось подозрение, и он внимательно рассматривал Адриана.

– Не хочу оскорбить Вернес, но это действительно так. У меня дела на севере.

Стражник шагнул ближе.

– Как тебя зовут?

– Адриан Блэкуотер.

– Откуда ты?

– Изначально из Хинтиндара.

– Изначально? – скептически переспросил стражник, и его брови поползли вверх.

Адриан кивнул.

– Я несколько лет прожил в Калисе, – пояснил он. – Только что вернулся из Дагастана вон на том корабле.

Стражник бросил взгляд в сторону порта, затем посмотрел на одежду Адриана: сауб до колен, свободные хлопковые штаны и куфия на голове. Подавшись вперед, он потянул носом воздух и скривился.

– Действительно только с корабля, и наряд у тебя калианский. – Он вздохнул и повернулся к Пиклзу. – Но этот мальчишка ни на каком корабле не был. Утверждает, что едет с тобой на север. Это так?

Адриан покосился на Пиклза и увидел в глазах паренька надежду.

– Да. Я нанял его в качестве… э… слуги.

– И чья это была идея? Его или твоя?

– Его. Но он мне очень помог. Без него я бы не нашел эту баржу.

– Ты только что с одного корабля, – проговорил стражник, – и уже торопишься сесть на другой. Мне это кажется странным.

– Ну, вообще-то я никуда не тороплюсь, но Пиклз говорит, что баржа скоро отходит, а следующая будет только через несколько дней. Это правда?

– Да, – ответил стражник. – Очень удобно, не так ли?

– Могу я спросить, в чем наша вина? Или существует какой-то закон, запрещающий нанимать провожатого и платить ему за то, чтобы он с тобой путешествовал?

– Нет, но в городе творятся ужасные вещи – прямо скажем, отвратительные. Так что мы, естественно, интересуемся каждым, кому не терпится уехать, а в особенности теми, кто ошивался в городе последние несколько дней, – стражник уставился на Пиклза.

– Я ни в чем не виноват, – пробурчал мальчишка.

– Ты уже это говорил. Но даже если это правда, возможно, тебе что-нибудь известно. Сдается мне, ты стараешься сделать все возможное, чтобы поскорее исчезнуть, и лучший способ это осуществить – прибиться к кому-нибудь, кто находится вне подозрений, правильно?

– Я ничего не знаю об убийствах!

Стражник повернулся к Адриану.

– Ты свободен. Можешь идти своей дорогой, но тебе лучше поторопиться. Пассажиров уже созывают.

– А как же Пиклз?

Стражник покачал головой.

– Я не могу отпустить его с тобой. Вряд ли мальчишка виновен в убийствах, но он может знать, кто их совершил. Уличные сироты видят много такого, о чем не хотят говорить, если полагают, что им удастся избежать расспросов.

– Я уже сказал, что ничего не знаю. Я даже не был на том холме!

– Тогда тебе не о чем беспокоиться.

– Но… – Казалось, Пиклз вот-вот заплачет. – Он собирался увезти меня отсюда. Мы хотели ехать на север. Мы собирались ехать в университет.

– Эй! Эй! Заканчивается посадка! Баржа в Колнору! Заканчивается посадка! – проорал кто-то на причале.

– Послушай… – Адриан развязал кошелек. – Ты оказал мне услугу и заслуживаешь вознаграждения. Возьми эти деньги. Когда тебя закончат допрашивать, отправляйся в Шеридан, если еще не оставишь мысль работать у меня. Сядешь на следующую баржу или повозку на север, не важно. Я пробуду там около месяца или, по крайней мере, пару недель. – Адриан вложил монету в руку юноши. – Когда приедешь, спроси профессора Аркадиуса. Я еду к нему, и он тебе расскажет, где меня искать. Хорошо?

Пиклз кивнул с несчастным выражением на лице. Затем он посмотрел на монету, выпучил глаза, и на губах его заиграла широченная улыбка.

– Да, сэр! Приеду, как только смогу. Конечно же, вы можете на меня положиться. А теперь бегите, пока баржа не отошла без вас.

Адриан кивнул, подобрал сумку и помчался к причалу, где у трапа, ведущего на продолговатую плоскую лодку, ждал портовый служащий.

Глава вторая. Гвен

Со второго этажа донеслись крики, и Гвен поняла, что уже ничем не сможет помочь. Она опоздала. Потолок задрожал, и в кружки пьянчуг у барной стойки посыпался мелкий мусор. Глухой стук наверху походил на удары дубиной по голове.

«Нет, не дубиной, – догадалась Гвен. – Он бьет Эйвон головой об пол».

– Эйвон! – закричала она, взбегая по лестнице.

На повороте с лестничной клетки в коридор она со всего маху врезалась плечом в стену. Висевшее там маленькое зеркало упало на пол и разлетелось на тысячи осколков. Гвен помчалась по коридору, туда, откуда слышались нечеловеческие вопли, напоминавшие о скотобойне – полные безысходности крики обреченных на смерть.

«Стейн убьет ее», – в ужасе подумала Гвен.

Она рванула дверь на себя, однако та оказалась заперта изнутри на задвижку. Тогда Гвен попыталась вышибить дверь, но крепкое дерево не шелохнулось под натиском ее легкого миниатюрного тела. Между тем звук глухих ударов в комнате, казалось, стал мягче, не такой резкий и теперь напоминал влажное чавканье. Крики стихли и сменились слабыми стонами.

Гвен ворвалась в комнату напротив, где Мэй развлекала рыжеволосого клиента из Восточной марки, но жуткие вопли Эйвон вынудили их прекратить то, чем они занимались. Мэй испуганно вскрикнула, а Гвен с ходу пнула шатавшийся столбик в изножье кровати. Плотник сколотил каркас из цельных кусков клена, но неплотно подогнал фрагменты друг к другу. Еще два удара, и ножка отвалилась. Матрас, а вместе с ним и Мэй с рыжеволосым клиентом из Восточной марки скатились на пол.

Разбежавшись, Гвен, словно рыцарь на турнире, врезала ножкой в дверь комнаты Эйвон. Таран вылетел у нее из рук, однако оставил на дверном полотне внушительную вмятину. На косяке появилась трещина. Гвен судорожно подхватила с пола ножку кровати, и в этот момент в коридоре появился Рэйнор Гру.

– Черт подери, тупая сука! Что ты вытворяешь?!

Из последних сил Гвен снова ударила по двери, стараясь попасть в то же самое место. Ей это удалось. Косяк сломался, и дверь с треском распахнулась. Гвен влетела в дверной проем и рухнула на пол, поскользнувшись в луже крови.

– Борода великого Марибора! – выругался замерший на пороге Гру.

Стейн, сидевший без штанов верхом на Эйвон, прижимал ее к полу, стискивая пальцами шею девушки.

– Она все никак не замолкала, – пробормотал он.

Невидящие глаза Эйвон были открыты, волосы залиты кровью.

– Убирайся отсюда! – рявкнул Гру, хватая Гвен и выволакивая ее в коридор. – Иди вниз! Ты мне должна за новую дверь и сломанную кровать, черт возьми!

– Она мертва? – спросил Стейн. Тело его блестело от пота, на груди виднелись брызги крови.

Носком сапога Гру тронул голову Эйвон.

– Ага, ты ее пришиб.

– Ублюдок! – Гвен бросилась на Стейна.

– Заткнись! – рявкнул Гру, схватил ее и отшвырнул в сторону. Споткнувшись, Гвен снова упала на пол.

* * *

– Прости, Гру, – промямлил Стейн.

Тот скривился и покачал головой, рассматривая брызги крови на деревянном полу. По его позе и брезгливой гримасе на лице Гвен стало ясно, что в мертвой Эйвон он видит не красивую девушку, безвременно покинувшую этот мир, а всего лишь досадный беспорядок, устранение которого потребует дополнительных хлопот.

Гру вздохнул.

– Не нужны мне твои извинения, Стейн. Придется тебе за это заплатить. Эйвон пользовалась популярностью.

– Сколько?

Гру задумался. Он покусал зубочистку, которую редко вынимал изо рта, и почмокал губами, как делал всегда в минуты размышлений.

– Восемьдесят пять серебряных тенентов.

– Серебряных? Восемьдесят пять? Да она стоила всего шесть медяков!

– Ты ее пришиб, безмозглый сукин сын! Я потерял все, что она могла бы заработать в будущем. Да я с тебя золотом должен брать!

– Нет у меня таких денег.

– Придется раздобыть.

Стейн кивнул:

– Ладно, раздобуду.

– Прямо сегодня!

Стейн помедлил, но все же согласился:

– Хорошо, сегодня.

– Гвен, возьми ведро и приберись тут, – приказал Гру. – Ты тоже, Мэй. Рыжий, с тебя на сегодня хватит. Убирайся отсюда! И скажи по пути Уилларду, чтобы поднялся наверх. Поможет мне стащить тело.

– Ты позволишь ему уйти безнаказанным? – поднимаясь с пола, прошипела сквозь стиснутые зубы Гвен.

До сих пор она не проронила ни слезинки и сама удивлялась, как ей это удается. Может быть, от злости? Пока она колотила в дверь, у нее вскипела кровь, и Гвен никак не могла успокоиться.

– Он оплатит ущерб, так же как и ты.

– В таком случае я еще не закончила наносить ущерб!

Гвен схватила ножку кровати и бросилась на Стейна. Она бы раскроила ему голову, но Гру схватил ее за руку, круто развернул и наотмашь ударил ладонью по щеке. Девушка снова упала. Ножка кровати отлетела в раскуроченный дверной косяк и, не нанеся никаких повреждений, откатилась в коридор.

– Иди вниз, черт бы тебя побрал! Мэй, тащи ведро! И где Уиллард? Уиллард!

Гвен в оцепенении сидела на полу. Ударь он ее кулаком, она бы некоторое время не могла подняться, может даже, сплевывала бы выбитые зубы. Но Гру знал, как обращаться со своими девушками, и, по возможности, не оставлял следов побоев. Щека горела, а боль, от которой свело зубы, растекалась по всему лицу. Гвен встала и помчалась вниз. Посетители пивной смотрели на нее кто с недоумением, кто с ужасом. Девушка вылетела через главную дверь трактира «Гадкая голова» на улицу и прямиком направилась в приемную шерифа.

Порывистый ледяной ветер пробирал до костей, ночь была холодная, но Гвен, ничего не замечая, неслась по покрытым потрескавшейся грязью улицам Медфорда. Вокруг было пусто – все приличные люди давно легли спать.

Даже не удосужившись постучать, она просто толкнула дверь и ворвалась в комнату шерифа.

Итан спал в кресле, положив голову на скрещенные на столе руки. Гвен ударила ногой по ножке стола, и шериф подскочил, будто испуганная куропатка.

– Что за?!.

Прекрасно!

Она хотела, чтобы он рассердился. Она хотела, чтобы он рассвирепел.

– Стейн только что убил Эйвон в «Гадкой голове»! – прокричала Гвен. Итан вздрогнул. – Этот мерзавец бил ее головой об пол, пока не раскроил ей череп. Я предупреждала Гру, что рано или поздно это случится! Я говорила ему больше не пускать Стейна, но он меня не слушал. А теперь идите туда!

– Хорошо, хорошо… – Итан снял со спинки стула портупею и на ходу принялся ее застегивать.

– Три дня назад этот негодяй поставил Джоллин синяк под глазом, – рассказывала Гвен, пока они шли по Кривой улице. Итан едва плелся, и его медлительность раздражала девушку, хотя время уже не имело значения – Эйвон не вернешь, а Стейн вряд ли поумнеет. И все же она хотела, чтобы свершилось правосудие – и поскорее. Стейн не должен был намного пережить Эйвон, он этого не заслуживал. Гвен считала, что каждый его вздох может привести к новому преступлению. – А за месяц до этого сломал руку Эбби. Только такой идиот, как Гру, мог заставить Эйвон пойти с ним. Она хорошо знала, что собой представляет этот тип, и жутко его боялась, но Стейну как раз это и нравится. Страх его возбуждает, а чем больше он возбуждается, тем больше причиняет вреда. А Эйвон – упокой Марибор ее душу, – не помнила себя от ужаса. Гру должен был знать, чем это закончится!

Дверь трактира все еще была распахнута настежь. С крыльца на исполосованную рытвинами дорогу падал длинный косой луч света. Может, она и эту дверь сломала? Было бы неплохо. Пьянчуг и след простыл; скорее всего, их выставили за порог. Гру и Уиллард несли вниз тело, завернутое в одеяло, и за ними по ступеням тянулся кровавый след.

– Что ты здесь делаешь, Итан? – От натуги на шее Гру вздулись жилы. Он уже не кричал, просто злился, а значит, пришел в себя.

– В смысле? За мной прибежала твоя девчонка…

– Я ее не посылал.

– Я спал, как мертвец, а она меня разбудила, вот я и пришел. Что здесь случилось?

– Ничего, – сказал Гру.

– Что-то не похоже… Кто это в одеяле? Эйвон?

– А тебе-то что?

– Я обязан следить за порядком. И чтобы никто не нарушал закона. Стейн наверху?

– Ага.

– Ну так зови его сюда.

Гру нахмурился, помедлил, затем опустил свою ношу на пол.

– Уиллард, сходи за ним, – велел он своему помощнику.

Гвен задыхалась от ненависти к Стейну и Гру, и все же не могла не чувствовать за собой вины. Кому, как не ей, было знать, что должно произойти? Ей следовало что-нибудь предпринять, увести отсюда Эйвон – вот только она и сама не могла уйти. Но обязана была сделать хоть что-то, хотя бы попытаться. Она не сделала ничего. А теперь Эйвон мертва.

Гвен смотрела, как возле края одеяла собирается маленькая лужица, и удивлялась, что до сих пор не утратила способности держаться на ногах. Ее раздирало чувство вины. «Разве возможно стоять прямо, когда тебя выворачивает наизнанку?» – отстраненно думала она.

Стейн спустился по лестнице, на ходу застегивая штаны. На его выцветшей от солнца рубахе виднелись размазанные пальцами следы крови. Кровь была и на лице, под носом.

– Ты убил эту девушку? – спросил Итан.

Стейн не ответил, только молча кивнул и шумно засопел.

– Серьезное преступление. Ты ведь это понимаешь?

– Да, сэр.

Гвен перехватила злобный взгляд Гру. Позже она за все заплатит, но увидеть, как Стейна постигнет та же участь, что и Эйвон, стоит побоев. Хотя, конечно, это не одно и то же. Итан не станет снова и снова бить его головой об пол. Убийцу просто повесят. Однако это будет публичное действо. Перед смертью ему придется вытерпеть унижения. Хотя бы что-то.

Итан откинул с лица волосы и помассировал шею сзади. Прикусив нижнюю губу, он пристально смотрел на завернутый в одеяло труп. Наконец шериф вздохнул и обратился к Стейну:

– Придется тебе выплатить компенсацию за нанесенный ущерб.

– Что-что? – нервно спросил Стейн.

– Ты должен возместить Гру убытки. Заплатить ему за утраченное имущество.

– Мы это уже обговорили, – сказал Гру. – Он заплатит мне восемьдесят пять.

– Серебром… верно? – уточнил Итан, кивая. – Думаю, это справедливо. Еще какой-нибудь ущерб имеется?

– Сломанная дверь, зеркало и кровать, но в этом виновата она. – Гру указал на Гвен. – И мне за это заплатит.

– Она все это поломала, пытаясь вытащить вон ту? – Итан махнул рукой в сторону завернутого в одеяло тела.

– Наверное.

– Сдается мне, она бы этого не сделала, если б он не взялся колотить Эйвон, так что пускай это тоже Стейн оплачивает. Ясно?

– Да, сэр.

Шериф кивнул:

– Тогда все.

Итан шагнул назад, и Гвен увидела, что он поворачивается, намереваясь уйти.

– Как это все? – воскликнула она. – Так нельзя! Он должен заплатить.

– Заплатит. Восемьдесят пять и…

– Девушка мертва! Он убил ее и заслуживает смерти!

– Шлюха, – поправил Гру.

Гвен бросила на него гневный взгляд.

– Шлюха мертва, а это не то же самое. Никто не станет казнить рабочего только за то, что его слегка занесло.

– Она мертва!

– И пострадавшая сторона в этом деле – я. Если я говорю, что наказание справедливо, значит, так оно и есть. Тебя это вообще не касается. Так что заткнись!

– Вы не можете этого допустить! – крикнула Гвен Итану.

– У нее есть родственники? – спросил тот.

Девушка грустно покачала головой.

– Будь у кого-нибудь из нас родственники, – сказала она, – неужели вы думаете, мы бы здесь работали?

– Ну, значит, ответственность за нее несет хозяин. Он удовлетворен, стало быть, вопрос закрыт. – Шериф снова повернулся к Гру. – Вывези тело из города до полудня, понял? Иначе главный констебль надерет мне задницу, а тогда и тебе не поздоровится. Все ясно?

Гру кивнул, и Итан ушел.

Двое мужчин снова подняли мертвое тело и понесли к входной двери. Проходя мимо Гвен, Гру сказал:

– Угадай-ка, кого ожидает взбучка, когда я вернусь?

Гру и Уиллард вышли, а Гвен осталась на месте, глядя на Мэй и Джоллин. Между ними стоял Стейн. Он гнусно улыбнулся и подмигнул ей.

– Уж я с тобой повеселюсь, – сказал он и, шагнув к ней, прибавил шепотом: – Как только скоплю еще восемьдесят пять.

– Он больше никогда тебя сюда не пустит!

– Кто? Гру? – Стейн рассмеялся. – Эйвон не первая. Была еще девка в Роу. Если я буду при деньгах, мне тебя преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой. – Он покосился на Мэй, а затем на Джоллин. – Не переживайте, про вас я тоже не забуду!

Стейн снова ухмыльнулся, и Гвен почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Он приблизился к двери, но не вышел из трактира, а только выглянул на улицу и осмотрелся, а затем закрыл дверь и похотливо улыбнулся, уставившись на Гвен.

– Беги! – закричала Джоллин.

Бросившись к черному ходу, Гвен услышала сорвавшееся с губ Стейна проклятие. Он тяжело рухнул на пол, вероятно, поскользнувшись в луже крови Эйвон. Судя по грохоту, он опрокинул то ли стул, то ли стол, но Гвен к тому времени уже бежала сквозь тьму, придерживая юбку. Она промчалась по переулку мимо кожевенной лавки и выскочила на мостки – узкие деревянные доски, переброшенные через канаву со сточными водами, которая пролегала за домами. Не помня себя от страха, Гвен неслась, не разбирая дороги и не видя ничего перед собой. Нога соскользнула с шатких, покрытых слизью досок, и девушка упала в грязь. Руки по локоть погрузились в вонючую жижу, но хотя бы лицо удалось уберечь.

Гвен содрогнулась от ужаса, что негодяй догонит ее, сожмет горло окровавленными руками и утопит в мерзком месиве, от которого несло мочой и отходами. Она резко обернулась, но никто за ней не гнался. Поблизости вообще никого не было. Гвен осталась одна.

Девушка вытащила руки из грязи и принялась вытирать их о платье. У нее мало что получалось, и Гвен наконец заплакала от отчаяния. Сидя на краю вонючей канавы, она всхлипывала так сильно, что у нее разболелся живот. Каждый вдох душил ее запахом нечистот.

– Я не знаю, что делать! – выкрикнула Гвен. – Скажите, что мне делать! – Схватив пригоршню навоза и грязи, девушка что было сил швырнула ее в никуда, запрокинула голову и закричала, обращаясь к небесам: – Вы слышите меня? Я недостаточно сильна. Я такая же, как моя мать, я не выдержу! – Дрожа, она судорожно захватила ртом воздух. – А если и выдержу, то он все равно меня убьет! Меня, Джоллин, Мэй и всех остальных. Я не могу… Я не могу больше ждать. Слышите? Не могу! Прошло пять лет! Я больше не могу его ждать.

Она тяжело дышала и ждала ответа, но не услышала ничего, кроме воя ветра.

Глава третья. Баржа на реке Бернум

Две сильные ломовые лошади тянули баржу вверх по реке Бернум. На палубе, сжавшись от холода, стоял Адриан. Подняв голову, он вглядывался в утренний туман в надежде увидеть что-нибудь родное, привычное. Фермерские угодья, зажатые меж холмов за линией берега, смутные очертания маленьких городков – все выглядело незнакомым. Чужая земля, населенная странными людьми со странными обычаями и непривычным языком. В родном краю он чувствовал себя чужаком и не был уверен, когда и что надо говорить и как себя вести. Ему казалось, что и окружающие видят в нем чужестранца, хотя от дома, где он родился и прожил первые пятнадцать лет своей жизни, его отделяли всего лишь полдня пешего пути.

Из каюты вышел тучный мужчина, ударил себя в грудь и глубоко вдохнул.

– Утречко бодрит, а? – сказал он, глядя на небо.

Может быть, он обращался к богу Марибору, но Адриан все же счел нужным ответить:

– Прохладно. Я отвык от холода.

Он выбрал это место на палубе, потому что здесь можно было укрыться от ветра. Адриан надел всю имевшуюся у него одежду: две пары мешковатых штанов, дорожный и выходной саубы, кушак, плащ и головной убор, но все равно замерз. В Колноре первым делом надо купить что-нибудь из шерсти, подумал он, что-нибудь тяжелое, что весит, как доспехи. Без лишних фунтов на теле он чувствовал себя обнаженным.

– Вы только что из Дагастана, не так ли? Там, наверное, тепло.

Адриан поплотнее закутался в сауб.

– Когда я уезжал, достаточно было тонкой льняной одежды.

– Завидую. – Мужчина тоже плотнее запахнул плащ. Осмотревшись вокруг, он разочарованно нахмурился, будто ожидал, что за ночь здесь все чудесным образом преобразится. Затем пожал плечами и присел напротив Адриана, вроде бы тоже укрываясь от ветра. – Я Себастьян из Ибера, – представился он и протянул Адриану руку.

– Адриан, – ответил тот, пожимая мужчине руку. – Вы путешествуете втроем?

Адриан заметил их прошлой ночью. Себастьян и двое его спутников были одеты в одинаковые роскошные плащи. Когда Адриан наконец добежал до баржи, выяснилось, что ему незачем было так торопиться: отплытие задержали из-за многочисленных сундуков этой троицы. Троица же только покрикивала на портовых рабочих и сыпала на их головы проклятия, будто в сундуках были какие сокровища, могущие разбиться от неловкого обращения.

Мужчина кивнул:

– С Сэмюэлем и Юджином. Мы занимаемся одним делом.

– Купцы?

Себастьян улыбнулся.

– Вроде того. – Он перевел взгляд на мечи, висевшие по бокам у Адриана. – А вы кто будете? Солдат?

Адриан тоже улыбнулся.

– Вроде того.

– Хороший ответ, – усмехнувшись, сказал Себастьян. – Но если серьезно, вам нет нужды носить при себе оружие. Кроме вас, тут никто не вооружен, так что не знаю, зачем вы… Ах, ну да… Понятно!

Адриан рассматривал Себастьяна. По опыту он знал, что люди делятся на два типа: те, кому можно доверять, и другие. За последние пять лет Адриан привык полагаться на мужчин, облаченных в металл, украшенных шрамами и свистевших сквозь дыры от выбитых зубов. Себастьян был одет в плотный плащ – роскошный и дорогой – и на каждой руке носил по золотому кольцу. С этим типом людей Адриан тоже успел свести знакомство. Что бы сейчас ни сказал Себастьян в продолжение своей мысли, Адриан был уверен, что ему это не понравится.

– Что вам понятно?

– Вы слышали про убийства? – понизив голос до шепота, спросил Себастьян. – Когда мы отплывали, весь город был наводнен стражниками, и они всем задавали вопросы.

– Вы говорите об убийствах в Вернесе?

– Да, именно. Три убийства за три ночи.

– И вы подозреваете меня? – поинтересовался Адриан.

Себастьян усмехнулся.

– Разумеется, нет! Вы же только что сошли с «Восточной звезды», которая прибыла из Калиса. Вас выдает одежда. Логичнее было бы подозревать меня. По крайней мере, у меня имелась такая возможность. Вас-то даже в городе не было.

– То есть мне следует подозревать вас?

– Вовсе нет! Мои товарищи могут поручиться за меня, а рулевой скажет вам, что мы оплатили проезд авансом несколько недель назад. Кроме того, разве я похож на ассассина?

Адриан никогда не встречал ассассина, но ему казалось, что Себастьян не очень подходит на эту роль. Круглый и мягкий, с пухлыми пальцами и заразительной улыбкой, он, скорее, больше походил на того, кто заказывает убийства посредством письма без подписи.

– Я скажу вам, кто похож. – Себастьян выразительно взглянул на нос баржи, где стоял человек в плаще с поднятым капюшоном. Он стоял к ним спиной и вместо того, чтобы выйти погреться на солнце, предпочитал скрываться в тени, отбрасываемой ящиками. – Вот он похож на ассассина.

– Почему вы так думаете? Плащ с капюшоном?

– Нет, дело в его глазах. Вы видели его глаза? Холодные, уверяю вас. Мертвые. Глаза человека, который привык не только видеть смерть, но и раздавать ее.

– И все это вы можете понять по глазам человека? – с усмешкой спросил Адриан.

– Разумеется! У человека, привыкшего убивать, взгляд волка – бездушный и жадный до крови, – Себастьян наклонился вперед, но не сводил глаз с человека на носу. – Когда узнаешь правду о некоторых вещах, теряешь невинность. Таким же образом, когда убиваешь, теряешь душу. Каждое убийство забирает по кусочку человечности, пока наконец убийца не превращается в зверя. Дух терзает голод, жажда вернуть утраченное, но, как и в случае с невинностью, назад пути нет – душу нельзя возродить. Из нее навсегда уходят радость, любовь и покой, и на их месте воцаряется жажда крови и смерти.

Себастьян говорил серьезным тоном человека, знающего толк в таких вещах. Его уверенная и легкая манера держать себя свидетельствовала о житейской мудрости, накопленной вместе с опытом. Но если рассуждения Себастьяна хоть отчасти справедливы, то, заглянув в глаза Адриану, пухлый купец из Вернеса никак не должен был по доброй воле сидеть рядом с ним.

– Я скажу вам кое-что еще, – продолжал Себастьян. – Он поднялся на борт в последний момент, и при нем не было ни сумки, ни чемодана.

– И откуда вам это известно?

– Я был на палубе, когда он оплачивал проезд. Почему он явился так поздно и без багажа? Люди ведь не отправляются в долгое путешествие, как на дневную прогулку на лодочке, не так ли? Кому придет в голову просто так запрыгнуть на баржу, идущую далеко на север? Может, он оторвался от погони и решил, что на барже удобнее всего бежать.

– Я тоже поздно прибыл, – возразил Адриан.

– Но у вас хотя бы есть сумка.

– Вот ты где, Себастьян! – Из каюты вышли двое его товарищей.

Один из них, Сэмюэль, выглядел старше Себастьяна. Высокий и страшно худой, он напоминал длинную раскатанную полоску теста. Плащ болтался на его тощем теле, а рукава были настолько длинными, что почти полностью закрывали кисти рук, оставляя на виду только самые кончики пальцев. Второго звали Юджин. Он был намного моложе, по возрасту ближе к Адриану, и его фигура, судя по всему, до сих пор не определилась, хочет ли она походить на Сэмюэля или же сделаться круглой и пухлой, как у Себастьяна. Он тоже был одет в изысканный плащ цвета красного вина, перехваченный на плече красивой золотой пряжкой.

Оба выглядели измученными, словно всю ночь тяжко трудились, а не только что встали с постели. Сэмюэль заметил человека в капюшоне на носу баржи и толкнул локтем Юджина.

– Он что, вообще никогда не спит?

– Всему виной нечистая совесть, – ответил Юджин.

– У такого человека вообще нет совести, – решительно заявил Себастьян, если можно о чем-либо решительно заявить шепотом.

В синем небе над баржей с гоготом пролетел неровный клин гусей. Все подняли головы и проследили за их полетом, а затем плотнее запахнули плащи, словно гуси предупреждали о скором приближении зимы. Юджин и Сэмюэль разместились рядом с Себастьяном, и все трое прижались друг к другу в поисках тепла.

Себастьян кивнул на собеседника.

– Это Адриан… э… Адриан… – он щелкнул пальцами в поисках помощи.

– Блэкуотер. – Адриан пожал протянутые ему руки.

– И откуда же вы родом, Адриан? – спросил Юджин.

– В общем-то из ниоткуда.

– Человек без дома? – Сэмюэль говорил гнусавым голосом, в котором сквозила подозрительность. Адриан подумал, что такой человек, наверное, станет пересчитывать даже те деньги, которые ему вручил священник.

– О чем ты? – удивился Юджин. – Он же из Калиса. Прибыл на корабле. Мы же вчера ночью это обсуждали.

– Не говори глупостей, Юджин, – поморщился Себастьян. – Разве у калианцев бывают светлые волосы и голубые глаза? Калианцы – темнокожие верзилы, а какие хитрые! Никогда им не доверяйте.

– И чем же вы занимались в Калисе? – Тон Юджина сделался подозрительным и злобным, как будто это Адриан обвинил его в глупости.

– Работал.

– Полагаю, старался сколотить состояние, – сказал Себастьян, указывая на Адриана. – Кошелек у него весьма внушительный. Тебе бы, Юджин, не мешало стать хоть вполовину таким успешным, как он.

– Да у него там небось одни калианские медяки. – В голосе Юджина по-прежнему слышалось некое ожесточение. – А иначе он бы носил дорогой шерстяной плащ вроде наших.

– Он носит меч из хорошей стали, даже два. Так что тебе следует поаккуратнее выбирать выражения, – заметил Себастьян.

– Три, – поправил его Сэмюэль. – Еще один меч остался в каюте. Самый большой.

– Вот так-то, Юджин. Человек тратит все деньги на сталь, но тебя это, похоже, не заботит. Что ж, продолжай оскорблять его. Уверен, мы с Сэмюэлем и без тебя отлично управимся.

Юджин сложил руки на груди и стал рассматривать проплывающие мимо холмы.

– Чем вы занимаетесь? – спросил Сэмюэль, поглядывая на кошелек Адриана.

– Я был солдатом.

– Солдатом? Никогда не слышал о богатых солдатах. В чьем войске?

Адриан чуть было не ответил: «Во всех», – но сдержался. Хотя сначала ему это показалось забавным, мгновение спустя разговор о реальном положении дел начал угнетать его, и ему совершенно не хотелось объяснять свое прошлое, от которого он бежал на другой край океана.

– Я много переезжал с места на место, – туманно ответил он.

Простой шаг в сторону, легкий маневр. В сражении подобная тактика ничего не решала, но при довольно частом применении она могла дать неплохой результат: утомить или разозлить противника и заставить его сдаться. Сэмюэль был упрям и, похоже, сдаваться не собирался, однако в этот момент дверь из каютного отделения снова открылась и на палубу вышла женщина.

Ее звали Вивиан, и прошлой ночью Адриан не мог не заметить, как бережно, с каким вниманием относились к ней купцы. Вот и сейчас, стоило ей только подняться на палубу, как все трое мгновенно вскочили на ноги. В отличие от остальных, Вивиан не куталась в шерстяные плащи или накидки. На ней было простое серое платье, которое могла бы носить супруга преуспевающего ремесленника. Впрочем, ее наряд не имел значения. Адриан подумал, что она и в мешковине выглядела бы потрясающе. На его взгляд, Вивиан была красавицей, а ему было с чем сравнивать, ведь он только что вернулся из Калиса, коренные жительницы которого – особенно из племени тенкинов – считались, наверное, самыми красивыми женщинами в мире. Вивиан ничем на них не походила. Именно это, как ему казалось, и поразило его воображение. Хрупкая, белокурая и светлокожая, стоя в окружении мужчин, она напоминала фарфоровую статуэтку. Это была первая западная женщина, с которой Адриану довелось общаться за последние два года.