Текст книги "Крепость Дракона"

ГЛАВА 11

Уилла послали за лошадьми, и он быстро вернулся. Следов Сефи и ее спутников он не нашел, наткнулся лишь на мертвую лошадь, застреленную из лука. Других же лошадей – он полагал, что. их должно быть по меньшей мере еще четыре, – нигде не было видно. Вернувшись, парень доложил обстановку.

Ворон в этом момент заканчивал перевязывать лоб Сефи. Он выслушал Уилла и кивнул.

– Если нам повезет, лошади убежали и сами найдут дорогу к лугам под Ривенроком.

– А если не повезет?

– Темериксы ими не насытятся и пойдут искать другую пищу.

Резолют поднял голову. Он обыскивал мертвого охотника.

– Этими телами они тоже не побрезгуют. Она может ехать на лошади?

Ворон кивнул и набросил на девушку одеяло.

– Если проснется. Если же нет, привяжем ее к седлу.

– Времени немного, поэтому лучше будет, если ты ее оденешь и подготовишь к отбытию. – Резолют снял ремень с трупа и спустил с него брюки из лосиной кожи. – Они большие, но теплые. Мальчик, посмотри-ка их багаж, выбери, что может пригодиться.

Уилл немедленно отправился исполнять задание. На это у него имелись две веские причины. Во-первых, пусть Резолют сам разбирается с трупами. Уиллу это дело не по нраву. Во-вторых, багаж, возможно, подскажет ему, почему Дисталус и Сефи не поехали в Ислин.

Сначала Уилл собрал и рассмотрел вещи Сефи. Одежда аккуратно сложена. В сброшенной со сменной лошади сумке ничего не перемешалось. Он обнаружил в багаже деревянный ящичек с перьями, чернилами и чистой бумагой. Да если бы там что-нибудь и было написано, Уилл бы все равно не понял: ведь прочитать он мог одно, от силы два слова. Заметил он среди прочего и маленькую плоскую дощечку из кедра. Дощечка приятно пахла и с одной стороны, в суженном конце, имела бороздку. Такие дощечки Уилл видел в городских шкафах и знал, что они предохраняют от моли.

Решив, что в багаже девушки он видел все, что нужно, мальчик перешел к сумкам Дисталуса. Он не знал, как следует расценивать тот факт, что вещи старика тоже не были тронуты бормокинами. Его одежда тоже была аккуратно сложена, скорее всего дело рук Сефи. У Дисталуса Уилл он тоже обнаружил ящик с письменными принадлежностями и блокнот в кожаном переплете. Открыл его: на пожелтевшей бумаге выцветшими коричневыми чернилами сделаны какие-то записи. Некоторые страницы украшали рисунки с изображением птиц, растений, но больше всего было видов городов и башен. Слова Уиллу было не прочитать, но на странице, заложенной тонкой деревянной закладкой, мальчик, как ему показалось, узнал изображение Стеллина. Кедровая дощечка у Дисталуса тоже имелась, с такой же бороздкой в тонком конце.

Особый интерес вызвал у подростка набитый монетами кошелек. Были в нем и золотые монеты, но в основном серебряные. Уилл вытряхнул все содержимое. Несколько монет из Альциды, побольше – из Саварры, а одна даже из Хелурки. Были там и монеты из Нализерро и Салнии, Джераны и Сапорции.

Уилл нахмурился. Странно, отчего тут нет монет из Ориозы? Отношения между Ориозой и Альцидой вряд ли назовешь сердечными, но ориозское серебро по-прежнему было в ходу. Вот и буфетчик в Стеллине даже глазом не моргнул, когда Ворон дал ему золотую крону, да похоже, что и сам Дисталус был с ней знаком.

Уилл подбросил на ладони восьмиугольную серебряную монету Джераны. По краям ее, как и положено, шли бороздки, и изображение плывущего корабля вроде бы такое, как нужно, но что-то все-таки с ней было не так. Уилл на секунду задумался, поднес монету к правому глазу. Прищурившись, зажал ее между щекой и бровью.

Он раскрыл глаза, и монета, звякнув, упала в кошелек. Подросток привязал кошелек к ремню, а большую часть одежды Дисталуса выбросил. В освободившуюся часть переметной сумы он положил книгу, кедровую, дощечку и несколько пакетов с продуктами и вяленым мясом, выпавших из рваного мешка. После чего Уилл надежно завязал сумку.

В сумки Сефи он тоже положил продукты и принес все ее вещи к Ворону, который в этот момент надевал на девушку темно-коричневую кожаную тунику.

– Я хочу взять все остальные продукты и сложить их в наши сумки. Скоро управлюсь.

Ворон кивнул:

– Хорошая идея. Мы посадим ее на черную кобылу. Седло должно ей подойти.

Уилл погрузил сумки Дисталуса на свою лошадь и привел ее к Ворону. Резолют пришел ему на помощь. Пока они работали, Уилл доложил, что он нашел, хотя количество монет в кошельке занизил в свою пользу. Не сказал он Резолюту и о том, что монета Джераны была, судя по размеру, по всей видимости, фальшивой. Воркэльф в свою очередь рассказал о своих находках при осмотре трупов: о монетах и девяти саблях бормокинов. Подросток улыбнулся:

– Если хотите, я отмою звезды и снова их заострю.

Резолют покачал головой.

– Нет, оставь их здесь, и стрелы Ворона – тоже. Мы всегда так поступаем. Пусть Кайтрин знает, кто убил ее бандитов. Ворон перенял этот обычай у меня. Ты ведь двоих убил, мальчик?

Уилл кивнул:

– Обоих – звездами. Воркэльф оглянулся на тела:

– Я убил четверых или пятерых, если считать того, которому выстрелил в плечо Ворон. Он застрелил еще одного. Охотники погибли сразу, попав в засаду. В Дисталуса выстрелили из арбалета, а Сефи, похоже, просто стащили с седла.

Уилл пожал плечами:

– Дисталусу удалось убить одного, прежде чем он сам погиб.

– Без сомнения. Но как он это сделал, весьма интересно. Пойдем со мной.

Уилл пошел следом, хотя воркэльф двинулся к трупу Дисталуса. Неподалеку лежал бормокин – там, где он и упал. Руки и ноги его странно вывернулись. Уилл не сомневался в том, что тот мертв: дыра в груди, в том месте, где сердце, ясно указывала на причину смерти.

Дыра имела обожженные края. Когда Резолют стукнул по телу ногой, посыпалось обуглившееся мясо.

– Ожог здесь и там, на морде. Ему выжгло сердце и легкие.

– На фреске Ораклы я видел оружие, плюющееся огнем.

Резолют кивнул:

– Я о нем знаю. Здесь, однако, не тот случай. Дисталус, похоже, был колдуном, и мы поняли это с первого взгляда.

Не успел воркэльф объяснить свои слова, как Ворон крикнул:

– Она очнулась.

Оба побежали и увидели, что Сефи садится, а Ворон ее поддерживает. Он подхватил девушку с левого бока за плечо и локоть, а она подняла колени и схватилась руками за лицо. Сначала она стонала, а потом принялась плакать.

Ворон погладил ее черные волосы.

– Опасность миновала, дитя мое, во всяком случае до поры до времени. Нам нужно ехать. Мы должны поскорее убраться отсюда. Ты можешь ехать верхом?

Она чихнула, обтерла нос рукавом туники и кивнула. Затем девушка стала подниматься, и Уилл пришел ей на помощь: взял Сефи за правую руку. Затем поднырнул у нее под мышкой и обхватил левой рукой ее тонкую талию.

Она улыбнулась и одними губами сказала:

– Спасибо.

Уилл сиял.

– Сефи, нам туда. Кобылка черна, как твоя голова.

Сефи хихикнула, уловив какую-то рифму, но спустя мгновение плотно сжала губы.

– А что с Дисталусом? Резолют не дал Уиллу ответить:

– Он умер, защищая тебя.

Уилл повел Сефи к лошадям, специально сделав круг, чтобы она не увидела самого страшного. Потом Резолют взял ее за талию и поднял на седло. Бросил поводья Уиллу.

– Ты поведешь ее лошадь. А ты, девочка, держись за седло, чтобы не свалиться на землю. Поедем довольно быстро, нам надо преодолеть большое расстояние, чтобы добраться до места, где заночуем.

Она посмотрела на тела:

– Вы разве не похороните их?

– Нет времени.

– А наши вещи?

Резолют покачал головой:

– Уилл собрал все, что, по его разумению, принадлежит тебе, а бормокины уничтожили все, что показалось им непонятным.

Девушка, похоже, приняла его слова за чистую монету. Уилл удивился: зачем Резолют ей соврал, но понимал, что опровергать его слова не стоит. Если Дисталус был колдуном… хотя постой-ка, а сама-то она часом не колдунья? Что, если это она убила бормокина? По спине Уилла пробежали мурашки; хотя она такая юная, вряд ли успела научиться таким вещам.

Резолют поехал, как и прежде, впереди. Ворон замыкал процессию, сменные лошади с поклажей шли за ним. Уиллу ничего не оставалось, как ехать впереди Сефи. Он то и дело поворачивался в седле, чтобы узнать, все ли с ней в порядке. Несмотря на изнеможение, сидела она в седле весьма уверенно, и Уиллу очень нравились ее застенчивые улыбки, когда он галантно предупреждал: «Осторожно, ветка! Береги голову, Сефи».

Ехали всю вторую половину дня и начало вечера. Останавливались для того лишь, чтобы напоить лошадей. С наступлением сумерек Резолют привел их в каньон. Там и расположились, лошадей поставили в заброшенную шахту, а груды пустой породы использовали в качестве бруствера.

Уилл вынул из собственных их припасов хлеб и вяленое мясо. То, что он взял из продуктов убитых, решил пока не доставать, чтобы не травмировать Сефи: пусть забудет о том, что с ней приключилось. Ели все быстро и молча. Резолют поручил Уиллу дежурить и велел разбудить его, когда месяц выйдет из-за видневшейся в отдалении скалы.

Подросток сел на груду породы. Ночью похолодало, и он был доволен, что на нем защитное облачение: оно сохраняло тепло. На колени он положил меч. Из породы отобрал плоские, с острыми углами камни. Потер их один о другой, чтобы лучше легли в ладонь, и убрал в мешочек с боевыми звездами.

– Мне никак не уснуть.

Он повернулся и посмотрел на закутанную в одеяло Сефи. На лицо ее ложились тени, делая его маленьким, как у ребенка, и это сочеталось с тонким голоском.

– Неудивительно – после всего, что случилось.

Она вяло мотнула головой.

– Я ведь и не знаю, что случилось на самом деле. Клетус – он был впереди – вылетел вдруг из седла. Нумитор сзади что-то закричал, а потом и меня стащили с седла. После – провал. Очнулась, когда вы меня нашли. Мне повезло, что вы оказались рядом.

– Везением это назвать трудно.

– Почему? Скажи мне. – Она шагнула к Уиллу и уселась возле его ног. Правая ее рука выскользнула из-под одеяла и, как змея, обернулась возле левой его щиколотки. Девушка наклонилась и положила щеку ему на колено. – Как вы узнали, где нас найти?

Уилл чуть было не рассказал ей об Оракле и о том, что Резолют увидел что-то такое, что заставило их ехать на юго-восток от Ривенрока, но спохватился. Он же сам ничего не видел, и воркэльф ничего ему об этом не рассказывал. Небольшая заминка дала ему шанс пораскинуть мозгами, и это было хорошо. Что, интересно, она сама со своим дядей, оказавшимся к тому же колдуном, делали здесь в горах? Этот вопрос так мучил Уилла, что любопытство его сменилось подозрениями.

Поэтому он обратился к излюбленному своему занятию: начал врать, легко и непринужденно.

– Мой дядя и его приятель – охотники, очень хорошие охотники, лучше тех, которых вы взяли себе в проводники. А мой отец – знаменитый и знатный человек, очень знаменитый, ты сразу бы поняла, о ком я говорю, ели бы я назвал тебе его имя, но я не могу, потому что дал клятву. Так вот, отец хотел, чтобы я научился охотиться на бормокинов и прочую сволочь. Мы были в горах, охотились и вышли на их след, только, к несчастью, запоздали.

Пальцы ее правой руки обхватили колено Уилла сверху, а ладонь прижалась к внутренней стороне ноги.

– О, если бы вы оказались там раньше. В горах-то успешно поохотились?

– Да. Я многому научился. Вот ты, например, знаешь, что здесь растет дикий метолант? Я нарвал его, чтобы вылечить твои порезы.

– Спасибо. – Сефи повернула голову и тихонько поцеловала его в колено. – Я чувствую себя уже гораздо лучше.

– Мне хотелось бы сделать для тебя намного больше. – Поцелуй и рука девушки на его колене привели Уилла в смущение, и он был рад тому, что куртка у него такая длинная. То ли удар по лбу подействовал на нее сильнее, чем мы предполагали, то ли она хочет, чтобы я думал совсем о другом.

Уилл не прочь был поддаться ее чарам. Спасение прекрасных женщин и награда, которая следовала за этим, всегда были ключевым моментом саги об Уилле Ловчиле. Если на породу настелить побольше одеял, то, возможно, особых неудобств не будет. Сефи явно к нему благосклонна, да и Резолют выражал кровную заинтересованность в том, чтобы Уилл наплодил как можно больше детей.

Сефи, однако, действовала не по правилам. То, что она благодарна за спасение, это он понимал, но если посмотреть на них троих, то он должен бы оказаться в конце списка. Он, однако, самый молодой и доверчивый. Уилл не сомневался: если она так о нем думает, то отвлечет его внимание лаской и поцелуем, а потом и выведает все, что ей нужно.

Уилл на собственном опыте знал, как полезно отвлечь внимание человека, когда срезаешь у него кошелек или выхватываешь сумку, поэтому с легкостью узнавал отвлекающие приемы. Вопросы девушки, казалось бы невинные, могли заставить его рассказать об Оракле и пещере Воркеллина. Из того, что сказали ему Резолют, Оракла и Ворон, Уилл уяснил: секрет этот он не имел права открывать, даже под пыткой.

– Сефи, как получилось, что ты и твой дядя оказались в горах?

– Охотники в Стеллине слышали рассказы моего дяди (это было уже после того, как вы уехали) и сказали, что в горах живет богатый человек, который хорошо платит рассказчикам. Они повели нас туда, но думаю… вернее, подозреваю, они собирались убить Дисталуса, а меня взять себе для утех.

Голос ее сорвался и перешел в хриплый прерывающийся шепот. Девушка сопроводила это свое признание тем, что обхватила его ноги обеими руками, и одеяло при этом движении сползло с ее плеч.

– Хвала Эрлинаксу, что ты оказался там, чтобы спасти меня.

Уилл прикрыл одеялом ее плечи.

– Да, Сефи, хвала Эрлинаксу за то, что он направил нас в те места на охоту, и Арелиюсу за то, что мы тебя обнаружили.

Он похлопал ее по плечам и улыбнулся в темноте, когда она потерлась щекой о его колено. Не знаю, что за игру ты ведешь, но рад, что знаю ее правила.

ГЛАВА 12

Резолют разбудил их, когда стало светать и темно-синий небесный свод окрасился в розовые и золотые цвета. Ворон сменил Уилла через некоторое время после ухода Сефи, а ушла она после того, как он задал ей больше вопросов, чем девушке того хотелось бы. Уилл вытянулся на одеяле и проснулся, только когда Сефи примостилась возле него со своими постельными принадлежностями. Закончилось это тем, что они улеглись под одно одеяло, и парень был рад ее теплу.

Резолют повел их на юго-восток. Объяснил он это тем, что хочет добраться до Стеллина до наступления ночи; ну а если это им не удастся, они остановятся на какой-нибудь ферме, где в случае надобности смогут себя защитить. Сказал он это как нечто само собой разумеющееся, но у Уилла внутри невольно екнуло.

К середине утра подъехали к развалинам сожженной фермы. Обугленные бревна лежали у основания каменной печи. Окна – словно пустые глазницы с насурьмленными веками – смотрели на пять свежих могил. Гибель семьи, стало быть, не прошла незамеченной.

Более важным обстоятельством, чем дом и могилы, было, однако, то, что на большом дубе с задней стороны дома за руки и за ноги был привязан бормокин. Судя по тому, как выглядело тело, стало ясно, что висит он здесь уже несколько дней. Но это было еще не все.

На шкуре его имелся какой-то знак. Прикрыв нос рукавом куртки, Уилл подъехал поближе. В теле бормокина хлопотали черви. Знак показался Уиллу похожим на след волка.

Он отъехал от трупа.

– А что это за знак такой?

Резолют пожал плечами, да и Ворон покачал головой. Послышался невыразительный голосок Сефи:

– Я его видела раньше. Это знак Золотой Волчицы. Либо она убила бормокина, потому что погибла семья, либо сама убила семью и хочет, чтобы люди поверили, что это сделали бормокины.

Ворон указал пальцем назад, на дом:

– Могилы. К чему хоронить свои жертвы?

Сефи выразительно повела плечами:

– Я говорю со слов своего дяди.

– Не важно. – Резолют посмотрел вдаль, заслонив глаза от лучей солнца. – Нам надо добраться до Стеллина. Мы и так потратили здесь много времени.

По пути в город им повстречались еще две заброшенные фермы; могил, правда, уже больше не было. Здания ограблены, но не сожжены, хотя следов пребывания бормокинов в избытке. В следах Уилл уже разбирался и обнаружил, что там побывали и темериксы, и вилейны. Не очень-то приятно сознавать, что ходят они буквально рядом, причем в большом количестве.

Когда Уилл сообщил об этом, Резолют нахмурился и велел ехать быстрее. Хотя двигались они быстро, почти не разговаривая, заходящее солнце уже успело протянуть длинные свои руки к Стеллину. Костров уже не было, зато посреди дороги появились вкопанные в землю колья, на которые могли наткнуться лошади. Уилл воспринял это как дурной знак. На обочинах, за брустверами, сделанными из прутьев и мусора, трое мужчин в драном воинском облачении угрожающе размахивали вилами и косами.

Один из них выдвинулся из-за прикрытия и схватился за рукоятку меча.

– Убирайтесь!

Резолют осадил лошадь и соскочил с седла. Быстро шагнул к мужчине, зазвенев кольчугой. Фермер попытался выдернуть меч, но Резолют схватил его за кисть, прежде чем оружие вышло из ножен. Воркэльф завернул ему руку за спину и бросил на колени.

– Глупый щенок. Так ты здесь никого не остановишь. – Презрительным жестом Резолют указал на колья. – Лошади, правда, остановятся, но бормокины-то верхом не ездят. Так что проскочат как миленькие. А уж темериксы перелетят их и, не успев опуститься на землю, распорют вас, как цыплят.

К фермеру двинулся еще человек, видимо желая прийти на помощь товарищу, но Ворон тронул своего коня. Лук и стрела у него были наготове.

– Я не хочу, чтобы следующий шаг стал последним в твоей жизни.

Фермер остановился. Лицо его исказила страдальческая гримаса.

– Мы просто пытаемся спасти свои семьи.

Голос Резолюта, словно плетью, стегал стоящего на коленях человека.

– Как? Тем, что выгоняете отсюда людей? Вы думаете, что если бормокины уберут нас отсюда, то они и в город не попадут? Им что же, расхочется туда идти? – Он вывернул запястье фермера. – Я правильно говорю?

– Резолют, это не поможет.

Воркэльф кивнул и так резко отпустил руку фермера, что тот хлопнулся лицом на дорогу.

– Где собрались ваши люди?

– В «Кролике и Клетке».

– Значит, и нам туда. Сколько у вас подобных постов?

Мужчина с трудом поднялся на колени и потер запястье.

– Еще три, по одному в каждом направлении.

Резолют пошел по дороге и вытащил колья, чтобы лошади могли пройти.

– Двое из вас пойдут к ближайшим постам, а к третьему пошлите посыльного. Разожгите из этих кольев костры, а потом идите в центр города. Пусть часовые поднимутся наверх и смотрят, когда противник пойдет на огонь. Идите, живо. Выполняйте.

Воркэльф провел свою лошадь и вскочил в седло. Перед таверной он спешился и задубасил кулаком в дверь. Судя по испуганным крикам и визгу, раздававшимся изнутри, можно было предположить: людям показалось, что к ним ломятся авроланы. Все же нашелся среди них кто-то смелый: отодвинул засов и отворил дверь.

Резолют вошел, а следом за ним – Сефи, Уилл и Ворон.

– Кто здесь главный?

Вперед вышел мужчина, и Уилл узнал его – Квинтус, тот самый крестьянин, который и раньше преграждал им дорогу в город. Люди, собравшиеся в комнате, переводили взгляд со своего предводителя на воркэльфа.

– Я здесь главный. И вас не забыл. Места вам здесь нет, шли бы вы лучше в горы.

Маленький мальчик заплакал и вцепился в материнские юбки. Уилл ощутил, что первоначальный страх собравшихся здесь людей сгустился в ненависть. Резолют выпрямился во весь рост, белая его шевелюра подпирала потолок. Такое зрелище напугало еще нескольких детей, и они пустились в рев, да и некоторые взрослые со страхом отводили от него глаза.

Ворон выступил вперед:

– Послушайте меня. Мы не в горах, мы здесь. В горах мы убили бормокинов, которые устроили засаду вот этой девушке и ее спутникам. Мы с Резолютом давно бьем в горах бормокинов. Можем и вам помочь, но нам надо знать, сколько их здесь и откуда они пришли.

Ответило ему сразу человек десять, но Квинтус стукнул оловянной кружкой по каминной полке.

– Да сами вы разве не видите? Они повсюду. Здесь собрались те, кому повезло: услышали, что фермы уничтожают, и бегом в город. Тем, кому повезло меньше, уже пришлось с ними столкнуться. Грабят – ладно, уж хотя бы в живых остаться. Бормокины и скот наш угнали. Приходят они стаями, штук по десять и больше. А сейчас пытаются нас окружить.

Ворон кивнул:

– Вам надо побольше людей отправить наверх и на защиту им выделить несколько мужчин. Если бормокины заберутся наверх и полезут в дом через соломенную крышу, убивайте их. Самые сильные мужчины должны остаться внизу, потому что основной бой развернется именно здесь. У нас лошади, и нам нужно поставить их в конюшню.

Квинтус прикрыл глаза:

– Конюшня в вашем распоряжении.

Уилл вздрогнул. В голосе Квинтуса он услышал знакомые нотки: так говорили бездомные, те, что знали о приближавшейся смерти, но старались сохранить достоинство. Вот и Квинтус не желал уронить себя в глазах людей, и это имело смысл, ведь Стеллин был фермерским городом, столкнувшимся нежданно-негаданно с проблемой, разрешить которую мирными средствами было невозможно.

Ворон кивнул:

Понимаю. Девушку нашу мы оставим у вас.

– Позвольте мне пойти с вами.

Ворон покачал головой:

– Возможно, что здесь ты спасешься.

Резолют презрительно фыркнул.

– К вашему сведению, колья ваши горят, а дозорные стоят наверху и смотрят, откуда придет враг. Если вам повезет, костры, возможно, отпугнут их и они обойдут ваш город стороной. – Он резко развернул Уилла лицом к двери и подтолкнул в спину. – Давай, мальчик, шевелись, скорей на конюшню.

Уилл повернулся было к Сефи, чтобы попрощаться, но Резолют заслонил девушку своей могучей фигурой. Подросток вышел из таверны и взял свою лошадь под уздцы. Тихонько потянул ее и взял за веревку сменных лошадей.

Уилл взглянул на Ворона, тот вел свою лошадь и ту, что они дали Сефи.

– Они там все умрут?

– Надеюсь, что нет.

– Почему вы оставили с ними Сефи?

– Потому, мальчик, что шансов на спасение у нее больше там, а не на конюшне.

Уилл поднял глаза на Резолюта:

– Но если в конюшне так опасно, зачем мы туда идем?

– Если мы останемся в таверне, лошади наши погибнут и мы не сможем добраться до Крепости Дракона. И если здесь так много бормокинов, шастающих по фермам, то выбраться отсюда пешком нам не удастся. – Воркэльф зашагал к конюшне, находившейся позади таверны. – К тому же там начнутся паника и хаос, а это создаст дополнительные проблемы. Убивать удобнее без паники.

Уилл отворил дверь конюшни. Построена она была солидно, хотя нескольких досок в ней и не хватало, а некоторые еле держались. Здание было прямоугольной формы, имело два этажа, верхний предназначался для хранения сена. Дверь, куда его подавали, закрыта. Больше дверей не было. В конюшне имелись стойла на двенадцать лошадей. Одно стойло использовали для хранения инструмента, в другом стояла старая фермерская кобыла.

Резолют осмотрел конюшню и покачал головой.

– Мальчик, поставь лошадей, но поклажу с них не снимай.

– Разве можно заставлять их стоять навьюченными всю ночь? Вы ведь сами меня об этом предупреждали.

Серебряные глаза воркэльфа превратились в узкие щелочки.

– Мальчик, если случится чудо и утром мы все еще будем в конюшне, обязательно дадим лошадям отдых. Обстоятельства складываются так, что лошадями, скорее всего, полакомятся бормокины. Если у нас появится возможность бежать, то времени на то, чтобы оседлать и навьючить лошадей, у нас не будет.

– Мы что же, бежать собираемся? – Уилл поставил свою лошадь в стойло. – А как же Сефи?

Ворон приставил к сеновалу лестницу и забрался на верхний этаж.

– Единственный способ убежать представится, если бормокины подожгут город. – Он прошел вперед и чуть-чуть приоткрыл верхнюю дверь. – Костры уже горят, но постов своих они пока не покидают.

Воркэльф поставил лошадь в стойло.

– И очень напрасно. Послушались бы меня. Я за один день убил столько бормокинов, сколько они не видели за всю свою жизнь.

Ворон засмеялся:

– А ты бы на их месте послушался советов?

– Если бы нашелся более опытный человек, то послушался бы.

Уилл улыбнулся:

– Вы хотите сказать, что и вы не все знаете?

– Не умничай, мальчик. Уж я-то знаю куда больше тебя.

– Тогда скажите мне, почему Кайтрин атакует Стеллин?

Лицо Резолюта стало суровым.

– Мыслей ее я не знаю, мальчик. Может, это просто каприз. Атака на Стеллин ей мало что даст, разве что поселит страх. Некоторые люди решат, что король Август не в силах их защитить, и начнется паника. Может, Кайтрин хочет, чтобы король послал войска на запад, в то время как она ударит в другое место. Нам сейчас голову над этим ломать нечего. Ее войска здесь, и нам предстоит с ними сражаться.

Раздался страшный предсмертный крик, и Уилл вздрогнул. Он никогда такого не слышал.

– Уж не темерикс ли это? Или вилейн?

Резолют покачал головой.

– Фермер какой-то умирает. Они движутся сюда с юга, так что, прежде чем добраться до таверны, пройдут мимо конюшни.

Уилл побежал к двери и начал ее закрывать.

– Оставь дверь немного открытой.

– Почему?

Резолют завел в стойло еще одну лошадь.

– Представь, что ты военачальник и обнаруживаешь запертое здание. Твои действия?

Подросток пожал плечами, он в этот момент заводил в стойло другую лошадь.

– Открою дверь. Пошлю туда группу солдат.

– А если дверь открыта?

– Тогда пошлю разведчика.

Резолют кивнул:

– Ну хорошо, мальчик, а если твой разведчик не вернется?

Уилл улыбнулся:

– Все ясно, они пошлют еще двух, которых мы тоже убьем. Потом он пошлет целую группу.

– Чтобы мы не сидели без дела. – Резолют завел в конюшню сменных лошадей и стал расставлять их по стойлам. – Ворон, ты их видишь?

– У меня, дружок, не такое зрение, как у тебя, но верно, там вдали кто-то движется. – Ворон встал и потянулся. – Еще даже не до конца стемнело, а они уже идут. Расхрабрились что-то. Наверное, считают, что здесь им некого бояться.

Резолют хищно оскалился.

– И здорово ошибаются. – С крючка на стене он снял моток веревки и бросил Уиллу.

– Привяжи-ка веревку к основанию столба и протяни ее к другому столбу. Пусть пока висит, а придет время, натянешь и отпустишь.

Уилл поймал веревку и кивнул.

– Когда они ринутся сюда, то споткнутся. Я смогу удержать ее, вот увидите.

– Нет, мальчик, не сможешь. Впрочем, если и удержишь, это не имеет значения. Ты в это время будешь очень занят. Станешь убивать тех, кто упадет. – Воркэльф открыл переметную суму, висевшую на одной из лошадей, и вытащил из нее сабли, отнятые в горах у бормокинов. Две сабли он положил возле столба, у которого должен был стоять Уилл, а остальные развесил на других столбах так, чтобы в случае необходимости их удобно было достать.

– Можно задать вопрос, Резолют?

– Что за вопрос, Уилл?

– У Ворона есть меч. А у вас почему его нет?

Резолют фыркнул:

– Сказать ему правду, Ворон?

– Скажи, но не всю и постепенно.

Наступило непродолжительное молчание, и Уилл услышал, как кто-то дубасит кулаками в дверь таверны и требует, чтобы впустили. Бранится, и голос становится все пронзительнее. Потом что-то зашипело. Уилл увидел ослепительную зеленую вспышку, очертившую силуэт Ворона. Вспышка погасла.

Крики тоже затихли.

Резолют подошел у Уиллу:

– Ворон даст тебе сигнал, когда следует натянуть веревку. Когда упадут, режь и руби. И делай все как можно быстрее.

– Понятно. Быстро и ловко.

Воркэльф задумчиво кивнул:

– Ну а причина, по которой я пользуюсь этим оружием, заключается в том, что саблей я убил первого своего бормокина. Случилось это в Воркеллине, и был я тогда еще моложе тебя. Сабля в тот раз хорошо сработала, и лучшего оружия я так себе и не подобрал. Найдешь что-то другое – дай мне знать.

В темноте прошелестел шепот Ворона:

– Будьте готовы, друзья. Это будет либо самая длинная ночь в нашей жизни, либо самая последняя. В любом случае, уничтожая авроланов, мы проведем время не зря.