Текст книги "Суженая из лужи"

Глава 9. В которой рассказывается о сюрпризах эмансипации и превратностях шоппинга

Изабелла

Пространство еще минуту назад, казавшееся цельным и нерушимым, пришло в движение. Каждая частица резонировала, испускала волны. Некоторые двоились и под действием заклинания их подхватывал вихрь магического танца.

Вымолвив последние звуки заклинания, Иза присела на скамейку, закрыла глаза и отдалась воле пространства, которое, казалось, сошло с ума. Не стоит паниковать раньше времени. Если Никки успешно вернулся в свой мир, то и она тоже попадет на неведомую Землю, расположенную в галактике Млечный Путь. Она, лучшая ученица своего учителя, великого мага королевства Муциуса Луциуса, – и ничего, что тот лет десять, как умер, а училась она по его книгам, раздобытым у серого перекупщика через посредника – все правильно сделала. Нужно только терпеливо подождать.

… голова закружилась, и Иза ощутила толчок – ее бросило вперед и вверх. Завертело. Перед глазами смешались искры света и темнота….

Успев схватиться за протянутую Никки ладонь, душа Изы вынырнула из лужи, а тело вернулось в горизонтальное положение.

Девушка неуверенно стояла у края лужи и осматривала себя, пытаясь оценить масштаб бедствия. Вода промочила пальто и противно капала с волос за шиворот и хлюпала в ботинках.

Она взглянула на высокого темноволосого парня с приятными, хоть и простоватыми  чертами лица, чувственными, хоть и бледноватыми, губами и длинными – без всяких но –  ресницами. Венчала образ странная прическа: короткая, похожая на ежиные уголочки. Во взгляде читалась тревога.

И странный запах. Как от Себастьяна, когда тот с похмелья, то есть почти всегда. Только лучше… кажется, это одеколон такой, с запахом табака и спирта. Надо будет запретить пользоваться таким.

«Никки, так вот ты какой, – выдохнула про себя Иза, не решившая нравится он ей таким или нет. – Но тут дело привычки, так что в любом случае стоит дать и этой внешности шанс».

И посмотрела в свое отражение в мутной воде.

– Никки, ты кого привел? – потрясенный шепот возлюбленной заставил сердце Николая уйти в пятки. Что же в этот раз пошло не так?

– В смысле? Иза, все получилось! Я так рад, что мы снова…

– Ты только посмотри, что на мне надето? – громкий возглас прервал заготовленную речь. – Кого ты привел? Мужчину?! Это же штаны!

– Изи, помнишь, я тебе рассказывал про свой мир?

– Ну. Рассказывал. И?

– Я говорил, что у женщин и мужчин равные права, – медленно и спокойно, как малому ребенку повторил он то, о чем уже было сказано много раз. В том мире.

– Говорил. И что, у вас женщины носят штаны? – переход, оставивший после себя легкое головокружение, сбивал с толку, и Иза не могла решить, закатывать истерику сейчас или немного попозже.

– Да, – улыбнулся Никки, – а эти, заметь, по самой последней моде.

Иза с сомнением посмотрела на джинсы, искупавшиеся в луже вместе с хозяйкой. Вместо небесно-синего, какими они были изначально, теперь на ней надето грязно-серое тряпье.

– Ты еще скажи, что и мужчины у вас носят платья и юбки.

– Про платья не уверен, а вот юбки носят. В Шотландии. Там юбка с килтом для мужчин – национальная одежда.

– Ну и нравы! Охрум всех побери! – потрясенно выдохнула Иза. – Никки, не нравится мне это! Совсем не нравится!

– Ты же хотела равные права, – Никки вопросительно поднял бровь и посмотрел в карие глаза, которые до сих пор помнил зелеными.

Иза хотела еще поспорить, но зябкий ветер сквозь мокрую одежду пробирал до костей.

– Дай мне зеркало! – она даже не старалась скрыть требовательные нотки в голосе. Мельком глянув в протянутое зеркальце, убедилась, что нет веснушек, еще повертела головой, и продолжила:

– Все равно ты выбрал не ту девку. Где аристократизм и тонкость черт? И концы у волос посеченные! Ты что сразу не мог этого заметить? Ладно, хоть грудь большая, – и потрогала оную через пальто. Считай, что прощен. Ну и дальше что делаем?

Ник молча забрал из рук Изы сумочку, достал паспорт. Шустро пролистал.

– Едем домой. Но сначала в магазин. Без сухой одежды ты замерзнешь. А там и до пневмонии недалеко.

Иза перестала пошатываться и отошла от лужи.

– Я тебе все объясню. Ко мне сейчас нельзя. У меня дома родаки. С тех пор, как меня из реанимации выписали, они все время у меня живут. Поговорить нормально не дадут. Пойдем, – он еще раз вгляделся в страницу с пропиской, – к тебе домой. И теперь ты Лера Соколова и живешь в небольшом городке… В Вольске. М-да, не очень городок.

– В смысле, не очень? Бродяг много?

– И это тоже.

– Тоже? А кого еще? Чернокнижников? Ты же говорил в твоем мире нет магии!

– Иза, в моем мире действительно нет магии. А Вольск – это просто небольшой город, находящийся в упадке, как и все города, кроме Москвы и Петербурга. Поехали туда, – он посмотрел на дрожащую в мокрой одежде девушку. – Только сначала переоденешься. Знаю я пару магазинов недалеко отсюда. Купим замену промокшему. Джинсы, пальто. Потом в шкафу Леры найдешь все остальное.

И, держась за руки, Иза и Никки двинулись прочь от двора-колодца.

Ветер стих, и непогода напоминала о себе только оборванными ветками деревьев и плавающим в лужах мусором. Торговый центр «Бум!» вырос прямо перед ними, и Никки радостно потащил девушку к закрытым магнитным дверям.

Не дойдя до двери, она выдернула руку и категорически отказалась идти дальше:

– Я не умею проходить через стекло! У меня квалификация не та.

– Тебе не придется проходить сквозь стекло! Смотри! – И Николай сделал шаг в сторону двери. Фотоэлементы датчиков засекли движение, и двери плавно раздвинулись в противоположные стороны.

– А еще говорил, что в твоем мире нет магии!

– Изи, говори, пожалуйста, тише. На тебя и так уже оглядываются, – Ник проследил взглядом за старушкой, по сосредоточенному выражению лица которой было понятно: она не упускает ни слова из их беседы.

– Ну и что! Как хочу, так и говорю! – Иза, вздернув голову, решительно прошла в дверь, и он, не упуская ее из виду, поспешил следом. Потеряется еще. Как потом искать? Ведь и смартфоном пользоваться не умеет. Наверное, стоило оставить ее в кафе, а купить все самому. Хотя… как такую оставишь без присмотра?

Иза уже скрылась среди павильонов. Николай спешно разблокировал смартфон и ткнул в последние вызовы. В самом верху списка номер телефона Леры. Стоит набрать и телефон зазвонит в сумочке Изы.

Или лучше подождать? Она поди до потолка подпрыгнет от неожиданности и выдаст сцену, подобную той, которую он устроил в ее мире впервые соприкоснувшись с магией. Нет, так не пойдет.

– Ты куда меня привел?

Народа в «Буме» было мало, рабочее время как-никак, и Изу было слышно по всему помещению. – Это же сборище тряпочников! Ты только посмотри, какую нелепицу здесь продают! Я это ни за что не надену!

Никогда еще Ник не бегал так быстро за девушкой… с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать уж точно. Схватив ее за руку, потащил прочь, к выходу. Пока не позвали охрану и чего-нибудь еще не вышло.

Надо Изе как следует адаптироваться в этом мире и только потом идти по магазинам. Она же тем временем рассматривала вывески на другой стороне улицы. Николай проследил за ее взглядом и, поняв куда смотрит, ни разу не обрадовался

– Смотри, вон вывеска интересная!

Девушка снова встала перед дверью, ожидая, что она сама откроется. Но та оказалась обычной и Николай, схватившись за ручку, потянул ее на себя, пропуская спутницу вперед.

Едва они зашли, несколько пар глаз заинтересованно уставились на них, но через мгновение, сочтя посетителей неплатежеспособными клиентами, вернулись к своим делам. Точнее, к вялому изображению работы и активному сидению в соцсетях.

А Иза оказалась в своей стихии и помчалась рассматривать приодетые манекены. И спрашивать у продавцов, есть ли что еще.

Еще были исторические образы.

Европейская мода двадцатых годов двадцатого века, Чикагская мода тридцатых годов. И даже мужская мода тридцатых. Фрак и зачесанные назад волосы.

«Тоже мне невидаль», – фыркнул про себя Ник, глядя на стилизованную картинку, с которой, прикрывая ладонью губы, улыбался Макс Раабе .

– То, что надо, – возглас отвлек от созерцания плаката, он оглянулся. Лучше бы не оглядывался, а сам притворился, например, манекеном. Иза дорвалась до павильона с модой двадцатых и маниакально перебирала аксессуары: мишуру, блески, перья. Платья она к моменту, когда Ник подоспел, уже выбрала.

– Иза, – выдохнул Ник, лихорадочно соображая, как направить энергию подруги в нужную сторону. А еще лучше остановить пробудившийся шопоголизм. – Иза!

– Что? – В ее, непривычно карих глазах сверкали и переливались волны восторга, ничего хорошего ему не обещающие.

– Это уже не модно! – грустно вздохнул, вспоминая сколько осталось на счету. Денег было не очень. Хоть он и музыкант, востребованный музыкант, но работал в последнее время мало. По известным причинам – тело его пребывало в коме, а душа выживала в чужом мире.

– Ну и что? Сегодня не модно, а завтра – модно! И мне нравится. Очень! – с восторгом выдохнула Иза, примеряя шляпку с пером и вуалью.

– Нет! – он лихорадочно перебирал поводы перехода в другой павильон, а потом и прочь из этого магазина. – Она тебе не идёт, – нашелся наконец. – Смотри, ты выглядишь, как степенная дама с картины позапрошлого века!

Иза и так и этак покрутилась перед зеркалом, а затем согласилась. Отложив перья и прочий улов, под смеющиеся взгляды продавцов и охранника перешла в секцию, обещавшую, если верить вывеске, самые модные образы Чикаго тридцатых годов.

– Никки, мы еще в клуб пойдем! Ты столько рассказывал про него!

– Пойдем, пойдем, – согласился вяло, лихорадочно прикидывая какой клуб выбрать, чтобы не шокировать иномирянку в худшем смысле слова. Теперь ему казалось, что он перегнул, восхваляя Изе клубную жизнь. Но кто же тогда знал, что он правда домой вернется.

Пока Иза крутилась у зеркала, примеряя яркие, но не вульгарные наряды  тридцатых годов, купил электронные билеты в клуб «Куба» на ближайшую пятницу. Заведение веселое и шокировать не должно.

Тем временем спутница перебрала ассортимент и не менее половины отложила в сторону. Денег и на треть из этой кучи у него бы не хватило.

– Дорогая, ты мне доверяешь? – решил зайти с другой стороны.

Она невнятно мотнула головой.

– Давай оставим все это и пойдем в другой магазин. Более современный. Модный.

– Этот тоже модный! Никуда я не пойду.

Продавцы и охранник довольно поглядывали в их сторону в ожидании скандала.

Кто говорил, что будет легко?

– Иза, мы не сможем купить все это! – Ник красноречиво посмотрел на огромную охапку платьев и кучку, килограмма на два аксессуаров.

– Ты. Мне. Говорил. Что. Все. Для. Меня. Сделаешь.

Теперь сотрудники, не скрывая улыбок, смотрели в их сторону, и лишь охранник сочувственно пожал плечами.

– Выбери одно платье и пару побрякушек.

– Одно? – Иза чуть не задохнулась от возмущения. Она тут уже час выбирает обновки и сейчас что? Оставить одно! Ну уж нет! – Три!

– Одно.

– Три!

– Иза, два. Это мое последнее слово.

Надувшись девушка стала перебирать платья, а продавцы вернулись к своим смартфонам.

– И вот это! – яростно швырнула два платья, кучку аксессуаров и увенчала небольшую горку покупок шикарным меховым боа пепельного цвета. – Или я возвращаюсь назад!

Денег хватило и даже еще немного осталось. Купить джинсы вместо мокрых Иза категорически отказалась.

– К тряпочникам не хожу!

– Подхватишь пневмонию, сама лечиться не будешь! В больницу пойдешь! – не сдержался Николай.

– А вот и не пойду. Сама вылечусь. Я целительница! – зло прошипела Иза.

– Не в этом мире

Сопровождаемые улыбками продавцов, вышли на улицу.

Покупки, пусть и не нужные, сделаны, а вот билет в Вольск еще не куплен. И Николай, не обращая внимания на обиженную гримасу спутницы, уткнулся в смартфон.

Иза хотела обижаться долго и с удовольствием, но любопытство, что же за яркий предмет держит в руках Никки, пересилило обиду, и она то и дело заглядывала в экран.

– Это смартфон, – понял интерес подруги Николай. – У тебя тоже такой будет. Давай только сначала вернемся домой, в Вольск. И я все тебе расскажу и покажу.

– А потом в клуб! – не обещающим ничего хорошего тоном, выдохнула Иза.

Глава 10. О силе травок чудодейственных

Не сомкнуть бы мне ночью глаз, если бы служанка не принесла успокоительного отвара по рецепту Себастьяна. Дрыхла я без задних ног, и снилось мне огромное платье поросячьего оттенка, изукрашенное кремовыми розочками – вроде как это последний писк моды: и платье, и торт в одной флаконе. В конце дня невеста выпрыгнет из него в руки жениху, а гости вооружатся ножами. Чаем, ложками и блюдцами. Снился мне и будущий муж, но видать воображением я обладала слабым и насочинять его себе не смогла. Выглядел он расплывчатым, словно призрак, а вместо лица была тень. Наверное, это мое увлечение мистикой нашло во сне отражение.

Он нес меня на руках, а за нами волочился белоснежный шлейф, расшитый крупным жемчугом. А потом руки начали таять, растекаться непросохшими красками. И вот весь он превратился в призрака, бледную тень, бывшую некогда человеком…

Я резко открыла глаза.

Утро. Шелестит за окном сад. Уют и умиротворение. И странный сон выветривается из головы, исчезает, как человек, ставший моим мужем.

Скоро прибегают служанки и начинается марафон умывания, одевания, плетения кос и макияжа. Вот дура, я же чемоданы и те собрать забыла! Только Себастьян уже копытом бьет. Торопится в смысле. Тащит завтракать, хоть у меня сейчас и кусок в горло от волнения не лезет. Но заставляет съесть все, а когда проглочен последний кусочек, братец кладет передо мной ту самую фляжку и победно возвещает:

– Сделал!

– Глупую рожу? Это да, точно сделал, – и поперхнулась от полыхнувшего взгляда.

– Не забывайся, сестренка…

– Нервничаю. Прости, – примиряюще развела руками. – Так что ты придумал?

– Помнишь, как вчера ты выпила ларосского вина и из тебя Изабелла полезла?

Представилась на этих словах мне картина не самая лицеприятная. Но разве Себастьян виноват, что в нашем мире так вино называют?

– Так это то, что нам нужно! – между тем продолжал он. – Память тела! Алкоголь притупил твое сознание, и ты действовала инстинктивно, привычно то есть.

– Твоя гениальная идея в том, чтобы я пьяная ходила? – уточнила скептически. А чего собственно я еще могла ожидать? Это ж Себастьян.

– Нет уж! Мне твоих выходок вчера хватило. Я сделал кое-что получше. Мое новое изобретение, за ночь формулу разработал и воспроизвел. Никогда еще  не работал так быстро! Так вот, зелье пробуждает память тела, при этом, не подавляя твоего сознания. К тому же действует как очень легкое успокоительное.

Я открутила крышечку и понюхала. Пахло братцево изобретение подозрительно. Болотом и розой. Подозреваю, последнюю он добавил, чтобы перебить душок. Вышло не очень.

– А ты уверен, что сработает правильно?

– Я редко ошибаюсь.

Очень оптимистично.

– А может протестируем на ком-нибудь?

Себастьян закатил глаза:

– Времени нет! Давай, пей. По два глотка каждые два-три часа.

– Может подождем до дворца? – руки ощутимо подрагивали.

– Я же вижу, ты волнуешься. А зелье поможет расслабиться. Да не переживай!

Ладно, все-таки он учился где-то. И два диплома вон есть. По каллиграфии правда, но какая разница. Эх, где наша не пропадала!

Первый глоток ухнул в горло ледяным безвкусным желе – сравнивать это со слизнем даже мысленно не хотелось во избежание рвотного рефлекса – второй обжег рот перцовым привкусом. Я закашлялась.

– Ну вот и чудненько! – Себастьян улыбался, а мне опять захотелось его убить. И разбить пару тарелок силой мысли.

Вот так.

Пирожница раскололась, треснуло блюдце и у вазочки с фруктами обломилась ножка. Ювелирная работа.

Зелье действовало!

– Это только начало, братец, – внутренний голос потребовал добавить яда в нервное хихиканье, что я тут же и сделала. Тестировать зелье, так тестировать! Подхватив юбки, выскользнула из-за стола и решительным шагом направилась в свои покои.

Пункт пять, подсказывала память тела. Точно, пункт пять. Самые красивые мужики этого, провались он в тартарары, мира. В журнале.

Когда мне на них посмотреть, если не сейчас? И Себастьяну заодно пару десятков нервных клеток прибью. На всякий случай.

Скользнув рукой под перину и не найдя там ничего, кроме фантиков от конфет и старого учебника по целительству, сбавила пыл. Они точно лежат где-то здесь. Обвела покои растерянным взглядом. Как же много вокруг барахла. Попробуй найди то, что спрятано от посторонних глаз.

Себастьяна разочаровывать не хотелось. Заслужил поганец еще один ма-а-аленький концерт. И вообще, я что, зря ту слизкую гадость пила? А ну, память тела, давай, действуй! И я закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть Изы.

Ноги сами повели меня к маленькому секретеру. Проверив все ящики, – пусто – я недоуменно уставилась на сей предмет мебели. И вспомнила, как в детективах Агаты Кристи, часто преступники обустраивали тайники в похожих предметах мебели.

И пол под ножками потертый. Значит, двигали. Часто. Неуклюже схватив секретер за правую ножку, изо всех сил потянула его на себя. После второй попытки со скрежетом, достойным старого доброго антиквариата, секретер подался, а после пятой, остановился ровно на прочерченной отметине на полу. Уфффф… Ну и тяжеленный же. Не могла Иза обустроить тайник с более легким доступом?! Любит девушка сложности!

Закрыв глаза, я стала перед этой деревяшкой и все чувства направила на руки. Куда же тянутся эти маленькие шаловливые ручки? Ага! К задней стенке ящика! Ищем ногтями маленькую щель, – у Агаты Кристи было именно так! – раздвигаем. И готово! Перед моими глазами большая стопка глянцевого вида журналов.

Для проверки, та ли рыбка поймана, вытащила один номер. «Бесстыдник: самые красивые мужчины королевства и окрестных земель», гласил красочный, переливающийся всеми цветами радуги заголовок.

То, что надо! Даже не потрудившись вернуть тяжеленную громадину на место, засунула под мышку десяток номеров с самого верха и один самый потрепанный, и помчалась вниз. Чтобы плюхнуть все это добро на стол и открыть прямо под носом у Себастьяна.

– Смотри, какой красавец, – тыкнула пальцем в первый же разворот. С глянца на меня смотрел мускулистый брюнет с идеальными чертами лица и магией во взгляде.

– О! И вот! И еще! Смотри!

Я разошлась не на шутку.

– Недурственно. Весьма недурственно. Есть красивые мужики в вашем королевстве.

На последних моих словах Себастьян поморщился. Что, не ожидал от меня такой бульварщины?!

Терпение его подходило к концу. Ничего особенного. Он в таком состоянии живет уже много лет. С тех самых пор, как Иза научилась ходить и разговаривать.

– Считай, что у нас сейчас девичник. Подруг у меня тут еще нет, так что вместо них ты будешь, братец. А на девичники принято пить и мужиков красивых приглашать. Традиция!

– Изабелла, с чародейником пупырчатым я переборщил, – задумчиво глядя на происходящее, произнес Себастьян. На самом деле он устал. В нем клокотала ярость. Сквозь напускное спокойствие то и дело прорывались волны гнева.

– Слишком концентрированное зелье. Пей по одному глотку в три-четыре часа. Не больше.

Я вопросительно подняла бровь, но более подробного объяснения не последовало.

«Ага, испугался, что сейчас закачу достойную Изы истерику! Правильно испугался, – со злорадством подумала я. И добавила про себя. – Трус!»

От дальнейших выходок Изы, Себастьяна спасло время, которого катастрофически не хватало и мы рисковали опоздать.

Поэтому он молча подхватил меня под руку и потащил к уже ожидающей у крыльца карете. Я даже журналы не успела со стола прибрать. Вот служанки обрадуются. Такого перчика в столовой они еще никогда не видели.

Зато флягу с чудодейственным питьем успела схватить и спрятать в складках платья. Иногда быть Изой доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие!

Память тела контролировать получалось, но слишком большими усилиями. Приходилось каждое мгновение удерживаться от соблазна что-нибудь разбить или поджечь. Иза то и дело норовила взять управление телом на себя. Надо и вправду пить только один глоток.

Еще за полчаса до подъезда ко дворцу атмосфера в карете резко изменилась. А все потому что дорога стала ровнее. Исчезли ямы, на которых этот кусок кованого железа подскакивал ещё сильнее, чем, автомобиль без амортизаторов.

Я перестала психовать, да и Себастьян стал выглядеть не сжатой пружиной, а вполне расслабленно.

Еще минут пятнадцать и ровная дорога, позволявшая карете трястись совсем немного, почти незаметно, превратилась и ровнейшее полотно. Словно немецких асфальтоукладчиков его величество изволило выписать. Ха-ха.

Я то и дело поглядывала в окошко. В этом было тройное удобство.

Во-первых, не смотреть на опостылевшую физиономию братца. Его спокойствие выводило Изу в моем лице из себя.

Во-вторых, знакомство с окружающим миром расширяет кругозор.

И в-третьих, журналистский нюх не давал покоя: было чертовски интересно, из каких ингредиентов здешние маги наколдовали такие восхитительные дороги, особенно по пути ко дворцу.

Но ничего разобрать не удалось. Дорога выглядела как обычно, а вот катилась по ней карета безупречно мягко.

То, что мы подъезжаем, стало понятно издалека. Дворец по столь торжественному случаю украсили еще с бо́льшим пафосом, чем у нас украшают торговые центры на новый год. Действительно, зачем добру пропадать: в мире, наполненном магией, оказалось дурным тоном не использовать все и сразу.

Невольно поджав губы от обилия рябящих в глазах огней, испаряющегося цветного пара, искрящихся фейерверков я натолкнулась на насмешливый взгляд Себастьяна.

– А раньше тебе такое нравилось, – довольный собой пробормотал этот гад.

На что лишь кольнула взглядом и удержалась от более полного выражения эмоций.

Вся парков… придворцовая территория оказалась плотно заполнена экипажами. Многие так спешили на бал, что приехали за несколько дней.

Кучер долго не мог найти пятачок пространства, способный вместить нашу, не такую уж и большую карету. Под мысли о трудностях логистики и парковки, что в моем мире, что в этом, кучер, наконец, кое-как втиснул нашу скромную карету между золотистой повозкой, котирующейся наверняка, как золоченый Роллс-Ройс и белоснежной изящной с открытым верхом телег… каретой.

Нас уже ждали и едва мы покинули транспорт, пришлось сразу входить в образ.

– Почтение, господа, – поклонился невысокий пожилой мужчина, в коричневом сюртуке и неуместной шляпе, судя по цепкому сконцентрированному взгляду имеющий отношение к службе безопасности его величества. – Следуйте за мной. – подхватил мой единственный небольшой чемодан, и улыбка озарила его морщинистое лицо.

– Он даже не спросил, кто мы такие, – легонько толкнула под ребра Себастьяна, когда провожатый довел нас до двери покоев, представил горничную и личную помощницу, и, раскланявшись, скрылся из вида.

– Ему это и не нужно. При дворе служат только самые талантливые маги. А встречающие обладают феноменальной памятью и способны просканировать мысли гостей на предмет недобрых намерений, – посвятил братец еще в одну тайну этого мира. – Ты ведь почувствовала, как закружилась голова, а потом внезапно головокружение прошло?

Я кивнула.

– Вот, это он помыслы считывал и другую актуальную информацию. Чемоданчик твой просканировал магическими лучами.

– То есть, это нормально, что ты меня не предупредил? А если бы сейчас я строила план убийства и государственного переворота?

– Ццц, – зашипел Себастьян, провожая взглядом стайку разодетых барышень.

Нацепив самые широкие улыбки, мы прошествовали в гостиную, где полагалось отдохнуть и привести себя в порядок после утомительной дороги.

Комната была явно подобрана со знанием вкусов Изы. Светло-розовые тканные обои – это ведь обои, да? – меняли тон у потолка на более темный, но от того не менее противный. Розовые шторы на огромном панорамном окне плотные, способные не пропустить ни единого луча. Глянула под ноги. И пол розовый. Мраморный. Оглянулась по сторонам. И мебель розовая.

Охрум побери идиота, не имеющего ни малейшего чувства прекрасного и натворившего столько дел!

– Себастьян, твоя сестрица точно чокнутая!

– Не до такой степени, – обвел братец доставшиеся мне покои. – Маг-дизайнер, явно перестарался.

Остальные комнаты оказались в похожих тонах. И ванная. И туалет. Добила меня туалетная бумага. Розовая и пахнущая клубникой. Ну, спасибо, подготовились.