Текст книги "Найти истинную"

Глава 7

Тася

Удивительно, но прихожу в себя отдохнувшей, словно не потеряла сознание, а выспалась, крепко и безмятежно. Меня не третировали кошмары, не мешали вопли Ники. Будто организм решил, что для него важнее мой отдых, и отрубился.

Смотрю на время и понимаю, что сегодня в больницу я точно не попаду, поэтому решаю, что вечер посвящу себе. Как давно я нигде не гуляла, не ходила в кино, просто не расслаблялась? Можно позвать с собой Алису, она точно не откажется, выбрать фильм и наесться попкорна от пуза. Я думаю о хорошем, планирую, мечтаю и, кажется, возвращаю частичку прошлой себя.

Мне нравится это чувство, и я ту же звоню Алисе, чтобы пригласить её погулять. Она долго не берёт трубку, и огорчение уже успевает пустить в груди корни, но всё-таки я не успеваю положить трубку и слышу её голос:

– Сегодня? Блин, Тась, у меня сейчас… дела, – её дыхание сбивается. – Давай в девять где-то встретимся, – называет популярный торговый центр, и я вспоминаю, что в нём действительно был кинотеатр. – Выберешь фильм сама, окей? Я, правда, боюсь, что опоздаю.

– Ничего страшного, – успокаиваю её. – Мне надо было тебе это раньше предлагать, – смеюсь. – Не пойдём в кино, хоть погуляем, там вроде бы фудкорт большой.

– Ага.

Я её больше не отвлекаю, тихо собираюсь и сбегаю из дома. Папа смотрит телевизор, а тёти и Ники не видно. Радуюсь такому небольшому бонусу от мироздания, вызываю такси уже на улице и жду машину, сидя на лавочке.

Хорошее настроение потихоньку растворяется, потому что я не могу не думать о будущем. И мне страшно. Очень страшно. Я никогда не думала о том, что могу стать матерью. Нет, мысли такие, конечно, были, но как и у всех – потом, когда-нибудь, когда встречу идеального парня и выйду замуж. И даже в страшном сне я не могла представить, что отцом моего ребёнка будет… насильник. Зверь, который…

Мысли летят в пропасть, тянут меня в пучину ужаса. Я уже не хочу развлекаться, думаю о том, как забиться в тёмной комнате под одеяло. Это ненормально, по-хорошему следует поговорить с кем-то о том, что меня так сильно беспокоит, но я не могу.

Подъезжает такси, и я сажусь в него, еду развлекаться. Меня будто тянет туда, и это не только желание развеяться, а словно что-то большее, жизненно важная необходимость. Думаю – и прихожу к выводу, что это усталость. Я так накрутила себя за эти месяцы, так испугалась беременности, что подсознание выдаёт такую реакцию. А я не хочу сегодня ничего решать! Хочу расслабиться и отдохнуть, вновь почувствовать вкус жизни, стать той, кем была до этого лета!

Алиса приедет нескоро, и я брожу по магазинам. Лишних денег нет, купить что-то понравившееся я не могу, но примеряю платье, кручусь перед зеркалом, мечтаю, что когда-нибудь у меня будет столько денег, что я смогу купить себе всё, что захочу! Понимаю, насколько это несбыточно, но даже глупые мысли немного поднимают настроение.

– Котик, ты же купишь мне этот костюмчик?

От неожиданности едва не роняю вешалку, прижимаю к себе платье, а затем выглядываю из-за шторки. Рядом с большим зеркалом в коридорчике примерочных крутится Ника, выставляя напоказ свои выигрышные места. Рядом с ней стоит мужчина, и по нему видно, что он не простой работяга, деньги у него водятся. И немало. Впрочем, моя сестра всегда хотела найти себе богатого мужа, поэтому я не удивлена. Огорчает другое – мне нужно незаметно выскользнуть, чтобы не встретиться с ней, иначе, чувствую, быть беде.

– Куплю, – грубовато отвечает ей мужчина.

Она счастливо взвизгивает, виснет у него на шее и практически сразу же скрывается за занавеской.

Я выскальзываю тут же, надеясь успеть, почти бегом миную коридор, но неожиданно натыкаются на Никиного кавалера, который заступает мне дорогу.

– Тебе тоже купить? – он приподнимает бровь и криво усмехается, рассматривая меня. Потом вдруг наклоняется ко мне так резко, что я отшатываюсь, бросаю быстрый взгляд назад, но сестра еще переодевается. – Одна кровь.

– Что? – поднимаю на мужчину взгляд, цепляюсь за его улыбку и холодею.

Клыки. Едва заметные, но всё равно отчётливые.

Оборотень.

– Ты с ней одна кровь, – ухмыляется он и вдруг отступает. – Иди, чужое не трогаю.

– Простите? – обхожу его, стараясь не коснуться.

– Скажи своему, что щенок сильный, все соки из тебя выпьет, пока родится. Пусть потратится на тебя, порадует.

– С-скажу, – убегаю прочь, и только через пару минут понимаю, что он мне сказал.

Оборотень почувствовал моего ребёнка! Даже больше, он понял, кто его отец! Что я не обычная беременная, может, замужняя или обременённая парнем, а беременная от оборотня. И это означает…

Я едва смогла дойти до туалета, чтобы спрятаться там. Мне стало настолько дурно, что, кажется, на лице не осталось ни кровинки. И глаза потеряли цвет, стали водянистыми, почти прозрачными, а не зелёными, не яркими и красивыми.

Это страх, потому что теперь любой оборотень поймёт, что во мне растёт один из них. И я не смогу спрятаться, не скроюсь, пока есть этот ребёнок. Он выдаст меня.

И у меня просто не остаётся иного выхода. Я не хочу терять тебя. Не хочу!

Но если придётся выбирать между своей жизнью и чужой, ещё незнакомой, то я выберу свою. Пусть это неправильно, пусть это принесёт мне боль, но я не смогу поступить иначе. Как полюбить этого ребёнка, если всё, что я буду видеть в нём, – это боль от невозможности и нежелания вспомнить один день из своего прошлого.

Я реву, пытаюсь успокоиться, вдох за вдохом привожу себя в чувство. Мне сейчас не стоит ни с кем встречаться, особенно с сестрой. Я понимаю, что она, наверное, уже давно ушла, раскрутив того оборотня на дорогие покупки, но какой-то страх глубоко внутри всё равно не отпускает.

Это огромный торговый центр, мне здесь нечего бояться, но я чувствую страх и…

Не знаю, что это, не могу описать. Тянущее чувство, томление. Желание быть здесь и сейчас. Я никак не могу с ним справиться, но эта борьба приводит в чувство. Я умываюсь, чуть подкрашиваю смытые слезами ресницы и выхожу из туалета. До сеанса остаётся совсем ничего, и я звоню Алисе, слушаю гудки, но она не берёт трубку.

Волнуюсь, перезваниваю, и она сбрасывает, чтобы следом прислать сообщение.

«Приеду через полчаса. Не звони, всё расскажу».

Понятно, Алиска встретила парня и весело проводит с ним время. Но раз пообещала, что не бросит меня, значит, на самом деле скоро приедет. Я смотрю на время, понимаю, что раз на ближайший сеанс не успеваем, то вполне можем пойти на ужастик вместо комедии и тоже отдохнуть. Я вновь отгоняю от себя грустные мысли, кладу руку на живот, не замечая этого, поглаживаю его успокаивающе.

Пока что я могу себе это позволить.

Я иду по зелёной аллее, подхожу к высоким перилам и смотрю вниз. По эскалаторам поднимаются люди, этажом ниже кто-то громко смеётся, к лестнице бегут дети. Жизнь вокруг кипит, бурлит, бьёт через край, а я чувствую себя так, словно нахожусь на обочине. Просто наблюдатель.

Никто.

Резко разворачиваюсь. Достаю телефон, чтобы написать Алисе, что еду домой. Настроение, и так играющее странную, нелепо взлетающую и падающую симфонию, резко летит вниз. Снова. И уже не хочется ни комедии, ни ужастика. Ничего.

Делаю всего несколько шагов и с размаху врезаюсь в кого-то. Едва не падаю, но меня удерживают сильные руки. Уверенно, даже не дрогнув, словно я пушинка и ничего не вешу. Но от столкновения телефон выскакивает из рук, вылетает, чтобы удариться о каменный пол. Я слышу хруст и молюсь, чтобы экран был цел, чтобы повреждения не были слишком серьёзными. У меня сейчас нет лишних денег, чтобы покупать новую игрушку, когда старой ещё нет года.

– Спасибо, – криво улыбаюсь и поднимаю взгляд.

Я благодарна, что мне не дали упасть, но злюсь оттого, что, возможно, придётся остаться без связи. Это мелочи, но они сильно меня расстраивают.

– Спасибо за то, что поймали, – повторяю и забываю, что хотела сказать.

Я в руках у мужчины. И если сначала меня удивляет, как он может меня удерживать, то через мгновение все вопросы отпадают сами собой. Он огромный. Нет, не так… Он – огромный! Я едва достаю ему до груди, приходится сильно задирать голову, чтобы увидеть его лицо. Встретиться взглядами. Чёрт. Тону в расплавленном янтаре, тягучем, завораживающем, очень опасном. Тону и совершенно не думаю о том, что веду себя дико неприлично. Нельзя таращиться, тем более таращиться так, словно в первый раз увидела живого мужика. Я ведь раньше видела… Видела? Да, точно, я когда-то уже видела мужчин, но взгляд всё равно скользит по мышцам, из которых свито его тело, буквально сканирует очертания облегающей толстовки. Даже жарко становится, потому что я даже не думаю вырываться, замерла перед ним восторженно-испуганной дурочкой.

Резкая линия челюсти, чуть сглаженная щетиной, узкие, но – мать моя женщина! – выразительные губы, которые кривятся в лёгкой улыбке, от которой подгибаются ноги.

Я рассматриваю его внимательно, но всё равно замечаю то, что нужно было понять в первую очередь, слишком поздно. Его губы приоткрываются, я вижу идеальные белые зубы и… Клыки. Да, именно клыки, которые отличают людей от оборотней. Нет, совершенно не такие, какие любят приписывать кровососущим вампирам, а широкие, острые резцы, идеально приспособленные, чтобы рвать добычу.

– А оборотни разве не умеют их прятать? – мужчина приподнимает бровь, и я сиплю едва слышно. – Клыки…

– Они тебя пугают? – хмурится он.

Я судорожно киваю. Тело начинает бить странная дрожь, наваливается паника, которую трудно объяснить. Меня одновременно жутко пугает этот оборотень и тянет к нему. Так сильно тянет, что я отшатываюсь, но он удерживает меня. Я пугаюсь ещё больше, начинают дышать быстро-быстро, в глазах появляются слёзы.

Чёрт, не думала, что у меня будет такая реакция!

Он понимает, что со мной что-то не в порядке. Медленно отпускает, отходит на полшага, поднимает руки, показывая, что не несёт угрозы.

– Я убрал клыки и не трогаю тебя, – произносит оборотень тихо.

– С-спасибо, – всхлипываю и пытаюсь улыбнуться. – Простите, не знаю, что на меня нашло. Никогда не было такой реакции на лю… оборотней.

– Бывает, – он кивает. – Меня не нужно бояться, я не причиню тебе вреда.

– Я знаю, – передергиваю плечами, теряю улыбку, оглядываюсь. – Простите ещё раз, но мне надо…

– Я могу тебя проводить?

Хмурюсь.

– Не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – оборотень улыбается обычной человеческой улыбкой.

– Зачем тебе меня провожать?

Я мелкими шажками отступаю в сторону. Мимо проходят люди, но им на меня плевать, поэтому на помощь даже не рассчитываю.

– Может, мне захотелось сделать девушке приятное.

– Ага, сегодня всем оборотням захотелось сделать мне приятное, – вырывается нервный смешок.

Мужчина перестаёт улыбаться.

– В смысле?

Вопрос звучит грубовато, но я отвечаю расплывчато:

– Да был тут один.

– Он тебя напугал? – не отвечаю, оборотень почему-то начинает злиться, я даже вижу, как начинают сверкать его глаза, но отбрасываю это как слишком уж фантастическую вещь. – Он сделал тебе… больно?

– Что? Нет! Просто немного напугал. Ты меня тоже напугал.

– Верно, – он, кажется, расслабляется. – Идём, – протягивает мне руку. – Заглажу свою вину чем-нибудь вкусным. Как ты относишься к кофе.

Хочу сказать, что обожаю, но запинаюсь.

Можно ли мне кофе? Не опасно ли для ребёнка? Ловлю себя на полярных мыслях – волнуюсь за малыша и боюсь его рождения.

Зависаю и пропускаю момент, когда оборотень снова берёт меня за руку, только на этот раз касаясь моей кожи. Я чувствую, словно между нами пробегает разряд тока, охаю, дёргаюсь, но он не отпускает, смотрит так, будто увидел нечто невозможное.

– Ты ждёшь ребёнка?

От вопроса теряюсь. Поджимаю губы, собираюсь ответить ему что-то резкое, но не могу собраться с мыслями. Мне обидно, злит, что моя беременность воспринимается оборотнями как досадное недоразумение, помеха. Недостаток. Один сегодня сказал, что «мой» оборотень недостаточно снабжает меня материальными благами, второй смотрит непонятно и молчит. Я жду оскорблений и пренебрежения, но он всё молчит. Пытаюсь высвободить руку, но оборотень лишь сильнее сжимает её, впрочем, не причиняя боли.

– Вас это не касается! – отвечаю резко, провожу между нами черту, чтобы не лез не в свои дела.

Он криво улыбается, медленно осматривает меня, морщится, и я бешусь сильнее, потому что на мне нормальная одежда и выгляжу я пусть и не на все сто, но достойно.

– Жаль, что ты решила перейти на «вы», – спокойно произносит оборотень. – Но не бесись. Какую кухню предпочитаешь?

– Что?

– Ничего, – передразнивает он меня. – Хочу с тобой поболтать.

Глава 8

Тася

Это очень странно. Дико. И по-хорошему мне стоит отказаться от его предложения, гордо и с чувством собственного достоинства, но я не делаю этого.

– Поболтать? – отвожу взгляд, печально усмехаюсь и соглашаюсь. – Если только поболтать…

– Больше ничего, – оборотень неожиданно отпускает меня, поднимает руки, показывая ладони. – Я совершенно безопасен. Для тебя.

– А я и не боюсь.

Чего бояться, если всё, что могло со мной произойти, уже случилось? Не думаю, что посреди торгового центра я в такой уж и опасности. А он может меня накормить, если подходить к нашей случайной встрече с прагматичной точки зрения. И это нормально, потому что не я напрашиваюсь, а он тянет.

– Так, какая кухня?

Пожимаю плечами, мне всё равно, нет предпочтений.

– Не фастфуд. В остальном – всё равно.

– Хорошо, – он удовлетворённо улыбается. – Здесь неплохая сицилийская пиццерия. Пиццу, конечно, не предлагаю, но салат с апельсинами должен тебе понравиться. По крайней мере, раньше была, – говорит чуть тише и хмурится.

– Была?

– Я давно не был в городе. Приехал только сегодня.

– О-о, – тяну неопределённо. – Никогда отсюда никуда не уезжала.

– Вообще? – удивляется он.

– Разве что в деревню к родственникам, – передёргиваю плечами, он это замечает, но вопросов больше не задаёт.

Мы медленно идём в известном одному ему направлении. И молчим. Я не знаю, о чём спрашивать незнакомого мужчину, да и не горю особым желанием выдавать свой интерес. И слишком много сил трачу, чтобы не смотреть на него, не тянуться в желании прикоснуться. Не думала, кто-то может вызывать у меня такие странные желания, но ничего не могу поделать с этим фактом. Наверное, гормоны шалят. Я дышу прерывисто, кусаю губы, пытаюсь успокоить себя, но хочу… Просто хочу. Этот оборотень вызывает у меня неконтролируемое желание. Просто желание. Я хочу его. И будь на моём месте не я, то бедному мужику уже давно пришлось бы отрабатывать наше знакомство в какой-нибудь подсобке.

Я верю, что он не догадывается о моих желаниях, а молчит, потому что сам не понимает, зачем навязался.

Мы спускаемся на лифте на один этаж, проходим мимо большого магазина брендовой одежды. Я бы хотела одеваться здесь, но, увы, мне это не по карману. Хотя там довольно большой детский отдел и можно было бы как-нибудь зайти и посмотреть что-нибудь для малыша…

Одёргиваю себя, напоминаю, что мне не нужен этот ребёнок. Я не должна о нём думать, привязываться, мечтать. Мне нужно сходить к врачу.

– Что тебя расстроило?

– Прости? – поднимаю взгляд на оборотня.

– Тебе не нравится этот магазин?

Пожимаю плечами.

– Понятия не имею. У меня нет вещей этого бренда.

– Но тебе бы хотелось?

Поджимаю губы, злясь, что не сумела скрыть эмоций, а оборотень оказался слишком проницательным.

– Сейчас мне бы хотелось поесть.

– Мы уже пришли, – понятливо усмехается он и открывает передо мной стеклянную дверь.

Улыбчивая девушка проводит нас к столику под искусственной пальмой, строит глазки оборотню, и это отчего-то меня злит. Я успокаиваю себя тем, что вижу его впервые, и мне должно быть плевать на то, с кем он собирается мутить. Просто обидно, что для неё я – пустое место.

– Как только будете готовы сделать заказ, нажмите кнопку.

– Благодарю, – бросает ей скупо оборотень и вновь смотрит на меня. Странно его взгляд тут же смягчается, выражение лица меняется. – Максим, можно просто Макс.

– Что? – туплю, зависая на его руках, которые держат меню.

Такие красивые пальцы. Чисто мужские, сильные, ровные. Чёрт. Слишком. Всё в нём слишком.

– Меня зовут Макс.

– Тася. Таисия, но лучше Тася, так привычнее.

– Здравствуй, Тася. Неужели ты меня не узнала?

Я смотрю на него, пытаюсь вспомнить, могли ли мы где-то встречаться. Неужели заходил в наш супермаркет и увидел там? Нет, это глупо, такие как он не ходят по простым местам типа нашего придомового магазина. Он, скорее, завсегдатай крутых маркетов в центре города, где ценник такой, что моей зарплаты хватит на пару походов, не больше. Так что этот вариант отпадает.

Тогда где?

Судорожно вспоминаю всех оборотней, с которыми меня сводила судьба. Всех, даже того самого. Нет, ТОГО я бы не забыла, пусть в памяти ничего и не отложилось, но я бы непременно вспомнила его, если бы оказалась рядом. А это не он.

Другие? Нет, я с ним точно никогда не встречалась.

Становится немного грустно и неловко, что я не могу вспомнить такой шикарный образец мужчины. Меня тянет коснуться его, и я сжимаю пальцы в замок, борясь с этим ненормальным влечением. Прячу руки под столом, хмурюсь и отвожу взгляд. Мимоходом замечаю девушку с подносом, она проходит рядом и у неё точно такая же причёска, как у меня.

Обознался!

– Прости, Макс, – улыбаюсь ему, качаю головой, а на сердце одновременно облегчение и дикое сожаление. – Ты обознался.

– Я что? – замирает он.

– Ты перепутал меня с кем-то. Мы с тобой никогда раньше не встречались. Поверь, пусть у меня и не лучшая память на свете, но лица я запоминаю очень неплохо. Тебя я вспомнить не могу.

– Не можешь? – кажется, он растерялся.

– Прости, – повторяю снова. – Ты, наверное, видел девушку очень на меня похожую, вот и перепутал.

– Оборотни ориентируются на запахи, – машинально поправляет он меня. – Внешность, конечно, имеет значение, но запах – это основное.

– Ой, – прижимаю пальцы к губам. – Это всё гель для душа. Я в последнее время полюбила хвойный запах, а он не очень-то популярен, едва смогла найти. Может, это он сбил тебя с толку?

– Может, – медленно кивнул Макс, рассматривая меня.

Словно ищет что-то, но не может найти. И мне больно от понимания, что в чертах моего лица он пытается отыскать черты той, другой девушки. И я не хочу знать, что их связывало, но вопрос уже срывается с губ, ранит своей ненужностью. И важностью. Для меня.

– А кто она?

– Просто очень хороший человек.

– Ты… ты не знаешь её имени? – вдруг вспоминаю.

– Нет, мы не представились друг другу. И я очень пожалел об этом, когда попытался её найти.

– Да, печально. А она… важна для тебя?

Спрашиваю и словно замираю. Вся моя жизнь останавливается в ожидании ответа на этот вопрос.

– Важна? Да, очень. Она спасла меня, – улыбается, видя, как расширяются от удивления мои глаза. – И такое бывает. Благодаря ей я смог вернуться в город, вернуться домой. И повстречаться с тобой. Что будешь заказывать? – резко переводит тему Макс.

Заказывать? Да у меня кусок в горло не полезет! Но послушно беру меню, чтобы беспомощно отложить его в сторону, улыбнувшись Максу:

– Я, наверное, не буду.

– Я обещал тебе салат, – он нажимает на кнопку вызова официанта.

– Ага, – бормочу, не зная, что ещё ответить.

Странный оборотень, который делает всё, что ему вздумается. И, кажется, он всерьёз думает, что не будет искать ту девушку, ведь я отлично подхожу вместо неё. Или нет? Я не понимаю, как себя вести рядом с ним, как в дешёвых бульварных романах – тело предаёт, руки дрожат, а дыхание сбивается. Все симптомы простуды на лицо, но я-то знаю, что это начало любовной лихорадки, которую не смогу пережить.

Нужно бежать и от него тоже, если не хочу потерять сердце, которое держится на самом простеньком скотче. Оно бьётся в груди, стремится к мужчине, пусть я и вижу его в первый раз в жизни. Не могу ничего с собой поделать.

Да и хочу ли?

Глава 9

Макс

Невероятно.

Твою мать, этот день вынес меня полностью. Я, конечно, тот ещё мечтатель, поэтому представлял, что встречу свою пару, поговорю с ней, но, оказывается, был совершенно не готов к тому, как всё произойдёт.

Связь с истинной ведёт меня по городу, по прямой, по кратчайшей линии, и я злюсь, что на пути встречаются дома и деревья. Я мечтаю уже увидеть её, прикоснуться, почувствовать вновь её запах. Эти дни без пары чуть не свели меня с ума. Радует лишь то, что я точно знаю, что она жива и с ней всё в порядке. Иначе пришлось бы плохо всем, кто огорчил её.

Меня немного мотает по городу, и я избавляюсь от помощников и охраны, потому что они начинают меня раздражать. Брат порывается остаться в сопровождении, но я отправляю Тёму домой, прошу позаботиться о том, чтобы в моей квартире навели порядок. Чёрт, об этом стоило подумать в первую очередь, ведь не приведу же я пару в пыль и серость, которые наверняка захватили все комнаты за два года. Тёма, конечно, недоволен, но слушается меня, понимает, что для меня сейчас поиски важнее всего остального, и я просто не могу останавливаться и отвлекаться на другие дела.

И когда связь приводит в торговый центр, почти облегчённо выдыхаю. Здесь я точно смогу её найти.

Связывающая нас нить тянет куда-то наверх, и я подчиняюсь ей, поднимаюсь на лифте, иду по коридорам, не обращая внимания на людей и оборотней. Чувствую, как на меня оглядываются. Улавливаю эмоции. Кто-то узнаёт меня и удивляется, есть те, кто не может сдержать злости. Удивительно

Но это всё будет потом. Найду недовольных, объясню, что вернулся и стал сильнее, что обрёл пару, благодаря которой мне больше не грозит свалиться в пучину безумия. Свалиться вновь.

Я чувствую её отчётливо. Ещё немного – и смогу увидеть.

Но всё равно оказываюсь не готов к этому. Совершенно

Она стоит у ограды, смотрит куда-то вниз, и я чувствую, как в сердце селится её грусть. Твою мать! Кто посмел обидеть мою женщину? Волк хочет рвать обидчиков, но я держу его, понимаю, что причин для грусти у неё может быть масса, и мне не стоит накидываться на пару сразу же. Сперва стоит напомнить ей о нас.

Я иду к ней, но неожиданно она разворачивает и врезается в меня.

Испуг, её взгляд. Прикосновение. Я готов на всё, чтобы порадовать свою истинную. Спрятать клыки, встать на колени, подыграть.

Она смотрит на меня без опаски, и я чувствую, как начинает работать парное притяжение. Она хочет меня, но пока не понимает этого. Боится своих желаний, которые реагируют на меня.

А потом меня сносит с ног во второй раз.

Ребёнок.

Я чувствую жизнь, что растёт под её сердцем. Не просто жизнь – моего ребёнка! Ещё пока крохотного, его даже не назовёшь щенком. У него впереди много дней до рождения, но я уже точно знаю, что не смогу отпустить свою пару даже на день от себя. Я не дам ей выбора, не смогу уступить, если она захочет свободы. Не подарю даже иллюзию. Она и мой сын – вот, что имеет значение, за остальное буду до конца жизни просить прощения.

И тем большее слышать:

– Прости, Макс, ты обознался. Ты перепутал меня с кем-то. Мы с тобой никогда раньше не встречались. Поверь, пусть у меня и не лучшая память на свете, но лица я запоминаю очень неплохо. Тебя я вспомнить не могу.

Я чувствую, что она говорит это искренне, но никак не могу собраться, чтобы осознать её слова.

Моя пара не помнит меня. Носит моего ребёнка, но говорит, что мы незнакомы.

Каким-то чудом убалтываю её сходить вместе на ужин, пытаюсь накормить, потому что мне кажется, что Тася слишком худая. Я рассматриваю свою пару и вижу то, что дико бесит. Недорогие вещи, которые слишком простые для неё, только уродуют, не делают её красивее. Нет макияжа, словно она не хочет никому нравиться. Смущённая улыбка…

Она наверняка подозревает, что я чувствую её меняющийся запах, но делаю вид, что поглощён мясом и кофе. А сам думаю, как нам быть дальше. Не могу поверить, что она забыла меня! Забыла! Но как? Я помню её и хочу забрать себе, ведь моя метка уже на её теле. Тася – моя жена, этого никто не сможет изменить или оспорить.

Только Тасе об этом нужно сообщить.

Я чувствую её запах. Парная связь не только меня тянет к ней, но и её ко мне. Я хочу свою девочку, но сейчас стоит быть осторожнее, не испугать поспешностью, не оттолкнуть от себя. И разобраться, почему она меня не узнаёт.

– Расскажи о себе? – прошу Тасю.

– О себе? – она мило улыбается, пытается придумать отмазку, качает головой. – Да что я могу о себе рассказать?

– Хоть что-нибудь. Ты учишься?

Прикидываю, что по возрасту она должна учиться в институте. Может, устаёт на занятиях, поэтому выглядит такой замученной?

– Нет, – Тася морщится. – Я работаю.

– По специальности?

– Я не училась! – вдруг произносит резко. – А работаю в торговле. Так вышло. И меня это полностью устраивает.

Она откладывает вилку и тяжело дышит. Сердится на меня. Волк же млеет, ему нравятся чистые эмоции пары. Правда, они в основном негативные. Злость на меня и мои вопросы, застарелое сожаление, растерянность и… желание. Несмотря ни на что, оно никуда не ушло. Тася хочет меня, пусть пока и сопротивляется этому чувству.

– Хорошо, – меняю тему. – А твой любимый цвет?

– Не знаю. Зелёный? – будто спрашивает у меня.

– С чем любишь пиццу?

– С солёными огурцами, – уже начинает шутить, оттаивает.

Её запах меняется. В нем на самом деле много хвойного, и это удивительно ей подходит, делает образ целым. Наверное, ей бы понравилось в нашем посёлке, там есть сосновый бор, пусть и искусственно выращенный, но живой и красивый.

– С солёными огурцами всё будет вкусно.

Кусок в горло не лезет, и я отодвигаю свою тарелку. На Тасю хочется смотреть и смотреть, но приходится держать себя в руках.

Вибрирует лежащий на столе Тасин телефон. Она переворачивает его экраном вверх, и я замечаю большую трещину, расползающуюся паутиной по стеклу. Заметить отправителя сообщения не могу, но Тася снова злится. Отвечает и вдруг начинает собираться.

– Спасибо за ужин, но мне пора домой.

– Я думал, ты гуляешь.

– Гуляла. Но планы поменялись. Завтра на работу.

– Я отвезу, – поднимаюсь следом за ней, достаю из бумажника купюру и бросаю на стол.

Это больше, чем нужно, но я тороплюсь, боюсь, чтобы Тася не сбежала от меня снова. Конечно, теперь я легко смогу найти её где угодно, но мне именно сейчас не хочется терять её из виду.

– Не стоит, мы с тобой едва знакомы, – она хмурится, готова отказать мне, но я не оставляю ей ни шанса.

Чуть приобнимаю за талию, прижимаю к себе, наслаждаясь этим невинным прикосновением, практически мурлычу ей:

– Вот и будет повод поболтать и познакомиться получше.

Она не сопротивляется, кажется, ошарашена моим предложением, но не вырывается. А мне пока достаточно и этого.

Мы идём через атриум торгового центра, когда Тася сбивается с шага, словно увидела кого-то знакомого, замирает на миг и начинает идти быстрее, увлекая меня за собой. Я пытаюсь понять, кто это мог быть, но оглядывать толпу не получается, а отпускать Тасю нет ни малейшего желания. Потом выясню, кто вывел её из равновесия.

Мы оказываемся на улице, и я довожу пару до своей машины, усаживаю на пассажирское сиденье, пристёгиваю, проверяя всё раз десять. Нервничаю, отчего-то боюсь, что ей может не понравиться быть рядом со мной.

– Куда едем? – спрашиваю, оборачиваясь к ней. – Скажешь адрес?

И совершенно точно не ожидаю:

– Может, мы поедем к тебе?