Текст книги "Захват. Байкеры против инопланетян"

Я сделал то, чего делать не должен был: заглушил «Ямаху», спешился и снова вытащил телефон. Задрал голову вверх, рассматривая уходящие вверх жилы стебля. Отсюда было отлично видно, что жилы были скручены из более тонких трубок, а те, в свою очередь, из тонких, по-видимому, очень упругих трубочек, поверхность которых была соткана из миллионов крохотных, блестящих нитей. В этот момент мне показалось, что все это – скорее инженерное сооружение.

Страха почему-то не было. Совсем! Только удивление и любопытство. Я сделал несколько снимков, а потом мне захотелось подойти поближе, и я, оставив мотоцикл, сделал несколько шагов вперед, но тут до меня донесся отдаленный крик Ирландца. Я обернулся.

Иркутянин показывал рукой куда-то вверх. Я задрал голову и похолодел: из-за свинцовых туч надвигалось что-то действительно огромное. Я снова услышал гул, словно над ГЭС завис какой-то гигантский летающий объект. Плотина под ногами задрожала.

Внезапно из низкой тучи в полотно дороги прямо передо мной вниз стремительно упало огромное, серое щупальце. Его острие вонзилось в асфальт дороги, как стрела, выпущенная из огромного арбалета.

Раздался грохот, я отчетливо ощутил толчок – плотина всколыхнулась. В стороны полетели куски дорожного полотна, бетонные блоки, стоявшие по сторонам шоссе. А щупальце проникало и проникало куда-то внутрь плотины, утолщалось, растягивалось, по нему пробегали электрические разряды. Было слышно, как в глубине плотины что-то лопается, рвется. Асфальт под ногами затрясся.

– Уходи! Уходи на хрен! – истошно заорал издалека Ирландец.

Отреагировать я не успел.

Меня вдруг ударило чем-то обжигающе-ледяным и в следующий момент подняло в воздух!

Правду говорят – в такие мгновения время растягивается. Тела я не чувствовал. Совсем. Я взлетел куда-то вверх, а рядом с моим лицом, прямо перед глазами стремительно двигалась вниз почти черная, блестящая поверхность, и блеск ее волокон сливался в одно сплошное голубоватое сияние. Миллионы крохотных голубых искр струились по поверхности стебля. Я совершенно отчетливо ощутил, как все волоски на теле встали дыбом от статического электричества, которым был пронизан воздух.

Снизу, из глубины плотины, раздался страшный стон, словно там, внутри, огромные каменные жернова перемалывали куски бетона или детали турбин. Мимо меня, медленно вращаясь, подобно огромному бумерангу, пронесся столб уличного освещения.

Новые и новые щупальца вонзались в асфальт дороги, взрыхляя его, как будто пахарь – рыхлое, много раз вспаханное поле.

А потом я рухнул вниз! Хорошо, не на асфальт! Я словно братец-кролик свалился в низкие, коротко постриженные, колючие кусты, растущие по обе стороны от дороги. Ветки смягчили падение, шлем предохранил голову, а вшитая в куртку «черепаха»3939
  «Черепаха» – сегментированная защита спины


[Закрыть] – позвоночник. Но все равно удар о землю был такой силы, что я не сразу пришел в себя.

Я очнулся и обнаружил, что меня кто-то тащит, схватив за ворот куртки. Непонятная дрянь, на глазах разрушающая плотину ГЭС, была уже далеко. Я засучил ногами, стараясь хоть как-то притормозить движение, потом постарался схватить того, кто меня тащил.

– Живой?! – надо мной склонился Ирландец.

– Живой, – прохрипел я в ответ. – Пусти! Моцик! Мой моцик!

– Забудь! – крикнул спортбайкер. – Другой найдем! Сам цел, и ладно! Рвем отсюда! Рвем!

Он помог мне подняться, потащил к «R1».

Я обернулся на плотину. Моей «Ямахи» не было видно: может быть, мотоцикл слетел с плотины вниз, а может быть, его, наоборот, вбило внутрь плотины этими странными, почти живыми столбами!

Ирландец виртуозным движением развернул мотоцикл на пятачке, кивнул на заднее сиденье.

– Быстрее!

Я оглянулся и в этот миг метрах в двадцати от нас увидел велосипедную сумку! Мою сумку с вещами! Я бросился к ней, не смотря на крики Ирландца, схватил, взвалил на плечо и что есть духу понесся обратно! Воздуха мне катастрофически не хватало в тот момент, но сумку бросить я не мог – там были все мои вещи.

Асфальт под ногами уже ходил ходуном, покрываясь трещинами, а наверху за низкими тучами снова нарастал громовой гул, и я сходу прыгнул на жесткое заднее сидение спортбайка и тут же клещом вцепился в Ирландца, потому что в следующий миг тот открутил ручку газа на полную, и сила ускорения отбросила меня назад.

Дальше был полет на сверхзвуковых скоростях. Ирландец тормозил так, что я вместе с сумкой кулем валился на него, а потом снова поддавал газу, и у меня жилы трещали от усилий удержаться на заднем сидении. Зато минут через пять мы остановились у дома Ирландца возле карабасовской «Тундры».

– Рвем когти! – заорали мы в две глотки выбежавшим навстречу друзьям.

Ирландец сунул мне ключи.

– Возьми «Сузуку»! – крикнул он, и в миг его выдуло из седла. Следующие пять минут он метался по дому, скидывая все, что попадалось на глаза, в огромную сумку.

– Да ты не торопись! – попытался остановить его Кроха. – Бери только самое важное!

Ирландец замер на миг, глядя сквозь Кроху, а потом мы с ним снова заорали хором.

– Рвем когти!!!

Несмотря на то, что меня трясло от адреналина, словно карманную собачонку от холода, я вывел из гаража «Сузуки» Ирландца, перекинул через сиденье сумку, пристегнул ее специальным ремешком к багажнику, чтобы не смещалась во время езды, завел мотоцикл. Я еще не верил, что моего мотика больше не существовало. Моей верной, полностью перебранной, надежной «Ямахи»! Эх!..

Хорошо, что деньги и документы остались во внутреннем кармане куртки.

– Что видели? – пытался добиться от нас Кроха, – что стряслось?

– Слышишь? – спросил его я.

Отсюда грохот разрушаемой плотины казался громом далекой грозы.

– Плотина ГЭС может рухнуть!

Карабас мигом оказался за рулем «Тундры», изменившийся в лице Кроха подскочил к «Абрикосу».

Во дворе залаяла собака. Ирландец закинул сумку в кузов внедорожника, подбежал к собаке, отстегнул цепь от ошейника.

– Прости, Бархан, забыл про тебя! – он подвел собаку к машине, приоткрыл дверцу со стороны пассажирского движения, свистнул. – Фьють! Прыгай, дружище!

Собака не заставила себя ждать.

Ирландец, не обращая внимания на ворчание Карабаса по поводу пса, закрыл дом, ворота, прыгнул в седло своей «Ямахи», и – нам осталось только догонять!

Глава четвертая

….– Ну и куда мы едем? – спросил я, когда мы в первый раз остановились километров через сто – размять ноги. Только сейчас я начал ощущать боль в спине и в боку слева – там, где была «Оса» в кобуре. Спасибо, что живой! А то могло бы дурака вбить этим щупальцем в асфальт, и осталось бы, натурально, мокрое место!

Больше всех остановке обрадовался Бархан. Он возбужденно носился по дороге, восторженно оглядываясь на хозяина. Всю свирепость пса как рукой сняло. Думаю, нечасто Ирландец баловал его поездками.

– Да хрен его знает! – ответил рыжий иркутянин. – Пока – вперед.

В небес снова раздался гул, словно над нами на бреющем полете проходила эскадрилья бомбардировщиков.

Помолчали, задрав головы и прислушиваясь.

– Мы же вроде собирались до Красноярска рвать, – сказал Кроха, когда гул стал отдаляться, – передумал, что ли? И где, так-разэдак, твой мотоцикл? – спросил он меня.

– Мотоцикл тю-тю, – мрачно ответил я. – Но если бы ты видел то, что видели мы, про мотоцикл ты бы забыл! – я сунул ему телефон с фотографиями.

К нам подошел Карабас, посмотрел через плечо Крохе на экран телефона, несколько раз матюгнулся.

– Это не китайцы! – прокомментировал Кроха, отдавая Карабасу телефон.

– Не китайцы, – мрачно согласился Карабас, просматривая фотографии.

– И не пиндосы, – Ирландец сплюнул под ноги. – Нет у пиндосов таких технологий!

Я коротко рассказал, что произошло на плотине ГЭС.

– А ты адреналинщик, – буркнул Карабас.

– Куда там! Наадреналинился я по жизни уже… По маковку! А тут… Словно наваждение нашло! Так прямо и тянуло туда! – поделился я впечатлениями. – А что будет, если плотина рухнет?

– Волна пойдет сорок метров, – угрюмо ответил Карабас. – Но думаю, кто бы там на ГЭС не шалил, разрушать ее не будут. Зачем-то она им нужна!

– Ага, а зачем – непонятно! – съерничал Ирландец. – Че им там, в самом деле, надо? Наверное, грибы ищут! Че дурку гонишь? Электричество сосут. Натуральным образом! Прямо от генераторов. Через трубочку!

– Ну что, мужики, стало быть, вторжение? Кого или чего пока неясно. Летает ведь там кто-то, наверху. И тучи неспроста появились, ни хрена за ними не видно!

– Да… Тучи странные. Низкие, и ни одного просвета. А вроде, обещали солнце… Хорошо хоть дождь закончился.

Неожиданно в моей сумке что-то громко хлопнуло. Я аж на месте подпрыгнул! Я думать забыл про эту дурацкую аптечку.

– О! – отреагировал на это Ирландец. – У Лехи в сумке инопланетяне вылупились!

– Ну и… Шутки у тебя, Серега! – я принялся расстегивать молнию на сумке, откинул верхнюю крышку, залез рукой в одну из «штанин», извлек со дна металлический контейнер.

Контейнер действительно изменил свою форму, но было непонятно – то ли его так расперло изнутри только что, то ли форма коробки изменилась во время «полета» сумки на плотине.

Я повертел контейнер в руках, попытался его открыть, но его заклинило.

– Дай сюда, щас как… дам по нему! – вдруг свирепо попросил Кроха и показал мне своими здоровенными кулаками, как он в лепешку сомнет контейнер.

Я убрал смятую коробку подальше.

– Но-но! Забыл, как Ирландца током долбануло? К тому же это единственное доказательство, что нам все не приснилось! Сейчас приедем в Красноярск, пойдем к военным и что им скажем? «Внимайте нам, други! Странные щупальца опутали плотину Иркутской ГЭС!» Отправят на экспертизу в наркологию – и всех делов! А так – вещдок есть! Иди проявляй агрессию в другом месте, – я спрятал контейнер от греха подальше на дно «штанины». Пусть полежит.

Смазали мы цепи у мотоциклов, некоторые приложились к горлышку бутылки, которую Ирландец экспроприировал в кафе на Байкале, и полетели вперед.

То есть назад.

Ночевали мы в Тулуне. На самом выезде из городка слева оказалась грязненькая одноэтажная гостиница. Можно было найти что-нибудь получше или ехать дальше – день еще только-только начинал клониться к вечеру, но мы были такими уставшими, и настроение было ни к черту, что решено было остаться здесь.

Коридор, крохотные комнаты по обе стороны, разгороженные тонкими перегородками. Маленькая, темная кухонька.

На этой-то кухоньке и состоялся наш «хурал»4040
  Хурал – название выборных органов верховной и местной власти в Бурятии и в Монголии. Главный герой имеет в виду хурал как заседание совета


[Закрыть], – так назвал совещание Карабас. Ничего кроме кофе не пили. После горячих споров Кроха подвел черту.

– Итак, ребятушки, вдарили по нам какой-то ядреной хренью, от которой, как наш недоучивший медик Леха предполагает, молекулярная структура ДНК распалась, и тело человека, минуя все стадии разложения, превратилось в кучку грязи. Из праха пришли, в прах и вернулись. Аминь! – он перекрестился. – Ядреная эта фигня, которую мы видели ночью, убила только людей. И птицы летают, и Бархан гавкает.

Лежавший в углу Бархан, услышав свое имя, насторожил уши и с тревогой посмотрел на Кроху.

– Ни детишек, ни баб, никого не осталось, – продолжил Кроха. – Вряд ли это китайцы, потому что гул все больше с севера идет. Но ясно, что кто-то хочет занять наше место. То, что вы, мужики, на плотине видели, весьма похоже на вторжение из космоса. Но я бы спешить с выводами не стал. Сейчас у нас два варианта действий. Первый: валить на хрен! Второй: остаться здесь и постараться найти уцелевших. Не факт, что в Красноярске лучше!

Карабас показал Крохе кулак.

– Не трави душу…

И Кроха, двухметровый, сильный Кроха замолчал.

– Да я так…

– Не так, а ехать надо и все проверить! – рыкнул Карабас.– Короче, рвем до Красноярска! Есть другие предложения?

– Есть! – сказал я. – Хочу проверить ту заброшенную ракетную часть. Там вроде бы все началось! Вдруг узнаем что-нибудь еще?

– Предложение отклоняется, – отрезал Карабас. – Мало тебе этой дряни в аптечке? А мне… – он запнулся, глянул на Ирландца. – Нам! Нам надо узнать, что с родными все в порядке. Неужели тебя там никто не ждет?

Я пожал плечами.

– В общем-то, нет. Начальство не в счет!

Кроха тоже сначала отрицательно покачал головой. С подругой, с которой он был на слете тогда, когда мы познакомились, он расстался прошлым летом. Она не смогла простить Крохе пошатнувшееся в связи с покупкой «Абрикоса» финансовое положение.

– Брат есть, – пожал плечами Кроха. – В Америке!

– Далёко, – отстраненно сказал Ирландец.

– Короче, едем в Красноярск! Все согласны? – Кроха обвел всех взглядом. – Значит, рвем туда.

….В оставшееся до темноты время мы с Ирландцем решили выбраться в город. Он считал, что неплохо было бы пополнить наш арсенал, а я хотел найти палатку и коврик – мои «улетели» вместе с «Ямахой».

Палатку и дешевенький, синтепоновый спальник мы нашли в рыболовном отделе на каком-то небольшом рынке. Взломали жалюзи, я залез внутрь и вытащил в окно двуспальную, китайскую палатку, спальник, новенькую газовую горелку с баллонами и брезентовую куртку.

Найти оружейный магазин оказалось сложнее. Пока мы колесили по улицам городка, я все думал, как попадем внутрь, ведь магазин должен быть закрыт наглухо!

Мы попытались зайти в попавшийся на улице отдел полиции, но наткнулись на железную дверь внутри предбанника и пуленепробиваемое стекло в окне у дежурного. Ирландец с тоской посмотрел за стекло, где виднелся висевший на спинке стула ПМ в кобуре, но пришлось уйти ни с чем.

Вскоре нам повезло: на одной из улиц мы нашли полицейский УАЗик с открытой дверцей, стоявший возле ночного магазина. На заднем сиденье я обнаружил «Калашников», передал автомат Ирландцу. Тот сразу отсоединил магазин, глянул на патроны, дернул затворную раму, заглянул внутрь¸ остался чем-то недоволен. Снова подсоединил магазин. Вернул автомат мне. А потом посмотрел вдоль улицы и изменился в лице. До боли сжал мне плечо.

– Не дергайся. И не ори. Оборачивайся о-очень медленно.

Я повернул голову. Метрах в пятидесяти от нас возле припаркованной «Нивы» стояла здоровенная серая тварь.

Солнце уже скрылось за крышами домов, но до сумерек еще было далеко, и я успел довольно хорошо рассмотреть существо.

В нем было не меньше трех метров росту. Тонкая, длинная шея, голова небольшая, круглая, с выдающейся вперед нижней челюстью. Тело узкоплечее, длинное, плотное, и лапы длинные, мускулистые. Передние – совершенно как человеческие руки, с крупными кистями и шестипалые – так уж мне показалось, а задние – тоже длинные, собачьи. Сначала я решил, что это какое-то животное, но потом тварь села на задние лапы и стала открывать стоявшую у обочины «Ниву»!

Меня просто холодный пот прошиб, когда я увидел это!

Мы, не сговариваясь, бросились на асфальт. Отсюда, из-под машины, тварь не было видно.

– Тикаем?.. – спросил я.

– На фига? – удивился Ирландец и сдернул с плеча «Вепря». – Сейчас трофей добудем! Сиди тут!

Он бесшумно двинулся вокруг УАЗа, но и я на месте сидеть не стал, проверил автомат и обогнул машину с другой стороны. Выглянул из-за колеса. Отсюда можно было наблюдать за передвижениями непонятного существа. Чудовище разбило стекло машины, и сразу же, действуя на нервы, завыла сигнализация. Но на монстра это не произвело никакого впечатления, словно он знал, что это завывание не опасно.

Вытащил из кабины «Нивы» «вонючку»4141
  «Вонючка» (сленг.) – автомобильный ароматизатор


[Закрыть], стал ее крутить в лапах, рассматривая, потом достал дамскую сумочку, совершенно человеческим жестом вывернул ее наизнанку на крышу автомобиля. Зазвенела мелочь, ключи, рассыпались какие-то дамские безделушки. Тварь задумчиво тыкала пальцем в вещи, как бы гадая, что может представлять интерес, а что нет.

Выстрел со стороны Ирландца раздался в тот самый момент, когда тварь снова нырнула в салон «Нивы». Иркутянин промазал!

Тварь оглянулась на УАЗ и в следующий миг с ее плеча сорвалось что-то круглое, метнулось к нам, и внедорожник бесшумно взлетел в воздух. Он перевернулся в воздухе и упал позади нас на асфальт метрах в двадцати. Мы с Ирландцем оказались распростертыми на голом асфальте.

Я сдвинул флажок предохранителя вниз до предела, нажал на спуск и всадил очередь в белый свет, как в копеечку! Куда ушли пули, я даже не смотрел, бросился к дверям магазина, споткнулся на ступеньках и кубарем влетел внутрь. Прижался в простенок, перевел дух. Выглянул в окно. Ирландец открыл огонь одиночными еще тогда, когда я бежал к крыльцу. Надо было и мне его поддержать!

Но твари возле «Нивы» я не увидел!

Я аккуратно приоткрыл пластиковое окно, стараясь не светиться. Высунул в щель ствол автомата и снова выстрелил в том направлении, где только что было чудовище. Услышал взвизг монстра и отчетливые матерки Ирландца.

– Левее, Леха! – заорал он, и я снова выстрелил вдоль улицы.

Патроны закончились через секунду.

– Я пустой! – проорал я и на миг выглянул из двери.

Ирландец укрылся за стволом толстого тополя. Я вовремя прикрыл дверь. Раздался резкий свист, и мне в лицо ударил порыв обжигающе-горячего воздуха!

Я отлетел назад и врезался спиной в стеллаж с кошачьим кормом. Дверь слетела с петель, и в проеме я увидел монстра, шагающего по направлению к Ирландцу. В руках-лапах тварь держала какое-то оружие. Следующий выстрел она произвела в сторону иркутянина. Металлическую урну, стоявшую возле тополя, отбросило далеко вдоль улицы, дерево наклонилось, как под порывом урагана и осыпало Ирландца водопадом листвы. Несколько тяжелых сучьев упало на асфальт.

– Что за хрень?..

Тварь снова вскинула оружие, но выстрела не последовало, возможно, закончились заряды, а возможно, возникли еще какие-то проблемы. Я не видел Ирландца, он почему-то не стрелял. Возможно, у него тоже закончились патроны. В таком случае ему следовало поторопиться. Тварь двигалась очень быстро, и в ней было не менее трехсот кило!

Но я зря грешил на иркутянина. Послышался звук его мотоцикла, видимо, он тоже все понял и успел добежать до «Ямахи».

Я сумел подняться на ноги и доковылять до окна.

Ирландец уже сорвался с места, но в следующий миг со второго плеча инопланетянина – а кто же это мог быть еще? – сорвался еще один шар, раздался негромкий удар, звук работы двигателя изменился на более звонкий, «Ямаха» вильнула, упала на бок и заскользила по асфальту. Следом за ней по асфальту ехал на заднице Ирландец.

Мотоцикл уткнулся в бордюр, остановился и заглох. Ирландец перекатился на живот, одновременно стаскивая со спины «Вепря», вскинул ее в сторону твари. Грохнул выстрел!

Но чудище не стояло на месте! Оно как будто было знакомо с оружием человека, отпрыгнуло в сторону, и выстрел Ирландца пропал зря. Судя по тому, что Ирландец взял карабин за ствол, как дубину, патрон был последний. Надо было что-то предпринимать!

Я стремительно выбежал через заднюю дверь магазина, оглянулся. Возле кустов сирени стояла старая двадцать первая «Волга». Камнем разбил окно, открыл дверцу, сел на сиденье. Завести эту старую колымагу было делом нескольких секунд.

Холодный двигатель не хотел схватывать. Я выругался, нащупал рычаг подсоса, несколько раз выдвинул и задвинул его, снова попытался завести двигатель.

– Давай! Давай же, зараза!

Двигатель схватил, я торопливо пристегнулся, воткнул скорость, развернул машину в узком проулке и погнал ее вокруг магазина.

На улицу я вылетел в тот самый момент, когда тварь подняла Ирландца за шкирку, как щенка. Я вдавил педаль в пол. Тварь, наконец заметив машину, повернулась ко мне.

Надеюсь, я успел хорошо разогнаться, прежде чем врезался в тварюгу!

Ощущение было – словно в бетонную стену влепился. Меня бросило вперед, рвануло ремнем. Автомобиль заглох.

Но что это? Казалось, удар тяжелой машины не произвел на тварь никакого действия. Она стояла, нависая над «Волгой», и я отлично рассмотрел четыре круглых глаза, глядящих на меня в упор. Оказалось, ниже глаз на морду надето что-то вроде респиратора.

«Абзац котенку!» – промелькнуло в мозгу, потому что в этот момент ничего не мешало чудищу вскочить на капот машины и станцевать на нем джиго-дрыгу, – автомат с пустым рожком валялся на заднем сидении, – но тварина вдруг выпустила из лапы Ирландца, закрыла все свои четыре глаза и рухнула на асфальт прямо перед машиной. «Волга» покачнулась.

Я толкнул дверцу, вылез наружу. Ноги подгибались, но я все-таки справился с собой, опершись о капот машины.

Первое, что я ощутил, едва мои ноги коснулись земли – это запах. Запах был незнакомым, приторным. От него перехватывало дыхание. Мне захотелось отойти подальше, но я пересилил себя и стал разглядывать существо, лежавшее у машины. Сейчас я не был уверен, что это животное.

Серая шкура была словно соткана из миллионов нитей. Это было очень похоже на то, что я видел на плотине. Организмы или механизмы были схожими, они имели одно происхождение. Оказалось, что на животном – да животное ли это было? – было надето что-то вроде комбинезона. Все-таки это был инопланетянин!

– Что это за дрянь такая? – выдохнул Ирландец, и только тут я посмотрел на него. Кожаный комбинезон был разодран в нескольких местах. Красная буйволиная кожа кусками свисала с задницы, обнажая потертые щитки. Выглядело что сзади, что спереди довольно комично.

Я хихикнул, но это было, скорее, нервное. Вытащил телефон, сделал несколько кадров Ирландца, твари, Ирландца на фоне твари.

Иркутянин показал мне кулак, заметив, что я снимаю.

– Вокруг гляди! Тут еще таких же с десяток бегать могут!

Он озабоченно оглядел себя, потом мы снова переключили внимание на убитое существо. Ирландец несколько раз ткнул в серую массу стволом карабина. Тварь не шевелилась. Она лежала, ткнувшись мордой в асфальт. Глаза прикрыты, передние лапы вытянуты по швам. Когти на них были какие-то неправдоподобные – короткие, но острые.

Я снова посмотрел на Ирландца – спереди на груди и на предплечье комбинезона виднелись длинные рваные порезы. Отметина от когтей.

– Хороший комбез! – сказал Ирландец. – Был! Надо будет такой же купить!

В этот момент сзади раздался металлический скрежет. Мы разом обернулись.

Первой мыслью было, что «Ямаха» Ирландца ожила и пытается самостоятельно встать на колеса! У меня даже мурашки по спине побежали.

Но все оказалось прозаичнее: просто одна из этих странных сфер застряла в коробке передач, пробив картер, и теперь пыталась выбраться обратно!

– Валим! – крикнул я.

Мы были абсолютно безоружны.

На этот раз иркутянин не стал упрямиться, мы подбежали к чудом уцелевшему «Сузуки». Ирландцу пришлось сидеть на заднем сиденье и держать в руках рюкзак с вещами.

– Ах так и разэдак! – с досадой стонал он на заднем сиденье. – Какой моциль был! Так и разэдак! А?

– Радуйся, что сами живы! Моцик еще найдем! А вот свою шкуру жалко! – зубоскалил я.

– Своя шкура заживет! – жалобно стонал иркутянин. – А вот моциль! Ах, какой моциль был!

– Так может, за руль? Твой же мотоцикл! – предложил я.

– Ну по чесноку, «Сузука» не моя! Соседа, дал по Байкалу покататься. Только где теперь тот сосед… Так что пользуйся! А я себе еще найду.

Кроха и Карабас суетились возле мотоциклов, собирались ехать нас искать.

– Третий клапан на цилиндр! – рявкнул Кроха, увидев нас. – Опять эта парочка без мотоцикла возвращается! Вас хоть от себя не отпускай!

– В дом! Быстро в дом! – заорали мы, спрыгивая с мотоцикла.

Друзья соображали быстро. Через миг мы уже были внутри за запертыми дверями. Все распределились по окнам, выглядывая на улицу. Но снаружи все было тихо.

– Че видели? – спросил Кроха.

Мой телефон снова пошел по рукам. Раздались матерки.

– То ли разведчик, то ли оккупант! Но точно не пиндосы!

– Я же говорю, рвать отсюда надо!

– Да кто же спорит?..

За окнами медленно опускалась темнота. Мы потихоньку, стараясь не шуметь, перекатили мотоциклы и машину во внутренний дворик и снова заперли двери.

Ночь показалась необыкновенно длинной. Дежурили по очереди, по два часа. Даже Бархан участвовал. Липкая тьма прильнула к окнам, притаилась в углах помещения. К окнам старались не подходить. Фонари включали только на кухне, окна завешали плотными одеялами.

Хуже всего было Ирландцу – несмотря на экипировку, по всему телу у него расплывались синяки. От дежурства его освободили. Он принял аспирину и таблетку обезболивающего, но все равно почти не спал: кряхтел и матерился. Каждый из нас был знаком с «асфальтовой болезнью», и мы могли ему только посочувствовать.

Кроха разбудил нас всех, едва забрезжил рассвет.

Вещи поскидывали в пикап. Туда же, на заднее сидение, вместе с собакой сел Ирландец. Мы с Крохой оседлали мотоциклы и сразу же, не прогревая их, рванули со двора, прочь из города. Хорошо, что вчера успели заправиться и засунуть несколько полных канистр в «Тундру».

До Тайшета гнали, не останавливаясь, и я понял, что был какой-то высший смысл в том, что Ирландец остался без спортбайка, – он бы не проехал. А может, проехал, но нападался бы всласть! Под колесами была жидкая глина, местами колея, и даже мне то и дело приходилось туго.

Но дорога по меткому выражению одного знакомого байкера, «втягивала нас, как пылесос», останавливаться не хотелось, да и не зачем было. Каждый, кто ходил «в дальняк», знает, что через какое-то время вверх начинает брать не разум, а некий сверхинстинкт движения, который гонит тебя вперед и только вперед – к цели! И скоро перестает существовать все, кроме самой дороги, кроме ветра, бьющего наотмашь по щекам, и низких туч, которые несутся по небосклону навстречу тебе.

Но после Тайшета я стал притормаживать, оглядываться по сторонам. Где-то здесь должен был быть тот самый отворот на заброшенные ракетные шахты.

Глядел я, глядел во все глаза, но все-таки проворонил поворот, потому что вдруг перед нами возник тот самый заброшенный пост ГИБДД, а это означало, что мы уже въехали на территорию Красноярского края.

Мы пришпорили коней. Впереди был Канск, а потом и Красноярск.

Подозревать нехорошее мы начали спустя два часа.

Во-первых, начало стремительно темнеть, хотя не было еще и полудня. Пришлось включить фары.

Во-вторых, Канск исчез! Он должен был появиться через сто двадцать километров после поста, но не появился. По обе стороны от шоссе пошел какой-то темный, еловый лес. Мы смотрели вокруг – узнавали, и одновременно, не узнавали местность.

Темнело.

Но и это еще не все: впереди, над лесом, появилась тонкая пелена. Она поднималась высоко вверх, и исчезала в облаках. Невозможно было сказать, насколько далеко она находится, ничего не могли мы предположить и об ее природе.

Пелена была тонкая, просвечивающая, отблескивающая всеми цветами радуги, словно лунный камень.

Между тем неплохо было бы уже пообедать, да и заправиться тоже не мешало! Бензин в канистрах был еще, но это следовало оставить на непредвиденный случай.

– Что будем делать? – тревожно спросил я, когда мы в очередной раз остановились размять ноги.

Под ногами вертелся Бархан. Он тоже был рад размять лапы.

– Да хрен его знает! – озабоченно ответил Кроха. Обернулся к Карабасу. – Ну что? Едем еще час, если ничего не изменится, поворачиваем назад?

Карабас мрачно посмотрел в темную даль трассы. Глянул вверх, на непонятную штуку, перекрывавшую небеса. Из машины выполз Ирландец, кое-как распрямился, доковылял до нас. «Вепря» из рук он не выпускал и тоже смотрел вперед.

–Че, мужики, похоже, дела наши швах?

– Похоже на то, – откликнулся я.

Как-то так распределилось, что Карабас и Кроха были вроде бы от нас отдельно. Они и по возрасту были ближе друг к другу, да и знакомы уже давно. А мне все-таки был ближе Ирландец. Ну да, он мент, а я сиделый. Ну и что теперь? Теперь уже вообще все равно, кто кем раньше был. Теперь надо было вместе держаться.

Примерно через полчаса дорогу накрыл туман. Он был странный, он лип к лицу и фаре, и через десять минут стало казаться, что мы едем в густом, темном киселе. Езда в темноте вообще занятие не из приятных, а тут еще туман.

Мне то и дело казалось, что с обочины машут лапами серые тени, тянуться сцапать. На душе было тревожно, а перед глазами то и дело всплывали эти острые когти на передних лапах у той серой твари. А ведь сами лапы были так похожи на человеческие руки! Только пальцев шесть.

Теперь я жалел, что так и не стянул вчера с ее морды респиратор. Надо посмотреть, что под ним. Неизвестность ведь всегда пугает больше. Понятное дело, я не ожидал, что у твари с такими когтями и с четырьмя глазами будет ангельское «личико», но оценить длину клыков надо было. А то в темноте можно напридумывать невесть чего!

В конце концов, туман стал таким густым, что мы уже не видели дороги, да и друг друга – тоже едва могли различить. Более-менее была заметна только «Тундра». Карабас врубил установленную на крыше внедорожника «люстру»4242
  «Люстра» (сленг.) – дополнительные фары на багажнике автомобиля. Прожектора или противотуманки.


[Закрыть], и в ее ярком свете мы еще какое-то время могли двигаться, но потом были вынуждены остановиться. Я поднял стекло шлема, чтобы различить хоть что-то, но возле лица плавала темная взвесь. Пахло горелым, может, даже серой. Я сразу же натянул на лицо бандану, повязанную на шее, чтобы не дышать гадостью. Мне еще приступа астмы не хватало.

Мы с Крохой забрались в салон внедорожника.

– Чего, мужики, может, мотики бросаем и дальше рвем? – предложил Карабас.

– А воздушный фильтр выдержит? – спросил я. – У меня мотоцикл уже кашлять начал. Не хватает воздуха. Да и я скоро тоже того начну… Кашлять! Заглохнет мотик – не беда: загрузим в кузов и поедем. А вот заглохнет «Тундра», что будем делать? Пешком пойдем? Я бы пошел, если бы впереди хотя бы Канск маячил, но че-то мне кажется, что не туда мы движемся. Как бы нам самим не заглохнуть на такой дороге!

– Рвем дальше! – прохрипел сзади Ирландец.

В этом было что-то совершенно иррациональное, но мы предприняли еще одну попытку и поперли вперед!

Я потерял сознание минут через двадцать. Просто стало нечем дышать, и я быстро, так что даже ничего не успел сообразить, на ходу провалился в бесчувственную тьму. Удара о землю я не ощутил.

….В себя я пришел от укола. Кто-то, не особо церемонясь, воткнул мне в вену иглу.

Я зашипел и открыл глаза. Надо мной нависал Кроха.

– О! Леха очнулся! – воскликнул он, увидев, что я пришел в себя. – Нормально! – он ослабил жгут, начал вводить лекарство.

– Привет… Что это?

Болела голова, в горле першило, голос был хриплый. Хотелось пить.

Лежал я в темноте на чем-то мягком. Справа грело и потрескивало. Вроде, печка. Рядом, на столе, стоял кемпинговый фонарь. Шевелиться не хотелось.

– Все нормально! – сказал Кроха, – эуфиллин, как и положено. Ввожу медленно. Адреналин я тебе уже колол. Все по справочнику. Эуфиллин – три миллиграмма на кило живого веса. В тебе килограммов шестьдесят пять будет.

– Семьдесят, – поправил я.

– Ну немного ошибся, – хмыкнул питерец. – Ты давай выздоравливай! Напугал ты всех не по-детски. А может, и правильно, что назад повернули. «Тундра» глохнуть начала. Кое-как сюда добрались. Друзья наши иркутские химичат что-то с воздушным фильтром. Забило напрочь этой дрянью, боюсь, что и в легких у нас то же самое! – он выдернул иглу, прижал к вене тампон, отпрянул от меня и с силой чихнул, помотал головой, как будто у него свербило в носу.