Текст книги "Захват. Байкеры против инопланетян"
Автор книги: Майя Новик
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Но едва автомобиль поравнялся с остатками шлагбаума, как грохнул взрыв, и внедорожник перевернулся. Свет фар метнулся в сторону и пропал. Я вжал голову в плечи от неожиданности, но тут же увидел, что Ирландец впереди тормозит и разворачивается. В следующий момент он уже промчался мимо меня назад, к машине.
Не совсем понимая, что происходит, я тоже нажал на тормоза. Оглянулся, прислушался. Сзади уже раздавались выстрелы и крики.
– Да он, сука, дерется!
– Получи, сволочь!
– На тебе!
– Тащи его, Серый!
Взревел мотор «Тундры», кого-то упирающегося потащили к машине, дали тумака, запихали обмякшее тело внутрь. Мимо меня, запыхавшись, разъяренным слоном пронесся Кроха – к мотоциклу. Первым стартовал его «Абрикос», следом я, колонну замкнула «Тундра». Карабас врубил противотуманки, и мне было прекрасно видно расквашенную дождями дорогу.
А потом была гонка под ледяным, непрекращающимся дождем. Небо, словно разозлившись за нашу удачливость, мстило нам. Но мы не обращали внимания. Мы гнали, не останавливаясь, до самого рассвета…
Глава пятая
Утро застало нас под Нижнеудинском – небольшой такой городишко посреди тайги, несколько километров отличного асфальта на трассе в ту и в другую сторону.
Остановились на мосту через какую-то речушку. Снизу от воды поднимался туман. Из машины выволокли «языка». Рядом бесновался Бархан. Пес точно понял, что перед ним – враг! Карабас был вынужден оттащить его обратно в машину.
Ирландец пинками подогнал толстяка к перилам. Орал он при этом, как бешеный. Орал и махал ножиком.
– Убью, гнида! Выпотрошу, как гуся, если и дальше в молчанку играть будешь! Живому харакири устрою! Иуда! За сколько продался?
– Мужики, успокойте Серегу, а то он орет, не переставая, от самой заброшки! С одной стороны Серый вопит, с другой – Бархан лает. У меня уже башка кругом! – пожаловался Карабас.
– А этот что, молчит? – Кроха тоже вытащил нож.
Выглядел питерец устрашающе – рост два метра, волосы и борода взъерошены, на шее бандана в черепах, весь упакован в защиту, словно в латы, и тут еще в руках у него появился огромный охотничий нож! С таким и на медведя ходить можно, если очко не сыграет!
– Вот именно! Серега за двоих распинается!
Пленник – а это был толстый, бритоголовый детина лет тридцати пяти, выкатил глаза при виде Крохи.
– Ну тогда что? – спросил Кроха. – Тогда мы ему сейчас чего-нибудь отрежем! Леха! Держи ирода! Серега, тащи с него штаны!
Ирландец залепил толстяку оплеуху, стал расстегивать ему ремень, приговаривая:
– Что же я раньше-то не сообразил! Надо было в машине начать его на кусочки резать! Да обивку жалко!
Я схватил толстяка за плечи. Он только с виду был пухлый, под слоем жира мышцы у него были – будь здоров! Честно говоря, мне самому жутковато стало – неужели Кроха ему сейчас чего-нибудь отрежет? Вид питерца говорил о том, что шутки с ним плохи.
Но в тот самый момент, когда штаны толстяка упали вниз, он неожиданно тонким голоском завопил.
– Мужики! Мужики, не надо! Я же не знаю ничего! Меня Лютый нанял! Мы просто территорию охраняем, и все! Я и не убивал никого! И тварей этих почти не видел! Мне же сказали, что это правительственные разработки!
Он как-то странно шепелявил, этот толстяк. А вот в чем дело, я даже не понял. Вроде бы все звуки выговаривал правильно, а все равно шепелявинка слышалась.
– Врешь! – Кроха приставил нож к груди толстяка, медленно повел его вниз. Клинок был великолепно отточен и резал камуфляж, как бумагу.
Толстяк совершенно по-женски взвизгнул.
– Вру! – заорал он. – Вру! Жить хочу, понял? Не хочу, чтобы от меня лужа гнили осталась! Понял? Бабу хочу с сиськами и земли кусок! И никакого правительства!
Мы переглянулись.
– Правду говорит! – ухмыльнулся Кроха. – Кто же не хочет бабу… – он даже вздохнул, – с сиськами! Говори, зачем они здесь. Что им нужно?
– Не знаю, – толстяк почти плакал. – Кто ж мне скажет? Это Лютый знает.
– А Лютый – это кто?
– Лютый – офицер. Капитан! Он сначала нас на работу нанял, договор заключил, подписку о неразглашении взял, а потом, уже когда сюда привезли, запугивать начал. А че запугивать-то? Зачем? Один раз уродов этих увидишь, и на все согласный сразу!
– Ты откуда приехал-то? – спросил я.
– С Красноярска!
– И много там вас таких предателей?
– Двадцать человек.
– А что охраняете-то, там же нет ничего?
– Ага, нет! – толстяк покосился на меня. – Это тут нет, а дальше, в тайге, там целый город! Они там что-то делают, а что – я не знаю. Там завод вроде какой-то! Мужики, отпустите меня, я ж вам ничего не сделал!
– Ни хрена се не сделал! – удивился Ирландец. – Да ты бы на ленточки нас пустил, если б мы тебе попались! Кто стрелял-то? Не ты, скажешь?
Толстяк замотал головой.
– Ну значит, друганы твои, нам разницы нет.
Толстяк замолчал.
– Снимай штаны! Совсем! – скомандовал Ирландец.
Толстяк запунцовел – от злости, запыхтел, выпутывая ботинки из гач и белья. Невыразительные глаза недобро блеснули. Наконец, его барахлишко лежало рядом, на асфальте.
– Ну-ка, Леха, поверни нашу «избушку» к лесу передом, к нам задом! – оскалился Ирландец.
Я уже было стал подозревать нехорошее, – всякого повидал на своем веку, и кто знает, что там у этих ментов на уме, пусть они и бывшие! – но как только противник с задом наголо повернулся лицом к реке, Кроха пнул его пониже спины свои огромным мотоботом, и толстяк перевалился через низенькие, красные перила, и взбрыкнув ногами, свалился в реку.
Внизу плескануло. Я заглянул через перила. Речка была неглубокая, но вода наверняка ледяная – горы. Толстяк кое-как, медленно выгребал к берегу. Что-то мне подсказывало, что предатель – мужичок не простой! Как у него глаза-то блеснули!
– Может, грохнуть его? – предложил я Ирландцу. – Заложит ведь!
Ирландец вздохнул, глядя, как предатель барахтается в воде.
– Да ну его, Леха! Руки марать! Айда дальше! По ступам! – скомандовал он.
– По ступам! – взревел Кроха, обрадовавшись новому слову.
–Это не дело! – заявил я, все еще глядя вниз. – Донесет, сколько нас, чем вооружены, на чем едем. Дай «Сайгу»!
– Как хочешь! – Ирландец вытащил из салона «Тундры» ружье. Протянул мне.
Приклад у «Сайги» оказался теплым: нагрело в салоне. Или это я так замерз? Я и не почувствовал даже! Я спустил предохранитель онемевшим пальцем, передернул затвор. Все это было непривычно, и все же знакомо. Дежавю. Может, я уже видел это во сне?
Я прошел по мосту до берега, шагнул под откос. Толстяк лежал у воды, под раскидистым кустом черемухи. Он услышал шаги и поднял на меня глаза. Даже отсюда я видел в них страх. Шатаясь, он поднялся на ноги.
Я поднял дробовик. И тут на мое плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Кроха!
– Не надо, Алексей! – попросил он. – Ни к чему.
– Надо, Слава! Надо, – сказал я.
Первый порыв прошел. Ненависть пропала, осталась только гадливость. Одним наемником будет меньше… И тут я понял, что если подумаю еще немного, то выстрелить уже не смогу. Потому что хоть и иуда передо мной был, а все равно – человек.
И тогда я вскинул дробовик и нажал на курок. До сих пор не понимаю, почему я выстрелил ему в грудь, не в голову. Но – так уж вышло. Он упал навзничь, глухо стукнувшись головой о камень. Сзади выругался Кроха. Никогда не слышал, чтобы он матерно ругался, а тут, видимо, приперло.
Я оглянулся на него.
Питерец, не отрываясь, глядел на труп. Я толкнул его в бок.
– Не смотри! – и повернулся, чтобы подняться на дорогу.
Но Кроха неожиданно схватил меня за плечо.
– Куда ты? Гляди!
Я оглянулся. Голова у толстяка дергалась.
– Живой, что ли?
Это было иррационально. В салоне Тундры» завыл Бархан. Под телом земля и камни уже стали черными от крови. Да и голова дергалась странно, словно сама по себе. Я сделал несколько шагов к телу и вдруг увидел: из распахнутой черной воронки рта прямо на подбородок вдруг выползло нечто. У этого «нечто» было небольшое, влажное, сегментированное розовое тельце, остренькая головка без шеи и две пары лапок. Тельце было словно оборвано, и нижняя его часть волочилась прямо по подбородку трупа, оставляя за собой кровавый след. Существо поглядело на нас, чем-то удивленно щелкнуло и вдруг удивительно быстро скакануло на камни и метнулось еще дальше – к воде.
Я не успел выстрелить, меня опередил Карабас. Оглушительно грохнул «Кольт», и существо как ветром сдуло с речных камней. Остались только ошметки.
Мы с Крохой осторожно приблизились к телу охранника. Я ткнул ему в подбородок стволом «Сайги», заглянул в открытый рот.
Языка не было.
Кроху передернуло от отвращения.
– Э? А чем же он говорил только что!? Как он разговаривал с нами?
Вниз в два прыжка спустился Ирландец. Карабас перегнулся через перила, чтобы получше разглядеть, что происходит на берегу, но спускаться не стал, осторожничал.
– Че за нафиг? – спросил Ирландец.
– Да вот, – пожал плечами я. – Похоже, у чувака язык сбежал!
Ирландец бесцеремонно осмотрел труп врага, брезгливо пнул его несколько раз носком ботинка. Потом присел над окровавленными ошметками, рассматривая их. Сплюнул на гальку, о чем-то думая.
– Поехали-ка отсюда подальше!
Я отдал ружье Ирландцу и мы вернулись к машине.
– А ты, оказывается, страшный человек, Леха! – тихо сказал он мне.
– Какой есть! – я завел мотоцикл и отъехал.
Метров через триста меня обогнал КТМ, а потом и «Тундра».
В Тулуне нам пришлось заправиться.
– Куда рвем теперь? – спросил я у Ирландца, когда мы скачивали бензин с какого-то минивэна.
– На Белую, – ответил он. – Там аэродром! Самолеты, оружие! Больше некуда!
….Военный аэродром находился в ста километрах от Иркутска на берегу Ангары.
Он встретил нас холодным ветром, ледяная изморось дождя висела в воздухе, асфальт, трава, крашеные зеленым запертые ворота – все было мокрым, все блестело. Низкие тучи плыли над нашими головами.
Ирландец перелез через ворота КПП и с той стороны открыл их. Мы въехали на территорию. Тут же, на контрольно-пропускном пункте разжились автоматами. Когда Ирландец протянул мне АКМ и запасную обойму, сказав:
– Это твое! – и я ощутил тяжесть армейского оружия.
До башни командно-диспетчерского пункта – КДП катили неспешно, осматриваясь. Вдалеке белели огромные самолеты, больше похожие на пассажирские «Ту» или «Боинги», чем на военный флот.
Было холодно, ветрено и тревожно.
Мы приблизились к КДП, и над нами нависла серая четырехэтажная башня диспетчерской с круговым остекленением на верхнем этаже.
– А что, Серега, могешь такую махину в воздух поднять, – спросил Карабас, когда мы остановились возле двери и спешились. Он кивал в сторону стоянки самолетов.
Ирландец невозмутимо снял шлем, сплюнул на асфальт.
– Нет, не могу. А ты можешь? – и прошествовал с независимым видом к двери. Следом бежал Бурхан.
Мы последовали за иркутянином. По узкой каменной лестнице поднялись на четвертый этаж и вошли в диспетчерскую. Перед нашим взором предстали темно-серые панели оборудования с темными экранами, пронумерованные белой краской стулья, стол с телефонами. Справа в стеклянной стене находились двери, ведущие на балкон, окольцовывавший башню. Несколько черных клякс растеклись под грудами форменной одежды на полу.
– Ну и?.. – спросил я.
Бархан гавкнул.
– Нужно электричество! – ответил Ирландец. – Надо найти горючку! Дизель-генераторная, она же агрегатная, должна быть на первом этаже, давайте глянем, что там за генераторы, может быть, будет проще подогнать сюда заправщик.
– А на фига нам вообще нужны генераторы? – спросил я. – Что мы здесь делать будем? Самолетики бумажные с крыши запускать?
– Мы сделаем самое главное! Врубим радары. Посмотрим, что там, над тучами! – озвучил ситуацию Кроха, подняв вверх указательный палец.
Я невольно посмотрел туда, куда этот палец указывал – на потолок, но ничего не увидел, кроме квадратом из гипсокартона.
– Ищите горючку для генераторов! – скомандовал Ирландец, спустившись вниз и обнаружив в агрегатной сухие баки. – А мы с Карабасом пока РСП включим!
– Это что такое? – осведомился я.
– Радиолокационная система посадки. Она-то нам и поможет увидеть, что над облаками!
Бензин для генераторов мы с Крохой нашли на складе ГСМ. Здесь стоял и прямо ждал-поджидал нас заправщик, полнехонький топлива!
Кроха повернул на мгновение вентиль цистерны, сунул руку под струю горючки, хлынувшей из шланга, закрыл вентиль, понюхал топливо.
– Ну что? – нетерпеливо спросил я.
– То, что надо! – радостно воскликнул Кроха.
За руль он мне сесть не позволил. Сам залез в кабину «Урала», повернул ключ, торчавший в замке зажигания, завел двигатель. Заправщик рыкнул двигателем, выпустил струю вонючего, черного дыма и тронулся с места..
Остальное было делом техники. Мы протащили шланг заправщика к бакам через дверь, и дело было в шляпе!
В тот самый момент, когда Кроха решал, запустить генераторы самому или подождать Ирландца, послышался шум «Тундры», и буквально через минуту в агрегатную ввалились наши друзья.
– Жрать охота! – пожаловался Ирландец, расстегивая куртку и стряхивая с нее капли дождя. – Все врубили. Не до жратвы! – вздохнул он. – Потерпим! Запускай шарманку!
Кроха уже хотел нажать на кнопку, но Ирландец его остановил.
– Айн момент! – метнулся в щитовую, защелкал там рубильниками. – Давай! – крикнул он оттуда.
Кроха ткнул пальцем в кнопку стартера. Двигатель схватил почти сразу. Несколько мгновений мы вслушивались в тарахтение генератора, с радостью убеждаясь, что все работает в штатном режиме, а потом Ирландец включил в щитовой рубильники, и над головой вспыхнули лампы.
– Ура! Да будет свет! Гип-гип-ура!
– Че орете? – охладил наш пыл Ирландец. – Рано радоваться. Радоваться будем, когда свалим отсюда!
Мы поднялись в диспетчерскую.
Свинцовые тучи низко висели над серым бетоном аэродрома, по стеклам сбегали капли дождя. Пока Ирландец включал аппаратуру, я открыл дверь, ведущую на балкон, в лицо ударил порыв ветра, и оно сразу стало мокрым.
– Закрой на фиг! И так холодно! – недовольно пробурчал Карабас за спиной.
Я упрямо шагнул вперед. Задохнулся от ветра и ледяных капель.
Равнина казалась бесконечной. Вдали быстро крутилась черная запятая огромного локатора. Темная земля где-то там, далеко за ограждениями аэродрома, смыкалась с иссеня-черным небом. Там то и дело били в землю, прямо в ворс черного леса, яркие, красноватые молнии. Послышался отдаленный гром. Справа вилась широкая свинцовая полоса Ангары. За Ангарой зеленели тайгой сопки.
– Японский городовой! И что тут можно разглядеть? – раздался сзади стон Карабаса.
Я обернулся. В диспетчерской мерцали экраны. На одних виднелись непонятные точки и линии, на других – какие-то таблицы, на третьих, как я понял, была метеообстановка на аэродроме. Я вернулся в помещение, прикрыл дверь.
– Че это такое?! – снова воскликнул Карабас, тыча пальцем в один из экранов со светящейся сероватой таблицей.
– Да тут-то как раз все ясно, – серьезно ответил Ирландец. – Вот смотри: это данные автоматической метеостанции: видимость, направление и скорость ветра, дождь, тип облачности, нижняя граница облаков, температура, давление, точка росы. А вот тут прогноз на ближайшее время. Данные автоматической метеостанции. Судя по всему, дождь только усилится. А вот этот экран, – Ирландец переместился дальше, – система обзора летного поля. А тут – метеорологическая обстановка в радиусе двухсот километров. По-моему, тут устаревшие данные… Тут еще всякая всячина, а самое главное вот тут, – он сел возле голубого экрана, на котором была непонятная сетка.– Это система обзора воздушной обстановки аэродрома. По этой картинке диспетчер ведет самолеты до двухсот метров высоты, – Ирландец буквально прильнул к экрану, всматриваясь в него.
– Че за ерунда?!
– Что не так? – спросил Кроха, который все это время тихо перемещался следом за Ирландцем.
– Я не самый большой специалист, но к нам приближается какой-то огромный объект! Идет примерно на пятикилометровой высоте. Очень большая ерундовина! Крейсер, а не ерундовина. Вот, – он ткнул в экран погоды, – Тут тоже видно! Видите, вот это огромное пятно?
Действительно, на экране явственно виднелся огромный объект.
– А колпак? Колпака над нами нет? – спросил Карабас. – Значит, можно улететь отсюда? Ну не знаю, там, на автожире или на легком самолете? Серега, ты же сможешь легким самолетом управлять? Можешь? А?
– Смогу, Петька, смогу! – Ирландец не отрываясь, глядел на экран. – Если в живых останемся, смогу!
– Ты о чем? – насторожился молчавший до этого Кроха.
Стекла тихонько задребезжали.
– Что за?.. – Карабас шагнул вперед.
Я бросился обратно на балкон. На улице хлестал ливень. Низкие тучи практически волочились брюхом по асфальту аэродрома, с северо-запада доносился грозный гул двигателей неизвестного, но наверняка громадного летательного аппарата. И от этого звука задрожал под ногами, казалось бы, такой надежный бетон башни…
Из-за пелены дождя видно ничего не было, и это-то как раз и было самое страшное. Звук стал напоминать рев торнадо. Гул нарастал и нарастал, и я невольно попятился назад, вглубь башни, мне внезапно захотелось укрыться от этого жуткого звука. Я наступил кому-то на ногу и оглянулся.
Кроха!
Питерец стоял, открыв рот, и смотрел в небо. От моего толчка он очнулся, глянул на меня полным тревоги взглядом, губы его скривились.
– Ничего себе музычка? Да?
Я отступил с балкона в помещение. В темной диспетчерской Карабас прильнул к окну, Ирландец метался у светящихся экранов, щелкал тумблерами, что-то старался настроить, что-то понять.
– Специалист! – процедил Карабас сквозь зубы.
Неожиданно близко полыхнула молния, ударила рядом, за взлетной полосой, страшный грохот на мгновение разорвал воздух над нашими головами. Все невольно пригнулись. Кроха ввалился в диспетчерскую, с шумом захлопнул балконную дверь.
– Рвать отсюда надо! – заорал Ирландец.
Ощущение, что на этот раз пришли именно по нашу душу, нарастало. Бархан, крутившийся под ногами, нервно заскулил. Следующая молния ударила прямо в невидимый из-за сгустившийся тьмы локатор.
Грохот заставил нас попадать на колени. Экраны в диспетчерской разом погасли. Наступила почти полная темнота.
Я стал судорожно искать фонарик. Ирландец, который оказался рядом, пытался заставить меня встать, но я упирался. Надо было найти фонарик. Куда без него? Темно ведь! Рядом слышалось бормотание Карабаса. Кажется, он молился.
И вдруг стало тихо.
Так тихо, что все отчетливо услышали, как выпал из моей руки зацепившийся за хлястик кармана фонарик. Выпал и покатился по полу. А в следующий момент стало светло, как днем. Нет, ярче!
Я зажмурился.
Когда я все-таки открыл глаза, то первое, что я увидел, был фонарик, прижатый к полу мотоботом Крохи. Было так светло, что я рассмотрел комки грязи, прилипшие к подошве.
Кроха, как ни в чем не бывало, стоял в полный рост. Стоял и глядел вперед, туда, откуда бил свет. В следующий момент он наклонился, схватил меня за шкирку и поставил на ноги. Все-таки сильный он был, как медведь!
А я чуть было обратно не бухнулся, потому что от того, что я увидел, у меня ноги подкосились.
Над аэродромом висел огромный летательный аппарат! Он навис над нами всем своим фюзеляжем, люками, шлюзами, антеннами и амбразурами. Ощущение было – как будто я муравей, оказавшийся под танком Т-90! Меня словно поближе к полу прижало: я буквально физически ощутил всю мощь и вес этого колосса! Немыслимо было, что такую махину можно в воздух поднять! Да не просто поднять, а заставить вот так висеть в воздухе над нами почти неподвижно!
А потом словно щелкнуло что-то. И из брюха этого самого корабля на поле за аэродромом упала и сразу же двинулась навстречу нам та самая стена света, которую мы уже один раз видели там, в тоннеле на Кругобайкальской железной дороге.
Видели и пережили! Но тогда нас защитил тоннель и укрытия для рабочих. Так там же толщина скалы была, наверное, метров шесть! А тут что? Тонкий бетон да пластик! Каюк нам тут!
Первым из диспетчерской вылетел Ирландец, следом – Карабас, а потом уже мы с Крохой. Бархан даже не поспевал за нами. Кажется, мои мотоботы ни разу не коснулись ни одной ступени, все время приземлялись уже на следующей площадке.
На первом этаже Ирландец заметался по коридорам.
– Здесь должно быть бомбоубежище для комсостава! – заорал он, когда Кроха его остановил и довольно вежливо потребовал объяснить, что он делает. Кроха остался, наверное, единственным, кто не потерял присутствия духа в этом хаосе.
Но ни одна из дверей в узком коридоре с крашеными стенами не вела вниз, в бомбоубежище!
И тут меня осенило!
– Капониры4545
Капонир – укрытие из бетона и земли
[Закрыть]! Капониры для личного состава!
Объезжая территорию аэродрома в поисках горючего для генераторов, мы с Крохой видели один из капониров. Он располагался как раз в той стороне, куда можно было еще уехать от надвигавшегося светового урагана. Я метнулся к выходу.
Остальные, как мне показалось, рванули за мной. Я вылетел наружу, в залитое ослепительным светом пространство, прыгнул на мотоцикл, одним движением надел висевший на руле шлем, повернул ключ. Рядом пыхтел Кроха.
– Стой! – вдруг крикнул сзади Карабас, появившийся в дверях. – Мужики! Назад! – и еще что-то, из-за рева надвигающейся стены белого пламени было не разобрать.
Я сорвался с места и что есть силы погнал по бетонной дорожке, ведущей к стоянке самолетов. То, что за мной никто не едет, я понял только через сто метров. Обернулся. Возле крыльца командно-диспетчерского пункта никого не было. Быть может, мои друзья все-таки наши убежище?
Возвращаться было поздно: ослепительная стена огня вот-вот должна была накрыть КДП.
– Поторопился…
Деваться было некуда, и я открутил ручку газа на полную. «Сузуки» рванул вперед. Сообразив, что по дорожке мне не успеть, я свернул с нее и погнал по траве. Сзади выли миллионы рассерженных демонов, я спиной ощущал, как электризуется и сгущается воздух позади.
Перед глазами прыгали кустики зеленой, сочной травы. Я едва не заехал передним колесом в огромную раскопанную сусличью нору, но сумел обрулить ее, теряя драгоценные секунды, но уже видел впереди черную дыру, ведущую в глубокое бетонное укрытие, для надежности засыпанное сверху толстым слоем земли.
Я домчался до него в тот самый миг, когда огненная стена практически догнала меня. Останавливаться было некогда, и я сходу, на скорости, нырнул в спасительную темноту. Потом сразу же ударил по тормозам, завалил мотоцикл на бок, с размаху ударился об пол боком: плечом и шлемом, дрожа от адреналина и возбуждения, откатился вбок, во тьму, прочь от входа, подальше от этого страшного, несущего смерть, ослепляющего света! Мотоцикл заглох.
А потом на капонир обрушился торнадо, я вцепился в землю и стал молиться.
Продолжалось это долго. Бесконечно долго. И в какой-то миг я решил, что мне конец. Я чувствовал, как дымится кожа, как потрескивают волосы на голове под шлемом, и ждал что вот-вот, еще мгновение – и я распадусь на тысячи атомов, нет даже не атомов, а тех самых кварков, про которые я еще совсем недавно читал, сидя на теплом от солнца причале, и все, что останется от меня – это склизкая, черная лужа, растекшаяся по мотоэкипировке. Я даже увидел на мгновение эту картину: в глубине капонира лежит моя черная, старая мотокуртка, штаны, мотоботы, шлем. И черная лужа!
«Здесь был Леха!»
Но постепенно вой снаружи затих, а я все еще был жив. Было по-прежнему темно, пахло сырой землей и по́том. Землей – от пола, и по́том – от меня. Это был липкий, противный запах страха. А еще воняло бензином – это разлилось топливо из карбюраторов «Сузуки». Кожа горела, словно ее натерли наждачной бумагой.
Я осмелился поднять голову и взглянуть в сторону виднеющегося выхода.
В этот момент с неба раздался протяжный металлический стон. Снаружи что-то происходило. Я заставил себя подползти к выходу, осторожно выглянул наружу, но ничего не увидел. Чтобы хоть что-то видеть, я вынужден был привстать, и пригнувшись, выбраться из капонира.
Огромный корабль пришельцев и не собирался никуда улетать. Наоборот, там, наверху, мерцали какие-то световые сигналы, открывались и закрывались люки, то и дело раздавалось едва слышное гудение двигателей. От гигантского черного брюха отделилось несколько точек. Послышался рев двигателей.
Летательные аппараты стали быстро снижаться, и я прильнул к огораживающему вход брустверу, вжался в землю, чтобы меня не заметили. Положение – и мое, и моих друзей, если они уцелели, было аховым. Кругом была равнина, и укрыться было негде.
Между тем летательные аппараты приближались. Они оказались довольно большими, сигарообразными, с угольно-черными впалыми боками и хищными острыми крыльями. На каком принципе были основаны двигатели, я не понял, потому что в воздухе эти шаттлы вели себя как обычные самолеты, но когда один из аппаратов приземлился прямо на летном поле метрах в двухстах от меня, я увидел, что ничего общего с самолетами они имеют. Он изящно замер в десяти метрах над землей, а потом плавно опустился. Люк на боку бесшумно отъехал в сторону, и на бетон высыпалось полтора десятка человек и две тех самых жутких твари, которыми я уже встречался.
В руках у людей были автоматы, а каждая тварюга держала в лапах по какому-то хитрому предмету, который я сразу же окрестил бластером. Десант рассыпался цепью и, не скрываясь, в полный рост, пошел прочесывать территорию аэродрома.
Мой капонир они должны были захватить правым флангом.
Я растерялся.
Что делать? Дать очередь прямо сейчас и заставить всех залечь? Но их семнадцать, а я один, и у меня только два рожка патронов. Подпустить поближе? Я оглянулся на мотоцикл.
«Надо попробовать уйти от них! Сам не убегу, так хоть уведу их за собой! А заодно и пацанов предупредить смогу!»
Я метнулся к «Сузуки», поднял мотоцикл, осмотрел в полутьме. Эндуро остался целехонек, только велосипедная сумка опять свесилась на сторону. Я поправил ее, открыл обогатитель, надеясь, что камеры карбюратора быстро заполнятся топливом, на мгновение прикрыл глаза.
– Господи! Если ты есть! Пусть он заведется! Пусть все будет хорошо, Господи! – больше ничего в голову не пришло.
Я закинул автомат за спину, оседлал мотоцикл, аккуратно, словно делая что-то важное, застегнул ремешок шлема. Я сильно поцарапал при падении стекло, но это почти не мешало. А потом я в первый раз в жизни перекрестился и ткнул пальцем в стартер.
Кажется, там, на небесах, меня все-таки услышали, и двигатель заработал сразу, ровно, как будто и не было получасового лежания на боку! Я нежно, чуть-чуть поддал газу и прикрыл обогатитель. Я уже слышал крики преследователей совсем рядом. Аккуратно, с легким щелчком включил первую передачу и открутил на себя ручку газа. Вторую я врубил, когда мотоцикл еще не успел вылететь из капонира.
Я прекрасно понимал, что уйти по ровному полю от взвода автоматчиков шансов нет. И поэтому сделал первое, что пришло в голову: развернулся перед капониром и рванул прямо им навстречу!
Я увидел перекошенные лица и раскрытые рты что-то орущих людей, увидел возвышающихся над ними четырехглазых «кенгуров» в серой форме и в респираторах, стволы автоматов, которые вскидывали мне навстречу. Совсем рядом ударила очередь. Как кипятком обожгло левое плечо.
– Не стрелять! – вскрикнул кто-то визгливо, – взять живым!
Я направил мотоцикл на одну из серых тварей.
Монстр шарахнулся в сторону, вскинул непонятное оружие.
Я сжался, ожидая худшего, но ничего не произошло. Пришелец вдруг опустил оружие и уже осознано шагнул в сторону, пропуская меня.
– Не стрелять! – снова услышал я странное кваканье. – Не стрелять!
Кажется, голос принадлежал одной из этих тварей!
Я проехал сквозь шеренгу автоматчиков и оказался на дороге, ведущей к воротам. Выехав на асфальт, я добавил газу и обернулся. Мне вслед бежало несколько человек, кто-то что-то кричал, кто-то целился вслед из «Калашникова». Остальной десант, прочесав пространство аэродрома, неспешно стягивался к башне КДП. Там было не меньше двадцати человек.
Я даже стал притормаживать. Почему они выпустили меня? Что за ерунда такая? Неужели им нужны только мои друзья? Но тут кто-то не выдержал и несколько раз выстрелил в мою сторону.
Я успел заметить, как ослушника наотмашь бьет своим непонятным оружием пришелец, и уже не оборачиваясь, полетел к выезду с аэродрома. Я все время ждал, что сверху в меня ударит молния и от меня останется только кучка пепла, но ничего не происходило. Я ехал и ехал по пустынной дороге, а потом вдруг влетел в стену дождя. Так я понял, что в небе надо мной больше нет проклятого корабля. Дождевика на мне не было, и я вымок с головы до мотобот буквально в несколько секунд. Но я несся и несся все дальше и дальше от аэродрома, оставляя позади умирающих друзей. Впереди ждало одиночество, а возможно, тоже смерть.
Выхода не было.
Я остановился только потому, что почувствовал себя смертельно уставшим. Справа от дороги показалась заправка, слева – какое-то офисное здание с глухими стенами. К торцу здания был пристроен гараж, двери которого были приоткрыты. Я остановился, и меня облаяла огромная черная собака. Сошел с мотоцикла, заглянул внутрь.
Мастерская. Черных пятен на полу не было.
Я пошире отворил дверь и закатил мотоцикл внутрь. В углу стояла широкая деревянная скамья. Я стащил мокрую одежду, кое-как переоделся. Левая рука выше локтя была вся в крови – зацепило в мякоть. Было больно, но не настолько, чтобы прямо сейчас заняться раной. Кровь уже запеклась. Я потыкал вокруг пальцем и решил не тревожить рану, закрыл дверь на засов, в темноте повалился на скамью и заснул в обнимку с автоматом.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?